Вверх по стечению. Утопический роман

***

Марина на митинге не была. До того, как она научится интересоваться идущей мимо жизнью оставалось еще семь дней. По заведенному распорядку дня она побывала в торговом центре у дальнего выезда из Экотауна.

– Видела твою на днях, – окликнула ее Галина Николаевна на обратном пути. – Не следишь ты за ней. Не одеваешь!

Марина подошла поближе.

– Здравствуйте Галина Николаевна!

– Голыми сиськами трясти, только неприятностей искать. Пропадет – локти кусать будешь. – не стала отвлекаться на приветствия соседка.

– Как же голыми? – удивилась Марина.

– А то, что все насквозь видать! – осудила Галина топ, в котором Вика отправилась в «Кубик».

Он действительно был весьма летним, а потому тоненьким.

– Ну она же молодая девушка, нарядная… Как же ей?

– А не надо высовываться! Надо место свое знать, а не выпендриваться, – охотно разъяснила Галина и удовлетворенно перешла к другой теме: – Ты это… Устройство-то установила уже?

– Да уже три дня как! – подтвердила Марина. – Толя велел не откладывать, все же должны установить.

– И как оно?

– Не знаю, – улыбнулась Марина. – Во всяком случае не беспокоит.

– Надо мне тоже собраться, – одобрительно кивнула Галина.

– Может, вас подвезти до поликлиники?

– Спасибо, внучок меня отвезет. Договорились уже. Сказал, при первом же отгуле или, как там это у них называется – увольнительной.

В результате регулярных бесед с соседкой Марина была немного с ее внуком знакома, хотя и заочно. Благодаря ему Галина Николаевна и оказалась в новомодном Экотауне. Он оформил на себя ипотеку с минимальным первым взносом и регулярно ее выплачивал. Банк всячески пошел ему навстречу, поскольку он нес службу в одном из подразделений государственных сил – доход приличный, постоянный, а главное, почему бы не оказать пусть даже мелкую услугу государственной силе?

Взамен внук получил старую квартиру Галины в центре города. Еще из тех, которые нарезали из купеческих апартаментов во времена расселения рабочих шарикоподшипникового завода, где Галина почти всю жизнь проработала учетчицей. Считала шарики.

Внуку в центре нравилось больше, что неудивительно. Бабкина квартира находилась ровно посередине линии от «Шарика» до «Кубика», то есть в средоточии молодежной жизни нашего городка.

Переезжала Галина неохотно и все причитала, что, мол, Экотаун этот хваленый всю жизнь был болотом, а она на болоте не может, у нее, мол, от этого проблемы то ли с кожей, то ли с легкими. Но внук проявил настойчивость и решил вопрос, не сходя с места – включил телефон и заказал бабушке китайский климатический комплекс с доставкой и установкой. Шесть минут ковыряния в телефоне и три недели подождать. Несложно.

– Маша из четвертого, тоже собирается, – сообщила Галина ненужные сведения и, видя, что Марина не вполне понимает о ком речь, пояснила: – Маша, с палками которая.

Марина смекнула – речь шла о пожилой подтянутой даме, которая бывало с палками вроде лыжных огибала на прогулке весь Экотаун и даже поднималась на холм, по тропинке сразу за торговым центром.

– Так-то она женщина хорошая, – продолжала Галина, – если бы не глупости эти. Кто в таком возрасте с палками ходит? Я про лыжные! – во избежание недоразумений Галина даже пристукнула своей обычной деревянной палкой, которую держала перед собой. – Она бы еще коньки нацепила!

– А я читала это полезно, – неуверенно сказала Марина. – Называется «скандинавская ходьба».

– Вот она тоже слишком много читает. Она еще и смотрит в интернетах всякое. А всем известно, там большей частью этот… Фейк!

Втягиваться в спор Марина, по обыкновению, не стала.

– Хорошо, – сказала она. – Вы, если что, обращайтесь, пожалуйста.

