Слово двадцать второе. День 16. Понедельник
Господи! Господи! Господи! Я хожу… я хожу по комнате весь день и не знаю, что мне делать. Сегодня за весь день я делала несколько важных вещей… да, очень важных: я садилась на стул, читала книгу, потом ложилась на кровать, думала, переворачиваясь с одной стороны на другую, садилась в кресло, включала телевизор, выключала телевизор, открывала книгу и видела там… видела там одну смерть, закрывала книгу, вновь ложилась на кровать, стараясь все это время не смотреть на Пашину кровать. Потом плакала. Потом опять садилась на стул, опять читала книгу, опять включала телевизор и ложилась на кровать. Смотрела все-таки на Пашину кровать. Затем подумала поговорить.
Ты знаешь… ты знаешь, сегодня я осознала одну вещь. Я осознала, что вся моя жизнь… вся моя жизнь сейчас, полная всяких трудностей, если их… если их можно так назвать, останется таковой… ну навсегда. Навсегда. До самой… самой смерти. Я поняла, что смысл той… той потенциально интересной дальнейшей жизни… Его нет. Его в принципе нет. Я стану жить… я стану жить в постоянных муках, я останусь на этой Земле жить такой же жизнью. Вот так… Той жизнью, которой живу сейчас. Эти пять дней… Они… они невыносимы, они… не дают мне спокойно существовать. Не дают… повсюду меня остерегают… мысли, печаль… А я не хочу. Я не хочу видеть кошмары по ночам, плакать изо дня в день, ходить… ходить на могилку, поминать, жить в каком-то страхе смерти, в одиночестве и неимоверном… неимоверном унынии, которое… которое станет… станет терзать меня все больше и больше… все больше и больше с каждым днем. Господи, не дай Бог! Не дай! Я не хочу! Я не для того живу, Господи! Не для того! Это – не моя жизнь. Я испортила ее не по своей воле. Но она… она, гадина, тратит мое здоровье, она меня душит и отпускает, душит и отпускает – и так по кругу, понимаешь. Понимаешь?! Мне настолько плохо, настолько… что я… я нахожусь в постоянном стрессе. В постоянном, Господи! Мне иногда даже сложно дышится – мне кажется, что я умираю. Не душевно – по-настоящему. Мне так хорошо становится. Я осознаю, что наконец-то перестану мучиться.
Я ведь знаю… я ведь знаю исход всей этой истории. Или не знаю… как я могу знать. Но знаю – нет. Знаю. Мое знание – это то, во что я верю. Этого достаточно. Я… я даже думать о нем не хочу, про этот… про этот исход. Но я понимаю… я понимаю, Господи, что умру одной, я… я понимаю, что не выдержу… не выдержу этого! Господи! Так… так, может, мне покончить с этим? Я все равно… я… я все равно стану мучиться, умру в муках, душевных терзаниях, так, может… так, может, умереть безболезненно и прекратить все это… непонятно что? Прямо сейчас? Быть может, это проще?
У меня нет ничего, кроме сына! Я ничего не приобрела! Все жизнь у меня… у меня…
…Господи, я клянусь! Я клянусь!.. Господи, как же я устала! Господи! Я клянусь, я пойду и покончу со своей жизнью! Достаточно с меня. Достаточно! Господи!.. Я… я не могу больше говорить с пустотой, я… я не могу… я не могу! Я не могу больше осознавать, что Ты никогда мне не поможешь! Никогда! Господи, ну за что все это?! Моя жизнь испоганена так, что ее не переделать! Не приукрасить ничем!.. Боже! Никакой радостью! Мой сын на ниточке – она порвется, и он мертв. Он и сейчас, считай такой! Я не заслуживаю такой жизни, я выше этого! Я выше! Господи, я выше этого, Ты слышишь?.. Я достойна другой жизни! Другой! Я недостойна такой жизни, в муках испорченной! Мне постоянно плохо, мне… мне… ничего светлого. Я… я не заслуживаю ее, слышишь, Господи! Слышишь? Если Ты не смог… если Ты не смог мне подарить пусть спокойную, но хотя бы в чем-то радостную жизнь… то… то что остается мне? Терпеть? Во имя кого, Господи? Во имя кого?.. Бога-Вседержителя? А зачем мне ради Тебя терпеть и жить, если… если Ты мне ничего… ничего не смог дать? Кроме этой никчемной жизни? Где все умирают. Все те, кто мне дорог и родим! Господи! Господи! Господи! Лучше смерть, чем такая жизнь! Я не страшусь смерти!
