Глава 6. Откровения. Часть 2
Заказ извозчику был передан, и Амбулас соизволил вернуться в палаты к лекарю, которые по-прежнему пустовали. До ужина было еще долго, а желудок уже давал о себе знать. Парень за всё время пребывания в Лучезарном не проглотил ни крошки. Ненароком вспомнилось предложение от Губернатора о завтраке, но тут же просыпалась и злость.
Лучший способ скоротать время – это сон: так решил для себя Амбулас. Но перед погружением в страну грез, он начал думать об Элиан. Как ни крути, но их первая встреча оставила ему только положительные эмоции. Он себя всегда считал закрытым, холодным, даже черствым человеком. Проявлять интерес к незнакомым личностям, поддерживать с ними разговор – не было в его духе. Отчасти, он сам пытался избегать лишних контактов с ними.
"Чужая среди своих, своя среди чужих", – именно так мог Амбулас охарактеризовать девушку. То ли на фоне всех остальных жителей этого города, то ли она на самом деле была такая, но Элиан ему показалась привлекательной для себя с духовной точки зрения. Этого он никак не мог объяснить для себя, что именно ему нравилось в ней. Да, он сначала не был совсем в ней заинтересован, потом он просто захотел следовать своим привычкам, но всё же Амбулас поддался и проявил к ней интерес. В конце всех рассуждений, он пришел к выводу, что просто соскучился по "нормальным" людям без каких-либо странностей, а она и была такая, и поэтому он так себя повел. Не больше. Хотя от предстоящего ужина он больше всего ожидал встречу с ней. Вскоре, он погрузился в сон.
Проспал Амбулас до самых сумерек. Световой день в Лучезарном оказался коротким. Он попросил у лекаря таз с водой, умылся, привел себя в порядок и посмотрел на часы. Стрелки перевалили за полдень – время к ужину.
В темное время суток Лучезарный казался еще мрачнее прежнего. Черное небо, улицы погружены в темноту, во мрак окунулись людские дома, доносилось поскрипывание досок, выл ветер. Эти и другие мелочи могли послужить веским поводом нормальному человеку остаться дома, или заставить его вооружиться фонарем да поярче. Амбулас же без лишней суматохи смело шагнул навстречу тьме.
Так же уверенно молодой человек вступил на порог дома, в котором состоялся ужин. За столом пока сидели только три дамы бальзаковского возраста, одна полнее другой. Их наряды показались Амбуласу вызывающими: яркие цвета подолов, широкое декольте, множество украшений. Для завершения образов не хватало только едкого парфюма и высоких причесок. По их виду можно было понять, что они чувствовали себя важными персонами на этом вечере, пытались строить из себя знатных девиц, но это у них из рук вон плохо получалось.
Позади стола, у печи трудилась еще одна женщина. Ее образ был намного проще: серый сарафан, пожелтевший фартук, платок на голове. С ней Амбулас уже ранее встречался. "Иззи Темингол, – вспомнил он. – Мать Элиан Темингол".
Когда она увидела гостя, то громко и радостно поприветствовала его:
– Господин Интенегри! Как я рада, что Вы пришли, – женщина быстро подошла к столу и робко отодвинула стул. – Присаживайтесь! Ужин уже скоро будет готов.
– Нет, я постою и подожду остальных. Негоже сидеть за столом, коль хозяйка ужина еще хлопочет.
В этот момент выше упомянутые три дамы между собой возмущенно переглянулись и гордо вскинули носы. Это вызвало у гостя легкую ухмылку.
– Но не будете же вы просто стоять, – подметила миссис Темингол. – Сейчас я позову свою дочь.
– Не стоит. Зачем?
Но женщина его не услышала:
– Элиан, доченька, спустись вниз. Гость пришел, – крикнула она, а затем снова обратилась к Амбуласу. – Вы, наверное, голодны? Я с рыбой провозилась долго. Столько ртов кормить надо завтраком, обедом, ужином, а трудимся на кухне только мы с дочерью. Помощи никакой.
Последняя фраза вновь задела разодетых дам. Они раздраженно встали из-за стола и на показ поднялись наверх по лестнице, в свою комнату.
– Вы на них не смотрите, господин Интенегри. С этими лентяйками мы часто воюем. Ни черта по дому не делают. Сегодня вон как нарядились, к ужину приготовились. Аж смешно. Может, пока чаю выпьете?
– Нет. Я подожду всех. Вашей вины нет в том, что я рано пришел.
– Амбулас, – вдруг гостя окликнул прелестный голосок. С лестницы спустилась Элиан. На этот раз она прихорошилась: длинные волосы были собраны в аккуратный хвост, лицо слегка припудрено, в уши вставлены красивые серьги. Прогладывались темные круги под глазами – последствия недавней болезни, но от этого образ показался Амбуласу чуточку милее. Она нарядилась в симпатичный голубой сарафан, который хорошо подчеркивал стройную фигуру девушки, а на шее висел маленький золотой кулон.
– Элиан, – поприветствовал ее гость.
– Пройдемте со мной в комнату.
Они оба подняли наверх, и зашли в комнату под номером "2". В ней стояла одна кровать, тумба, стол и большой шкаф, а стены были завешаны многочисленными рисунками. Последнее заинтересовала Амбуласа.
– Это всё Ты нарисовала? – спросил он.
– Да. Это моё увлечение. После произошедшего со мной, я не захотела ночевать в старой комнате и сегодня окончательно перенесла вещи сюда. Отец вынес лишнюю кровать и помог обустроить всё на моё усмотрение. Стены мне показались слишком мрачными, и я их украсила своими картинами. Раньше они у меня просто лежали в стопке. А вот этот я сделала сегодня, – Элиан указала на рисунок, что висел напротив ее кровати. Фоном послужил яркий красный цвет, а посередине листа было изображено белое солнце, в центре которого красовались две человеческие фигуры. – Его я посвятила Вам. Мы держимся за руки, и вокруг нас разгорается солнце, свет которого разгоняет адское пламя.
– Мрачновато, и мне это нравится.
– А у Вас, Амбулас, есть какое-либо хобби? – поинтересовалась девушка.
– Надо подумать, – замешкался Амбулас. – Все мои увлечения в юности были связаны с физической культурой и медициной. Сейчас же я только работаю и путешествую. Но я как-то пытался писать стихи.
– Стихи? Серьезно? – с легким хихиканьем переспросила Элиан.
– Да, а что ты находишь в этом смешного?
– Ну-у, вы такой весь из себя серьезный на вид, грубый и закрытый. А оказывается, что вы чувственная натура.
– Эх. В действительности получилось ужасно. Но бабушке моей понравилось.
– Вы читали стихи своей бабушке? – девушка уже засмеялась.
– Нет. Она их сама прочла, – в ответ заулыбался он.
– Как Вы скоротали день? – после нескольких мгновений Элиан вновь задала вопрос.
– Я всё время проспал.
– Проголодались?
– Чертовски, – признался Амбулас. – Я об ужине начал думать, не переставая, уже после нашей разлуки.
– Наверное, было не очень культурно с моей стороны не позвать Вас и на обед. Мне так неловко сейчас.
– Не стоит переживать. Глупости! Ты не была обязана меня и на ужин приглашать. И в конце концов, давай перейдем на "Ты", а то я уже начинаю путаться.
– На ужин позвала Вас…тебя моя мама, хотя стоило бы об этом догадаться мне. Даже стыдно немного, ведь Вы…ты спас мою жизнь. И я хочу сама за это тебя отблагодарить. – Элиан сильно покраснела, смущенно подошла к Амбуласу и обняла его.
Амбулас растерялся. Сколько он помнил себя, ранее ему редко приходилось встречаться с таким эмоциональным жестом, как объятия, а точнее, быть его соучастником. В данной ситуации он просто стоял, держа руки по швам. Он замер! И хотя он всегда относился с пренебрежением к подобным выходкам, но сейчас его всё устраивало, поэтому он получил легкое наслаждение от пары мгновений.
Затем, Элиан продолжила знакомить гостя с остальными своими произведениями, пока их не позвали к ужину.
