Аминта опешила от такой отповеди и, скривившись, пробормотала:
– Прошу прощения, ваше величество, я не хотела выказать неуважение.
– Ну что ж, если конфликт исчерпан, может, уже пригласишь нас за стол, Земирад? – разрядил сгустившееся напряжение Селиний. – Твои гости знатно проголодались.
Король кивнул и вышел в центр зала, чтобы объявить о начале бала. По правую руку от него встала Велина, ее надменный взгляд обвел гостей, не оказывая никому чести остановиться подольше. Королева-мать была одета в темно-зеленое бархатное платье со спущенными плечами, украшенное золотыми цветами. Слева от Земирада стояла Елена, ей очень шло бледно-зеленое шелковое платье с длинными струящимися рукавами.
– Дорогие гости! – громко обратился ко всем Земирад, и гости разом замолчали. – Я рад приветствовать вас на ежегодном осеннем балу. В этот раз к нам смогли присоединиться мои друзья из королевства Зэлии, так что окажите им достойный прием. Сегодня день радости, но сердце мое не может не сжиматься от скорби. Уже два года мне приходится открывать бал без моей любимой жены, Софии. Тяжкий недуг поразил ее и заставил заснуть беспробудным сном. Но там, где есть печаль, есть и надежда.
Король повернулся к Есении, и краска мгновенно поползла по ее лицу.
– Я верю, что с помощью балии мы сможем наконец найти средство от этой хвори, и в следующем году моя София будет стоять со мной бок о бок. Теперь же, забудьте все заботы и празднуйте!
Со всех сторон раздалось: «Слава Ратным!», от хора тысяч голосов, казалось, задрожали стены и кубки. Вслед за этим все расселись за длинные столы. Похоже, ничто так не пробуждает аппетит, как пламенная речь короля. В этот раз по сторонам от Земирада сели его мать и сестра, а дальше гости из Зэлии.
Есению усадили рядом с советником Ведомиром, который тепло ее поприветствовал. С другой же стороны Есении не так повезло. Селиний сидел к ней слишком близко и постоянно пытался подлить ей вина, не обращая ни малейшего внимания на ее отказы.
– Скажите, Есения, каково вам было узнать, что вы балия? Особенно, учитывая, что ваша… варити умолчала о вашей силе.
Даже если отбросить то, что Селиний в принципе не должен был знать об этом, вопрос был слишком личным. Но это был еще не конец.
– Знаете, в нашей стране ее бы сразу казнили за то, что она выкрала вас…
– Извините меня! – процедила Есения, вскакивая с места. – Мне нужно подышать воздухом.
Селиний было хотел сопровождать ее, но она его опередила и выскочила из-за стола. Первый раз в жизни она поблагодарила богов за такую хрупкую фигуру. Направляясь к балкону, что был прикрыт невесомыми белоснежными шторами, Есения столкнулась с Велиной. Пройти мимо не позволял этикет, и ей пришлось обратиться к матери короля.
– Ваша светлость, – присела в поклоне Есения.
– Балия, – презрительно бросила Велина. – Ты неплохо выглядишь сегодня… для служанки.
Есения растерялась. Она не понимала, чем заслужила такое пренебрежение и ей не хватило опыта, чтобы понять, как опасны были ее следующие слова:
– Зачем вы так? Что я вам сделала?
Но королева-мать, к удивлению, ответила:
– Ты – балия, для меня этого достаточно.
– Но почему вы ненавидите таких как я?
– Вы, балии, приходите в замок, ожидая привилегий, особого отношения, однако вы попросту слуги здесь.
– Король сказал, что я не служанка, что я буду помогать ему.
– Земирад всегда добивается своих целей… тем или иным способом. На твоем месте я бы не слишком обнадеживалась своей ролью. Осторожнее, Есения, вспомни, что стало с предыдущей балией в этом замке.
Оставив последнее слово за собой, мать короля развернулась и растворилась в толпе. Есения наконец добралась до балкона. Теперь ей действительно требовался воздух, она устала от общества, от Велины, от этого бала. Слабость и головокружение вновь вернулись, напоминая об отторжении Гринхорна. Все, чего ей хотелось, так это оказаться сейчас на берегу Замятного моря, где Оборотень сказал, что хочет разделить свою судьбу с ее. Одинокая непрошенная слеза скользнула по щеке, напоминая, как он оттолкнул ее после. Словно связь приманила его, Оборотень вдруг отодвинул штору и направился к ней. Есения отвернулась, не дав ему заметить свое разочарование.