Я… я… я не… я не… не страшусь ее! Потому что… потому что понимаю, что все может прекратиться наконец! Наконец-то! Никаких страданий, мучений, молитв и вер, ожиданий и… разочарований! Ничего! Мне… мне так плохо, что я просто хочу все прекратить. В один миг. Как… как чтение книги. Взять, положить закладку и сжечь. Навсегда. Господи, мне настолько плохо, Ты даже не представляешь. И да! Ты не представляешь! Потому что, видя мое состояние, Ты бы давно мне помог! Давно! Дал бы сил, энергии, веры – хоть что-то. А ты ничего мне не даешь! Ничего! Одни хлопоты, одни муки. Господи, да! Одни… и все эти сны, с крестами и псалмами, там, как их… это все моя фантазия? Следовательно. Следовательно, так! Так! Нет Господа! Нет ничего! Все это… все это…
Господи! Я не вижу выхода! Господи! Я… я плачу лишь оттого, что не вижу… не вижу выхода, я не знаю, Господи, я не знаю, я вымотана. Господи! Я вымотана! Я трачу все свои силы…
…
А-а-а! Я не могу! Я не могу! Господи, мне страшно!..
Господи, Господи, Господи, Господи, Господи! Я…
Слово двадцать третье. День 17. Вторник
Утро
Господи! Я не знаю… я не знаю, что со мной происходит… Я словно… Прости меня, Господи, за все! Прости! Я потерялась совсем… Вчера я… вчера…
Я вот… вчера, когда… когда… ладно; вчера я осознала, что во мне… во мне живет что-то сильное, что-то… что-то до невозможности угнетающее меня. Еще сильнее… чем то же уныние, к которому… к которому я успела привыкнуть… Я не знала, что это, но… но по всей видимости, я всегда старалась этого… этого сторониться. Это что-то очень… такое… И вот вчера… я наконец-то осознала, что это. Я, желавшая вчера, собственно… собственно, свести счеты… свести счеты с жизнью… Господи, прости! Мне… мне так стыдно за мои слова! Так… так стыдно! Так… на чем я остановилась… на чем… А! Так вот, вдруг… вдруг я вспомнила один… один момент своей жизни.
Рассказывать я о нем не хочу… мало ли. Не хочу… не хочу даже вспоминать о нем… это было давно, это было… но я согрешила. Сильно. Мне тогда тоже плохо было, мне так стыдно было… Хотя… хотя что это я… Ты… Ты и так все знаешь… Очень и очень сильно согрешила. Я почему-то про это вчера вспомнила – возможно… возможно, только это меня вчера и остановило… кто знает. Почему вчера, спрашивается? Меня начало колотить, и я в холодном поту оставила эту идею… эту… ну Ты… помнишь… Иронично, м-да: у меня сын при смерти, а я в первую очередь… в первую… вспомнила про поступок многолетней давности… Странно, я бы даже сказала. И да, да! Да!.. Именно это меня и остановило. Именно это, я как вспомнило, меня начало рвать, я… я… я не смогла закончить на… начатое. Я… я начала плакать на полу, но из головы не вылезала картинка, которая… которая из раза в раз все больше и больше мучила мою… мою, наверное, совесть. Почему она вернулась ко мне именно вчера?!..
