Панк-рок. Предыстория. Прогулки по дикой стороне: от Боба Дилана до Капитана Бифхарта

The Fugs записывают «золотую середину»

В начале 1966 года группа заключила новый контракт – второй альбом коллектива должен был выйти на независимом лейбле ESP-Disk. При первом рассмотрении казалось, что ESP-Disk и The Fugs очень хорошо подходят друг другу: лейбл выпускал авангардный джаз Альберта Эйлера и Сан Ра, а конверт каждой пластинки носил гордую фирменную надпись: «Только сами исполнители решают, что вы услышите на их ESP-диске». Более того, лейбл пообещал The Fugs, что арендует для них офф-бродвейский театр^[28], в котором они отчаянно нуждались. В результате музыканты приняли предложение и даже согласились на нищенские проценты («одни из самых низких роялти в истории западной цивилизации»^[25], – комментировал Сандерс). Тем не менее владелец лейбла Бернард Столлман сдержал свое слово, и вскоре в еженедельном распоряжении The Fugs была сцена небольшого театра «Астор-Плэйс», а также вполне приличная студия с 4-дорожечной аппаратурой и весьма опытным и дружелюбным инженером Ричардом Алдерстоном. Если первый альбом группа записала в общей сложности за несколько часов, то на этот раз Сандерс был настроен поднять профессиональную планку, и запись альбома заняла несколько недель. «Наши вокальные гармонии по-прежнему не дотягивали до блеска The Beach Boys, однако, как и во время сессий 1965 года, мы собирались перед микрофоном и выдавали всю энергию и гений, который мы только могли собрать»^[26].

Второй, безымянный, альбом The Fugs, вышедший в марте 1966 года^[27], можно смело назвать «золотой серединой» их дискографии. Песни группы зазвучали более собранно, профессионально и убедительно, однако еще не растеряли своего хулиганского напора и анархистского задора. «Frenzy», стартовая композиция альбома, сразу же обозначает тон происходящего: после вступления с экстатическими воплями на первый план выходит прыгучая басовая линия, примитивный, но энергичный гитарный ритм и традиционная песенная структура с куплетами, припевами и даже инструментальным проигрышем – все здесь говорит о том, что The Fugs открыли для себя радости рок-н-ролла. Однако этот рок-н-ролл исполняют не набриолиненные красавцы, а усатые-бородатые битники-анархисты на амфетамине, переслушавшие электрического Дилана и дешевого гаражного рока.

Энергичный настрой стартового номера продолжают и другие композиции альбома, например, "Doin’ All Right", представляющая собой сатиру на удолбанных длинноволосых персонажей, которых хватало на улицах Нижнего Ист-Сайда. Ее отличает вступительная цитата из фортепианного концерта Грига, а также строчка «Не поеду во Вьетнам, буду трахать ваших мам» (нехорошее слово слегка приглушено по настоянию лейбла). Это были The Fugs в самом соку – напористые, неприличные и запоминающиеся. Еще один бодрый и неполиткорректный номер – "Group Grope", представляющий собой манифест музыкантов. Текст композиции чествует «дурь, мир, магию и древесных богов», а также делает пошлые замечания в адрес учителей и священников. Кульминационный финал, содержащий коллективные охи и страстные вскрики, иллюстрирует месседж песни, не требуя перевода с английского.

Хиппово-гаражный дух упомянутых выше композиций был разбавлен щедрым стилистическим разнообразием других номеров. "I Want To Know" – это ретро-стеб с элементами музыки ду-уоп^[29], которым вскоре так прославится Фрэнк Заппа; деликатные звуки челесты подчеркивают абсолютно бессодержательный текст. "Skin Flowers" выдержана в жанре ритм-энд-блюза с губной гармошкой и эротическими фантазиями, а фолк-роковая "Coming Down" повествует про кокаиновый отходняк. Разудалый сатирической номер "Dirty Old Man" близок по духу к ирландской застольной песне, а роль главной баллады играет песня Тули Купферберга "Morning Morning" – с таким же неоднозначным текстом. Тули также выступил автором главного хита альбома и одной из самых известных песен The Fugs – сардонически-едкой и запоминающейся "Kill For Peace": «Убивай, убивай, убивай ради мира! / Убивай, если тебе не нравятся люди, не нравятся их манеры или походка, / Если ты не убьешь их, это сделают китайцы, / Убивай, если не хочешь, чтобы Америка играла вторую скрипку». Привязчивый припев композиции прерывается автоматными очередями.

