За окнами была белая ночь. Я попыталась посчитать, сколько же я спала. Когда я пришла на причал, вроде солнце уже немного опустилось. Наверное, было около четырех дня… нужно спросить у Дена время.

Я внезапно почувствовала, что во мне проснулись все сразу естественные потребности. Хотелось есть, пить и в туалет. Я оглянулась. Туалета видно не было. Да и вставать мне Ден не разрешил.

Почему-то я уже была уверена, что Ден меня не сдаст. Минут через тридцать я осторожно выглянула в окно и увидела высокую фигуру в небесно-голубом кафтане. Сердце наполнилось радостью: в Дене я не ошиблась.

Мой новый знакомый вошел, пригнув голову, и закрыл дверь на ключ. В его руках был объемный пакет, который он протянул мне.

Я машинально его взяла и заглянула внутрь. В пакете лежал ворох ткани салатового цвета, расшитый золотыми нитями. Я вопросительно посмотрела на Дена.

– Вот тебе работа. – Ден вытащил из пакета длинное платье, бережно разложив его на сиденьях. Затем извлек оттуда же пышный каштановый парик с лентами в цвет платью, диадему, коробку с туфлями и большую косметичку.

Я удивленно смотрела на все это великолепие.

– Откуда это у тебя? – только и смогла вымолвить я.

– Напарница оставила. Сбежала с каким-то шведом.

– Сбежала? Почему?

– Сказала, что влюбилась, а у него осталась всего неделя отпуска в России. И ей за эту неделю нужно сделать так, чтобы он увез ее потом в Европу, – усмехнулся Ден, – так что на несколько дней у тебя заработок есть. Размер вроде должен подойти, она такая же худая. Ну, может, чуть великоват, но там шнуровка, затянешь.

Я залюбовалась нарядом.

– Но как я это надену, я ужасно грязная, – смущенно проговорила я. – И еще… мне нужно в туалет.

Ден вздохнул и потер лоб.

– Туалет там, – указал он рукой на маленькую дверь сбоку. – Утром принесу тебе воды, помоешься. Все, теперь спать. Не вздумай украсть платье. Дверь я закрыл на ключ, – Ден показал мне ключ и засунул его в карман брюк.

Затем он подвинул какой-то ящик, разместив его между двумя рядами сидений, вытянулся на своем ложе и уснул.

Я заглянула в косметичку бывшей напарницы Дена в надежде найти какой-нибудь тоник для лица. Мне повезло. Протерев лицо ватным тампоном, я осмотрела содержимое косметички. Там лежали дезодорант, пудра, тушь, помада, румяна, влажные салфетки и еще несколько разных тюбиков.

Еще я обнаружила там начатую упаковку шоколадных ирисок. Само собой, через пять минут упаковка была пуста: мой голод уже не спрашивал разрешения у моего воспитания.

После долгих попыток уснуть я все же подремала пару часов.

Утром возле моего ложа из сидений стоял таз с холодной водой, куда Ден добавил горячую из банки с торчащим кипятильником. Рядом лежал кусок мыла. Окна со стороны города мой новый знакомый занавесил пледом, пожелал мне наслаждаться спа-процедурами и вышел.

– Что же, это лучше, чем ничего, – вздохнула я.

Помывшись и кое-как вытершись своим коротким платьем, я его простирнула в оставшейся воде.

***

Было около девяти утра, когда я закончила сушить на солнце волосы и принялась наряжаться.

Платье императрицы оказалось немного великовато в груди, но проблему решили шнурки на спине. Глядя в стекло двери, я залюбовалась: корсаж и рукава платья были обрамлены нежным кружевом, и декольте смотрелось вполне пристойно. Салатовый цвет наряда очень мне шел. Каштановый парик с щедрыми локонами на затылке изменил меня почти до неузнаваемости, что мне и было нужно. Я сделала макияж и осталась довольна своим новым обликом.

Выходя на набережную с помощью Дена, я обернулась и увидела свое отражение в воде. У меня захватило дух: казалось, что на меня смотрит призрак из прошлого.