Стол был накрыт: подали большое блюдо с рыбой, несколько тарелок с овощами, горшок с вареным картофелем и кувшин с компотом. Амбуласа сначала с широкой улыбкой поприветствовал отец Элиан, пожал ему руку, сказал несколько слов благодарности, миссис Темингол и вовсе расплакалась, а потом, наконец, все расселись. Первые пять минут ужина проходили в тишине, лишь бренчали столовые приборы, но скоро последовали расспросы со стороны мистера Темингола. Всё это показалось некстати, так как Амбулас основательно проголодался.
– Откуда Вы родом, господин Интенегри? – начал он.
– Из Оклонда, – ответил парень, отложив вилку в сторону.
– Долго добирались досюда? Как догадываюсь, это очень далеко.
– Да, довольно далеко. Но я прибыл из Бревиля, он в нескольких сотнях километров отсюда.
– Слышал о таком. Вы там сейчас проживаете?
– Я просто гостил у знакомых. А сам я проживаю в том же Оклонде.
– Часто Вы так путешествуете?
– Обстоятельства заставляют.
– И как Вам наш городок?
– Не буду врать, откину лесть. Лучезарный – это еще та дыра!
– Хм. Весьма грубо.
– Согласен. Возможно, если бы я тут находился подольше, то мнение моё могло бы измениться. По сути, мне вообще некогда рассматривать архитектуру городов и деревень. Некогда.
– Вы, наверное, занятой человек! И много у Вас клиентов?
– Дик, давай хотя бы за столом не будем вспоминать о работе? Дай Амбуласу поесть, – сделала мужу замечание миссис Тэмингол.
– На самом деле, занят я бываю не так часто, как вы думаете, – гость всё же решил ответить. – Больше время уходит на дорогу. Часто ложные вызовы. А что касается случаев заболеваний, как у Элиан, то таких и вовсе бывает один-два на большой город и то в легких формах. В основном я специализируюсь в другой сфере.
– А почему тогда в Лучезарном столько жертв? И что значит "в легких формах"? Связано ли это с тем, что мы живем в маленьком поселении, близко друг к другу? – в разговор вступила Элиан.
– Определенно, нет. Это не передается, как вирус. "Легкие формы" – это значит, что люди не погружаются в непробудный сон и не умирают. У вас что-то совсем другое, – сказал Амбулас, но тут же пожалел, что не избежал подробностей в ответе.
– То есть, Вы хотите сказать, что не встречались с подобным заболеванием?
– Встречался, но с "легкими формами". И я посоветую больше не расспрашивать меня об этом, чтобы Вы в дальнейшем не наводили панику. Больных уже нет, и завтра я уезжаю.
– Постойте-ка, – повысил голос мистер Темингол, – а каковы гарантии того, что не появятся новые жертвы, после вашего отъезда? Не заболеет ли снова моя дочь?
– Гарантий я никаких давать не смею. Элиан больше не заболеет – одно точно.
– Вы уедете, допустим. Но народ может дальше погибать! Не стоит ли Вам остаться подольше тут?
– Отнюдь нет. У меня уже намечены дела.
– Но Вы же только что сказали, что не так часто заняты!
– На данный момент работа всё же есть. И с каких пор я должен Вам отчитываться? – уже с раздражением ответил Амбулас.
– Вы мне ничего не должны! Но если жена моя заболеет, что прикажете делать? Снова Вам писать? Ждать пока Вы изволите приехать в нашу «дыру»? Вы обязаны тут еще немного побыть!
– Оставьте ваши пустые речи. Обязан во всём я только своим родителям, но никак не Вам. Задерживаться в Лучезарном я даже не подумаю.
– Но это же нечеловечно! Вдруг болезнь вернется? Так весь город может загнуться!
– Не факт, что всё-таки будут новые больные.
– Но вероятность есть! И помочь можете только Вы! Вас можно посчитать извергом, если вы покинете город!
– Дюк! Прекрати! – крикнула Иззи Темингол. Обстановка накалилась, и женщина решила поставить точку в этом споре. У нее получилось. Все снова молча уткнулись в свои тарелки.
Спустя несколько минут мистер Темингол извинился:
– Прошу прощения за этот разговор. Больная тема. Она всех очень сильно тревожит. Каждый волнуется за себя, за родных.
