Как стать счастливым? Избранное. Сборник рассказов

Макар сказал жене, что на неделю уезжает в командировку, хотя вообще не думал возвращаться

Виолетта требовала, чтобы Макар честно признался своей жене в том, что любит другую.

– Сколько можно скрываться, – сказала Виолетта. – Расскажи ей всё, глядя ей прямо в глаза. Будь мужчиной, Макар.

– Да я готов, – оправдывался Макар, – хоть сегодня. Хоть сейчас. Но только тайно.

– Что значит «тайно»? – спросила Виолетта. – И почему «тайно»? А разводиться, вы что, тоже тайно будете?

– А насчёт развода ты не беспокойся. С разводом-то как раз всё будет просто замечательно. Я ведь всё рассчитал, всё продумал. У меня есть план. И главное в этом плане – сбежать от жены тайно. Под предлогом командировки.

– Да почему тайно-то? – не понимала Виолетта. – Почему нельзя уйти открыто?

– Пойми, любимая, иного способа уйти от Ларисы, как только тайно сбежать от неё, я не вижу, – ответил Макар. – Уйти открыто – это значит, глядя ей прямо в глаза, честно сказать всё. А я так не могу. Честно признаться ей, а значит, и нашим детям в том, что у меня в другом городе есть другая? Да ещё и глядя прямо ей в глаза? Я не рискну!

– Боишься? – спросила Виолетта.

– Боюсь, – ответил Макар. – Боюсь! Но боюсь не того, что ты думаешь. Я боюсь, а вдруг она уговорит меня остаться? Вот чего я боюсь. Всё-таки мы с ней вместе уже четырнадцать лет.

– Ну, хорошо, – сказала Виолетта, – ты тайно сбежишь, после позвонишь и скажешь, что ушёл, а дальше что?

– А дальше она всё сделает сама, – радостно сказал Макар. – Мне вообще ничего не надо будет делать.

– Сама на развод подаст, – задумчиво произнесла Виолетта. – А что? Неплохой вариант. Гордая женщина. Иначе она просто не сможет поступить. После всего того, что ты ей скажешь по телефону, а скажешь ты ей всё, она не сможет поступить иначе.

– А главное, что мне не надо с ней лично встречаться.

– А без твоего присутствия вас точно могут развести? – уточнила Виолетта.

– Любимая, ты такая смешная, – радостно ответил Макар. – Ну, если бы это было не так, представляешь, сколько бы проходимцев пользовались бы таким положением, и были бы вечными мужьями у своих жён, потому что без их присутствия нельзя разводить. Ещё как можно. Не явлюсь на несколько заседаний без уважительной причины и всё. Разведут нас, как миленьких.

– А ты уверен, что без тебя она что-то лишнее у тебя не заберёт? – спросила Виолетта.

– А что у меня можно забрать? – ответил Макар. – Ничего общего у меня с Ларисой нет. Квартира, в которой мы живём, принадлежит ей, и я никаких прав на неё не имею. Так что делить мне с Ларисой нечего.

– Ну, если так, то ладно, – согласилась Виолетта. – Уходи тайно.

И вот наступил день ухода Макара из семьи навсегда.

– Ты надолго в этот раз? – спросила Лариса.

– Как всегда, на неделю. Не больше, – ответил Макар, стараясь быть спокойным. – Так надоели эти командировки. Честное слово, устаю.

Макар уехал.

Проходит неделя, вторая, третья, а его всё нет. А через месяц он позвонил и сказал, что не вернётся, и подробно объяснил, почему. Рядом сидела Виолетта и шёпотом подсказывала, о чём ещё следует обязательно сказать.

– Вот такие вот дела, Лариса, – сказал Макар, когда и он, и Виолетта поняли, что сообщать больше нечего. – Если можешь, прости. Если хочешь, забудь. Я не обижусь.

– Это вряд ли, – сухо ответила Лариса.

– Не можешь забыть или простить?

– И то, и другое.

– Почему? – искренно удивился Макар.

– Потому что простить не смогу, – ответила Лариса, – а значит, и забыть тоже. Более того, Макар, я сразу предупреждаю, что очень строго накажу тебя за этот твой поступок, когда ты вернёшься обратно. А я точно знаю, что не пройдёт и месяца, как ты приползёшь ко мне на коленях и будешь молить меня разрешить тебе вернуться обратно.

