Утро в Академии началось с появления лорда Ригаллиона – «роковой брюнет» торжественно возвращался из ссылки прямо в объятия леди Агаты. Хотя объятия вышли не очень продолжительными, потому, что розовый от смущения Рикошет почти сразу увлек Ригаллиона в свой кабинет.

– Как романтично! – вздыхали Ося и леди Дана, наблюдая за этой сценой.

За ней вообще куча народу наблюдали, потому, что Ригаллион обставил свое появление максимально эффектно – прилетел во двор в драконьем виде, и студенты, которые как раз собирались на занятия, выбежали на улицу посмотреть, будет ли драка. О том, что опального преподаватели помиловали, они еще не знали, и явно ожидали, что Рикошет реализует свою давнюю угрозу и спустит «рокового брюнета» с лестницы без штанов. А Агата, как поняла Кларисса, как раз появилась для того, чтобы это предотвратить.

– Ну, сейчас Ригаллион получит выволочку за то, что компрометирует девицу на глазах у всей Академии, – вполголоса спрогнозировала дознавательница. – Хотя, конечно, она уже не…

– Леди Кларисса!.. – возмутились дамы вокруг.

– Прощу прощения. Привычка.

Дознавательница поспешила отойти от дам прежде, чем те начнут выяснять, какие события привели к формированию у Клариссы такой чудесной привычки, и направилась к леди Агате.

Они уже были знакомы – виделись на занятиях – но долгого разговора как-то не получалось. Кларисса считала общение с возлюбленной лорда Ригаллиона не самым перспективным направлением: с Жанной та почти не пересекалась, а то, что Агата подтвердит сомнительное алиби «рокового брюнета», было ясно как день.

А вот теперь дознавательница решила наверстать упущенное, и вежливо обратилась к облизывающей губы Агате:

– Пожалуйста, леди, на два слова. С кем у вас сейчас занятия? А, со мной? Так, кажется, я сейчас все отменю, все равно к праву возвращается лорд Ригаллион. Идемте со мной.

Агата перевела взгляд на Клариссу и, сдержанно улыбнувшись, склонила голову в вежливом поклоне, демонстрируя готовность идти куда угодно и давать все показания сразу.

Дознавательница тем временем рассматривала возлюбленную Ригаллиона: бежевое платье подчеркивало идеальную фигуру, светлые волосы вились красивыми кольцами, в глазах светился ум, а движения выдавали изысканные манеры. В общем, в леди Агате было безупречно решительно все, кроме привычки давать ветреным лордам-драконам.

Впрочем, Клариссу не слишком интересовали ее отношения с лордом Ригаллионом. Дознавательнице не терпелось проверить свою вчерашнюю версию.

– Скажите, леди Агата, вы летали во сне? – хищно спросила Кларисса, заведя Агату к себе в комнату за неимением других мест для беседы. Разумеется, перед этим она предупредила студентов об отмене занятий по мотивам того, что будет передавать документы Ригаллиону. Если, конечно, тот не решит вернуться в ссылку после беседы с Рикошетом.

– Что вы имеете в виду, леди? – нежным голосом спросила студентка.

При этом она смотрела куда угодно, только не на дознавательницу. Казалось, что больше всего внимание Агаты привлекает картина с водопадом и валяющаяся на комоде пустышка. Зато стоило Клариссе отвести глаза, она тут же ловила на себе ее взгляд.

– Все, что угодно, – небрежно сказала Кларисса, открывая блокнот. – Странные сны, где вы были драконом, или где занимались любовью в воздухе. Постарайтесь вспомнить.

Леди Агата опустила длинные пушистые ресницы, вспоминая. Да, она видела такие сны, но всего несколько раз. Да, она была драконом. И она летела.

Хотя леди, как известно, не летают.

– Сколько раз, леди Агата? – поинтересовалась Кларисса. – Один? Два? Больше? И, пожалуйста, перестаньте отводить взгляд. Я не превращусь в демона и не начну отбивать у вас лорда Ригаллиона, если вы этого опасаетесь.

Леди вскинула на нее прекрасные лучистые глаза. Интерес «рокового брюнета» к этой студентке был вполне понятен. По мнению Клариссы, тут и Крылатый Король обратил бы свой взор.

