Поиски лорда Магарыча не увенчались успехом. Его искали с обеда воскресенья до середины ночи, и дознавательница все время была на ногах, с небольшой паузой на тяжелый короткий сон.

С утра понедельника Кларисса уже не участвовала в поисках, потому, что заклинания и отпечатки пальцев были сняты везде, где можно, а прочесыванием местности занимались драконы. Пока они ныряли в озеро и бродили между деревьями, дознавательница опрашивала студентов – те, разумеется, ничего не знали, и никого не видели. Даже те второкурсники, которые заметили какого-то подозрительного дракона над озером, не смогли сказать ничего путного. У него не удавалось определить даже цвет: кто-то говорил про черный, кто-то про оттенки бронзового, медного, и так далее. Так что исключить пока удалось только белого Рикошета, но толку с этого было мало, он ведь все время был на виду.

В обед Кларисса попыталась отвлечься и перечитать записи в блокноте, но к ней неожиданно прицепился лорд Грайси.

Он без спросу зашел в комнату и сходу принялся предъявлять какие-то туманные претензии насчет пятикурсников и, конкретно, лорда Аррадиона. Дознавательница с трудом улавливала, какие. Но самым удивительным было не это, а то, что на острой крысиной мордочке лорда Грайси впервые было написано что-то, кроме подозрительности и драконьего снобизма.

– Вы закончили с лордом Аррадионом? – спросила Кларисса, когда в речи преподавателя манер образовалась некая пауза. – Я хотела побыть одна. Мы полночи искали проклятого завхоза, Багрового демона ему в задницу, и все утро я опрашивала студентов.

–Да, это я тоже хотел обсудить, – казалось, лорд Грайси даже обрадовался. – Я говорил Магарычу, что ему не стоит… увлекаться. Ничего хорошего из этого не выйдет. И что последнее, что ему нужно, это женская версия Крылатого Короля, даже такая очаровательная, как вы. Ну, разве что он может соблазнить вас и попросить под это дело амнистию. Только мы все прекрасно знаем, что он скорее удавится на своей цепи. А до того, как он освободится естественным путем, вы не доживете, у вас же нет драконьей сущности. К тому же вам эта история тем более не нужна, потому, что ничего серьезного он вам предложить не сможет, а несерьезного предлагать не станет. И поэтому Магарычу лучше держаться от вас подальше. Во избежание дальнейших проблем.

– И? – Кларисса устало потерла глаза.

– И он сказал, что прекрасно все понимает, и не собирается создавать головную боль ни себе, ни вам. А потом взял и выдал такое, – лорд Грайси покачал головой. – Знаете, в духе Рикошета.

– Что?

Лорд Грайси выдержал театральную паузу.

– «Но я же могу просто смотреть на нее».

– Хватит, лорд Грайси! – зашипела Кларисса. – Вы думаете, я не знаю, для чего вы мне это рассказываете? Вы хотите, чтобы мне было так же паршиво, как и вам! Как Рикошету! Как остальным! Но никаких «остальных» тут нет, а есть крылатая скотина, которая соблазняет студенток и выкидывает их в каньоне, а потом устраняет свидетелей! Вам есть, что сказать по делу? Нет? Тогда выметайтесь!

– Вы так же невыносимы, как и Крылатый Король!

– Действительно, с чего бы это? – фыркнула Кларисса. – Наверно, есть какая-то причина, да? А теперь выметайтесь в задницу Багровому демо… ой, Ося, я не тебе. Заходи.

Дознавательница как-то упустила момент, когда в дверном проеме вместо Грайси появилась рыжая повариха – растрепанная, как после бега, и с заплаканными глазами.

– Пятикурсники нашли лорда Магарыча, принесли на пирс, просили позвать тебя и Рикошета. Он… – Ося всхлипнула и вытерла нос рукавом. – Он весь в крови, это так ужасно. Сходи, ладно? Я за Рикошетом.

Повариха унеслась, чуть не врезавшись в лорда Грайси, который, разумеется, не пошел, куда его послали, и подслушивал за дверью в свойственной ему манере. При виде Клариссы он вопросительно вскинул брови.