– Я? – тихо прошептал Макар. – Приползу и буду молить тебя?

– На коленях! – уточнила Лариса.

Макар испуганно посмотрел на Виолетту. Та только пожала плечами и завертела головой.

– Не поддавайся на провокации, – шептала Виолетта. – Ничего она нам не сделает. Будь смелым. Ответь ей что-нибудь твёрдым голосом. Скажи, что не вернёшься. Она должна понять, что ей тебя не запугать.

– Лариса! – твёрдо сказал Макар. – Тебе пугать не за меня!

– Что? – не поняла Лариса.

Виолетта толкнула Макара локтём в бок.

– Тебе меня не запугать, – визгливо, но решительно поправил Макар.

– О разводе, о разводе скажи! – шептала Виолетта. – И напомни, что ты её больше не любишь.

– В общем, так, Лариса, – сказал Макар, – я тебя больше не люблю. И отпускаю тебя. Так что можешь спокойно идти и подавать на развод. Сразу предупреждаю, что на заседания я ходить не стану, потому что видеть тебя больше не хочу. Так что, Лариса, тебе придётся всё делать самой. Самой, самой! Вот так! А я не из тех мужчин, которые ищут выгоду и тайно живут на две семьи. Я – честный человек. Меня не запугать!

– Ну, это ты напрасно так думаешь, – радостно сказала Лариса.

– Напрасно думаю что? – не понял Макар. – Что я – честный человек? Или что меня не запугать?

– Что мы разводимся, и что я сама стану суетиться, – ответила Лариса. – Зачем мне это надо? Самой себе яму рыть? Нет уж.

– То есть? – не понял Макар. – Как это ты не станешь сама себе яму рыть? А кто это будет делать? Я, что ли? Ты это хочешь сказать?

– Я говорю, что мы не разводимся, – ответила Лариса.

Виолетта снова толкнула Макара в бок.

– Скажи ей, что тогда ты сам всё сделаешь, – шептала Виолетта. – Только скажи это уверенно. Скажи так, как говорят уверенные в своей правоте мужчины.

– Лариса! – сказал Макар, как ему казалось, уверенно. – Ты ведь меня знаешь. Я тогда сам всё сделаю.

– Я очень хорошо тебя знаю, – сказала Лариса. – И поэтому уверена, что ничего ты сам не сделаешь. Понял! Сам ты палец о палец не способен ударить. Потому что ты – не мужик, а тряпка. А знаешь, почему я так в этом уверена? Потому что сама тебя таким воспитала. Без меня ты – никто. Пустое место.

– Лариса, как ты можешь такое про меня говорить? – возмутился Макар. – Неужели ты думаешь, что после таких твоих слов мы сможем быть вместе?

– А я не говорю, что мы будем вместе, – ответила Лариса. – Я говорю лишь то, что не стану подавать на развод, и ты приползёшь на коленях прощения просить. А вот что касается быть нам вместе или нет, я ещё подумаю. Всё зависит от того, как красиво ты приползёшь ко мне на коленях и как убедительно попросишь разрешения вернуться обратно.

– Ну вот сейчас, Лариса, это была последняя капля, – сказал Макар.

Он хотел добавить ещё что-то, но не успел.

– Кстати, – продолжила Лариса, – забыла тебе сказать, что если ты в течение месяца не вернёшься обратно, если я не увижу тебя на коленях у дверей своей квартиры в течение этого срока, у нас с тобой скоро будет третий ребёнок.

– Как третий ребёнок? – с ужасом прошептала Виолетта.

– Как третий ребёнок? – испуганно спросил Макар.

– А вот так, – ответила Лариса. – Ты решил меня бросить. Пусть. Но я не собираюсь всю жизнь быть одна. Подожду ровно тридцать дней и найду себе кого-нибудь. Ну, а дальше ты сам всё понимаешь. А отцом этого ребёнка, будешь значится ты. Ты, Макар, ты.

– Ты этого не сделаешь, Лариса, – сказал Макар.

