Без билета

– А что с этим нужно делать? Просто нюхать? Какие способы употребления вообще есть?

– Да, лучше всего нюхать, так эффективнее, быстрее. Но можно и с жидкостями какими-то мешать.

– Блин, я никогда ничего не нюхала. Как страшно!

– Да брось ты! Технически это проще пареной репы. Взял и всё ноздрями втянул. Делов-то на две секунды! Всё в твоей голове. Давай, настраивайся на лучшее! Я уверен, ты не пожалеешь!

– Ладно, спасибо за поддержку! Но прошу вас: приглядывайте за мной, не оставляйте меня одну.

– Да, конечно! Куда мы денемся! Я, пожалуй, в палатке посижу сначала – прям чувствую, что меня именно тут лучше всего переть будет, а Витя по-любому «в город» пойдет, и ты тогда с ним иди, – сказал Денис.

Мы дружно всосали дорожки и стали ждать прихода. Я медленно крутила головой по сторонам, пытаясь обнаружить какие-то изменения в своих ощущениях, но не замечала их. Ребята сказали, что первый эффект наступает где-то через 10 минут. «Мы можем сходить прогуляться, на свежем воздухе уже станет понятнее, взяло или нет», – предложил Витя.

Мы выбрались из палатки и пошли прогуляться в сторону сувенирных лавок и малой сцены, что располагалась неподалеку. Я двигалась очень медленно и осторожно, опасаясь, что меня внезапно может накрыть мощной волною новых ощущений. Но всё было как и раньше. Мальчишки тоже не отмечали никаких изменений.

Мне даже стало немного досадно от того, что я потратила столько энергии, чтобы решиться попробовать наркотик, и всё понапрасну. Во мне просыпался азарт: теперь мне уже действительно хотелось, чтобы меня накрыло. Прогулявшись по территории ещё какое-то время, мы вернулись в палатку, чтобы увеличить дозу. В этот раз я всасывала дорожку уже без страха. «Сейчас точно должно подействовать! – сказал Витя. – Так что можем уже пойти к основной сцене».

Мы направились в сторону мерцающих разноцветными огнями шатров на противоположном берегу реки. По дороге Денис срулил куда-то в лес, объяснив этот тем, что его туда тянет и он хочет словить свой персональный кайф в одиночестве среди деревьев. Мы с Витей продолжили путь вдвоём. Когда мы подходили к сцене, нам встретилась девушка в костюме коровы, которая очень быстро нашла общий язык с моим спутником. Перекинувшись буквально парой фраз, молодые люди взялись за ручки и, довольные, ускакали в неизвестном направлении. Я осталась одна, но это меня ничуть не беспокоило. Я не чувствовала никакого эффекта от кислоты и была уверена, что ребята вновь просчитались с дозировкой. «Значит, этот опыт мне просто не нужен. Не берёт, так не берёт. Так даже лучше. Безопасно», – подумала я.

Хотя, с другой стороны, мне было обидно, что всем доступен доступ к подсознанию, а мне нет. Я стояла возле сцены и смотрела на извивающиеся в танце надувные фигуры, которые двигал ветер. Они были разрисованы неоновыми красками. Всё было погружено в полумрак, и снующие мимо люди казались лишь какими-то нечеткими силуэтами – этакими тенями. В принципе, и без всяких наркотиков окружающая обстановка располагала к тому, чтобы дать волю фантазии и увидеть какие-то новые образы в соединении старых. Я могла бы, собственно, так и развлекаться, но мне хотелось именно прихода, хотелось ощутить тот самый вау-эффект, который так привлекает любителей допинга.

И пока я сокрушалась о том, что он всё никак не наступает, мой взгляд случайно упал мне под ноги. Увидев траву подо мной, я не поверила своим глазам: она превратилась в какие-то гигантские танцующие водоросли, причудливо извивающиеся в такт музыке. В легком шоке я стала переводить взгляд дальше, и с удивлением обнаружила, что они повсюду – по всей поверхности земли, докуда хватает глаз. Похоже, это были те самые фракталы, о которых мне говорил Витя – повторяющиеся до бесконечности рисунки, как будто размноженные на гигантском ксероксе. Увидеть их получалось не у всех, и поэтому в кругах любителей психоделиков это считалось большой удачей.

