Здравому пришло в голову, что он действительно может это сделать, но позже.
Он вновь закрыл глаза и поудобнее привалился спиной к скамейке. Родиону не хотелось, чтобы и у этого невинного ребенка была такая же судьба, как у него. Он все еще помнил холодность матери, когда он стоял в кабинете директора и весь дрожал от того, что высказал ей все, но она ничего не хотела слышать.
«Сейчас же перестань!»
Это было самое горькое воспоминание, которое он вряд ли простит, потому что понимал, что его прощение никому не сдалось.
Родион грубо усмехнулся и открыл глаза. Ему пришло какое-то оповещение на телефон. Вся его кожа покрылась мурашками. Теперь это случалось каждый раз, когда его телефон подавал признаки жизни, а все из-за той ночи.
– Черт!
С какой-то страницы в ВК пришло сообщение с фото. Он открыл и чуть не выронил телефон из рук. Это было уже слишком. Просто слишком. Сердцебиение участилось, словно при тахикардии, которой он никогда не страдал.
На фото был он сам. Сидел на этой лавочке, полностью опершись на спинку. С закрытыми глазами. Ничего не подозревающий.
Он обернулся. Начал вертеть головой во все стороны, не совсем понимая, что он собирался увидеть.
Того парня в черном, подсказало подсознание.
Здравый щурился, но никак не мог никого разглядеть в этой рассеивающейся темноте. Это пугало еще больше. Он заметил, что вокруг стало совсем тихо. Родион весь сжался, затаил дыхание, как будто это при опасности могло бы ему помочь, и решил как можно быстрее отправиться домой, ему надоели эти глупые шутки.
– Что за хрень? Кто это?! – он нервно дергал плечами и стряхивал что-то невидимое с затылка, словно до сих пор ощущал на себе чей-то взгляд. Осознание всей серьезности этой слежки приносило ощутимый физический дискомфорт, – Кто здесь?
Никто ему не ответил, от чего становилось только хуже. Его проверяли на прочность. Его дразнили. Его запугивали.
Он понимал, что если кто-то следит за ним прямо сейчас, то это не глупые шутки, а угроза его жизни. Ему не нравилось, что кто-то знает о нем так много, а Родион тем временем остается в неведении.
Ему становилось все сложнее убеждать себя в том, что это всего лишь шутки какого-то безмозглого пацана, которому нечем заняться.
Стояла тишина, только ветер завывал в их дворе.
Тут он услышал звон позади себя, и под ноги к нему подкатился камешек. Здравый вздрогнул и обернулся. Сзади него вдалеке стояла фигура человека. У Родиона тут же перехватило дыхание, а в глазах защипало от страха. Он просто замер, не мог пошевелиться, хотя и понимал, что его промедление будет ему стоить очень дорого. Он не понимал, что от него хочет этот человек, и проверять не собирался.
Он, не подавая виду, что испугался, просто повернулся обратно и спокойным шагом направился подальше с этого двора.
А в ушах продолжали звенеть шаги позади него. Они ускорились, и Родион тоже. Его сердце стучало так сильно, что дышать стало больно. Человек, идущий за ним, не собирался сбавлять скорость, так что Здравый принял решение бежать. Пустился бегом так, что сам не понял, как оказался вне этого жуткого двора, и побежал по улице. Он думал, что оторвался, но когда обернулся, то увидел все ту же фигуру, преследующую его. Тот тоже бежал, только за ним. В этот момент сердце и пропустило пару ударов, от чего дыхание сильно сбилось. Родион понял, что сейчас темнота его друг, и, пробежав пару кварталов по пустым улицам (не центр все же), он увидел впереди небольшой переулок, где напрочь отсутствовали фонари. Нет, может они там и были, но в темноте было не разобрать. Сначала Здравый повернул в сторону, где фонари горели, чтобы Черный капюшон увидел его, а потом завернул в темноту, спрятавшись за кустами.
Сердце его так и заходилось, кислорода не хватало. Организм пытался его восполнить, но Родион боялся сделать лишний вдох, лишь бы его не услышали. Следом за ним, как Здравый и предполагал, сталкер на секунду остановился в замешательстве, но услышав шорох дальше по улице, побежал в том направлении.