– Два раза, леди Кларисса, – прошелестела Агата. – Мне снилось, что я дракон, и я летаю в каньоне, а рядом летит мужчина, которого я люблю.

Формулировка была странной. Кларисса сразу обратила на это внимание.

– Ригаллион? – хищно уточнила дознавательница, открывая блокнот. – Это был он? Или какой-то другой дракон?

Этот резонный вопрос заставил леди Агату задуматься. Она нахмурила красивые светлые брови, вспоминая, и, наконец, выдала:

– Не знаю. Помню, я летела, и он летел рядом, но… но я не смотрела, кто это. Просто знала, что рядом мой возлюбленный.

Кларисса отметила это в блокноте и принялась выяснять подробности. Дракона леди Агата не запомнила, помнила только свои чувства насчет него. И вообще ничего не запомнила, только полет, возлюбленного и Драконий каньон.

– А вы не помните, когда это было? – спросила Кларисса, не особо рассчитывая на удачу.

Но тут Агата ее удивила: оказалось, что числа она как раз таки помнит, потому, что оба раза это было после больших студенческих попоек. Студентка просыпалась абсолютно разбитой, и торжественно клялась ни в чем таком больше не участвовать.

– Как интересно, – пробормотала Кларисса, отмечая даты в блокноте. – А если вспомнить тот вечер, когда убили Жанну Одейро-оро…

Леди Агата покачала головой и, порозовев не хуже Рикошета, призналась, что ничего подобного в ту ночь ей не снилось.

– Отлично, – пробормотала Кларисса, отмечая в блокноте эту подозрительную цепочку совпадений. – Последний вопрос, и можете быть свободны. Почему вы так странно смотрели на эту пустышку?..

Тайна зловещей пустышки и не менее зловещей булавки не давала Клариссе покоя с самого первого дня в Академии. Правда, у дознавательницы каждый раз находились более важные дела.

В этот раз ей тоже не повезло, потому, что стоило Агате открыть рот, как из коридора донеслось громкое и знакомое:

– Леди Кларисса!..

Дознавательница с досадой помянула Багрового демона, приоткрыла дверь и обнаружила лорда Ригаллиона с огромным букетом тюльпанов наперевес.

– Леди Кларисса… – выдохнул он. – Мне сказали, что вы пошли к себе… я хотел бы…

Дознавательница не стала ждать, пока он закончит с формулировками и осложнит ей этим расследование. Все, что она позволила себе, это закатить глаза в ответ на проникновенный взгляд лорда и с сожалением подумать о том, что действие волшебного втыка Генриха Одейро-оро закончилось слишком быстро.

– Я поняла, что вы искали леди Агату, но, в самом деле, вы могли бы подождать, пока я закончу ее опрашивать, – мрачно сказала она, распахивая дверь и с трудом удерживаясь от того, чтобы не помянуть Багрового демона. – Кто вам сказал, что она у меня? Можете не отвечать, я знаю, что это Ося. Они с леди Даной совершенно не умеют держать язык за зубами.

Лорд Ригаллион вскинул брови, но в следующую секунду из-за двери выплыла леди Агата, и он опустился на одно колено, протягивая ей букет. Студентка ахнула, всплеснула руками и заключила «рокового брюнета» в объятия.

– Надеюсь, вы не нарвали цветы лорда Магарыча? – вполголоса спросила Кларисса, наблюдая за милующимися возлюбленными. – Ему это не понравится.

Глава 26

Остаток дня Кларисса посвятила опросу студенток. Приводить их к себе в комнату она не хотела, пришлось договариваться с Рикошетом насчет свободного места.

Дознавательницу разместили в библиотеке. Раньше ей как-то не доводилось сюда заходить, и теперь она с интересом рассматривала высокие стеллажи. Классическая и приключенческая литература соседствовала на них с книгами по садоводству, архитектуре и ландшафтному дизайну.

– Угадайте, кто натащил сюда целый стеллаж книг по выращиванию роз? А эти четыре стеллажа по замковой архитектуре? Ну, вот скажите, почему бы Магарычу не увлекаться, например, медициной? – сокрушался проводивший экскурсию лорд Рикошет. – Лечением драконов? Представляете, сколько всего можно изучить за пятьсот лет! Но нет, он знает, как стоить замок, как ремонтировать замок, как оборонять замок, как брать замок штурмом, ну и всякие другие подробности, вроде «как копать подземные ходы, чтобы стены не упали тебе на голову». А что касается лечения драконов, так у него познания на уровне «не вытаскивать стрелу, чтобы не истечь кровью» и «перевязать рану и позвать врача». К счастью, драконы редко болеют.

– Ну, знал бы Магарыч медицину, и что? Сильно бы это нам помогло? – фыркнула Кларисса. – Он все равно без сознания. Знаете, так было бы только обиднее.

Дознавательница устроилась за письменным столом, развернула списки студенток и принялась вызывать их по одной с помощью Оси и ее дочек – благо Рикошет предупредил преподавателей о планируемых допросах.

Кларисса знала, что держать в тайне такой масштабное мероприятие не получится, поэтому она взяла запасной блокнот, расчертила листы и допрашивала сразу обо всех проблемных местах: сны, алиби на момент смерти Жанны, отношение к студенческим развлечениям, любовь и, разумеется, девичья честь.

Студентки бледнели, краснели, две из них упали в драматические обмороки, когда Кларисса спросила про девственность, и на них пришлось брызгать водой, и еще одна выразила желание давать показания с адвокатом.

– Ну и где вы планируете найти юриста, который специализируется на потрахушках? – хмуро спросила дознавательница. – Не беспокойтесь, я не буду отчитываться о результатах расследования вашим родителям. Но если вы откажетесь давать показания, то, конечно, придется их привлекать.

Студентка побледнела, потом покраснела и призналась, что она не девица, причем таким тоном, как будто признавалась в убийстве.

– Да что вы нервничаете, я сама не девица, – фыркнула дознавательница. – Все, все, можете быть свободны, там опять кто-то идет.

Ося подвесила колокольчики на дверь библиотеки, и они тихо, мелодично звенели, когда кто-то заходил. Старшая дочка поварихи вообще предлагала установить на дверь перекладину и поставить туда ведро с водой, но, во-первых, его все равно приходилось бы снимать перед каждой студенткой, а, во-вторых, лорд Ригаллион весь день ходил бы мокрым.

«Роковой брюнет» наведался в библиотеку трижды. В первый раз он поблагодарил Клариссу за то, что она «прикрыла» его перед Агатой, и разъяснил, что тюльпаны предназначались ей в благодарность за помощь с амнистией, но перед возлюбленной действительно получилось бы неудобно. Во второй раз он зашел спросить, не нужна ли помощь с расследованием, а в третий – принес ужин.

Только с чего он решил, что Кларисса будет есть салат и овощи на пару вместо запеченного окорока, который передала Ося, было совершенно непонятно. Дознавательница поблагодарила просиявшего лорда за внимание, дождалась, когда он уйдет, и попросила крутящуюся поблизости дочку Оси отнести его поднос обратно поварихе с предложением отдать это лорду Грайси. Судя по мерзкому характеру, тот, наверно, как раз сидит на диете.

Наскоро поужинав, Кларисса закончила опрашивать последних студенток и пошла докладывать Рикошету. Тот был с Осей и лордом Грайси – судя по чертежам замка на ректорском столе, они готовились продолжать поиски Аринского кристалла.

– Ося и лорды, я ненадолго, – хмуро сказала Кларисса, прикрыв за собой дверь ректорского кабинета и прислонившись к ней спиной. – Я помню, что мы договорились встретиться у кованых ворот за полчаса до заката, но мне хотелось еще заглянуть к себе, так что я быстро расскажу вам о новой версии и побегу. А то был у нас один, который не рассказывал о своих подозрениях сразу, лежит сейчас в лазарете…

– А можно как-нибудь сократить вводную часть, леди Кларисса? – поджал губы лорд Грайси. – Ну, вдруг вас кто-нибудь, отравил и вы сейчас умрете… – сказал он, не скрывая надежду в голосе.

– Извольте, – фыркнула дознавательница, – в Академии орудует безумный экспериментатор, который пытается пробудить у леди драконью сущность. Я примерно восстановила цепочку событий: ученый знакомится с леди во время студенческих пирушек, дает ей какой-то препарат – я думаю, это зелье, но вполне может быть и заклинание – который пробуждает драконью сущность. После эксперимента леди теряет память о последних десяти-двенадцати часах, но отдельные следы могут сохраняться в виде снов. Леди ничего не помнит и чувствует себя разбитой, но списывает это на последствия неудачной попойки. Ну как? Достаточно безумно звучит?

Искатели кристалла сидели под впечатлением – от комментариев воздерживался даже зловредный лорд Грайси. Наконец лорд Рикошет нервно облизнулся:

– Доказательства?..

– Пока никаких, – призналась Кларисса. – Только то, что в последний год у студенток начались странные сны, в которых девушки перекидывались в драконов и летали. Я опросила четвертый и пятый курс, такие сны были у тринадцати девиц…

– Если они все еще девицы.

– Лорд Рикошет! – восхитилась дознавательница. – Что это с вами! Ося, не смотри на меня, я его не кусала! Вот правда! Клянусь… – она бросила взгляд на лорда Грайси и поправилась, – клянусь, ректор заразился не от меня.

Лорд Грайси скривился, прекрасно понимая, что дознавательница планировала поклясться его штанами, но промолчал.

– Я просто подумал про Жанну Одейро-оро, – зарделся лорд Рикошет. – Получается, она вступила в интимную связь с этим… любителем экспериментов. Если мы принимаем эту версию взамен версии с, кхм, «смертельными потрахушками», хотелось бы выяснить, всегда ли он соблазняет леди перед тем, как дать зелье. Вы случайно не уточняли у девушек, девицы они или нет?

– Под девственность девиц у меня есть отдельная графа в опросном листе! – обрадовала его Кларисса. – Только это не показатель, студентки могли и соврать, не экспертизу же мне проводить!

Вообще, изначально Кларисса добавила пункт про девичью честь только для того, чтобы скрыть цель расспросов. Сомнительно, что почти сорок студенток будут держать язык за зубами, и пусть они лучше болтают, что после истории с Жанной Одейро-оро Кларисса и ректор решили проверять всех подряд на невинность, чем то, что дознавательница интересуется полетами во сне.

– Ну и сколько у нас девиц?.. Хотя нет, молчите, я не хочу расстраиваться. Скажите лучше, сколько девиц из тех, кто летал во сне.

– Половина, если не врут, – пожала плечами Кларисса. – Но мы не знаем, является ли отсутствие невинности обязательным критерием для… полета. Может, это просто с Жанной так получилось. Вообще, я думаю, он не хотел ее убивать. Я более чем уверена, что это вышло случайно. Лорд Генрих рассказал, что Жанна боялась высоты, так что в полете она могла запаниковать и сорваться с крыла. Но эта версия, как и версия с безумным, но соблазнительным ученым, решившим вернуть леди крылья, нуждается в доработке.

На этой чудесной ноте она попрощалась со слегка ошалевшими от подобных перспектив искателями кристалла и пообещала присоединиться к ним за полчаса до заката.

Дело в том, что перед визитом к Рикошету Кларисса успела послать весточку лорду Генриха, проинформировать Крылатого Короля и господина Драко – ситуация была слишком серьезной, чтобы молчать. Дознавательница была более чем уверена, что ректор предпочел бы держать это в тайне хотя бы первое время, поэтому сейчас она снова чувствовала себя крокодилом-сдавалой. Ей было сложно смотреть в глаза Рикошету и шутить о девицах, которые, возможно, уже не девицы. От огорчения она даже ни разу не помянула Багрового демона!

После ректорского кабинета дознавательница проверила почту, забрала записку от Генриха Одейро-оро и задумалась, что делать дальше.

Сначала она хотела пойти к себе и отдохнуть перед поисками кристалла, но потом вспомнила, что за весь день так и не заглянула к лорду Магарычу, и тот рискует остаться без ее бесценных советов о том, куда ему следует засунуть свои загадки. Которые им еще предстояло разгадать.

Рикошет, как выяснилось, внял рекомендациям Клариссы насчет круглосуточного дежурства и нанял медсестру. Ей выделили кровать и отделили ее закуток ширмой, так что лорд Магарыч, по сути, все равно оставался в одиночестве.

Дознавательнице это не очень понравилось. Она недовольно взглянула на сонную не то от природы, не то после ужина медсестру и сказала:

– Ну, вы хоть разговаривайте с ним, что ли. Мы тут не специалисты и не можем оценить, слышит Магарыч нас или нет. Но так, на всякий случай.

– О чем? – зевнула медсестра.

– Ну, я же рассказываю ему о чем-то, – о том, что беседы Клариссы с лежащим без сознания лордом Магарычем обычно сводятся к претензиям насчет его любви прятать сокровища, дознавательница уточнять не стала. – И Рикошет тоже.

Медсестра не была настроена препираться с Клариссой и ушла за ширму. Через минуту оттуда донесся храп – видимо, она хотела как следует выспаться перед ночным дежурством у кровати больного.

Дознавательница присела на постель к лорду Магарычу, поправила одеяло и принялась вполголоса рассказывать завхозу о том, во что превратилась версия Крылатого Короля со смертельными потрахушками.

Что в Академии орудует какой-то экспериментатор, который пытается возродить драконью расу и пробуждает в леди драконью сущность. И совершено непонятно, ни кто это, ни как подобные эксперименты влияют на женский организм. Ясно только то, что девушки ничего не помнят и воспринимают полеты как красочный сон.

И да, как минимум половина из них уже не девицы.

А Жанна Одейро-оро, которую как раз и видел лорд Магарыч в драконьем обличие, скорее всего, стала жертвой несчастного случая – студентка ведь боялась высоты. Она могла запаниковать и разбиться, а человеческий облик вернулся к ней уже после смерти.

И что Кларисса проинформировала о своей версии господина Драко, Крылатого Короля и отца Жанны, и снова чувствует себя духовным лидером крокодилов-сдавал.

Утешает лишь то, что лорд Генрих Одейро-оро уже отписался:

«Найдите, кто это сделал, я оторву этому экспериментатору голову и засуну ее туда, куда вы отправляете Багрового демона», – зачитала Кларисса. Настроение немного улучшилось.

– Мне очень нравится эта мысль, лорд Магарыч. В этих вопросах мы с лордом Генрихом прекрасно понимаем друг друга… Ну все, я пошла, скоро закат, – она коснулась холодных пальцев завхоза и встала. – А, чуть не забыла! Еще меня страшно раздражает лорд Ригаллион. Бывают моменты, когда он распускает перья, и мне начинает казаться, что его драконьи предки где-то скрещивались с павлинами. Вчера лорд Генрих вправил ему мозги, но хватило ненадолго. Надо что-то придумать, не бить же его каждый день.

Глава 27

Делегация искателей Аринского кристалла собралась у ворот Академии незадолго до заката, когда лужайки и дорожки уже расчертили длинные тени. Лорд Рикошет кивнул подошедшей Клариссе и проворчал:

– Вы бы хоть со мной посоветовались, прежде чем информировать господина Драко о ваших версиях. Вдруг они не подтвердятся.

Дознавательница вспомнила, как начальник Королевского следственного управления отчитывал Рикошета за бестолковость, и ответила смущенной улыбкой:

– Вы же понимаете, я на службе.

– Я не сержусь, – улыбнулся ректор. – И ты, Грайси, тоже не сердишься, правда?

Преподаватель манер скривился и изобразил вежливый кивок с поклоном. Дознавательница ответила ему нежной улыбочкой, и на сухой острой мордочке Грайси немедленно отразилась десятилетняя порция отменного драконьего снобизма.

Кларисса удовлетворенно отвернулась и принялась рассматривать ворота. Лорд Рикошет тем временем вытащил из кармана обнаруженную в часах железку и поставил ее в едва заметную выемку – точно в том месте, которое вчера показала Кларисса.

– Вы знаете, это место в воротах всегда не давало мне покоя, – рассказывал ректор, пока они ждали закат. – Тут всегда была какая-то незавершенность, именно в этой точке. Я даже как-то предложил Магарычу нанять кузнеца и заделать, но он сказал, что мне нужно отстать от ворот и следить за долгом и честью среди студентов. Ну, кто же знал!..

– Действительно, – пробормотала Кларисса. – Кажется, начинается.

Они замолчали, глядя, как тень от ворот наливается багрянцем и складывается в подробную карту Академии: с корпусами, галереями, подвалом, крышей и даже шпилем. И как разгораются три связанные тонкими нитями точки.

– Это похоже на… – начал лорд Грайси.

– На замочные скважины, – подхватил Рикошет. – Вот здесь, – он показал на узор на воротах, – три замочные скважины, а там, – он махнул рукой на светящуюся нежными закатными лучами карту Академии, – три ключа. Крыша, подвал и… и где-то в Академии, не пойму только, где. Как будто в гостиной или в библиотеке.

Кларисса добросовестно записала в блокноте подвал, крышу и гостиную с библиотекой.

– Знать бы, как еще выглядят эти ключи, – заметил лорд Грайси без своего привычного ехидства. – Что-то я сомневаюсь, что привязанный к своему замку скучающий семисотлетний дракон, который не пропустил ни одной книги по архитектуре за последние двести лет…

Продолжать он не стал, но все и без того поняли, куда он клонит.

Кларисса, которую немного пугало подобное взаимопонимание со зловредным лордом, подняла глаза к воротам:

– «Долгом и честью»… почему «долгом и честью», а не «долг и честь»? Может, это подсказка?

– Знать бы еще, что она означает, – вздохнул Рикошет. – Но вы запишите, запишите.

Лорд Грайси прищурился на карту и констатировал:

– Где мужской корпус, там написано «долг», где женский корпус, там «честь». Кажется, лорд Магарыч был очень оптимистично настроен насчет наших дам.

– Излишне оптимистично, – фыркнула дознавательница.

– Леди Кларисса! Лорд Грайси! Грайси, ты вообще преподаешь манеры!.. – возмутился ректор.

Доблестные искатели кристалла обменялись смешками и терпеливо дождались, пока солнце не скроется за горизонтом и ворота не погаснут. После чего лорд Рикошет вытащил кусок ворот и убрал в карман.

– Ну что, до завтра, – улыбнулся ректор. – Я, пожалуй, пойду, навещу Магарыча, давно у него не был.

– Давно это с утра? – поинтересовалась Кларисса. – Тогда я тоже с вами. Он должен знать, что я думаю об этих подозрительных картах. И ключах. И кристаллах. И завхозах.

Лорд Рикошет не стал возражать.

Дверь лекарской была закрыта, и ректор открыл ее ключом. Кларисса проскользнула в дверь. За час или полтора тут ничего не изменилось: все так же горели кристалл, все так же похрапывала за ширмой медсестра и неподвижно лежал в постели укрытый одеялом лорд Магарыч.

– Мы активировали ворота ключом из часов, – доложил ему лорд Рикошет, пододвигая стул к постели. – Я думаю, тебе бы понравилось.

– Я тоже так думаю, Багрового демона вам в задницу, – сдержанно добавила Кларисса, чувствуя себя немного лишней. – Ну что ж, я пойду… лорды. Не буду мешать.

Она улыбнулась Рикошету, протянула руку, намереваясь укрыть лорда Магарыча, а то одеяло опять почему-то сбилось…

– Так, минуточку, – дознавательница взяла завхоза за руку, – почему у него такая горячая кожа?

– В смысле? – растерялся Рикошет.

Кларисса принялась объяснять – и, уже объясняя, сама понимала, что поздно, что она была идиоткой, и да, они все были идиотами, потому, что…

– Я зашла в лекарскую часа полтора назад, и кожа у лорда Магарыча была холодная, как у ящерицы. А сейчас он весь горит, и левая рука, она лежала не так. Я помню совершенно точно, я сидела тут и держала его за руку, и потом положила… – Кларисса торопливо осматривала руки лорда Магарыча, – вот этой ранки, кажется, не было, похоже на след от иголки… и медсестра, я еще подумала, почему она ложится спать сразу после ужина… кто-то дал ей снотворное…кто-то хочет устранить свидетеля… лорд Рикошет, какие яды могут подействовать на дракона?

Лорд Рикошет стоял бледный, с закушенными губами, и с ужасом смотрел на лорда Магарыча. Когда Кларисса окликнула его, он вздрогнул и тихо сказал:

– Это может быть все, что угодно. В таком состоянии и с такими ранами яд не нужен. Пока драконья сущность не восстановилась, достаточно хорошо разогреть кровь. И… и все.

– А если лед? Холодная вода?

– Разница температур снаружи и изнутри убьет еще быстрее. А так у нас еще есть время, – прикинул ректор. – Как минимум до утра. Позовите… нет, не зовите никого, на него мог напасть кто угодно. Я должен подумать.

Он опустился на стул и задумался.

Дознавательница снова взяла лорда Магарыча за руку, подула на место укола и зашипела:

– Умереть хотите? Даже не думайте! Вы нам нужны. А эту скотину, Багрового демона ему в… простите, лорд Рикошет. Я вам мешаю?

– Нет, – сказал ректор, вставая. – Знаете, что? Сидите здесь, ругайтесь и посылайте его куда хотите. Только не уходите. Я закрою вас и слетаю за помощью. Не принимайте никого, кроме Грайси, он все время был со мной.

– Давайте без него, я уж как-нибудь сама! – взмолилась Кларисса, вспомнив, какими обвинениями бросался преподаватель манер, когда на Магарыча напали в прошлый раз.

Рикошет кивнул, ненадолго зашел за ширму, проверяя медсестру, и вернулся с новостью о том, что она мирно спит. Ей, видимо, дали снотворного – похоже, подсыпали во время ужина. А, значит, они не могли исключить из списка подозреваемых даже Осю.

– Я постараюсь быстро, – сказал лорд Рикошет.

Кларисса стиснула пальцы лорда Магарыча – его кожа обжигала – и прикрыла глаза. Дверь лекарской хлопнула, и дознавательница услышала, как ключ проворачивается в замке.

Когда все закончилось, она так и не смогла вспомнить, о чем говорила в эти страшные часы, куда посылала лорда Магарыча, в чем клялась и о чем рассказывала. Помнилось только про то, что в ее речи фигурировали различные части тела Багрового демона и его приспешники в самых различных сочетаниях. Бедному демону, наверно, всю ночь икалось.

Лорд Рикошет вернулся посреди ночи. Кларисса к тому времени успела охрипнуть и с трудом держала глаза открытыми, потому, что записи в блокноте – порой она все же пыталась отвлечься и сосредоточиться на расследовании – норовили расплыться перед глазами. Но она клялась, что не будет плакать, и лорд Грайси, наверно, тоже икал.

Ректор был не один.

Кларисса успела рассмотреть темный плащ с капюшоном и тонкие руки, взметнувшиеся в колдовском знаке. Дознавательница растерянно моргнула – явившаяся с Рикошетом тень казалась знакомой – и в следующую секунду блокнот выпал у нее из рук. Кларисса наклонилась, чтобы подобрать его, и оказалась на полу. Свернулась там клубочком, вздохнула, почти проваливаясь в сон, и ощутила, как чьи-то руки поднимают ее и укладывают на свободную кровать.

Пахло знакомо, совсем как в детстве. Чужие кудрявые волосы щекотали ей нос. Было спокойно.

– Папа?..

– Спи.

Ей снились какие-то разговоры, шепот, смущенное бормотание Рикошета, «они усыпили медсестру», «мы не знаем, что это за яд», «Кларисса от него не отходила» и что-то про завещание. Там, кажется, фигурировали носки.

Еще ей снилась тонкая стройная фигура, склонившаяся над постелью больного, слетевший с головы капюшон и длинные вьющиеся волосы, разметавшиеся по острым плечам.

И голос, холодный и резкий, как удар бича:

– Я не отпускал тебя, Магарыч!

Когда она проснулась и села на кровати, Крылатый Король объяснял Рикошету, что перенастроил заклинание Драконьей цепи, сменив приоритеты подпитки.

– То есть цепь пока будет питаться от вас?.. – спросил ректор. Спросить, нельзя ли снять ее целиком, он, видимо, не рисковал.

Крылатый Король нетерпеливо кивнул Рикошету и улыбнулся сонной Клариссе:

– Быстрее ищите кристалл. Угрозы для жизни нет, но без кристалла Магарыч не очнется. Я залечил раны и убрал яд, но восстановление драконьей сущности это не мой профиль. Слишком тонкая работа.

Крылатый Король вернулся к кровати завхоза и положил руку ему на лоб:

– Жар будет держаться еще день или два, это нормально, – он убрал руку и добавил с нескрываемым ехидством. – Теперь, Принцесска, ты должен мне еще одну жизнь.

– Он слышит, да? – спросила Кларисса, вставая.

Ей очень хотелось спросить, почему отец называет Магарыча «принцесской», но сейчас были вопросы поважнее.

– Когда слышит, когда нет, – дернул плечом Крылатый Король. – Зависит от того, насколько далеко он уходит. И кто говорит. В том состоянии, в котором он сейчас, скорее да, чем нет. Так что, Кларисса, выбирай выражения, а то Магарыч очнется и припомнит все направления, куда ты его послала.

– И не подумаю! – фыркнула дознавательница. – Пусть только очнется, я ему еще и добавлю! Все, что он прослушал!

Крылатый Король усмехнулся, потрепал ее по плечу, кивнул Рикошету и направился к окну со словами, что у него-де совещание через полтора часа, опять придется залетать в тронный зал через окно, и министры непременно решат, что у него новая фаворитка. А самое обидное, что так решит и старая фаворитка, и придется ему, бедняге, опять утешаться в объятиях всяких фей.

С этими словами он вылез в окно, перекинулся в изящного черно-золотого дракона и взмыл вверх, набирая высоту.

– Как вы его уговорили, лорд Рикошет? – полюбопытствовала Кларисса, глядя на часы и пытаясь прикинуть, есть ли смысл ложиться спать.

– Просто объяснил ситуацию, – пожал плечами ректор. – Идите, может, успеете час подремать…

Кларисса кивнула и потянулась закрыть окно, но ее внимание привлекла какая-то полуобнаженная фигура.

Фигура бежала по дорожке трусцой и выглядела подозрительно-бодрой. И подозрительно раздетой до голого торса.

– Это Ригаллион? Как можно бегать в такое время, – фыркнула дознавательница.

Ей самой в равной степени хотелось спать и убивать – какие уж тут пробежки! Разве что за преступниками! Конкретно за теми, которые…

– Знаете что, давайте я провожу вас до комнаты, – неожиданно предложил ректор. – А лекарскую закроем. Крылатый Король оставил нам охранный амулет.

Дознавательница хмуро взглянула на Рикошета, не понимая, зачем ее провожать, и тот ответил ей не менее мрачным и уставшим взглядом.

– Хочу проверить одну теорию, – признался он, когда они стали спускаться.

Дознавательница хотела спросить, что за теория, но Рикошет отмахивался, утверждая, что покажет наглядно.

И показал – лорда Ригаллиона, бегающего под окнами Клариссы в полуголом виде.

– Про лорда Магарыча, как я поняла, он не в курсе? – предположила Кларисса. Хотя было и так очевидно, что нет.

Ректор покачал головой.

– Раньше Ригаллион так бегал под окнами леди Агаты, – добавил он. – И она тоже злилась сначала. Потом привыкла. Потом полюбила. Знаете, она была прекрасной и неприступной, и она была влюблена в другого. Но с каждым днем все больше и больше думала о Ригаллионе. Пока не влюбилась. Я… не просто так его вышвырнул в прошлый раз, леди Кларисса.

Кларисса закусила губы и слепо зашарила по подоконнику в поисках чего-нибудь тяжелого и пригодного для метания в лордов. Но под руку ей попадалась только зловещая пустышка.

Тяжелая рука лорда Рикошета опустилась ей на плечо:

– Леди Кларисса. У нас с вами выдалась непростая ночь. Я понимаю, что вы чувствуете, и не буду возражать, если вы начнете ругаться Багровым демоном, его задницей, пятнадцатью приспешниками и чем вы там обычно ругаетесь. Пожалуйста, не стесняйтесь.