– Понимаю, – кивнул молодой человек в ответ. – Но всё же нельзя, чтобы страх завладел умом. Мне так когда-то говорили.
После исчерпанного конфликта, ужин вслед за тем прошел спокойно. Амбулас вдоволь наелся, а под конец всё это дело закрепил кружкой горячего малинового чая. После, он еще немного посидел, ответил на очередную пару простых вопросов, затем поблагодарил миссис Темингол за приглашение и начал собираться обратно к себе. Его захотела проводить Элиан. Парень пытался ее отговорить ввиду плохой погоды, но она настояла на своем. Они медленно зашагали к дому лекаря.
– Тебя, наверное, сегодня разозлил мой отец? – сказала девушка. – Ты прости его, он очень нервный в связи с тем, что происходит в городе.
– Я не держу злобы, наоборот, его отлично понимаю. На город пало проклятье в виде этой напасти, много жертв – от этого столько вопросов, столько страха. Как ни тяжело этого признавать, но мне тоже было страшно. Я просто старался не думать об этом и сразу переходил к делу, к "Совершению". Только не подумай обо мне плохо, но в душе я даже немного был рад, когда Урбэм сообщил мне, что больных нет. Я – монстр, верно?
– Нет, Амбулас, ты обыкновенный человек. Любой из нас может поддаться страху.
– Но я почувствовал облегчение. Это ужасно! Но когда я осознаю, что при этом погиб ребенок, мне становится так плохо, так меня это злит. Я злюсь на себя.
Он говорил начистоту. В разговоре не было притворства, не уместны были какие-либо принципы. Он быстро подметил, с самого начала, что Элиан открыто держит диалог с ним. Она говорит от души, всё прямо, как и есть. Во многом благодаря этому факту, Амбуласу тоже захотелось придаться откровению. В ней он почувствовал достойного собеседника.
– Не вини себя, ты не знал! Мне тоже очень-очень сильно жаль Парвуса, – так звали того мальчика. Он был чудесным ребенком. Я помню, однажды, мы с ним разговаривали о небе. Представляешь, Парвус всего несколько раз видел солнце, белые облака на нежно-голубых небесах. Такое бывает только один день в году. "День Восхода". Мы устраиваем праздник, пир, веселье. Вместе с солнцем расцветали и люди. Но всё возвращалось на свои места, когда обратно приходили тучи. Так вот, когда мы с ним завели беседу о небе, он мне сказал такую фразу: " Когда солнца настоящего нет, ты мне заменяешь его. Ты – моё второе солнышко", – было заметно, что девушка с трудом сдержала слезы. – Амбулас, что за зло обрушилось на нас?
– Я часто слышал, что зло никогда не осознает того, что оно является таковым. Все эти ужасающие вещи, все действия, интриги – всё делается из лучших побуждений. А хорошие побуждения всегда идут рука об руку с нелепыми мыслями. Но в вашем случае это не так. Я бы вообще сказал, что это определение – ерунда. Зло – это не что иное, как целенаправленные действия, созданные для причинения вреда, страданий. Кто-то или что-то навлекло его на вас.
– Почему, Амбулас, почему? Чего ты тогда испугался?
– Элиан, я не хочу тебя посвящать во многие подробности. Ваш город очищен, вы спасены. Любому злу приходит конец. В любом случае, если проклятие вернется, то вам можно еще помочь.
– Тогда почему ты уезжаешь? Почему ты не останешься еще на несколько дней, не удостоверишься, что проклятья нет?
– Элиан… – Амбулас понял, что его завели в тупик, он не знал, что ответить. Просто промолчал.
А тем временем, они уже подошли к нужному дому.
– Мне так страшно здесь, в этом ужасном городе, – девушка вдруг заплакала, и прижалась к молодому человеку.
Только сейчас Амбулас осознал всю тяжесть ноши. Он единственный человек, который смог помочь Лучезарному, который хоть что-то понимал, с чем имеет дело. Поэтому к нему так часто поступают одни и те же вопросы, просят остаться. Люди боятся и тянутся к тому, кто может их защитить. Он почувствовал возложенную на его плечи ответственность за будущее Лучезарного, за его жителей, за будущее Элиан.
