Любовь и ее верный друг

Теории психоанализа, бихевиоризм, фрейдизм, тонкости анатомического строения тела, эрогенные зоны, смешивались с множеством версий характеров людей, настроений, мотивов, стимулов, действий и вариантов разговора. Его память запоминала слабые места людей, чтобы потом использовать эти слабости и быть популярными.

Молодая семья, он проводит время на работе, и ведь для того, чтобы обеспечить будущее себе и своей любимой. А как же внимание? Особенно, когда сил по ночам не остается. Черный Босс знает как!

Они любили друг друга. Увиделись лишь несколько раз, а потом в гаджетах появились камеры. Это сократило расстояние между ними от нескольких районов Города Бесконечных Надежд до нажатой кнопки и статуса online. Такие красивые взгляды, такие милые черты. Но как через расстояние заглушить страсть, как через расстояние сделать учащенным дыхание и частым сердцебиение? Особенно, когда вживую видишься раз в несколько месяцев! Черный Босс высылался ей, и ее парень с наслаждением наблюдал ее упоение, ее восторг, чувствовал себя рядом с ней.

Видеочаты с камерами моделей создавали ажиотаж только когда включался Черный Босс, все особи мужского пола тайно завидовали этим возможностям, все особи хотели владеть своим орудием также. Но зачем придумывать изощренные ходы, потеть, читать много статей, когда есть проверенное средство! Дух потребительства руководил ленью и креативностью этого потребительства. Черный Босс досконально записывал и впитывал эти ситуации. Совместная жизнь, влюбленность, способ зарабатывания денег. Он был универсален. Популярность этой игрушки позволила проводить ученым исследования, в ходе которых выяснились две интереснейшие тенденции: наибольший катарсис Черный Босс приносил одиноким женщинам и злодеям, вышибалам, которые с помощью Черного Босса выколачивали правду, сердечное признание, подписи и обещания.

И в этом не было ничего удивительного. Черный Босс умел слушать самые неординарные мысли, которые рождало одиночество, Черный Босс своими способностями давал возможность быть одной, но ощущать себя женщиной, он избавлял от похотливого коварства мужчин, он позволял оставаться в своей скорлупе, не нарушая ее целостности.

Перед глазами уютно обставленная квартирка в спокойных тонах. Яркий свет дня проникает сквозь окна, создавая ленивое настроение выходных. Светлые волосы, голубые глаза уставились в одну точку перед зеркалом. Эти глаза ловят мысль, а она всё ускользает и ускользает. Эти часы похожи на рыбалку, но рыбак неопытный. Ожидание чего-то большего. Его не заглушить, если трудно нормально заговорить с красивыми незнакомцами. Заговорить уверенно, не заикаясь. За спиной шелест одеяла, из которого выбирается черный силуэт. Он блещет своей уверенностью и внимательностью. Он чуткий и способен поймать любую мысль, мол хватит думать – уже пора побыть собой, пора убрать свою неуверенность и воспарить из этой дыры. Расширенные зрачки, адреналин, горячая кровь и глубокое дыхание. Вам бы прикрыть глаза в эти моменты, когда комната становилась еще ярче, воздух – жарче, Черный Босс – интенсивнее… Одинокая обладательница Черного Босса обретала себя и уверенной походкой перешагивала через жизненные обстоятельства. Ослепительный миг пройдет, чтобы прибор вернул его вновь, и серая обыденность сменится красками удовольствия и понимания того, чего не хватает в жизни.

Другое дело – злодеи, просто вышибалы долгов из Незаконного Гетто. У них всегда был при себе Черный Босс. Замкнутость Города Бесконечных Надежд не давала возможности появлению новых людей даже в арифметической прогрессии, поэтому все вышибалы были относительно гуманны. Зачем убивать потенциального держателя долга, когда его можно просто наказать. И ведь человек цел и вроде как дееспособен. По первым случаям пыток Черным Боссом никто не воспринимал прибор всерьез, но после, когда сарафанное радио замкнутого окружающего пространства разнесло опасность этой игрушки, стоило только вслух упомянуть про Черного Босса, как у держателя долга внезапно находились кредиты, конкурент прекращал свое дело, а честный человек менял свою полюс на противоположный.