– Помоги мне, призрак, чей бы ты ни был, – вздохнула я.

Ноутбук пришлось оставить на судне, спрятав его под сиденьями «в потайном месте», как выразился Ден. Связка ключей от судна была только одна, и мне пришлось поверить в честность моего нового знакомого.

На набережной Дена окликнул пожилой мужчина. Я осталась стоять в одиночестве, пока Ден с ним что-то обсуждал. Вернувшись, он сообщил, что с заработной платы я должна буду отдать процент за проживание на судне. Я молча кивнула.

– Я сказал, что ты – моя сестра, учти это, – сообщил Ден, когда мы шли к остановке.

– Тогда расскажи хоть что-нибудь о своей сестре, вдруг он спросит.

Ден молчал.

– Ну, хотя бы имя. Вдруг он спросит… – снова сказала я.

– Ксения, – коротко ответил Ден.

Больше информации я не дождалась. Но, может, это было и к лучшему.

Глава 13

До места моей новой работы нам пришлось проехать около десяти минут на автобусе и немного пройтись пешком. Когда мы дошли до площади с фонтаном, Ден рассказал мне о моих обязанностях. В общем-то, в них не было ничего сложного: стоять, ходить, улыбаться туристам, предлагать сфотографироваться и брать за это деньги. Через два часа я поняла, что мне ужасно хочется присесть хоть куда-нибудь. Каблуки на туфлях были толстыми и устойчивыми, но ноги с непривычки ныли и болели.

Я немного постояла, опираясь на бетонное ограждение фонтана. Стало полегче.

– Какая стройная императрица! А на картинах они все такие большие! – услышала я рядом с собой французскую речь.

Я широко улыбнулась, кивнув группе туристов из Франции, и заговорила по-французски:

– В начале своего царствования императрица Екатерина Вторая была очень стройной. Объем ее талии был около шестидесяти сантиметров. Если бы вы увидели венчальное платье императрицы, которое хранится в Оружейной палате, вы бы очень удивились, какая тонкая талия была у нее в молодости.

Выслушав восторженные отзывы по поводу моего французского произношения, я рассказала все интересные факты о Екатерине Великой, которые помнила из учебников и исторических передач.

Вскоре туристов подозвала к себе экскурсовод, видимо, негодуя за то, что я перетянула на себя слишком много внимания. А я осталась с первыми заработанными деньгами и спрятала их в кружевную сумочку, незаметно пришитую к платью.

На другом конце площади я увидела Дена, поднявшего в знак одобрения большой палец.

Воодушевленная первым успехом, я перестала обращать внимание на боль в ногах. Через пару часов ко мне подошел Ден и протянул хот-дог. Я постаралась не наброситься на угощение сразу, а сперва отойти в тень деревьев.

Подставив под руку несколько слоев салфеток, чтобы не капнуть соусом на платье, я наслаждалась вкусом булки с сосиской. Мне казалось, что ничего вкуснее я в жизни не ела. Подойдя к Дену, я увидела в его руках бутылку с водой и сделала несчастные глаза. Ден обещал мне принести такую же.

– Рассчитаемся вечером, – сказал он.

Также мой новый знакомый в облике Петра Первого показал мне туалетную кабинку, куда я могу ходить бесплатно «по договоренности». В первый раз сделать это было непросто в кринолине и пышном платье, но постепенно я приноровилась.

После трех часов наша площадь оказалась под лучами палящего июльского солнца. Я старалась почаще стоять возле фонтана и оттуда высматривать туристов. Иногда я, закатав рукава, опускала руки по локоть в воду, и это помогало немного прийти в себя.

Туристов на площади становилось все меньше.

– Следующие два часа сюда никто не сунется, – сообщил мне подошедший Ден-Петр на ухо. – Этот ад будет до шести, потом солнце уйдет за угол. Можешь немного посидеть в тени.

Я благодарно кивнула. Купив у уличной продавщицы мороженое, я села на скамейку под деревьями, сняла туфли и блаженно вытянула ноги. Под длинным платьем мой маневр видно не было.

