Глава 32
Эмиль с восхищенной улыбкой оглядел меня, взяв за плечи.
– Красивая моя.
Наверное, его таблетка подействовала. У меня было спокойное лицо, правда, безжизненное. С помощью макияжа я придала ему приветливое выражение.
– Положись на меня, – Эмиль провел большим пальцем чуть ниже губ. – Главное, без истерик. Все будет хорошо.
Я кивнула, несмотря на открытые плечи платья, мне стало жарко. Эмиль галантно помог надеть соболиное пальто. Я заметила, что оружие он взял с собой.
В машине мы ехали молча.
Я смотрела в окно, лбом прижавшись к холодному стеклу. Шел мокрый снег пополам с дождем. Свет фар делал его черным в сиреневых сумерках. Красиво и страшно… Город расплывался, как призрак. В салоне было тепло, но я прятала нос в меховом воротнике. Так тоскливо, что сердце плачет кровью.
Молчание тянулось до самой стоянки. Эмиль припарковался и сладко улыбнулся.
– Дина, все хорошо?
Я вновь кивнула.
Он на людях мужчина-мечта. Мужчина, о котором только хорошее. Взрослый, уверенный в себе, обеспеченный. Красивый. По мнению окружающих, мне повезло? Вроде ерунда, а от притворства мутило. Я одевалась в ложь, как в свою новую соболиную шубу.
Меня заставят лгать – о себе, о нас. От этого болело внутри.
В ресторан я вошла, еле дыша от волнения. Остановилась у гардероба, подождала, пока разденется Эмиль и поможет мне. Когда-то я мечтала о заботе. Теперь это раздражало, будто я безрукая.
Интересно, а люди, к которым мы идем в курсе, что у Эмиля любовница?
– Пойдем, родная, – рука легла на талию, он повел меня к нашему столику.
Мы приблизились, краем глаза я заметила, что нас ждут две пары.
– Знакомьтесь… Госпожа Дина Кац, – представил меня Эмиль и улыбнулся. – Моя любимая супруга.
Раздались восхищенные возгласы – приветствовали меня. Я несмело подняла глаза.
– О-о-о! – навстречу встал высокий мужчина. На вид около тридцати, в костюме, симпатичный. Выглядел как человек при больших деньгах. – Рад с вами познакомиться! Эмиль столько говорил… Как ты мог прятать такую красавицу?
В голосе было столько тепла, будто он вправду ждал встречи. И вместо рукопожатия поцеловал пальцы.
– Добрый вечер, – я сумела не натянуто улыбнуться, словно вечер правда был добрым, хотя меня трясло. Сделаю вид, что замерзла.
Его спутница осталась сидеть и только кивнула. Яркая рыжая девушка с каре до плеч, в вязаном платье осеннего цвета, безумно худая и тонкая, как эльф, словно постоянно морит себя голодом. Перед ней стояла тарелка сашими. Она в упор рассматривала меня насмешливыми голубыми глазами. Затем что-то сказала соседке и, видимо, подружке, и они рассмеялись.
Я заметила, что встали только мужчины. Эмиль бросился устраивать меня за столом. Я села и автоматически развернула салфетку, пытаясь скрыть нервозность. Вторую пару я даже не разглядела толком. Мне безумно, до нервного тика, хотелось домой.
Болтовня ни о чем, смех. Они решали, что заказать и как проведем вечер.
– Дина, любимая, что ты хочешь?
– На твой выбор, – еле слышно ответила я. Так точно не ошибусь.
Скоро принесли мой заказ: мидии в соусе и форель. Пила я белое вино – и была очень благодарна Эмилю. Ненавижу красное. Кровь в бокале.
Я вымученно улыбалась и делала вид, что меня не тяготит встреча. Эмиль ловко отбивал обращенные ко мне вопросы. Я поразилась, насколько легко он чувствует себя в обществе, насколько виртуозно врет. Дома я привыкла к нему другому. Наверное, со мной он настоящий, а здесь у него роль. На лице ни следа усталости или проблем, он непринужденно болтал, смеялся – за себя, и за меня. Душа компании и его скромная супруга.
Он рассказывал, как мы «попали в аварию».
– Дина долго восстанавливалась, – Эмиль сжал мою ладонь, поцеловал. – Моя любимая забыла пристегнуться… Я чуть с ума не сошел, когда увидел, что с ней. Дорогая, ты так меня испугала.