Я вспомнила про это… и теперь поступок этот… не выходит у меня из головы. Не выходит, я постоянно думаю о нем… Мне стыдно… мне стыдно за него, я… я хочу откреститься от него… Но как? Как? Я… я… На исповедь… что ли пора? В храм? Признаться? Отпустить? Да ладно, не все так плохо. Уйдет. Уйдет. Забуду! Забуду, конечно, и… и исповедь не нужна, собственно… Да… Всякое в жизни… забывалось… И ничего. Я, тем более, ничего не знаю… как что… когда… Не просвещена, так сказать. Не-не, мне это не нужно. Нет. Нет, не надо мне пока туда. Приду, когда время придет. А пока нет. Я все равно ничего не понимаю, приду еще… неподготовленная… А то что говорить. Вот что говорить?.. Не-не, слишком сложно. Вот когда буду готова… Тогда… Вот тогда да… А сейчас… сейчас и других дел навалом; во мне столько страхов, что я плачу от упавшего карандаша… какой… какой уж тут храм?.. какая тут… исповедь?.. Мне… мне страшно жить. Возможно, поэтому это… это все так и воспринимается… Не, ну что такого в том, что… что произошло тысячу лет назад?.. Зачем так переживать?.. Думать про это?
Я немного отошла от вчерашнего, но… но, откровенно говоря, лучше мне не стало: сил стало меньше, и мне… мне… мне хочется, мне хочется… А я и не знаю, чего мне хочется. Ничего, наверное.
Может, завтра я… я все-таки попытаюсь сходить в церковь. Нет-нет, ведь я лукавлю. Мне очень хочется… мне очень хочется понимать, что Ты, Господи, рядом. И всегда… и всегда был…
Исповедь души. Слово двадцать четвертое. День 17. Вторник.
Вечер
На Тебя, Господи, уповал, да не посрамлюсь вовеки. Правдою Твоей избавь меня от бед и спаси меня!
– Избавь меня от бед моих! Мне так плохо! Невыносимо плохо! Спаси мою душу! Спаси меня от грехов моих, от уныния моего, от страхов моих!
Приклони ко мне ухо Твое, поспеши избавить меня; будь мне Защитником, прибежищем моим, соверши спасение мое!
– Спаси мою душу! Приклонись ко мне, Господи, заставь меня плакать при Твоем виде!
Ибо Ты держава моя и оплот мой! Наставь меня и напитай благами во имя Твое!
– Ты – держава и оплот мой! Ты – держава и оплот мой! Напитай благами! Избавь от мук душевных! Избавь!
Изведи меня из сети, что расставили мне, ибо Ты Защитник мой, Господи!
– Ты – защитник мой, Ты, Господи, защитник мой.
В руки Твои предаю дух мой. Избавил Ты меня, Господи Боже истины!
– В руки Твои предаю свою жизнь. На Тебя одного я надеюсь. На Тебя одного, Отец.
Возненавидел Ты преданных напрасной суете; я же на Господа уповал.
– Я на Господа уповаю, поскольку нет у меня иного выхода.
Возрадуюсь и возвеселюсь о милости Твоей, ибо воззрел Ты на смирение мое, избавил от бед душу мою.
– Возрадуюсь ли я? Возрадуюсь ли наконец? Посмотри на меня, Господи, – я устала! Я не могу, помоги мне!
И не отдал меня в руки врагов моих, вывел меня на простор.
Помилуй меня, Господи, ибо я скорблю; от горести помутились око мое, душа моя и утроба моя.
– Помилуй меня, помилуй! Я скорблю, я унываю изо дня в день. От горести мне стало сложно дышать, грудь прихватывает.
Ибо в недугах тает жизнь моя, и годы мои проходят в воздыханиях. Изнемогли в лишениях силы мои, и кости мои содрогнулись.
– В недугах, в недугах! Изнемогли силы мои, во мне нет сил верить и надеяться. Одним словом – жить.
От врагов моих терпел я поношения, а всего более – от соседей моих; внушал страх всем, кто знал меня; завидев меня, бежали они прочь. Забыт я был и словно умер в сердце их; был как сосуд разбитый.
– Умерла ли я в твоем сердце, Господи? Настолько ли я грешна, что Ты отвернулся от меня?
Ибо слышал я злословие многих, живущих окрест, когда собирались они и совещались, как исторгнуть душу мою.
– Враг мой – я сама. Я сама нажила все горести, поскольку душа моя немощна.
А я, уповая на Тебя, Господи, сказал: «Ты Бог мой!»
– Ты – Бог мой!
«В руке Твоей жребий мой. Избавь меня от руки врагов моих и гонителей моих».
– Ты – Властитель моей жизни. Избавь меня от руки врага моего под именем «грех».
