ГЛАВА ШЕСТАЯ. ТОТ, КТО РАЗРУШИЛ ЕЕ.
В жизни каждого из нас когда-либо появлялся человек, который в корне менял наше представление о жизни, отношениях, любви. Он мог быть парнем или другом. Не важно. Главное, что он устраивал переполох в нашей душе и вносил большие изменения в восприятие жизни в целом. Такие люди держат нас, подчиняют, а потом ломают, думая, что так правильно, а после уходят, оставляя нас наедине с руинами внутри сердца и огромной души.
Наш внутренний мир – это Атлантида, затерянный город, который видит далеко не каждый человек, пришедший в нашу жизнь. В этом городе живут воспоминания, люди, моменты счастья и грусти, побед и поражений. Там своя структура, свой уклад жизни, который начинает свой отсчет от нашего рождения. Атлантида нашей безграничной души – это пристанище, где мы находим покой, умиротворение и ответы на все интересующие нас вопросы.
Когда мы впускаем в этот затерянный город кого-то чужого, мы рискуем – рискуем быть разрушенными этим человеком. Мы не можем подчинить его себе и доказать, что именно наша Атлантида – это и его мир тоже. Это страшно, больно и опасно. Мы стремимся открыть мир своей души человеку, показать, что скрывается внутри: у кого-то это развалины, схожие с древнегреческими руинами, которые безумно красивы и уникальны, которые имеют свою историю, свои воспоминания; у кото-то это великолепный ботанический сад, с прекрасными, живыми растениями, которые достигают небывалых высот; у кото-то – музыка, которая представлена в виде скрипки и смычка, рояля или гитары, при игре на которых слышно каждую ноту человеческой души.
***
Если бы ты был писателем этой истории, как бы начал? Что написал бы первым? Наверное, дал бы определение чувству любви, раз история о ней, или написал бы банальщины: "она была одинока, и он тоже". Я же начну с другого.
Видеозвонок. Время уже давно за полночь, но мы чувствовали друг друга, находясь на расстоянии. Да, именно чувствовали. Она в домашней пижаме, а я же с оголенным торсом и наушниками на голове. Я играю, как и каждый вечер пятницы, когда удаётся побыть наедине со своими мыслями, которые далеко не зависят от учебы. Они о будущем, которое я вижу только с ней.
– Ты какой-то задумчивый, – произнёс женский голос, в котором слышались нотки счастья.
⁃ Нет-нет, все хорошо, я просто засмотрелся на тебя.
⁃ Интересно, на что именно? Что привлекло твое внимание во мне больше обычного?
По правде, я не знал, что ответить. Я хотел смотреть на неё постоянно, и не думать о другом. Пять минут назад она рассказывала историю, которая связана с детством. Она смеялась и была похожа на ребёнка с такими яркими и блестящими глазками. Ее улыбка не оставляла меня равнодушным ни на секунду.
⁃ Я…на твою улыбку, – произнёс я почти шёпотом.
⁃ Ты что-то от меня скрываешь?
⁃ Нет. С чего ты взяла?
⁃ Ты задумчивее, чем обычно.
⁃ Да, навалилось много всего, но я рад слышать тебя и твой звонкий голосок.
Она снова улыбнулась. Я не смог удержаться и улыбнулся в ответ. Мы проговорили ещё несколько часов, пока первые лучи солнечного света не стали прорываться сквозь шторы…
«Внутренний мир моей девочки был безграничен. Казалось, что он разбит на комнаты. В одной из таких комнат стоит фортепиано, на котором она играла по утрам и мечтала о прекрасной жизни со мной. Семья, дети. Любовь между нами могла сжечь все мосты в столице нашей необъятной страны. Она была живой, как и ее музыка.
Проходя по коридору, который соединял все комнаты, я видел сад. Сад ее грез. Здесь каждый цветок – это мысль, мечта, будущее. Размеры этого сада невозможно оценить здраво – он огромный. Здесь влажно, пахнет сладостью и ощущается тепло. Маша не просто ухаживала за ним, она как будто хотела, чтобы эти цветы жили вечно. Она создала здесь все необходимые условия для этого. В этом саду росли ее любимые цветы – ромашки.
