Ведунья

Часть 4

 
Когда закончилась вечерня,
Монахи разошлись по кельям.
Аббат остался в ожидании,
Монахинь из монастыря.
 
 
На исповедь они сходились,
Амбросио монахинь слушал,
На путь смирения наставлял их,
С благословеньем отпускал.
 
 
Всё шло в обыденном порядке,
Покой собор сопровождал.
Но всё в мгновенье прекратилось,
В соборе начался скандал.
 
 
Одна монахиня спешила
Записку на пол уронив.
Амбросио её заметил,
Вернул послушницу на миг.
 
 
– Постой, постой, ты, дочь моя,
Письмо, ты, обронила.
Строку случайно прочитав,
Он вздрогнул, что есть силы.
 
 
Так содрогнулся с изумлением,
Что гнев сдержать не смог,
Письмо послушницы изъял он,
Чтоб прочитать его.
 
 
Монахиня покрылась краской
Стыда и ужаса.
– Прошу, не нужно, не читайте,
А то погибла я!
 
 
Аббат не слышал ее крик,
Письмо читал давно.
Когда закончил чтение,
Его всего трясло!
 
 
Взгляд гневный обратил аббат
Слова пронзали слух.
Как – будто удар грома были
И не щадил деву.
 
 
В грехе послушница зачла,
Любимый ждал ее.
Хотел спасти свою родную,
Но потерял он всё!
 
 
Быть может удался побег,
Не потеряв письма.
Но к сожалению тяжкий грех
Карался на кострах.
 
 
– Где главная монахиня?
Решать будет она!
Кричал в гневе Амбросио
Мольбу не слыша так!
– Прошу вас, умоляю,
Взгляните на меня!
Имейте снисхождение,
Я, правда так юна!
 
 
Клянусь оставшуюся жизнь
Я проведу молясь!
Я искуплять буду свой грех,
Так душу очищав!
 
 
– Какая дерзость и позор! —
В сердцах кричал аббат.
– Такого я не допущу,
Всю мерзость и разврат!
 
 
Прибежищем распутниц,
Чтоб монастырь наш был!
Вся снисходительность преступна,
Весь потеряла стыд!
 
 
Ты предалась утехам,
В нечистоте зачла!
Святое одеяние,
Грехом запятнала!
 
 
Не дерзай меня больше
И не задерживай!
Где главная монахиня?
Тварь не достойная!
 
 
– Постой, святой отец, молю
И выслушай меня!
Не упрекай меня в грехе,
Душой невинна я!
 
 
Задолго до монастыря,
Как я подстриглася.
Тогда была обручена
С любимым навсегда.
 
 
Наши сердца давно сплелись
Пред Богом много лет!
Никто не может так любить,
Как этот человек!
 
 
Когда гонения родни
Нас разлучили так.
Судьба свела с любимым вновь
В наш монастырский сад.
 
 
Мы каждый день встречали в нем
И слезы не держа,
Там предавалися любви
Так мы зачли дитя.
 
 
Достойный пастырь, я молю,
Вы сжальтесь над дитя!
Которое еще во мне,
Я с ним обречена!
 
 
Обречены на гибель мы
С малюткою моей!
Молю, не говорите ей,
Не говорите ей!
 
 
Отдайте мне письмо мое,
Не обрекайте нас!
Достойный пастырь, вы сильны,
Вы стойкий для соблазн!
 
 
– Какая дерзость, что за ложь?
Ты поражаешь ей!
Не уж то я сокрою все,
Какая же ты дщерь!
 
 
Я окажу тебе услугу,
Я так спасу тебя!
Плоть умершвляя в покаяние
Искупят все сполна!
 
 
Агата – мать! Агата где?
Молчать не в праве я!
Свернула ты с пути святого,
Где настоятельница?
 
 
– О, отче мой, что дорого,
Что свято, вам, молю!
– Прочь руки я не стану слушать
Ложь твою лживую!
 
 
Дверь ризницы открылась тут,
Монахиня вошла.
– Жестоко! Как жестоко все! —
Кричала в слух она.
 
 
Две старые монахини
К девице подошли,
Насильно подняли ее,
Прочь с храма повели.
 