Пару минут Родион сидел, не решаясь пошевелиться. А потом, осознав всю ситуацию, резко засмеялся в тишине. Смех этот был странный, с надрывом.
– Пошел ты! – громко закричали кусты на улице, – уделал тебя!
После этого Здравый, сидя в этих же кустах, опорожнил свой желудок, и ему полегчало. Сейчас он точно ощущал себя победителем и был доволен собой. Даже протрезвел.
***
Было очень холодно. Родион лежал на кровати на животе в темной комнате, а рядом стоял небольшой тазик. Когда он пришел домой, его все-таки вырвало, а сейчас его немного морозит и трясет. То ли от страха, то ли от еды. Может все вместе. Все выходило тяжело и горчило. Он подумал, что, наверное, это вина салатов, приготовленных Ксюшей, которые она принесла с собой. Он заметил, что мать к ним так и не притронулась, хоть и очень хвалила. У него тоже никогда не было уверенности в ее кулинарных способностях. Родион даже представить не мог, что она туда положила. Возможно, она даже просто купила еду в ближайшем супермаркете и выдала за свою стряпню, дабы всех впечатлить.
Не буду там больше ничего есть.
Алкоголь выветрился, но мысли лениво плавали в голове. Правая рука лежала на тумбочке. И Родион то и дело включал и выключал светильник. Кажется, он опять не сможет нормально уснуть. После всех происшествий он стал немного нервным, но не хотел этого признавать. В его жизни есть проблемы и похуже.
Вот соседи сверху уже разошлись не на шутку. Они тоже не очень трезвые. В любой части квартиры Родиона Здравого их все равно слышно, а ему и так плохо. Разве он мало страдал? И так уже минут двадцать блевал под аккомпанемент их ругани и не собирался в таком состоянии идти и устраивать разборки.
Когда Родиона вновь вырвало в тазик, он перевернулся на спину и поднял руку вверх. Она затекла и начала покалывать, на ней даже остался сильный отпечаток от угла тумбочки.
Скрип, скрип.
Опять этот ужасный скрип старых и проржавевших качелей на детской площадке в их дворе. Уже несколько дней кто-то испытывает его терпение и видимо не только его, в первый раз он еще попытался что-то разглядеть через окно, но ничего не увидел. Было темно, так еще и мешал старый большой орешник, которой рос напротив его окна и заслонял почти весь обзор. Так что, увидеть того, кто почти каждую ночь изводит всех, ему не удалось. Возможно, это бесило только Родиона, потому что утром, да и в другое время, он ни от кого больше не слышал жалоб на этого скрипуна, даже от завсегдатаев бабулек на лавочке. А раз так, то он никак не мог показать, что его хоть что-то донимает. Он никогда не жаловался первым.
Около двух часов ночи скрипы прекратились, и в его окно прилетел маленький камушек, но Родион уже крепко спал, наконец, поборов тошноту.
***
Суббота, раннее утро. Пасмурно. Родион Здравый мог бы сказать, что его состояние ничуть не уступает погоде за окном, но, на удивление, сегодня у него было очень хорошее настроение. Когда он проснулся, то почувствовал, что его больше не мутит, в голове прояснилось, и мысли были чистые.
Неужели ее стряпня дает такой эффект? Может я погорячился и мне почаще к ним стоит заглядывать на званые ужины?
Сев на кровати, он повнимательнее посмотрел в окно. Тяжелые тучи опасно нависали, но Родиона это почему-то сейчас не волновало. Он был в хорошем настроении.
Всего сентябрь, и обманчивая духота утром и днем заставляет большинство людей одеваться легко и мерзнуть потом вечером по пути домой. Расходящиеся черные тучи в запоздалом рассвете создают впечатление, что сейчас этот пока еще тусклый, но дающий надежду свет, прогонит всю темноту с неба, но это тоже обманчиво. Родион это понимал, но все равно был рад.
