Все демоны ада. Книга 3-я. Набат колокола преисподней

ЧАСТЬ II

ЭЛИНТУР

Городок назывался Свенсвил, а трактир, встречавший всех путников на этой дороге, имел название «Приблуда». К нему-то и направили свои стопы Шико с Тэлмером.

Общий зал трактира был в этот час немноголюден, но, судя по обстановке, дела здесь шли неплохо, что означало либо большое движение по дороге, либо популярность трактира у местных жителей. И если принять во внимание состояние дороги, то второе предположение оказывалось ближе к истине. Следовательно, с наступлением вечера можно было ждать наплыва посетителей – работников, слуг, ремесленников, а может и просто почтенных горожан. Сейчас же только два столика были заняты: один – двумя забулдыгами самого потрепанного вида, другой – тремя мужчинами, формой одежды смахивающих на почтовых служащих. Кроме упомянутых лиц в трактире находился сам трактирщик – невысокий худощавый мужчина средних лет с пышными усами и в фартуке, а также в трактире имелся здоровенный детина в кожаном камзоле и дубинкой за поясом. Трактирщик за стойкой по неистребимой привычке всех трактирщиков, корчмарей и барменов протирал чистым полотенцем пузатые пивные кружки и высокие тонкостенные бокалы, а детина сидел на табуретке возле самой двери и заметил вошедших раньше, чем они заметили его.

– Эй, вы! Куда с оружием прете? – пророкотал он, вставая.

– Мы же не собираемся его применять, – примирительно произнес Тэлмер, – И как только получим комнату, так сразу же оружие спрячем. Мы путешественники, в дороге без оружия тяжко.

Вышибала вопросительно глянул в сторону хозяина. Тот осмотрел с головы до ног обоих путников (Шико, чтобы не привлекать внимания, перчатку мощи снял еще на дороге) и кивнул. Вышибала снова опустился на табуретку.

– Смотрите у меня, чуть-что – и вылетаете. А то и полицию вызову – порядки у нас строгие, будь вы хоть трижды путешественники, – предостерегающе сказал он уже в спину друзьям, которые через центр зала, свободный от столов (где, наверняка, по праздникам посетители отплясывали со своими подругами) прошли к стойке.

– Комнату, говорите? – хитро прищурился хозяин, – По две марки с человека. Питание одна марка. Итого – пять. Плата вперед.

– У нас нет ваших денег, – спокойно сказал Тэлмер, – Но, может, Вы примете как плату вот это? – с этими словами он положил перед трактирщиком изумруд размером с ноготь младенца. Камень мигом прикрыла ладонь трактирщика.

– Я думаю, этого хватит, – Тэлмер пристально взглянул на трактирщика. Тот, замялся, приподнял ладонь, с минуту любовался самоцветом, а потом приглушенно произнес:

– Если честно, его хватит, чтобы купить весь мой трактир.

– Ну и отлично, – улыбнулся Тэлмер, а Шико добавил:

– Ваш трактир нам, конечно, ни к чему, но Вы же не откажетесь снабдить припасами поиздержавшихся в пути странников? Да и в дорожку марок так – сотенку, подкинуть не мешало бы…

– О чем речь? – разулыбался хозяин (изумруд уже успел куда-то деться). Он бросил несколько подозрительных взглядов на посетителей, – Идемте, господа. Я вам покажу комнату. Эй, Витэк! – крикнул он в подсобку, и оттуда на зов выскочил высокий худой парень с черными волосами до плеч и скучным лицом, одетый в простые рубашку и штаны, чем-то основательно заляпанные, – Постой-ка пока за стойкой, – обратился к нему трактирщик, – Это мой помощник, Витольд, – обратился уже на лестнице к Шико и Тэлмеру хозяин, – Зануда и мямля, но исполнительный и старательный, а также здорово готовит некоторые блюда, и поэтому часто помогает кухарке. Вот сюда, налево, – указал трактирщик, – Вот – комната, а вот – ключи от нее. Ужин скоро будет. Да, кстати, меня зовут Доуэлл Макгрэй, – после этого дверь в комнату закрылась снаружи. Тэлмер и Шико принялись распаковываться.