– Я сделаю даже больше, – сказала Лариса. – Чем дольше ты будешь отсутствовать, тем больше у тебя будет детей. Мой тебе совет, Макар. Не искушай меня без нужды. Чем быстрее ты приползёшь, тем лучше для тебя.

Виолетта всё слышала, не выдержала и выхватила телефон у Макара.

– Как Вы можете, – закричала она. – У Вас совсем гордости нет, что ли! Он Вас предал, а Вы? Не даёте ему развод? Вы не достойны, чтобы Вас любили. Я бы на Вашем месте…

Виолетта не договорила.

– Я правильно понимаю, Вы – та, к которой он удрал? – спросила Лариса.

– Я – та, которую он любит больше жизни, – ответила Виолетта. – Я моложе Вас на десять лет. И в отличие от Вас у меня есть гордость.

– Это Вам так только кажется, что у Вас есть гордость, – сказала Лариса. – В чём Ваша гордость? Тайно встречаться с чужим мужем и отцом? Впрочем, наверное, мы с Вами по-разному понимаем, что такое гордость. И оставим это. Теперь насчёт развода. Кто сказал, что я ему его не даю?

– Но Вы же сами сказали, что не собираетесь ничего делать, – сказала Виолетта.

– Всё правильно, – ответила Лариса, – не собираюсь. И что? Это не значит, что я не позволяю ему всё сделать самому. Пусть разводится, сколько хочет. Да и сами посудите, как я могу ему это запретить? А? Никак. А главное – почему я всё должна делать за него? Ему надо, вот пусть он и суетится. А меня этой ерундой не беспокойте.

– Но Вы его пугаете чужими детьми, – сказала Виолетта. – Это подло.

– Подло? – удивилась Лариса. – Это жизнь. Он ушёл от меня, на развод не подает, что Вы от меня хотите? Я ведь живой человек. Мне всего тридцать четыре года. По-Вашему, из-за его лени я должна страдать? Но главное не это. Макару никто не мешает уже сегодня пойти и подать на развод. И всё. Никаких детей у него не будет.

– Вы обещаете.

– Клянусь. Поговорите с Макаром.

Виолетта посмотрела на Макара.

– Макар, ты должен взять всё на себя, – строго сказала она.

– Нет уж, – уверенно ответил Макар. – Что угодно, но только не это. Я – мужчина или кто? Почему я должен идти у неё на поводу? У меня тоже есть гордость. А я своё слово сказал. Или она всё сделает сама или…

Макар задумался.

– Что или? – гордо спросила Виолетта.

– Или в течение месяца я приползу к ней на коленях, – гордо ответил Макар.

***

Макар вернулся домой уже на следующий день. Он долго стоял перед дверью квартиры, прежде чем решился позвонить и встать на колени.

Лариса открыла дверь и с интересом посмотрела на мужа.

– Прости, – сказал Макар. – Бес попутал. А там у меня всё. Я её не люблю. Это было так… мимолетное увлечение.

– И это всё?

– А что ещё ты хочешь, Лариса? Я и так уже опустился ниже некуда.

– А где подарки?

– Подарки? Какие подарки?

– Такие, которые заставят меня забыть и простить, – ответила Лариса.

– Но я не знаю, что тебе подарить, чтобы ты забыла и простила.

– Ну вот иди и подумай, – сказала Лариса и закрыла дверь.

Макар поднялся с колен и пошёл думать.

/ Михаил Лекс / 14.09.2022

Бывший муж потребовал денег 20 лет спустя

Когда Артёма Михайловича уже который раз уволили по собственному желанию (за профнепригодность), он не очень расстроился.

«В первый раз, что ли! – гордо думал Артём Михайлович. – Токари сейчас везде требуются. А в Питере рабочих мест на всех хватит. Даже для таких специалистов, как я, имеются. Недельку погуляю, и снова устроюсь на какой-нибудь завод, где меня не знают. Три месяца продержусь, и ладно».

Неделя пролетела, как один день. Артём Михайлович уже собрался снова на завод устраиваться, но умные люди, с которыми он и провёл всю эту неделю, его остановили.

– Ты куда собрался, Артём? – спросили умные люди. – Никак на работу?

– На неё, проклятую, – ответил Артём Михайлович.

