– Ты не хочешь? – удивленно переспросил Мэтью, застегивая ремень с мощной пряжкой.
– Очень хочу, но боюсь сделать что-то не так. У меня есть ощущение, что мы ходим по острию ножа и можем оступиться в любой момент.
– У меня тоже, но от этого становится интереснее жить, – замечает Мэтью и обнимает меня. – Ты ничего не испортишь, Мэри. То есть Элис.
Я верю Мэтью, как и всегда верила ему. Постаравшись отбросить все сомнения, я снова иду за ним.
Добравшись на площадку, я поразилась масштабу всего происходящего там: в съемочных павильонах Мэтью практически воссоздал Велчестер с удивительной точностью. На мгновение мне показалось, что я вернулась в 1889 год и вновь вхожу в замок, в котором прожила свою самую счастливую жизнь.
– Вау, – тихонько присвистнула я. – Как ты сделал это все?
– Я тоже скучал по прошлому, Мэри, – слегка улыбнулся Мэтью и тут же обернулся, услышав, что его кто-то окликнул.
– Хо! – к нам приблизилась невысокая девушка с короткой стрижкой. Мои брови поползли на лоб, когда она обняла Мэтью так, словно делала это каждый день. Я ощутила болезненный укол ревности и подавила огромное желание стереть довольную улыбку с ее лица. – Рада тебя видеть. Мы уже думали, что ты и сегодня не появишься.
Девушка говорила по-китайски и довольно быстро, но я все равно улавливала суть сказанного, пусть и не понимала некоторых слов, ведь за те столетия, что я не жила в Китае, язык успел измениться. Она еще что-то добавила, обращаясь к Мэтью, но тут, наконец, заметила меня.
– О! – удивленно воскликнула она.
– Элис, познакомься, это Джи, моя помощница, – сказал по-английски Мэтью, а затем перешел на китайский и представил меня Джи.
– Невеста? – переспросила она, переводя взгляд с меня на Мэтью, а я не смогла скрыть самодовольной улыбки, радуясь, что Мэтью представил меня именно так. Кажется, Джи не догадывалась, что я понимаю большую часть того, что она говорит, но тем веселее мне было наблюдать за происходящим. – Но почему ты скрывал ее от нас? Когда вы познакомились?
– Мы знали друг друга уже достаточно давно, – встречаясь со мной взглядом, ответил Мэтью. – Просто некоторое время не общались, а сейчас вновь нашли друг друга.
– Приятно познакомиться, – я сказала это на китайском, пусть медленно, но достаточно чисто, глядя Джи в глаза. Она первой отвела взгляд, но я уже поняла все, что мне было нужно. Ей определенно нравился Мэтью и очень не понравилась я.
После Джи я познакомилась с Мингли, другом Мэтью, который был одним из операторов, работающих над фильмом.
– Хо чертов гений исторической съемки, – быстро и уверено воскликнул Мингли, едва Мэтью представил нас друг другу. – Никогда не видел никого, кто снимал бы разные эпохи так, словно сам жил в них.
Я бросила взгляд на Мэтью, который слегка закусил губу, и я была уверена, что он сделал это, чтобы не засмеяться. Мингли явно не догадывался, насколько близки к истине были его слова.
Познакомившись с командой Мэтью, я нашла себе место в дальнем углу площадки, где я бы никому не мешала, но могла издалека следить за происходящим и работой Мэтью. Наблюдать за Мэтью, занятым любимым делом – это отдельный вид наслаждения для меня. Руководил ли он деревенской больницей и лечил пациентов, занимался ли съемкой фильма – неважно, любому делу он отдавался полностью. Глядя на сосредоточенного Мэтью, внимательно изучающего отснятый материал и слегка хмурящегося в те моменты, когда ему что-то не нравилось, я поняла, что и в этой жизни Мэтью нашел себя. Он определенно на своем месте.
А я? Вообще-то мне тоже стоило бы поработать, мое приложение само себя не выпустит, так что я надела наушники и, с некоторым сожалением оторвав взгляд от раздающего указания Мэтью, погрузилась в мир кода, правок и искусственных интеллектов.