– Почему ты здесь? Неужели бал тебе уже наскучил? Или ты себя плохо чувствуешь?
– Я в порядке, просто эти люди, этот бал – мне все надоело! Скажи, мы можем уйти прямо сейчас?
– К сожалению, нет, – вздохнул Оборотень. – Бал в самом разгаре, это будет неуважением к королю. Придется тебе еще потерпеть. Разве Селиний не развлекает тебя за столом?
– Я уже не знаю, куда деваться от него!
– Он что, позволяет себе лишнее? – вмиг заледенел голос Оборотня.
Соблазн вызвать его ревность был велик, но Есения побоялась, что он может натворить глупостей, так что просто сказала:
– Нет, он ведет себя прилично. Просто я устала.
– Осталось недолго, скоро начнут играть музыканты и тогда можно будет сказать, что у тебя разболелась голова. Я скоро тебя найду, – бросил он, заставив Есению гадать, куда же он все время исчезает, когда так ей нужен.
Вздохнув, она уже было вышла в зал, как вдруг ее планы снова нарушили. Елена, чуть не столкнувшись с ней, влетела на балкон. Увидев ее, принцесса вскрикнула от неожиданности, а потом облегченно рассмеялась.
– Слава Роду, это ты! Я уж боялась, что это кто-то из гостей! – тяжело дыша, произнесла Елена.
– Что случилось, ваше высочество? – забеспокоилась Есения.
– Ох, когда мы наедине, можешь называть меня Елена! Мы же почти одного возраста, – рассмеялась в ответ принцесса. – Я прячусь от мамы, она снова хочет заставить меня танцевать с одним из гостей. Я уже все ноги стерла. Она думает, что мне уже пора замуж, а мне только пятнадцать! Я пока не готова!
Есении стало жаль эту девушку, такую веселую и открытую. Единственным изъяном в ней было то, что она была дочерью Велины.
– Можете пока скрыться здесь со мной, – предложила Есения. – Я тоже в какой-то мере прячусь.
– От Селиния, я так понимаю? – проницательно заметила принцесса. – От него не так-то просто скрыться, он уже ищет тебя в зале.
– Ох, Чернобог, ну что он ко мне прицепился? Столько девушек вокруг!
– Но ты не просто девушка, Есения, ты – балия. Я не хочу тебя обидеть, – Елена сделала паузу. – Но Селиний славится своими… любовными завоеваниями. А ты очень необычная. Так что осторожнее с ним. Он выглядит безобидным, однако может и руки распустить.
– Спасибо за предупреждение, Елена.
– Кстати, хорошо, что мы остались наедине, я как раз хотела поговорить с тобой об одном деле, – вдруг замялась принцесса. – Я слышала, что ты можешь вылечить захворавшее животное?
– Да, а что случилось, кто захворал?
– Когда мне исполнилось десять лет, Земирад подарил мне на день рождения большого белого кролика. Я назвала его Умник. Так вот пару дней назад он стал совсем больным. Местный знахарь, что лечит животных, не может понять, что с ним. Вот я и подумала, может, у тебя получится?
В отличие от Велины, Елена очень нравилась Есении. Так что, даже не задумываясь о приличиях, она взяла принцессу за руки и сказала:
– Я попробую, Елена. Постараюсь сделать все что смогу.
– Спасибо! Я знала, что ты не откажешь! – просияла принцесса. – Однако пора возвращаться, моя передышка, увы, окончена. Ты придешь утром в мои покои?
– Конечно, я приду.
Разговор с Еленой чуть взбодрил Есению, заставив понять, что не все в замке настроены против нее. Взяв себя в руки, она осталась почти до конца бала, стоически перенося приставания Селиния. Когда все гости потихоньку начали расходиться, Есения решила найти Оборотня, который так и не подошел к ней после разговора на балконе. Петляя между самыми стойкими придворными, она заметила в поредевшей толпе знакомые кудри цвета черного янтаря.
Оборотень стоял спиной к ней у высокой колонны. Не сразу Есения различила, что он ведет напряженный разговор с какой-то девушкой. Ее кожа казалась фарфоровой, а чуть раскосые глаза смотрели на Оборотня со смесью радости и ярости. Странные волосы цвета ночи с ярко-рыжими прядями придавали ей сходство с лисой. И сейчас эта лиса вдруг бросилась к Оборотню и впилась в его губы диким поцелуем.