«Это оно! Это точно оно! Офигеть! – ошалела я. – Ого, так вот это, значит, как. Интересно! А что же дальше тогда будет, если это только начало? Ой, что-то мне уже страшно, я ведь не могу это контролировать. Так, а где Витя?», – пронеслось у меня в голове в следующую секунду. Я покрутила головой по сторонам, но приятеля нигде рядом не было. Мне стало страшно, что я могу наворотить каких-нибудь дел, и, чтобы обезопасить себя, я села на ближайшую лавочку, вжавшись в неё всем своим существом. Мне нужно было что-то, что не двигается – какая-то опора, с помощью которой я смогу переждать бурю обрушившихся на меня новых эмоций от увиденных образов.

Какое-то время я сидела, уперев взгляд в траву под ногами и завороженно наблюдала за её движениями. Я не могла поверить, что действительно вижу её танец и что это всё в действительности со мной происходит. В какой-то момент я осмелилась поднять глаза и стала рассматривать проходящих мимо людей. Движения их казались мне необыкновенно грациозными, во всём этом гигантском человеческом муравейнике вокруг меня прослеживалась какая-то невероятная согласованность всех частей, как будто каждый его участник неведомым ему образом следовал по какой-то заданной кем-то свыше траектории, придавая идеальные пропорции общему ритмическому рисунку. Я была зачарована происходящим, но в какой-то момент высадилась на измену. «Вокруг меня одни наркоманы! – пронзила меня мысль. – Это же очевидно: у них на лице это написано. Как они смотрят друг на друга по-особенному – словно члены какой-то секты, словно носители тайных знаний, доступных лишь узкому кругу избранных. И как я раньше этого не замечала!».

Я судорожно водила головой по сторонам, пытаясь отыскать в толпе хоть кого-то, кто был бы свободен от дурмана. Но все, абсолютно все вокруг, казались мне чем-либо опьяненными. Недалеко от меня на гигантских качелях сидели парочки, взявшиеся за руки и уставившиеся в небо. Они смотрели вдаль словно загипнотизированные. «Что они там увидели? Там всего лишь небо и звёзды, всё как всегда. А они смотрят туда, как будто им там мультики показывают. Точно, значит, трипуют! – сделала я вывод. – Похоже, здесь действительно нет никого нормального. А кто же мне поможет, если мне станет хуже? Мне нужна какая-то опора, что-то или кто-то из реального мира, кто смог бы вытащить меня из этого мира иллюзий. Предметам я уже не доверяю, они трансформируются у меня на глазах. Мне нужен живой человек! Нормальный, трезвый, не утративший связь с обыденностью. Но найти его здесь так же сложно, как иголку в стоге сена. Да и что я ему скажу, если я его найду? Спасите-помогите? Это же смешно! Он ведь меня не поймет. Ну, конечно же, не поймет, я ведь не в себе. О, боже, я ведь, получается, и сама сейчас наркоман. Нарокоман среди наркоманов! Вот так раз! Ладно, главное, не паниковать. Буду сидеть здесь и ждать, пока не отпустит. Тогда и я не успею ничего натворить, и никакие страсти-мордасти со мной не случатся. Все-таки здесь, на лавке, относительно безопасно. Подумаешь, танцующая трава!».

Я потрогала скамейку, на которой сидела, желая убедиться в том, что она вот-вот не уплывет у меня из-под задницы. Поверхность казалась твердой и устойчивой, несмотря на то, что в руках присутствовало ощущение какой-то текучести – словно бы ладони мои только-только отошли от сжимавшей их в течение долгого времени судороги.

