Статуэтка. Чётки бессмертия

Ловец жемчуга
Постановка задачи

г. Владивосток

– Прошу знакомиться, – референт представляет гостя мужчине, сидящему в уголке ресторана «Zuma» на втором этаже. – Это тот, кто вам нужен.

– Как определили? Чем уникален? – уточняет организатор встречи, отрываясь от разглядывания в окне детских аттракционов, рассматривает молодого человека.

– Сам расскажет, – улыбается референт, уходит.

– Меня называют «Ловец жемчуга», – улыбается молодой человек. – Умею добывать по крупицам нужную информацию, создавать нужные факты.

– Я ищу человека, укравшего очень важную вещь… – медленно говорит инициатор встречи.

– Лучше говорите правду, – перебивает собеседник. – Я проходил специальные курсы. Вижу, когда врут. У вас никто ничего не крал. Если хотите найти человека, дайте правдивую информацию об истинных вещах.

– А вы готовы узнать правду? Не боитесь, что тайна, с которой столкнетесь, поглотит вас, изменит жизнь? Что станете проклинать день, когда согласились участвовать в этом проекте?

– Для офицера органов безопасности вы слишком эмоционально относитесь к объекту поиска, – спокойно рассуждает «Ловец жемчуга». – Значит, не профессиональный интерес. Есть очень личное. Какое-то глубинное чувство потери. Этот человек принес горе в семью? Вряд ли неразделенная любовь. На пальце нет обручального кольца. Возможно, уязвленное самолюбие. Но вряд ли. Сколько лет вашему отцу?

– Хм, – выдавливает собеседник. – Отец пропал без вести несколько месяцев назад. В какой-то период времени с ним рядом находился объект поиска. Что-то произошло. Отец исчез, а объект обнаружен в коме. Я не успел с ним поговорить. Объект похитили прямо из больницы. После этого «как в воду канули». И объект, и похитители. Сложно быть беспристрастным.

– Что вы от меня хотите? – уточняет Ловец. – У вас такие связи, возможности, ресурсы. Почему обратились ко мне?

– Стандартные методы поиска объекта ни к чему не привели. Стандартные подходы не дали результатов. Точнее, дали стандартные результаты, но не приблизили к разгадке.

– Какие у меня будут полномочия и ресурсы?

– Получите статус внештатного сотрудника аналитического отдела с допуском к материалам и архивам. Понятно, что подпишете документ о неразглашении гостайн. У вас будут в подчинении работать люди, которых сами подберёте. Цель одна – найти Объект.

– А что делать, когда найду? – тихо уточняет молодой человек, внимательно изучая лицо сверстника, облечённого властью.

– Сообщите мне, – жесткий ответ. – Дальше моя забота!

– Вы его убьёте? – тихое уточнение.

– Почему такой вывод?

– Думаю, ваш отец мёртв, – вздыхает Ловец. – Вы это поняли, когда узнали, что обнаружен Объект в коме. Не говорите, что ваш отец из спецслужб. Не хотите, чтобы я знал истинные причины и мотивы. Хотите использовать «втемную». Мне не нравится так работать. Я не буду искать Объект.

Наступает тишина, давящая на собеседников.

– А если расскажу правду, всё по-настоящему, как есть, будете искать? – чуть слышно, по-детски, с надеждой в голосе, уточняет молодой капитан ФСБ. Протягивает собеседнику фотографию отца, полковника ФСБ, которого окрестили «Вороном».

– Вы его убьете? Я повторяю вопрос…

– Не знаю… Не знаю, что произошло. Не думаю, что Объект его убил. Можно буду звать тебя Аналитиком?

– Можно. Как к вам обращаться?

– Капитан. Ты найдешь его?

– Найду, – обещает Аналитик.

Собеседник протягивает документы о неразглашении информации.

– Жду вас завтра на работе. Адрес и ключи в конверте, – говорит сын Ворона, пожимая на прощание руку Аналитика. Пальцы собеседника кажутся ему холодными, как лапы лягушки. Когда «Ловец жемчуга» уходит, хозяин встречи брезгливо вытирает руку салфеткой, с досадой бросает на пол.

