Он понимал, что спать – не нужно сейчас. Он знал, что надо лишь себя пересилить – пойти, например, покормить кота и выпить кофе, – и всё будет как надо. Стоит ли смотреть в глаза бездны? Не стоит. Опасно для жизни.
Но он всё не вставал.
Игорь говорил это себе снова и снова, смотря на бело-серый потолок, на паутину в углу, в которой неподвижно сидел паук – спал, наверное. Он повторял эти слова как молитву, а веки тяжелели. Он закрывал глаза и снова открывал, с каждой минутой всё хуже различая, что реальнее – потолок или Чёрная дыра, скрывающаяся где-то там, за ним.
Паук с паутиной исчезли – казалось, что в углу теперь мерцал сенсорный экран, по которому бегали чьи-то ловкие пальцы. Кот перестал звать. За окном гудели то ли автомобили, то ли задыхающиеся двигатели космического корабля.
Внезапно в сознании, как проблеск, возникла мысль, что в следующий раз вернуться будет ещё тяжелее. Но мысль исчезла – резко её сменили другие, сматывающиеся в тяжёлый клубок.
Кашель. Мне не нравится этот кашель… надо сходить к врачу. Лиза точно заставит… не пропаду… и как я жил без неё два года?..
И в полубессознательном состоянии он улыбнулся.
Всё будет хорошо… интересно, куда делся её Лёша? И стоит ли спрашивать? Ещё надо с Мишей поговорить… хороший человек… почему я так мало с ним говорил… всё будет хорошо… с другой стороны, это лишь сон… Тезей, Дэвид, Чёрная дыра… интересно… всё-таки интересно, что она скрывает… когда ещё удастся заглянуть… это лишь сон господи что может случиться посмотрю его… впечатления для моего романа полезно всё не зря… всё будет хорошо это всего лишь сон… всё будет.
Потолок исчез.
– Эй, не спать! Уже скоро мы с тобой узнаем, что стряслось с нашим спутником связи по ту сторону жизни! – крикнул ему Дэвид и потрепал по плечу. Игорь сидел справа от него, оба – в белых скафандрах.
Прямо как мой папа тогда… когда прилетел, подумал Игорь и взглянул на приборную панель, которая всё чаще гасла от возрастающей гравитации. Всё-таки они уже внутри Чёрной дыры и назад дороги нет. Он взглянул на панорамное окно перед панелью. Тьма. Но что-то в углу… паутина? Он моргнул – ничего нет.
– До катапультирования тридцать секунд! – весело кричал Дэвид, как будто смерть – это праздник.
А почему бездна обязательно должна быть злом?
Игорь думал, что там, где сингулярность, – ответ на все его вопросы. Едва ли смерть может быть этим ответом. Он улыбнулся и сказал Дэвиду:
– Думаю, самое время прощаться.
– Надеюсь, не навсегда! – засмеялся тот. – Вот увидишь, не навсегда!
Свет погас. Через несколько секунд ожила только панель управления. И этого должно хватить.
– Господа, пора, – произнёс Тезей. – Вы очень смелые люди, впечатляет.
– Прощай, Тезей! – отозвался пилот и положил ладонь на рычаг катапульты. Игорь последовал его примеру.
– Мне будет не хватать наших философских бесед, Игорь.
– И мне! Но, возможно…
– Нет, невозможно. Их больше не будет. Ничего больше не будет. И вы это знаете. Игорь, мне жаль, но ты сделал не тот выбор. А он у тебя был. Действительно был. Что ж, прощай!
– Что… зараза, а ты всё-таки субъективен! – смеясь, прокричал тот. Но уже совсем скоро ему стало не до смеха.
– Поехали! – Дэвид кивнул ему, и они одновременно активировали катапульту.
В следующий миг «Эндимион» остался где-то позади, ещё был слышен скрежет ломающегося остова корабля, но и он быстро исчез.
Мгновенно перед глазами помаячил Дэвид, но сразу пропал. Игорю показалось, что он услышал его оборванный крик, но он не был в этом уверен.