Его взгляд упал на шкаф, где хранилась большая часть его гардероба, наверное, даже лучше сказать, лучшая его часть. Ему было не так удобно ходить в одежде в прокат, куда лучше сидеть дома в застиранной футболке и штанах и чувствовать себя при этом свободным. Но приятнее, когда ты для всех выглядишь, как сотрудник достаточно крупной фирмы с приличным доходом, чем объяснять своим старым знакомым, что не добился ничего большего, чем должность обычного разнорабочего на стройке.
Ему нравилось видеть, что все думают, будто он очень успешен и счастлив, живя без проблем. Но это вовсе не тот человек, кем он являлся на самом деле, это был тот, кем ему нужно быть, чтобы заслужить уважение близких и не очень людей. Теперь его окружают люди, которые даже не знают настоящего его. Даже его девушка держится не за него, а за его мнимый успех.
Но сегодня выходной, так что уже есть чему радоваться.
Никаких родственников, никаких подозрительных блюд на столе.
Родион хорошо помнил вкус каши, которую готовила его мать по утрам. Она всегда была невкусной, потому что ей всегда было некогда. У нее была работа, на которую она всегда спешила. Она старалась быть идеальной в глазах многих людей и думала, что ее сыновья будут так же на нее смотреть, но прогадала. Они жили вместе с ней за этой ширмой.
До обеда он решил забрать новый костюм для сегодняшней выставки и заодно прогуляться до рынка, там дешевле и качественнее.
Кстати про дешево. Хороший и дорогой костюм ему не по карману, но вот в одном переулке в магазинчике без названия купить несколько брендовых вещей можно. И не так дорого. Там даже можно достать и пакеты соответствующие.
После того, как Здравый закупился необходимым костюмом, он прошелся до красивой аллеи в центре и сделал селфи, чтобы естественно в кадр попали брендовые пакеты и он сам в новой кофте. Он улыбается, показывая тем самым хорошее настроение.
– Да, именно так и должны выглядеть победители по жизни, – говорит он, загружая фото, и подписывая «Просто хорошо провожу время».
Дело сделано.
***
В руках у него был уже довольно тяжелый пакет с продуктами (все остальное он положил в камеру хранения на вокзале, чтобы забрать на обратном пути), когда он шел по небольшому переулку с разными палатками.
Возле небольшой желтой будки с ремонтом ключей стоял мужчина средних лет, опираясь на костыль с протянутой рукой. Он был очень грязным и потрепанным, каким Родион не позволяет себе быть даже после тяжелого рабочего дня (чего только стоит каждый раз вычищать грязь из-под ногтей, чтобы они по-прежнему выглядели ухоженно).
Этого мужчину здесь видят впервые, в отличие от женщины, которая нависла над ним словно изголодавшийся ястреб. Она делает это не в первый раз, и Здравый уверен, что ей это доставляет определенное удовольствие. У отца Максима, его друга, был свой рыночек стройматериалов, и они там часто играли, будучи подростками. Тогда Родион и увидел ее впервые. Ничего не изменилось, только она стала старше и злее.
Одета она сегодня была как всегда довольно странно. Черная юбка и пиджак, на котором был прикреплен маленький фиолетовый цветок, в тон им маленькая сумка, усыпанная блестками. И белый длинный платок на шее, который он видел на ней всегда. Обычно она цокает на нищих, проходя мимо, а иногда, как сегодня, когда она бывает в плохом расположении духа, останавливается возле них и начинает причитать, что они живут недостойной жизнью.
Проносящийся неприятный скрежет ее каблука об асфальт чем-то странным отдает в желудке Здравого. Она пыталась вкрутить его в землю, словно штопор, наваливаясь всем телом. Из-за этого ее поза выглядит еще более странно, чем она сама.
Этот бездомный с отросшей бородой некрасиво кривится, но ничего не говорит, впрочем, как и каждый, на кого она решила вылить весь свой гнев. Родиону даже стало жаль его на мгновение и желудок сдавило еще сильнее, так, что он почувствовал приступ тошноты. Так бывало всякий раз, когда он оказывался в неприятной ситуации. Кто-то из толпы толкнул Здравого в плечо, и тогда он пришел в себя. Нужно было убираться подальше от этого цирка уродцев, пока и его не записали в их число.