– Ну как ты тут? – было уже за полночь, когда Мэтью, наконец, закончил работу и подошел ко мне. Несколько секунд я тупо смотрела на него и пыталась понять, чего от меня вообще хотят. М-да, я слишком много лет жила одна и привыкла, что никто ничего не спрашивает у меня, когда я работаю.
– Все хорошо, – я постаралась улыбнуться. – Сначала я наблюдала за происходящим, но потом села поработать.
– Прости, – улыбка Мэтью была немного виноватой. – Не думал, что закончим сегодня настолько поздно, не стоило тебя сюда тащить.
– Эй, мне, вообще-то понравилось! – искренне возмутилась я. – Серьезно, эта атмосфера, Велчестер, ты рядом… Еще пару дней назад я не могла и мечтать об этом. И я уверена, что ты снимешь лучший фильм за всю историю.
– Поехали домой, – Мэтью протянул руку, помогая мне встать. – Давай договоримся хвалить меня только тогда, когда фильм выйдет, ладно?
– Не-а, я всегда буду тебя хвалить, – ответила я, а Мэтью на это только усмехнулся.
Все следующие дни были похожи на этот, с той лишь разницей, что рано утром Мэтью уезжал на работу, а я оставалась дома и работала над своим приложением, старясь уделять этому все свое свободное время. Было непросто, ведь помимо приложения у меня была основная работа, связанная с разработкой новых форм искусственных интеллектов и, оставшись без Гвен, мне пришлось выполнять ее полностью самой, так что я частенько писала код по четырнадцать-шестнадцать часов в сутки, прерываясь только на сон и еду. Мэтью тоже был очень занят, за те полтора месяца, что мы прожили вместе, у него выдалось всего лишь три выходных, но мы оба были настолько измотаны, что практически не выбирались из постели в эти дни.
– Ты слишком много работаешь, – как-то вечером заметил вернувшийся со смены Мэтью. Зайдя в квартиру, он обнаружил, что за весь день я даже не убрала постель, а мой рабочий стол завален пустыми кружками и упаковками из-под готовой еды. У меня так и не дошли руки настроить у Мистера Ли функцию приготовления пищи.
– Прости за это, – я встала, подтянулась, хрустнув суставами, и обняла Мэтью. – Я просто ничего не успеваю, но мой проект почти закончен и уже на следующей неделе я буду посвободнее.
– Меня не раздражает беспорядок, Мэри, – Мэтью отправился на кухню и принялся готовить поздний ужин. – Я переживаю, что ты говоришь о своей работе даже во сне и я сейчас не преувеличиваю. Прошлой ночью ты вслух искала ошибку в коде… Когда ты последний раз выходила на улицу?
– Десять дней назад? – я не была вполне уверена и в глубине души понимала, что Мэтью прав. – Если честно, я вообще не хочу выходить.
– Это неудивительно, с таким-то графиком, – лицо Мэтью все еще было напряженным.
– Оно того стоит. Я готовлю кое-что грандиозное.
– Надеюсь, – протянул Мэтью, нагнувшись за чистыми тарелками. – Покажешь мне свое детище?
– Конечно, сразу после ужина.
Наскоро поев, я усадила Мэтью за свой монитор, а сама устроилась рядом, подробно показывая весь интерфейс приложения и рассказывая о его функционале. Любой зарегистрированный пользователь сможет описать в нем свои предыдущие жизни, указав прежние имена, места проживания, членов семьи и даже питомцев. Будет доступен поиск по ключевым словам, именам, датам и географическим названиям. Если я права и таких людей, как мы с Мэтью, довольно много, то это приложение сможет перевернуть их жизни и поможет найти близких из прошлых жизней.
– Разумеется, функционал будет дорабатываться, но основную идея и тебе показала, – не скрывая гордой улыбки, я взглянула на Мэтью и с некоторой тревогой поняла, что его лицо осталось непроницаемым.
– Это все создала ты? – тихо спросил он.
– Полностью все, от идеи до дизайна. Здорово же, правда?
– Это все очень интересно, но… Мэри, ты не можешь выпустить это приложение.
Что?
– Ты о чем сейчас? – я внимательно смотрела на Мэтью, почти уверенная в том, что мне это послышалось или я что-то не так поняла.
– Это приложение нельзя выпускать, Мэри, – повторил Мэтью и по тону его голоса я поняла, что он абсолютно серьезен. – Это слишком опасно.
Я покачала головой. Все еще не понимаю.
– Мэтью, никакой опасности нет, большая часть людей воспримет это как развлечение и только такие, как мы, поймут, что к чему…
– Мэри, на Земле живет пятнадцать миллиардов человек, и кто знает, сколько миллионов из них помнят прошлые жизни. Мы давно выяснили, что далеко не уникальны: старуха из джунглей Амазонки, Чарли, Глория. И это только те, о ком мы узнали, а сколько наших знакомых могли хранить такой же секрет и догадываться о нашем.
– Значит, моя идея сможет помочь всем им! Представляешь, сколько людей найдут близких из прошлых жизней?
– Мэри, секретные службы мирового правительства очень быстро поймут, что это не просто развлечение, да и люди могут начать раскрывать свои тайны. Кто знает, что власти захотят сделать с такими, как мы. Нас могут посчитать угрозой и уничтожить или ставить на нас опыты…
Я покачала головой. Я, наконец, поняла, что имел в виду Мэтью, но была уверена, что его страхи беспочвенны.
– Мы живем в двадцать третьем столетии, а ты сгущаешь краски. Даже если наша тайна будет раскрыта, то почему с нами должно что-то случиться?
– Потому что люди во все времена боялись и ненавидели тех, кто отличается от них. Ты сама это знаешь, однажды ты уже оказалась на костре, раскрыв тайну одному единственному человеку.
Я слегка вздрогнула от этих слов Мэтью. Прежде он никогда не напоминал мне о моей самой страшной смерти, а сейчас словно наступил пяткой на больную мозоль.
– Это было в семнадцатом веке.
– Мир не изменился с тех пор, он все так же жесток, – я взглянула на Мэтью и поняла, что он не уступит и не изменит своего мнения. Я слишком хорошо знала это его упрямое выражение лица: оно было таким же, когда Мэтью запретил Лили выходить замуж. Если Мэтью уперся, уговорить его практически невозможно.
Но я, разумеется, попытаюсь.
– Мэтью, ты преувеличиваешь. Давай хотя бы попробуем? Разумеется, я не буду выкладывать нашу с тобой историю, ведь она уже раскрыта в фильме…
– Нет, – он качает головой. – Этого недостаточно. Подумай сама, Мэри: я известный режиссер и снимаю фильм о людях, помнящих прошлые жизни, а моя будущая жена в это же время выпускает приложение, связанное с этой же темой. Мы попадем под удар первыми, ведь если кто-то догадается немного изучить архивы, то узнает, что граф и графиня Флэминг действительно существовали, как и Велчестерский замок…
– Давай изменим сценарий? – кажется, я нашла самое просто решение.
– Я не смог сделать этого после встречи с тобой, сценарий был уже утвержден. Я пытался, поверь.
– Ты снимаешь по книге, – хватаясь за соломинку заметила я. – Ее написал Кристофер Томпсон еще в двадцать первом веке, и он никак не связан с тобой.
– Связан, – тихо сказал Мэтью, слегка приподняв рукав футболки и дотрагиваясь до татуировки на предплечье. – Я сто раз показывал татуировку в кадре и на фото, чтобы повысить шансы на то, что ты меня заметишь. Достаточно найти фото, где я был Крисом, и увидеть такое же тату с датой и буквами, чтобы понять, что «ММ» – это Мэри и Мэтью, а «10.06.» – время, в которое я оставлял подсказки в фильмах.
– Боже, Мэтью, об этом бы не догадалась даже я!
– Твой искусственный интеллект смог, – тихо ответил Мэтью. – Значит, смогут и другие, это так очевидно.
– Гвен знала, что искать…
– Просто удали приложение, Мэри, и забудем об этом.
Эти слова Мэтью задели меня сильнее, чем я была готова признать. Я работала над приложением больше года без выходных, порой лишая себя времени на сон и еду и была не в силах просто так уничтожить результат своих трудом. Впервые за все жизни у меня появилось по-настоящему свое дело, я нашла его сама, а не пришла туда из любви к Мэтью, как это было с медициной, и сейчас мне говорят, что я не могу реализовать свою лучшую идею из-за мифической опасности, которую Мэтью видит там, где ее, вероятно, нет. Это было слишком больно и несправедливо.