Соседка кивнула.

***

Был еще один человек, кроме Марины, на котором система Галины Николаевны слегка сбоила – ее муж, Петр Сергеевич. Он относился к особой категории людей под названием «муж Галины Николаевны», которая, разумеется, из него одного и состояла. Если обычно Галина примеряла живого человека к умозрительному образу, созданному ею из неясно каких соображений, то в этом случае система сработала в обратном направлении – образ категории был срисован непосредственно с Петра Сергеевича. В результате муж Галины Николаевны абсолютно точно соответствовал категории «муж Галины Николаевны», что наполняло саму Галину ощущением, что у нее в жизни все обстоит так, как должно! Это очень приятное ощущение и способствует счастливой и гармоничной семейной жизни.

Пользуйтесь! Если ваш муж не соответствует образу вашего мужа в вашей голове, срисуйте образ с мужа, а не подпиливайте его самого под образ! Очень много материала уйдет на опилки!

Это не я придумал. Так говорилось в розоватой книжке, в главе про семейные отношения. Жаль, что ее не читала моя бывшая жена!

***

Новое видео блогера Дениса Дримкина, выпущенное как раз в день митинга, тоже попало в тренд. Вот как оно выглядело:

– Привет! Не знаю, будет ли это интересно смотреть тем, кто живет в других городах, но у нас это сейчас реально тема номер один. И речь идет о поголовной чипизации населения. Если кто думает, что это какие-то ужасы про превращение людей в киборгов, то это совсем не так – чип вставляют совсем в другое место! – бодро начинает свое видео Денис, сидя за столом в своей дежурной студии. – Но подробности позже. Думаю, всем будет любопытно поглядеть, поскольку мы во всей стране первые. Поехали!

Заставка канала «Dream-n-дрема live» – второй канал Дениса для всяких проходных видосиков.

– Тут у нас по этому вопросу мнения разошлись, – признал Денис и вмонтировал кадры, снятые на митинге. – Как бы мэрия утверждает, что это ради нашего блага, другие сразу против. Даже вот волнения начались. Я, знаете, не буду топить ни за тех, ни за этих. Я решил просто в теме разобраться и вам рассказать. Откуда, мол, чипы взялись вообще. И вот что обнаружил!

Денис достает откуда-то из-за кадра цветастую блистерную упаковку с иностранными надписями и поворачивает к камере.

– Оказывается, это разработка одной голландской компании, и это совершенно безобидная штука. Знаете, что здесь написано? Я тоже не знал, тут, разумеется, все по-голландски, но гугл-переводчик мне в помощь! Написано тут: «Рядом – это весело!». Видите, тут на картинке довольные голландские тинейджеры улыбаются.

Денис взламывает упаковку, вытаскивает пластиковый пистолетик и сопроводительные бумажки.

– И вот как это работает – берете этот пистолет, снимаете заклейку, приставляете к одному месту, я на себе показывать не буду, вот тут в инструкции есть картинка. Это, наверное, для бельгийцев, которых голландцы за людей не держат. Нажимаете и дело в шляпе! То есть чип в заднице! Затем устанавливаете специальное приложение на телефон и вводите туда свой номер чипа. И вот тут главный фокус!

Денис многозначительно поднимает палец.

– Эта штука вовсе не для отслеживания, где вы есть. Это ее совершенно побочный и случайный эффект! Эта штука, чтобы было веселее встречаться с друзьями. Работает это так – вы можете внести в ваше приложение номера чипов ваших друзей. И не надо вбивать все эти цифры и буквы, разумеется, достаточно поднести телефон к пятой точке симпатичного вам человека. Звучит диковато, но что поделать.

А дальше если этот симпатичный вам чип находится рядом, то он связывается с вашим и ваш чип генерит…

Денис разворачивает довольно объемную бумагу с маленькими голландскими буквами.