Среди темной стороны Города Бесконечных Надежд появилась своя присказка – «Большое дупло» или «сделать дупло пошире». И это означало, что с должником произойдет чудо. Черный Босс превращался в огромное вибрирующее дилдо, и черный цвет становился самым ненавистным среди тех, кто попался на такие пытки. Одно дело уйти опозоренным с долгами и обещаниями, с большой дыркой в заднице. Но бывали случаи и похуже, когда вместо отрезвления и клятв отдать должок, человеку нравилось перевоплощение. От работ Черного Босса задница таких людей получала удовольствия, психологический удар, несоответствие прожитой жизни и только что открывшейся истине приводили этого открывателя не к себе домой, а в Гейский квартал, где случалась очередная педобасня, заканчивающаяся обычно многофаллосным экстазом и полетом с самого высокого этажа. Осознанная никчемность, следы крови на асфальте, неизвестность, умиротворение с жутким ярлыком.

Вот такой вот Черный Босс. Никто не хотел попасть в такую заварушку, поэтому все старались исправно платить долг, продавать себя, подставлять других, поджигать свои надежды, нырять в пучину греха, топить свою честность. Все старались быть паиньками. Аминь…

5

Ваня Чейнджер никогда не был рассержен на этот мир. Да и зачем? Себе дороже! Понимание безнадежности этого мира у него сложилось еще в тот далекий период, когда наш разум с энтузиазмом поглощал знания. Именно в тот момент Ваню, как молнией, стукнуло осознание шаблонности всего происходящего, как будто тебя вписывают и подгоняют под определенную систему, давным-давно написанную кем-то архаичным. И чем дольше он существовал в этом мире, тем больше убеждался, что никому не нужен. Именно тогда он понял, что для себя стоит стараться, что для себя он может быть кем угодно, а для остальных его особенности лишь красный крест на теле общества, лишь характеристики, не попавшие в серую массу. Раздражение сменилось долго изучающим взглядом и внутренним превосходством. Он не злился из-за того, что внешне был действительно заурядным. Среднестатистический рост, среднестатистический вес, обычная прическа, вроде зеленые глаза, среднестатистические предпочтения в одежде, еде. Никаких внешнеразличимых отклонений. Но голова и внутренний механизм работали по-другому, будто были смазаны лучшим маслом.

Многие выходили из стен учебных заведений полные надежд и пропадали, так как система обучения не приучила их к резко изменившемуся миру. Их знания – шаблон, их креатив – схемы учебников. В реальности это не действовало. Переносы этих схем в мир Тотального Перераспределения Экономических Ценностей просто не сработали. Ваня изначально понял тупость этих шаблонов, он сразу их просек еще во время учебы. Ему нравилось саморазвитие, ему нравилось подходить к решению задач иначе, другими путями. Типичные преподаватели не всегда могли понять его грандиозных идей, но он не отступал от них. Наставники видели смысл его идей, но для них он был слишком нереальным, иррациональным. Поэтому Ваня получал средние оценки, но не жаловался, он знал, что внутренне развивается. И тут он вроде тоже не выделялся среди остальных, но после остался на плаву, открыл свое дело, где была душа, желание и постоянная креативность.

Люди слишком сложные, многогранные. Люди хитры, разноимпульсивны, чтобы проникать в их суть. И ведь всё сводится только к животным инстинктам. Поэтому Ване нравилось изучать суть вещей, проникать внутрь вещи, расщеплять вещь на составляющие и потом снова собирать ее. У вещей нет эмоций, всё рационально, всё подчиняется конструкции и механизму. С малых лет он инженерил: сбор конструкторов, идеи моделей, внутренние схемы разных механизмов. Над столом в комнате Вани висел огромный плакат лабиринтов микросхем 8-битного картриджа, и он всегда знал выход из этого лабиринта.