Встреча Заказчику не нравится. Аналитик легко просчитывает истинные мотивы. Значит, это могут сделать и другие люди. А это показатель низкого профессионализма.

– Ты должен стать профессионалом, сынок, – воспитывал отец. – Придётся научиться скрывать эмоции, чтобы никто не мог догадаться, что хочешь сделать, чего хочешь добиться. Чем сложнее просчитать, тем больше шансов на успех. А в нашем деле, сынок, успех крайне важен. Ты – особой крови! Мы должны быть впереди противников на несколько шагов.

* * *

Сын Ворона стремится быть таким, как отец, и превзойти. Когда ему исполняется 16 лет, посвящается в фамильные секреты. С этого момента будущее юноши предопределено. После школы учеба в Москве. Изучение нескольких восточных языков. Благодаря протеже отца – работа в спецслужбе. Направление на Дальний Восток. Работа в Магадане, на Сахалине, в Хабаровске. Перевод во Владивосток, к отцу. Направление – археология. Закамуфлировано всё под работу с Китаем и Японией. Среди дел в сейфе лежат папки с грифом «ОВ» (особой важности), к которым имеет доступ только отец. Дисциплина в отделе царит железная. Никому никаких поблажек. Когда речь идёт об особых поручениях, связанных с действием «общества Воронов», в кабинете включается «глушилка». Узнать, о чём говорят отец и сын, не могут даже коллеги из Управления внутренней безопасности.

Перед поездкой в Арсеньев отец срочно вызывает сына, проводит тщательный инструктаж, словно знает, что не вернется.

– Инструкция простая, но лучше не нарушать, – начинает полковник. – Времени мало, слушай внимательно. Еду в Арсеньев. Профессор с группой вышли на древний тайник чжурчжэней.

– Уверен, что не блефует?

– Уверен. Не зря девок своих попрятал. Хитрый попался противник. Мы его за лоха считали, а он входит в контакт с Шаманом и Жрецом, через дочерей. Тайну статуэтки раскрывает…

– Прям Джеймс Бонд арсеньевский, – хмыкает сын. – Владеет языком и телом…

– Ты бы не хмыкал, – сурово хмурится отец. – На вид Профессор – интеллигент занюханный, а в рукопашке бойцов валит. И мозги у него работают как надо, если тайну статуэтки разгадал.

– Да повезло ему…

– Ага, повезло, – кривится полковник. – Наши лучшие аналитики бились над шифрами и посланием, а этот уникум – щёлк-щёлк и открыл замочек.

– В смысле открыл замочек?

– В том смысле, что наш Профессор завтра утром идет за сокровищами чжурчжэней.

– Может, блефует?

– Наружка отследила – готовится к походу. И друзья готовятся. Плюс Жрец вылез из «гнезда», едет в Арсеньев. Блеф или нет, выясню завтра.

– А может, там западня? Приедете, а там вас ждут, – озвучивает опасения сын.

– Маловероятно. Уже направил туда группу разведки. Отслеживают подходы. Сюрпризы если и будут, то контролируемые.

– Что беспокоит? Если всё под контролем, почему переживаешь?

– Что, всё-таки видно, да? – вздыхает. – Интуиция расшалилась. Знаешь, какое-то чувство тревоги необъяснимое. Не могу объяснить логикой и фактами. Знаешь, как будто в затылок кто-то холодом дышит.

– Может, не поедешь? Пошлешь вместо себя кого-нибудь?

– Да некого послать, кроме тебя. Сам поеду. А если что…

– Если что, отец?

– Если вдруг погибну, – полковник спотыкается на слове, тряхнув головой, продолжает: – ты продолжишь фамильное дело.

– Какой план легализации действий?

– Учения. Поступила оперативная информация о контрабанде антикварных вещей. Возможно, задействована международная вооруженная группировка. Бойцы спецподразделения идут в сопровождении в полной комплектации.

– Документы подготовлены?

– Да, заявление от секстота принято, оформлено, как положено.

– Сколько часов ждать?

– Сутки.

– А потом?