Он еще раз приложился губами к тыльной стороне кисти и откровенно взглянул в глаза. Я опешила: в них было то, чего я не видела раньше – любовь. Он так натурально играл, что это пугало. Вот это притворство…
– Конечно, – пролепетала я.
– Диночка, расскажите о себе, – пристал второй тип. Немолодой лысоватый мужик с лишним весом. Ему было лет за пятьдесят, и голос звучал глухо, как из могилы. Он пришел с блондинкой модельной внешности.
– Не много ли вопросов? – усмехнулся Эмиль. – Что со сделкой? Неделю говорили, ни к чему не пришли…
Они углубились в бизнес, девушки разговорились друг с другом. Я чувствовала себя лишней.
Вяло ковыряла красный бочок стейка, не понимая, что здесь делаю. Нереальность происходящего била по голове. В голову лезли дурацкие мысли: где бы я сейчас была, если бы не вышла за Эмиля?
С Лазарем мы приехали на пару дней. Должны были вернуться в Москву, там бы я нашла работу, может поступила бы на заочное… Если бы определилась, кем хочу быть. Жила бы, радовалась. А могла бы бросить Лазаря, вернуться домой – я ведь думала об этом.
Я смотрела в окно на вечерний проспект и охреневала. Что я делаю здесь, с этими людьми? Почему на моей руке обручальное кольцо?
– Диночка…
Снова они.
– Вы совсем не говорите…
За вечер я сказала несколько слов. Молчание – это облегчение. Раньше я любила поболтать, веселье, компании. Сейчас я апатично сидела в кресле рядом с мужем, покорная, по его вкусу. Эмиль отучил меня говорить. В компании я чувствовала себя неуютно.
– Зато ты несешь за всех, – заметил Эмиль.
Он отбивал от меня реплики. Отвечал на вопросы. За Эмилем, как за каменной стеной – к сожалению, в прямом смысле.
– А где Глеб? – неожиданно спросил толстяк. – Давно не слышал.
– Глеб? – Эмиль и бровью не повел. – За границу собирался.
Перед глазами встала картинка: он стреляет в партнера, тот падает, какое-то время длится агония. Эмиль совершенно спокойно выглядел. Я бы никогда не подумала, что он сам пришил Глеба месяц назад.
А что стало с телами? С оружием? Они забрали пистолет, вместо него теперь новый. Боже, как мало я знаю! Словно вышла из комы и оказалась в новом мире.
– Вы же вместе работаете.
– Глеб отошел от дел, – Эмиль говорил доброжелательно, но с холодным взглядом. – Мы разошлись.
– А что случилось? – буркнул второй, заподозрив что-то.
– У него спроси, – Эмиль усмехнулся.
Он абсолютно не напрягся, никак не дал понять, что тема ему неприятна. Будто и вправду не знал, где Глеб и что с ним. У меня же сердце колотилось, я смотрела в стол, боясь, что они прочтут правду в моих глазах.
Расспросы ему не нравились, я чувствовала. Он водил пальцами по моей ладони со взглядом профессионального убийцы. Хорошо не на меня смотрел – на своих знакомых.
– Не нравится мне это, – буркнул второй, атмосфера перестала быть непринужденной.
Эмиль по очереди взглянул на них и мрачно сказал:
– Скрывать не стану, с Глебом разногласия. Перестал вызывать доверие, пьет, пропускает встречи. Мне есть, чем заняться, – он рассмеялся, прижимая меня к себе и целуя лицо.
Я вскрикнула от неожиданности. Мужчины поддержали Эмиля пошловатым смехом. Он просто отвлекает внимание. Намекает, что увлекся юной особой… Седина в бороду, бес в ребро, и все такое. У нас разница лет пятнадцать, если не больше, и это заметно. В их глазах нет ничего странного, что он так быстро женился. У богатого мужчины в его возрасте свои слабости и причуды.
По смешкам даже сложилось впечатление, что все за столом знают о сексуальных аппетитах Эмиля. Он не в первый раз меняет женщин. А был ли раньше женат? Чем занимается? Так много нужно узнать о муже.
– Ладно, парни, – Эмиль взглянул на часы и погладил меня по спине. – Нам пора, Дине надо отдохнуть.
Я заметила, что он собрался, когда заговорили о Глебе. С нами горячо попрощались, Эмиль помог мне одеться. Он выглядел довольным, пока мы не покинули ресторан.