В ее внутреннем мире была комната с воспоминаниями, вот только в ход в нее был для меня закрыт. Я не мог понять, почему она скрывает от меня это помещение, ведь мы так близки и любимы друг другом. Как будто она хотела утаить от меня что-то сокровенное и важное.
Еще одна комната находилась прямо – комната ее желаний. Здесь стоял мольберт, а вокруг множество красок. Она рисовала картины в своей душе, наполняя их жизнью с помощью ярких и насыщенных оттенков желтого, зеленого и красного.
Каждая комната была тайником в ее подсознании. Здесь прятались подсказки для каждого человека, что входит в ее жизнь: картины из детства, мечты и желания.
В ее душе была комната для меня. Я не знал, что такое возможно, но, это было потрясающе. Когда она приоткрыла в нее дверь, я замер: легкий запах табака и хлорки вперемешку с моим парфюмом ударили по обонятельным рецепторам. Я поражен. Запах, который был моим, встретил меня в этой комнате. Перейдя за порог, я увидел кровать. Она была большой для меня одного. Я хотел здесь остаться вместе с ней. Ощущать ее рядом было чем-то заоблачным и прекрасным. Подняв глаза наверх, я увидел синий свет и звезды. Боже, я не мог представить, что она так интерпретирует мой любимый цвет и сделает из него символ нашего первого поцелуя под ночным и ясным небом. На стенах я видел фотографии, на которых были мы – такие счастливые и беззаботные, как дети. Она улыбалась на них так по-иному, искренне, с такой любовью ко мне. На полках стояли книги о нас: «Первый поцелуй», «Страсть», «Будущее». Взяв одну из таких книг, я был в недоумении: она запоминала каждую мелочь, каждое касание и слово, а потом записывала все на бумагу…
Она невообразима. Она человек, что помнит все. Она желанна и уникальна, как редкий экземпляр…»
***
Он моя первая любовь. Казалось, что весь мир находил отражение в его глазах, таких чистых и глубоких. Я всегда с замиранием смотрела в них и не думала о то, что они смогут причинить мне столько боли и страданий. Каждый раз, когда он уходил из моей жизни, оставляя меня одну, мой внутренний мир понемногу рушился. Каждое его действие могло как согреть меня, так и припорошить снегом те руины, что он оставлял на моем сердце.
Когда я ложусь уже под вечер в тёплую кровать, чувствую холод. Это внутренний морозец, пробегающий по моим венам. От чего? Наверное, от отсутствия твоего тепла.
Засыпать без тебя – страшно. Каждый раз, положив голову на подушку, думаю, что это твое плечо. Сильное. Я представляю твой запах, который витает постоянно вокруг меня, я вижу черты твоего лица рядом. Я слышу твой голос, произносящий банальные слова поддержки или пожелания доброй ночи. Я чувствую, как твои руки обвивают меня и прижимают к себе. И это все – страшно…
Я выкурила последнюю сигарету, которая прожигала мои лёгкие до дыр. Сейчас я уже не чувствовала этой боли. Остыла. Помню, как пару лет назад могла выть в подушку и сворачиваться в клубок от внутреннего истощения. Выгорала. Но. Не чувствую. Не понимаю. Забыла.
Может быть, слово «навсегда» предназначалось для воспоминаний, а не для тебя?
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ВОСПОМИНАНИЯ.
Находя на полках своей памяти какие-то картины, мы невольно погружаемся в них и с удовольствием тонем. Каждая фотокарточка в нашей галерее наталкивает на бурю эмоций, которые мы испытывали в тот момент жизни.
Я, покопавшись в архивах, нашла одну пленку, которая до боли мне дорога. На ней близкие, родные мне люди, из уст которых льётся звонкий смех и раздаются слова, которые значат для меня слишком много. Я ощущаю запах, тепло и свет, исходящий от этой самой фотокарточки. Внутри все трепещет. Я помню каждую черту лица, каждую ноту их голосов. Они звучат в унисон.
Эти картины – наше прошлое, и, не важно, насколько оно болезненно.
***
Он обнял ее, как раньше. Было тепло. Лёгкий ветер прятал ее лицо под прядями волос, которые слегка вились.
– Ты сильно испугалась? – смотря ей в глаза, произнёс он.
– Немного. Ты же знаешь, я боюсь шорохов в темноте.
– Наверное, это была белка или какой-то ежик.