Город словно разделился на две половины. По той части, где старые дома исторического центра образовывали тень, ходили люди: кто-то в деловых костюмах и с папками в руках, кто-то – в коротких шортах и сандалиях на босу ногу. Другая часть, освещенная солнцем, была абсолютно пуста, как в фильмах про апокалипсис.

Я пыталась охватить взглядом проспект по всей его длине.

«Неужели повсюду снуют какие-то люди, пытающиеся меня найти?» – подумала я. Верилось в это с трудом. Тем не менее, мне точно не приснился ночной визит приятеля Дена на наше судно и его слова о вознаграждении. Возможно, все же сумма за меня была меньше, мальчишки же любят все раздувать и перевирать. Но Артура я, должно быть, здорово разозлила.

Мысли снова и снова возвращались к тому, о чем я думать себе запрещала. Думать о маме было опасно для моей и так ставшей неустойчивой психики. Как сказала тетя Марина тогда, в офисе: «Верни детям мать»? Где тогда мама может находиться? Она где-то есть, живая и помнит о нас? Но не может прийти к нам? Ее где-то удерживают насильно почти год? Но зачем?.. Если бы хотели выкуп, который обычно просят за похищение человека, то давно бы его потребовали.

Или все-таки выкрики тети Марины – просто слова психически больного человека в состоянии приступа?

«Стоп, – сказала я себе. – Тогда почему меня ищут? Да еще за вознаграждение?»

Мои мысли прервало появление Дена. Он взял у меня выручку и куда-то понес. Я осталась одна на площади, и стало жутковато.

«Пожалуй, схожу в туалет, там женщина принимает плату, хоть какая-то живая душа», – решила я.

В туалете я тщательно вымыла руки и посмотрела в зеркало. Узнать меня было трудно. Пудра и яркая коралловая помада делали меня на несколько лет старше. Каштановый парик вместо моих светлых волос практически превращал меня в другого человека.

«Если не хотите, чтобы ваше лицо запомнили, одевайтесь максимально ярко», – читала я в каком-то детективе.

Мое платье было ярким, праздничного салатового цвета. Такая же лента была вплетена в парик. Полюбовавшись на себя еще немного, я вернулась на площадь.

Сердце замерло. Возле фонтана стоял Артур. Я широко улыбнулась стоявшей возле него группе туристов, плавно прошла к фонтану и стала изящно ловить его брызги ладонями. Тут же под восторженные восклицания защелкали фотокамеры. Через несколько секунд ко мне подошли два седых американца в белых шортах и попросили с ними сфотографироваться. Я стала позировать, боковым зрением заметив, что Артур подошел к обочине и сел в машину. Через минуту машина уехала.

– Молодец, – через минуту услышала я голос Дена над своим ухом.

«Петра» тут же перехватили китаянки, которые были ему примерно по пояс и стали со смехом фотографироваться.

Глава 14

На судно мы вернулись около полуночи. Ден сразу положил в банку кипятильник и пошел за водой, сказав мне пока не переодеваться. Я села на открытой палубе, скинула туфли и закрыла глаза. Все тело ломило от усталости. Ног я не чувствовала вовсе. Под ласковые всплески воды я задремала.

Меня разбудил Ден. Он стоял надо мной в необычном образе: от его привычного облика осталась только голова Петра Первого, а дальше шли черная футболка с черепом, потрепанные джинсы и шлепанцы. Я заулыбалась.

– Тебя как зовут-то? – задал он вопрос, с которого вообще-то обычно начинаются знакомство.

– Майя, – потягиваясь, сказала я.

– Ммм… ясно… – промычал Ден, уселся на скамейку, достал из кармана свой нож и деревяшку в виде зайца и стал усердно ковырять заячью морду, – я тебе воду налил. Там мыло и половина простыни, чтобы вытереться.

Я заметила, что первая половина простыни висит и сохнет на веревке.

«Надо же, простыней поделился, – подумала я, улыбаясь, – значит, заслужила».