– Совсем сдурел? – удивились умные люди.

– Так ведь жить-то на что-то надо, – ответил Артём Михайлович. – Да я ненадолго. Самое большее на три месяца. Но, скорее всего, меня уже через месяц выгонят.

– Да ты точно сдурел, Артём, – сказали умные люди. – В твоём-то положении и работать идти? Ты чего?

– А какое моё положение? – не понял Артём Михайлович.

– Как какое? – удивились умные люди. – Ты ведь был женат! Сам нам рассказывал. А зачем тогда на работу собираешься? Как тебя понимать?

– Ну, был, – ответил Артём. – Давно уже. Только при чём здесь это?

– Как при чём? – воскликнули умные люди. – Бывшие жёны – это ведь живые деньги! Найди свою бывшую, пожалуйся ей на свою плохую жизнь, и всё. Дело сделано.

– В каком смысле? – не понял Артём Михайлович.

– В смысле денег, – ответили умные люди.

– Не понял, – честно признался Артём Михайлович. – Объясните.

– Бывшие жёны, Артём, они очень жалостливые по отношению к тем своим бывшим мужьям, у которых всё плохо, – объясняли умные люди.

– Вы это серьёзно? – испуганно произнёс Артём Михайлович.

– А вот мы тебе сейчас расскажем, – ответили умные люди. – Ты ведь Петра Ефимовича знаешь?

– Как не знать, – ответил Артём Михайлович. – Каждый день с утра у магазина встречаемся.

– Тогда слушай внимательно! – многозначительно сказали умные люди. – Ничего не пропускай. Пётр Ефимович три раза был женат! А теперь от каждой своей бывшей жены каждый месяц по пять тысяч имеет. Пятнадцать тысяч в месяц. Как с куста. Живёт, горя не знает. Как сыр в масле катается. Пятидесяти пяти ещё нет, а он, можно сказать, уже пенсию хорошую получает. Счастливый человек. А всё почему?

– Почему? – испуганно спросил Артём.

– Потому что неудачник по жизни, а бывшие его жалеют, вот почему, – ответили умные люди. – А недавно Петр Ефимович сказал, что скоро четвёртый раз женится. Говорит, что таким образом увеличивает размер своего пособия. Так что в ближайшем будущем его доход станет ещё больше. Вот как живут умные-то люди, которые имеют бывших жён! Они у станков токарных по восемь часов в день не надрываются. Понял? А ты что?

– А что я?

– У тебя, оказывается, бывшая есть, а ты на какую-то работу решил устраиваться? – усмехнулись умные люди. – Стыдись! Умные люди так не поступают. При живой бывшей жене такие вещи творишь. Нехорошо!

– Пять тысяч, говорите! – восторженно произнёс Артём. – Заманчиво, чёрт возьми!

– Ещё бы не заманчиво, – согласились умные люди. – Конечно! Но пять тысяч – это минимум. А если с умом к бывшей подойти, то и все десять в месяц получить можно.

– Десять тысяч! – воскликнул Артём. – А я-то и не знал. Сколько лет уже мог бы, как Пётр Ефимович.

– Только ты, когда с бывшей договоришься, про нас не забудь, – сказали умные люди. – Мы ведь не такие счастливые, как ты. У нас бывших нет.

– Само собой, – пообещал Артём, – не забуду. Только опасаюсь я, что не пожалеет меня моя бывшая. Очень уж я плохим мужем был. Обманывал её. Обижал. Мы и года вместе не прожили, ещё и не развелись, а я другую в дом привёл, а её из дома выгнал.

– Что с того? – сказали умные люди. – Женщины они ведь зла на своих бывших не держат.

– Почему так? – удивился Артём Михайлович.

– А не помнят потому что. Память у них так устроена. Бывшие жёны они помнят только хорошее.

– Так у нас и хорошего-то ничего не было, – признался Артём Михайлович.

– Было, не сомневайся, – уверенно ответили умные люди. – Иначе она не стала бы твоей женой. Только ты этого не помнишь. А она помнит. Понял?

– Понял!

– Вот и хорошо. Теперь ищи бывшую и будь счастлив. А о работе и думать забудь.