– Да, ты прав…– ответила она.
Между ними воцарилось молчание. Каждый смотрел друг на друга по-разному: он – с разочарованием в себе, а она – с той прежней любовью к нему.
– Ты замёрзла. Тебе нужно домой, – снова нарушил молчание он.
– Почему ты тогда ушел? – с каплей отчаяния произнесла она мысли вслух.
– Я не хотел, ты была слишком хорошей для меня. Ты заботилась обо мне, мечтала со мной, никогда ничего не запрещала. Я был свободен, но в тоже время связан тобой. Ты была моим воздухом и петлей. Я видел, как тебе было плохо рядом с таким человеком, как я, – говорил он так, будто захлебывался под гнетом собственных ошибок и воспоминаний, – ты не была собой. Я знал, на что иду. Лучше ты будешь меня ненавидеть, нежели любить.
– Жаль, что ты так ничего и не понял, – тихо произнесла она.
В горле стоял ком от его слов. А ведь он правда ничего не понимал, или не хотел даже попробовать понять.
– Что я не понял?
– Прости, мне нужно домой. Прости, – сказала она и направилась в сторону дома.
– Нет, стой, – он одернул ее руку, – что я не так понял?
– Это имеет какое-то значение сейчас? Отпусти.
– Да, имеет. Я по собственным убеждениям потерял человека, который любил меня настолько, что готов был отдать за меня жизнь, а сейчас ты скрываешь суть проблемы? – он начинал злиться, – может ты сама этого....
– Я люблю тебя.
– Что? – он был ошарашен; как будто резкий звук оглушил его, а в голове гуляли ее слова.
– Я тебя люблю. До сих пор. Я не могу засыпать без твоей кофты, без твоего аромата. Мне мерещится везде твой голос. В каждом прохожем я вижу тебя. Я не могу тебя ненавидеть. Ты причинил мне только боль, но не смог сделать так, чтобы моя любовь угасла к тебе, – он стоял и смотрел на неё, а глаза наливались слезами, – ты единственный, кто затронул мою душу настолько глубоко. Ты перевернул все с ног на голову, но в этом твоя суть. И я это люблю.
– Повтори, пожалуйста, – тихо прошептал он.
Она слегка коснулась его кожи на лице. Трехдневная щетина говорила о холостяцкой запущенной жизни. Он боялся до неё касаться. Сейчас она была лучом света в его ужасном, никчемном мире.
– Я люблю тебя, слышишь?
– Но за что? – спросил он; кислорода не хватало, чтобы вдохнуть.
– За все. Ты был лучшим. Ты улыбался мне, когда казалось, что нечему. Ты делал меня счастливой, живой. Я жила для тебя…
– Ты…ты…ты…я идиот…я ужасен.
– Почему? – недоумевающе она посмотрела на него.
– Помнишь тот день, когда ты лежала с высокой температурой, а я не отвечал, не брал трубку?
Она молча кивнула.
– Я был с другой.
– Я знаю. – уверено ответила она.
– Но почему ничего мне не сказала!?– он был ошарашен ее спокойствием.
– А зачем? Ты изменил не мне, а себе. И это был твой выбор.
Его глаза были красными. Казалось, что еще немного и польются слезы.
– Ты только мне скажи: сейчас ты зачем это говоришь? – сказала она.
– Я впервые чувствую облегчение. За эти месяцы я думал о тебе много времени.
Он подошел ближе. Его дыхание становилось томным. Глаза в глаза.
– Остановись, – тихо шепнула она.
– Поверь мне. Я обретаю покой с тобой.
Его рука скользнула к шее. Он посмотрел ей в глаза. Между ними несколько сантиметров. Это расстояние он мог преодолеть всего в одно мгновение. Он растягивал удовольствие.
– Ты лучшее, что было со мной за всю жизнь…
Они сплелись в нежном поцелуе. Как тогда. В июле. 19.
***
Я снова зашла на его страницу. Зачем мне это нужно? Я не знаю. Это очень странно. Я понимаю, что у него другая жизнь и точно есть девушка, но я не могу выкинуть его из головы.
Это получается спонтанно. Я вроде бы ничего не делаю, но потом раз. Он. Все. Мой мир переворачивается.
Порой хочется написать ему или позвонить, но резкое ощущение отвержения настигает новой волной и не даёт спать.