– Уроды, – на стоянке с него мгновенно смыло веселье. – Подозревают что-то.
Он усадил меня в машину.
– Думаешь… – я еле набралась храбрости заговорить с ним. – Думаешь они знают, что ты… Глеба…
Эмиль заводил машину и уставился на меня, приоткрыв рот. Я едва не умерла от одного взгляда.
– Прости…
– Чтобы я больше этого не слышал, Дина. Поняла?
– Прости, – повторила я.
Он завел «мерседес» и мы выбрались на проспект.
Мы возвращались домой, свет фар рвал темноту. Пирамидальный тополь на обочине напоминал огромное веретено. Эмиль разогнался, капли растаявшего снега дрожали на лобовом стекле и медленно ползли вверх.
Смотреть на них и ни о чем не думать – единственный способ не сойти с ума.
После ужина стало хуже. Его знакомые не знали правды. Он вывел жену в свет, потому что слухи, что он женился, не стихали. Я живу в клетке, а у Эмиля активная жизнь.
Он так виртуозно лгал коллегам, что закрались сомнения в правдивости той ночи. Пытки, насилие – может, это рождено мозгом, пострадавшим в аварии? Но тело помнило все. Реакции и инстинкты будут со мной до конца жизни, невзирая на кокон лжи, в который меня одевали.
– Ты отлично справилась.
Профиль Эмиля на фоне темного окна выглядел четким, челюсти сжаты, ноздри напряжены. Готов к драке в любой момент.
– Спасибо.
Отлично? Да мне плевать.
У меня выбили землю из-под ног и бросили в пустоте. Я одна брела в темноте, сбивая ноги, и даже не звала на помощь. Выучила жестокий урок: на помощь не придут. Я оказалась в аду, и каждый день шла сквозь него.
Говорят, можно выйти даже из ада. Говорят, а где выход, не показывают.
Но я «отлично справилась», спрятав этот ад внутри.
Эмиль припарковался во дворе. Я ждала, пока он обойдет «мерседес» и откроет мне дверь. Он выпустил меня наружу, но когда я выпрямилась, неожиданно поймал на руки. Я полузадушенно вскрикнула.
Он рассмеялся на мой перепуганный взгляд.
– А раньше тебе нравилось, ластилась, когда я так делал. Прижмись, маленькая. Ну же, – голос упал до шепота, – иди ко мне.
Одной рукой удерживая голову, Эмиль целовал мне лицо: глаза, нос, губы. Целовал и смеялся, хотя не пьяный.
– Привыкай, – хрипло сказал он на ухо, задевая губами. – Мы молодожены, на нас смотрят. Привыкай быть моей, Дина.
А он прав. Я здесь надолго – в этом дерьме. Жена собственного палача.
Поддавшись порыву, я обхватила горячую шею, прильнула к нему и поцеловала. Только в последний момент не в губы, а в уголок рта. Но надолго прижалась губами, чувствуя пар от частого расслабленного дыхания. Эмиль улыбался, как безумец.
Как влюбленный мужчина, недавно взявший в жены красивую девушку. Как сумасшедший, у которого психика сломалась от пыток. Какая разница?
– Я люблю тебя! – громко сказал он.
Я почувствовала, что плачу и плотнее прижалась к нему.
– Я тебя тоже, – прошептала я.
Эмиль понес меня домой, а мне хотелось рыдать. Потому что сегодня я поняла, у него два лица – одно настоящее, для меня. А второе для публики и той легенды, в которой мы будем жить.
Разница в том, что я не лгала.
Глава 33
Эмиль спустил меня на пол перед самой дверью.
Настроение было приподнятым, он улыбался, открывая замок. А я… Я вдруг почувствовала себя его женой. Поняла – это мой муж открывает дверь. Приняла это.
Может быть, чтобы осознать это до конца, нужно было услышать со стороны. Чтобы меня назвали его женой – «госпожа Кац».
Нравится мне это или нет – неважно. Неважно, как это вышло. Неважно, что мы оба не рады нашему браку. Он мой муж.
Я вытерла глупые слезы, и хотела войти в дом, но Эмиль вновь подхватил меня на руки и перенес через порог, как новобрачную.
Эмиль рассмеялся, заметив, что я скованна.
– Успокойся… Дина, ты сама не своя.
Он поставил меня на ноги, помог с шубой и ушел в кухню, поманив за собой. Я робко вошла следом.
Он расселся за столом, устало глядя на меня. Уже другой, не как в ресторане, лицо стало неприветливым. Не из-за меня – он сам по себе такой, черствый, когда не играет в радушие. Я поняла намек и как была – в выходном платье и в ботинках на каблуках, встала к плите. Эмиль хотел кофе.
В глаза лезли волосы, от которых пахло средством для укладки. Я пахла и чувствовала себя по-новому – незнакомка для самой себя.
– Ты молодец, – сказал он. Я кивнула. Голос мужа стал хриплым, тихим. – Если сможешь так дальше, я буду очень доволен.
– Смогу, – ответила я.
Уже сообразила, в чем фишка: если лгать себе, сначала горько, а потом привыкаешь. И веришь в собственную ложь.
У всего своя цена. Зато не буду орать, глядя в зеркало.
– Присядь, иди сюда, – он похлопал по столу. Мне пришлось послушаться, бросив кофе недоделанным.
Глаза Эмиля были пустыми, как и раньше, но в глубине появился заинтересованный огонек. Он еще раз осмотрел мое лицо, задержавшись на непрошедших рубцах.
– Мне все нравится, – заключил он. – Давай, я тебе объясню, что такое быть моей женой и как мы будем жить.
Я сложила руки на столе, сплетая в замок тонкие пальцы. Я нервничала: из-за тяжелого взгляда, голоса, ауры. Боже, когда-то это сочетание вызывало вожделение, а теперь страх. Из-под полы выпирала рукоять пистолета, напоминая об убийствах в подвале.
– Ты будешь ходить со мной на встречи. Вести светскую жизнь, – он уставился на мое обручальное кольцо. – Ты должна подыгрывать мне. Соответствовать образу счастливой жены.
– Хорошо.
У меня ведь получилось сегодня? Это не трудно.
– Пока ты здесь, тебе ничего не угрожает. Я сказал, если вернусь домой и застану жену изнасилованной, общих дел у нас больше не будет.
На слове «изнасилованной» что-то дернулось в груди.
Какого черта ты это сказал, сволочь? Не мог подобрать других слов?
Эмиль так и не поднял взгляда с моего кольца. А когда все-таки это сделал, глаза оказались совсем мертвыми. Там вообще, осталось что-нибудь внутри? Не притворство, а настоящее, живое?
Теперь и я опустила взгляд, плотнее сжала пальцы, следя, чтобы плечи остались неподвижными и расслабленными. Привыкай, Дина. Если при слове «изнасилование» ты будешь дергаться, быстро выдашь себя.
– Спасибо, – тихо сказала я, бесстрастно рассматривая наш стол.
Теперь он «наш». Здесь все «наше».
– Я заметил, ты очень мало ешь. Мы говорили об этом.
Он про ресторан. Я съела мидию и совсем чуть-чуть лосося. Я что, виновата, что мне не хочется? Еще пару глотков вина сделала, но тут он, наверное, доволен. Он же не любит, когда пьют.
– Я нервничала, – попыталась я оправдаться. – Я всегда мало ела, это не потому что…
Я не нашла подходящих оправданий и замолкла.
С тех пор, как мы вместе, я похудела. Приходилось напоминать себе о еде, я почти перестала испытывать голод.
Эмиль не стал настаивать.
– Вот, возьми, – из кармана пиджака появился телефон, Эмиль положил его передо мной. – Это твой. В контактах только мой номер. Конечно, ты можешь позвонить ментам или подружке, но я бы не стал этого делать на твоем месте.
Я нервно взяла телефон. Включила, проверила. Так и есть – в контактах запись «муж».
– У тебя все будет хорошо, – сказал он, глядя мне прямо в глаза. Я больше не могла выносить его взгляда, после слова «изнасилование» так жгло в душе! – Пока ты меня слушаешься. Потому что если ты убежишь или сообщишь обо мне куда-то, я больше помочь не смогу. Ты останешься с ними один на один. Ты поняла?
Я вновь кивнула, под ложечкой сосало. Это был не страх – настоящий ужас.
– Когда я увижу это на деле, ты получишь больше свободы. Сможешь выходить на улицу, сходишь к хорошему врачу, я даже разрешу позвонить родственникам. Я верю, что ты справишься, – сказал он. – Ты хочешь меня о чем-то спросить?
Вопрос так удивил, что я оторвалась от созерцания телефона.
А он хитрый, поняла я, рассматривая непроницаемые глаза. И правда умный, тот тип не лгал.
Лишил меня всего, заключил в тюрьму и пообещал уступки и безопасность, если буду хорошо себя вести. А если плохо – я знаю, что будет. Вернусь под замок, получив по лицу. Я непроизвольно взглянула на его руку, ладонь расслабленно лежала на столе, хотя я видела, что Эмиль напряжен.
Снова играет. К чему эти игры, Эмиль? Я знаю, какой ты.
Я хотела отказаться по привычке, а затем передумала.
– Если можно… Ты был женат? – я испугалась собственного вопроса.
– Нет.
– А дети… – я покачала головой, пытаясь собраться с мыслями. Обычный разговор, который люди заводят друг с другом при знакомстве, у нас начался после брака. Так дико, что в голове не укладывается. – Родители…
– Детей нет. Родители погибли. Есть брат, давно его не видел. Еще что-то, Дина?
Ну вот, раздражается.
– Мне просто… надо знать, – я заметила, что говорю с паузами, подолгу собираясь с мыслями. Раньше мне не было это свойственно, я постоянно выпадаю из реальности и с трудом возвращаюсь обратно. – Чтобы изображать твою жену.
Полезная, разумная причина – ему должно понравиться.
– Я понял. Спрашивай еще. Не бойся.
Странно, но я нервничала сильней, чем в «плохие» дни, когда он бывал зол. Тогда хотя бы понятно, чего от него ждать.
– Где ты работаешь… Кем… – я пытливо его рассматривала.
Не только же ты людей убиваешь, мать твою. Должна быть работа хотя бы для вида. Лазарь что-то говорил, но как выяснилось, врал много.
– Занимаюсь бизнесом, – с готовностью сообщил он, будто на собеседовании. – У меня несколько компаний. Рекламное агентство, охранная фирма, сеть магазинов. Это все, что тебе нужно знать.
О, я поняла. Я буду глупенькой женой, которая на вопросы о сфере деятельности богатого мужа хихикает и путается в показаниях. Так даже лучше, согласна.
Главное знаю: как ты любишь и какой кофе пьешь.
– Сколько тебе лет?
– Сорок.
Почти угадала. Такой взрослый.
У меня еще были вопросы, но за них точно наорет… Я непроизвольно взглянула на рукоятку пистолета под тканью пиджака.
– Откуда у тебя оружие?
Он удивленно уставился на бугор в районе подмышки.
– Я сказал, у меня охранное агентство.
– Нет, – я осмелела. – Эмиль…
Боже, расскажи правду о той ночи. Пусть больно, я хочу знать.
– Твой пистолет забрали… Это другой.
– И в чем твой вопрос? – голос помрачнел. Я не хотела продолжать. – Я жду, Дина.
Придется договаривать.
Он застрелил двух человек и орудие убийства они держат у себя. Эмиль говорил, то был легальный ствол, на него зарегистрированный.
– Они тебя контролируют, – я сглотнула. – Ты у них… Под колпаком. Да?
Что нас ждет? Расскажи, избавь от груза, если сможешь, ведь у тебя на сердце тот же камень.
– Тебе не нужно это знать, – отрезал Эмиль.
Конечно, нет. Надо кофе доваривать, пока он решает проблемы.
Много ты решил в тот раз, когда они меня…
– Просто живи, будь моей женой, – добавил он. – Забудь обо всем, будь послушна и с тобой ничего не случится. Все, иди, Дина.
Задаю неудобные вопросы?
Я не стала спорить – и кофе тоже доделывать не стала. Задержалась на пороге: Эмиль снова полез в шкаф за коньяком.
Я покрепче захлопнула за собой дверь и через голову стащила платье, набросила его рубашку. Мне нужна нормальная одежда, джинсы, свитер… Я не могу больше в этом ходить.
Он, конечно, видит меня другой, будет перевоспитывать, одевать так, как хочет, научит правильно говорить – да уже научил. Тогда он даст мне немного свободы.
Я шмыгнула носом и подошла к окну. Других развлечений в комнате нет, а на кухне мой муж снова набирается с горя.
Меня грызла злая, отчаянная досада.
Эмиль настоящий мужчина – он со своей женой, место которой строго под подошвой его итальянского ботинка, никогда проблемами не поделится.