Один на один с темнотой. Он раскинул руки в стороны, словно перелётная птица, летящая навстречу весне. Вот только весны не было.
Он падал, падал, падал. Кувыркался, сжимался в клубок и снова расправлял конечности. Звуков не было. Давление нарастало.
Вечный полёт
Тело начало пронзать вибрирующей болью, гудела голова. Падение продолжалось.
Ничего здесь нет. Пора проснуться
На миг показалось, что тьма внизу растворяется, и вот он – родной бело-серый потолок. И знакомая паутина в углу. Где-то вдалеке Персик звал своего хозяина.
Надо только проснуться
Он потянулся вперёд всем телом, потолок чуть приблизился, став окном в окружающей тьме. И остаётся так мало, чтобы догнать его, настигнуть этот серый свет – серый, но до чего родной! Игорь был готов расцеловать своего кота, который всё не умолкал – видимо, бродил рядом с его кроватью, а может, уже запрыгнул к нему на постель.
Ещё немного – расстояние вытянутой руки.
Просыпайся!
Но больше он не мог приблизиться. Окно стало отдаляться.
Просыпайся же, чтоб тебя!
Тщетно. Тьма возвращалась.
НЕТ!!!
Игорь кричал и не слышал своего голоса. Он звал маму, отца, которого никогда не знал, он звал Лизу. Но слышать его немые крики мог только Персик. И только он отзывался жалобным мяуканьем.
ПРОСНИСЬ!!!
Как всё ничтожно теперь. Всё это. Зачем мы страдаем по пустякам, зачем наполняем жизнь никому не нужной, бесконечной мишурой? Зачем притворяемся? Когда нужно только жить и дышать. Дышать.
Лишь бы только вернуться туда, в эту запыленную квартиру, в беспорядок, поднять костыль, взять телефон и написать дорогим людям, что любишь их. Простить им всё, а главное – простить себя. Лишь бы только вернуться, а там – ещё жить и жить!
ПРОСНИСЬ!!!
Окно закрылось, поглощённое тьмой, а пустота с головой накрыла глупого мальчика.
Лиза прочитала его сообщения и лежала на кровати, думая о сегодняшнем дне. Как, оказывается, всё это ничтожно и суетно – ссоры, обиды, недосказанности. По сути, сам человек и мешает своему счастью. Что сдерживало её эти два года? Зачем она внушала самой себе, что больше не испытывает тёплых чувств к этому человеку, когда на деле всё – ровно наоборот? Почему она не могла признать свои ошибки и исправить их? Ведь всё возможно, пока живы.
Ну, и он, конечно, молодец, ничего не скажешь. Закрылся от неё, ото всех, отгородился от мира, живя в каких-то выдуманных мирках… В общем, им есть о чём поговорить. Главное – честно. Они помогут друг другу.
Она не удержалась и снова открыла тот отрывок, что он прислал ей ночью. Ей очень нравились эти строки. Всё-таки, у него есть к этому талант, подумала она.
И на самом деле всё окажется так просто, что ты даже рассмеёшься. Ты рассмеёшься и, полный счастья, побежишь на кухню к маме, чтобы открыть ей простую истину, чтобы и её сделать счастливой. Навсегда. Её лицо станет светлее, она удивится, почему до сих пор не добралась до той мысли, что открылась тебе…
Однако мир не реагирует на протянутую тобой руку. Ты смотришь на звёзды, обещая себе и Вселенной, что сделаешь однажды такое, от чего весь мир перевернётся. И не только твой мир – мир всех.
В новом мире все будут улыбаться.
Персик не прекращал свою жалобную песнь, урча и тревожно мечась около хозяина. Но больше никаких звуков не было. Изредка из груди Игоря вырывались хриплые вздохи. Но они прекратились. Глаза, беспокойно дёргавшиеся под закрытыми веками, застыли. Игорь лежал на спине, раскинув руки в стороны, словно продолжая лететь. Персик звал на помощь, но никого не было.
За грязным окном алел рассвет.