– Этого я не прочитаю даже с переводчиком. Генерит какие-то молекулы, которые заставляют ваши нейроны вырабатывать то ли дофамин, то ли эндорфин… Короче все эти гормоны радости. Я знаю, что мне сейчас напишут в комментариях – что это ужасно, что стоит себе такой поставить и будешь, как мышка на электроде, вечно счастливый слюни пускать. А вот и нет!

Эффект от срабатывания чипа очень маленький. Сравнимо, как если кто-то поставил тебе лайк в соцсети. Все же радуются при виде лайка, правда? И никто еще от обилия лайков не умирал, тем более, что тут сказано, что чип имеет предохранитель и больше определенной дозы не выпускает… Бла-бла-бла…

Денис прихлопывает бумагу к столу ладонью.

– Короче, если вы с друзьями собрались на тусу, то ваши чипы начинают друг другу подбрасывать эти сигналы и теребить ваши нейрончики в мозгу. И что происходит? Вам реально весело! Расслабляет, отпускает будто вы на этой тусе слегка приняли и напрыгались на танцах. Вот и все! Не вреднее стопки водки, а то и безопаснее.

Денис снова берет бумагу, переворачивает.

– Конечно, как всегда, самое важное в конце. Во-первых, чип можно отключать. Вот тут опять на картинках изображено – если закрыть рот и с усилием сглотнуть, как бы вжимаясь в себя… – Денис изобразил описываемое, – то чип выключится и перестанет принимать сигналы и вырабатывать эти штуки. А если набрать воздуха резко выдохнуть через рот, расслабившись – то включится опять. Это сначала трудно, а потом, как написано, чип научится воспринимать эти команды почти мысленно.

Ну а во-вторых, всегда можно этот чип удалить. Идете в клинику, хирург вам за пятнадцать минут его вырежет специальным инструментом, без следов и последствий. Точка.

Некоторое время Денис смотрит в бумагу, потом на какие-то листочки с переводом на столе.

– Правда, клиники перечислены только в Голландии.

***

Как выяснилось, успешное «вхождение в тренд» зависит не только от актуальности темы, но и от множества сопутствующих моментов. Если у Вики в ее маленьком блоге случился рекорд активности, то у блог-звезды Дримкина начались одни только трудности.

Видео про голландские чипы стало у него первым, получившим больше дизлайков, чем лайков. Мнение публики, выраженное в весьма экспрессивных комментариях под видео, сводилось к тому, что Денис «продался».

– Всем блогерам бабла отваливают, чтобы они чипизацию продвигали!

– И этот туда же, мэрскую задницу лизать! Отписка!

– Ха-ха! Разобрался он! Это китайские чипы для слежения, и чтобы человека вырубить. Никто у нас не будет на голландские чипы тратиться.

– Запаслись попкорном, ждем, когда Дениска себе чип вкалывать будет…

Это несколько высказываний из тех немногих, которые можно в книге опубликовать.

Денис расстроился. Он даже записал и выложил специальное обращение, в котором утверждал, что денег не брал, хотя ему, действительно, предлагали. И предлагали немало! Но он, мол, как честный человек, отказался, просто сам хотел все разузнать, как оно есть на самом деле.

Комментарии к этому обращению в книгу точно не вставишь. Мягко говоря, ему не поверили.

Волноваться за Дениса, впрочем, не стоит – сильного урона это ему не нанесло. Понимаете – продался он или нет, а никого другого, кто готов был бы зримо осуществить их мечту, у зрителей под рукой не было.

День четырнадцатый

– Какие еще «веселее вместе»?! – орал господин мэр в телефон, обнаруживая тем самым, что не чужд современным медиа. – Что вы мне подсунули?

Он несколько раз шумно выдохнул, слушая ответ.

– Да на меня теперь все пальцем показывать будут! Насмешил целый город! Мы не это планировали… Вы не это обещали! – он подышал еще немного. – Не надо меня успокаивать! Весело им!

Телефон стукнул об стол.