Пластинку венчает 10-минутная авангардная сюита "Virgin Forest", насыщенная новомодными электронными эффектами, звуками природы, первобытными барабанами, этническими распевами, буйными авангардными нагромождениями, лирически-психоделическими пассажами, а также поэтическими декламациями из Гесиода, Берроуза и Гинзберга. В XXI веке слушать этот смелый эксперимент не так просто, однако то же самое можно сказать про нахваленный многими "The Return Of The Son of Monster Magnet" The Mothers of Invention или "Revolution 9" группы The Beatles. The Fugs стали первыми, кто позволил себе подобное безобразие на «поп-пластинке».

Современники восторгаются и возмущаются

Вне сомнения, подзабытый массовым слушателем альбом "The Fugs" по своему звучанию, смелости и независимому духу может стоять в одном ряду с куда более известными дебютами – "Freak Out!" The Mothers Of Invention Фрэнка Заппы и "Velvet Underground & Nico". Однако альбомы Заппы и VU были записаны и выпущены несколько позже, а для The Fugs это была уже вторая пластинка. Стоит отметить, что The Fugs стали самым первым очевидным ориентиром для музыкальных критиков, пытавшихся охарактеризовать музыку The Mothers Of Invention. В своей рецензии на их ранний концерт Ральф Глисон, один из пионеров рок-критики, описывал The Mothers как «калифорнийских хиппи, очень изобретательных, умеющих себя подать и богатых на выдумки – что-то вроде версии The Fugs с Сансет-бульвара»^[28]. Заппа, однако, был взбешен подобным сравнением: для музыканта, который гордился званием «американского композитора», The Fugs представляли собой сборище дилетантов, ничего не понимавших в музыке; очевидную общность в стилистике и духе музыки ему замечать не хотелось. The Fugs не оставались в долгу, называя Заппу «политическим идиотом»^[29].

С другой стороны, участники The Velvet Underground относились к The Fugs более дружелюбно, чем калифорнийские снобы. Много лет спустя гитарист Стерлинг Моррисон вспоминал: «Мы часто играли вместе на концертах и благотворительных мероприятиях, мы нравились одним и тем же людям. The Fugs, The Holy Modal Rounders и The Velvet Underground были единственными настоящими группами Нижнего Ист-Сайда. Мы были настоящими группами, игравшими для настоящих людей, существовали на одной и той же настоящей сцене. Мы по возможности помогали друг другу и зависали в одних и тех же местах. У меня есть полная коллекция альбомов The Fugs, и они меня радуют»^[30]. Эд Сандерс выражал встречные чувства: «По отношению к «вельветам» я ощущал дух товарищества. Мы пересекались. На наши концерты приходили одни и те же люди. Нико заходила в мою книжную лавку Peace Eye»^[31].

