После ужина Клод принял ванну. Ужинал он в тот вечер один. Как-то не до своей подружки Эшли ему было. Он не звонил ей уже целую неделю. В его жизни этой особе было отведено место «факультативного курса»: можно посещать, но не обязательно. Красивая 30-летняя Эшли, художница и модельер, владела неподалеку художественной галереей. Как-то раз он приобрел у неё две картины одного подающего надежды абстракциониста. Так у них завертелись отношения. Они начали встречаться, но Клод сразу же дал ей понять, что в их отношениях ничего серьезного не предвидится. Хотя в целом она ему даже нравилась. Они вибрировали на одной и то же волне –похожее воспитание, образование и круг общения.
Эшли всегда иронизировала по поводу интереса Клода к индейцам. “Не понимаю, что ты в них нашел. Коллекционируешь всякую примитивщину. А ты бы лучше оценивал мое искусство и вкладывался в мои картины. Видишь, какие они глубокие и замысловатые по форме. Меня не всякий искусствовед раскусит”, – болтала Эшли, загадочно улыбаясь. Стильная и яркая, она считала себя неотразимой. В такие минуты Клод обычно хмурился и резко менял тему разговора. Он очень не любил, когда посягали на его средства. После таких откровенных намеков он быстро удалялся, любезно извиняясь. В своей роскошной квартире он ощущал себя, как в замке: отгороженный от всего ненужного и неприятного. Самодовольный и самодостаточный, он не боялся её потерять. Да и сама Эшли не испытывала особенно сильных чувств по отношению к Клоду. Правда, они очень эффектно смотрелись вместе. Где бы эта пара не появлялась, на неё сразу же обращали внимание. А вот такими моментами она очень дорожила.
Пролистав недавно изданный альбом с его же предисловием о мотивах шаманизма в современном искусстве Семинолов, Клод обратил внимание на одну репродукцию. На ней изображались близнецы со скуластыми лицами и крепкими ладными телами. Мальчик и девочка пытались взяться за руки, но между ними сидел свирепый аллигатор и не подпускал детей к друг другу. Согласно легенде, в древности индейцы племени Семинолов считали близнецов олицетворением злой силы. Одного из них либо убивали, либо отдавали чужим людям из дальних земель, чтобы не допустить встречу близнецов в будущем. Из миндалевидных глазах детей проглядывала глубокая скорбь. У Клода задрожал подбородок, когда он всмотрелся в их лица. По спине пробежал леденящий холодок. Ему припомнилось свое видение в сквере. Те два силуэта, промелькнувшие перед ним возле дерева, напомнили ему детские фигуры на картине. Клоду стало жутко не по себе. Захлопнув альбом, он решил лечь спать. «Закрыть бы глаза и забыть про весь этот ужас”, – успокаивал себя Клод. «А ведь завтра Хэллоуин. Надо привести в порядок костюм. Эшли готовит мне сюрприз. Но и я произведу впечатление, нарядившись в индейского вождя. И пройдусь я по улицам горделиво с копьем в руке и пером, торчащим из головы. Вот она удивится. Небось ожидает увидеть меня в образе Дракулы или иного готического персонажа. До чего же всё это банально. А я ей выдам другой жанр. Вместо Ворона – ястребиное перо.» На этой мысли он закрыл глаза и провалился в глубокий сон.
А тем временем Вождь «Поющей Сосны» сидел в трансе и словно лазерным лучом проникал в сознание Клода.
И снился в канун Хэллоуина Клоду сон. Он сидит в сквере возле библиотеки и внимательно рассматривает корни баньяна. Вдруг дерево теряет очертания и превращается в бесформенный бурлящий океан. Ему бесконечно страшно. Клод стоит по колено в воде и понимает, что океан и есть его бездонный, безграничный страх. Пенистые волны подбрасывают Клода в воздух, а затем затягивают в темный водоворот. И попадает он в какой-то неведомый мир. Он ничем не похож на тот, где он обитает сейчас. Клод пытается проснуться у себя дома, но чем больше он старается, тем глубже его засасывает в другую реальность.