– Весело им вместе!.. Идиоты… Света!

Секретарь господина мэра была очень толковой и расторопной. Интонация и сила выдоха, с которой господин мэр выкрикнул ее имя, означала примерно на полтора пальца шотландского односолодового двадцатичетырехлетней выдержки и кофе без кофеина.

– Устроили посмешище! – буркнул господин мэр, когда Света внесла требуемое на подносе.

– Может, так и лучше? – сказала она. – Охотнее устанавливать будут?

Господин мэр принял первый глоток успокоительного и поглядел на ситуацию с предложенного угла зрения.

– Ладно, – сказал он и добил успокоительное. – Учить еще меня будешь…

Света вышла. Ее идея господина мэра все же утешила, но только отчасти. Полностью змееподобные извивы неприятных подозрений его не отпустили, он был насторожен и немного растерян, словно у послушной доселе лошади, запряженной в его телегу, вдруг появились свои представления о цели путешествия.

Ошибка господина мэра, а точнее умов из «Полностроя», состояла в том, что они попытались применить плоды прогресса для консервации состояния дел. Прогресс штука живая, творческая и изобретательная. И его плоды – зараза такая! – имеют тенденцию пускать ростки в неожиданных направлениях и расцветать незнакомыми цветами. Именно из-за их новизны ты и не знаешь, что с ними делать. Рубишь отросток – они выпускают три новых, срываешь цветок – они отращивают шишки. И как из этого построить надежный забор?

Прогресс всегда идет быстрее, чем ты успеваешь от него огородиться, потому что им в охотку занимается много голов, а заборы строят только из-под палки. Прогресс рождается из врожденного человеческого желания заглянуть за горизонт, а причина возведения забора всегда наведенный снаружи страх. Где больше энтузиазма, а вслед за ним и изобретательности? Или как спросили бы в розоватой книжке – у кого больше удовольствия от мысленной картинки? У того, кто на ней ставит решетки и цементирует щели, или у того, кто получает лайки за свои достижения?

***

Откуда я знаю о телефонном разговоре господина мэра? У секретаря Светы есть подруги, которые сами по себе без всяких гаджетов являются социальной сетью со встроенным мессенджером. Фотографию по нему не перешлешь, но рассказы из жизни начальства распространяются моментально.

Вот чего я не знаю, так это как отреагировали в небольшом голландском стартапе, когда им пришел заказ сразу на двести с лишним тысяч чипов! Уверен, что кто-нибудь сказал по-голландски, разыскивая крохотное пятнышко со странным для него названием на гугл-карте:

– Кто бы знал, что эти русские такие дружные ребята! Хотят быть вместе целым городом!

***

Анатолий Антонович голландцев бы расстроил. Он не только не хотел быть рядом с кем-либо, но прямо наоборот занимался самоизоляцией. В частности, он не пошел на митинг, поскольку, разумеется, не верил в действенность всего этого кликушества – все важные вопросы решаются важными людьми безо всяких площадей и толп. Однако тихо булькающее общее беспокойство постоянно производило пары раздражения, которые начали собираться в полостях организма и давить изнутри наружу. Посетить митинг и просто поорать про наболевшее – не такой уж плохой способ стравить давление.

Тем не менее он хорошо помнил про то, что «сейчас не время бузить», и был с этим согласен.

Кроме того, ему и без митингов было чем заняться – нужно было срочно изыскивать материалы для новой набережной у Экотауна. Полностроевцы вот-вот подпишут контракт, а дальше начнется обычное: «Давай быстрее, все должно быть готово вчера!» Нужно было подобрать опалубки и сваи, договориться об аренде кое-какой техники и доставке песка, перераспределить собственных людей и нанять временных – хлопот хватало. Анатолий Антонович даже испытывал от этого определенное удовольствие. Во всяком случае, решать надо было вполне конкретные и понятные вопросы, которые можно было выразить в суммах, метрах или тоннах. Это он умел и даже любил делать. Никаких там туманных и аморфных штучек вроде какой-нибудь «порядочности». Ближе к вечеру Анатолий чувствовал себя уже почти совсем хорошо, но тут ему позвонили.

– Толик, – спросили его жестким голосом, – ты совсем потерял способность к адекватной оценке обстоятельств из-за временного помрачения рассудка?

Конечно, все, что шло после «совсем», было выражено одним емким словом, но смысл я передаю достаточно точно.

– А что вам не нравится? – обозлился Анатолий.

– Не прикидывайся, – сказал телефон. – Не нравится сумма.

– Сами сказали, что все будет по проекту! А это столько и стоит.

– Ты не видишь, что в городе делается? – уточнила трубка. – Знаешь, сколько у мэра уходит на то, чтобы это все погасить? И догадайся, откуда он откусывает.

– Я не могу делать дешевле, забесплатно я вам ни материалов, ни…

– Толик, не загружай беседу несущественными отговорками, – прервали его, правда, снова не совсем такими словами. – Ты свой интерес закладывал? Ну так вычеркни. И найди, где можно подрезать. Не до жиру сейчас. Город спасать надо. Давай новый контракт и быстро.

Разговор прекратился.

Анатолий точно знал, что город беспокоит его собеседника в самую последнюю очередь, но сказать это вслух, конечно, не мог. Он со своей лесобазой был даже не в середине пищевой цепочки, он был со всех сторон повязан обстоятельствами и обложен порядком вещей. От хорошего настроения не осталось и воспоминания. Надо было как-то выживать, как-то успокоить нервы. На ум приходил только один верный способ, который от устройства пищевой цепочки не зависел, и Анатолий Антонович набрал нужный номер.

***

– Ты когда планируешь чип ставить? – спросила Марина, подавая рулетики из бекона, начиненные мелко порубленным куриным филе с яйцом, в сопровождении салата с отжатой и обжаренной в кипящем масле картофельной соломкой.

– Я не планирую, – сказала Вика. – Я пока не согласна.

– Хочешь, я могу тебя отвезти?

– Я же сказала – я не знаю!

– Хорошо-хорошо! – Марина принесла дочери высокий стакан клюквенного морса собственной варки, она умела делать так, чтобы не кисло. – Или вот с соседкой нашей, Галиной, можешь съездить. Ее внук повезет. Заодно и поможешь, если вдруг что. Она женщина пожилая.

– Мама! Ты сказала «хорошо-хорошо», как будто меня услышала!

– А я что? – обеспокоенно удивилась Марина. – Не услышала?

– Я еще не решила! – раздельно произнесла Вика.

– А! Ну да. Хорошо-хорошо.

Вика уже давно освоила этот способ общения, практически с самого детства. Ее мать всегда была немного отвлеченной, рассеянной, слегка из параллельной реальности. Она могла вместе с детьми смотреть фильм, где герои, скажем, собирались за обеденным столом и вели остроумный диалог, и ни разу при этом не улыбнуться.

– Мама, тебе не смешно? – спрашивал Эдик.

– А они шутили? – удивлялась Марина. – Надо же, а я все смотрела, как они индейку нафаршировали.

В другой раз она могла вдруг тягостно вздохнуть, глядя, как герой новенького сериала проделывает во враге огромную дыру с помощью помпового ружья.

– Ты чего? – спрашивала Вика.

– Хороший был молодой человек.

– Мама! Он уже пятнадцать минут, как зомби!

Семейство, однако, приноровилось с этой марининой расфокусированностью взаимодействовать. Если маме не давать сбиться с курса и напоминать, что она сказала в предыдущей фразе, то она становилась понимающей, деликатной и покладистой собеседницей.

Скажем, Марина ведь донесла-таки мнение Галины Николаевны по поводу пресловутого топа до Вики.

