Спустились. Так называемые фантомы их не замечали, продолжая танцевать. Только сейчас мужчина понял, что музыки, как таковой, он не слышит. Да, до его ушей доносится что-то очень громкое, но вычленить из этого музыку было невозможно.
– Не отвлекайся, не люблю я это место, скорее увидишь – скорее уйдём, – строго сказал старец.
И сорокалетний напряг своё внимание и сразу всё понял. Между фантомами действительно сновали души. Они искали дозы.
– Наркоманы… – загробным и болезненным голосом прошептал мужчина, уже убирая свой свисток, из которого посыпался порошок.
– Они самые. Я думаю, ты понял, что они обречены вечно искать себе дозы в этой толпе, постоянно испытывая ломку. Отвратное место. Уходим.
Но сорокалетний больше его не слушал. Он шёл куда-то через толпу, совершенно не понимая куда. Что-то вело его вперёд, будто какой-то неизвестный голос звал его.
Из неоткуда возникла дверь. Мужчина стремительно шёл к ней. Ручка оказалось холодной, как вдруг его одёрнули за плечо. Это был старец.
– Так вот в чём дело… Распределение редко ошибается, но тут, видимо, один из этих случаев, похоже, это было очень давно…
– Чего? Я даже не понял, как пришёл сюда. Что за этой дверью? – Сыпал вопросами сорокалетний.
– Там самая страшная зависимость. Зачастую, именно она порождает все остальные. Только она огорожена дверью. Те, кто попадают туда, уже никогда не выбираются. Страдания там… Самые зверские и, в то же время, самые прекрасные…
– И что же это? – Трепещущим голос спросил мужчина.
– Это любовь.
И тут сорокалетний всё понял. Понял, почему его туда тянуло. Он вспомнил, как много лет назад разошёлся с одной девушкой, любовью всей его жизни. Разошёлся так глупо, что вспоминать смешно… и больно. Он так и не перестал её любить. Его попытки утопить свои чувства в никотине и алкоголе не увенчались успехом. Аромат её парфюма всё ещё преследовал его, оставаясь любимым запахом, а от её фантомных касаний он просыпался в слезах. Всё ещё мужчина не мог позволить себе спать на её половине кровати, всё ещё оставлял ей полочку в ванной. Он знал, что она не вернётся, но не замечал, как делает всё это, ведь сложно искоренить из себя столь любимую привычку.
– Пойдём отсюда, – еле проговорил сорокалетний.
– Пойдём, только разными путями, – сказал старец и улыбнулся. – Тебя возвращают.
– Что? Как ты понял?
– Ты становишься прозрачным. Душа потихоньку наполняет тело, ибо сердце уже завели.