– А почему бы тебе просто не отказаться от выпуска этого фильма? – я словно со стороны слышу свой голос, а Мэтью удивленно смотрит на меня.
– Как ты себе это представляешь, Мэри?
– Ну, ты ведь говорил, что вся твоя киновселенная была создана лишь ради того, чтобы найти меня. Мы нашлись, значит, тебе больше незачем работать над этим фильмом.
Мэтью качает головой.
– Мэри, я ведь делаю это не один, я не могу просто свернуть съемки, мы проделали девяносто процентов работы, у меня огромная команда, которую нельзя подвести…
– Но меня подвести можно, – тихо говорю я. Впервые за все время я почувствовала себя преданной Мэтью. – Твоя работа важна, а моя нет, верно?
Мэтью закрыл лицо руками и шумно выдохнул.
– Боже, Мэри, я этого не говорил.
– Но именно это ты и хотел сказать.
– Мэри, давай не будем ссориться из-за таких мелочей…
Слова Мэтью лишь еще сильнее разожгли раздражение и злость в моей душе. Я уже плохо соображала, что говорю, но промолчать не смогла.
– Ну да, разумеется, все, что важно для меня – это мелочи для тебя, важна лишь твоя работа, что в прошлой жизни, что в этой, а все, что остается мне – это безропотно следовать за тобой, куда бы тебя не занесло и делать то, что ты попросишь.
– Я никогда тебя не заставлял, – шепотом сказал Мэтью, и я видела, что мой выпад сильно задел его. – Ты всегда отправлялась за мной по своей воле и мне было жаль, что тебе пришлось пройти столько испытаний вместе со мной.
– Я шла за тобой, потому что любила тебя и, наверное, сильнее, чем ты любил меня.
– Мэри, ты… – Мэтью запустил руки в волосы и опустил голову, но я, переполненная злостью, не позволила ему договорить.
– Нет уж, выслушай меня. Мне был двадцать один год, и несмотря на прошлые жизни, я была наивной и неопытной. Ты показал мне, что значит быть врачом, постоянно работать, ты открыл мне чертов новый мир и я нырнула в него, стараясь всю жизнь помогать тебе чем только можно. Ты уехал на войну даже не попрощавшись, оставил меня беременную с четырьмя детьми на руках управлять больницей и замком, и я это делала из любви к тебе. Только Гвен знала, через что я прошла, и насколько тяжело и страшно мне было. Я потеряла нашего ребенка, продала все свои украшения, проплыла на корабле полмира и едва не погибла, но привезла медикаменты для твоей работы, а после осталась на войне почти на два года, чтобы помочь тебе. Ты хоть примерно представляешь, что я чувствовала в разлуке с детьми после потери Роуз? Я до конца жизни считала себя виноватой в том, что оставила их на несколько лет… То же самое было и на Первой Мировой. Я помогала тебе, но меня разрывало от мысли, что я нужна Анне и Клэр, но меня нет рядом. А потом ты умер, и я до конца жизни управляла твоей больницей, как ты и хотел, стараясь держать ее на плаву в память о тебе и отбиваясь от всех, кто не верил, что женщина, которая даже не была врачом, в принципе может руководить…
– Я не виноват, что умер, Мэри, – Мэтью смотрел на меня широко распахнутыми от ужаса глазами, но меня было уже не остановить.
– Господи, я знаю, дело не в этом. Я делала все это из любви к тебе и не жалею, но сейчас, когда у меня появилось любимое дело, ты не даешь мне реализоваться и заставляешь отказаться от своей работы.
– Мэри, я не против твоей работы, просто сделай что-то другое вместо этого приложения.
– С таким же успехом я могу попросить тебя снять другой фильм, – скрестив руки на груди и глядя в глаза Мэтью, парировала я. Он не смог выдержать мой взгляд и первым отвел глаза.
– Я уже объяснил, почему это невозможно. Мы просто ходим по кругу и упрекаем друг друга.