Его детский интерес получил развитие в университете конструкторских разработок. Его навыки и креативность росли от курса к курсу, но внутри студенческого коллектива он держался особняком. Больше наблюдал, если надо ответить на вопросы одногруппников – отвечал. Но не более того. Если к нему обращались за помощью – он помогал бескорыстно. За этим крылся интерес к дальнейшему саморазвитию. Это свойство ценилось остальными ребятами, поэтому Ваню старались не трогать и быть с ним дружелюбными.

В дополнение к лекциям у него была своя тетрадь экспериментов, где он делал заметки по разным конструкциям, их свойствам, границам прочности и внедрениям разных новых конструкций в механизмы. Он будто менял все привычные основы, которые им прививали и по которым всё было устроено. На тетрадке была подпись «Ваня Чейнджер». Тогда он стал «Чейнджером» – меняющим основы. За такими людьми будущее, за ними надежда, бесконечно застрявшая между бетонных основ этого города.

А дальше необъятная свобода и зависимость от своих усилий, стараний, накопленного опыта – проявить себя, найти свое место. Ваню сразу взяли на работу. Завод электробытовых приборов. Сначала его свобода ограничивалась распоряжениями главного по его цеху внедрений, модификаций и разработок. Ведь надо с чего-то начинать. Мозг Вани впитывал новые интересные варианты, комбинации. Чейнджер проявлял себя потихонечку и схватывал быт цеха. Далее, поняв, что за любопытные и выгодные задумки здесь дают свободу действий, он начал реализовывать свои идеи, разработки. Тетрадь экспериментов обогащалась знаниями. Сначала эти идеи выдвигались робко, как бы невзначай. Да и правильно. Только начал работать, а уже выскакивает вперед. Он делал это внятно, терпеливо. И только после того, как к нему начали прислушиваться, он обрел свой вес в виде отдельной лабораторной комнатки, где мог свободно придумывать и экспериментировать над своими идеями. А они заключались в поиске путей создания вещи с эмоциями, вещи, способной чувствовать. Так на стене его кабинета рядом с плакатом микросхемы 8-битного картриджа появился плакат с девизом «Полезная, слушающая, понимающая». Именно эти три слагаемых он старался объединить для создания уникального продукта – эмоциональной вещи.

Всепоглощающий азарт Вани был его стимулом, его надеждой вписать своё имя в историю конструкторских разработок. Слава его пугала, он её не хотел. Поэтому запирался со своими идеями, ни с кем не советуясь. Для него важнее было поддержать дух экспериментаторства, остаться верным себе.

Надежда в себя была силой Вани и тут же его слабостью. Она снежным комом облепляла его, отрезая от всех остальных. Надежда стала одержимостью, которая металась в закрытой банке, не находя выхода.

На заводе в цехе внедрений, модификаций и разработок трудилось несколько групп. Они были коллективом, и действия их мозгов перемножались, давая большую отдачу и результат. Эти группы уважали Чейнджера за его талант и непоколебимость себе. Однако, подсмотреть или облепить его идеи они не стеснялись. Заходя к Ване за советом, они видели плакат и спрашивали о значении этих слов. Ваня был открыт и не замечал, что заражает мозги других групп своей навязчивой идеей, которая может принести хорошие дивиденды для всего завода. Все только и думали, как создать такую вещь. И ведь это должно быть самое простое, но полезное, самое простое, но убедительное, самое простое, но еще и понимающее. Сколько бумаги и мегабайт было испорчено и захламлено идеями, которые так и остались идеями.