«Яви сияние лица Твоего рабу Твоему; спаси меня милостью Твоею!»
– Яви, Господи, яви! Спаси меня, Господи, не оставь!..
Господи, да не постыжусь, что призывал я Тебя! Да постыдятся нечестивые и сойдут во ад!
– Господи! Да не постыжусь, что призвала я Тебя!
Да онемеют уста лукавые, что с гордыней и презрением обвиняют праведника в беззаконии!
– Я не праведница! Но я люблю Тебя, Господи!
Как много благости хранишь Ты, Господи, для тех, кто боится Тебя, кто уповает на Тебя пред лицом сынов человеческих!
– Благостью своей спаси меня, Господи!
Сокроешь Ты их под сенью лица Твоего от мятежа человеческого, укроешь их в обители Твоей от распрей людских.
– Сокроешь ли Ты меня под сенью лица Твоего? Найду ли я в Тебе спасение, найду ли я в Тебе радость?
Благословен Господь, ибо Он дивно явил мне милость Свою, уподобив меня граду огражденному.
– Благословен Господь! Яви мне милость Свою! Очисти от грехов!
Я же сказал в исступлении: «Отвержен я от очей Твоих!» И вот услышал Ты молитву мою, когда взывал я к Тебе.
– Отвержена ли я от очей Твоих? Настолько ли я грешна, что Ты отвернулся от меня?
Возлюбите Господа, праведники Его, ибо истины требует Господь и грозно карает являющих гордыню!
– Возлюблю!…
Мужайтесь, и да укрепится сердце ваше, все уповающие на Господа!
– Да укрепится! Укрепится! Укрепится! Укрепится! Уповаю!..
Слово двадцать пятое. День 18. Среда
Полдень
Господи!
Я не предназначена для веры, для храма. Мне это все, наверное, не нужно. Возможно, это не так. Но все же… Но все же…
Я вот пошла сегодня в церковь. Поняла, что мне туда нужно, обязательно нужно, словно тянет что-то туда. Возможно, я спокойствие там хотела найти, возможно… возможно, не знаю. Силу, может. Ай, ладно… И вот… и вот с самого утра я решила пойти и… пошла. Вот, это у нас тут рядом церквушка есть маленькая. Скромная такая… Красивая. Что примечательно – на ее территории сад есть. Церковный сад. Ты знаешь, он… великолепной красоты; я всегда ходила вокруг да около него, все… все хотела посетить его – да вот никак не получалось. Хотя, может, просто не тянуло. Такое тоже может быть.
И вот сегодня я хотела пойти в церковь, потом, может… может, заглянуть в сад. И вот… и вот я шла-шла, и что-то в итоге начало меня возвращать обратно в больницу. Притом очень стремительно. В один момент я сказала самой себе – все, возвращаюсь. Возвращаюсь!.. Нечего… нечего мне в храме делать. Потом в итоге развернулась вновь и пошла в сторону церкви. М-да… В сомнениях дошла до нее. С трудом. С огромным… И вот я смотрю на нее (она такая… белокаменная и золотистая, одним словом – необычайная) – а зайти не могу. Вот не могу – и все. И, знаешь, и вроде тянет очень туда, но при этом… при этом – страх какой-то. Большой страх. А церковный сад мне вообще показался сегодня каким-то мрачным и хмурым. Омертвелым… В нем… в нем не было того, что я видела в нем раньше. Он… он словно был каким-то мертвым. Может, осень…
И вот… и вот я стояла-стояла и пыталась зайти в храм. Но… но словно что-то мешало мне. Словно… Стояла я, короче говоря, и… вдруг из храма вышел человек в черной рясе. И, как оказалось впоследствии, это был батюшка.
И вот… и вот, я помню, он вышел. Посмотрел на меня. А я смотрела на храм.