– Поехали завтра со мной, – неожиданно предложил Амбулас ей.
– Что? – девушка уже успокоилась, и после сказанного слегка попятилась назад.
– Поехали завтра со мной в Оклонд. Я увезу тебя отсюда!
– Что за глупости ты говоришь, Амбулас? Я не понимаю.
– Чего тут понимать? Ты сама подтвердила, что люди тут сгнивают. А ты молодая девушка, тебе нельзя тут оставаться. В столице у тебя будет масса возможностей расцвести, взглянуть на жизнь по-новому. "Почувствовать песок других берегов": Ведь так ты говорила?
– Я никуда не поеду. – Отрезала Элиан.
– Почему? Неужели ты боишься? Боишься сделать шаг навстречу новой жизни! Даже готова закрыть глаза на всё, что тебя не устраивает!
– Амбулас, что за чушь? Я никуда не поеду с тобой! Езжай один в свой Оклонд! – сказала Элиан, резко развернулась, и убежала прочь.
– Я тебе предлагаю такой шанс снова обрести мечту, а ты убегаешь! – Кричал парень ей в след. – Элиан!
Девушка уже скрылась во тьме. Амбулас некоторое время просто стоял на улице и не мог понять произошедшего. Он только что, каким-то не понятным образом отверг от себя девушку. Что же ее обидело? Может, сказал что-то лишнее? Или Элиан от него ждала чего-то другого? Он окончательно запутался.
***
Амбулас плохо спал, даже можно сказать, что вообще не спал. На всю ночь он погрузился в переживания, после разговора с Элиан. Почему она убежала? Неужели он что-то не так сказал? Может, он был слишком резок, и предложение, где он просил девушку уехать вместе с ним, спугнуло ее? Но в этом же не было абсолютно ничего плохого, не было скрытого смысла. Но почему же он чувствует себя виноватым? Сколько вопросов и ни одного ответа.
Рано утром пассажирская карета прибыла в Лучезарный раньше продуктовой. На улице никого, кроме Амбуласа и кучера не было. Парень положил вещи в багажное отделение и, прежде чем сесть в экипаж, немного постоял на улице. Он вдохнул сырой воздух, посмотрел на дом Элиан.
«Просто уехать или зайти извиниться?»: теперь это терзало Амбуласа. Он замешкался, но ненадолго. Принципы взяли своё. Молодой человек предпочел отринуть переживания, и надел привычную маску безразличия. Что он теряет? Стоило Амбуласу открыться человеку, как тут же от него отвернулись. Поэтому он решил для себя, что всё было ошибкой: и приезд в этот город, и мимолётное увлечение девушкой. Элиан – это всего лишь очередное лицо, которому суждено раствориться в тумане времени.
Но как ни крути, в маленькой частичке души Амбулас был опечален.
Карета уже тронулась и двинулась к воротам, как вдруг позади послышались крики. Амбулас обернулся. Это был Губернатор!
– Остановитесь, – крикнул парень кучеру.
Он подождал, пока Урбэм их нагонит, и открыл дверцу.
– Господин Интенегри, родненький! Не уезжайте, прошу. Еще больной! Женщина! Беременная! Помогите нам!
Глава 7. Минувшие дни. Предназначение
И снова вернемся к юности Амбуласа. А именно к тому дню, когда ему только предстояло познакомиться со своим новым опекуном. Ее звали Кана. Как было сказано ранее, эта женщина приходилась тетушкой ныне уже покойного Леона Интенегри. Для Амбуласа же она была не более чем дальней родственницей, но представилась Кана ему как бабушка.
– Здравствуй, Амбус, – сказала она тогда, переступив через порог опустевшего дома. Затем она мельком огляделась и снова с улыбкой посмотрела на юношу. – Или же тебе угодней к обращению полное имя – Амбулас? Ну чего же ты молчишь?
– Вы пришли за мной? – задал он вопрос.
– Конечно же! Зовут меня Кана, я твоя бабушка.
Амбулас был удивлен, слегка даже попятился назад.