Это продолжалось до тех пор, пока однажды Чейнджер, сам того не замечая, подал всем верную мысль. В одну из пасмурных недель рутины и неудач, в столовой во время обеда он гневно разговаривал со своими карандашами, безумно задавая вопросы, терзавшие его. Как же! Карандаши молчали, они не отвечали и были сломаны в щепки. Коллеги не без смеха глядели на эту ситуацию, пока одного не осенило: «А, что, если карандаши умели слушать и отвечать?»

Сказано-сделано. Тут и понимание, и вещь слушает тебя. А вот как быть с полезностью карандаша в мире гаджетов и пальцетыканий в экраны? Необходимо что-то для всех случаев жизни, что-то душевное, интимное, что способно уносить тебя от суеты, предварительно выслушав все твои расстройства. Необходимо то, от чего даже Святые Атомные Угодники бросали бы руки вверх и кричали: «Аллилуйя!».

И идея была найдена. Она была такая же вывихнутая, как и весь современный мир. За дурную славу завода не боялись. Ведь главное правильно подать эту идею и посыл. Смекалистые руководители завода приняли ее. Она им показалась чересчур выгодной, когда подсчет эффективности идеи сломал все границы.

И ведь расчет был прост: в мире визуализации, всеобщей иллюзорности и нереальности, люди стали забывать о своём первоначальном человеческом критерии – внимании. Внимание было и умением выслушать, умением посоветовать, вниманием были забота и умение принести удовольствие наедине.

Объем информации, проблем, рабочих дел настолько увеличился, что многие стали экономить своё время, у многих не оставалось сил даже на самые порой необходимые вещи и дела. А если учесть и то, что доступность любой информации сыграла с обществом злую шутку, где откровенные знания всех сторон жизни сломали все нравственные барьеры, то любовь стала неким подобием замороженных мясных наггетсов с сырной начинкой. Осталось вынуть из пачки и разогреть. И чем сильнее ты их разогреешь, тем больше вытечет сырной начинки. Чувства и прикосновения сменились временем подогрева и камерами в Сети на разные случаи жизни, камеры разных поз и разных размеров.

На этом и был сделан расчет. Дать то, что могло бы это заменить, да ещё и в кубе всех удовольствий, возможностей. И браки будут крепче, и жёны довольны, и мужья могут доставить своих дам на облака, при этом занимаясь холодными рабочими расчетами и просмотром событий во всех сферах деятельности в своих гаджетах. И это, не считая других испорченных категорий потенциальных покупателей. Так появился Черный Босс, любящий и понимающий. Так появился Черный Босс – верный друг надежды на хорошее.

Маркетологи завода, правильно подав мысль товара, начали получать прибыли. Ваня, узнав в Черном Боссе грани своей идеи, закрылся от всех, не хотел признавать того, до чего не додумался сам. Ваня тщетно искал свою уникальную идею, но его надежда альбатросом с разорванными крыльями опустилась на каменную мель. Ваня понимал, что Черный Босс – это вершина, которую не превзойти. А потом случилась серия ударов, массовое производство незадолго до этого остановилось, и многие партии успешного товара развозились по торговым точкам города, ставшего впоследствии Городом Бесконечных Надежд, поделенным на различные кварталы и гетто. Ваня же обосновался в Промышленном Гетто, где открыл свою лавку электронных и бытовых безделушек, зарабатывая различными интересными модификациями электроприборов и электронных вещей, а также починкой антиквариата в электронике. И это действительно было любимым делом. Электромагнитный импульс пожег много электроприборов и их частенько приходилось восстанавливать. В условиях дефицита комплектующих для производства и перенаселения Города Бесконечных Надежд электроприборы в большинстве случаев эксплуатировались нещадно и кому-то надо было за ними следить. Все знали, что Чейнджер поможет. Так Ваня получал еду и статус. В свободное время и по заказу особых клиентов он занимался модификациями приборов, что приносило ему особое удовольствие. Город Бесконечных Надежд втянул его в свою трясину дней, дав занятие по нутру, но отняв крылья, которые могли его вознести к солнцу. И солнце это было в виде умной и всепонимающей вещи, сделать которую осталась только надежда. Бесконечная и никогда не умирающая. Чейнджер знал, что часть его вины в этом была. И ему захотелось получить модель Черного Босса, чтобы модифицировать её по-своему. Он искал возможности встретиться, а пока приборы украшали его одиночество, и затёртый плакат 8-битной микросхемы снова и снова напоминал ему кто он есть на самом деле. И важно в этом городе, в эту эпоху не потерять себя. И если он умеет менять, то он будет менять суть вещей. И с помощью таких вот умений он будет для всех верным другом…