Он видел все: как я стояла, то приближаясь, то отходя, то вновь приближаясь к храму; как в итоге развернулась и… ушла. Потому что… потому что все-таки не смогла. Помню, он окликнул меня вмиг. Мне стало тогда, по правде говоря, невероятно страшно – от неожиданности. Он подошел ко мне и, помню, спросил кротким и таким… легким и спокойным голосом:
– Почто ж вы, дорогая, в храм не зашли?.. Зря вы так, там много чудес…
И Ты знаешь… Ты знаешь, мне показалось тогда, что он как-то прочитал мое состояние. Состояние моей души. Он словно… он словно видел, что на ней что-то тяжелое лежит… что-то такое, что не дает мне даже в церковь зайти… Он представился отцом Афанасием и сказал мне очень… по-доброму как-то, что я всегда могу прийти в церковь и поговорить про все, что лежит у меня на душе, предварительно назначив встречу. Он словно… он словно понимал, что это мне жизненно необходимо…
Батюшка при этом дал мне свою визитку. И как-то очень резво испарился, я даже не заметила…
И вот, так и не зайдя в храм, я… я осознала, что… что, наверное, все-таки приду к нему рано или поздно. Точнее – совсем скоро…
Исповедь души. Слово двадцать шестое. День 18. Среда
Вечер
Доколе, Господи?.. Не забудь меня до конца!
– Надеюсь и жду! Господи!
Доколе будешь отвращать лицо Твое от меня?
– Надеюсь и жду! Ибо никогда ты от меня не отвернешься!
Доколе заключать мне помыслы в душе моей, печали в сердце моем день и ночь?
– Надеюсь и жду! Верю, уныние пройдет!
Доколе возноситься врагу моему надо мной? Воззри, услышь меня, Господи Боже мой.
– Услышь меня, грешную!
Просвети очи мои, да не усну сном смерти!
– Не усну ли? Не усну! Ибо, Господь, Ты со мной!
Да не скажет враг мой: «Превозмог я его!»
– Ведь враг мой – уныние мое! Но надеюсь я на Господа.
Гонители мои возрадуются, если я поколеблюсь. Я же на милость Твою уповаю: возрадуется сердце мое, когда спасешь Ты меня.
– Спасешь меня от греха!
Воспою Господа, сотворившего мне благо, пою имя Господа Всевышнего.
– Спаси! Спаси! Спаси! Господи! Господи! Господи! Боже!
Господь – просвещение мое и Спаситель мой, кого убоюсь?
– Тебя!
Господь – Защитник жизни моей, кого устрашусь?
– Грехов моих!
Когда приближались ко мне злобствующие оскорбители мои и враги мои, желая погубить меня, изнемогли они и пали.
– Ведь враг мой – грех мой! Как ему пасть?
Если ополчится на меня полк, не убоится сердце мое; если восстанет на меня рать, на Бога я уповаю.
– Господи! Господи! Господи! Надеюсь!
Одно просил я у Господа.
– Спаси мою душу!
И к тому стремлюсь: жить мне в доме Господнем во все дни жизни моей, взирать на красоту Господню и посещать храм святой Его. Ибо сокрыл Он меня в обители Своей в день бед моих.
– Сокрыл ли? Сокрыл! Помог ли? Поможешь! Надеюсь!
Укрыл меня в тайном покое обители Своей, на скалу вознес меня; и вот ныне вознес Он главу мою над врагами моими. Обошел я вокруг жертвенника и принес в обители Его жертву хвалой своей и ликованием. Пою и воспеваю Господа.
– Пою и воспеваю!
Услышь, Господи, голос мой, взываю к Тебе: помилуй меня и услышь меня!
– Услышь, Господи, спаси же, спаси же мою душу, что плачет, Господи! Она не дает мне покоя!
Сказало Тебе сердце мое: «Господа ищу».
– Ищу ли я Тебя? Ищу! Или же мне просто… просто нужна Твоя помощь?.. Ищу!
Ищут Тебя очи мои.
– Ищут ли? Ищут!
Лица Твоего, Господи, ищу.
– Ищу ли я?.. Ищу!
Не отвращай лица Твоего от меня.
– О, не отвращай! Пожалуйста, Господи, не развернись ко мне спиной!
Не уклонись в гневе от раба Твоего; подай помощь мне,
– О, помоги мне, Господи! Только Ты – упование мое!
Не отвергни меня и не оставь меня, Боже, Спаситель мой!
– Не оставь и не отвергни, Боже!
Ибо отец мой и мать моя оставили меня, а Господь принял меня. Даруй мне закон, Господи, на пути Твоем и наставь меня на стезю правую пред лицом врагов моих.