 
Она усиленным рывком
Из рук освободилась.
– Амбросио! – кричала в след,
Так громко, что есть силы.
 
 
– Не уж то нет боле надежды?
Карать хотите вы!
О, милый мой, любимый Раймонд!
Спаси меня, спаси!
 
 
Услышь меня, злой человек,
Жестокий, беспощадный!
Надменный ты, поверь, поверь!
И сердце твое камень!
 
 
Ты мог спасти меня сейчас
И моего дитя.
Убийца ты и душегуб
Будь проклят, ты, змея!
 
 
Исполненный гордыней
И не запятнанный,
Стал ты глухим сейчас глупец,
К мольбам "развратницы"!
 
 
Какие искушения,
Ты сам преодолел?
Сбежал лишь от соблазнов,
Скрываясь трусом здесь!
 
 
Твой день, поверь, наступит!
Уступишь ты страстям!
И все сам испытаешь,
И будешь знать, что слаб!
 
 
Поймешь, что заблуждался,
А я буду мертва!
Не получив прощения,
Корить будешь себя!
 
 
Сказав последние слова,
В беспамятстве упала.
Ее тот час же унесли
Монахини из храма.
 
 
Упреки девицы, увы,
Амбросио задели.
И сжалилось сердце его,
На время, от бессилия.
 
 
Хотел ослабить приговор,
Агату попросил.
– Быть может, вы, смягчите кару.
– Ни, как уж нет, увы!
 
 
Устав наш строг и был суров
На многие века.
Я соблюдать его должна,
Неукоснительно!
 
 
Я возвращаюсь в монастырь
Озвучить приговор.
Прощайте отче мой, святой!
Я удаляюсь вон.
 

Часть 5

 
– Я исполнял свой долг всего, —
Подумал наш аббат.
Но на душу покой не шел
Отправился он в сад.
 
 
Великолепные цветы
Ласкали взор его.
И полная луна светила
Там освещая все.
 
 
Во всем Мадриде не нашлось
Ухоженного сада.
Такой лишь монастырь имел,
У нашего аббата.
 
 
Вдали сада имелся грот
И старые скамьи.
На них частенечко святой,
Молился во все дни.
 
 
Но в этот раз он в грот хотел
Войти и отдохнуть.
Но на одной скамье лежал,
Росарио, наш друг.
 
 
Лежал и тихо стих читал,
Что был на стене грота.
Не слышал, как аббат вошел,
К скамье из поворота.
 
 
Когда Росарио узрил,
Что в грот вошел святой.
Он на скамеечку присел,
Надвинув капюшон.
 
 
Они дискуссию вели,
О старом, о былом.
Росарио поведал жизнь,
Сестры своей родной.
 
 
Которой нет в живых давно,
Ушла на облака.
Любовь несчастная ее,
До гроба довела.
 
 
Любила так, он был женат,
Но чувства не признал.
Лишь посмеялся над девой,
Чем сердце разорвал.
 
 
– Мне очень жаль, поверь ее, —
Ответил вдруг святой.
– Судьба ее была тяжёла,
Избранник был жесток!
 
 
– О, отче мой, не верю я,
Вы правду говорите?
Так сжальтесь вы и на до мной! —
Росарио воскликнул.
 
 
– Мои страдания сильней,
Чем были у нее.
Нет в мире друга у меня,
Чтоб поддержал во всем!
 
 
Произнеся эти слова,
Он сильно зарыдал.
Монах был тронут от всего,
И руку парня сжал.
 
 
– Ты говоришь, что ты один,
Но кто же тогда я?
Доверься мне, тебя прошу,
В чем тяжела судьба?
 
 
С тобой сейчас я не монах,
Я друг твой и отец.
И я могу назваться так,
Поверь мне, молодец.
 
 
Не бойся ты моих одежд
И строгости моей.
Когда ты появился здесь,
Стал мне, как сын, поверь!
 
 
Отбрось же страхи все свои,
Доверься мне, прошу.
Чем я смогу, тем помогу
И душу облегчу.
 
 
– Как я хочу открыться вам
И тайну рассказать.
Но я страшусь, так я страшусь,
Могу вас потерять!
 