После ужина, простого, но сытного, когда солнце, уже невидимое за домами, наверное, касалось горизонта, Шико с Тэлмером решили, что сидеть сиднем в комнате неинтересно, в то время как снизу вот уже некоторое время доносится грубоватый, но веселый смех. Оставив в комнате все оружие и доспехи, друзья отправились вниз, причем Тэлмер не забыл проверить окно и дверь и наложить на них охранные чары. Кодовое слово он заставил Шико выучить наизусть.

Когда они вышли в общий зал, то привлекли не такое уж пристальное внимание – так, всего лишь несколько внимательных, несколько заинтересованных и несколько равнодушных взглядов. Зато Тэлмер оглядел публику попристальней – как он и предполагал, посетители принадлежали к разным сословиям, хорошо друг друга знали, к новым людям относились спокойно.

Пока Тэлмер осматривал посетителей, Шико подкатил к стойке и заказал самую большую кружку пива. Получив испрашиваемое, он крякнул, приложился и под изумленный взгляд Доуэлла залпом опорожнил кружищу размером чуть ли не с бочонок. Витольд, выглянувший в этот момент из кухни, поставил на место отпавшую челюсть, сглотнул и скрылся снова. А Шико заказал себе еще одну кружку, такую же. С нею он отошел к одному из незанятых столиков и принялся наблюдать за компанией молодых ремесленников, которые веселились за соседним столом. Через мгновение с бокалом вина к нему присоединился Тэлмер.

Потягивая пиво, Шико обратил внимание, что компания за соседним столом занята обсуждением огромной силы одного из присутствующих – молотобойца, соломенноволосого широкоплечего парня, в ладони которого несмываемо въелась сажа. Желая продемонстрировать свои способности, он вдруг наклонился и пальцами выдернул из половицы длиннейший гвоздь – дюймов шесть. На глазах у товарищей он завязал узел узлом и бросил через плечо. По случайности гвоздь упал под ноги Шико, и тот, подняв его машинально, расплел и начал делать из гвоздя цветок с пятью лепестками. На пятом лепестке он услышал зачарованное: «Во дает!» – и поднял голову. На него пялилась вся компания соседнего столика. Соломенноволосый гигант хмыкнул. Он пересел на противоположный конец стола, согнул руку и поставил ее локтем на стол:

– Потягаемся?

Шико ложной скромностью и смирением никогда не страдал и поэтому принял вызов. Тэлмер с улыбкой некоторое время наблюдал как молотобоец напрягается, пытаясь повалить монолитную руку Шико, потом допил вино и направился к стойке. Усевшись на высокую табуретку у самой стойки, он спросил у трактирщика, наполнявшего его бокал:

– Скажи мне, почтенный хозяин, знают ли у вас Элинтура?

Доуэлл Макгрэй удивленно воззрился на странного посетителя:

– А это еще кто такой?

– Вообще-то, это Бог Морей и Океанов.

– Мы языческих богов не очень-то жалуем, – недовольно проговорил Доуэлл, – Язычников, между прочим, тоже.

– Нет, я не язычник, – улыбнулся Тэлмер, – Я, если можно так выразиться, собиратель древних сказаний, мифов, легенд, – придумал он на ходу, – Слышал краем уха, что очень интересны легенды об Элинтуре…

– Знаешь, что? – сказал Доэулл, – Съезди-ка в Бултан – это портовый город, пятьдесят миль по дороге на восток. Там разного сброда много шастает. Может, кто чего и знает. Кроме того, кому только эти моряки не молятся, лишь бы их корабли оставались целыми.

Тэлмер хотел еще кое о чем расспросить хозяина «Приблуды», но тут наружная дверь распахнулась, и в общий зал вошел еще один посетитель. Вернее, посетительница.

– Какая девушка! – вполголоса заметил Тэлмер.

Вошедшая была одета в черно-фиолетовые с серебром обтягивающие брюки и куртку. Сапоги на высоких каблуках делали ее ростом с Тэлмера. Формы девушки были округлы, но из одежды не особо выпирали, а в общем ее тело выглядело сильным, гибким… и соблазнительным. На милом, слегка скуластом лице застыло выражение жесткости, а некрупные губы были непримиримо сжаты. И еще: девушка была отчаянно рыжеволоса. Как факел.