Он прекрасно видел, что не так много людей обращают на это внимание, а все кто остановились, хотели только поглазеть, как унижают такого же человека, как и они сами.
Конечно, Родион Олегович, строй из себя святого. Ты же сам так не думаешь. Тебе неприятно на это смотреть, лишь потому, что ты боишься сам оказаться на его месте. Не хочешь, чтобы на тебя смотрели так же, с презрением и брезгливостью, поэтому так держишься за тот образ, который для тебя так тщательно подготовила твоя мамаша. Радуйся, пока ты на другой стороне этого представления.
Она уходит, оставив за собой невыносимый старческий запах. Головная боль потихоньку начала усиливаться, а узел в животе начал ослабевать.
На этой проклятой выставке было очень скучно. Кругом люди разных возрастов делают вид, будто что-то понимают в современном искусстве. Родион далеко от них не ушел, пытаясь держаться на высоте в такой обстановке. Его девушка в модном черном платье и с популярной прической, которую рекламируют чуть ли не все, уже успела сделать кучу фото на фоне картин и инсталляций. Здравый тоже, и главным образом, чтобы в кадре была Марина. Они как раз остановились у одной из картин, где стояла толпа людей, смотрящих в телефоны.
– Описывает наш мир сейчас, как нельзя удачно, верно?
Родион обернулся и увидел перед собой ухоженного молодого человека, которого сразу узнал.
– Степа? – бывший одноклассник Родиона, и как он полагал теперь и бывший хулиган всей школы.
Марина тоже повернулась к ним, с интересом разглядывая нового знакомого. Для нее в будущем возможно полезного знакомого. Ведь где, если не на таких сборищах, находить нужных людей.
– Степан Андреевич. Как пошел на повышение, так теперь меня не остановить. На данный момент возглавляю один из отделов, и это только начало, – он широко улыбнулся, сверкая слишком белыми зубами.
– Поздравляю. Сейчас не один из наших учителей не поверил бы в это.
– Ха! Точно, помнишь, что они говорили обо мне. Только дворником и работать до конца дней. Такая банальность. Сами-то ничего не добились, – теперь он заметил Марину и обратился, – а это что за прекрасная леди сопровождает моего давнего друга?
– Марина, – она тут же с энтузиазмом протянула ему руку, и он вместо рукопожатия ее поцеловал.
– Чем занимаетесь?
– Сейчас веду свой блог на Ютубе. Нужно же кому-то показывать, как правильно жить: вести активную деятельность, не сидеть на месте.
– Да, это верно.
Родиона всего передернуло.
– Да не ревнуй ты, – Степа толкнул его локтем по руке, все так же улыбаясь, – сам-то ты как?
– Он у меня работает в банке и так же идет на повышение, – теперь она повисла на нем, – Столько трудится, что я его почти не вижу, да?
– Ради тебя, между прочим, тружусь.
– Ну, прости, прости.
– В общем, жизнь удалась, да? Ты-то хорошо учился в отличие от меня. Таким обычно легко все дается. У тебя еще в друзьях был Макс, а у него семья не из бедных, – Родиону это не понравилось.
– А это тут причем?
– Да нет, ни при чем, просто вспомнил. Вы еще вообще общаетесь?
– Конечно, – Здравый не стал говорить, что он уже давно не мог дозвониться до Максима, но это было не так важно.
– А он чем занимается? Пошел по стопам папаши?
– Как встретишь его, сам спроси, – зло ответил Родион. Ему все меньше хотелось находиться здесь и разговаривать с этим индюком с раздутым самомнением.
– Да ладно тебе злиться, сам же с ним когда-то драку затеял, все это помнят.
– Что? – Марина отвлеклась на секунду от телефона, – с кем ты там дрался? С Максом что ли? Серьезно?!
– Да, представляешь?
Ему было тошно, что такой разгильдяй в прошлом мог сейчас добиться чего-то большего, пока сам Родион создавал видимость. Так и хотелось назло ему согласиться с матерью и пойти на ту предложенную работу, и пусть он бы не справлялся с ней, главное утереть нос этому уроду.