Ты себе не принадлежишь в эти минуты. Ты загнана в угол и боишься. Боишься себя. Боишься эмоций, боишься поговорить. Боишься оказаться еще в большем отчаянии, чем сейчас.
Двадцать минут я смотрела на экран телефона в ожидании проявления смелости и решительности. Нет, не получилось.
Какие-то двадцать минут были рубежом в преодолении страха перед разговором, в котором я так нуждалась. Двадцать. Как два года безответной любви и желания сжечь все мосты между нами. Сжечь чувства и эмоции. Желание просто закончить всё здесь и сейчас. Двадцать минут разделяли меня на «до» и «после», но я до сих пор не решилась. Теперь эти двадцать минут могут значить для меня больше, чем все то время, которое я забывала его. Двадцать чертовых минут. Двадцать…
Тихий плач разносился в пустой комнате. Соседи были единственной причиной не начать выть от боли.
«Я бы все отдала сейчас, лишь бы ты был здесь, на этой самой кровати,» – говорила она еле слышно.
«Твой запах. Я слишком его люблю. Кажется, что он сейчас где-то рядом, лишь только лёгкий шлейф дает понять, что ты слишком далеко от меня. Я так скучаю, и хочу удушить себя той же самой подушкой, на которой лежу.
Я представляю, что ты сейчас рядом и засыпаю. Я чувствую твой аромат… табак с примесью хлорки, с нотками сладостей, но горьковатым послевкусием. Я слышу твое дыхание. Чувствую твое тепло… твои руки, которые сжимают меня и как будто не дают выбраться, а на самом деле у меня просто нет сил, чтобы подняться и убежать, хотя и следовало бы…» – разговор в голове мог на какое-то время остановить слезы, но потом все начиналось заново.
Прозвучал звонок в дверь.
«Что? Кого принесло? Я не накрашена! Господи, выгляжу как чучело,» – бормотала она, вставая с кровати.
«О, нет…» – у нее подкосились ноги.
На пороге стоял он.
– Открой, я знаю, что ты дома.
– Зачем? Зачем ты приехал сейчас ко мне?
– Так нужно, открой.
Она быстро накинула шелковый халат на свои хрупкие плечи, вытерла слезы и открыла дверь.
– Нам нужно поговорить, – промолвил он.
– О чем? Что тебе понадобилось от меня в двенадцатом часу ночи? – вопросы вылетали один за одним, – У меня все хорошо и без твоего присутствия в моей жизни.
– Мы можем поговорить спокойно?
– Хорошо. Проходи на кухню.
Она хотела сесть рядом, ближе к нему, но боль внутри останавливала, как будто держала ее, приковывая к противоположной от него стороне.
– Скажи мне, – начал он, – почему у тебя глаза на мокром месте?
– Это роль, – сморозила она.
– Какая ещё роль?
Она не знала, что ответить, так как солгала, но делать это она, к сожалению, не умеет…
– Да, плакала. И что?
– Из-за меня? – он положил свою ладонь на ее кисть; повеяло его родным запахом.
– Нет, – одернув руку произнесла она.
– Я хочу, чтобы ты все мне рассказала.
– Я не могу.
– Почему? – он начинал злиться.
– Потому что я не твоя проблема…, – произнесла она.
– Так стань ею…, – сказал он, глядя ей в глаза.
– Зачем? Чтобы ты снова меня растоптал и разрушил мой внутренний мир?
– Нет, я понял, что совершил ошибку, – произнес он.
– Не поздновато понял, мой хороший? Прошло больше месяца с твоей измены, о которой ты с таким азартом рассказывал своим друзьям, – она начинала разгонять ярость внутри себя, – а сейчас ты сидишь на моей кухне, в моей квартире, в двенадцать часов ночи, и говоришь о том, чтобы я тебе поведала о своей боли? Ты серьезно?
Она встала и подошла к столешнице. Ее руки тряслись, ноги слабели. Казалось, что еще немного и она упадет в обморок.
– Ты безумно красива, – подходя к ее спине, прошептал он, – ты сводишь меня с ума…
– Перестань! Хватит мне морочить голову! Я устала…
– Моя маленькая, от чего ты устала? – он прислонился своим носом к ее затылку.