– Берёшь бразды правления на себя, – спокойно отвечает Ворон. – Чистишь хвосты. Делаешь дубликаты материалов на тот случай, если будут изымать во время служебной проверки. Материалы дела по статуэтке в нашем Хранилище. Пароль и место знаешь.

– Может быть, всё будет отлично, найдешь заветные свитки, – неуверенно говорит сын Ворона. Впервые видит нерешительность и скрытый страх отца. Беспокойство передаётся и ему.

– Жди сутки, – повторяет Ворон. – И переходи на самостоятельные поиски. Помни: твои главные цели – Шаманы. Носители древних тайн. Найдешь их – найдешь всё остальное. Остальное на пути – средства к достижению наших целей. Разменная монета. Понял?

– Понял, – коротко выдыхает сын, обнимая на прощание отца. Как всегда перед ответственной командировкой или походом.

На следующее утро по закрытому каналу приходит сообщение от отца: «Иду в пещеру за сокровищами. Сутки». Позже приходят шифрованные сообщения от бойцов спецподразделения о боестолкновении, о раненых и эвакуации. Тревожное ожидание. Сутки, ещё одни, и ещё отца ждёт аварийная группа эвакуации. Но отец не появляется. Никто из тех, кто ушел в тайгу за сокровищами, не возвращается. Почти никто. Находят Профессора. Одного. В коме. В лесу. С окровавленным удостоверением в кармане.

Расспросить Профессора о том, что произошло, сын Ворона не успевает. Профессор выходит из комы, с помощью сообщников скрывается из больницы. И все – «как в воду канут». Ни слуху ни духу, как говорится.

В зарубежных фильмах доблестные сотрудники спецслужб одним щелчком мыши получают фотографии с камер наружного наблюдения, быстро ловят преступников. В провинциальном городе, в местной поликлинике не то, что камер наблюдения нет, но и четко отлаженной пропускной системы. Единственное, что удалось сделать, – составить фоторобот одного из похитителей, журналиста-фрилансера. Второй похититель есть, но не конкретный. Охранники помнят: размеры женских прелестей, цвет кожи, жёсткие удары по болевым точкам. Лицо, скрытое медицинской маской. Никаких примет или подсказок.

Стандартные оперативно-розыскные мероприятия дают много и ничего: фотографии, видео- и аудиозаписи, образец голоса, ДНК, распечатка телефонных звонков, круг друзей и знакомых Профессора и Журналиста, но не приближают к разгадке.

«Что произошло? Как погиб отец? Нашел ли заветные свитки?» – вопросы крутятся постоянно в голове у сына Ворона, но ответов нет.

Специальная комиссия, прибывшая во Владивосток из Москвы, проведя стандартные процедуры, заходит в тупик. Опрос свидетелей и участников событий приводит к неожиданным выводам, с неудобными формулировками.

«Полковник органов безопасности в сопровождении гражданских лиц проникает внутрь горы», – утверждает личный охранник отца, последним видевшим его живым. Не может точно указать место, где вход в пещеру. Точнее указывает, но сдвинуть камни с места не удаётся. Значит, врёт. Значит, придумал, что-то скрывает. Вывод – должен быть наказан. А как ещё комиссии объяснить исчезновение секретоносителя? Если введён особый режим на госгранице, чтобы «ни одна мышь не проскочила». А если полковник ФСБ решил на сторону врага перейти и за границу сбежать с секретами Родины? Шум стоит негромкий, но волны спецмероприятий расходятся по стране в самых неожиданных направлениях.

Спецмероприятия ничего не дают. Отец исчез. «Пропал без вести». Никто не хочет верить в рассказы о сокровищах. Почти никто. В одном из кабинетов в Москве седовласый мужчина, представившись, говорит тихо сыну Ворона: «Продолжай дело отца. Теперь есть личная заинтересованность в результате. У тебя будут необходимые полномочия. Об истинных результатах докладывай лично».