Вечер был испорчен. Сначала подвез на такси Марину до дома, а потом к себе, мысленно подсчитывая, сколько еще денег у него осталось на аренду новой машины. Он прекрасно видел, как Степа уезжал на своей тачке.
Понедельник. Ссадина на скуле все еще видна, и Родиона бесит, что приходится каждый раз ее замазывать, а потом стирать и опять по новой. Хорошо хоть одноклассничек ничего не заметил. Сумел его провести, а это уже победа.
Не надо аплодисментов.
С самодовольной ухмылкой Родион запирал замок, пока не услышал звуки открывающейся двери за спиной.
– Привет, как дела? Ничего? – Здравый только вздохнул на это.
Опять. Неужели так трудно отстать от меня. Навсегда!
– Так что? Даже не поздороваешься со своим соседом? – голос был спокоен, он как мог растягивал все слова, – Я каждый день здесь…
– Да здрасьте, здрасьте! – Резко сказал Родион, выходя из себя, – Доволен?
– Более чем, – с глупой улыбкой довольно протянул этот чудо-сосед. К слову его звали Георгий Ивин, но Здравому об этом знать было не нужно.
– Что ты сегодня делаешь?
– Работаю.
– Аааа… Как интересно. Может еще что-то?
– А тебе я смотрю заняться нечем, – Родион был немного раздражен от зуда в носу. Очень хотелось чихнуть.
– Да в принципе есть, просто…
– Просто ты беспардонный наглец, который тратит время другого человека.
– Ты уже дважды меня перебил, так что вопрос остается, кто из нас наглец беспардонный, – сосед оперся о косяк двери и скрестил руки на груди, – а такой с виду весь прилежный, незапятнанный.
Родион напрягся от этих слов.
Дальше он решил спускаться на ненавистном лифте, так как сосед отрезал путь к лестнице. И вообще хотелось уйти более достойно из этого разговора, захлопнув двери лифта перед его наглым носом.
Здравому этот бездельник казался довольно странным, впрочем, как и каждый приличный сосед. Одного возраста с ним, не алкаш, не шумный, не скандальный, Родион мог бы даже сказать что никакой, если бы он уже полгода, как сюда переехал, не доставал его при каждом удобном случае. Да, тогда его можно окрестить как приставучий. Как известно, каждый сосед просто обязан тебя чем-то доставать намеренно или нет. Вы должны друг друга ненавидеть, как, например, весь подъезд сейчас этого рыбного дельца. Но, видимо, этому надоедливому соседу нечем было выделиться на фоне такого разношерстного подъезда, и сам выдумал, чем можно выбесить простой народ вроде Родиона Здравого.
Как-то они всей семьей сидели за ужином на кухне: он, Андрей и мать. Его брату исполнилось четырнадцать лет, а ему было всего семь. Валентина Алексеевна с чувством жаловалась на соседского сына и его вкусы в музыке. В те времена Эминем был популярен, и его слушали многие мальчишки. Но их мама была явно другого мнения об их вкусах.
– Как же он мне надоел, этот дрянной мальчишка. Ну, это и понятно с его-то семьей.
– У всех плохие соседи, – и тут ее тираду прервал Андрей.
– Значит мы тоже плохие? Мы ведь тоже чьи-то соседи, – На кухне резко стало тихо, а потом мать влепила ему подзатыльник.
– Что ты глупости несешь! Кому мы что сделали, а? Да таких соседей, как нас, боготворить нужно. Не то что эти! – она неопределенно махнула рукой в стену, за которой раздавались невыносимые шумы. Уже позже, как пришли родители этого мальчика, Валентина Алексеевна им все высказала.
Андрей такие речи выдавал, что Родион уже тогда ему в рот заглядывал, он ведь был старшим братом, а значит автоматически идеал в глазах младшего, которому нужно подражать во всем.