Сердце замерло, а потом рухнуло куда-то вниз, когда Оборотень не сразу оттолкнул нахальную девушку, а на мгновение задержался у ее губ. Большего Есения выдержать не могла. Чуть пошатываясь, она случайно врезалась в пару гостей, но те, видимо, были так пьяны, что даже не заметили. Она не помнила, как добралась до своих покоев. Нарядное платье, казалось, сжимало ее в своих тисках, и не было Яры, чтобы ей помочь. Яростные слезы, которые копились за стеной ее оцепенения, наконец высвободились и потекли по щекам. Сжав зубы, Есения почти рвала на себе платье, не поддававшееся ее неумелым рукам.
Бледно-коричневый конверт на столе не сразу привлек ее внимание. Заметив его, Есения перестала терзать наряд и дрожащими пальцами вскрыла послание. На этот раз кроваво-красные буквы горели настоящей угрозой.
Глава 20
«Тебя предупреждали. Ты не послушала. Это твой последний шанс уйти из Хорсана, иначе тебя постигнет судьба предыдущей балии».
Очередное послание было гораздо агрессивнее предыдущего. И не оставляло сомнений в намерениях отправителя. Письмо выпало из ослабевших пальцев, и Есения рухнула на кресло. Она всегда старалась держаться в тени, помогая лишь тогда, когда это было необходимо. В замке у нее не было врагов, так кто же тогда мог желать ей зла?
В дверь тихо постучали. Есения вздрогнула и вжалась спиной в кресло, словно оно могло защитить ее от недоброжелателя. Стук настойчиво повторился, и она, уговаривая себя быть храброй, схватила короткий кинжал, что подарил ей Озим. Медленно она подошла и приложила ухо к двери.
– Есения, открывай, это я, – услышала она голос Оборотня.
Когда она резко распахнула дверь, то на секунду забыла о том, что видела на балу. Но стоило Оборотню заговорить, как страх пошел на убыль, а в груди вновь раскалилась ярость.
– Зачем ты пришел? – процедила она, скрестив руки на груди.
Оборотень сначала растерялся от ее ледяного тона, но затем его челюсть раздраженно напряглась.
– Я почувствовал твою боль. Она чуть меня с ног не сбила, я искал тебя повсюду, но ты, оказывается, уже давно здесь. А ты не подумала, что неплохо было бы сказать, что ты ушла с бала?
– Не надо лгать, – горько бросила Есения, отойдя от него на шаг. – Это я тебя искала, но, похоже, у тебя и так была компания.
– Компания? О чем ты…
Не договорив, Оборотень чуть побледнел.
– Есения, послушай, ты не так поняла!
– Да ты, видимо, считаешь меня совсем глупой! – взорвалась она. – Не так поняла? А то, что ты целовал какую-то девушку мне привиделось?
Оборотень шагнул к ней, но Есения выставила перед собой руку, пытаясь укрыться от боли, защитить свое сердце от предательства.
– Похоже, этой незнакомке ты не боишься причинить боль? А может, ты солгал мне и об этом? Если ты не готов был принять меня, так бы и сказал. Не обязательно было выдумывать сказки о связи и хранителе!
Оборотень вдруг, словно хищная кошка, в один прыжок оказался рядом и схватил ее за плечи. Есения начала вырываться, она не готова была к этой близости. Гнев был ее броней, но он таял от его рук, и она злилась на себя за эту слабость.
– Есения, прекрати! – зарычал Оборотень, усилив хватку, и чуть ее встряхнул. – Успокойся и послушай. Между мной и Дией ничего нет! Мы были знакомы раньше, очень давно, мы выросли вместе в Гринхорне.
– Что? – вмиг растеряла свой пыл Есения, и он сразу этим воспользовался, приблизившись к ней на расстояние дыхания.
– Ее зовут Дианзэ. Она тоже оборотень, дочь Атаны, лисы из Совета существ, что принимают решения в Гринхорне. Мы не виделись двадцать лет, и я сначала подумал, что она – видение, когда увидел ее в тронном зале. Но она оказалась настоящей… и очень злой. Оказывается, она тоже ушла вслед за мной и искала меня. Ей не приходило в голову, что я стал служить королю, и она, потеряв надежду, уехала в Зэлию.