Вошедшую посетители «Приблуды» встретили почтительным гулом. Ее губы чуть раздвинулись в сдержанной ответной улыбке. Что-то в этом Тэлмеру показалось знакомым, и тут он вспомнил: именно она приснилась ему сегодня утром и указала дорогу. Тэлмер решил обязательно познакомиться с ней поближе.

Тем временем девушку окликнули двое молодых людей, по одежде – мелкие служащие. Пока она с ними разговаривала, Тэлмер обратил внимание, что юноши в разговоре с ней сохраняют серьезный тон, а она и не пытается кокетничать, даже чисто по-женски – инстинктивно. Не отрывая от нее глаз, Тэлмер спросил у Макгрэя:

– Кто она?

– Сирота, – откликнулся трактирщик, – Она живет здесь неподалеку, рядом с заброшенной кузницей. Это ее отец был кузнецом и отчасти ювелиром. И вот, нашлись те, кто позарился на его добро. Когда девочке было двенадцать лет, дом ее семьи подвергся нападению. Их было двое, и пришли они ночью. Кузнец был убит ими сразу. Ее – кстати, ее зовут Илен, – так вот, ее связали, а с ее матерью хотели сделать то, что обычно с женщинами в таких случаях делают. Но мать Илен так отчаянно сопротивлялась, что грабителям пришлось ее убить. Их развратные помыслы обратились на девочку, и тогда произошло то, о чем впоследствии рассказывали вполголоса, – Доуэлл тоже перешел на шепот, – В девочке проснулся демон. Со страшной силой она разорвала веревки, а затем убила бандитов. Обоих. Люди, пришедшие утром за телами, ужаснулись виду трупов этих подонков. Девочку хотели удочерить соседи, но передумали – им стало страшно. А Илен пошла в отроки к князю, это в столицу – миль сорок на север – и говорят, никому там спуску не давала. Князь очень быстро распознал в ней воина и поставил десятницей. Хотел сделать и сотницей, но, – трактирщик замялся, – Князь хотел, чтобы Илен оказалась к нему благосклонна, хоть он и женат. А она с той самой ночи спокойно разговаривать с мужчиной может, если тот и не пытается с нею заигрывать. А если пытается… – Доуэлл покачал головой, – То Боже помоги этому человеку! Короче, ушла Илен из дружины и вернулась сюда. Подрабатывает телохранителем – сопровождает богатеев в разных поездках. А ты-то так на нее не смотри, – подмигнул трактирщик Тэлмеру, – А то как бы чего не вышло.

К этому моменту Илен закончила разговор и направилась к стойке.

– Что она обычно заказывает? – быстро спросил Тэлмер у Доуэлла.

– Несколько капель белого вина, – шепнул в ответ тот.

– Наилучшего, – негромко бросил Тэлмер, – За мой счет.

Девушка подошла к стойке в двух шагах от Тэлмера и, не удостоив его и взглядом, чуть улыбнулась Доуэллу.

– Добрый вечер, мастер Макгрэй, – она поправила рыжие локоны, лишь чуть-чуть не достающие до плеч.

– Как обычно? – понимающе кивнул тот и подал ей рюмку, – Ищешь клиента?

– Да, деньги на исходе. Нет ли кого-нибудь на примете? – ее голос тоже понравился Тэлмеру – не резкий и мелодичный. Она пригубила вино, – Боже мой, Доуэлл, Вы с ума сошли! Это же «Эриньенское»! Откуда у меня такие деньги?

– Я не ошибся, – успокоил ее трактирщик, – За вино заплачено этим молодым господином, – он указал на Тэлмера, а тот, чуть поклонившись, немного отпил из своего бокала, как бы в честь девушки, – Наверное, он как раз и хочет стать твоим клиентом?

Отставив рюмку в сторону, Илен смерила взглядом сидящего на табуретке Тэлмера. Скользнула по его черно-серо-пятнистым брюкам и куртке (это была та самая, меняющая цвет форма, в которой Тэлмер воевал под Санборгом), посмотрела пристально в его лицо, ее губы дрогнули, словно она хотела что-то сказать, но тут девушка поймала взгляд Тэлмера, что-то прочитала в его глазах, и лицо Илен отвердело. Взяв со стойки свою рюмку, она коротко выплеснула ее содержимое прямо в серые глаза молодого человека. И тогда в нем что-то перевернулось. Он протер глаза, лизнул палец и отметил:

– Отличное вино! Зря Вы от него отказались. Может, попробуете моего? – с этими словами Тэлмер отправил свое красное вино в лицо Илен. В следующую секунду он ожидал взрыва негодования, но в лицо его устремился кулак, взявшийся из ниоткуда, и от прямого удара в челюсть Тэлмер полетел на пол. Только он успел вскочить, а Илен была уже рядом. Тэлмер едва успел защититься от пинка в живот, а дальше его руки сделали все сами, независимо от его желания. Илен отлетела на несколько шагов, и лишь стойка бара не дала ей упасть. Она прижала ладонь к губам.