Но этого соседа напротив Здравый никак не мог понять, он пытался его выбесить специально. Родион задавался вопросом, почему бы не пристать к какой-нибудь милой старушке, вроде Ильиничны с первого, и не строить ей козни день ото дня до конца ее жизни, если ему заняться нечем. Он бы тогда тоже повесился.
Уже в лифте Родион заметил испачканную кнопку первого этажа и полез в сумку за салфеткой, и брезгливо нажал на нее. Здравый, конечно, на своей работе и не так запачкаться мог, но кнопка лифта, изгаженная в какой-то субстанции непонятного происхождения, это совсем другое дело.
Когда он уже выходил из подъезда, ему вдруг почудилось, что он что-то забыл. Это была Мария Ивановна со своим обедом, всегда поджидавшая его возле своей двери.
Вот блин!
Обеда лишился!
В этот момент он смачно чихнул и тут же почувствовал себя плохо. Это был не простой чих. Кажется, он заболевал. Обычно для Родиона все так и начиналось. Как-то в детстве он заболел на летних каникулах, ничего серьезного. Уже через несколько дней все прошло, чему он был очень рад и пошел гулять с Максом на их стройку, но уже через полчаса он сильно подвернул ногу на небольшом склоне и заработал ушиб. Нога сильно опухла и посинела, он не мог на нее наступать. Мать тогда сильно разозлилась. Как всегда. И тогда все оставшиеся каникулы Родион провел дома, сидя перед телевизором и слушая мамины нотации, пока не начались учебные дни.
Вот таким был везучим Родион Здравый. Им и остается.
***
На выходе из двора с другой стороны он опять хотел пнуть машину, что всегда паркуется напротив пандуса, когда понял, авто другое.
Еще один дебил, не знающий правил.
Это мы быстро исправим.
Он пнул ее, да посильнее. Сигнализация не сработала, что странно. И Родион, неудовлетворенный этим, пошел дальше, еще раз вглядевшись в нее. В салоне точно никого не было. Но он чувствовал, что ему буквально смотрят в спину. Здравый поежился.
Может, бывшая за мной вздумала следить?
На работе вообще все начали бесить, особенно эта женщина за сорок с их небольшого склада, которая постоянно была им недовольна за порчу имущества. Людмила Георгиевна, она же жена их прораба, осматривала его порванную робу.
– Да что ты за человек Здравый?! Думаешь, я тут на одного тебя работаю? – она немного перегнулась через стойку, давя своим авторитетом и весом, – тут у многих ребят работа поопаснее твоей будет, но только ты приходишь вечно ободранный, как кот помойный.
– А я что? Начальство само устроило все это представление. Все должны видеть, где именно работает их начинающая строительная компания. Значит, мы должны выглядеть как рекламные щиты в этой форме. Не я это придумал, – с издевкой он решил добавить, – иначе, зачем вы тут еще стоите весь день.
– Ах ты, говнюк наглый! – она в лицо кинула ему новую робу, коих осталось не так много. Его порванную ей придется зашивать самой и вспоминать Родиона, – да я уже давно работала, пока тебя в планах не было!
У Родиона очень свербило в носу, и он думал только о том, как бы побыстрее оказаться дома и забыться сном. А она все говорила и говорила, пока он сжимал кулаки, будто это поможет унять нестерпимый зуд в носу, который не давал покоя. Ради собственного достоинства он старался не шевелить мышцами лица лишний раз и со стороны выглядел еще хуже, чем думал.
Он держался, пока она не попросила его высказаться, и тогда он не выдержал и чихнул ей прямо в лицо. Дважды. Шею и плечи сразу же обдало огнем, то ли от температуры, которая, Родион был уверен, у него уже есть, то ли от стыда за несдержанность своего организма.
По итогу, чтобы не выглядеть уязвлено данной ситуацией, Здравый даже и не подумал извиниться, он отвернулся от нее в сторону окна, и тут ему на глаза попалась та же машина, что и сегодня утром. Сердце его застучало сильнее, лицо вспыхнуло, а в желудке отозвался привычный уже ему узел.
Действительно, та самая.
И номера те же.
Людмила Георгиевна заметила перемену в его поведении.