– Но ты говорил, что был первым человеком, которого впустил лес!
– Первым… но не единственным.
– Так она приехала вместе с делегацией? – догадалась Есения.
– Да. Она начала новую жизнь и скоро вернется обратно, но, увидев меня, она вспомнила… наше прошлое.
Есения высвободилась из его хватки и отошла на безопасное расстояние. Вспышка ярости оставила после себя лишь вязкую горечь и опустошение.
– Вы был вместе? Там, в Гринхорне? – устало спросила она.
– Да, но это было очень давно. Наши чувства стали прошлым, как только я покинул лес.
– Но теперь она здесь, – все, что оставалось Есении, это держать спину прямо, не показывая, как сильно она была близка к волне слез, что смыла бы их обоих, – и ты можешь начать все сначала. Я освобождаю тебя от нашей связи и от бремени моего защитника.
– Освобождаешь? – вдруг зарычал Оборотень, и Есения вздрогнула. – Посмотрите-ка, какая жертвенность! Не ты ли еще недавно говорила мне, что я решаю все за нас двоих? Не ты ли готова была рискнуть своей жизнью ради нас? А теперь ты отпускаешь меня, словно я твой слуга, что потерял свою полезность?
– Ты сам меня оттолкнул! – закричала в ответ Есения. – Я просто пытаюсь поступить правильно!
– А мне не нужна твоя правильность! Пусть она катится прямиком к Чернобогу! Мне нужна ты…
Снова поймав ее, он тесно прижал ее к груди, и Есения почувствовала, как предательские слезы все же просочились сквозь латы, которыми она окружила себя, и теперь стремительно пропитывали тунику Оборотня.
– Сколько ты будешь мучить меня? – прошептала она. – Ты должен решить, чего ты хочешь. Я давно отдала тебе свое сердце, но ты выбросил его, как ненужную ветошь. Еще одного раза я просто не выдержу, Оборотень.
– Я чувствовал твою боль постоянно. Каждый раз, отталкивая тебя, я ощущал тысячи осколков, пронзающих меня снова и снова. Разрываясь между страхом и жаждой, я убеждал себя, что защищаю тебя, что это цена за твою безопасность. Но теперь я понимаю, что я только мучил нас обоих. Прости меня, я был таким глупцом.
Надежда – упрямый противник. Как ни пыталась Есения похоронить ее под толщей обиды, сомнений и неуверенности, она разрослась внутри нефритовым плющом, опутывая сердце сладостной радостью. Есения подняла голову, и его губы встретили ее на полпути. В этот раз Оборотень держал ее лицо в ладонях, словно она могла рассыпаться тысячью песчинок, надежно заперев свою страсть внутри. Так и не поддавшись ей, он чуть отпрянул и коснулся губами ее лба.
– Когда Великий Олень позволил тебе увидеть лес, у меня появилась надежда не просто на возвращение домой. Его знания безграничны, и я хочу попросить его научить меня, как совладать с ирбисом, чтобы не причинить тебе вреда. Я прошу только дать мне время.
Есения кивнула, понимая, что убеждать его в обратном было бесполезно. Она верила, что ирбис никогда бы не причинил ей боли, ведь он был частью Оборотня. Все, что ей оставалось, это обвить руками его талию и смириться с тем, что он готов ей дать. Прижавшись к Оборотню, она совсем забыла о послании, что горело на полу безмолвным предупреждением.
***
Есения проснулась с чувством невероятной легкости. С рассветом она вскочила с кровати, и улыбка невольно расцвела на губах. Они еще помнили тихий поцелуй Оборотня – его обещание открыться ей.
Яра принесла завтрак, и Есения быстро перекусила, так не терпелось ей приступить к работе. Одетая в привычный ей зеленовато-коричневый сарафан с изящной вышивкой, она направилась к покоям Елены. Дверь открылась через секунду, и в проеме появились рыжеватые кудри, которые, казалось, заполнили собой все пространство.
– Есения, я рада, что ты пришла так рано! – ярко улыбнулась Елена. – Большинство гостей еще отдыхают после бала, но я – ранняя пташка, и мне не терпится приступить.
Есения кивнула и попросила принцессу принести своего друга. Елена вышла в соседнюю комнату и вынесла на руках большого белого кролика. Животное тяжело дышало, казалось, оно совсем без сил.