Вернувшись из Москвы, сын занимает кабинет отца. Но личная заинтересованность не даёт работать профессионально. Всё взвесив и оценив, решает пригласить для работы профессионала. Отбор кандидатов кропотливый и взвешенный. Референт тщательно сортирует базу кандидатов с аналитическим складом ума. Тестирование и анализ результатов кандидатов выявляют пять ключевых кандидатур. Кандидат под номером три, по кличке «Ловец жемчуга», соответствует всем критериям. Плюс одно дополнительное качество: фанатизм в работе. Все задания выполняются. Ни одно не брошено на полпути. Именно на нём останавливает выбор сын Ворона.

Аналитик должен найти иголку в стоге сена. Найти Профессора и его сообщников.

Ловец жемчуга
Джига

Аналитик в первый рабочий день на новом месте критически обходит предоставленный ему «офис».

Двухкомнатная квартира улучшенной планировки. Кухня, санузел, ванная. Обыкновенная квартира в многоэтажке, переоборудованная под рабочий офис. Третий этаж в девятиэтажном доме. Для исключения бытового воровства стальная входная дверь установлена на особых зажимах. В комнатах с окнами – датчики движения. Жалюзи регулируют потоки света, открывают вид на один из многочисленных владивостокских двориков.

Аналитик бродит по новому «офису», мысленно прорисовывая расположение рабочих мест и мебели. В зале решительно отодвигает столы и стулья, освобождает подходы к одной из стен. С помощью треноги забирается наверх, крепит ватманы к стене.

Крепит на стену в разных местах фотографии лиц, которых нужно найти.

Профессор.

Журналист.

Сообщница.

По мере чтения материалов, предоставленных для анализа и поиска, на ватман прикрепляет фотографии друзей и окружения. Стрелочками обозначает связи и встречи.

Материалы систематизирует в папки, аккуратно подшивает, ставит в шкафу, в соседней комнате. Зал становится офисом. Маленькая комната превращается в специальный архив. Шкафы, стоявшие вдоль стен, аккуратно подписываются. На каждом указывается код поисковой системы и классификаторы информации.

Архив пополняется каждый день новыми материалами.

Прослушивание расшифровок записей наружного наблюдения и телефонных переговоров добавляет новые персонажи, связи и вопросы.

Фотографии, описания, время и места встреч накапливаются, грозя превратиться в неконтролируемый поток информации.

Исправить ситуацию может компьютерная техника и программное обеспечение. Но без толкового программиста и четко сформулированных критериев поиска электронные схемы ничем помочь не могут.

Аналитик обращается к Заказчику с просьбой подобрать толкового компьютерного спеца.

– Есть один эксперт, – задумчиво говорит капитан. – Правда, немного странный…

– И в чем это выражается?

– Нелюдим. Малообщителен. С компьютерами разговаривает и спорит. С людьми в разговоре двух слов связать не может.

– Главное, чтобы с компьютером «на ты».

– Ну и из разряда экспериментаторов…

– В каком смысле?

– Пишет особые программки, ходит по краю закона. Хакерствует. Не ради злого умысла, а чтобы потешить самолюбие.

– Устройте нам встречу.

«Ботан», – проносится в голове Аналитика первая, пришедшая на ум характеристика компьютерного спеца. – Типичный тихоня и затравленный сверстниками юноша, с дефектами речи. Единственный способ для него самореализоваться и не сойти с ума – погрузиться в мир, где мало людей. В мир компьютеров и микросхем.

– Нам нужно их найти, – показывает на стену, где висят фотографии объектов разработки. – Поможешь?

– Что совершили?

– Попытка госпереворота, подготовка террористических актов, – без запинки отвечает Ловец, молчит, добавляет: – Это официальная версия поиска.

– А неофициальная?

– Скажу, когда подпишешь соглашение о неразглашении.

– Какая техника будет? – живо интересуется программист. – Надеюсь, не эти «дрова»?

– Будет необходимое, но без фанатизма. Составь список, что нужно, и места, где можно оперативно купить.

– Что, даже 3D-сканер и 3D-принтер?

– Если обоснуешь, зачем, – будет. Главная задача – обработка большого массива данных. Правильная обработка.

– Нужен будет широкополосный доступ в Интернет, – с надеждой говорит юноша.

– Список напиши, обсудим комплектацию и требования. Но сначала расписка о неразглашении. Кстати, у тебя какое хакерское прозвище?