– Так-то! Что, совесть проснулась, а, Здравый?! Я с кем разговариваю? Ты что, опять за свое?! Я еще найду на тебя упр…
Он спешно удалился в кабинку туалета, что находилась недалеко от этого склада. В его ушах звенело от страха. Это было странно, ведь на самом деле ничего плохого не произошло. Ну, стоит себе машина, пусть дальше стоит. Ему ведь никто не писал больше, он это проверяет каждый день. Угроз не поступало, значит нечего переживать.
И вообще, с чего я взял, что это по мою душу?
Совпадение.
Это уж точно ничего не значит.
Все время на работе Родион то и дело поглядывал в сторону авто через дорогу, он то сильнее начинал нервничать, то успокаивал себя мыслями, что все совпадения прояснятся.
В конце рабочего дня он решил проверить, что же за таинственный водитель сидит в той машине, если он вообще там. Он был уставшим и измотанным, но в нем сохранилось какое-то озорство, ребячество, которое требовало выхода. Как с тем ворчливым стариком из детства, когда они с Максом воровали на спор в его саду яблоки.
Он решительно пошел вперед.
Посмотрим, что там.
Было темно и было тяжело разглядеть, есть ли кто в салоне.
Родион подошел сбоку, облокотился на крышу и постучал в окно со стороны водителя. Через секунду ему постучали в ответ. Здравый оторопел и услышал, как машина завелась и резко сорвалась с места, он еле успел убрать руку от нее.
Он стоял на месте и соображал, что только что произошло. И тут он вновь почувствовал облегчение.
Точно!
Тот хрен, что стоял возле дорожки, и я пнул его тачку, чтобы проучить. Он видимо решил проследить за мной и отомстить, но не вышло, слишком долго он ждал.
А потом я сам к нему подошел, вот он и испугался. Или передумал.
Малолетка какой-то.
– Давай катись! – крикнул Родион, когда машины уже давно не было видно.
***
Стоя на остановке и ожидая троллейбус, Здравый обернулся и увидел свое отражение в стеклянной стенке, он понял, что лучше пойдет пешком. В темноте улиц легче затеряться.
И это я так выглядел?! Даже переодеться забыл.
Родион чувствовал нарастающее раздражение из-за своей простуды и стресса из-за случившегося. Он очень хотел вызвать такси, ему было страшно. Он не хотел идти домой и оглядываться, но понимал, что потратит лишние деньги, и ему потом не хватит на свою мнимую обеспеченную жизнь и тогда уже он не сможет оправдаться перед своей девушкой. И так уже машины лишился, от чего она не в восторге.
Тут ему пришло сообщение в ВК «Ну как, понравилось представление? В следующий раз будь поласковее с моей машиной. Своей лишился – значит чужие бить можно? Я прослежу за тобой».
А плевать мне! Моя жизнь дороже.
Он вызвал такси, и когда оно приехало, он сначала внимательно осмотрел самого водителя, седого усатого старика, а потом под его вопрошающий взгляд сел.
И тут, как специально, пошел дождь и довольно сильный. Из-за этого на улице стало ничего не видно и не слышно. Родиона накрыла новая волна беспокойства.
Не видно и не слышно.
Ничего.
«Я прослежу за тобой»
Голова его раскалывалась, и никакие таблетки ему не помогали. От попытки убедить себя, что ему просто нужно больше отдыха, уже тошно. Он больше не верит. Не верит, что все это шутка, дурацкий прикол какого-то сукина сына. Он просто хочет, чтобы все это прекратилось.
Раздражает. Я так больше не могу.
Конечно, можешь. Ты же не хочешь, чтобы все стало еще хуже?
Хуже? А еще может быть?
Этот внутренний диалог ни в чем не помогал. Наоборот, только разжигал тот огонь беспокойства и агонии, что поселились в нем, когда пришло то самое первое сообщение. Когда пришел легкий испуг, а потом все забылось, списавшись на глупый розыгрыш.
Но не теперь.
Не теперь, когда это все стало частью его реальности, а не разыгравшимся воображением. Он чувствовал запах опасности.