– Извините, я не хотел, – первым пришел в себя Тэлмер, – Но Вы начали первая.

Илен отняла ладонь от губ – она была окрашена красным. Мгновение девушка смотрела на собственную кровь из разбитой губы, потом медленно подняла голову. Всем, кто увидел ее глаза, немедленно захотелось убраться куда-нибудь подальше, ибо в них была смерть!

Всем, но не Тэлмеру. Спокойно шагнув к девушке, он протянул руку и миролюбиво произнес:

– Не знаю, что Вы против меня имеете, но… – но в голову его уже летел острый каблук. Полностью увернуться Тэлмер не успел. Кровавой чертой пересекло его бровь, а удар в солнечное сплетение заставил отступить на два шага. Илен уже шла на добив, когда Тэлмер вдруг развернулся, змеей выскользнул из-под града сыплющихся ударов и, проведя захват, швырнул Илен на пол.

Перекатившись, она легко вскочила и, не сводя безумных глаз с Тэлмера, стремительным прыжком как пантера ринулась к нему, и он, взглянув в ее синие ставшие берсеркерскими глаза, понял, что пощады ему теперь не будет. Словно заслонка упала перед его глазами, отсекая все его милосердие, добро и тепло. С абсолютно холодным сердцем, с жестокой пустотой в стального цвета глазах встретил он безжалостную атаку девушки-берсерка и ответил своей – не менее беспощадной.

Все посетители стояли и сидели как статуи, ошеломленные небывалым зрелищем. Соломенноволосый гигант двинулся было с места – разнимать, но Шико, успевший разглядеть глаза обоих бойцов, поймал его за пояс.

– Их уже не остановишь! – сказал он, размышляя, что неплохо бы сбегать за перчаткой мощи, однако не мог себя заставить сдвинуться с места, широко раскрытыми глазами следя за жестокой схваткой.

В этот момент словно очнулся вышибала. С дубинкой в руках он прорвался через круг зрителей и направился к дерущимся.

– Ишь чего удумали! – зарычал он, протягивая к ним свои лапы, – А ну прекра… – последняя часть слова застряла у него в глотке, так как сразу два сапога врезались ему в брюхо. Следующим действием Тэлмер и Илен согласованно врезали вышибале по челюсти с двух сторон. Здоровяка подняло и бросило. Прямо на стол, который немедленно превратился в груду обломков. Но на этом совместная деятельность Тэлмера и Илен закончилась, и они снова пошли кто во что горазд, не щадя ни себя, ни противника, это – бой без правил, бой на поражение. Победитель будет один.

…Чуть было не пропустив удар ногой в пах, Тэлмер ударил, целя в горло. Увернувшись, Илен бросилась в ближний бой. Крюк по корпусу, колено, локоть… Выдержав все это, Тэлмер попытался выйти на удушающий захват, но только резко отшатнувшись смог спасти свое зрение – ногти Илен глубоко пропахали его щеку. В ответ на это Тэлмер едва не сломал ей кисть. Но, скривившись от боли, девушка сумела выкрутиться. Ноги ее моментально разъехались на шпагат, и ее кулак устремился в самое уязвимое место Тэлмера. Он взмыл вертикально в воздух, а, приземляясь, с силой ударил обеими ногами Илен в ключицы. Однако она поймала бьющие ступни и самортизировала удар. Толчок – и Тэлмер, сделав сальто, приземлился на стол. Посетители, оказавшиеся поблизости, поспешил убраться от греха подальше, а Илен уже подхватывала стул и запускала его в Тэлмера. От блока последнего стул разлетелся на части, а Илен тем временем схватила стол за край и одним титаническим усилием перевернула его вместе с Тэлмером. Тот успел спрыгнуть, но его атака напоролась на перекладину от стула в руках девушки. Умело действуя ей то как дубинкой, то как кинжалом, используя торчащую острую щепку, она наступала, а Тэлмер выжидал удобный момент. Но тут Илен применила испытанный способ – подхватив со стола чью-то полную кружку, она плеснула пивом в глаза Тэлмеру и одновременно нанесла колющий удар щепкой в живот. Тэлмер отбил, но удар по плечу отбить не успел. Илен знала куда бить – правая рука Тэлмера отключилась. Девушка замахнулась снова, целясь в висок, но тут каблук Тэлмера задел ее колено. К счастью для девушки, этот удар был скользящим, и колено осталось цело, но боль, пронизавшая ногу, была невыносима. Илен закусила губу, и проморгавшийся Тэлмер немедленно выбил из ее рук палку.

– Надо вызвать полицию! – выкрикнул кто-то.

– Нет! – высунулся из-за стойки трактирщик – ему вдруг пришло в голову, что заявившаяся по вызову полиция первым дело поинтересуется, чем заплатил этот постоялец. И, узнав про изумруд, заставят заплатить немыслимый налог, – Нет, – повторил он, – Может, они как-нибудь сами успокоятся?…

– Скорее они перебьют друг друга, – проворчал молотобоец. После выступления вышибалы он больше не рвался разнимать дерущихся. А те словно услышали его слова. Кулак Тэлмера чуть не дотянулся до носа Илен, но та ловко зашла со стороны «отключенной» руки и четко, по всем правилам произвела захват и бросок. Тэлмер грудью протаранил стену. Схватив его за волосы, девушка ударила его лицом об стену, и потом замахнулась локтем, чтобы наверняка – в основание черепа. Но Тэлмер вовремя сполз по стене, и Илен лишь ушибла локоть. А дальше, схваченная под коленки она рухнула как подкошенная. Однако она быстро сориентировалась и, оттолкнув ногами Тэлмера, сделала кувырок назад.

Опираясь на стену, Тэлмер встал, встряхнул правой рукой, которая уже приходила в норму (учение Хранителей не пропало даром). Вид его был страшен. Шико, увидев друга в таком состоянии, чуть сам не бросился между ним и девушкой. Но было уже поздно. Тэлмер прыгнул к Илен, а та – бесстрашно – ему навстречу. Последовавший каскад ударов был так быстр и яростен, что все действие слилось для посетителей в сплошной вихрь бликов. Затем Тэлмер как-то странно вышагнул вбок из этой кутерьмы и сделал три резких молниеносных движения – по низшему, среднему и высшему уровням. И все застыло. Но только на мгновение. В следующее мгновение Илен пошатнулась, руки ее упали, глаза закрылись, ноги подкосились, и она распласталась у ног Тэлмера. Он холодно и жестоко смотрел на нее сверху-вниз. Вот она попыталась подняться на локтях… но стон вырвался из ее губ, и она обмякла.

И вот этот-то стон, первый стон за всю кошмарную схватку словно заставил Тэлмера очнуться, пилой резанув по самым глубоко запрятанным нервам. Лед, сковывавший его сердце, лопнул и растаял, волна дикой духовной боли захватила юношу, и он, больше не в силах держаться на ногах, рухнул рядом с бесчувственным телом девушки на колени. В зале повисла мертвая тишина, никто не смел произнести ни звука.

Тэлмер взглянул в лицо Илен, и сердце его болезненно сжалось. Он будто заново увидел как она прекрасна, и как ужасны на ее лице мертвенная бледность и кровь.

– Что же мы наделали?! – еле слышно горько прошептал он. И от этих слов поколебалась вся его хладнокровная натура. Тэлмер, сам едва сдерживая стон невыносимого отчаяния, запрокинул голову, зажмурив от безысходности глаза. Из-под плотно сомкнутых век выскользнула слезинка и сползла по щеке, смешавшись с кровью из расцарапанной скулы.

Тело Илен кажется дрогнуло. Неужели?! Тэлмер резко нагнулся к ее лицу. Веки девушки затрепетали. Он нежно дотронулся губами до ее губ, она слабо ответила. Тогда Тэлмер подхватил ее на руки и поднялся. Илен обвила его шею руками и, прижавшись к груди, разрыдалась. Словно маленькая, обиженная девочка.

В полной тишине Тэлмер с Илен на руках покинул трактир. Его словно вела высшая сила. Найти дом Илен и открыть двери оказалось минутным делом. В доме он уложил Илен на диван. Она уже полностью пришла в себя, и в ее мокрых от слез глазах больше не было безумной ненависти. В ее глазах, неотрывно смотревших на Тэлмера, теперь были печаль и нежность, но также была и любовь. Она была не беспощадным воином, а всего лишь девушкой, беззащитной и слабой. Тэлмер приблизился, и губы их слились. Энергия, хлынувшая в тот же миг в их тела, была воистину блаженной. Они целовались долго и страстно, пытаясь обменяться этой энергией, вдохнуть, впитать в себя частичку любимого человека, пытаясь дать друг другу то, чего не мог дать им никто другой, ни Бог, ни Дьявол… Это даже была не страсть, а единение двух созданных друг для друга душ, двух половинок целого.

Наконец, насладившись поцелуем, Илен и Тэлмер посмотрели, каждый в лицо того, кого, как оказалось, любил больше всего на свете. И тут Илен улыбнулась – радостно, ярко, широко… но сразу поморщилась от боли.

– Сейчас, – шепнул Тэлмер и на мгновение исчез. А когда появился, у дивана уже стоял таз с теплой водой и губкой. Потом Тэлмер потянулся и расстегнул застежку на ее куртке и пряжку ремня…

…Он проводил губкой по ее крепкому, но удивительно женственному телу, огибая мягкие изгибы и выпуклости – боль в мышцах проходила, синяки рассасывались, царапины исчезали. Затем губку взяла Илен. И Тэлмер, никогда раньше полностью не раскрепощавшийся, сейчас всего себя отдал во власть чувств, которые во всей их полноте никогда еще не испытывал. А через некоторое время он отобрал у Илен губку и притянул девушку к себе. Она вскрикнула один лишь раз, когда они стали едины, а затем их обоих поглотила волна самого величайшего на свете счастья…

х х х

– Хватит дрыхнуть, Шико, а то все царствие небесное проспишь! – вырванный из сладкой полудремы Шико так и подскочил на кровати: в окно светило встающее солнце, а в дверях комнаты стоял Тэлмер, бодрый и загадочно улыбающийся, и в общем не изменившийся – только на щеке царапины, да правая бровь заклеена пластырем – но все же в облике молодого человека было что-то новое, такое, чего Шико в друге еще не видел.

– Ну, вы вчера и накуролесили… – с претензией и намеком начал Шико, слезая с кровати.

– Хозяин мне по этому поводу уже высказал все, что думает, – перебил друга Тэлмер, – Пришлось ему еще один камешек подарить.

– А жирно не будет? – неожиданно сварливо отозвался Шико, натягивая штаны, – И вчерашнего хватило бы. У тебя их что, неограниченный запас?

– Ограниченный, но приличный. Кроме того, я знаю один мирок, где они чуть ли не под ногами валяются… Да ты не волнуйся, – Тэлмер «отлип» от косяка и прошел внутрь, – Доуэлл снабдит нас деньгами на дорогу и провиантом… на троих, – Тэлмер бросил на Шико испытующий взгляд.

Тот на секунду задержал пальцы, застегивающие пуговицы.

– Что ж, я знал, что так оно и будет, – медленно проговорил он, не поднимая головы. Странным показался его голос Тэлмеру, хотя ни злобы, ни недовольства в нем не было, что-то другое, но что?

– Ты против? – прямо, но мягко спросил друга Тэлмер.

– Я?! – обернулся к нему Шико, и его лицо вдруг осветилось довольной улыбкой, – Да ни в коей мере! Я рад за тебя… за вас. Честно! Наконец-то ты нашел для себя подходящую пару, – тут до Тэлмера дошло – Шико говорил искренне, но к радости за друга примешивались грусть и зависть, без следа черноты… Однако Шико не позволил грустным мыслям одолеть его разум.

– Ну что? – он хлопнул Тэлмера по плечу, – Отправляемся в Санборг? Вот Адо-то удивится!

– Не торопись, – с улыбкой остудил пыл приятеля Тэлмер, – Во-первых, я еще недостаточно определился с нашим местоположением, а во-вторых, у нас есть главная задача – найти Элинтура, Агни и Огненного Ангела. А у Адо и так забот хватает: надо поднимать королевство, улаживать дела с разоренными Фарьязом соседями. Опять же семья, необходимость наследника. Ключом Иннериний он сможет сдерживать жрецов Карианды, но только пока они снова не вызвали демонов. Дело это, конечно, непростое и долгое, но мешкать нам нельзя ни в коем случае…

– Значит, сейчас на повестке дня у нас Элинтур? – уточнил Шико.

– Да, и поэтому мы отправляемся в Бултан – город-порт.

– Ну, тогда заскакиваем за твоей зазнобой – и в порт! А я пока смотаюсь к трактирщику – провентилирую вопрос насчет завтрака и провианта в дорогу, – Тэлмер не успел вклиниться в поток речи и сказать, что за «зазнобой» заскакивать не придется, а Шико уже выскочил за дверь. Через секунду из коридора донесся глухой удар, женский вскрик и два падения тел на деревянный пол. Тэлмер одним прыжком подлетел к двери и рывком распахнул ее.

– А, я смотрю, вы уже познакомились, – сказал он, увидев сидящих на полу Шико и Илен, на которой кроме той же одежды, что и вчера, был коричневый плащ, а за спиной висел мешок и виднелась рукоятка меча. Очевидно, они с Шико столкнулись.

– Шико, Илен ты уже видел в деле. Илен, про Шико я тебе рассказывал, – представил их друг Тэлмер.

– Очень приятно, – машинально отозвалась Илен.

– Я тоже рад с вами познакомиться, – светским голосом произнес Шико, что выглядело до комичного нелепо – и он, и она все еще сидели на полу.

Тэлмер расхохотался и, подойдя, помог им подняться.

– Ладно, я вас ненадолго оставлю, – быстро выпалил Шико и, проходя мимо Тэлмера, шепнул ему на ухо:

– Ну и крепкая же у нее грудь! Я себе постараюсь найти кого-нибудь с формами помягче, – и он скатился вниз по лестнице. Тэлмер усмехнулся ему вслед – он-то сразу заметил, что у Илен под курткой ее чешуйчатые доспехи из какого-то легкого и прочного материала, изобретенного ее отцом.

Оказавшись вдвоем в комнате, Илен и Тэлмер сами не заметили, как очутились в объятиях. Тэлмер вглядывался в любимое лицо: синяк под глазом был припудрен, разбитая губа подкрашена – Илен все-таки оставалась женщиной.

Он шепнул в синие крупные глаза:

– А не жалко тебе покидать родной город, да еще в компании двух отчаянных головорезов, искателей приключений?

– Нет, не жалко, – шепнула она в ответ, – В этом «родном» городе у меня нет родных, а среди двух отчаянных головорезов есть тот, кто приходится мне самым близким, самым родным человеком. И, кроме того, – Илен приблизила свои губы к уху Тэлмера, – Ты разве забыл нашу клятву? Ну, ту, в полночь? Или ты хочешь сказать, что дал ее слишком поспешно? – она вдруг цепко ухватилась за его ухо двумя пальцами, крепкими как клещи.

– Нет, так сказать я не хотел! – твердо произнес Тэлмер, – Просто я беспокоюсь о тебе.

– Беспокойся лучше о своем ухе! – рассмеялась Илен и, отпустив ухо Тэлмера, выскользнула из его объятий.

– Боже, как у вас здесь все раскидано, – она окинула комнату осуждающим взглядом, – Сразу видно, что тут поселились двое молодых холостяков!

– Мы только-только начали собираться, – попробовал оправдаться Тэлмер.

– Оно и видно, – критически заметила Илен, – Ведь давно известно, что лучше всего соберет мужчину в дорогу только женщина. А ну! – она решительно двинулась к мешкам. Тэлмер хотел возразить, но припомнил Адо Ализьена – в каком он был всегда виде после Победы – и все слова со вздохом вылетели у него из головы.

В результате, тактично задержавшийся минут на двадцать Шико, вернувшись в комнату, застал Илен за бурной деятельностью, за которой Тэлмер, усевшийся задом-наперед на стул и положивший подбородок на его спинку, наблюдал с блаженным видом, изредка объясняя назначение той или иной таинственной вещи.