– Джига (Jiga).

– Странное имя…

– Зато красиво звучит, – впервые улыбается гость. – Почти как джигит.

– Понятно, джигит, – улыбается Аналитик. – Поскакали. Пиши список и алгоритм поиска объектов.

Программист после некоторых раздумий составляет первый набросок поисковой системы.

В обыкновенную табличку в формате Excel вносит данные Аналитика, в которых тот начал захлебываться:

Даты встреч…

Имена…

Ключевые слова…

Места событий…

Экспортирует данные в созданную специальную базу данных с возможностью «подцепить» дополнительные файлы.

Начинает «подцеплять» данные:

Фотографии…

Видео…

Аудио…

Графические файлы…

– Ну и как результаты? – спрашивает через неделю Аналитик помощника.

– Могу показать пока первую, рабочую версию, – скромно потупляет взор программист, нажимает на одну из клавиш.

На экране появляется чистый лист и рамочка с надписью «Поиск».

– Например, нам нужно «встречи Профессора с Дианой», – говорит Джига, вводит поисковый запрос.

Компьютер выдаёт список отсортированных данных.

– Хочешь сказать, что здесь все встречи? – тычет Ловец в экран.

– Все известные нам встречи. Если щёлкнуть по дополнительным ссылкам, можно открыть фото, видео, аудио. В общем, всю информацию, что добыла «наружка».

– А о чём говорили?

– Есть аудиофайлы. А что хотите из разговоров понять?

– Пока сам не знаю, – признаётся Аналитик. – На уровне интуиции идея есть, но не могу пока точно сформулировать.

– Скажите с идеальной точки зрения, что бы хотелось. Как будто нет никаких преград к результату.

– Нужна статистика слов в разговоре. О чём говорили больше? Какие имена, места произносили? Что обсуждали? О чём спорили? В общем, любые зацепки, подсказки – куда могли спрятаться.

– Есть идея, но потребуются помощники.

– Говори.

– Можно дать студентам или фрилансерам транскрибировать аудиофайлы.

– Говори максимально простым языком, – перебивает руководитель группы.

– Нужно распознать, перевести в текст записанные разговоры наружного наблюдения. Напишу программку, выискивающую, сортирующую нужные слова. Массив обработает наша «Элеонора».

– Наша кто? – уточняет Аналитик.

– Ну это я так компьютер назвал, – смущается Джига. – Веселей, когда комп женским голосом говорит.

– А как быть с закрытыми данными?

– Разобьём файлы на несвязанные куски. Отдадим разным людям, чтобы не состыковали. А компьютерная программа соберёт нужные файлы по кусочкам.

– Сколько нужно времени?

– Неделя – две на обработку файлов. Столько же – на отладку программы.

– Хорошо, – соглашается Ловец. – Фрилансеров беру на себя. На тебе – поисковая система.

На следующий день в Интернет на сайт фрилансеров выходит коммерческая фирма. Делает заказ на расшифровку аудиофайлов сразу у пятидесяти фрилансеров. Делает предоплату, пообещав выборочный контроль и премию за ударный труд. Через неделю большинство файлов расшифрованы. Корректоры (на фрилансе) выверяют расшифрованные рукописи, часть материалов отправляют на доработку. Бракоделы и любители халявы после раздумий возвращают аванс. Угроза размещения негативных отзывов и указание настоящих персональных данных фрилансеров в сети Интернет не прельщают.

Через месяц Аналитик тестирует новую базу знаний об объектах. Теперь у него есть возможность узнать, где, в какое время, какие произносились слова. Среди стандартного набора слов и предложений появляются новые вопросы и персонажи.

Шаман.

Шаманка.

Гауня.

Жрец.

Ворон.

Чжурчжэни.

Ваджра.

Слова, отличающиеся от типового разговорного языка, программа помещает в специальные папки, ведёт статистику упоминаний с привязкой по датам и местам.

– Можешь загнать в программу карту Приморского края и смоделировать возможные маршруты движения объектов? – спрашивает у программиста.

– Что нужно узнать? – уточняет Джига.