Надо добавить, что в целом ощущения в собственном теле казались мне странными. Оно, тело, стало как будто невесомым, сделанным не из плоти и крови, а из чистого эфира – сгустка энергии. От меня остались словно одни глаза, жадно поглощающие поступающую извне картинку. Причём, поглощали её они настолько быстро, что мозг просто не успевал переваривать входящую информацию. Хотя, надо признаться, чем больше времени проходило, тем более расслабленно я себя чувствовала, постепенно осваиваясь в новой реальности.

Я продолжала наблюдать за проходящими мимо людьми. В какой-то момент одна из парочек начала танцевать прямо возле меня. Что за картину я увидела! Эти двое, поначалу извиваясь в такт музыке, стоя друг напротив друга, вдруг превратились в единое целое. Их тела перетекали из одного в другое так, что границ их нельзя было различить. Они выделывали кульбиты и принимали причудливые формы, то и дело образуя своими силуэтами знак бесконечности. Я смотрела на них в упор и старалась проморгаться, не в силах поверить в то, что мои глаза действительно всё это видят. «Как такое возможно? Этого ведь не существует в реальности? Почему мои глаза это видят? Или это видит мозг? Эта картинка – продукт моего сознания или подсознания? Но как же всё-таки при этом удается задействовать глаза? Как удается их обмануть?» – ни на один из этих вопросов у меня не было ответа.

«Как получается так, что то, что я вижу, действительно существует для меня здесь и сейчас, но по сути этого не существует в действительности. Это всего лишь проекция, зрительный образ. Но выглядит-то он совсем как настоящий! Я же в него сейчас верю, да и как я могу не верить, если вижу это своими глазами? Но в то же время я знаю, что это обман. Верю в одно, получается, а знаю другое. Какой диссонанс! Наверное, так люди и сходят с ума. Или, может, у тех, кто часто употребляет, просто не возникает подобного экзистенциального кризиса? Они, наверное, просто наслаждаются этими мультиками, не обременяя себя дурацкими вопросами о том, что реально, а что нет. Ну да ладно, как бы там ни было, я лучше подумаю обо всём этом, когда протрезвею». Я продолжала сидеть на скамейке и смотреть на людей. Через какое-то время я вновь заметила необычный танец, который привлек мое внимание. Его изобразили двое на качелях. И снова было слияние, перетекание из одного тела в другие, принятие причудливых форм и разотождествление в конце.

После этого волшебные чары надо мной стали потихоньку рассеиваться. Трава вокруг больше не казалась гигантскими водорослями, хотя всё еще и продолжала шевелиться в такт музыке. Тело вновь стало потихоньку наливаться земной тяжестью, вернулось ощущение того, что оно состоит из плоти и крови. Мне уже не страшно было двигаться и шевелиться: я видела, что возвращаюсь в свое обычное состояние, все необычные ощущения медленно, но верно шли на спад. Я решила пройтись по территории, чтобы разогнать застой в теле и ускорить процесс детоксикации. Я пошла в сторону нашей палатки и на подходе к ней заметила свет фонарика и услышала голоса. Оказывается, мои приятели уже вернулись к нашему лагерю. Витя, Денис и девушка в костюме коровы сидели на траве и болтали.

– О, ну как ты? – завидев меня, как ни в чем не бывало, обратился ко мне Витя.

– Уже лучше. Но честно сказать, меня так накрыло, что мне стало страшно в какой-то момент. Я вас искала, но не могла найти, потому что мне даже с места страшно было сдвинуться. Но всё обошлось. Меня уже почти отпустило.

– Ну вот видишь! Ничего плохого не произошло! Как твой трип?

– Необычно. Честно сказать, я в шоке. Не ожидала, что такие эффекты будут. Поэтому и напугалась. Хотя плохого действительно ничего не произошло. Я опасалась поначалу, что могут пригрезиться какие-то погони, преследования, чуть ли не разверзнутые челюсти самого дьявола, который собирается меня живьем проглотить. Но нет. Ничего подобного. Только невероятные танцы перетекающих друг в друга людей и бесконечная шевелящаяся под ногами трава.