Весной 1966 года The Fugs завоевали еще более внушительных поклонников – далеко за океаном. Усилиями Кена Вивера их первый альбом достиг Лондона, книжной лавки «Индика», которой заведовал местный хиппи-активист Барри Майлз. Его хорошим другом и частым гостем лавки был Пол Маккартни, который, увидев в новой поставке пластинку «Песен современного протеста, точек зрения и общего недовольства», сразу захотел ее послушать. Однако в лавке не было проигрывателя, и Пол настоял на том, чтобы компания друзей отправилась в соседний клуб Scotch Of St. James, который был закрыт. Только долгий стук в дверь, уговоры и присутствие живого битла убедили менеджера впустить незваных гостей и поставить пластинку на проигрыватель. После этого, по воспоминаниям Майлза, «нестройные звуки "Богини трущоб Нижнего Ист-Сайда" и голос Тули Купферберга, пытающегося прохрипеть «Supergirl», наполнили клуб. "Боже, это что за дрянь?! " – заорал менеджер, шокированный тем, что у Пола есть желание слушать столь похабные тексты, но Пол получал удовольствие. После этого, каждый раз, когда какие-нибудь назойливые туристы требовали его автограф, он всегда подписывался "Тули Купферберг"»^[32].

В 1967 году композицию "Dirty Old Man" включил в свой репертуар еще не слишком известный на тот момент Дэвид Боуи – в своих первых интервью он не скупился на похвалы The Fugs. Более того, кто-то рассказывал Эду Сандерсу, что даже The Beatles, вдохновившись 10-минутной "Virgin Forest", решили попробовать более развернутые формы на композиции "A Day In The Life". Тем не менее в тогдашнем Лондоне жили и творили музыканты, попавшие под куда более сильное влияние The Fugs. В 1965 году на первый альбом группы наткнулся Мик Фаррен, лидер никому не известной, асоциально-амузыкальной группы The Social Deviants. По словам Мика, он ощутил, что «мы не одни. По другую сторону океана, в глубинах нью-йоркского Нижнего Ист-Сайда, трое поэтов, которым медведь наступил на ухо… были на шаг впереди нас, стряпая свои собственные психованные тексты и накладывая их на такое же примитивное сопровождение…»^[33]. Для Фаррена знакомство с творчеством The Fugs было важнейшим толчком к написанию собственных песен.

Много лет спустя критики находили пошлую сатиру и сардонический юмор The Fugs достойными лучших пластинок Dead Kennedys, однако для 1966 года это стало неслыханной дерзостью. Удивительным было не только то, что фирма ESP-Disk выпустила их второй альбом в свет практически без купюр («ретушированию» подверглось только одно слово на песне "Doin’ All Right"), но и то, что безымянный альбом The Fugs даже умудрился попасть в Топ-100 американского хит-парада – на 95-е место. Эд Сандерс с удовлетворением отмечал, что их вредительский опус опередил в чарте даже сборник хитов популярной вокальной группы Martha and the Vandellas.

Рассуждая о привлекательности музыки The Fugs для массового слушателя, следует отметить, что, несмотря на все свои агрессивные тексты, а также возросшее техническое мастерство, группа не предпринимала каких-либо попыток выразить недовольство музыкальными средствами: аранжировки всех песен были довольно гладкими, а немногочисленные гитарные соло – традиционными и безобидными. Все это, конечно, не касалось авангардной "Virgin Forest", но она задумывалась скорее как арт-продукт, нежели как средство атаки на обывателя.