– Так, стоите, я должна кое-что записать, – пробормотала Кларисса, отмечая в блокноте «пятикурсников» и «пирс». – Странно…

Она решила подумать об этом по дороге, но молчаливое укоризненное присутствие лорда Грайси сбивало с мыслей.

Ах, да, еще это.

«Но я же могу просто смотреть на нее».

Вот кто-то и досмотрелся, а кто-то и долетался, и вообще, от творящегося в Академии бардака у дознавательницы ужасно болела голова. Но останавливаться было нельзя, потому, что она все-таки находилась на службе.

Когда они с Грайси прошли половину пути до озера, мимо пролетели ректор и лорд Агри.

Судя по взгляду лорда Грайси, он тоже был не прочь принять драконий облик. Лорд даже начал расстегивать камзол, но, видимо, вспомнил, что вообще-то преподает манеры и не может просто так улететь, оставив леди идти пешком.

– Я не думаю, что есть смысл торопиться, – тихо сказала Кларисса.

Но сама невольно ускорила шаг, когда они ступили на пирс.

Рикошет сидел прямо на досках, прислонившись спиной к скамейке, и держал на коленях голову лорда Магарыча. Завхоз лежал неподвижно. На нем была окровавленная рубаха, мокрая и драная, такие же штаны и один ботинок. Второй, видимо, остался в озере – ну, или убийца забрал его на память.

Рядом стоял лорд Агри, и, порыкивая, выговаривал Рикошету что-то про его моральные долги. При виде Клариссы и Грайси он отошел.

– Я могу посмотреть? – спросила дознавательница, опускаясь на колени перед телом.

Ректор молча кивнул. Он был занят – пытался разгладить торчащие во все стороны короткие темные волосы лорда Магарыча. И руки, и его собственные белые волосы у него были в кровавых потеках.

И в этой печальной картине было что-то неправильное – но Кларисса никак не могла понять, что.

– Лорд Рикошет? Помните нашу вчерашнюю теорию, что Драконья цепь помешала отрубить Магарычу голову? Думаю, так и было. Вот тут раны на шее, расположение точно такое же, как на камзоле. Потом вот здесь, на руках, и тут. А вот здесь уже следы от драконьих когтей, старые, они более глубокие, и новые. Но я никак не пойму…

Она замолчала, и потянулась пальцами к горлу лорда Магарыча, пытаясь нащупать пульс. Потом заглянула под веко и секунду прижалась ухом к его груди.

– Вы еще на что-то надеетесь? – недоверчиво спросил Рикошет.

– Крови слишком много, – коротко пояснила Кларисса. – Как будто раны снова открылись из-за тряски. Они не такие глубокие, и столько крови не вытечет, если сердце не работает.

Рикошет распахнул глаза и потянулся к шее завхоза дрожащими пальцами – тоже пытался что-то нащупать. Лорд Грайси высунулся из-за плеча стоящего с каменным лицом лорда Агри и протянул маленькое зеркальце. В другое время Кларисса бы удивилась такому пижонству, но сейчас обстановка не располагала.

– Живой, – констатировала Кларисса минуты через три. – Даже странно. Лорды, обнадеживаться рано, он может умереть в любой момент. Я очень удивлена, что не уже.

Вот тут дознавательница позволила себе улыбнуться – впервые за день. И выглядела эта улыбка, наверно, довольно зловеще, с учетом обстановки-то.

Хотя и не настолько, как испачканные в чужой крови белые волосы Рикошета.

– Агри, слетай в Академию за помощью. Нужно перевязать раны и отнести Магарыча в лекарскую, предварительно вышвырнув оттуда тех двух симулянтов с четвертого курса, – распорядился ректор. – Не удивляйтесь, леди Кларисса, я слышал, с драконами такое бывает, – добавил он, когда лорд Агри сменил форму и улетел за помощью. – Они могут впасть в подобное состояние, когда раны очень серьезны, но драконья сущность поддерживает жизнь вопреки всему.