– Просчитать возможные маршруты движения с учетом скорости движения на машине, автобусе, пешком, в зависимости от точки на карте.

– Например…

– Вот смотри. Профессора ведёт «наружка» от Владивостока в Арсеньев. У нас есть этот отчет. Недалеко от Анучино, у заправки, Профессор газом отключает «наружку», прокалывает колеса. Через сорок минут наблюдатель приходит в себя, но ехать не может. Датчик слежения на машине Объекта не подаёт никаких сигналов. Его глушат. Датчик снова начинает работать через полтора часа. Где потенциально может находиться Объект в это время? Нужно рассчитать потенциальные места, куда мог уехать или уйти…

– Это сотни вариантов, – задумчиво чешет голову компьютерщик.

– Нужны все возможные варианты, с привязкой к карте. В идеале – компьютерная модель.

– Знал бы, что так будут грузить, попросил бы больше гонорар, – бурчит программист.

– Сделаешь за неделю – куплю тебе автомобиль, – хмыкает Аналитик, хмурится, добавляет: – Не сделаешь за две – сделаю, чтобы компьютерная мышка начала бить током каждые полчаса или каждые 15 минут.

– А уволиться нельзя? – с надеждой спрашивает собеседник.

– Можно. Согласно контракту должен отработать месяц, пока будут искать замену, так что ударов током всё равно не избежать.

– Да, жесткий начальник, – уважительно бормочет Джига. – Если бы в офисах так стимулировали, давно бы догнали мир по своим разработкам.

– У меня свои методы работы, – позволяет улыбку Ловец. – Это только начало.

– Уже страшно, – хмыкает с одобрением партнер. – Может, поделитесь планами, чтобы знать, к чему готовиться.

– Хочу накрыть невидимой сеткой анализа каждый потенциальный участок, где могли или могут спрятаться Объекты. Сделаем анализ мест, где появлялись или могут появиться. Сделаем ловушки на пути бегства. Подключимся к телефонам и компьютерам ближайших знакомых. Как выйдут на связь – засечём логово!

– Вы – страшный человек, – уважительно бормочет программист. – А если не выйдут на связь?

– Рано или поздно выйдут. А пока не вышли, нам нужно искать дополнительные способы, чтобы понять, как и где могут спрятаться.

– А если уехали из страны?

– Отследим передвижения через границу за этот период.

– Это же миллионы людей!

– Поэтому ты и нужен, – улыбается Ловец. – Придумай, как из толпы вычленить эту троицу.

– Это нереально, – бормочет ошарашенный объёмом задач Джига.

– А мне сказали, что ты – экспериментатор, – усмехается руководитель группы. – Что «хакнуть базу» или придумать экспериментальную программу, тебе что «два пальца об асфальт».

– Врут, суки, – довольно бормочет программист. – Но всё равно приятно.

– А я в тебя верю, – многозначительно говорит Аналитик. – Найдем преступников, заплатят гонорар, сможешь коттедж купить. Прикинь, молодой парень, а у тебя и тачка новая, и хата. Свой коттедж! Тёлки будут за тобой реально бегать. РЕАЛЬНО БЕГАТЬ!

Ловец знает, на какие струны давить. Проблемы с женским полом невидимыми чернилами написаны на лице программиста. Грех не воспользоваться этим инструментом воздействия.

Фраза «все тёлки будут твоими» мотивирует обделенного людской и женской лаской молодого половозрелого мужчины лучше, чем деньги. Намного лучше и гораздо эффективнее.

Через неделю пришлось покупать новый автомобиль для компьютерщика.

Новая компьютерная программа позволяет просчитывать траектории и возможные пути следования по дорогам Приморского края.

Аналитик вводит известную ему информацию о перемещениях Профессора, Дианы и Журналиста. Компьютер выдаёт варианты мест, куда могли уехать и скрыться.

* * *

– «План перехват» ввели после похищения из больницы не сразу, – объясняет Аналитик результаты работы сыну Ворона. – Это «дало фору» во времени нашим объектам около часа.

– Но норматив же и регламент другой, – возражает Заказчик исследования. – Должно меньше времени уйти.