– Как круто! Получается, ты видела фракталы?

– Да, думаю, это были они.

– Слушай, ну так это же вообще офигенно! Не всем так с первого раза везёт. Круто же, разве нет?

– Круто! Но всё равно у меня пока неоднозначное отношение ко всему произошедшему, мне надо как-то это переварить.

– Давайте пройдемся? Или ты спать хочешь?

– Нет, спать еще рано. К тому же, я хочу растрястись немного перед сном, чтобы с чистой головушкой лечь.

– Да на утро все равно свежей проснешься.

– Думаю, да. Но всё же предпочитаю минимизировать влияние веществ на мои сновидения.

– А вот это ты зря! Иногда под этим делом прикольные сны снятся.

– Верю, но проверять на себе не хочу. Мне и без допинга сны шикарные снятся часто.

– Как знаешь! Ладно, покатили!

Мы собрались и все вместе побрели к малой сцене. В процессе мне представился шанс познакомиться с девушкой-коровой. Она была из Питера и работала маркетологом. Кто бы мог подумать, что эта импозантная мадам в обычной жизни – ничем ни примечательный офисный клерк. Хотя, вру – всё же довольно примечательный. А примечательность её заключалась в том, что, не имея своего жилья, она всё время кочевала по всяким ночлежкам – различным сквотам, лофтам и коливингам, где собиралась самопровозглашенная творческая интеллигенция. Поэтому в свободное от работы время она постоянно участвовала в каких-нибудь новых проектах, придуманных кем-то из её приятелей, и активно искала себя, будучи уверенной, что рано или поздно удача ей обязательно улыбнется и что звездный час уже не за горами.

Вообще-то, она действительно была разносторонним человеком и интересной личностью, но всё же стать с ней не то чтобы подругой, а хотя бы даже приятельницей я бы не смогла. Вся публика фестиваля не смотря на кажущуюся разношёрстность, на самом деле представлялась мне довольно однородной. Всех этих людей, с которыми я успела познакомиться или за кем успела понаблюдать, объединяло одно – какой-то надрыв, какое-то маниакальный поиск смыслов, удовольствий и самоидентичности. Как будто все они были пассажирами поезда, который несся вперед на всех порах с сорванным стоп-краном. Несся ли он в рай или в пропасть, я не знаю. Да и они, похоже, тоже не сильно об этом задумывались, желая лишь наслаждаться мелькающими мимо пейзажами, ветром, обдувающим лицо, и адреналином.

Среди них не было сомневающихся. Это меня и настораживало. Где та грань за порогом сознания, где заканчивается духовный поиск и начинается безумие? Я не сомневаюсь, что психоделики действительно могут помочь кому-то разобраться с самим собой и выйти на новый уровень восприятия, но ведь есть и те, кому они только вредят. И таких большинство. Но тут, наверное, как в лотерее: каждый верит, что повезет именно ему. Среди моих новых знакомых никто не говорит о вреде наркотиков, все лишь подчеркивают их якобы несомненную пользу.

Но ведь факт привыкания есть; есть то, что называют толерантностью – когда организм уже вырабатывает некий иммунитет к малым дозам и учится взаимодействовать с веществами. То если люди сознательно приучают себя к стимулятору, как они говорят, для расширения сознания. Но если с наркотой сознание и впрямь расширяется, то что происходит, когда новая доза не поступает в организм? Мне кажется вполне логичным, что тогда сознание должно сужаться по принципу компенсанции – ну, или в соответствии с законом сохранения энергии, другими словами. Если где-то прибыло, значит где-то убыло. Но с этим никто из моих новых знакомых не согласился бы. По их рассказам, вещества они все употребляли хоть и с разной периодичностью, но всё же регулярно и, тем не менее, никто из них не считал себя человеком зависимым.