– Пожалуй, ты прав, мы ходим по кругу, а тот Мэтью, которого я знала, нашел бы выход.
– Что ты хочешь сказать?
– Ты слишком сильно изменился. Когда-то я была на первом месте для тебя и именно из-за этого шла за тобой, но сейчас я больше не твой приоритет.
Мэтью покачал головой.
– Мэри, это не так, ты сейчас на эмоциях и говоришь не то, что на самом деле думаешь.
– А может, именно на эмоциях мы можем быть наиболее честны и откровенны?
– Что ты хочешь, чтобы я сделал? – Мэтью смотрел мне в глаза, но в этот раз уже я отвела взгляд. Я не смогу сделать то, что должна, глядя в любимые глаза.
– Ты – ничего, сделать должна я. Я уеду, Мэтью, навсегда или на время, я пока не знаю, но чувствую, что так будет лучше.
– Я тебя не отпущу! – категорично воскликнул Мэтью, покачав головой. – Есть другой способ…
– Нет. Да и вообще, ты не приказывал мне даже в девятнадцатом веке, но решил начать в двадцать третьем?
– Я просто тебя прошу. Останься, Мэри.
– Нет, – я качаю головой и не веря, что все это действительно происходит с нами, отправляюсь в спальню собирать вещи.
– Но зачем? Это так чертовски бессмысленно, мы недавно нашли друг друга, только начали жить вместе и теперь ты хочешь уехать!
– Мне нужно понять, как это – просто жить с самой собой, а не каждую минуту изобретать новый способ, как найти тебя. Я никогда не думала о том, что будет после нашей встречи, но сейчас я должна пожить одна некоторое время.
– Мэри, нет, если ты хочешь уехать, я поеду с тобой, – Мэтью подходит к своей половине шкафа, но я останавливаю его.
– Ты не можешь уехать, ты сам это знаешь. Твой фильм.
– Плевать мне на него, если это то, чего ты хочешь, то я сорву эти съемки.
Я качаю головой.
– Не надо, мы потом друг другу этого не простим. Я уж точно не хочу неприятностей для тебя.
– Я могу хотя бы тебя проводить? – тихо спрашивает Мэтью, когда я уже закрывала чемодан.
– Не нужно, я возьму машину.
– Ты никогда не водила в Гонконге, – замечает он.
– Я разберусь, я должна учиться справляться без тебя. Как в то время, когда ты был в Африке. Как только я научусь, я вернусь, если ты еще будешь меня ждать.
– Я всегда буду тебя ждать. Черт, Мэри, я приеду к тебе, как только ты позволишь, а если не позволишь, я все равно приеду…
– Посмотрим, Мэтью, – я быстро целую его в щеку и выхожу из квартиры. – Пока.
Я машу ему на прощание, а взгляд карих глаз практически разбивает мне сердце и на долю секунды я хочу развернуться, обнять Мэтью и никогда не оставлять его, но я знаю, что если я так поступлю, то предам себя. Мне нужно побыть одной и все хорошенько обдумать.
– Хотя бы напиши, когда будешь в Мельбурне, – несется мне вдогонку, а я, наконец, позволяю себе расплакаться, как только понимаю, что Мэтью уже не видит меня.
Если бы не отличный автопилот в арендованной машине, думаю, я бы не смогла добраться до гонконгской станции международного метро, ведь я практически ничего не видела из-за слез и все еще не могла поверить, что это действительно происходит с нами. Столько лет, столько жизней я жила лишь мыслью о том, что должна найти Мэтью, и вот мы нашлись, а все сломалось. Мы изменились? Изменилась я? Или Мэтью? Сможем ли мы это преодолеть или расстанемся? Виновата разница наших характеров или банальная усталость и огромное количество работы у каждого из нас?
Я не знала ответа ни на один из этих вопросов, понимая лишь, что нам обоим просто необходим перерыв, если мы не хотим окончательно испортить все то хорошее, что было между нами.
Я горько усмехнулась. Еще пару месяцев назад я не была уверена, что судьба позволит нам прожить еще одну жизнь друг с другом, а теперь оказалось, что судьба ничего не портит. Все ломают сами люди.