The Fugs купаются в лучах славы

Параллельно с работой в студии группа продолжала активно давать представления. На сцене театра «Астор Плейс» ансамбль оттачивал свое исполнительское мастерство. Басист Джон Андерсон рассказывал о типичной программе того времени: «На протяжении всего концерта Сандерс выступал с монологами, делал разнообразные комментарии, представлял участников, песни и общался со зрителями. Тули устраивал переодевания и пантомимы. Кен Вивер изображал гнусных персонажей вроде ханыги с Бауэри или педика с Таймс-сквер, а Эд выступал в роли Дэвида Фрикблева, который брал у них интервью для прессы» ^[34]. Упомянутые пантомимы были важной частью концертов. В интервью музыкальному исследователю Ричи Унтербергеру Тули рассказывал о том, как выглядели эти сценки: «По сути мы были театром, понимаете. Эд считал, что в театре мне не следует много петь, поэтому я начал разыгрывать пантомимы. Я придумал сценический номер для каждой песни […]. Самый продвинутый из них был для "Kill For Peace". Эд пел эту песню, хотя она моя […]. Я выходил в роли [американского] солдата, который потерялся где-то во вьетнамских джунглях, на мне был рваный мундир цвета хаки. У меня был автомат, а на голове – большой шлем, такой носили морские стрелки. Очень большой шлем с защитными наушниками. Он похож на средневековый рыцарский шлем. В процессе песни я обнаруживал лежащего вьетнамского ребенка, малыша. Это была кукла без одежды и без одной ноги. Я ее поднимал, баюкал, а у меня был здоровенный леденец в шоколаде. Я предлагал этот леденец мертвому ребенку. А Эд в это время пел песню. Поскольку ребенок не реагировал не леденец, я силой вонзал его ребенку в рот, и вся публика тут же выла "Уууух!". Затем у меня сносило крышу, я начинал бегать по сцене, и мой американский шлем сваливался. А под ним у меня был настоящий немецкий шлем времен Второй мировой, моментально узнаваемый. Я понимал, что произошло, и убегал со сцены»^[35].

Нередко на концерты The Fugs заглядывали представители власти. По общим воспоминаниям, в подобных случаях Эд Сандерс давал строгую инструкцию не менять в программе ни единого слова, и каким-то образом выступление всегда оканчивалось благополучно. Однажды на концерт пришел представитель компании Coca-Cola. Послушав гигиеническую песню «Кока-кольный душ», он оскорбился до глубины души и пришел за кулисы, угрожая подать на музыкантов в суд. Представляя, каким пиаром это может обернуться для группы, Сандерс тут же начал упрашивать кока-кольного представителя поскорее осуществить свои угрозы. Поглядев на мольбы Сандерса и подумав еще раз, представитель удалился восвояси. Более печальные последствия имела идея музыкантов сжечь на сцене флаг. Воодушевившись примером одной из антивоенных групп, которая сожгла американский флаг на сцене театра «Бридж», сатирики из The Fugs тоже решили сжечь на сцене какой-нибудь флаг. Для этой цели они специально придумали флаг Нижнего Ист-Сайда и на одном из концертов торжественно его сожгли. Информация о сожжении флага (без подробностей о самом флаге) попала в прессу, и музыкантов выставили из «Астор Плейс».

Это досадное событие, однако, не огорчило группу, которая на протяжении 1966 года продолжала выступать на нью-йоркских площадках, собирая все более внушительную аудиторию. Выступление The Fugs в солидном «Таун-Холле» освещали солидные издания. Cash Box сообщало: «Концерт был отмечен частыми и весьма бесхитростными отсылками к анатомии, многие из которых были весьма сомнительного вкуса […]. Несмотря на то что американские моральные нормы в отношении секса в настоящее время расширяются, вряд ли The Fugs ожидает моментальный успех на национальном уровне»^[36]. Роберт Шелтон из New York Times был настроен более позитивно: «The Fugs можно считать музыкальными детьми Ленни Брюса, сердитого сатирика. Их музыка, хотя ее потенциал и растет, занимает второе место после их текстов, реприз и выходок. Полная личная свобода, будь то секс или наркотический опыт, остается одним из их опознавательных знаков»^[37]. Внушительное эссе о группе опубликовала известная литератор и критик Элизабет Хардвик. «The Fugs – это не искусство, и не театр, а шум ("тотальный удар") и Свобода Слова. Тем не менее после них любые виды популярных развлечений кажутся бледной тенью, – заключала писательница и подчеркивала важную роль Эда Сандерса. – Лидер группы, Эд Сандерс, это ужасно архетипичный американец. Если бы он не "трахался за мир", в двадцатые он был бы атеистом, в тридцатые – троцкистом. Но он актер, обладающий подрывной энергией, которая не так заметна на пластинках […]». В феврале 1967 года Эд Сандерс даже стал лицом обложки популярного журнала Life.