 
Вы отвернетесь от меня
Начнете прогонять.
Вас потеряю навсегда,
Вашу любовь, ваш взгляд!
 
 
– Как разуверить мне тебя,
К тебе привязан я!
Утрачу общество твое,
Грустна будет судьба.
 
 
Ты удовольствие вносил
В скудную жизнь мою.
Клянусь, торжественно клянусь,
Тебя не прогоню!
 
 
– Остановитесь, я прошу, —
Прервал послушник речь.
– Вы клятву дайте лишь одну,
До срока буду здесь.
 
 
Пока не истечет мой срок
Служению святым.
Вы не прогоните меня,
Вам так же буду сын.
 
 
– Я обещаю и клянусь,
Сдержу слова свои.
Поведай мне свою печаль,
Мой милый друг, мой сын.
 
 
– Я повинуюсь, знайте вы,
О, как я трепещу!
Я – дева, милый мой, отец,
Вот это я таю."
 
 
Сказав последние слова,
На землю она пала.
Рыдала и страшалася,
Руку святого взяла.
 
 
Аббата дрожь взяла сперва,
Он от признания вздрогнул.
От изумления он застыл,
Руку свою отдернул.
 
 
Решил из грота выйти он
Поспешным своим шагом.
Но лже – Росарио догнал
И пал перед аббатом.
 
 
– Молю тебя, отец, ты, мой,
Услышь, прошу, меня.
История моей сестры,
Она моя, моя!
 
 
Тебя любила много лет,
Возлюбленный, ты, мой.
Взяла монашеский обед,
Чтоб быть рядом с тобой.
 
 
Матильда, так меня зовут,
Любовь свою таила.
Я место в сердце лишь твоем,
Мечтала обрести тут.
 
 
Не смела думать о грехе,
Тебя достойна церковь.
Она твоя невеста здесь,
Я лишь служу, наместник.
 
 
Отец мой, знатен всегда был,
Но он скончался вскоре.
Младенцем я тогда была,
Мой дядя ростил, холил.
 
 
Все состояние отца,
Оно мое по праву.
Училась много в те года,
Наукам самым разным.
 
 
Помимо них духовное,
Давали воспитание.
Я церковь полюбила сразу
За чистоту вещания.
 
 
Ко мне за несколько годов,
Со всех домов Мадрида.
Съезжалось много женихов,
Всех отвергла Матильда.
 
 
Однажды в церкви, по утру
Тебя я услыхала.
Ты красноречием блистал,
Ты замещал аббата.
 
 
Во мне тогда ты пробудил,
Мое сонное сердце.
Твои слова затмили Мир,
Ты стал моим, тем принцем!
 
 
Я каждый день на службы шла,
Чтоб Быть с тобою рядом.
Не упускала ни слога,
Что говорил тогда ты.
 
 
Но возвращаяся домой,
Я от тоски страдала.
Лишь в снах ты был всегда со мной,
Читая божьи правила.
 
 
Ты был мне другом и отцом,
Ты был со мною рядом.
Во всем всегда мне помогал,
Не только словом, взглядом.
 
 
Но утром исчезал всегда,
И я была в унынии.
Тогда решилась на обман,
Чтобы служить святыне.
 
 
Могла и дальше так служить,
Чтоб быть с тобою рядом.
Чтоб наслаждаться твоим словом,
Науками, как с братом.
 
 
Предпочитала бы молчать,
Но страх разоблачения.
Тревога мучила меня,
И тени всех сомнений.
 
 
Всю радость, что давал ты мне
Лишь мысль омрачала.
Ту дружбу, что у нас была,
Навек бы потеряла.
 
 
Я не смогла тогда бы жить,
И мое сердце тоже.
Поэтому пошла на риск,
Чтоб сердце не тревожить.
 
 
Надеялась, внемлешь мольбам,
Оставишь своим братом.
Я дружбой нашей дорожу,
Прошу, оставь монахом.
 

Часть 6

 
– Как девица! – вскричал святой.
– Ты думаешь посмею,
Оставить девицу средь нас,
Скажи, в своем ли ты уме ли?
 
 
Ты жаждишь быть рядом со мной,
Чтоб чувства пробудились.
Не для того я столько лет
Себя держал блюдил их.
 