– Пожалуйста, – в ее голосе было слышно дрожь и боль, а по щекам катились слезы, – уходи, я тебя очень прошу.
– Я знаю, что разбил тебя, переспав с другой девушкой, но я и правда сожалею об этом. Я люблю только тебя и никого больше. Только ты светишь мне всегда и помогаешь справиться…
– Уходи…
Раздался хлопок двери.
***
Приглашение. Маленькая открытка, которая была упакована в конверт красного цвета. На этом конверте красовалась шелковая лента белого цвета.
"Сегодня вечером, в 17:00. Цветами этого мероприятия станут символы войны Белой и Красной розы."
Адрес был указан на оборотной стороне конверта. До званного ужина оставалось всего несколько часов. Нужно собираться.
Она приняла теплую ванну, тем самым расслабив свое тело. По всей квартире витал неописуемый аромат чего-то цветущего, желанного и нежного. Ее кожа, на которой поблескивали капли воды, была мягкой, притягательной, манящей. Ее длинные волосы вились на спине, оставляя дорожки. Она похожа на русалку, которую нельзя любить, иначе просто сгоришь дотла.
Вызвав такси, она села в автомобиль и направилась в сторону ресторана.
– Дорогая, привет, – усмехнулась она, дозвонившись до близкой подруги, которая также была приглашена на этот светский вечер, – я уже направляюсь в ресторан, но, чувствую, что могу опоздать.
– Привет-привет, – ответил смеющийся голос на другой стороне телефонного провода, – да ничего страшного, я думаю. Красивым дамам можно задержаться.
– Спасибо-спасибо, моя хорошая, – улыбнулась она.
– Ты сегодня принадлежишь к клану Белой или Красной розы?
– Ты все увидишь сама, – ехидно улыбнувшись ответила она.
– Всё, я уже в нетерпении, – засмеялась близкая подруга, – я тебя жду!
– Тогда целую тебя, дорогая.
– И я тебя.
Она отложила телефон в сторону и достала маленькое зеркальце, чтобы проверить стойкость своего макияжа.
– Вы волшебно выглядите, сударыня, – произнес водитель автомобиля.
– Мне приятен Ваш комплимент, – улыбнувшись, ответила она.
Через несколько минут машина остановилась у парадного входа в ресторан.
– Спасибо большое за поездку.
– Это Вам спасибо, что скрасили сегодняшний вечер своим прекрасным видом, милая дама. Думаю, что мужчины будут поражены Вашей красотой.
– Вы преувеличиваете, – смутившись, ответила она, закрывая дверь машины.
Войдя в зал, она собрала на себе все взгляды. Не было абсолютно никакой разницы, кто сейчас смотрит на нее, женщина или мужчина. Во взгляде каждого читалось восхищение, а может и зависть. Ее красное платье, сидевшее по фигуре, подчёркивало ее бедра, открывало ключицы и плечи, на которых лежали прекрасные локоны. На левой руке на безымянном пальце красовалось кольцо, которое она, не снимая, носила уже два года. Тонкая шпилька подчеркивала ее утонченные икры, а глаза, подведённые чёрным карандашом, были жгучими. Красная помада на губах была лаконичным завершением ее образа.
Она спустилась по лестнице, собрав уйму мужских страстных взглядов. Возможно, такое восхищение было благодаря ее десятиминутному опозданию на это мероприятие, но, это уже не имело никакого значения.
Подойдя к столику с фуршетом, она взяла бокал с красным вином и, заприметив свою знакомую, направилась в ее сторону.
– Дорогая, я поражена твоим эффектным появлением, – с улыбкой на лице произнесла ее подруга.
– По-моему, ты поражена больше откровенностью моего наряда, – с нотой иронии проговорила она.
– Нет-нет, ты вошла в зал, и, честно, я думала, что музыканты забудут про ноты, потому что все смотрели только на тебя.
– Может и хорошо, что я опоздала, – засмеялась она.
– Все может быть.
Они продолжили о чём-то беседовать, но в один момент взор девушки в красном устремился на молодого человека, которого она ожидала здесь увидеть в самую последнюю очередь.
«Прошло несколько лет с нашей последней встречи, а он ни капли не изменился. Все также вокруг него крутятся дамы и обольщают его своей красотой. Он все тот же.»