– Ты не думаешь, что немножко это вызывающе как-то? – сказала она, охватив жестом голые плечи дочери, провожая ее как-то в прихожей. – Все так тоненько. Мальчики же смотреть будут.

– Думаешь, если я глухой свитер натяну, они не догадаются, что под ним?

– Ну да, – согласилась Марина. – Тут ты права.

– Ладно, мама. Тогда пока, – Вика поцеловала мать в щеку.

– Пока… Но вот Галина говорит, что…

– Мама! – развернулась Вика уже от двери. – У этой Галины стандарты рабовладельческих времен. И вдобавок ты сказала, что я права.

– Ах! Точно! Сказала… – и Марина улыбнулась дружелюбно. – Будь, пожалуйста, осторожна.

Наверное, это Марину и спасало. Никакие советы Галины Николаевны и других радетелей она никогда не исполняла в точности. Все они опускались в ней на самое дно, как чайный лист в стакане кипятка, оставляя после себя только привкус. Со временем чужих наставлений и соображений на дне у Марины накопилось на хороший археологический слой. Могло бы показаться, что сверху из разнообразия привкусов получилась совершенная бурда, но это не так!

Однако в этот раз прием возвращения матери в колею сработал у Вики не полностью.

– А вот это ты видела? – Марина положила свой телефон рядом с тарелкой рулетиков из бекона и запустила последнее видео Дримкина.

Несколько минут Вика молча жевала салат, узнавая о голландской подоплеке чипов и хорошем совместном времяпрепровождении. Это некоторым образом меняло картину.

– Я еще подумаю, – пообещала Вика по окончании просмотра и получила от матери радостную улыбку и кексик с жидким шоколадом внутри на десерт.

***

Тика принимала Анатолия Антоновича согласно всем традициям, но без удовольствия. Анатолий Антонович, как правило, представлялся ей в голубовато-зеленоватых тонах, как в скандинавских сериалах с сильной цветокоррекцией. Это производило на нее освежающее впечатление. В этот раз он предстал в оттенках сепии, как в сериале про войну в пустыне, отчего все казалось каким-то душным и жарким. Тем не менее Тика старалась сохранять обычный ход вещей: надела чулки и халатик, пахла вишней в сливках, улыбалась, поддерживала беседу, перетерпела прикосновения цвета красного песка, не сбежала из квартиры, пока Анатолий принимал душ, и, наконец, оказалась в кровати, ничем себя не выдав.

Перед ее мысленным взором были две картины одновременно. Одну занимал раздутый до размеров слона Анатолий Антонович, потеющий, набычившийся, нависающий над хрупкой фигуркой самой Тики в левом нижнем углу. Отвратительно! На другой было распахнутое в синюю даль окно, за которым виднелась та же хрупкая фигурка, вприпрыжку идущая к свободе. Прекрасно!

Единственная проблема второй картинки была в том, что Тика на ней шла и шла, но никуда не двигалась. Сразу за ее фигуркой даль совсем уже размывалась синевой. Может она выгнать Анатолия, который фактически лишил ее будущего в этом городе? Да. Может он тогда сделать гадость и отобрать эту квартиру? Тоже да. А если дом не рухнет? Получится, что она сама себя выселит?

Анатолий, продвигаясь к своему облегчению, обхватил ее руками поперек спины, сильно прижимал к себе и пыхтел в шею, а она смотрела в угол потолка и, почти ничего не чувствуя, думала о том, что с ним покончено, это факт, но нужно потерпеть и посмотреть, чем закончится дело с фундаментом. Если дом устоит, расстаться надо будет мягко, лучше оставить его в друзьях. Если же обвалится…

Тика обнаружила, что созерцает себя в образе одной из супергероинь кинокомикса в последние секунды финальной битвы с главным негодяем. Тика себе понравилась. Она не знала, что этот образ восходит еще к Эриниям – богиням мести и ненависти.

Впервые за вечер Тика улыбнулась, но Анатолий Антонович этого не заметил.