Это перед другими он мог играть, но я все видела.
Сегодня, когда мы собирались в ресторан, он меня успокоил – чтобы пришла в себя и не подвела перед коллегами. Можно верить в его ложь, но если от этого зависит жизнь, это непростительно.
А правда в том, что тот ствол у них и ему разрешили взять меня в жены. Это способы давления.
Эмиль никуда не денется с крючка.
Мы оба в яме с отравленными кольями и нам не выбраться. Чего ждать? Что нас прикончат? Уже пытались, что помешает им вновь? Но мысли о побеге слишком пугали. Если я убегу, пойду к ментам, чем мне помогут? Без улик просто разведут руками. А меня потом найдут с простреленной головой где-нибудь за городом.
Я судорожно вздохнула и ткнулась лбом в стекло.
Мысли изводили меня, разрывали на части. Как жить, умирая день за днем, просто на него глядя?
А выбора нет. Впереди долгая зима, которую нам предстояло пережить вместе. Вместе с ним – холодным, опасным. Я уже поняла, что Эмиль меня не согреет. Не сможет. Не умеет. А еще он ходит к другой. Я для него обуза.
Эмиль способен только разрушать – даже себя. Страшнее всего, что ему на это наплевать.
Глава 34
Я не знала, что зимой такие длинные ночи.
Они меня убивали.
Вроде все пошло по накатанной, я примерно знала, чего ждать. Но стало только хуже. Я присматривала за домом, погружалась в себя. Мне не нравилась реальность, я мечтала спрятаться в другом мире и выбрала свой внутренний. Училась жить заново.
Говорят, со временем получится, но это ложь. Утешение для отчаявшихся.
Я отталкивала все, что напоминало о страшных событиях, так и жила. Не смогла вынырнуть из холодной давящей пучины, где ноги запутались в сетке. И осталась на глубине: без воздуха, без надежды.
Сосредоточилась на пустяках – у меня остались маленькие радости. Чашка кофе, вид из окна. Мокрые листья осенью. Зимой крошечные снежинки на стеклах. Весной аромат цветущей черешни, каштанов и шиповника: дурман, сводящий с ума. Если оглядеться, что-нибудь отвлечет от агонии. Главное, не дать ей власти. Это единственная возможность избежать встречи с тем, что внутри.
Я долго боялась смотреть себе в глаза в зеркале.
Почти получалось жить, но на улице так рано темнело, а Эмиль почти не говорил со мной. Декабрь меня чуть не доконал. Но муж выглядел относительно спокойным, на меня не кидался, а «гости» нас больше не беспокоили – я решила, все более-менее.
Снега высыпало неожиданно много, город не справлялся. Самый холодный, мрачный и тяжелый Новый год в моей жизни. Двадцать пятого декабря Эмиль заставил меня позвонить маме.
Я бы соврала, что забыла номер, да он сам где-то его раздобыл. Набрал, и сидел рядом, пока я слушала длинные гудки. Я тряслась от страха, плотно запахнув недавно купленный халат, и закаменела на краю кровати.
– Скажи, что с тобой все в порядке, – проинструктировал он. – Успокой, чтобы семья не беспокоилась. Скажи, что вышла замуж, переехала…
– Привет! – выпалила я, когда на том конце сняли трубку.
Выпалила с облегчением, лишь бы не слушать Эмиля.
Трубку сняла соседка. Я даже расстроилась: отношения не очень, но мама из той, другой жизни, где все было хорошо. У меня была иллюзия, что время можно повернуть, если попытаться. Окунешься в детство – и вернешь себе душу. Вранье, конечно.
Я рассказала, что познакомилась с замечательным мужчиной, вышла замуж и теперь живу в другом городе. Глуховатая соседка пообещала передать родителям и дотошно допытывалась, люблю ли я его. Мне пришлось проорать «да!» несколько раз, чтобы она услышала.
После звонка стало тоскливо.
Раньше я наряжала искусственную елочку шарами из супермаркета, расстилала под ней декоративную солому и дождик, клала леденцы, сувениры для друзей. В этом году Новый год я встречала с выключенным светом, в постели, накрыв глаза сгибом локтя, чтобы не смотреть на фейерверки в небе.
Эмиль пришел с бокалом шампанского. Наверное, пытался вернуть меня хотя бы к имитации жизни.