Он немного подумал и добавил, что как раз от Магарыча и слышал. Пятьсот лет назад завхоз в таком виде уже валялся, изрядно потрепанный в схватке с Крылатым Королем. Тому, кстати, тогда тоже досталось, но он очнулся раньше и посадил завхоза на Драконью цепь.

Напряжение спало. Кларисса отошла от Магарыча и достала блокнот, коротко фиксируя рассуждения Рикошета.

– Из плюсов. В ближайшее время с ним ничего не случится, даже если просто оставить его лежать тут. Даже если положить обратно в озеро, и он не сможет дышать, драконья сущность сохранит жизнь. Чтобы убить его, потребуется что-нибудь более серьезное, например, отрубить голову. Но Драконья цепь, как вчера сказала леди Кларисса…

– Воспринимает это как попытку сбежать из Академии по частям, – фыркнула дознавательница.

– Именно. Из минусов. Сколько он будет в таком состоянии, неизвестно. Для понимания, после Великой войны некоторые драконы десятилетиями так валялись, если не столетиями. Чтобы Магарыч пришел в себя, драконья сущность, потраченная на поддержание жизни в критической ситуации, должна полностью восстановиться. Это не быстро. К тому же у него драконья сущность, как я понял, еще расходуется на цепь, – Рикошет осторожно повернул голову завхоза на бок и ощупал рану на затылке, – и еще, леди Кларисса, я сильно сомневаюсь, что он сможет вспомнить, кто на него напал.

– Конечно, лет через десять-то, – пробормотала дознавательница. – Или через сто?

Лорд Грайси поджал губы:

– Десять лет? С учетом того, что Драконья цепь тоже питается от сущности Магарыча? А вы подумали, что она может расходоваться быстрее, чем восстанавливаться?

– Грайси! У тебя будут полезные предложения или только нытье? – вспыхнул ректор. – Крылатый Король не снимет заклинание, даже если его попросит леди Кларисса, если ты на это намекаешь! Можешь об этом забыть! Не говоря уж о том, куда тебя пошлет Магарыч, когда очнется!

– Крылатый Король не снимет заклинание, даже если все его дочери выстроятся в ряд перед дворцом и будут рыдать хором, – внесла ясность Кларисса. – Можете даже не рассматривать этот вариант. Уж я-то его хорошо знаю!

Лорд Грайси шаркнул ножкой и застенчиво напомнил, что в первый день появления в Академии леди Кларисса отрицала тесную связь с Крылатым Королем, ссылаясь на то, что у него полно дочек. И кто-то этому даже верил!

На этом месте лорд Грайси выразительно наклонил острый подбородок в сторону лежащего головой на коленях у Рикошета Магарыча.

– Какая жалость! – усмехнулась дознавательница. – Но, помнится, я говорила только о том, что не бегаю по поручениям Крылатого Короля. Про то, что я с ним не общаюсь, речи не было. То, что цепь он не снимет, это точно, но, может, получится узнать, можно ли как-нибудь восстановить драконью сущность извне. Но это сейчас не главное и может подождать.

– А что вы предлагаете делать? – спросил Рикошет.

– Как что? Найти сволочь, которая это сделала, и отправить ее в задницу к Багровому демону! Головой вперед, чтобы неповадно было!.. Что не так, лорды? – хмуро спросила Кларисса. – Сначала Жанна, теперь Магарыч! А если его все-таки попытаются добить? Кстати, если у вас есть какие-то другие предложения насчет этой сволочи, кроме задницы Багрового демона, то я готова их выслушать!..

Предложения были у Рикошета, и выглядели они даже поинтереснее, чем у Клариссы. Кое-что она даже записала в блокнот. Правда, на середины тирады ректор вспомнил, что разговаривает с леди, и засмущался.

Дознавательница тоже вспомнила, что тратит время зря, и принялась снимать с пирса сначала заклинания, а потом отпечатки пальцев.

Методичная работа успокаивала, и к тому моменту, как на пирс прибыли лорд Агри, Ося, комендант мужского общежития и пара других драконов с бинтами, одеялом и еще чем-то, леди Клариссе уже не хотелось убивать. Может, чуть-чуть.