– Вы сказали, это продолжается несколько дней? – обеспокоенно спросила Есения.
– Да, еще в среду он бегал как ни в чем не бывало, а с четверга совсем расхворался.
Есения осторожно взяла кролика из рук принцессы и положила его на кровать. Она сосредоточила свою силу и постаралась проникнуть внутрь кролика, чтобы понять, что за хворь поселилась в нем. Это не заняло много времени. Когда она вытянула хворь из коня в Горниграде, он сопротивлялся, выталкивал ее, но кролик лежал совсем смирно, и ей быстро удалось найти источник. Животное само сказало ей, где у него болит. Аккуратно раздвинув шерсть на лапе, Есения увидела загноившуюся ранку, в которой торчала колючка.
– Елена, у вас есть чем подцепить занозу?
Принцесса подала ей небольшие щипцы. Есения в успокаивающем жесте положила руку на мех кролика и быстро выдернула колючку.
– Умник поранился, когда бегал в оранжерее, – сказала она, поглаживая шерсть кролика. – У него густой мех, и знахари не смогли заметить занозу, а она тем временем загноилась. Вы можете приложить к ранке мазь из тысячелистника. Через пару дней Умник будет как новенький.
Елена взяла ее за руки и крепко сжала.
– Спасибо тебе, Есения. Я знала, ты сможешь мне помочь.
В дверь постучали, и служанка внесла поднос со всевозможной снедью. Были тут и блины с засахаренным медом, и разные варенья из ягод и фруктов, и ячменные лепешки, на которых таяло золотистое масло. Из большого фарфорового чайника пахло лавандой и перечно-льдистой мятой.
– Есения, разделишь со мной завтрак? – улыбнулась принцесса.
За чашкой ароматного травяного чая они говорили так, будто знали друг друга всю жизнь. Елена возбужденно расспрашивала Есению об Удолии, могучих горах и кострах на Праздниках урожая. С принцессой было легко говорить обо всем и она, сама не ожидая, открыла больше, чем хотела.
Заикнувшись об Анастасии, Есения испуганно замолчала.
– Я знаю, что варити похитила тебя. Что ты не знала о своей силе. Но я понимаю, как трудно привыкнуть ненавидеть ее, – успокаивающе сжала Елена ее руку.
– Я бы хотела ненавидеть ее… но она единственная мать, что я знаю, – вздохнула Есения.
– Так ты не знаешь своих настоящих родителей? А хотела бы?
Предупреждающий голос в голове опомнился, говоря не открывать принцессе слишком многого. Все-таки она была сестрой короля.
– Мои родители от меня отказались, и я не хочу их знать.
Ложь оставила горький привкус на языке. На самом деле, Есения уже не раз задумывалась о них. Если Милош был прав, и ее отняли у семьи насильно, будут ли они рады видеть ее спустя почти семнадцать лет?
Елена вдруг вскочила, совсем не по-королевски хлопнув себя по лбу.
– Совсем забыла, мне нужно бежать на урок! Вечно я опаздываю… Есения, чуть позже я хочу прогуляться в район лавок, может быть, составишь мне компанию?
Она чуть растерялась, но принцесса смотрела умоляюще, без конца притопывая ногой по расписному ковру, и Есения в итоге кивнула.
– Конечно, Елена, я пойду с вами.
Радостно хлопнув ладонями, принцесса убежала на урок, а Есения спустилась в библиотеку. Разговор с Еленой никак не выходил из головы, и она постаралась найти записи о том, где появлялись балии за последние двадцать лет. Увы, ее поиски не увенчались успехом. О балиях и так не было много записей, а найти место, где она родилась, похоже, было вообще невозможно.
– Балия? – вдруг прервал ее размышления громкий голос, и Есения невольно вздрогнула.
Молодой стражник в темно-коричневом мундире вежливо ей кивнул и добавил:
– Вас вызывает король.
Стараясь не показать своего волнения, Есения убрала книги и отправилась в мнитые покои Земирада. Король, скрестив руки за спиной, стоял у окна. Едва она вошла, как он словно очнулся и коротко улыбнулся ей.
– Доброе утро, Есения. Как вам спалось после бала?
– Все хорошо, ваше величество, спасибо.