The Fugs постепенно приобретали статус ист-сайдской достопримечательности. Билеты на их концерты полностью распродавались, а за кулисы, чтобы пожать музыкантам руки, заглядывали такие знаменитости, как Ричард Бертон, Питер О’Тул, Теннесси Уильямс и Леонард Бернстайн. Многочисленные поклонники выследили Сандерса и теперь кучковались перед дверями его скромного жилища – на грязной улице с помятыми мусорными баками. Были и угрозы: однажды Сандерс получил по почте книгу Ф.М. Достоевского «Идиот». В ее вырезанной внутренности находилась фальшивая бомба с часовым механизмом. В другой раз анонимный злоумышленник угрожал взорвать дом Сандерса – заодно с домом Фрэнка Заппы.

Музыкальная индустрия тоже начала обращать пристальное внимание на группу: в январе 1967 года The Fugs заключили контракт с уважаемым лейблом Atlantic Records, которым управляли Ахмет Эртегюн, его брат Несухи и Джерри Уэкслер. Уже в марте группа приступила к записи нового альбома. Эд Сандерс был по-прежнему уверен, что The Fugs должны наращивать мастерство и коммерческий потенциал: ему даже удалось пригласить на запись альбома профессиональных сессионных музыкантов лейбла Atlantic. «Я изо всех сил старался, путем многочисленных репетиций меняя и добавляя музыкантов в студии, создать альбом, который был бы привлекательным как с революционной, так и с коммерческой точки зрения»^[38], – вспоминал Эд. Одним из плодов этих усилий стала роскошная, аранжированная массой инструментов и красивым многоголосием композиция "River of Shit"^[30] («Река дерьма»), звучащая соответственно названию плавно и величественно.

Кроме того, была записана мантра «Харе Кришна» в исполнении Аллена Гинзберга, а также весьма амбициозная многочастная сюита "Aphrodite Mass" («Месса Афродиты») с цитатами из Сафо. Сандерс сочинил сюиту при поддержке приглашенного композитора. Открывать альбом должна была энергичная композиция "Turn On, Tune In, Drop Out", основанная на известном девизе «кислотного гуру» Тимоти Лири. В апрельском письме Джерри Уэкслеру Сандерс сообщал, что группе удалось создать «то, что нам представляется сбалансированным набором посланий сатиры, протеста, нежности и любви. Альбом содержит песни во всех четырех категориях. Силы для работы над альбомом мы черпали из рока, индийской, электронной музыки и даже госпела, не забывая придавать альбому литературный и выверенный артистический дух»^[39]. Увы, вскоре после этого Уэкслер сообщил Сандерсу, что Atlantic не только передумали выпускать новый альбом The Fugs, но и решили разорвать контракт с группой. Причина этого отказа до сих пор исследуется историками, однако по непроверенной информации инициаторами разрыва выступили жены братьев Эртегюн, которые невзлюбили песню про «Кока-кольный душ».

Эд Сандерс был сокрушен: на дворе стояло «Лето любви», а The Fugs не имели возможности наследить в нем своим новым альбомом. В то же самое время фирма ESP-Disk сумела еще больше подпортить настроение, выпустив без спросу сборник старинных ауттейков под названием "Virgin Fugs". На нем впервые увидели свет такие нетленки как "We’re The Fugs", "The Ten Commandments", "CIA Man", "My Bed Is Getting Crowded", пресловутая "Coca Cola Douche" и некоторые другие шедевры, записанные во время двух первых студийных сессий группы 1965 года.