6

А вы помните какой раньше была жизнь? Раньше, когда не было стремительно быстрой связи и фотографии только-только становились разноцветными. Уже не помните? Наверное, тогда надежды исполнялись, мечты сбывались, ибо не были такими заоблачными, мы знали друг друга лучше, мы были наблюдательными и могли постичь друг друга, наши стремления были чище, у нас не было ничего и поэтому хотелось так мало. И все мы были полезны и делали всё на славу, и всё это откладывалось для будущего поколения – поколения нас. А мы ведь росли и у нас всё было, так зачем стараться и что-то выдумывать? Я потребитель, ты потребитель, а над нами стоят Главные Распределители благ, и они-то следят за тем, что на всех хватит. И вдруг случилось то, что случилось. Наш мир повалился на бок на пляже из ядерного пепла. Наш мир, как кит, не может вернуться в океан, а свихнувшись бьет плавником о свой собственный корпус.

И снова в моих руках старый потёртый фотоальбом с черно-белыми фотографиями. Целеустремленные взгляды лиц, чистые улыбки, где-то наивные глаза и всё это так свежо, так привлекательно для сегодняшнего дня. И неужели я вижу это один? Мои руки дрожат, переворачивая страницу за страницей. Этот альбом скоро превратиться в пепел, и никто не вспомнит того времени, когда у людей были верные стремления.

Выкручиваю тумблер окружающего шума на минимум и ставлю пластинку той эпохи. Лёгкие поскрипывания, моя любимая пластинка слегка затёрта от долгих ностальгических телепортаций в прошлые события. Раньше мы лучше знали себя, мы оттачивали свои способности в идеях, фантазиях, умении выходить из разных ситуаций. Раньше наша жизнь была реальностью. Мы следовали по ней, зная грани между действительным и вымыслом. Улица была нашим брендом, КПК, Сетью, нашими сверхспособностями. Дворовая команда, общение, обмен книгами, разговоры на лавочках о проблемах и интересных событиях. Я открываю глаза и вижу саднящее солнце, скамьи, под которыми пустые бутылки из-под алкоголя, оставленные отравленными душами. Мне не надо носом чуять ветер перемен, когда беспроводная связь способна мне показать кто насколько похудел, чего съел, где побывал, с кем переспал. Я знаю ваши вкусы, я знаю ваше времяпрепровождение, вы не удивляете, с вами скучно!

Моя затертая пластинка переходит на следующую песню, которая начинается с гудения роя пчёл. И это не пасека с медовыми сотами. Это ваши назойливые взгляды и голодные рты. А что там у кого? А почему я не лучше? Подскажите как купить, что купить, где купить? Этот рой пчёл везет общественный транспорт, лица стёртые или замазанные воском. Они смотрят только в свой экран в КПК, они знают, как лучше двигать пальцами по экрану, они не видят друг друга, даже если будут стоять в упор. Я могу их распознать по ритмичному киванию голов от тряски общественного транспорта.

Раньше у нас ничего не было и вечером после трудного рабочего дня мы держались за руки, гуляя по парку. Мы строили своё будущее, и оно не казалось таким несбыточным. Сходить на выставки, купить мелкому конструктор, отдать мелкого в хоккейную школу, собрать все произведения Курта Воннегута, присмотреть ей платьишко на лето, махнуть в какой-нибудь город на выходные. Внимание было важнее всего, внимание было нашей основой.