Увидев ее, он как будто испугался. В глазах читался страх. Страх за прошлое.
«Она все та же. Безумно красива, стройна и привлекательна.»
В памяти начали проноситься картины из прошлой жизни, которые вскружили голову им обоим. Один момент. Один взгляд. И время, которое не смогло залечить все то, что она старательно пыталась забыть.
– Дорогие друзья, я рад всех Вас приветствовать на торжественном вечере, который олицетворяет собой войну Белой и Красной розы, – произнес со сцены ведущий, – В этом зале собрались прекрасные дамы, которые очаровывают всех своей красотой и могуществом. На этом вечере нам с Вами, дорогие мужчины, предстоит выбрать двух милых девушек, что будут представлять кланы Белой и Красной розы. В течение всего мероприятия голосование будет открытым. Кандидатов на победу Вы выбираете сами.
– Мы что, на конкурсе красоты сегодня? – с презрением обратилась она к подруге.
– Похоже на то.
– Дамы и господа, этот вечер объявляется открытым!
Зазвучали фанфары.
«Боже, почему он сейчас здесь? Я не хочу участвовать в этой вакханалии, просто потому что он находится в одном зале со мной.»
– Солнце, а ты случайно не знаешь, кто организатор всего этого? – она снова обратилась к подруге, – Кто прислал эти приглашения?
– Есть у меня одно предположение…
– Ты прекрасно сегодня выглядишь, – произнёс голос позади нее.
– Спасибо, – не оборачиваясь ответила она, зная ноты этого голоса наизусть.
– Мы можем с тобой поговорить наедине? – коснувшись ее руки, произнёс он.
– А есть ли в этом смысл? – она одернула руку.
– Пойдем…
И она пошла. Зачем – не понятно. Она знала, что ничего нового не услышит от него. Его слова были просто вбросом информации, которая ничем не была подтверждена.
Они остановились у входа в ресторан. В ее руках красовался бокал красного вина. Она смотрела на молодого человека, стоявшего перед ней, и понимала, что это самая большая любовь в ее жизни, которая только убила все хорошее внутри нее.
– Я давно хотел с тобой поговорить, но все не получалось…, – начал он, – мне пришлось организовать это мероприятие, прислать тебе конверт с пригласительным, собрать здесь людей, а также твою подругу, только чтобы увидеть тебя.
В этот момент она сделал глоток вина и с абсолютным безразличием и холодом смотрела в его глаза.
– Осмелюсь предположить, что в голосовании одной из победительниц окажусь я. Ведь так?
– Да.
Она посмеялась, а после сделала еще один глоток красного полусладкого.
– …почему ты холодна так ко мне? – протянув свою руку к ее щеке, спросил он, – я ведь все это делаю ради тебя, я люблю тебя, пойми это.
– А я ненавижу тебя, и надеюсь, что этот разговор закончен.
Она протянула ему бокал, на дне которого плескались остатки алкоголя, и просто ушла, сев в такси. Обычная дорога, дорога домой, но только лишь единственная слеза, скатившаяся по ее щеке, капнула на подол платья, говоря, что она все еще его любит, но простить не может.
***
Время. Я представляю часы, стрелки которых сходят с ума. Я вижу пианино, на котором так старательно твои руки выводят линии, линии нот, что отзываются во мне трепетным и тихим эхом. Я вижу минуты, что пролетают, когда я смотрю в твои глаза. Время – это взрослый человек, что всегда куда-то спешит и торопится. Торопится на работу или же домой. Время, которого нам с тобой так не хватило. Не хватило, чтобы продолжить любить…
Ноябрь. Шестое. Его День Рождения. В этот день, как всегда, шёл лёгкий снег, который кружился под уличными фонарями. Ощущался первый морозец. Он слегка щекотал всем прохожим нос, как будто заигрывая.
⁃ Ну, что, сегодня напьемся, – кричал мужской веселый голос из трубки, – братан, тебе уже двадцать пять. Неужели ты стар настолько!? – послышался отчетливый, громкий смех на другом конце телефона.
⁃ Да…уже двадцать пять, – согласился он, – конечно, напьёмся, не зря же я купил два ящика алкоголя, – улыбка озарила его лицо.
⁃ Я смотрю, ты основательно подошёл вопросу празднования своего дня. Все, жду встречи. Не начни без меня!