Операция «Левитация»

The Fugs пытались не унывать, активно гастролируя, играя на всевозможных благотворительных, хипповых, протестных и прочих социально значимых мероприятиях. Без сомнения, самым важным из них стало уже упомянутое в этой истории выступление, состоявшееся во время марша на Пентагон. Эду Сандерсу, Тули Купфербергу и их команде выпала почетная и ответственная задача организовать ритуал экзорцизма. В полной мере понимая важность операции и осознавая свою ответственность перед будущими поколениями, музыканты подошли к ритуалу со всей серьезностью. Сандерс привлек авторитета по части магических обрядов, своего хорошего друга Харри Смита (того самого, который впервые смог протащить The Fugs в студию). Смит посоветовал освятить Пентагон, поместив пятиконечную постройку в некий круг, а для верности предложил привнести в процесс экзорцизма проверенные древнеегипетские методы, а именно – корову, призванную символизировать богиню Хатхор. Корову купили, раскрасили мистическими символами, однако ее арестовала полиция на подходе к Пентагону. В арсенале экзорцистов оставался только магический круг и, конечно, их музыкальные заклинания. Были и сепаратисты: участник оргкомитета, известный кинорежиссер, авангардист и маг Кеннет Энгер^[31] не согласился с предложенной тактикой и решил действовать самостоятельно.

21 октября 1967 года около сотни тысяч демонстрантов собрались перед мемориалом Линкольну, а затем примерно половина из них прошла маршем по мосту через реку Потомак и направилась прямиком к зданию Министерства обороны США. Тем временем The Fugs припарковали грузовик с платформой, генератором и аппаратурой в максимальной близости от здания – на соседней парковке. Гитарист The Fugs Дэнни Кортчмар вспоминал: «Когда грузовик приехал, там не было никого, кроме нас и Национальной гвардии. В тот момент, когда мы подъезжали к солдатам, Эбби Хоффман выхватил водяной пистолет. Он размахивал им в воздухе и кричал: "В этом пистолете ЛСД! Я обрызгаю солдат, и они все словят кайф!" Мы думали, нас всех застрелят прямо на месте»^[40].

В то время как десятки тысяч протестующих дружными рядами шагали к «цитадели зла», The Fugs со своего грузовика отважно приступили к исполнению ритуала. «Именем Амулетов Касания, Смотрения, Хватания и Совокупления мы призываем силы Космоса защитить нашу церемонию»^[41], – начал творить свои заклинания Эд Сандерс. Перечислив имена всех известных и неизвестных божеств, The Fugs начали дружно скандировать: "Out, Demons, out!" («Вон, демоны, вон!»). В это же самое время Кеннет Энгер, находясь под грузовиком и сердито цыкая на тех, кто ему мешал, творил свои собственные нечестивые обряды. «Наша магия сильнее твоей, Кеннет!», – решительно провозгласил с грузовика Сандерс и призвал демонстрантов образовать вокруг Пентагона Круг Защиты. Работа с Кругом Защиты была в зоне ответственности Эбби Хоффмана, который бегал среди демонстрантов, призывая их объединяться в пары и укладываться на газоны вокруг Министерства обороны, дабы блокировать зловредные эманации силой физической любви. К сожалению, не все демонстранты были готовы к активному участию в этом действе. Джон Эскоу, один из участников марша, вспоминал: «Эбби пришлось выступить кем-то вроде свахи, потому что люди не так уж активно объединялись в пары. Он хватал людей и говорил: "Так, ты с ней, а ты вот с ней, а ты бери вон того парня, и ложитесь. Давайте, ложитесь, и вперед"»^[42]. Вскоре Эскоу обнаружил себя лежащим на газоне в обнимку с какой-то участницей марша. Находясь в прямой видимости полицейских, молодые люди не решились выполнить указания Хоффмана, но тем не менее приятно провели время. Однако самый эффектный (и вошедший во все учебники истории) момент марша случился, когда демонстранты уперлись в ряды солдат, охранявших Пентагон. Не имея возможности двинуться дальше, они начали засовывать в оружейные стволы солдат цветы, которые захватили с собой. Эти цветы попали на все новостные передовицы и стали одним из символов антивоенного движения, да и, пожалуй, всей хипповой эпохи – как и сам марш на Пентагон. Все эти яркие моменты, к сожалению, не могли отменить того факта, что экзорцизм The Fugs не удался: с окончанием марша война в далеком Вьетнаме отнюдь не закончилась.