– А я думала, что сначала делают всю фигуру, а уже потом берутся за лицо, – сказала я, указав на будущего зайца.

– Фигуру, – передразнил Ден. – Фигура уже готова.

– А почему она такая… квадратная? – осторожно спросила я.

– Ну, он же не голый будет. Ему нарисуют русский народный костюм: красную рубаху, штаны, лапти. Потом лаком покроют.

Я вспомнила, что именно таких зверей часто изображают на картинках в книгах с русскими народными сказками и догадалась:

– Ты делаешь его на продажу? Как сувенир?

Ден кивнул:

– Иностранцы хорошо берут. Лучше берут медведей, но у меня закончились большие куски. Ладно, иди мыться. Спать хочется.

В закрытой части судна я бережно повесила костюм и помылась, как могла. Мое короткое зеленое платье уже высохло, и я решила, что теперь оно будет выполнять роль ночной рубашки: другой одежды для сна у меня не было.

«Надо бы посмотреть ноутбук», – подумала я после того, как Ден вернулся с открытой палубы в салон и закрыл дверь на ключ. И заснула.

Во сне я увидела тетю Марину. Она стояла у окна какого-то дома, положив обе ладони на стекло, и что-то говорила, но слов я не слышала. Потом дом стал стремительно уменьшаться, сделавшись совсем маленьким, одноэтажным. И вдруг вместо тети Марины в единственном окне я увидела маму.

– Мама! – крикнула я.

Но мама ничего не сказала, повернулась и пропала в окне.

«Будешь только мычать и улыбаться», – говорил во сне голос дяди Игоря.

«Мама, мама!» – кричала я.

– Майя, – проснись, – кто-то тряс меня за плечо. Я открыла глаза, и в сумерках каюты увидела коротко стриженую голову. Я отшатнулась и стала толкать того, кто меня тряс.

– Тише, не кричи, – сказал человек голосом Дена.

Я расширила глаза:

– Кто вы?

– Да тише ты, это я, Ден.

– А что… у тебя?… – я сделала неопределенное движение рукой возле своего лица и головы.

– Я парик снял. И усы отклеил. Что мне, вторую ночь спать с ними? – Ден кивнул в сторону.

В углу на перевернутую обрезанную пластиковую канистру был надет парик Петра Первого. Внутри прозрачной канистры я увидела усы.

– Я думала, это ты свои отрастил. – Я села, разминая затекшую на твердых сиденьях спину.

– Там, где я до этого ночевал, лучше быть без волос. А то потом всякую живность выводить. А здесь еще не успел отрастить.

– Как получилось, что ты так живешь? – спросила я, понимая, что он все равно не ответит.

Ответа, действительно, не последовало.

– Давай спать. Не кричи так больше, а то кто-нибудь придет сюда. А я без паспорта, да еще с несовершеннолетней девчонкой.

Я покивала.

Ден снова лег.

– Ден, – позвала я.

– Ну что?

– А почему Юрец тогда сказал, что ты спас ему жизнь? Он что, тонул?

Ден усмехнулся.

– Не к тем людям в карманы залез, – сказал он, зевая. – Они его поймали и чуть не зашибли насмерть, пришлось отбивать. Драться я умею. Он же малой еще, глупый.

– А… – начала я.

– Все, спать, – перебил меня Ден, повернулся на другой бок, и вскоре я услышала его размеренное дыхание.

Я знала, что больше не усну. Достав ноутбук с приклеенной эмблемой фирмы на крышке, я его открыла. В нижнем правом углу я увидела время: «4.00».

На рабочем столе было несколько папок с непонятными мне рабочими названиями. Я открыла наугад папку «Отчеты». В списке вложенных папок и файлов была еще одна папка «Алтай». Сердце забилось быстрее.

Перед глазами мелькали файлы. Я стала открывать один за другим: таблицы, цифры, сканы, списки. Некоторые цифры выделены красным, возле них поставлены восклицательные знаки. Самым последним был текстовый документ. Я щелкнула по нему и увидела список незнакомых мне фамилий и имен, напротив них – адреса. В конце – короткий текст: «За четыре года никто в Петербург не вернулся».