Едва зайдя в вагон поезда, я заметила сообщение от Мэтью:
«Побудь одна, если тебе так будет лучше. Я закончу работу и приеду. Люблю тебя и не пропадай». Я прочитала, но не стала ничего отвечать, чтобы не вызвать очередной поток слез в заполненном людьми вагоне. Если честно, мне стало немного спокойнее после этого сообщения, по крайней мере Мэтью не злится и обещает приехать. Он говорил, что ему предстоит работать над фильмом еще около двух недель. Что ж, мне хватит этого времени, чтобы привести мысли, чувства и дела в порядок.
И чтобы закончить и выпустить свое приложение. Да, я была все так же твердо уверена в том, что собираюсь это сделать, осталось лишь придумать, как максимально обезопасить Мэтью. Пусть даже я не разделяю его страхов по поводу последствий выхода приложения, я все равно сделаю все, чтобы он не боялся.
Через пару часов я оказалась в Мельбурне, где было уже ранее утро. Я не спала больше суток и чувствовала себя максимально измотанной, но все же была очень рада оказаться в своей квартире, встретившей меня абсолютной тишиной.
Тишина. Мне так не хватало этого в Гонконге с его безумным темпом жизни.
А здесь мне будет не хватать Мэтью. Я уже безумно скучаю по нему, но все же все, что я делаю – правильно.
«Я дома, собираюсь лечь спать», – быстро отправляю сообщение Мэтью, а после этого голосовой командой включаю Гвен.
Она оживает и внимательно смотрит на меня.
– Гвен готова к работе, – рапортует аватар и я удовлетворенно киваю, осматривая квартиру. Она отлично присматривала за домом в мое отсутствие.
– Закажи мне продукты на завтрак, а также разбуди в полдень. Пока я буду спать, просмотри мои рабочие задачи и выполни знакомые тебе…
– Заказать еду на двоих? – переспрашивает Гвен, а я чувствую боль.
– Нет, я снова одна.
– У тебя что-то случилось? – не уверена, что прописывала такие алгоритмы реагирования на мои эмоции, но я всей душой благодарна Гвен за возможность поговорить хотя бы с ней.
– Мы с Мэтью решили сделать перерыв в отношениях. Все оказалось сложнее, чем я представляла себе в начале.
– Есть вероятность, что вы помиритесь?
– Да, – киваю я, стараясь не думать о самом плохом варианте развития событий. – Конечно. Мы не расстались, просто зашли в тупик и взяли паузу.
– Значит, все будет хорошо, – делает выводы Гвен, а мне снова кажется, что передо мной сидит молодая горничная Гвен Браун, которая со временем стала моей лучшей подругой.
И вдруг я понимаю, что мне делать с приложением.
Оно выйдет, и я реализую все, о чем мечтала. Вот только его создателем будет не Элис Хэмилтон, а Гвен Браун.
Никто никогда не узнает, что это была я и не сможет навредить Мэтью. Все гениальное просто.
– Гвен, я могу использовать твое имя, правда? – быстро включая компьютер, спрашиваю я. Мою сонливость как рукой сняло, я должна поработать.
– Я не понимаю… – теряется аватар, но я лишь качаю головой.
– Не важно, главное, что понимаю я.
Следующие дни я снова работала по пятнадцать-шестнадцать часов, переписывая часть приложения, ведь я должна была замести все свои «цифровые следы». Лишить себя возможности называться автором своей, вероятно, лучшей разработки было больно, но оно того стоит. Я все сделаю, выпущу приложение и вернусь к Мэтью. Я безумно скучала по нему все это время, несмотря на то, что он писал мне каждый день. Иногда мне хотелось сорваться к нему, бросив все на полпути, но я чувствовала, что должна довести дело до конца.
Через десять дней приложение, наконец, было готово, протестировано и выпущено. Запуская его продвижение и наблюдая за тем, как регистрируются первые пользователи, я ощущала странную опустошенность. Я должна была быть счастлива, но я не чувствовала счастья, а лишь пыталась понять, для чего мне теперь жить. Вот еще один жизненный урок: иногда ожидание важного события гораздо приятнее самого момента.