Я села и нерешительно взяла бокал. Ледяной, шипящий – такой веселый, как будто издевается, гад.
– Грустишь? – голос Эмиля был хриплым, как ото сна.
Он наклонился, соприкасаясь бокалами. Тихо, не чокаясь, провел кромкой, вызывая неприятный скрип. Вот такой у нас праздник. Пиджак на широких плечах разъехался, открывая мятую рубашку, расстегнутую у горла. Он что, спал одетым?
– Немного, – соврала я.
Как Новый встретишь, так и проведешь. Свой я встречаю в аду.
Мы синхронно выпили. Эмиль был совсем рядом – руку протяни. Я поджала голые ноги, попробовала натянуть рубашку на колени, а затем набросила сверху одеяло. Не хочу, чтобы пялился.
Шампанское было кислым и щекотало язык.
– Перестань, маленькая, – хрипло сказал он. – Ты не сожалеть должна. А благодарить бога.
Я опустила глаза.
Конечно, Эмиль. Тебе виднее, что и кому я должна.
Но в глубине души признала – он прав. Главное, что я здесь, могу дышать, пить шампанское.
– Улыбнись.
Я послушно приподняла уголки рта.
– Скоро все закончится, маленькая, – спокойно сказал Эмиль.
– Обещаешь?
Тишина была такой мрачной, что я поняла: хорошего финала не будет.
– Я позабочусь о нас. Пока выплачиваю деньги, нас не трогают.
Я накрыла нос ладонью, пытаясь остановить спазм в груди и не всхлипнуть. А когда убрала руку, Эмиль наклонился и тронул губы своими. Мы давно жили, как брат и сестра. Но этот странный поцелуй, совсем не в духе Эмиля, был мягким, со вкусом. Язык дотронулся до губ, и муж подался вперед, будто хотел уложить меня на постель. Ладонь накрыла затылок.
Шорох одежды в темноте, влажные звуки поцелуя и тяжелое мужское дыхание меня отрезвили. Но я ничего не успела сделать – он отстранился первым.
Во рту остался пьянящий вкус Эмиля и шампанского.
Я дышала, как перед панической атакой, и смотрела перед собой. На меня напал ступор – хочу орать и не могу.
Пальцы Эмиля соскользнули с моего лица, он провел по плечу, сбрасывая с него рубашку. В действиях не было ни намека на ту неистовость, с какой он взял меня в первый раз, но я начала дрожать под твердой рукой.
Он еще не раздел меня, но я все поняла. Я его жена. Рано или поздно он бы попытался взять свое.
– Не надо, – я сжала ноги, чувствуя себя уязвимой, и попыталась остановить ладонь.
В прохладной комнате она ощущалась горячим оттиском на плече.
– Успокойся, маленькая, – самоуверенный голос… Такой безжалостный.
– Пожалуйста, Эмиль! – слезы вылились в голос, я говорила с надрывом, как перед истерикой. Спрятала лицо в ладонях, пытаясь успокоить дыхание.
– Я тебя не обижу, – ладонь мазнула по лицу поверх моих рук, обвела подбородок, шею. – Маленькая? Ну что ты?
Я вцепилась в его пальцы изо всей силы, не давая проникнуть под рубашку. Пусть лучше застрелит, чем это.
– Ну все, Дина. Отпусти, – Эмиль осторожно убрал руку. – Я хотел тебя успокоить, все. Не трогаю.
Меня трясло, но он больше не прикасался – допил бокал и вышел, оставив меня в темноте. Я глотнула шампанское, пытаясь избавиться от вкуса Эмиля и слез во рту.
Минут через десять хлопнула дверь. Он снова поехал к той женщине, что обслуживает его вместо меня. Давай, проваливай, раз тебе с ней хорошо. Держать не стану. Я смотрела в глянцевый потолок в разноцветных пятнах фейерверков и пыталась успокоиться после приставаний. Первые ухаживания с тех пор, как…
Я теперь неполноценная. Наверное, больше никогда не смогу.
Ну и плевать. Не очень-то и хотелось.
Секс только мужикам нужен. Ублюдки они.
Я сделала сладкий чай с молоком и поставила чашку на подоконник. За окном шел легкий снег. Знобило, я набросила халат. Привычка стоять здесь появилась недавно. Это мое окно в мир. Каждый вечер по нескольку часов я наслаждалась «свободой» смотреть наружу. С той стороны окна прилипла кружевная снежинка, сияя в свете фонаря.