Вместо злости, которая подгоняла ее с утра, нахлынула усталость. Больше всего Клариссе хотелось сесть на пирс рядом с Рикошетом, и оплакать вместе с ним одного хорошего человека. Дракона. Того, чью голову ректор так и держал у себя на коленях, и который так неосмотрительно доверял всем подряд.

Хотя сейчас в этом вроде как и не было необходимости. Но все равно очень хотелось.

В какой-то момент лорд Грайси отозвал Клариссу в сторону:

– С моей стороны было неосмотрительно пересказать вам содержание личной беседы с лордом Магарычем, не убедившись, что он мертв.

– Не беспокойтесь, я не буду ему рассказывать, – устало улыбнулась дознавательница. – Хотите, могу поклясться.

– Моими штанами? – уточнил сухопарый преподаватель манер.

– Не понимаю, о чем вы, – заявила Кларисса. – Вообще, я планировала поклясться Багровым демоном и позвать в свидетели его пятнадцать приспешников. Но если вы настаиваете, могу и штанами.

Лорд Грайси издевательски поклонился и сказал, что не надо. Простым обещанием он вполне удовлетворится.

Дознавательница кивнула. В принципе, она понимала, что с ним происходит. Преподаватель манер тоже чуть-чуть отходил, и можно быть заметить, что от нервного Грайси, Грайси, шатающегося по комнатам леди, Грайси, переживавшего за Магарыча как за родного, остается все меньше и меньше.

Лорд на глазах возвращается в прежнее зловредное состояние.

Часть 2. Глава 18

Встреча Клариссы с отцом проходила в родовом замке ее матери, леди Мелиссы Шар-Трени. График у Крылатого Короля был плотный, дочерей было много, поэтому организацией короткой встречи занималась мать. Собственно, большую часть времени он с ней и провел, а Кларисса терпеливо ждала в гостиной.

Поздним вечером Крылатый Король вырвался от «этой коварной феи», расположился в уютном кресле и выслушал рабочую версию Клариссы про то, что Жанну Одейро-оро опоили, чтобы склонить к интимной связи, а потом решили избавиться, сбросив ее в каньон.

– Нет, Кларисса, я думаю, это что-то другое, – сказал он, щурясь на лампу, и длинные тени от ресниц легли ему на щеки. – Полтора трупа ради одной ночи? Глупо. Бесполезно. Неконструктивно.

В человеческом облике Крылатый Король был высок, строен, кудряв и в целом божественно красив. Леди разных мастей падали вокруг него пачками, так что проникнуться проблемой изнасилования ему было сложно.

– А если это любовь всей жизни? – азартно спросила Кларисса.

В «любовь всей жизни» Крылатый Король тоже не верил. Благо жизнь у него была длинная, и любви требовалось много.

– Поищи что-нибудь пооригинальней, – предложил он. – Я не могу представить себе лорденыша, который изнасилует любовь всей своей жизни, а потом сбросит ее с высоты. В таких случаях принято сначала отравить леди, а потом отравиться самому, причем обязательно с пояснительным письмом, чтобы о страданиях романтичного придурка узнали все вокруг.

Кларисса фыркнула. Мнение Крылатого Короля насчет всяких там любовных страданий и томлений она знала с детства.

Общение с детьми в его графике обычно стояло поздно вечером, после всяческих совещаний, комиссий и других государственных дел. Крылатый король прилетал уставший и злой, хватал первую попавшуюся книгу и читал вслух пару глав, сопровождая своими комментариями относительно морального облика и интеллектуального уровня главных героев, после чего отмечал пункт «навестить бастарда от такой-то леди» как выполненный и исчезал на пару недель. Юная леди Шар-Трени очень быстро разобралась, что лучше сразу давать папе интересующую ее книгу, чем отправлять его шарить в библиотеке, потому, что неизвестно, что он оттуда принесет. А еще можно перезнакомиться с остальными сводными сестренками и братишкам, ездить к ним в гости и вносить в королевский график общения с детишками приятное разнообразие.

Так что Кларисса не удивилась, заметив, что Крылатого Короля не впечатлила версия с «любовью всей жизни». Впрочем, она и по другим параметрам не вписывалась.

– А если несчастный случай? – предложила дознавательница. – Лорденыш хотел покатать ее по каньону и случайно уронил?

– А откуда там взялся второй дракон? Это что, была групповуха? – фыркнул Крылатый Король.

Кларисса знала, что ему не нравится не сама «групповуха» как таковая, а исключительно ее вариация с двумя лордами на одну прекрасную даму. Против двух леди в своей постели он ничего не имел.

– У меня основная версия, что это были разные пары. Жанна с убийцей отдельно, и те двое, которых видел лорд Магарыч, отдельно.

Крылатый Король небрежно накрутил на палец прядь черных, как у Клариссы, волос, и предположил, что если так пойдет и дальше, то посещаемость в Драконьем каньоне будет на уровне Дворцовой площади.

– Я думаю, что двое последних это свидетели или сообщники, – сказала Кларисса. – Ты знаешь, какое-то время у меня была версия, что там летала всего одна пара драконов: убийца и сама Жанна, которая обрела драконью сущность. Но…

Кларисса принялась рассказывать свою старую версию, что в Жанне проснулась драконья сущность, и возлюбленный убил ее из зависти, ревности к небу или по каким-то другим причинам. Только эта версия была признана несостоятельной из-за того, что крылатые леди, оказывается, выглядели по-другому.

– А почему вы решили, что леди, в которой проснулась драконья сущность, будет выглядеть так же, как выглядели драконицы до Кровавой бойни? – внезапно спросил Король. – Лорды же отличаются с виду. Кстати, если ты ориентируешься на показания лорда Магарыча, так он как раз сначала подумал, что там леди, и только потом «ну прекрасно, теперь мне везде мерещатся бабы». А вдруг они не мерещились?

Кларисса прищурилась, глядя на отца. Вопрос был резонным. А действительно, с чего они так решили? Кажется, вопрос как-то стихийно закрылся после обсуждения влияния драконьих яиц на аэродинамические качества лордов.

– И еще, Магарыч, как и я, да и любой дракон из старой породы, в человеческом облике видит хуже. Это касается даже не остроты зрения, а ориентации в пространстве. У драконов новых поколений это как-то компенсировалось из-за доли человеческой крови. Старые поколения лучше видят в воздухе, в полете, а новые поколения – на земле. Ты должна это учитывать.

Кларисса достала блокнот, сделала пометку насчет зрения и открыла лист с версией насчет драконьей сущности Жанны. Ей очень хотелось добавить что-нибудь насчет задницы Багрового демона, но она сдерживалась.

– Допустим, а что насчет мотива? У тебя есть идеи? Вариант, что драконий возлюбленный убил Жанну из ревности к ее драконьей сущности, я еще тогда отмела. За неисправимый идиотизм.

В темных глазах Крылатого Короля вспыхнули веселые искорки:

– Я сейчас тебе подкину идейку, но ты не рассказывай своей матери, а то она и так считает, что история с культистами и превращением Королевского следственного управления в филиал борделя это мое дурное влияние.

– А чье, если не твое? – заинтересовалась Кларисса.

– Да вот не знаю, есть там одна фея, которая сначала вызывает своего короля пообщаться с дочерью по срочным вопросам, а потом встречает его полуголой. А дочь вынуждена ждать в приемной, как бедная родственница. Так вот. Ты знаешь, как заниматься любовью в драконьем облике?

– Все, что я знаю, это старую шутку про то, что плохому любовнику хвост мешает, – фыркнула Кларисса.

– Ах, да, кому бы тебе было рассказать. Так вот. На самом деле, хвост мешает не так уж и сильно, это просто шутка. Обычно все происходит на земле. Но раньше, еще до войн, среди молодежи было популярно такое, знаешь, рискованное развлечение: драконы взлетают очень-очень высоко и занимаются любовью в свободном падении. Разумеется, есть риски – можно не успеть раскрыть крылья, и получатся смертельные потрахушки.