Это была единственная фраза, слова которой были мне понятны. Только что мне с этим делать?.. ни одного упоминания о своих родителях я не нашла. Я вздохнула и закрыла ноутбук.

Гнетущее чувство, что я каждую минуту что-то упускаю, какую-то возможность, не давало мне покоя.

«Время идет, – думала я. – Что-то где-то происходит. А я здесь. Разгуливаю в центре города в образе Екатерины Великой».

Я впервые подумала о том, что могут сейчас чувствовать мои близкие. Ведь я обещала им регулярно писать сообщения с телефона.

«А кто сказал, что с моего телефона им не приходят сообщения? – вдруг осенило меня. – Ведь сумка осталась в офисе. В сумке лежит телефон. Виоле я при встрече у кафе сказала, что у меня нет телефона, и я не помню номера своих. Артур или Верхов, или кто-то еще могут спокойно посылать сообщения «от меня» бабушке, деду и Димке. Могут писать, что у меня все хорошо, рассказывать, что я делала и что я ела. И даже иногда присылать фото с фестиваля: их я сделала несколько штук в первый день, в том числе селфи на фоне мероприятия…».

Мне стало неуютно и холодно. Я нашла еще два пледа – те, которые предлагают туристам во время речных прогулок – и завернулась в них.

Ден спал, громко сопя.

«Будешь только мычать и улыбаться», – снова вспомнила я слова Верхова тете Марине.

Я эгоистично подумала, что если тетю Марину действительно напичкают какими-то психотропными препаратами в клинике для душевнобольных, то она никогда не сможет мне рассказать, что с моей мамой и где она.

«Нужно пойти к тете Марине, вдруг еще не поздно, – подумала я. – Только куда пойти? На работу она не пришла. Верхов, скорее всего, не позволит ей больше там появиться. Значит, снова упек ее в клинику, раз у него там связи. Тогда где эта клиника, как ее найти?»

Я вспомнила, как сотрудницы в туалете обсуждали, что в прошлый раз, когда тетю Марину Верхов отправил в клинику, ее там навещала Влада.

«Точно! Пойду к Владе. Она всегда обедает одна в кафе на Невском!» – решила я.

Влада была самой сдержанной и строгой в офисе. В сплетнях она никогда не участвовала, за что некоторые ее не любили, а некоторые, наоборот, уважали. Но станет ли она откровенничать со мной?

«Станет – не станет, а попробовать стоит, – решила я. – Все равно мне больше ничего не остается».

Глава 15

Утром, глядя, как Ден старательно перед маленьким осколком зеркала наклеивает усы, я решилась обсудить с ним то, что я надумала ночью и отпроситься сходить в кафе, чтобы поговорить с Владой.

Ден молча меня выслушал, затем стал задавать вопросы. И получилось так, что я ему рассказала все, что случилось со мной за последние две недели и о том, как пропали мои родители.

Я говорила около получаса. После рассказа мне уже казалось совершенно безнадежным куда-то идти и что-то спрашивать. Хотелось сидеть и плакать от безысходности.

Когда я закончила говорить, Ден привычным движением достал из кармана нож и деревянного «неотесанного» зайца и стал в нем ковыряться.

Я следила за ловкими движениями его рук и ждала.

– Я пойду, – наконец сказал он.

– Куда? – не поняла я.

– К этой твоей Владе пойду я. Тебе идти опасно.

– Но тебя она вообще не знает…

– Ничего, познакомлюсь. Она симпатичная? – спросил Ден.

А я вдруг неожиданно для себя почувствовала легкий укол ревности.

«С ума сошла», – тут же одернула я себя.

– Симпатичная. Тебе понравится, – буркнула я в ответ.

– Хорошо. Тогда попрошу у нее номер телефона и протяну записку от тебя, как будто я ей даю свой. Если она захочет тебе ответить, то напишет. Со стороны это будет выглядеть естественно. Как будто она мне понравилась, и я пытаюсь с ней познакомиться.