И уже на следующий день Артём Михайлович узнал адрес, по которому и проживала его бывшая.

В дверь позвонили. Ольга посмотрела в глазок, увидела незнакомого мужчину.

– Вам кого? – громко спросила Ольга, не открывая дверь.

– Ольгу можно, – ответил незнакомец. – Ольгу Владимировну. Я Артём. Артём Михайлович. Её бывший муж. Хотите, могу паспорт показать?

«Артём? – удивлённо подумала Ольга. – Тебя и не узнать. Хотя… Что здесь удивительного. Сколько лет-то прошло, после нашей последней встречи? Двадцать!»

Ольга открыла дверь.

– Здравствуйте, – сказал Артём, с интересом разглядывая женщину, открывшую ему дверь, но не узнавая в ней свою бывшую жену. – Мне дали этот адрес. Сказали, что Ольга Владимировна здесь живёт.

«Он, что? Меня не узнаёт, что ли? – подумала Ольга. – Совсем, видать, разум потерял. А я вот сейчас скажу ему, что я её дочь. Посмотрим, что тогда будет».

– Мамы нет, – нагло заявила Ольга, уверенно глядя Артёму Михайловичу в глаза.

– Так вы – её дочка! – радостно воскликнул Артём Михайлович. – А я так сразу и подумал. Очень уж вы на Оленьку похожи. Она в молодости вот такая же красивая была.

– Мамы нет дома, – сказала Ольга. – И не известно, когда будет. Что-нибудь передать?

– Передайте ей, что заходил Артём Михайлович, её первый муж. Уверен, что она обрадуется.

«Это с какого перепугу я должна тебе обрадоваться?» – подумала Ольга.

– Я вот здесь свой телефончик написал, пусть мама мне позвонит.

«А что если навести Артёма на мысль, что я его дочь? – подумала Ольга. – Это будет маленькая, безобидная, но очень приятная месть за все те обиды, какие ты мне нанёс».

– А вы когда развелись с моей мамой? – спросила она, забирая у своего бывшего мужа клочок бумаги с телефонным номером.

Артём назвал точную дату.

– Вот здорово! – сказала Ольга. – А вскоре и я родилась.

Артём Михайлович какое-то время молча смотрел на Ольгу, пытаясь осознать полученную только что информацию.

«Да здесь, пожалуй, не десятью тысячами в месяц пахнет, а намного больше, – подумал Артём Михайлович. – Что если её отец – это я?»

– Извините, – сказал он, – сегодня такой трудный день. Столько событий сразу. А… Как вас зовут?

– Ольга Артёмовна, – ответила Ольга. – Мама сказала, что так звали моего отца. Так вышло, что его не стало ещё до моего рождения.

Артём Михайлович ещё какое-то время молча переваривал и эту порцию информации. Когда до него дошёл смысл сказанного, и запах возможных денег стал ещё сильнее, он широко улыбнулся.

– Оленька, доченька! – закричал Артём Михайлович. – Я жив.

– Как это жив? – искренно удивилась Ольга. – А мама сказала…

– В том-то и дело, что я жив, Оленька, жив! – радостно кричал Артём Михайлович. – Твоя мама, наверное, что-то перепутала. А я – вот он. Твой папа.

– Ух ты! – сказала Ольга. – Папа!

– Доченька!

В это время в лифте на свой этаж поднимался Геннадий, муж Ольги. Выйдя из лифта, он сразу увидел разговаривающих на площадке Ольгу и Артёма Михайловича.

– Добрый вечер, – сказал Геннадий. – А почему вы здесь? Почему не в квартире?

– Познакомься, Геннадий, – сказала Ольга. – Это мой отец. Мы говорили с ним о маме.

– Как отец? – удивился Геннадий. – Ты же говорила, что твой отец давно ушёл в мир иной?

– Я – живой, живой, – закричал Артём Михайлович. – Вышло досадное недоразумение, Геннадий. Я сейчас всё объясню. Оленькина мама сказала ей, что меня нет в живых. А я жив. Досадное недоразумение. Понимаете? Геннадий, вы можете сами спросить об этом Оленькину маму. Она сама вам это подтвердит. А я, если хотите, могу вам паспорт показать.