– Ну это же не кино про картинную работу доблестной полиции, – вздыхает Ловец. – Не забывайте, имеем дело с провинциальным менталитетом и особенностью финансирования работы муниципальной полиции.

– Они же вроде из федерального бюджета кормятся, – не соглашается капитан.

– Пообщайтесь с операми, что по деревням ездят, где деньги на бензин берут для служебных машин, – бормочет Аналитик. – Не удивлюсь, что какой-то участок трассы вообще не перекрыли.

– И что из этого?

– Круг поисков слишком большой. За час можно уехать на 70 километров от Арсеньева. Это как минимум. У нас радиус поиска 70 километров вокруг города.

– Но? – вскидывает брови сын Ворона, уловив в голосе собеседника неуверенность.

– Это если преступники двигались по федеральной трассе…

– А если не по федеральной?

– Тогда радиус увеличивается примерно до 120 км.

– Что предлагаешь?

– Нужны съёмки из космоса этой территории, – предлагает Ловец, ткнув пальцем в карту.

– Охренел?! – уточняет без угрозы в голосе собеседник. – Может, персональный вертолет подать?

– Могу предложить более дешевый, но долгий процесс, – невозмутимый ответ. – Можем нанять группу сыщиков. Обойдут все деревни и хутора в радиусе 120 км. Подождём. Пару лет.

– На гниль не дави, – хмыкает капитан. – На что обращать внимание?

– На отдельно стоящие дома и строения в лесу. На все населенные пункты в рамках круга, который начертил.

– А почему красный круг в районе Анучино? – интересуется Ворон.

– Много совпадений событий в этом районе. Автомобильная авария. Поездка в тайгу Профессора. Отрыв от слежки. Встреча Шаманки и Дианы. Машину Журналиста, кстати, тоже нашли здесь. Точнее, останки…

– Да, «повезло нам» с останками… и двумя лишними трупами, – бурчит собеседник.

Два местных жителя села Анисимовка, изрядно приняв на грудь, забираются в заброшенный сарай. Обнаружив там джип без номеров, пробуют на нём покататься. Разбив стекло, подвыпившие люди проникают в салон автомобиля и, не найдя ключей, пробуют завести автомобиль напрямую. Своими действиями провоцируют короткое замыкание, блокировку дверей и пожар. Сгорают живьём в автомобиле. Прибывшие пожарные, в виде местных жителей, тушат полыхающий сарай с помощью подручных средств. Ну а когда прибывают следователи и криминалисты, головешки дотлевают. Криминалисты определяют погибших. Находят собственника автомобиля по номеру обгоревшего двигателя. Машина Журналиста, участвовавшего в похищении Профессора! Сын Ворона направляет туда своих ищеек. Те, облазив всё вокруг, в радиусе километр, находят спрятанные номерные знаки. Больше найти ничего не удаётся.

– Хорошо, – соглашается с доводами Аналитика сын Ворона. – Будет фотосъемка из космоса.

– Нужна запись видеосъемки местности с самолета для компьютерной обработки, – уточняет Ловец.

– Поясни.

– Предлагаю использовать легкомоторный самолет или дрон, то есть беспилотник, со встроенной камерой и…

– И что?

– Есть одна гипотеза, – мнётся Аналитик. – Вероятность маленькая, но как зацепку можно использовать.

– Говори.

– Если Профессор живет в тайге, с сообщниками, то они должны разговаривать друг с другом. У нас есть образцы голосов преступников. Дрон запишет человеческие голоса. Компьютер с помощью анализатора голосов сравнит полученные звуки. С помощью таймера отследим район, над которым пролетал беспилотник, установим точное местоположение.

– Звучит интересно и перспективно, – задумчиво говорит Заказчик. – Можно эту технологию использовать в противопартизанской и противодиверсионной борьбе. Можно договориться с военными. Но это процесс не быстрый. Что ещё?

– Нам нужна женщина, – нехотя произносит Аналитик.

– В смысле?! – злится собеседник. – Шлюх на работу поставлять?!