Я еще раз поругала себя за неуместные мысли, взяла бумагу, ручку и написала:

«Влада, где найти Марину Анатольевну? Очень нужно! Майя».

Ден свернул записку и засунул ее в карман рубашки.

– Ты пойдешь прямо так? В образе Петра? – удивилась я.

– В другом образе я уже два месяца по городу не хожу, – коротко ответил Ден. – Собирайся, работу никто не отменял. А тебе около часа придется потрудиться за двоих, пока меня не будет.

Я покивала, Ден вышел, а я стала надевать царское платье.

День снова обещал быть жарким, ноги болели после вчерашней многочасовой ходьбы на каблуках. Но я твердо решила сегодня работать еще лучше, чем вчера.

Я сама подходила к туристам, заговаривала с ними на их языке или же на английском, вежливо выясняла, откуда они, затем рассказывала интересные факты из жизни российских императоров. Естественно, после такой беседы следовали просьбы сфотографироваться. Деньги потоком плыли в мои руки.

В час дня вернулся Ден. Он мне улыбнулся, но ничего не рассказал об итогах встречи с Владой. По его лицу мне казалось, что все прошло хорошо.

Мы снова обедали хот-догами, запивая их прохладной водой.

Возле ларька с едой я вопросительно посмотрела на него.

– Потом, – коротко произнес он.

С четырех до шести, когда площадь оказалась на самом солнцепеке и туристы разбежались, я села в тени дерева на лавочке. Ден всем своим видом показывал полное равнодушие ко мне. Он отдыхал на противоположной стороне площади, жуя вареную кукурузу.

«Знал бы Димка, что я ночую на туристическом речном трамвайчике рядом с посторонним парнем, о котором мне вообще ничего не известно…точно бы голову мне оторвал…», – размышляла я.

Знала бы я месяцем раньше, что вообще могу оказаться в подобной ситуации… но ведь ничего не происходит просто так?..

Постепенно тень от домов стала заполнять наше место работы, на площадь снова стали приходить туристы. Я встала и растянула рот в приветливой улыбке. Нужно было работать.

Ночью мы вернулись на судно.

Мы помылись по очереди и растянулись на наших не совсем удобных, но единственно возможных в настоящее время ложах.

Ден протянул мне записку от Влады.

В записке были адрес и короткая рекомендация мне от сотрудницы: «Сама не ходи». Слово «сама» было подчеркнуто.

– У тебя есть карта? – спросила я Дена.

Он кивнул.

– Можешь мне ее дать? – снова вступила я.

– Зачем она тебе? – спросил Ден, отпив из стакана чай.

– Ну а как ты думаешь, зачем?

– Я поеду, – сказал Ден. – Там же написано.

– Это не так уж близко. Тебе же надо работать.

– Поработаешь за нас двоих. У тебя прекрасно получается. Кстати, держи зарплату. Я вычел за проживание.

Ден достал из кармана деньги, пересчитал и протянул мне полторы тысячи рублей.

Я взяла и положила деньги в свой карман. Наверное, этого мне могло бы хватить на такси до моего поселка. Только теперь мне не уехать, не попытавшись узнать у тети Марины, где моя мама и что случилось с моими родителями. Если, конечно, еще не поздно.

На следующий день я в течение трех часов работала одна, выкладываясь по полной.

Когда вернулся Ден, площадь была полна народу. Его тут же обступила группа туристов и подвела ко мне, желая сфотографироваться вместе с двумя императорами. Оказавшись рядом с Деном, я подняла на него глаза с немым вопросом.

Он покачал головой.

«Не получилось», – поняла я.

Захотелось плакать, поэтому я еще шире растянула рот в улыбке.

Вернувшись после очередного рабочего дня на судно, я обессилено села на палубе.

– Завтра поеду, – сказал Ден, проходя мимо с ведром.

Я воодушевилась и еле дождалась, когда мой напарник помоется, чтобы расспросить его подробно о визите и о завтрашних планах. О том, что на открытой палубе мы разговоры не ведем и не появляемся без костюмов, я помнила.