Дальше мне хочется скомкать лист бумаги, на котором появляются эти строки. Мы покрылись ярлыками: от маленького яблочка до крупных надписей. Мы под длинным каблуком с красной подошвой, мы потеряли «я», нам бы всего побольше. А как побольше, если и уже всё есть, но и этого мало. И где границы этого побольше? Мы придавлены всеобщей доступностью, и мы не справимся, если от нас потребуется индивидуальность и нестандартность. И ведь кто-то нашел всему этому выход. Холёные пальцы, не знающие мозолей и пощады, понажимали красные кнопки. Теперь мы только цепляемся за своё существование. Мы барахтаемся в одной большой яме, переваливаясь друг на друга и стараемся забраться выше по головам. Но наши тела слишком мягкие, наши тела всего лишь потребители, такие розовые и ведомые. Размороженное креветочное мясо и солёный сок…

Интересно, а Люба догадывалась о том, что цепляется за своё существование? Наверное, нет. Ну если только в плане своего положения в обществе и признания в рабочем коллективе. А так мир для неё полон красок – аккаунты, фотографии, комментарии, советы, советы, комментарии, фотографии, аккаунты. Интересно, что думало одиночество, когда Люба в четырех углах была ослеплена этими красками. Её свободное плавание скрашивало положение, поддержка родителей. Ну и пусть все остальные отвечают ей односложно, без интереса и без чувств, ну и пусть, что она пока не стала специалистом. Но это же всё приходящее, это стоит поймать в руку, похвалиться всем и держаться за это всеми руками.

День начинался стандартно. Когда Любовь голодна – тут не до разума, хочется насытиться, невзирая на то, как это насыщение может быть достигнуто. Прилюдно, дерзко, быстро, животно, с болью. И когда приходит насыщение этого внезапного голода, ты смотришь вокруг и понимаешь, что вот-вот утвердился в этом мире. А ведь был облачный день – не то вторник, не то среда. За чередой событий уже не вспомнить. И это говорит о пущей обычности этого дня. Ранее солнце разбудило RP-гетто, и Люба, потянувшись, поняла, что надо бы встать и вкусно позавтракать. Она тянулась к потолку, разбросанные волосы касались плеч и закрывали сонный зевок на лице. Открытый холодильник. Пусто. Не беда! Отличная погода за окошком и почему бы не прогуляться? Чистка зубов, быстрое одевание, тумблер улыбки выкручен на полную. Кеды с толстой подошвой и вперед на улицу. Она шла как бы невзначай, она шла, потому что шла. И тут её движение пересёк Человек в черном плаще с котом на плече. Человек-легенда. Жители всего Города Бесконечных Надежд говорили, что, если Человек в черном плаще с котом на плече пересечет твою дорогу – тебя ждёт удача.

Люба от этого чаще задышала, но человек-легенда даже не обратил на нее своего внимания. Люба стояла как гранитная статуя, пока лёгкий толчок других граждан не привел её в чувство. Как знать, как знать! Может перемены не за горами. Она уже не идёт дальше, она уже буквально летит.

Родители перечислили Любе несколько десятков кредитов, которых вполне хватит на неделю вкусных завтраков и лёгких ужинов. Выбрать самое вкусное, выбрать то, от чего будешь цвести и благоухать. Люба горела яркостью от чувства собственной величины, но она не могла представить, что произойдет минутой позже.