Я размышляла обо всём этом и ко мне потихоньку начала закрадываться сомнения: может, это не они, а я чего-то не понимаю. Может мне просто элементарно страшно открыть все эти тайные дверцы подсознания, может мне ещё рано созерцать эту космическую бездну бытия? И если психоделики – действительно мощный инструмент самопознания, то значит, он настолько же опасный, насколько и мощный. Если бы для того, чтобы познать все тайны вселенной, было достаточно всего лишь что-то понюхать или проглотить, какой бы смысл тогда был в самой этой вселенной? В общем, вопросов у меня было больше, чем ответов.

Так или иначе, я решила оставить самокопание как минимум до завтра. Кислота уже почти совсем выветрилась из меня, и я чувствовала себя всего лишь слегка пьяной – как будто бы выпила пару бокалов вина. Пока мы шли к малой сцене, ребята постоянно вели меня какими-то неизведанными тропами, забираясь на все попутные пригорки, специально пролезая под корягами и спускаясь в овраги.

Я смотрела на них и до меня, наконец, дошло, почему они так кайфуют: им удалось почувствовать себя как в детстве. Да, все они, эти взрослые дяди и тёти вокруг меня напоминали именно детей, которые неустанно готовы исследовать и изучать окружающих мир, которые с упоением до головокружения качаются на качелях, у которых есть жажда познания и которых так легко чем-то обрадовать. «Сплетенные ветки напоминают мне динозавра!» – говорил Витя. «А я здесь вижу огромного сома!», – тут же подхватывала девушка-корова. «Вы лучше на небо посмотрите! Там вон, магистр Йода из облаков!» – перебивал их Денис. Все они были настолько увлечены своей способностью видеть образы, использовать свою фантазию, что просто не могли оторваться от этой игры. Я, конечно, тоже могла бы увидеть сотни персонажей и даже сюжетных линий в окружающем пространстве, но меня это не так занимало – просто потому, что я могла заняться этим в любое другое время и в любом другом месте без всяких стимуляторов.

Мы провели ещё какое-то время, слоняясь по лесу, и затем вышли к сцене. Неоновые краски, трансовая музыка и пики деревьев, уходящие далеко в звёздное небо, создавали интересную атмосферу. Я словно оказалась внутри сказки с нарочито вычурными, неестественными декорациями – хотя как-то так, я думаю, люди, употребляющие вещества, и представляют себе бесконечность и астрал.

Я чувствовала себя некомфортно и старалась пообвыкнуться, мне хотелось понять, чем так влечет людей этот искусственно созданный сознанием мир и разделить с остальными ту эйфорию, которую они испытывают. Но, похоже, защитные механизмы моей психики работали исправно, потому как внутри я чувствовала лишь сопротивление. Мне хотелось, чтобы остатки дурмана поскорее выветрились из меня, чтобы настало утро и чтобы я вновь смогла взглянуть на мир незатуманенным взглядом.

Я не понимала, зачем мне познавать космос и выходить за какие-то пределы собственного восприятия, если я ещё с обычной, земной жизнью не разобралась. Да и как вообще с ней можно разобраться? Жизнь же постоянно меняется, она не перестает удивлять – ну, если конечно, ты проявляешь к ней интерес и внимательность. Пытаясь понять её и разгадать тайны мироустройства, ты развиваешься и растёшь. Ты проделываешь определённую работу, задавая себе вопросы и ища на них ответы. А уносясь в воображаемые миры, ты словно снимаешь с себя ответственность за свою жизнь. Ты теряешь контроль и не можешь уже собой управлять. Да, потерять контроль – это в определенной степени хорошо, довериться вселенной – тоже, попасть в поток – замечательно. Но где в этом мире без границ пространство выбора? Где демонстрация закона причины и следствий? Где ориентиры, по которым ты будешь понимать, совершил ли ты какое-либо действие себе во благо или не смог отличить голос разума от голоса сердца и предал себя? Где собственно, сами действия? Ничего этого в мире, созданном кислотой, как будто нет и в помине. А, может быть, и есть…

Возможно, существует человек, получивший ответы на все эти вопросы, нашедший в «зазеркалье» что-то, применимое в реальной жизни, но я, скорее всего, просто не знаю о его существовании. Так или иначе, я поняла, что дальше проваливаться в кроличью нору в поисках своих ответов я не хочу. Всё-таки реальный мир и работа воображения, не искаженного никакими стимуляторами, меня вполне устраивают.