 
– И в мыслях не было моих,
Тебя мне соблазнять,
И возрождать в тебе любовь,
Чтобы не мог страдать.
 
 
Хочу, как прежде рядом быть
Дружить и внемлеть слову.
О большем я и не мечтаю,
Ведь ты – Святой Амбросио!
 
 
– Матильда, ты представь сама,
Как это непристойно.
Среди мужчин тебя скрывать,
Побойся Бога, что ли!
 
 
Тебя я буду лицезреть
И знать, что это ты.
Которая в любви призналась,
Должны мы быть вдали!
 
 
Собою будешь искушать,
Поддамся я соблазну.
Я не хочу, как ты страдать.
Покинешь храм, ты, сразу!
 
 
Себя и тем тебя хочу
От ужаса спасти.
Чтоб о тебе никто не знал,
Ты завтра уходи!
 
 
Сказав последние слова,
Он руку свою отнял.
Так сердце билось у аббата,
Его рукой он обнял.
 
 
– Ты обещал, поклялся мне,
Что буду среди вас!
Молю тебя, оставь меня,
Не нарушай свой глас.
 
 
Забудь, что женщина, забудь,
Считай меня лишь другом.
Тем злополучным существом,
Живущее испугом.
 
 
Чье счастье и чья жизнь давно,
Зависят от тебя.
От твоего внимания
И покровительства!
 
 
Ты для меня все годы был,
Божественным святым.
Люблю тебя за это я,
Будь выше всех земных.
 
 
Но если ты бы был простым,
Любить бы не смогла.
Духовная любовь нужна,
Не та, не плотская!
 
 
Амбросио, был сам не свой,
Все чувства взяли верх.
Боролись все внутри него,
Считая все за грех.
 
 
Он изумление испытал,
От всей внезапности.
Негодовал от дерзости,
От ситуации.
 
 
Обман с одеждами его
Серьезно раздражал.
Он многое сказать бы мог,
От ступора молчал.
 
 
Не замечал тщеславие,
Хвалами его льстили.
Не замечал той радости,
Что дева полюбила.
 
 
Что девица – красавица
Оставила весь свет.
Ради него пошла на все,
С ним обретя обет.
 
 
И уж совсем не замечал,
Как сердце трепетало.
Когда Матильда его руку,
Своею пожимала.
 
 
– Ты слышала решение,
Должна повиноваться!
Устав нашего ордена,
Тебе не даст остаться.
 
 
Должна ты завтра же уйти,
Устав я не нарушу.
Если останешься тогда,
Раскрою братьям душу.
 
 
– Постой, Амбросио, постой,
Позволь сказать еще.
– Оставь меня, я все сказал,
Другого не дано!
 
 
Внезапно выхватив кинжал
Одежды разрывая.
Матильда нож к себе ведет
Словами угрожая.
 
 
– Что ты задумала, постой!
Святой Франциск, спаси!
Матильда, ты приди в себя!
Сейчас же прекрати!
 
 
– Ты тверд и я всегда тверда,
Оставишь ты меня.
Вонжу я сталь скорей в себя,
Чем буду без тебя!
 
 
– Поступок твой оставит след,
Погубит твою душу!
Не будет никаких надежд,
Обет я не нарушу!
 
 
– Мне все равно! Твоя рука
Меня ль в Рай приведет!
Или моя навек погубит!
Нас Бог на небе ждет!
 
 
Скажи, что буду я твоим,
Как раньше, близким другом.
Не то кинжал в себя воткну,
Умру в тяжелых муках!
 
 
Лишь только руку подняла,
Готовясь грудь пронзить.
Монаха страхом обуяло,
Он издал громкий крик.
 
 
Глаза следили за ножом,
Луна грудь освещала.
Он взор к ней приковал, как мог,
Кровь в жилах закипала!
 
 
Жгучий огонь в нем пробегал,
Воспламенял желания!
– Остановись! – кричал святой,
Закончив тем страдания.
 
 
– Я не могу дотоле так,
Противится тебе!
Так оставайся, чародейка,
Живи на радость мне!
 
 
Останешься подле меня,
Погибель принесешь.
Святой покинул быстро сад,
Забрав с собою нож.