В такой ранний час посетителей было немного: это либо проспавшее руководство, либо выпендрёжные жопошники, либо сотрудники магазина. И вот Люба выбирает то, что ей нужно. Обхватив пальцами руки подбородок, она внимательно следит за соответствием критериев продукта, которые повлияют на её выбор. Она ведь участвовала в исследовании продуктового ритейла, она же вызубрила отчет по тактическому сегментированию. Она ведь знает какой процент живости должен соответствовать каждому продукту. Она так увлеклась, что не заметила, как наступила на ногу слегка бородатому высокому мужчине. Он держался солидно, а если смотреть и без одежды, то выглядел аппетитным юношей. А ведь сколько ему лет? И как одет, как одет! Вы считаете, что Люба думала также? А вот нет, если только самым краешком своего бессознательного. Она стояла в трансе и, наконец-то, вытянула из себя:

– Извините!

Её улыбка раскрасила блин из бровей, больших глаз. Такое ощущение, что зубы вцепятся в этого Аполлона. Но тот не повел и виду, а лишь поинтересовался:

– Ничего страшного! Девушка, а Вы случайно не подскажете чем руководствоваться в выборе этого фрукта: процентом живости, размером или купить самый дорогой?

Люба ослепительно сияла. В этот момент от неё пахло знаниями:

– Согласно исследованиям, жители Города Бесконечных Надежд прежде всего ориентируются при выборе этого продукта на процент живости, что говорит о натуральном происхождении данного товара, а так как сейчас такие продукты редкость, то купить самый дорогой товар говорит о высоком проценте живости продукта. Я бы еще посмотрела на количество внедренных Е, и если их меньше трех, то взяла бы его не задумываясь, но здесь важны сроки, в течение которых хранится данный продукт. Хочу обратить Ваше внимание на то, что данный сегмент на 74,7% состоит из продуктов с высоким процентом живости. Поэтому Вы практические не прогадаете в выборе. А учитывая то, что Вы находитесь в RP-гетто, обеспеченном и развитом районе Города Бесконечных Надежд, то Ваш выбор всегда будет попадать в цель, – выпалили Люба и радостно удивилась, что ничего не забыла из проекта, где некогда участвовала.

– Как любопытно, – подытожил солидный человек и потер небритые скулы. Вы меня убедили. Пожалуй, возьму то, что приятно глазу.

– Меня вообще-то Некит зовут, – протянул он руку.

– Любовь, – почти облизываясь, ответила Люба.

– Вы знаете мне повезло встретить Вас, и чует мой нюх, что Вы работаете специалистом по тактическому сегментированию рынков.

Глаза Любы расширились. А ведь это первое признание её, как специалиста. Глубокий вдох. Главное не оплошать.

– Верно чуете. Но, к сожалению, я работала и вот как второй месяц ищу работу, – добродушно сказала она и не видела, как внутри её собеседника бурлил вулкан кадровика.

– Вы знаете, я ведь руководитель отдела тактического сегментирования одной компании. Я бы хотел попробовать предложить Вам место, – достаточно правдиво сказал красивый бородач.

Люба пыталась разложить этот кубик-рубик.

– А вдруг шутка! Чья-то злая шутка! Но слишком как-то нелепо для шутки. Выбирать не приходится – надо попробовать! – судорожно думала она про себя.

– Вы знаете, я буду очень рада, – не веря всему происходящему ответила Люба.

– Люба, я завтра Вам наберу, будьте на связи, – сказал Некит и пошел отовариваться.

– Спасибо, – спустя минуту сказала Люба остывающему пространству.

И так тепло внутри. У него её номер, а у Любы его контакты. Надежда снова впереди локомотива. Но как же было знать надежде, что чистые случайности свели её с Некитом. Его отдел был перегружен работой, а среди появлявшихся новичков – все были не те. Ему хотя бы найти человека с малым опытом и дать ему шанс, вырастить его. Ведь Некит – сама коммуникабельность и зрение в корень. Но как же было знать надежде Любы, что Некит хотел сегодня с утра пораньше на работу, да вот засиделся на отмечании дня рождения друга, а там и выпили немного и вновь не поглаженная рубашка даёт знать о холостяцком образе жизни. А лишние складки на рубашке – ведь сразу говорит, что человек занятой, весь в делах и не находит на себя времени. И вот проснулся Некит и простил себя за не глаженные вещи, но если холодильник пуст, то пиши пропало. И вот он небрит и не глажен вышел за продуктами и столкнулся с Любой.

