– Разумеется, я поэтому и взяла это имя, ведь его точно нет в книге и фильме. По сути я создала поддельную цифровую личность при помощи ИИ, не думаю, что кто-то будет разбираться с этим и в любом случае ни один след не приведет к тебе или ко мне.

– Мэри, – кое-как выдает Мэтью и сразу замолкает. – Зачем? Ведь ты так хотела создать это приложение…

– И я это сделала, – теперь уже я спокойно объясняю все взволнованному Мэтью. – Это называется компромисс, да? Иногда приходиться отказаться от части плана, чтобы все было хорошо. Не важно, что я не получу славы или денег, если приложение станет успешным. Главное, сколько людей найдут друг друга, а в следующих жизнях, возможно, и мы тоже.

– Ты не должна была… – Мэтью качает головой. – Приложение должно было быть твоим от начала и до конца.

– Ты тоже не должен был отказываться от карьеры, у тебя талант, но мы оба это сделали и постараемся ни о чем не жалеть, верно?

Вместо ответа Мэтью просто поцеловал меня, и я почувствовала, как дикое напряжение, в котором я находилась последние часы, а возможно, дни и недели, начинает сходить на нет. Все хорошо, я дома. Мэтью – это дом и не важно, как его зовут, как он выглядит, какой за окном город и столетие. Времена меняются, но мы остаемся собой.

– Чем ты теперь займешься? – спросила я через несколько часов, когда мы оба окончательно успокоились и собирались ложиться спать.

– Пока точно не знаю, но хочу попробовать создавать ИИ, как и ты.

Хм… Я знала Мэтью столько лет, но он все еще был способен меня удивить.

– Ты уверен, что хочешь этого? Я имею в виду, что ты всегда работал с людьми и старался реализовать себя по максимуму, а тут ничего интересного, просто код.

– Я хочу попробовать. Помнишь, ты когда-то пришла ко мне в больницу в Велчестере и смотрела на все вокруг так, словно попала на другую планету? А потом все это настолько захватило тебя, что ты захотела работать вместе со мной.

Я кивнула, все еще не понимая, к чему клонит Мэтью.

– Почему ты это сделала, Мэри?

Вопрос Мэтью застал меня врасплох, и я всерьез задумалась, прежде чем ответить.

– Мне было интересно, но основная причина заключалась в том, что больница и медицина в то время были чуть ли не всем твоим миром и мне захотелось стать его частью. Хотелось иметь общее дело и помогать тебе.

– Ты отлично описала мотивы моего нынешнего решения, Мэри, – Мэтью улыбнулся и его глаза весело сверкнули. – Я же вижу, с каким интересом ты работаешь, и я тоже хочу попасть в твой мир.

– Поначалу будет непросто, – заметила я.

– А когда у нас с тобой что-то было просто? – Мэтью все еще улыбался, и я не смогла сдержать ответной улыбки. – Зато и эта жизнь точно не будет скучной.

– Да, с тобой не соскучишься, – усмехнулась я, качая головой. Я все еще не могла поверить, что Мэтью поставил крест на своей суперуспешной карьере ради того, чтобы быть со мной и целыми днями создавать новые ИИ. С другой стороны, я даже не сомневалась, что у него это отлично получится.

– Мэри, – окликнул меня Мэтью, когда мы уже легли в постель и выключили свет.

– М?

– Давай поженимся?

В комнате было темно, но я видела, что Мэтью повернулся ко мне и внимательно вглядывался в мое лицо, подперев рукой голову.

– Вот так вот просто? – слегка опешила я. М-да, слишком много удивительных идей за один вечер.

– Ты хочешь, чтобы я сделал предложение по всем правилам? – спросил Мэтью, выбираясь из-под одеяла.

– Да я не о том, – качаю головой, удерживая его за руки и не позволяя встать. – Просто в наше время люди женятся только после того, как пожили вместе пару лет, а то и того больше. Ты только сегодня перебрался ко мне… Мы не слишком спешим?

– В прошлый раз я попросил твоей руки в день знакомства, – закатив глаза заметил Мэтью.

– Ну да, кажется, в этой жизни мы уже слишком затянули со свадьбой, – усмехнулась я. – Ну, а вообще… Я согласна.

Мэтью просиял.

– Ты не пожалеешь.

– Я знаю.

Еще ни в чем и никогда я не была настолько уверена.

Год спустя, Ричмонд, Новая Зеландия.