– Понимаю, многое на тебя взвалилось сейчас, – продолжила Кана, – но давай соберем твои вещи поскорее и уедем отсюда. А я тебе по пути всё расскажу. Сейчас я позову Гавера, он отнесет чемоданы.
– Нет, я сам. Не надо никого звать.
Без лишних слов Амбулас накинул пальто, схватил все вещи и вышел наружу. На улице ждала карета, за поводьями которой сидел мужчина – тот самый Гавер. Они погрузили чемоданы, закрыли на ключ дом, повесили замок на ворота поместья и выдвинулись в путь.
Тогда моросил дождь, было уже темно. В последний раз Амбулас взглянул сквозь стекло экипажа на особняк, после чего тот скрылся из виду за холмом.
В карете, кроме Амбуласа и Каны, никого не было. Свечи тускло освещали салон. Стояла тишина, лишь стук колес об землю нарушал ее. Много вопросов крутилось тогда в голове юноши, но задать их не решался. Кто эта Кана? На самом ли деле она являлась ему бабушкой? Почему не переждали ночь? Куда держим путь? Что будет дальше с Амбуласом? Но все вопросы тут же начали себя исчерпывать.
Кана долго просто наблюдала за юношей, он это прекрасно тогда заметил и старался не подавать виду. На лице ее сияла улыбка, но опасений она не вызывала, а лишь смущала. Вообще, у Амбуласа Кана вызывала только доверие, и ничего плохого. Он тогда смог уверено предположить, что это был жизнерадостный человек, который редко когда унывает, непохожий на тех, кого он видел раньше. Короткие русые волосы, светлые глаза, морщинки у глаз и у губ, невысокий рост, стройное и крепкое телосложение, звонкий певучий голос. Вот что Амбулас пока смог разглядеть в ней.
Амбулас как сейчас помнит их первый состоявшийся разговор с Каной в карете. Сейчас он ему покажется таким простым, кое-где смешным, а где-то и вовсе постыдным. Но юному Амбуласу пришлось пережить не мало эмоций в тот вечер: от смущения до самого страха.
– Ты не против, если я зажгу побольше свечей? – начала тогда с вопроса Кана. – Или же спать собираешься?
– Нет. Зажигайте, – ответил Амбулас.
– Хочешь, секрет расскажу? Я очень боюсь темноты. Не выношу ее. А так же не люблю большие дома. В них всегда темно и мало света. А этот скрип! Ужас. Прости, что заставила на ночь глядя выехать. Зато мы быстрее окажемся дома! У меня небольшой дом, но, надеюсь, он покажется тебе уютным. В нем круглый день горит свет, – и она тихо засмеялась.
– А куда мы едем?
– В Оклонд!
– В столицу? – удивился юноша. – Это же сколько нам дней придется ехать?
– Кто сказал, что мы поедем до Оклонда на этой колымаге? Сейчас, часа через два, мы прибудем в Ферсиваль, оттуда на дирижабле. Минуя все равнины и горы, мы быстро доберемся по воздуху! Тебе уже приходилось побывать там пассажиром?
– На дирижабле? Что Вы? – махнул Амбулас рукой. – Мне посчастливилось лишь читать книги о них. Правда, что он достигает скорости сто пятьдесят километров в час? И какова вероятность, что мы не разобьёмся, ведь, как я знаю, двигатели пассажирских экипажей нестабильно работают в дождь?
Чередой своих вопросов Амбулас заставил только рассмеяться Кану, это заставило его покраснеть.
– Ты, наверное, книжки-то читал еще про первые дирижабли. Сидели безвылазно в этой глуши, книги старые и были. Сейчас дирижабли летают и в дождь, и в шквальный ветер. Летают днем и ночью! Пути их следуют из каждого крупного города во все стороны. Безопаснее рельсоходов, – объяснила Кана, затем потрепала Амбуласа за коленку. – Не переживай. Купим, как приедем, тебе книжек – сам всё и узнаешь. Тебя же учили хоть чему-нибудь в том доме?
– Да. У меня была гувернантка.
– Хоть об этом позаботился Леон. Читать, писать умеешь хорошо? Тебе же четырнадцать?
