Возможно, что есть вещи, не знать которые приятнее, чем знать. Но я – за то, чтобы знать всё. Писатель обязан знать как можно больше.
Молодые писатели мало знают. Очевидно, поэтому они плохо усваивают сходства и различия между вещами, звуками, красками, явлениями природы.
«Верней клади ступень ноги», – советует один поэт, не замечая некоторого несходства между ступней ноги и ступенью лестницы.
Другой рассказывает:
«Бренчит пролётка запоздалым цоком», – у этого нет ясного представления о звуках: он не понимает, что бренчать и цокать пролётка не может, что цокают подковы лошади, а не пролётка.
Прозаик пишет:
«Он щёлкнул щиколоткой калитки» вместо – щеколдой.
Другой:
«Мальчишки влезали на крышу по оглоблям бочек», – речь идёт о пожарных бочках, но читатель имеет право думать, что писатель видел бочки, которые были скреплены вместо обручей оглоблями.
Третий пишет:
«Стёпка перестал вертеть задом кадушки».
Четвёртый:
«Собака вертелась вокруг своего хвоста, скусывая репьи».
Пятый:
«Он принял её рассказ многозначительно».
Это напоминает мне фразу из эмигрантской газеты «Руль», тоже очень малограмотной: