Я долго смотрел вдаль – на деревья, на дорогу, на камни, по которым ступали не раз мои ноги и грустил. Думал о том, что всё вокруг опечалилось лишь на минуту, пока похоронная процессия не скрылась из виду. А потом всё снова пойдёт своим чередом: и машины, и люди отправятся по своему привычному пути, всё оживёт, наполнится движением. Так будет завтра, так будет всегда. Я знал, что и камни, как люди, не имеют долговременной памяти, и тоже вскоре забудут меня. Я знал это.
А потом мы приблизились к кладбищу. Там я увидел её. Увидел и улыбнулся, то есть эта улыбка и прежде была на моём лице, потому что в последние минуты я не переставая думал о ней. На протяжении двух этих дней я видел через свои прикрытые веки, что никто вокруг не понимает моей улыбки. Но там, у кладбища, ОНА меня увидела и поняла, даже ответила мне грустной улыбкой. Потом её силуэт скрыли за собой мои родные, а я погрузился в воспоминания и, как яркую киноленту, представил нашу последнюю ночь. Мы тогда шли в темноте рука об руку, и ей хотелось, чтобы я сказал, что больше всего на свете люблю её. А я был нем, не выронил ни слова, наверное, чувствовал какую-то усталость от того, что не произносил заветную фразу. Мне хотелось кричать эти слова, наполнить ими всё вокруг, твердить изо всех репродукторов. Но устал от этой темноты, от ряда холодных фонарей, ото всего… А она ждала.
Уже потом, под землёй, я сожалел, что так и не произнёс, не подарил ей тех слов, которые всегда ей и принадлежали. Но было уже поздно.
Пока я вспоминал нашу последнюю ночь, меня опускали вниз. Уже меж отдаляющихся фигур моей семьи, снизу вверх увидел её ещё раз – ещё один мой последний взгляд коснулся любимого лица. С губ её слетало тихо одно лишь слово: «Час, – повторяла она, – час». Хотя я даже не слышал этого слова, а уловил его – во взгляде, в воздухе. Я знал, что стоит мне лишь позвать, и она пойдёт за мной. Но ей исполнился 21 год. Перед ней открывался целый мир, по которому следовало двигаться ещё очень долго. Я сказал ей: «Останься». И она снова поняла меня, поняла с полуслова, с полувзгляда, как всегда понимала.