– Вы неправильно поняли, – мягко улыбается Ловец, осознав, что некорректно сформулировал мысль. – Думаю, что возможной причиной наших неудачных поисков является то, что поиски ведут мужчины. Используем мужскую логику рассуждений. А ищем и женщин. Нам нужна в команду женщина с аналитическим складом ума, желательно умеющая выведывать тайны и понятно объяснять.

– Прям разведчицу-нелегалку, – фыркает сын Ворона.

– Можно попроще. Прокурорский работник. «Следачка». Журналистка бойкая. Главное, чтобы «шило в попе мешало ей жить».

– А что нам она даст?

– Дополнительный взгляд на наши поиски, с женской точки зрения. Дополнительные возможности в сборе оперативной информации на месте. С красивой девушкой собеседники более откровенны. В-третьих, дополнительный мотиватор для нашего компьютерного гения, который при виде живой женской плоти, возможно, начнёт творить чудеса. Ну и приятно наблюдать женские прелести во время работы. Так сказать, маленький бонус…

– Понял критерии. Будет вам женщина.

* * *

Через несколько дней в кабинет сына Ворона входит девушка, одна из подобранных референтом кандидатур.

– Присаживайтесь, – приглашающим жестом указывает на стул напротив, наблюдая за её походкой.

Двигается с какой-то скрытой сексуальной энергией, на которую мужчины интуитивно обращают внимание. Садится на стул, привычными движениями поправляет прическу и одежду, одновременно демонстрируя изгибы тела. Знает, где находится. Не боится. Сразу демонстрирует женскую игру.

– Государству нужна ваша помощь, – начинает разговор сын Ворона, разглядывая глубокий вырез на груди и нарочно выставленные напоказ обнаженные коленки. – Согласитесь принять участие в специальном исследовании?

– Как-то неубедительно звучит, – нагло хмыкает собеседница. – Для приглашения к сексуальным отношениям выбрали сложный путь. Могли бы сразу назвать цену и условия. Привычка большинства мужчин, облечённых властью. Говорят, что хотят переспать, озвучивают цену…

– Часто предлагают? – прищуривается хозяин кабинета.

– Достаточно, чтобы понять, когда врут или хотят использовать в своих интересах.

– А вы не сильно-то и боитесь. Знаете, где находитесь?

– Ну меня же не в наручниках и не с мешком на голове притащили сюда, – кокетливо смеётся. – Значит, ничего не угрожает. Значит, есть предложение о сотрудничестве. Подняли личное дело. На столе лежит… Собрали информацию… Зачем? Зачем понадобилась такому могущественному ведомству?

– Ищем опасных преступников. Решили отойти от стандартной системы поисков. Создали группу независимого расследования.

– Давайте угадаю, – улыбается собеседница. – Вы ищите женщину. Шарше ля фам, как говорят французы. С мужской логикой понять женскую непредсказуемость невозможно. Угадала?

– Угадала. Поможете или нет?

– Сколько? – спрашивает журналистка.

– Что сколько?

– Гонорар, – вздыхает девушка, словно разговаривает с тупым школьником. – Или думаете, что бесплатно буду мужиков развлекать?

– Плачу за аналитическую работу, – усмехается хозяин кабинета. – Но если хочешь за отдельную плату соблазнить членов рабочей группы, готов оплатить по отдельному тарифу.

– А зачем нужно, чтобы я переспала с аналитиками? – профессионально интересуется.

– Предложи свои варианты.

– Стравить между собой. Вызвать чувство ревности. Держать на крючке. Дать им дополнительную мотивацию в виде сексуальной разрядки. Вызвать дух соперничества, – перечисляет основные варианты.

– Да, в целом верно, – соглашается сын Ворона. – Хочу знать всё, о чём не говорят мне. Все рабочие версии, а не только официальные.

– «Жучки» в комнаты воткните – будете всё знать, – хмыкает.

– Недооцениваешь… – зевает капитан. – В стенах здания группа под полным контролем. Проблема в том, что есть неофициальное время общения группы. Здесь твоя помощь будет бесценна.

– Я согласна, – кивает девушка.

– Согласия мало, – холодная улыбка. – Прежде чем получить аванс, должна подписать контракт о неразглашении информации и… продемонстрировать жизненный опыт.