– Даруй мне Дух Твой!
Не предай меня в руки гонителей моих, ибо восстали на меня свидетели неправедные и обманулись в неправде своей. Верю: увижу я блага Господни на земле живых!
– Верю: увижу я Дух Твой в своей душе!
Надейся на Господа, мужайся, и да укрепится сердце твое; надейся на Господа!
– Надеюсь! Надеюсь! Надеюсь!
Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей и по множеству щедрот Твоих очисти меня от беззакония моего!
– Помилуй, Боже! Не дай мне бояться! Не дай… не дай мне унывать! Господи!
Наипаче омой меня от беззакония моего, от греха моего очисти меня; Ибо я беззаконие мое знаю, и грех мой всегда предо мною.
– Грех мой… грех мой – уныние! И не только оно! Грехов моих много… Омой меня от них!
Тебе Единому я согрешил и лукавое пред Тобою сотворил; но праведен Ты в приговорах Твоих и победишь, когда будешь судить.
– Спаси душу мою!
Знаю, в беззакониях зачат я и в грехах родила меня мать моя.
– Грешна! Грешна! Грешна!
Знаю, истину Ты возлюбил, неведомые тайны премудрости Твоей явил мне.
– Явил ли? Явил! Где же? В душе моей!
Окропишь меня иссопом, и очищусь; омоешь меня, и стану снега белее.
– Стану! Господи! Господи! Господи! Спаси меня!
Слуху моему даруешь радость и веселие; возрадуются кости смиренные.
– Кости мои… кости мои дряхлы! Господи! Спаси душу хоть!
Отврати лицо Твое от грехов моих и от всех беззаконий моих очисти меня!
– Спаси и очисти!
Сердце чистым созижди во мне, Боже, и дух правды возроди в груди моей!
– Очисти меня от грехов моих! Спаси!
Не отвергни меня от лица Твоего и Духа Твоего Святого не отними от меня!
– Не отвергни! Не отними… не отними! Нет! Никогда!
Даруй мне радость о спасении моем и Духом державным утверди меня!
– Даруй мне радость в Твоем воплощении! Без Тебя, Господи, никуда…
Научу беззаконных путям Твоим, и нечестивые к Тебе обратятся. Избавь меня от крови, Боже, Боже, спасающий меня, и в радости восхвалит язык мой правду Твою.
– Восхвалю! Восхвалю! Спаси лишь! Уповаю!
Господи, уста мои отверзи, и уста мои изрекут хвалу Тебе.
– Господи! Спаси!
Если бы восхотел Ты жертвы, я принес бы ее, но к всесожжению Ты не благоволишь. Жертва Богу дух сокрушенный, сердце сокрушенное и смиренное не унизит Бог.
– Не унизишь! Верю! Не забудешь! Верю! Не отвернешься! Верю!
Окажи, Господи, благоволение Твое Сиону, и да созиждутся стены Иерусалимские! Тогда благоволить будешь к жертве правды, возношению и всесожжению; тогда возложат на алтарь Твой тельцов.
Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится, говорит Господу: «прибежище мое и защита моя, Бог мой, на Которого я уповаю!»
– Уповаю! Надеюсь! Жду! Помоги, Господи! Господи! Господи! Спаси!
Он избавит тебя от сети ловца, от гибельной язвы.
– Избавит! Верю!
Перьями Своими осенит тебя, и под крыльями Его будешь безопасен; щит и ограждение – истина Его.
– Но истина? Страшусь ли я ее познать? Ее так много, не счесть, Смогу ли я выйти из уныния, если же истину познаю Его? Смогу ли? Смогу! Смогу! Уповаю!
Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем, язвы, ходящей во мраке, заразы, опустошающей в полдень.
– Боюсь ли? Боюсь! Но Ты, Господи, упование мое!
Падут подле тебя тысяча и десять тысяч одесную тебя; но к тебе не приблизится:
– Не дай упасть! Не упаду!
Только смотреть будешь очами твоими и видеть возмездие нечестивым. Ибо ты сказал: «Господь – упование мое».
– Господи! Ты моя надежда, и нет иной надежды у меня: Ты и только Ты, Господи!