Ближе к двум часам ночи мы вернулись к лагерю. Места на полу для троих человек в двухместной палатке было маловато, и нам пришлось скучковаться, чтобы каждый смог распластаться на полу, лежа бок о бок друг к другу. Сначала, мне показалось всё это неудобным, но потом я поняла, что эта теснота спасла меня от холода. Несмотря на то, что на дворе лето было в разгаре, на улице днем было около 12 градусов, а ночью так и вовсе температура опустилась до нуля. Мне вряд ли удалось бы уснуть, не будь в нашей палатке такого аншлага. Всё-таки два теплых тела рядом и их горячее дыхание не дали мне продрогнуть до нитки. И пусть пространства для манёвров у меня не было и засыпать пришлось ровно в той же позе, что я успела принять, пока все укладывались, всё же мне удалось довольно хорошо выспаться.

Утром, когда все проснулись, я заметила, как отсырела наша палатка. Надо отдать Вите должное, всё-таки экипировка у него была на уровне – влага была только на поверхности тента, а внутри всё было сухо. Над рекой плыл туман, вся трава вокруг нас была покрыта крупными каплями воды. В воздухе витал свежий, сладковатый аромат пробуждающегося леса. Не слышно было музыки, только щебет птиц и гул играющего с верхушками деревьев ветра доносились до моего слуха. Конечно, в этом палаточном утре была своя романтика – то чувство уюта, беззаботности и сладкой неги, когда заботливая хозяйка-природа, принимающая тебя у себе в гостях, пробуждается вместе с тобой.

Позавтракав, мы с ребятами отправились на прогулку. Мне наконец-то представилась возможность рассмотреть окрестности при свете дня. Надо отметить, что никаких последствий вчерашнего дурмана я не ощущала – более того, ни по Вите, ни по Денису нельзя было бы догадаться, что они тоже вчера что-то употребляли. Все выглядели бодрыми и свежими. Люди вокруг, которые встречались нам по дороге, тоже при свете дня казались мне абсолютно нормальными. Глядя на них, мне смешно было вспоминать свою вчерашнюю агонию «они все тут наркоманы». Теперь я даже стала допускать мысль, что некоторые семьи приезжают сюда просто потусить и обходятся тут без наркотиков. Парочки, самозабвенно играющие с детьми на траве, казались мне теперь заботливыми и ответственными родителями, не способными оставить своих чад одних в трезвой реальности. «Хотя, может быть, они не видят ничего дурного в том, чтобы скушать какую-нибудь химию вечерком, после того, как дети уложены», – размышляла я.

Как бы там ни было, я решила не увлекаться всеми своими мыслями на этот счёт и просто наслаждаться светом дня и собственной свободой от дурмана. Я была удивлена, что у меня нет ни малейших признаков какого бы то ни было похмелья. Ощущения в теле, координация движений, фокусировка взгляда, скорость реакции, полнота дыхания, свобода движений, да и вообще цвето- и звуковосприятие – всё было в норме. Я вновь видела мир таким, каким привыкла его видеть. Это не могло не радовать. «Так вот в чём секрет! Раз нет никаких видимых и быстрых последствий от приема кислоты, возможно, именно поэтому ей так легко увлечься. Она даёт ощущение безнаказанности и вседозволенности, а точнее – то ложное чувство свободы, которое по факту потом перестает как раз-таки в свою полную противоположность – зависимость. Этакий беспроцентный кредит – ловушка, в которую нередко попадают клиенты банков. Но что обычно происходит потом с этими любителями халявы? Всё очень предсказуемо – будучи чересчур расслабленными по поводу своих выплат, они упускают сроки и тут же попадают на проценты, которые уже не в состоянии оказываются покрыть, впадают в ещё большие долги и годами, а то и десятилетиями, потом не могут выбраться из порочного круга, куда сами себя загнали».