– Мне пятнадцать. Всё умею, хвалили.
– Просто я волнуюсь, достаточно ли у тебя знаний для уровня своих сверстников, которые учатся в школе. Догонишь ли?
Паника охватила Амбуласа. Вот что ему было точно не нужно, так это оказаться среди толпы незнакомых ему людей. Да и думать он об этом не хотел! А вдруг его знания были не настолько хороши, чтобы оказаться в классе со сверстниками, и посадят его…с детьми!
– В школе? Нет, я не хочу туда. Не надо!
– А как же ты учиться будешь? Не прикажешь ли снова гувернантку тебе нанимать, как маленькому? – С легкой иронией и с долей юмора поинтересовалась Кана.
– Нет, – тихо ответил юноша, и совсем беззвучно добавил. – Прошу, только не в школу. Я сам. Сам всему научусь. – Амбулас опустил глаза в пол и втянул голову в плечи, скрывая часть лица под плащ.
– Хорошо. Я придумала, как мы поступим. У меня есть хорошая знакомая, она преподает в Академии. Встретимся с ней, она тебя проверит на знания базовых предметов. Без лишних глаз. А там уже решим, что с тобой делать.
Амбулас молчал, а Кана больше не задавала вопросов. Достала из сумки свечи и зажгла их, потом из другого отдела достала книгу и карандаш, и принялась в ней что-то усиленно подчеркивать. А Амбулас был так взволнован вопросом об обучении, так распереживался, чему был сам сильно удивлен, ведь он так усердно тренировался держать себя в руках. Но школа, нет, люди – вот что его испугало. Новые лица, многочисленные взоры, направленные в его сторону: от всего этого у него пробегали мурашки по всему телу.
Только тогда Амбулас впервые столкнулся с тем фактом, что он является невиновным социальным изгоем. За все пятнадцать лет людей, которых он повстречал, можно было по пальцам пересчитать. Но он не хотел ничего менять, не желал приобщаться к нормальному общественному поведению. Он привык быть один! Амбуласу так стало плохо на душе, что ему захотелось распахнуть двери кареты и убежать в лес, в привычный тихий неизменный мир. В Его мир.
Но с суровой реальностью он должен был смириться, ибо едет он в самый крупный город государства. Оклонд – город, который станет его новым домом. Где полно людей, среди которых хоть как, да придется уживаться, с которыми, в будущем, предстоит знакомиться, вести дела.
Амбулас заснул в пути и проснулся, когда уже карета оказалась у посадочного трапа в дирижабль. Вокруг было много людей, множество других карет, отовсюду доносились голоса, оглушительные звуки из громкоговорителя. С юга посадочную станцию окружал лес, с остальных сторон высокие здания города Ферсиваля. Больше он ничего не помнит. Всё было, будто в тумане, кружилась голова. Юноша не помнил, как они прошли регистрацию, как заняли свои места в каюте, не помнил, как лег спать. Амбулас проспал от самого взлета дирижабля из Ферсиваля вплоть до прибытия в столицу. Почти.
Его разбудила Кана, так тепло и ласково шепотом произнося его имя на ушко. Амбуласа так никогда еще не будили, было щекотно и приятно. Вставать ему совсем не хотелось. Насколько же он утомился за последние дни в особняке, столько событий тогда произошло, что он просто забывал про сон. Ему требовалось выспаться как следует. Но когда Кана сказала ему, что он пропустит самое интересное, а именно пропустит панораму на Оклонд, Амбулас мгновенно испытал прилив бодрости.
Он резко встал, обулся. Кана заставила его накинуть пальто, а затем проводила по узкому коридору до двери в конце пути. Дверь отворили, и они вышли к смотровой площадке, которую огораживали стекла от самого пола до потолка. Пробившись сквозь толпу, юноша смог увидеть город с высоты. Ничего подобного и завораживающего Амбулас никогда не видел.
Оклонд – самый красивый, большой, развитый и богатый город во всем мире. Жемчужина страны, никак иначе. В нем огромное количество разнообразной инфраструктуры и всевозможных мест для развлечения: магазины, больницы, театры, рестораны, библиотеки, музеи, бары, парки, клубы, салоны красоты. В нем расположены все министерства страны.