– Почему люди придумали так много всего в двадцать третьем столетии, но все еще не существует технологии, позволяющей поменяться с кем-то мозгом?! – голос Мэтью звучал слегка раздраженно, а я только усмехнулась. – Я бы выбрал твой мозг и быстренько всему научился…

– Не получается? – заглядывая в его монитор, мягко спросила я.

– Ага, – грустно протянул Мэтью, поворачивая свой экран так, чтобы я не видела его код. – Но я сам хочу понять в чем дело.

– Ладно, спрашивай, если что, – я вернулась к своей работе, краем глаза наблюдая за сосредоточенным лицом Мэтью и его нахмуренными бровями. Уже год Мэтью под моим руководством учился создавать ИИ и, должна признаться, у него отлично это получалось, но, разумеется, пока что ему не хватало опыта, так что ошибки случались. Вот только Мэтью не привык ошибаться и это легко выводило его из равновесия. Почему-то глядя сейчас на своего мужа, мне вспомнилась больница в Велчестере и строгая Кингсли, которая держала меня в ежовых рукавицах все время моего обучения. Пока что Мэтью тоже сложно, я уверена, что через пару лет он будет работать не хуже меня, а возможно, и лучше.

– Надо снова привыкать называть друг друга Эл и Хо, – замечает Мэтью через пару минут. Он выглядел довольным, видимо, нашел и исправил ошибку в коде. – Ты ведь помнишь, что завтра наша годовщина и приедут твои родители?

– Да, – я киваю, хотя, если честно, успела давно об этом забыть. За столько лет жизни с Гвен я отвыкла запоминать подобное, но я еще не настроила аватара для работы в системе нашего нового умного дома, в который мы переехали совсем недавно, так что приходилось полагаться только на свою память, вернее, на память Мэтью. – Конечно, помню. С этой минуты только Хо и Эл.

Мэтью кивает.

– Нам еще предстоит объяснить им, почему мы сбежали из Мельбурна и поселились в этой Новозеландской глуши, – немного виновато говорит он.

– Скажем правду? – честно говоря я не могу придумать ни одной причины променять отличную квартиру на Голд-Косте на наш небольшой одиноко стоящий коттедж в паре километров от Ричмонда.

– Видимо, придется, – пожал плечами Мэтью. Я знала, что муж считает себя виноватым в том, что нам пришлось покинуть Мельбурн. Причина заключалась в том, что его частенько узнавали на улице и журналисты ведущих СМИ очень быстро выяснили, что загадочно исчезнувший режиссер Хонгки Мэй поселился в Мельбурне. Несколько раз к Мэтью приставали на улице, прося прокомментировать свой внезапный отъезд, и я видела, насколько сильно журналисты, дежурившие под нашими окнами, действуют Мэтью на нервы. После выхода фильма «Мэри и Мэтью» ситуация стала еще хуже, ведь Мэтью не появился даже на премьере. По правде говоря, у него была уважительная причина: дата выхода фильма совпала с датой нашей свадьбы. Мы поженились десятого июня 2215 года, на празднике присутствовали только мои родители, Мингли и Джи, которым Мэтью раскрыл свое новое место жительства и, как оказалось, зря. Кто-то из них продал новость о нашей свадьбе журналистам и положение Мэтью осложнилось еще больше. В какой-то момент он практически перестал выходить из дома, чувствуя свою вину передо мной за все происходящее. К тому же Мэтью был здорово расстроен поведением своих родителей, пусть и не показывал этого: его семья не приехала на свадьбу и даже не ответила на приглашение. Видимо сын, не исполнивший их мечту, все еще считался позором, и не важно, что тысячи людей считали его гением кинематографа.

– Жаль, что ты не можешь рассказать им о своих прошлых жизнях, – обняв Мэтью в одну из ночей вскоре после нашей свадьбы, прошептала я. – Они бы гордились тобой, если бы знали, кем ты был.

– Не важно, Мэри, – он покачал головой и слегка улыбнулся. – Это просто родители, может, лет десять назад мне и была важна их поддержка, но сейчас уже точно нет. Ты – моя семья.

– Я знаю, но… – прошептала я, вдруг вспомнив Наэми и все, через что ей (мне) пришлось пройти из-за того, что у нее не было устойчивого фундамента в виде любящей семьи. Я слишком хорошо помнила, чем все закончилось, и крепче обняла Мэтью.

– Все правда нормально. Просто я не хотел, чтобы все это свалилось на нас сразу после свадьбы.

– Давай уедем? – не успев даже толком подумать, предлагаю я. – Туда, где тебя никто не знает и не достанет?

– Брось, ты любишь Голд-Кост, – Мэтью качает головой. – Все скоро уляжется, фильм перестанет быть на пике популярности и про меня постепенно забудут.

– Давай уедем, – повторяю я. – Хотя бы подумай об этом.

Поначалу Мэтью долго не соглашался, но постепенно мы оба пришли к тому, что нам будет спокойнее вдали от огромного Мельбурна. Мэтью предстояло привыкнуть к новой жизни и оправиться от предательства людей, которых он считал ближайшими друзьями, а мне было в целом все равно где теперь жить. Так что через несколько месяцев я продала свою квартиру и вместо нее купила дом близ Ричмонда и сейчас мы активно его обустраивали. Мои родители, разумеется, удивились, что я выбрала эту Тасманскую глушь, а не вернулась в Окленд поближе к ним, и завтра нас явно расспросят об этом. Но это будет только завтра, а сегодня нам хорошо и спокойно.

Через пару часов мы с Мэтью порядком устали и решили прогуляться по побережью, захватив с собой ледяной кофе. Мэтью так же не забыл взять камеру, собираясь поснимать океан и сделать много моих фото. Я закатила глаза, но спорить не стала: видимо, привычка много снимать и видеть красоту практически во всем теперь с ним навсегда. Пусть даже Мэтью больше не снимает фильмы, но я часто замечала, как муж обрабатывает короткие видео, часами играя с цветокоррекцией и фильтрами. Мэтью не хватало съемок, и даже ИИ, которые он создавал, были связаны с работой в видеоредакторах.

Мы отошли уже достаточно далеко от дома, когда я получила оповещение из своего приложения: это значило, что кто-то из пользователей выложил анкету, данные которой совпадали с заданными параметрами моего поиска. Не так давно, я все же создала свой профайл поиска в приложении и, пусть и не в подробностях, описала несколько прошлых жизней, начиная с Мэри. Мэтью знал об этом и больше не возражал.

Несколько секунд я тупо смотрела на уведомление, а затем перевела взгляд на Мэтью, снимавшего птиц над океаном и не замечавшего ничего вокруг. Я хотела окликнуть его, но потом передумала. Возможно, это вообще ничего не значит, и я только зря отвлеку мужа.

Перехожу по ссылке из уведомления и принимаюсь жадно читать анкету некого Отто Рэйнера из Дании. Им было описано пять разных жизней.

В первой его звали Робин Абел, он жил на Ямайке и был моряком. Погиб в возрасте тридцати лет после того, как его корабль был захвачен пиратами.

Я читаю дальше и едва не выпускаю из рук телефон от изумления. Вторая жизнь. Имя: Чарльз Виллиам Флэминг, сыр графа и графини Флэминг. Место рождения: Велчестер, Англия. Дата рождения: пятое мая 1895 года. Погиб в марте 1916 года в Вердене, Франция.

– Не может быть, – шепчу я, опускаясь на песок, снова и снова перечитывая данные анкеты.

– Мэри! – я не заметила, как Мэтью подошел ко мне и присел рядом, заглядывая в глаза и явно не понимая, что происходит. Вместо ответа я молча отдаю ему телефон и наблюдаю, как его лицо вытягивается от изумления.

– Это наш Чарли?

– Выходит, что так, – я тоже все еще не могу поверить. Три сотни лет назад я считала, что навсегда потеряла своего младшего сына во Франции и вот теперь я снова могу узнать что-то о нем. Это невероятно. Это слишком невероятно.

– До сих пор не могу поверить, что это действительно происходит, – мы уже вернулись домой и сидели на кухне. Мэтью готовил нам нехитрый ужин, а я пыталась работать, но переполняющие меня эмоции не позволяли сосредоточиться на коде. – Я написала Чарли, он ответил, и мы договорились созвониться по видео на днях. Не знаю, как это будет, но я не могу дождаться…

– Мэри, – тихо сказал Мэтью, не глядя на меня и его голос звучал как-то слишком странно. – Спасибо.

– За что? – не поняла я.

– За то, что ты настояла и выпустила приложение, когда я едва не заставил тебя отказаться от этой идеи. Ты создала новую реальность. Прости, что не верил в тебя и едва все не испортил.