Я окончательно запуталась в себе. Изначально приложение должно было стать одним из инструментов поиска Мэтью, но в итоге едва не поссорило нас, но я все равно была одержима работой над ним. Ради чего? Чтобы другие души могли найти друг друга? Чтобы потешить свое эго и создать что-то действительно стоящее и впервые работать самостоятельно, а не находиться в тени Мэтью, как это всегда было с Мэри?
Или ради нашего будущего? Чтобы и в следующих жизнях находить Мэтью гораздо легче и никогда больше не проходить через тот ад, состоящий из отчаяния и надежды, что пережили Наэми, Лекси, да и я тоже?
Я не знала своих точных мотивов, я просто сделала все так, как чувствовала. Не страшно, что я не получу славы и денег. Я получила Мэтью и это важнее всего остального.
Сегодня мой последний одинокий вечер в Мельбурне, который я проведу с Гвен, а завтра утром я соберу вещи и вернусь в Гонконг. Мы попробуем еще раз и в этот раз у нас все получится.
– Ну, за начало новой жизни, – я налила себе вина и подняла бокал, глядя на Гвен. Я редко пила одна, но сегодня мне захотелось, а еще я отчаянно скучала по Мэтью, от него не было ни единого звонка или сообщения уже больше суток. Мне хотелось написать Мэтью, но я остановила себя: его работа над фильмом тоже вышла на финишную прямую и он, должно быть, очень занят.
– Гвен, включи «Разбитые надежды», – прошу я, делая глоток вина. «Разбитые надежды» – один из первых фильмов, снятых Мэтью и, пожалуй, мой самый любимый. Так странно, когда-то Мэри, скучая по Мэтью, перечитывала его дневники, а я вот пересматриваю его фильмы.
– Мэри, – вдруг подает голос Гвен. – Ты должна это увидеть.
– О чем ты? – поставив бокал на стол, спрашиваю я.
Вместо ответа Гвен выводит на мой монитор статью, и я начинаю жадно читать, а потом охаю и прижимаю ладонь ко рту.
«Всемирно известный актер и режиссер Хонгки Мэй, только что закончивший работу над новым фильмом, объявил о завершении карьеры. Мэй заявил, что его работа «Мэри и Мэтью» станет последней в его режиссерской карьере. Двадцатисемилетний режиссер отказался отвечать на вопрос о дальнейших планах и покинул пресс-конференцию, став самой обсуждаемой темой в социальных сетях».
– Мэтью, что же ты творишь, – шепчу я, быстро набирая его персональный код, но он не отвечает. Отчего-то мне становится очень страшно.
Следующие двадцать минут я пыталась дозвониться Мэтью, но все с тем же результатом, вернее, вообще без него. Затем мне пришло сообщение от Мингли, из которого я поняла, что они с Джи тоже волнуются и не имеют понятия, куда мог отправиться Мэтью. Я узнала, что в последние дни Мэтью вел себя как обычно, много работал и готовился к пресс-конференции по случаю окончания съемок, но он никому и словом не обмолвился о планах завершить карьеру. Сейчас Мингли приехал в квартиру Мэтью, но она была пуста, а часть вещей Мэтью пропала. Выслушав все, я поблагодарила Мингли, пообещав держать его в курсе, если появится новости, и сбросила звонок.
Итак, в моей голове начала вырисовываться примерная картина произошедшего: Мэтью явно решил не только закончить карьеру режиссера, но и обрубить все связи с прошлой жизнью и популярностью. Я старалась гнать мысли о том, что его поступок был вызван моими обвинениями, но они упорно лезли в голову. А что, если Мэтью решил исчезнуть не только из публичного поля зрения, но и спрятаться от меня? Что если мы вообще больше никогда не увидимся, а последним, что Мэтью услышал от меня вживую, будет обвинение в том, что он не готов ничем пожертвовать ради нас?
Я затрясла головой, смаргивая выступившие волосы. Если я хоть немного знаю нынешнего Мэтью, то он никогда бы так не поступил. Он искал меня три жизни, он сбежал из дома, стал актером, набил татуировку и создал целую киновселенную ради нашей встречи. Мне нужно просто набраться терпения и Мэтью даст о себе знать. Мне стало вдруг ужасно стыдно за все, что я наговорила Мэтью во время нашей последней встречи. Я была слишком несправедлива, а сейчас, потеряв возможность поговорить или приехать к Мэтью в любой момент, меня буквально трясло от ужаса и бессилия. Если бы я могла изменить прошлое, я бы никогда не уехала, а скорее удалила это чертово приложение, которое должно было соединить нас, а в итоге разлучило.