Мне хотелось поделиться с кем-то своими размышлениями, но Витя и Денис явно не были подходящими собеседниками. Они так верили в исключительную пользу расширителей сознания, что заставить их хоть на толику усомниться в собственной правоте представлялось невозможным. Да я не хотела их переубеждать, зачем мне это? Я хотела, скорее, какого-то интеллектуального диалога на заданную тему, но интересным собеседником тут мог бы стать только исключительный человек, который явно не принадлежит ни к одному лагерю – ни противников наркотиков, ни их сторонников. Этакий гений, имеющий опыт самопознания как с помощью веществ, так и без их участия. Человек, нашедший свой путь, совершивший что-то выдающееся, сделавший научное открытие или создавший какой-либо шедевр. Но даже в истории я не могла вспомнить таких примеров. Тут получалось либо одно, либо другое – человек либо употреблял что-то, либо нет. А мне хотелось бы познакомиться с тем, кто написал, к примеру, одну книгу под действием веществ, а другую – находясь в полнейшей трезвости.

История знает немало случаев, когда зависимые от наркотиков или алкоголя люди создавали настоящие шедевры. И некоторые тут могут сказать, что не употребляй они стимуляторы, мир не узнал бы своих героев и лишился бы н-ного числа произведений искусства. Но факт заключается в том, что мы никогда не узнаем, создали бы эти гении свои картины, книги или стихи, находясь в незатуманенном веществами состоянии сознания, или нет. Просто потому что история не терпит сослагательного наклонения. То же самое верно и в отношении творцов, которые не были замечены за употреблением стимуляторов. Что было бы, решив они попробовать наркотики? Стали бы их произведения хуже или лучше? Да и вообще появились бы на свет? Ответа здесь нет. Любое предположение здесь – чистейшей воды фантазия, без опоры на факты, гипотеза, которую невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть.

Как бы там ни было, я рассудила, что раз наркотики существуют – значит, это кому-нибудь нужно. И не в том смысле, что нужны они в первую очередь людям, которые делают на этом деньги, а в самом глобальном – они нужны человечеству на данном этапе. И нужны для развития, так или иначе – возможно для того, чтобы впоследствии от них отказаться, возможно, чтобы изучить механизмы нашей психики, возможно, чтобы появились те самые произведения искусства, которые уж точно оказывают влияние на других людей вне зависимости от того, употребляют они что-то или нет. Наркоманский сон Ван Гога, воплощенный в одной из его картин, наверняка, всколыхнули неисчислимое количество струн в душах людей, которые к веществам даже близко не прикасались. Его работы – как камушки, брошенные в воду, чей след кругами расходится по поверхности.

Вопросов по теме у меня было больше, чем ответов. Но главное, что я поняла – что все эти стимуляторы – не моя история. Мне хочется, наоборот, идти глубже в трезвость, а не пьянеть. Другое дело, что не всегда наше восприятие окружающего мира позволяет нам без боли смотреть на себя или других людей. Конечно, в такие моменты хочется скрыться куда-то от этой боли, как страус спрятать голову в песок. И тогда мы бежим – используя наркотики или алкоголь – в другую, как будто бы лучшую, реальность. И чем сильнее нам не нравится то, что мы видим, будучи трезвыми, тем сильнее нам хочется нажраться. Я уже не помню, когда последний раз я была в пьяном угаре. И это хороший показатель. Но вот то, что алкоголь, пусть и в малых количествах, всё равно так или иначе фоном присутствует в моей жизни, – это повод повнимательнее присмотреться к собственным нуждам и потребностям. Возьму самый типичный для себя случай – жара, пляж, хочется освежиться и охладиться. А что освежает лучше, чем холодненькое пиво? Как по мне, так ничего! Это лучшее средство. В этой ситуации я бы назвала алкоголь лекарством, а не ядом. Но так ли это на самом деле? Ведь в реальности есть то, что мне не нравится – а именно жара. Именно от неё я пытаюсь спастись, выпив бутылочку ледяного пенного напитка. Но почему бы не воспользоваться просто лимонадом или водой со льдом? Да потому что они избавляют от физического дискомфорта от ситуации, а пиво – ещё и от психологического.