Мэтью, наконец, повернулся ко мне и по его глазам я поняла, что эти мысли терзают его даже год спустя.

– Эй, – я обняла Мэтью, уткнувшись носом ему в шею. – Все хорошо.

Он качает головой.

– Из-за меня ты не получила признания, которое заслужила.

Я сразу поняла, что Мэтью имеет в виду: к моему огромному удивлению приложение приобрело огромную популярность и полмиллиарда зарегистрированных пользователей всего за год. Разумеется, большая часть из них не обладала способностями помнить прошлые жизни и завела там анкеты лишь из любопытства, но все чаще и чаще я читала о том, что люди, имеющие дар помнить, вновь встречают родных и близких, которых знали десятки, а то и сотни лет назад. Многие из нас впервые за тысячи лет раскрыли свои тайны, а также узнали, что мы не уникальны. Нас не так уж много, едва ли миллион душ на весь мир, но мы есть.

Разумеется, людей интересовало, кто стоит за созданием подобного приложения, но все цифровые следы вели лишь к имени Гвен Браун, и я знала, что эта загадка никогда не будет разгадана, но так было нужно. Разумеется, нашлись и те, кто провел параллель между выходом моего приложения и фильма Мэтью, но их догадки так и остались лишь теориями, ведь режиссер Хонгки Мэй исчез из публичного поля зрения, а больше некому было ответить на эти вопросы. Возможно, все эти загадки лишь сильнее подогревали интерес к приложению и теме прошлых жизней, но мне это было не так уж интересно. Сейчас, будучи рядом с Мэтью, я отпустила прошлое и бесконечную гонку, я хотела просто жить, сосредоточившись на себе и Мэтью. И, возможно, на новой жизни, которая вскоре придет в нашу маленькую семью. Подумав об этом, я покачала головой. Не будем торопить события, я пока не уверена на все сто и даже Мэтью еще ничего не знает.

– Думаю, все в итоге сложилось наилучшим образом. Я сомневаюсь, что вынесла бы публичность. Вспомни, какой ад устроили тебе, когда ты всего лишь объявил о завершении карьеры.

– Ты пережила это вместе со мной, – заметил Мэтью. – И это стоило тебе спокойной жизни в Мельбурне.

– Взамен я получила еще лучшую жизнь здесь. Я правда не чувствую себя обделенной.

Мэтью рассеянно кивает и возвращается к готовке.

– Спасибо, Мэри. То есть Эл, – он едва заметно улыбается. За этот год мы так и не привыкли называть друг друга нынешними именами.

– Иногда я думаю, почему так вышло, – рассеянно протянул Мэтью пару минут спустя, раскладывая еду на тарелки. – Почему из всех наших детей дар был только у Чарли, хотя мы оба обладали им.

– Не уверена, что это передается по наследству.

– Да, я тоже, но все же странно вышло. Теперь мы знаем о Чарли, и я понял, что хотел бы знать и об остальных, но это невозможно.

Я слушаю Мэтью и вдруг вспоминаю о фильме «Любовь до и после смерти», найденном Гвен много лет назад. Этот фильм был снят на основе книги писательницы Мелани Гриффинс, которая, вероятнее всего, была реинкарнацией Анны. Я смотрю в глаза Мэтью и не знаю, стоит ли рассказать ему. Анна всегда была его любимицей, и он имеет право знать, но это может быть слишком больно.

– Возможно, есть еще кое-что, – медленно говорю я. – Это нашла Гвен много лет назад. Давай просто посмотрим один фильм пока кушаем, ладно?

Мэтью явно сбит с толку, но согласно кивает, и я включаю ему «Любовь до и после смерти». Он смотрит очень внимательно, особенно сцены, относящиеся к периоду после его смерти и вторую часть фильма, в которой говорилось о Мелани Гриффинс и ее странных отношениях с призраком по имени Джеймс Корнуэлл, которому она помогла освободиться от вечного заточения на Земле.

– Они ведь больше не встретились, да? – тихо спрашивает Мэтью, и я замечаю, что в его темных глазах начинают собираться слезы.

– Нет, – я качаю головой. – Я прочла все, что смогла найти о Мелани, она прожила хорошую жизнь, но так больше и не вышла замуж.

– Как и наша Анна. Это ведь она и есть?

– Я практически уверена в этом.