– Ничего не понимаю, – ответил Геннадий. – Как твоя мама может что-то подтвердить, если она… Или она тоже, как и этот гражданин?

– Да в том-то и дело, что я не гражданин, – радостно закричал Артём Михайлович. – Я – Оленькин папа. Родной. Господи, как же она на маму свою похожа. Я – тесть твой, Геннадий. Дай я тебя поцелую. Ну, что за день такой сегодня.

Артём Михайлович протянул предполагаемому зятю обе руки, улыбнулся и сделал шаг навстречу. Геннадий испугался и спрятался за спину Ольги.

– Иди в дом, Гена, я тебе после всё объясню, – сказала Ольга.

Геннадий быстро забежал в квартиру, Ольга закрыла дверь и посмотрела на Артёма Михайловича.

– Доченька, – ласково произнёс Артём Михайлович, – какая же ты у меня красавица. Совсем взрослая уже. А помнишь, как… Ах, да. Ты ведь родилась, когда мы уже с твоей мамой расстались. Но я тебе честно говорю, Оленька, я ничего про тебя не знал. Веришь?

– Я верю тебе, папа, – сказала Ольга. – Мы сейчас сделаем вот что. Мамы сегодня не будет. И ждать тебе её смысла нет. Поэтому сейчас ты поедешь к себе домой. У тебя дом-то есть?

– А как же, доченька, – ответил Артём Михайлович, – есть, конечно. У меня комната в коммуналке. На Кирочной. Раньше это была вся моя квартира. Но… Так сложились обстоятельства, что три комнаты мне пришлось продать. Осталась одна. Самая маленькая. Вот в ней я и живу.

«Как же, как же! – подумала Ольга. – Очень хорошо помню эту квартиру. Именно из этой квартиры ты меня и выгнал двадцать лет назад».

– Завтра мама вернётся, я ей передам, что ты заходил и оставил свой телефон, – сказала Ольга. – А ты сейчас езжай к себе и жди маминого звонка. Понял?

– Я всё понял, доченька, – сказал Артём Михайлович. – Спасибо тебе. Буду ждать.

Ольга вернулась в квартиру и рассказала всё мужу.

– Так это твой бывший, что ли? – удивился Геннадий. – И он тебя не узнал?

– Думает, что я его дочь.

– А чего хочет?

– Понятия не имею. В выходные с ним встречусь и узнаю.

– Хочешь, я с тобой пойду?

– Сама справлюсь, – ответила Ольга. – Мне только надо будет себя немного состарить.

Два дня ждал звонка от бывшей Артём Михайлович. Пока ждал, посоветовался с умными людьми. Рассказал им, что он, оказывается, теперь отец взрослой дочери. Умные люди сказали, что это минимум двадцать тысяч в месяц.

– Минимум! – подчеркнули они. – Но действуй аккуратно. За горло сразу не бери. Начни с того, что прикинься слабым и немощным. И попроси двадцать тысяч. Понял?

– Понял, – сказал Артём Михайлович. – А когда за горло брать?

– А вот если она на это не клюнет и тебя не пожалеет, а такое иногда с бывшими случается, тогда и возьмёшь, – сказали умные люди.

– А как взять-то? – интересовался Артём Михайлович.

– Это просто, – учили умные люди. – Скажешь, что знаешь про дочь. Скажешь, что проведёшь экспертизу. Скажешь, что докажешь своё отцовство и испортишь им всем жизнь. Так и скажи своей бывшей, что испортишь им всем жизнь. Понял?

– Конечно, понял, – сказал Артём Михайлович. – Всем жизнь испорчу.

– Молодец, – радостно сказали умные люди. – Всё правильно понял.

А там и Ольга позвонила и назначила встречу в кафе.

– Значит так, Оля, – сказал Артём Михайлович, – у меня всё плохо. И я хочу, чтобы ты мне помогла.

– Помогла? – переспросила Ольга. – Чем?

– Двадцать… Нет! Тридцать тысяч в месяц хочу, – сказал Артём Михайлович. – Иначе я вам всем жизнь испорчу.

Артём Михайлович решил не тянуть кота за хвост, а сразу переходить в наступление.