Он улыбался, как ребенок. Сейчас все казалось другим: новые цифры в возрасте, новая девушка, преданные друзья. Сегодня намечался безупречный вечер, наполненный радостными возгласами, звоном бокалов и длинными томными тостам, которые он так сильно ненавидел.
Раздался звонок в дверь. Это был курьер.
Странно, я ничего не заказывал.
⁃ Здравствуйте, на ваше имя был сделан заказ. Распишитесь на бланке в строчке «Получено».
⁃ Здравствуйте. Заказ? Странно. А что там?
⁃ Откуда же мне знать? – усмехнулся курьер, – я лишь только доставляю.
⁃ Ну, хорошо. Спасибо. А от кого? В бланке не написан отправитель.
⁃ К сожалению, я не обладаю такой информацией, – курьер потянулся за листом, в котором он только что поставил свою подпись, – спасибо! Хорошего дня!
⁃ И вам…, произнёс он, закрывая дверь за курьером.
В его руках была увесистая коробка. Пару минут он был в недоумении и не понимании, что делать дальше. Ошарашенный, он все-таки открыл посылку, в которой лежало письмо, написанное до боли знакомым почерком.
Это ее почерк. Ее. Я точно знаю.
В голове раздался ее голос. Ее нежный, ласковый, милый и родной голос, который прошибал его током сейчас. Ее образ выстраивался в голове заново, по кусочкам. Ее аромат, исходивший от этого самого письма, убивал. Убивал его снова. Душил.
«Здравствуй, дорогой друг. Я не решилась поздравить тебя лично, так как у тебя новая жизнь, в которой нет меня. Поздравляю с днём твоего Рождения. Я буду не многословной, просто посмотри содержимое коробки.»
Она не забыла. Не забыла.
Отложив в сторону письмо, он увидел фотографии, на которых были они, когда были вместе. Каждая фотокарточка хранила в себе день, момент, что они так старательно пытались запечатлеть.
Это мы у новогодней ёлки, в ту прекрасную ночь…, а это дома…Боже, какая она красивая…как ей идёт быть такой…
Воспоминания один за одним всплывали в памяти… Глаза стали красными и наполнились слезами, но он продолжал вглядываться в знакомые черты лица.
Она была поистине красивой, желанной и такой далекой, как не сбыточная мечта…
За просмотром фотографий он просидел около двух часов, не отвлекаясь ни на что. Он вспомнил каждый миг, проведённый с ней: с той самой девушкой, которая любила его до глубины души и была готова идти за ним на край света.
Наступил вечер. Вечер, который должен был быть живым и ярким, красочным и шумным, но уже не смог бы таким стать. Квартира наполнилась громким смехом друзей и подруг, криком и звоном бокалов, а он сидел и до сих пор не мог прийти в себя.
Ведь она не забыла…
⁃ Дружище, что с тобой? У тебя праздник, а ты чернее тучи, – положил руку на плечо его старый лучший друг.
⁃ Нет, все хорошо.
Но ничего хорошего не было. Он все ещё думал о ней. Ее улыбка виделась везде, смех слышался повсюду, в каждой девушке, что сейчас находилась в квартире. Ее аромат сейчас наполнял его легкие и будоражил сознание.
⁃ Дорогой, – послышался женский голос рядом с ним, – я поздравляю тебя с днём рождения! – девушка, которая была похожа на одну из дам “старинной” профессии, потянулась к его лицу, но он оттолкнул.
⁃ Отойди.
⁃ Что с тобой? Ты не в настроении?
⁃ Все нормально.
⁃ Зачем ты врешь? Я вижу, что нет, – произнесла девушка.
Его новая пассия выглядела как типичная дама на одну ночь: короткая юбка, которая едва прикрывала то, что стоит видеть далеко не каждому человеку, находящемуся в этой комнате, открытая майка, которая только опошляла ее образ, говоря, что она легкодоступная.
⁃ Ты можешь от меня отстать? – он начинал закипать.
⁃ Да что ты о себе возомнил? Ты видишь с кем ты разговариваешь? Я твоя девушка, если ты забыл!
⁃ Моя девушка, поистине лучшая девушка из всех, кого я знал и знаю, отображена на тех фотографиях, что лежат в коробке, стоящей на столе!