– Собирала на разбой бабушка пирата… – припомнил слова старинной матроской песенки Шико.

– Не переживай, – безнадежно махнул рукой Тэлмер, – Твой мешок она уже собрала.

– Что?! – Шико рванул к своему мешку. Порядок и система после собственноручного хаоса в мешке настолько его поразили, что он обалдело взял стул, поставил его рядом со стулом Тэлмера и уселся, протянув:

– Ну, если мы так каждый раз будем собираться…

– Если запомнить, где что должно лежать, то собраться станет делом одной минуты, – закончив, Илен встала посреди комнаты и уперла руки в бедра, – По-моему, кто-то хлопотал насчет завтрака? – Шико поперхнулся собственным ворчанием.

– Да, нам скоро выходить, – подтвердил Тэлмер, – Илен, когда отправляется почтовый дилижанс?

Девушка выудила из кармашка изящные позолоченные часики на цепочке.

– Через час, – ответила она на вопрос Тэлмера. Но тут глаза ее округлились, – «Через час» было, когда я только шла сюда. Господи, у меня же часы стоят! – два удара об пол упавшими стульями были ей ответом. Тэлмер, а за ним Шико вихрем выскочили за дверь. Тэлмер через минуту вернулся, схватил мешки (были бы лишние руки – подхватил бы и Илен), крикнул девушке: «Опаздываем! Бежим скорее!» – и вместе с ней на всех парах вынеслись из комнаты. А через пять минут они втроем (Шико был уже нагружен мешком от Доуэлла Макгрэя) выбежали в спешке из трактира.

Трактирщик облегченно вздохнул им вслед – никогда у него еще не было столь доходных, но и столь беспокойных постояльцев. Он не имел ничего против очень даже неплохой прибыли, да и рекламу ему, можно сказать, обеспечили – слухи и россказни о вчерашнем событии приведут в «Приблуду» полгорода, – но против разбитой мебели Доуэлл категорически возражал, да и вышибала до сих пор лежал с холодным компрессом на голове…

А Тэлмер, Илен и Шико успели на дилижанс вовремя – его как раз начали снаряжать. Пассажир кроме них был еще один – пожилой священник в темно-синей сутане. Он неодобрительно косился на облегающий костюм Илен, а когда дилижанс тронулся, священник прикрыл глаза и задремал. Молодые люди, чтобы его не тревожить, разговаривали вполголоса. Говорила, в основном, Илен, рассказывая о местных нравах и обычаях, а главное – о законах. Она уже была в курсе всех дел, но знание о грозящей мирам опасности лишь упрочили ее желание повсюду следовать за тем, кто был ей дорог. А тот, узнав о запрещении гражданским людям появляться на улицах с оружием, стал прятать свой арсенал. Шико тоже разоружился, причем ружье он особенно тщательно замотал в свои запасные штаны – местные оружейники уже знали порох, ядра и пули, но до многозарядных штурмовых ружей еще не додумались. Илен же, как профессиональный телохранитель, имела право на свободное ношение оружия, но ограничивалась лишь мечом, висевшем у нее за спиной. Этому мечу подивился сам Тэлмер, когда впервые увидел: полутораручный, с широкой вычурно изогнутой крестовиной, отличной стали – острой и гибкой, он не был тяжелым – лезвие было облегчено продольным вырезом в центре, а между серединой клинка и крестовиной по обе стороны хищно торчали кривые шипы – по три с каждой. Этот меч совсем не походил на оружие, предназначенное для женской руки, но Илен он подходил как нельзя лучше. Это был ее собственный трофей, добытый еще на службе у князя. Когда-то меч принадлежал уродливому северянину-полуорку, вожаку шайки разбойников.

Кстати, Тэлмер в некоторой степени даже был доволен, что здесь запретили ношение оружия: ведь если бы во время встречи с Илен у Тэлмера была Эленар, а у нее – Стальное Пламя (таково было имя ее меча), то вчерашний вечер кончился бы плачевно не для одного трактирщика…

Дилижанс быстро домчал до Бултана и остановился у почтовой конторы. Высадив Тэлмера, Илен и Шико и выгрузив часть груза, дилижанс покатил дальше по побережью.