– Почему? – спросила Кларисса, слегка шокированная тем фактом, что дожила до своих лет, не зная выражения «смертельные потрахушки».

– Потому, что для такой формы близости нужно расслабиться и довериться партнеру, наплевав на инстинкт самосохранения. А это не всегда просто. В те времена многие молодые драконы, которые это практиковали, принимали стимуляторы. Немного алкоголя или зелий, или и того, и другого вместе – иногда этого достаточно, чтобы потерять контроль над ситуацией. Причем по статистике леди погибали чаще. Лорды еще как-то успевали встать на крыло.

– То есть ты думаешь, что у Жанны открылась драконья сущность, а потом они с возлюбленным решили попробовать заняться любовью в полете? – сощурилась Кларисса. – Ну, то есть они сначала летят по каньону, попадаются на глаза Магарычу, а потом взлетают вертикально, набирают высоту и занимаются любовью, но Жанна не успевает сориентироваться и погибает? Пап, это интересная версия, и мне она нравится, но ты же понимаешь, что я не могу сказать Генриху Одейро-оро, что его дочь погибла в результате смертельных потрахушек!

Крылатый Король тихо рассмеялся, взглянул на часы – время Клариссы уходило – и заметил:

– Между прочим, среди знати тогда бытовало мнение, что дети, зачатые в полете, наследуют более сильную драконью сущность. А среди нормальных драконов – то, что так делают только самонадеянные идиоты. Когда ты рассказала про каньон и версию с Жанной, в которой проснулась драконья сущность, я сразу об этом подумал.

– Странно, что лорд Магарыч об этом не подумал, – хмыкнула Кларисса. – Он же тоже застал эти времена. Или подумал, но не сказал, зараза такая. И ведь не спросишь теперь…

– Магарыч?! – развеселился Крылатый Король. – Ты что! Чтобы он обсуждал потрахушки?! С леди?! Нет, Кларисса, все, на что ты можешь рассчитывать, это беседа о заднице Багрового демона! И еще, я сильно сомневаюсь, что Магарыч вообще об этом задумывался. Он же военный, а в армии и леди было мало, и такие развлечения как «любовь в полете» всегда рассматривались как крайнее проявление идиотизма, ведущее к небоевым потерям. Такие инциденты встречались редко и всегда строго наказывались. Так что нет, ему это и в голову не пришло. Не говоря уже и о том, что он старается вспоминать о тех временах как можно реже…

Кларисса взглянула на отца в упор. Пару секунд рассматривала его точеное, не меняющееся с годами лицо, длинные темные кудряшки, ясные внимательные глаза, потом спросила:

– А откуда ты так подробно знаешь о настроениях лорда Магарыча? Вы же, как-никак, пятьсот лет не виделись.

Крылатый Король тонко улыбнулся и сообщил, что оставлять целую Академию без присмотра было бы очень непрофессионально с его стороны. Разумеется, он уже много лет запускает туда своих шпионов. Надо же знать, чем там занимаются Магарыч с Рикошетом, и как они воспитывают юных крылатых лордов?

– А твой шпион может принести пользу расследованию? Кто это вообще? Он что-то видел?

Крылатый Король с сожалением покачал головой:

– Он утверждает, что ничего не видел и не знает. Это может быть правдой, а может и нет. Но если я скажу тебе, кто это, ты перестанешь воспринимать его непредвзято и будешь исходить из того, что он работает на корону. Не думаю, что это будет полезно для расследования.

– Ладно, ладно, храни свои секреты, – фыркнула Кларисса. – Итак, допустим, Жанна обрела драконью сущность, связалась с каким-то лордом, раскрыла ему свой секрет, и лорд предложил заняться любовью в полете. Жанне было страшновато, она приняла зелье, следы которого мы потом и обнаружили, и погибла, не рассчитав высоту в результате «смертельных потрахушек». Ее возлюбленный струсил, представив сначала реакцию бедного Генриха Одейро-оро, а потом и всех остальных, когда выяснится, что единственная за пятьсот лет крылатая леди так нелепо погибла. Лорденыш попытался замести следы, испортил прибор для снятия заклинаний и напал на лорда Магарыча. Странность в том, что тут совершенно другой уровень жестокости. Который как-то не соотносится с образом трусливого возлюбленного.