⁃ Что ты несешь, дружище? – вмешался друг, пытаясь остановить его резкий прилив гнева и злости.
⁃ А ты чего суешь свой нос в эту ситуацию? Думаешь, я не знаю, что вы спите за моей спиной? – сейчас он был в еще большей ярости, слова вылетали из его уст резко и поражали точно.
⁃ Ты сам во всем виноват! Ты был зациклен на ней, я не знала, что мне делать. Он, – указала она на друга, – оказался единственной поддержкой для меня!
⁃ Да, ты права. Она и правда свела меня с ума. Она была моим смыслом, моим воздухом, а ты просто одна из тех, кем я мог удалить свой физический голод в перерывах между думами о ней. Убирайся вон.
Он повернулся к другу, взяв его за шиворот, произнёс:
⁃ И ты убирайся, дружок. Утешь ее, ты же единственная поддержка, – его взгляд был наполнен гневом, казалось, что еще чуть-чуть и он все вокруг разнесёт, – Убирайтесь все! ВОН ОТСЮДА!
Через несколько минут квартира стала мертвой. Воцарилась гробовая тишина. Уже не играла музыка, не было атмосферы праздника, но в тот момент он чувствовал спокойствие, как никогда раньше.
Он сидел на кровати. Время 22:43.
«Зачем ты прислала этот подарок? Что ты хотела этим сказать? Я не понимаю тебя…» – бубнил он себе под нос.
Она засела у него в голове, снова. Как пару лет назад она пришла в его жизнь и перевернула все с ног на голову. Она цунами, разрушавшая все, что он имел на сегодняшний день.
23:54. Телефонный звонок нарушил тишину. Он с ненавистью поднял трубку, не посмотрев на имя звонящего:
⁃ Я сейчас не готов с кем-либо говорить, позже перезвоню.
⁃ Ты уверен? – произнёс женский нежный голосок.
⁃ Что? – он был ошарашен, ведь этот голос был настолько знаком, что разрушал все вокруг.
Это был ее голос.
– Это ты…ты позвонила…ты всё-таки позвонила....
⁃ Да, здравствуй. Это я.
⁃ Но…зачем? – вопрос повис в воздухе.
⁃ Ты получил мой подарок?
⁃ Да.
⁃ Ты нашёл маленький сюрприз?
⁃ Какой? – он удивился.
⁃ Посмотри лучше в коробке.
Он взял ту самую коробочку, которую сегодня получил от курьера. Вытащив все фотографии, на дне он заметил маленький брелок.
⁃ Помнишь песню, что ты выучил на гитаре пару лет тому назад?
⁃ Да, – он прекрасно понимал о какой песне сейчас будет идти речь.
Я завязал свое сердце на бант…
И она запела. Безумно красиво и нежно.
Как же я скучал.
Он не забыл. Его сердце не забыло:
"Ведь, если любовь моя вдруг не подходит,
И в душе до сих пор твоей лед
Я завяжу свое сердце на бант
Вдруг оно тебе подойдет."
Она отключилась, допев строчки. Он сидел на той же самой кровати и держал брелок, который был в виде настоящего сердца, а сверху был обмотан тонкой красной лентой…
⁃ Спасибо, любимая…, – шёпотом произнёс он.
***
Я раздевал ее. Раз за разом. Снимая амбиции, обнажая ее душу, оголяя самые недоступные, недосягаемые ее черты. Но в один момент я не поверил своим глазам: та девушка, которая открыла мне дверь в своё нутро, положившая начало моему началу, потухла. Закрылась.
Все ее качества, которые я искал когда-то, сейчас были недоступны не только мне, но и всем людям, которые так или иначе появлялись в ее жизни.
Доброта. Она говорила, что нет смысла проявлять это чувство к другим. Они вытрут об тебя ноги. Забота. Единственным человеком, который ощущал заботу от нее, была она сама. Любовь. Всего лишь третье место это чувство заняло в перечислении. Не мог этому поверить. Казалось, что недавно, каких-то пару лет тому назад, она могла говорит о любви на каждом шагу, на каждом повороте. Она говорила об этом мне. Счастье. Сейчас это было как сон, в котором я готов утонуть, но только держа ее за руку и проводя по знакомым нам обоим местам этого города.