Всевышнего избрал ты прибежищем твоим; не приключится тебе зло, и язва не приблизится к жилищу твоему; ибо Ангелам Своим заповедает о тебе – охранять тебя на всех путях твоих.
– Охрани! От всякого! От всякого! Охрани! Упаси! Господи!
На руках понесут тебя, да не преткнешься о камень ногою твоею; на аспида и василиска наступишь; попирать будешь льва и дракона.
– Уповаю!
«За то, что он возлюбил Меня, избавлю его; защищу его, потому что он познал имя Мое».
– Возлюбила!
«Воззовет ко Мне, и услышу его; с ним Я в скорби; избавлю его и прославлю его, долготою дней насыщу его, и явлю ему спасение Мое».
Господи, услышь молитву мою, и вопль мой к Тебе да вознесется!
– Услышь! Не отвернись от меня! Я прошу, и не отвернешься Ты!
Не отвращай лица Твоего от меня; в день, когда я скорблю, приклони ко мне ухо Твое.
– Приклони! Не отвращай! Приклони!
В день, когда призову Тебя, вскоре услышь меня!
– Услышь меня! Я прошу, и услышишь, Господи!
Ибо исчезают, как дым, дни мои, и кости мои, подобно хворосту, высохли.
– Дни мои светлее с Тобой, но кости мои все так же дряхлы!
Срезан был я, как трава, иссохло сердце мое, и даже забывал я вкушать хлеб мой.
– Сердце мое иссыхало, да не иссохло. Значит, так надо.
От непрестанных стенаний моих присохла кость моя к плоти моей. Уподобился я птице пустынной, был я как филин в ночи на развалинах. Бодрствовал я и был как птица одинокая на кровле.
– Была! Помоги мне вернуться в них!
Всяк день поносили меня враги мои и те, кто прежде хвалили меня, клятвенно от меня отрекались. Пепел ел я с хлебом и воду пил со слезами.
– Уныние меня съедало и падала я в слезах на пол. И падаю. Спаси, Господи, душу мою!
Удрученный гневом Твоим и яростью Твоей, ибо Ты вознес меня, но затем низверг. Дни мои, словно тень, канули, и я, будто сено, иссох.
– Иссохла! Дай мне сил, Господи! Верю! Верю! Верю!
А Ты, Господи, вовеки пребываешь, и помнят Тебя из рода в род. Ты восстанешь и явишь милость Сиону, ибо время явить милость, уже пришло время!
– Явишь мне милость! Уповаю на это!
Ибо возлюбили рабы Твои камни Сиона, и даже прах его дорог сердцу их. И устрашатся народы имени Господа, и цари земные – славы Его.
– А кто ж не страшится? И я страшусь! Страшусь!
Ибо Господь воздвигнет Сион и явится в славе Своей. Услышал Он молитву смиренных, не отверг моления их.
– Не отверг ли? Не отверг! Не отверг ли? Не отверг! Господи, не отверг ли? Твердо верю, не отверг!
Да возвестится это поколениям грядущим, и потомки наши восхвалят Господа.
– Восхвалят! И я восхвалю!
Ибо Он приклонился с высоты святой Своей, Господь с Небес на землю воззрел; услышит Он воздыхания пленников, развяжет узы сыновей убитых отцов. И возвестится на Сионе имя Господне, прославят Его в Иерусалиме, Когда соберутся воедино народы и цари служить Господу. Говорил я Богу, когда был в полноте сил своих: «Поведай мне, много ли еще осталось дней жизни моей».
– Много ли мне осталось? Кажись, с Тобой – много! Я чувствую, как появляются силы!
«Не отними жизнь мою на половине лет моих!»
– Не отними!.. Смерть! А что мне смерть?
Неисчислимы годы Твои! В начале Ты, Господи, сотворил землю, и дело рук Твоих – небеса. Они погибнут, а Ты пребываешь вовеки; точно одежда, они обветшают, и словно ризу, совьешь Ты их, и преобразятся; а Ты пребываешь неизменным, и годы Твои не иссякнут.
– Аминь!..
Сыновья рабов Твоих вселятся с праведными, и потомство их вовеки будет жить в правде.