Осень прошла – убежала в никуда. За ней пройдут зима, весна, лето… Годы. А я буду неподвижно стоять в темноте, и смотреть на пустеющую улицу, слушать тишину. Где-то там, с другой, Эмиль, которого я когда-то любила. Что она обо мне думает? Только женился – и сразу полез обратно в ее постель.
Но я все поняла. Видела в его глазах, видела в зеркале, когда распахивала халат. С тела исчезли кровоподтеки, так, несколько шрамов осталось, но внутренним взором я по-прежнему видела его истерзанным. Думаю, что и Эмиль тоже.
Все рухнуло. Наших отношений больше нет. Способность любить атрофировалась вместе с эмоциями. Я настолько слаба, что мне нужна каждая капля сил, меня больше ни на что не хватит.
Эмиль никогда меня не любил – только наслаждался телом. А я, кажется, его разлюбила. Кто мы теперь – враги под одной крышей? Хозяин и его тень? Все закончилось – все, что между нами было. Кошмарный Новый год…
Но постепенно дни стали длиннее, а солнце я видела чаще.
И как-то в полдень, когда я в сотый раз мыла кухонный подоконник – Эмиль ненавидит грязь, я остановилась и поняла, что солнце меня больше не злит. Противно слепит, но мне не хочется его выключить. Я отдышалась, убирая волосы с потного лба. В замке заскрежетал ключ, и я приняла это спокойно. Муж пришел домой.
Он не плохой. Если не злить, то не трогает. Главное вовремя захлопнуть рот. Не бесить его.
– Быстро к себе! – голос мне не понравился, напряженный, с подтекстом.
Таким голосом он велит прятаться в комнате.
Эмиль был не один, и бежать уже поздно – он стремительно вошел в кухню.
В распахнутом бежевом пальто, похожем на шинель, он приближался, глядя сквозь меня. За ним шли трое – главного моего мучителя среди них не было. Вместо того бритого был новый парень.
Я отступила к подоконнику, сердце заколотилось, как бешеное. Они идут сюда, а я не успела спрятаться!
Мне Эмиль не сказал ни слова, повернулся к ним лицом, чуть не мазнув меня по носу широкой спиной. Распрямил плечи, ткань пальто натянулась между лопатками. До меня не сразу дошло, что происходит – он закрыл меня от взглядов. Я прислонилась к его спине, в слепой надежде, что обо мне не вспомнят.
Они рассредоточились по кухне, уверенно, нагловато – будто у себя дома. Новичок с интересом оглядывался. Я дышала Эмилю в спину, распластавшись по нему. В их сторону я даже смотреть боялась.
– Выпить не предложишь? – сказал один из них. – Или к делу?
Голос был противный, бухающий. Так говорят люди, твердо уверенные в своем превосходстве.
Они пришли требовать денег и вели себя соответственно.
– Не предложу, – ответил Эмиль.
Я плотнее приникла к спине мужа и зажмурилась.
– Негостеприимный ты у нас. Ремонт делаешь или жене на булавки не хватило? Деньги где?
Меня начала бить дрожь – его пришли поторопить.
Такого давно не было. Как-то зимой приходили, но я спряталась в комнате и почти ничего не слышала. На Эмиля давили, напоминая, чего и сколько он должен, но меня не трогали. Лишь бы не прицепились снова…
– Почему платежи задерживаешь?
– У меня еще день, – сказал Эмиль. Я так тесно прижалась к нему, что ощутила, как голос отдается в спине.
– Да ну? – бросил второй. – Может, твоей суке напомнить…
– Не трогай мою жену! У нас договор! – зарычал Эмиль и шагнул вперед. Я подалась вместе с ним, словно у нас одно тело, и тихо, с надрывом застонала в спину, чтобы не услышали.
Боже, только не…
– Эй, – вдруг сказал третий. – Что за слова в адрес девушки? Претензии к Эмилю, не к ней.
Эмиль нерешительно стоял – только что был готов к схватке, но слова сбили его с толку. Он не знал, как реагировать и чего от незнакомца ждать.
А тот шагнул в сторону, пытаясь заглянуть за спину. Мельком я увидела лицо – темные волосы, заинтересованные карие глаза, улыбку. Эмиль не дал на меня посмотреть, отступил, закрывая еще и рукой.