Где же мне теперь искать тебя, Мэтью?
– Гвен, продолжай попытки дозвониться Мэтью, – прошу я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверено. – Набирай его код каждые пять минут.
– А что ты будешь делать? – аватар немного растеряно смотрит на меня.
– Думать, как все исправить, – с этими словами я отправляюсь в ванную и там, глядя на свое отражение в зеркале, меня впервые за много-много лет накрывает настоящая истерика. Я чувствую себя пятилетним ребенком, который потерялся в огромном городе и не представляет, как найти дорогу домой. Я хочу успокоиться, умываю лицо холодной водой, но слезы все текут и текут, и я ничего не могу с этим поделать, лишь стараюсь отогнать мысли о том, что Мэтью больше никогда не вернется.
Я не знаю, сколько минут или часов я просидела на холодном полу в ванной, когда на смену слезам пришло полное опустошение и оцепенение. Я просто смотрела в одну точку, а в голове не было ни единой мысли. Я не знала, как найти Мэтью. Я сдалась.
На пороге ванной появилась Гвен.
– Пришло сообщение от Мэтью, – и эти слова заставили меня едва ли не подпрыгнуть от неожиданности.
– Что там, Гвен?
– «Открой дверь», – озвучила аватар.
– Открой дверь? – тупо переспросила я.
– Да.
Что это должно значить? Мы с Гвен дозванивались ему несколько часов, а он прислал всего два слова?! Да я тут сейчас с ума сойду…
А в следующий миг меня буквально пронзила догадка, но она была слишком хороша, чтобы я поверила в нее прежде чем увижу все своими глазами. Выбегаю из ванной, едва не сбив с ног Гвен, и отпечатком пальца быстро отпираю входную дверь, а после едва не забываю, как дышать: на пороге стоит Мэтью. Я заметила у него в руке большую дорожную сумку, а на плече весел рюкзак. Во второй руке Мэтью крепко сжимал букет подсолнухов и широко улыбался, вот только его взгляд оставался серьезным.
– Да ладно, – выдыхаю я, оказываясь в объятиях Мэтью и стараясь сдержать очередной поток слез.
– Пустишь меня? – Мэтью протягивает мне цветы, а я едва нахожу в себе силы на то, чтобы кивнуть.
– Ты чего? – удивляется он, занося в квартиру свои вещи. Мы встречаемся взглядом и Мэтью сразу все понимает. – Ты уже все видела, да?
– Посмотрела несколько часов назад, – ко мне, наконец, возвращается дар речи. – Зачем ты это сделал?
– Потому что так будет лучше для всех, – спокойно объясняет Мэтью, снова обнимая меня. – В любом случае я не собирался быть режиссером до конца жизни, пусть даже у меня и неплохо получалось. Я делал это только чтобы найти тебя, так что мне нечего больше снимать.
– Тебе нравилось, – я качаю головой. – Я видела, как ты работаешь. Да и ни один режиссер не заканчивает в двадцать семь лет.
– Значит, я буду первым, – пожимает плечами Мэтью, переплетая наши пальцы. – Тут не о чем жалеть, правда, Мэри. Фильм выйдет через несколько месяцев, потом пройдет еще немного времени, все забудут о нем и обо мне, и ты сможешь спокойно выпустить свое приложение. Все, о чем я тебя прошу – это немного подождать.
Я качаю головой и молча веду Мэтью к главному монитору, на котором так и осталось открытой страница, отображающая статистику приложения в реальном времени. Бросив быстрый взгляд на цифры, я замечаю, что там уже зарегистрировано несколько тысяч человек.
– Оно уже выпущено, – тихо говорю я, а Мэтью неверяще переводит взгляд с монитора на меня и обратно. – Но его выпустила не я. Все авторские права принадлежат Гвен Браун, к ней же приведет любой цифровой след. Никто никогда не узнает, что я вообще имела какое-либо отношение к этому.