Кто-то хотел поиздеваться над ним.
Это ведь еще не все?
Он гораздо ближе, чем я себя убеждал. Он знает, где я работаю, про потерю машины. Что еще он знает? Что еще он сделает?
Кто он такой?
Приехав до пункта назначения, он вышел и быстро направился к своему подъезду. Родион весь промок, и, поднимаясь по лестнице на свой этаж, услышал свое имя.
Проклятье!
Он дернулся от неожиданности. На секунду подумалось, что его все-таки настиг преследователь, но нет.
Возле него оказалась Мария Ивановна с обеспокоенным выражением на морщинистом лице. Она как обычно встречает его с работы. Раньше это казалось очень трогательно, но только не сейчас. Родион был взвинчен и напуган. Он услышал звук работающего лифта и запоздало подумал, что мог бы прокатиться на нем, как сегодня утром, чтобы уже наверняка никого больше не встретить. Но от усталости он совсем забыл об этом и теперь придется, как порядочный сосед, добродушно улыбаясь, поддержать разговор. Хорошо еще, что тут лампочки на сорок ватт, меньше вопросов будет по поводу его внешности.
Сколько еще неприятностей на меня сегодня обрушится?
– Ты выглядишь уставшим. Давай я тебе сейчас что-нибудь приготовлю? – Она тут же начала обеспокоенно хлопать руками, – Боже, я так распереживалась. Утром тебя не видела, думала, случилось что. Наверное, стоит зайти…
– Нет, спасибо, – Родион вздрогнул от собственного голоса. Он был какой-то охрипший и сухой. Он прокашлялся, – Не стоит.
Голова уже кругом от этого внимания.
Она вгляделась в его лицо и ахнула.
– Родечка, ты что, заболел?! Так что же ты раньше не сказал? И с этим еще и на работу пошел, да что же это такое. Подожди, – она стала хватать его за локоть и пытаться затащить к себе в квартиру.
– Не надо, – вырвалось у него слишком резко.
Его это начало раздражать. Только не сейчас, в любое другое время он бы вел себя более сдержанно, но… Виной всему была высокая температура и затуманенный разум. Во всяком случае, Здравый пытался себя в этом убедить. Это лучше, чем думать, что в здравом уме он не мог себя контролировать. Это бы значило, что его маска начала трещать по швам.
– Роденька, ты что? Я же помочь хочу.
– Лучше следите за своим внуком, если вам все еще есть до него дело, – язвительность в его голосе была очевидна. Он даже не заметил, как изменилось лицо Марии Ивановны. Губы ее сильно сжались.
– Я не ваш внук, – выдернув руку из ее хватки и опустив голову, тихо сказал Родион, – и никогда им не был.
С садистским удовольствием он наблюдал за ее реакцией. Растерянная, больше не пытается до него дотянуться руками, которые теперь нервно перебирали ткань халата. Теперь он был с множеством цветов, нежного кремового цвета. Он должен дарить умиротворение и любовь.
Мария Ивановна была пристыжена и, кажется, никак не ожидала от своего дружелюбного соседа подобной выходки. Здравый горько усмехнулся и убрал со лба влажную челку. В ушах начало звенеть от напряжения, щеки горели.
Родион сорвался со своего места, и только когда оказался в своей квартире, все стихло в голове. Он сполз на пол, холод которого сейчас не ощущал, и понял, как ошибся.
Ужасный день. И я ужасный.
Сегодня он был крайне несдержан по отношению ко всем.
А ко мне был ли кто-нибудь сдержан?!
Она ведь ни в чем не виновата.
Но на меня обращает внимания больше, чем на своего внука.
Но мне было приятно это.
Просто сейчас мне внимания и так хватает. Все лезут в мою жизнь!
Но ведь она все равно заботится о внуке, раз держит рядом с собой.
Нет! Она стыдится его.
Это Родион Здравый понимал, вот только внутренний голос твердил, что та женщина на работе была слишком назойлива и дотошна, а его соседка была вдвойне назойлива в своей заботе. Так что получается, что они обе сами и виноваты и заслужили подобного отношения к себе.