Крылатый Король предположил, что у лорденыша может быть старший товарищ, который в курсе убийства, и Кларисса отметила это в блокноте. После чего взглянула на часы, понимая, что времени осталось мало, и жалобно спросила:

– А ты так, случайно не можешь выдать Магарычу амнистию? Мы опасаемся, что он может не очнуться из-за Драконьей цепи. Кстати, за что он вообще наказан?

– За государственную измену! – Крылатый Король откинулся в кресле и сощурился, глядя на дочку и наслаждаясь произведенным эффектом.

– Багрового демона в задницу!.. – распахнула глаза Кларисса. – Один вопрос, пап! Почему он до сих пор жив?

Вопрос был не праздный. О мстительности Крылатого Короля ходили легенды. Любители устраивать против него заговоры заканчивались очень быстро, а завхоз как-то пятьсот лет продержался.

– Нет, дочь, там был не заговор, Магарыч выступил против меня совершенно открыто. Это произошло в самом начале Великой Войны. Он не переметнулся на мою сторону, а остался верен старому королю. И что? Мне нужно было убить воина, который остался верен присяге? Старого боевого товарища, который спасал мне жизнь неизвестно сколько раз? А, может, мне следовало помиловать военачальника моего отца? Который сражался со мной во главе армии драконов? Из-за которого, в том числе, карта мира уже пятьсот лет выглядит не так, как мне хочется?

– Да уж, пап, – вздохнула дознавательница. – То есть ему еще повезло, на фоне остальных-то.

Теперь она понимала, почему Магарыч не жалуется на Крылатого Короля направо и налево. Хотя остальные военачальники ее деда тоже не жаловались – по более прозаическим причинам.

– Иногда я думаю, что, может, тысяча лет это действительно слишком много, – нахмурился Король. – Но тогда он чуть меня не убил. Мы сражались в последней битве на развалинах его замка. Магарыч не маг, но у него был Аринский кристалл, так что мы были на равных. Я оказался немного сильнее, но, знаешь, это скорее вопрос везения. Все, что я успел, это наложить на него заклинание Драконьей цепи и запретить остальным его трогать, после чего потерял сознание, и меня еще неделю откачивали семь лучших магов королевства, по капле восстанавливая драконью сущность. А старый король, зараза, за это время успел удрать. А теперь… ну, мы живем, как живем. Магарыч прекрасно все понимает, он же не идиот. А мне сейчас казнить его не за что. Но и помиловать тоже не за что. Понимаешь?

– То есть цепь ты не снимешь, и на вариант «позвать семь магов» тоже рассчитывать не стоит, – вздохнула дознавательница. – Очень грустно. Мне его и как человека жалко, и как свидетеля. Кстати, а ты не знаешь, сколько лет он валялся без сознания после вашей битвы? Мне бы хоть понять, на что рассчитывать.

Крылатый Король ненадолго задумался, вспоминая события пятисотлетней давности, и сообщил, что недолго, может быть, пару недель. Правда, потом он еще лечил раны и пытался как-то свыкнуться с мыслью, что теперь прикован к замку на тысячу лет.

– … и что старый король не включил его в список на обмены. Посчитал, что у нас с Магарычем были слишком теплые отношения, и то, что я сохранил ему жизнь, свидетельствует о том, что он теперь завербован. Что поделать, у старика развилась паранойя после всех этих войн.

– А можно было стать параноиком до сомнительного союза с демонами, а не после?! – возмутилась Кларисса.

Крылатый Король фыркнул, встал с кресла и сказал:

– Ладно, дочь, мне пора лететь, через час еще одна встреча. А что касается Магарыча, в прошлый раз его драконью сущность восстановил Аринский кристалл. Он должен быть где-то в замке, попробуй спросить у ректора.