– И ты не смеешь меня винить, – сказал Артём Михайлович. – Потому что ты меня двадцать лет обманывала. Скрывала, что у меня родилась дочь. Ты знаешь, что я за это могу с тобой сделать?

– Догадываюсь, – ответила Ольга.

– Согласись, Оля, – сказал Артём Михайлович, – что за двадцать лет, которые я провёл вдали от своей доченьки, не имея возможности с ней видеться, тридцать тысяч – это ерунда.

– Согласна, – сказала Ольга.

– Потому что, если я докажу, что она моя дочь, – сказал Артём Михайлович, – а я это сделаю, если не получу желаемого, то в таком случае я выжму из вас гораздо больше.

– Я согласна, согласна, – испуганно сказала Ольга. – Я только беспокоюсь, а хватит ли тридцати тысяч в месяц? Ты сейчас в таком тяжёлом положении. Сам говоришь. Тебе бы на курорт съездить не мешало. В Горячий Ключ, например. Здоровье поправить.

– Не мешало бы, – согласился Артём Михайлович.

– Хватит ли тридцати тысяч?

– И что ты предлагаешь, Оля? – спросил Артём Михайлович.

– Предлагаю сто тысяч в месяц, – сказала Ольга. – И не частями, раз в месяц, а сразу за год.

– Миллион двести? – ошалело произнёс Артём Михайлович.

– Каждый год! – уточнила Ольга. – И чем дольше проживёшь, тем больше получишь. За двадцать лет твоих мучений, Артём, я думаю – это не так уж много.

– Согласен, – ответил Артём Михайлович. – А когда я могу получить свои деньги? Первый, так сказать, платёж.

– Сегодня у нас что? – задумчиво произнесла Ольга. – Первое ноября?

– Первое, – сказал Артём Михайлович.

– Через месяц и начнём, – сказала Ольга. – Приходи ко мне первого декабря, получишь один миллион двести тысяч рублей.

– Наличными?

– Наличными.

– А ты не обманешь? – спросил Артём Михайлович.

– Что я – сама себе враг? – ответила Ольга. – Чтобы ты после нам всем жизнь испортил? Нет уж.

– Хорошо, что ты это понимаешь, Оля, – сказал Артём Михайлович. – Так, значит, ровно через месяц я прихожу за своими деньгами.

– Приходи, – разрешила Ольга.

– А не могла бы ты сейчас мне одолжить пару тысяч, Оля? – спросил Артём Михайлович. – Я тебе через месяц отдам. Честное слово.

– Я тебе верю, Артём, – сказала Ольга. – Но я друзьям в долг не даю. А ты ведь мне друг?

– Друг, конечно, – ответил Артём Михайлович. – Ты права. Я найду, у кого занять. Не беспокойся.

– Но занимай в пределах разумного, Артём, – предупредила Ольга. – Помни, что я могу давать тебе только один миллион двести тысяч рублей в год. Не больше!

– Разберёмся, – ответил Артём Михайлович.

Месяц пролетел незаметно. Артём Михайлович, как и обещал, занимал весь месяц в пределах разумного. В назначенный день он явился за деньгами.

– Мамы нет, – сказала Ольга, открыв дверь. – Она уехала. Навсегда.

– Куда?

– Не знаю.

– А мама мне ничего не передавала? – спросил Артём Михайлович.

– Она сказала, что сомневается, что ты – мой отец, – ответила Ольга. – Сказала, что если ты это докажешь, она даст тебе вдвое больше.

– Я докажу, доченька, докажу, – сказал Артём Михайлович. – Но мне потребуется этот, как его… Образец, содержащий клетки твоего организма.

– Не вопрос, – сказала Ольга. – Тебе сейчас образец моего организма нужен?

– Нет, – ответил Артём Михайлович. – Чуть позже. Я позвоню.

– Звони, – равнодушно ответила Ольга и закрыла дверь.

***

Через неделю Артём Михайлович получил все необходимые образцы. Через две недели узнал, что Ольга – не его дочь.

А через месяц, чтобы расплатиться с долгами, он продал свою комнату в центре Питера и на оставшиеся деньги купил комнату в Тихвине. Туда и переехал.

/ Михаил Лекс / 02.11.2022