Но откуда этот психологический дискомфорт берётся? Разве это не естественно для человека пребывать под солнцем и чувствовать его жар? По-моему, человеческое тело прекрасно справляется с терморегуляцией само по себе. Я думаю, психологический дискомфорт возникает вследствие нашего опыта. Ведь впервые испытав легкое неудобство от пребывания на пляже в жаркий день, мы решили тут же его заглушить и обнаружили, что пиво прекрасно для этого подходит. А дальше у нас уже появляется привычка, которая впоследствии формируется уже и в зависимость. Мозг начинает воспринимать исходные данные в виде пляжа и жары как уравнение типа «пляж + жара + х = приятное время препровождение», где х – то самое холодное пиво. И без этой переменной формула счастья впоследствии уже не работает.

Никогда бы не подумала, что поездка на фестиваль заставит так о многом меня задуматься. Этот опыт мне теперь ещё переваривать и переваривать.

***

В Крым с Витей я, разумеется, не поехала. После нашей совместной вылазки на психоделический фестиваль вопрос этот даже не поднимался: всем всё было ясно и без слов. Вообще, этот опыт быстро отвадил меня от мысли о том, что мне нужен попутчик. Я решила ехать в Крым одна – просто так, без палатки, на авось. Единственная вписка, которую мне удалось найти на полуострове, в Феодосии, была под вопросом. Мальчик Коля, который вроде как согласился меня захостить, сказал, что подтвердит нашу договоренность позже. Давить на него я не собиралась и решила пустить всё на самотек – да-да, нет-нет. Буду ориентироваться на месте и решать проблемы по мере их поступления. Маршрут я накидала довольно быстро. В пути планировалось всего две остановки – в Воронеже и Краснодаре. Российский автостоп радовал своей быстротой: на оживленных трассах меня подбирали моментально.

В Воронеже я остановилась у подруги, с которой познакомилась давным-давно, во время путешествия по Индии и Непалу. В Краснодаре же мне удалось найти хоста по каучсерфингу. Иван стал первым россиянином, официально согласившимся принять меня у себя в гостях. Мне не терпелось с ним познакомиться. Я знала многое о европейцах и об азиатах, обитающих на платформе гостеприимства, а вот о соотечественниках, входящих в состав этого международного сообщества путешественников, почти не имела представления. Настало время восполнить пробелы в знаниях!

Первое, что меня поразило при знакомстве с Иваном, – это то, в каком состоянии была его квартира. Большая просторная двушка была обставлена со вкусом, и даже лёгкий творческий беспорядок вовсе её не портил, а только придавал шарма. Мой хост только-только вернулся из какого-то похода, и снаряга, которую он брал с собой, оказалась у меня на виду – всё новенькое и даже почти чистое. Иван явно был эстетом и любил хорошие вещи, хоть в этом и не признавался.

Он был симпатичным парнем в самом расцвете лет, буквально пышущим здоровьем, – я даже не ожидала, что среди земляков встречаются такие красавчики. Кроме того, молодой человек имел довольно прогрессивные взгляды и был, что называется, open-minded, чего я никак не ожидала от человека из региона. Вообще, после знакомства с Ваней я поняла, как много стереотипов о родной стране и её жителях хранится у меня в голове. Что ж, было здорово, наконец, от них избавиться. Молодой человек рассказал, что принимает у себя путешественников довольно часто и его, в отличие от многих, вовсе не коробит тот факт, что большинство их них – соотечественники.