Но как же было знать надежде Некита, что Люба – это видимость идеала, проблема, потеря времени, хвастовство и самоутверждение, отсутствие интеграции в команду и большинство упущенных шансов, шансов, шансов…

А Люба между прочим сияла, она забыла про голод. И даже мне, такому разборчивому в людях, под этой дымкой трудно было понять её радость от самоутверждения, либо это было от того, что Некит ей понравился. Она сама не понимала, а Город Бесконечных Надежд снова давал ей возможности…

Приятно, когда эта бесконечная жизнь может тебя удивить и вселить новые силы. Тебе хочется поделиться этим с окружающими, пусть и завистливыми. Этот день для Любы был как большая двуяйцевая яичница. Съел один желток, а другой остался и радует твои глаза. Она просто летела домой, хотела общаться со всеми: звонки родителям, фотографии всех надо прокомментировать в Сети. Надо всех зарядить, поделиться своей энергией.

И ещё одно странное изменение заметила в себе Люба. Что-то творилось внизу живота, что-то тёплое и приятное, заставляющее думать о том, от чего потом неровно дышится и колеблется грудь. И как же это так бывает? То ли от доброты Некита, то ли от его обаятельной красивости, то ли от всего сразу – у Любы рождалось чувство безмерной благодарности этому человеку. Ей казалось, что для него она способна совсем на большее. Она очень надеялась, что вот он её долгожданный верный друг с кем она найдет общий язык, кто её всегда выслушает, подскажет как быть и выпроводит из кругов лжетумана. Эта внутренняя теплота и благодарность разливалась по Любиному телу, находя выход на щеках в виде яркого румянца и огромной пасти-улыбки. Она сидела в ванной напротив своих гаджетов. Комментарии никак не приходили в её голову. Её голова была отключена, и всё сознание Любы было занято вожделением. Она этого толком не понимала, но ей было приятно думать об этом и нежно трогать своё большое тело.

Любовь, Любовь, Любовь… Даже когда она еле теплится – дай ей разогреться, тогда всё помещение пропахнет ей. Сквозь щели ты почувствуешь пьянящий аромат, щелкнешь пальцем и вслух скажешь: «Похоже здесь была Любовь!» Когда надежда оправдывается и сбывается – Любовь становится осязаемой, в виде картин на стенах, в виде взглядов и обычных движений, материализуясь в виде воздуха и проникая глубоко в нас. Но что, если надежда – очередной обман для Любви? Когда все твои старания разбиваются о стену, когда ты один или одна, а твои чары идут впустую. Что будет с тобой Любовь? Ответ теряется в помехах радиоэфира. Это как будто не найти выход в лабиринте. Всё размыто. Но грани ответа слегка проглядываются – это как кофе с мёдом, это Любовь с извращением…

И снова родители рады за Любу. Она сделала всё сама, она специалист, её просто взяли и заметили. Благодарно сложенные кисти рук и поднятый подбородок гордости за успехи такой большой дочери. Какое приятное наслаждение наблюдать за всем этим.

– Лучше быть не может! Я лучшая! Лучшая для лучшего случая, – повторяла про себя Люба.

Когда она ждала звонка от Некита, она представляла, как займёт своё место, у неё будет своя интерфейсная лампа, чтобы глаза не уставали, она сразу покажет, чего стоит на самом деле.

День считался лайками и просмотренными страницами в Сети. Люба выпила несколько чашек томящегося ожидания, которое нетерпением разлилось по её венам. Время похожее на ковер из непроглядной зелёной травы, вроде свежо, но после рябит в глазах. Такой человек точно держит свои обещания. Неужели он забыл?