– Значит, она ждала своего Джейми и в следующей жизни, даже не помня, что уже делала это в прошлом.

– Да, – медленно отзываюсь я. – Но я это к тому, что у Анны не было способности видеть призраков, она лишь чувствовала Джейми, а Мелани видела и жила с ним. Словно судьба дала ей эту способность, заранее зная, что ей предстоит сделать и что было в ее прошлом.

– Мы думаем, что знаем, как устроен мир благодаря нашему дару, но мы на самом деле мы не знаем ничего. Все как будто связано.

– Теперь я не сомневаюсь в этом, но мне так стыдно, что я не верила Анне и считала, что она сходит с ума. А ты ведь ей сразу поверил.

– Я не знал, что думать, – качает головой Мэтью. – Что-то еще в этой истории, кажется мне знакомым, но я не могу понять, что именно.

Мэтью принялся перематывать фильм, останавливаясь в некоторых моментах, а его лицо оставалось напряженным. Мы просидели так минут двадцать, прежде чем Мэтью воскликнул:

– Я понял, в чем дело. Песня из фильма, которую пел Джейми… Я использовал ее для одной из своих короткометражек и заинтересовался исполнителем. Им был Тони Греймс, вот только он жил намного позже, чем Мелани. Странно.

– Давай-ка почитаем про этого Греймса, – предлагаю я и Мэтью согласно кивает.

Спустя полчаса поисков мы с Мэтью выяснили, что Тони Греймс был очень известным американским музыкантом конца двадцать первого-начала двадцать второго века. Наибольшую популярность ему принесли композиции «London bridge is falling down» (рок-версия старинной колыбельной) и песня «Три шанса вселенной», которую Тони посвятил своей жене Юкки Греймс, известной журналистке, писательнице и художнице.

– Писательнице и художнице… – повторила я, поднимая глаза на Мэтью. Он явно думал о том же, о чем и я – Мелани была писателем, а Анна прекрасно рисовала.

– Ты думаешь, что… – несмело начинаю я, но замолкаю, не в силах договорить.

– Мы никогда не узнаем точно, но я бы хотел верить, что да, – тихо отвечает Мэтью. – Что хотя бы в третий раз им повезло.

– Да, я тоже, – медленно киваю я.

– Я никогда об этом не говорил, утверждая, что у меня не было любимчиков среди наших детей, но Анна… Она всегда была на первом месте для меня.

– Я это знала, – я непроизвольно улыбаюсь, вспоминая события почти трехсотлетней давности. – Думаю, она тоже.

– Может, первого ребенка всегда любишь больше?

– Вот уж не знаю…

– Ну, мы скоро это выясним, правда, Мэри? – Мэтью улыбался одними глазами, а я не поверила своим ушам.

– Откуда ты… – качаю головой. Ну разумеется, он понял все первым, история повторяется. – Скорее всего да, только давай никому пока что не говорить?

Мэтью кивает.

– Конечно, даже твоим родителям, если ты так хочешь.

– Как думаешь, – я, наконец, решаюсь задать вопрос, терзавший меня последние дни. – Нормально ли воспитывать ребенка в этой глуши? Здесь нет поблизости школ, других детей, круг общения ограничен…

– Иными словами очень похоже на Велчестер, – усмехнулся Мэтью. – Я думаю, все будет в порядке, все равно большая часть детей сейчас учится онлайн, а что касается общения со сверстниками… Неужели мы остановимся всего на одном ребенке? Через пару лет у нашего первенца появится брат или сестра…

– Подожди, скольких детей ты хочешь? – в легком шоке спрашиваю я.

– Может, снова шесть? – глаза моего мужа сейчас так сияют, что я забываю ответить, буквально утонув в их глубине. Я никогда прежде не встречала кого-то, обладающего настолько выразительным взглядом. Мне кажется, что в глазах Мэтью отражается вся вселенная, а я, наконец, нашла свой дом среди этих бесконечных звезд, времени и пространства. Я смотрела на мужа и не верила, что тот тяжелый, полный боли и испытаний путь, что мы прошли, в конечном итоге вновь привел нас друг к другу. Много лет подряд я ощущала себя самым одиноким человеком на Земле, но сейчас, определенно, была счастливее всех в мире.

– Ну шесть, значит, шесть, – я смотрю на Мэтью и понимаю, что он чувствует то же самое, что и я. И это самое прекрасное в нашей истории.