Это неописуемо гигантский город, расположенный на берегу бескрайнего океана. Он имеет форму почти идеального полукруга. Над ним возвышались огромные небоскребы, но больше всего выделялась Цитадель – центр всего города, самое высокое здание, из которого исходило множество труб, ведущих в различные уголки Оклонда. Сам город был окружен массивными стенами. Добраться до столицы можно было только по воздуху на дирижаблях, либо по железнодорожным путям – на рельсоходах, чьи линии тянулись из различных сторон горизонта к центру Оклонда. Вокруг города были поля, леса, проходила река, а так же вблизи располагалось несколько небольших поселков.
Амбулас не мог дождаться возможности разглядеть весь город изнутри, познакомиться с архитектурой, с построением улиц, с модой и поведением местных жителей. Он хотел познать всю мощь технологий, развитых в этом городе, постичь все наяву то, что ранее вычитал из книг, даже больше этого.
Но дирижабль начал приземляться не там, где рассчитывал Амбулас. Они приземлились на посадочной площадке в поле, в нескольких десятках километров от стен Оклонда. Как оказалось, Кана жила именно в одном из поселков, что расположились в области города. Амбуласа это немного расстроило.
Тот дом ему тоже навсегда запомнился. Небольшой, но довольно милый. Красная крыша, желтые стены, окна выходили в сторону леса.
Вообще, следует описать и само поселения полностью. Всего их было три, и связывала их между собой дорога, выложенная узорчатыми плитами. В каждом поселке было по три-четыре улицы, на каждой улице по семь-десять домов. В каждом поселении было по одному магазину, по одному развлекательному центру. Но их объединяла одна школа, одна больница и одна местная администрация, которые как раз-таки расположились в поселке, где жила Кана. Все дома конструкцией походили друг на друга. Но каждый хозяин старался выделиться на фоне других, поэтому жители по-всякому украшали свои дома: то покрасят в яркий цвет их стены или ставни окон, некоторые полностью меняли цвет черепицы на крыше. Так или иначе, каждый дом носил свой уникальный характер. К каждому зданию так же прилагался участок, который был огорожен двухметровым забором. Некоторые этот участок застраивали сараями, гаражами, другие переделывали всё под огород, но были и те, кто предпочел оставить участок нетронутым.
Поселок, в котором уже тогда поселился Амбулас, был центральным, самым ухоженным. Но был и минус: возле него проходили железнодорожные пути. Не так, чтобы было сильно шумно, когда промчится по путям рельсоход, но всё же это, спустя некоторое время, начинало действовать на нервы. Хотя жители к этому просто привыкали.
Рельсоход – это модернизированный паровоз. Его отличала лишь конструкция состава и метод передвижения. Рама экипажа с колесами, тормозными колодками, с коробкой передач, в общем, со всей частью, отвечающей за передвижение, располагалась наверху корпуса. Пути для рельсоходов сделали просто фантастичными. На земле воздвигали огромные колонны с круглой аркой на конце. Между каждой колонной был интервал в двести-триста метров, в зависимости от изгиба определенного промежутка пути. На самой высшей точке внешней стороны круга крепились рельсы. На эти рельсы становился весь состав усовершенствованного паровоза, то есть – рельсоход.
Поначалу людей пугал новый метод передвижения и новый транспорт. Еще бы! Ведь им приходилось буквально висеть над землей, да еще и не на маленькой высоте. Скорость же рельсохода в два раза превосходила скорость паровоза. Вот такие инновации запросила власть Оклонда, и уже как два десятка лет рельсоходы поступили в обиход.
Вернемся же к Амбуласу. В доме Каны ему досталась отдельная комната, окна выходили всё на тот же лес. Но не красота и тишь леса уже, как ни странно, интересовала его, а весь величественный обзор на стены, на вонзающиеся в небо острые трубы и яркие высотки столицы. На бескрайний океан, что блестел там далеко в дали, на железнодорожные пути, по которым проносились рельсоходы. На всю эту мощь! Это была панорама от которой захватывало дух.