– Я хочу кое-куда вас отвести. К сожалению, Оборотень не присоединится к нам, он отлучился по делу. Но, думаю, я смогу составить вам достойную компанию, не правда ли?
Король так странно посмотрел на нее, что она вдруг подумала, что он все знает про них с Оборотнем, однако Земирад моргнул, и ощущение рассеялось.
– Конечно, ваше величество, – осторожно ответила Есения.
Король долго вел ее извилистыми коридорами, в которых она никогда не была. Наконец они подошли к узкой винтовой лестнице, что стремилась высоко вверх, и Есения поняла, что она оказалась в северной башне. Поднявшись за королем, Есения остановилась у тяжелой дубовой двери, которую охранял еще один стражник. Земирад кивнул, и стражник посторонился, пропуская их.
Есения ожидала увидеть такой же заброшенный уголок, как тот, куда она свернула по ошибке, но перед ней предстали большие и светлые покои. Только слабое ощущение застывшего воздуха и какого-то… безвременья намекали, что это не обычная комната.
На большой кровати лежала молодая женщина, ее длинные волосы отливали медью и были заплетены в две толстые косы, что лежали на плечах. Она дышала ровно и спокойно, и Есения вдруг ощутила вину, что они побеспокоили ее глубокий сон.
– Есения, познакомьтесь с моей женой, Софией.
Она подошла чуть ближе. Слова вдруг покинули ее, горло перехватило от той нежности, с которой король смотрел на жену. Земирад неправильно истолковал ее молчание и невесело усмехнулся.
– Ничего страшного. Никто не знает, что сказать, ни знахари, ни друзья Софии, ни даже ее семья. Все они давно потеряли надежду. Но не я. Вера в ее исцеление умрет вместе со мной. Прошло уже два года, как я говорил с ней, видел ее улыбку, слышал ее голос. Вместе с ней я потерял и сына. Когда София погрузилась в сон, я был раздавлен, ничто было мне не мило. Станимира забрали родители Софии, они понимали, что я не смогу позаботиться о нем.
– Я глубоко сочувствую вам, ваше величество, – с трудом проговорила Есения, но король резко поднял руку, отметая ее жалость.
– Не стоит жалеть меня, Есения, мне нужен ваш дар, ваша сила. Только знания могущественных существ из леса Гринхорн смогут пробудить королеву. И только вы можете наладить связь с ними.
– Я сделаю все возможное, чтобы помочь королеве, – твердо произнесла она.
– Елена рассказала мне об Умнике. Не сердитесь на меня, но это была своего рода проверка с моей стороны. После того как вас постигла неудача у входа в Гринхорн, я стал сомневаться. Однако когда я был в Горниграде, я слышал о том, как вы излечили от хвори коня, и посоветовал Елене обратиться к вам. Я благодарен вам, что вы спасли ее друга. А я убедился в ваших силах.
Сердце наполнилось обидой. Снова она доверилась не тому, Елена оказалась шпионкой короля. Видимо, не зря внутренний голос предупреждал ее быть осторожной, а теперь ей еще и предстояло сопровождать принцессу в Хорсан. Проглотив раздражение, она ровно произнесла:
– Я попробую еще раз связаться с лесом. Но, ваше величество, у меня есть просьба.
– Какая?
– Могу я поехать одна? Я имею в виду, без стражи и без вас. Оборотень сможет защитить меня и мне кажется, что лес свяжется со мной более охотно, если…
– Если с вами не будет Ратного? – догадался Земирад.
– Да, ваше величество.
Король глубоко задумался и наконец сказал:
– Если это поможет вам связаться с лесом, так тому и быть. Завтра вы поедете туда вдвоем.
Они покинули комнату королевы, оставив ее глубоко спать в своей башне вечного покоя.
***
Спустя пару часов принцесса ждала ее во дворе замка. Поодаль стояло пять стражников. С таким сопровождением Есении ничего не грозило, разве что, если она выскажет Елене все, что о ней думает.
– Есения, я так рада что ты пошла со мной! – воскликнула принцесса, когда они медленно направлялись к порту.
– Я тоже, ваше высочество, – пробормотала она.
Елена удивленно нахмурилась и ничего не сказала, однако едва зародившееся дружеское чувство между ними пошло уродливыми трещинами.
Как только они зашли в район лавок, Елена сразу помчалась рассматривать разнообразные ткани. Она не могла сосредоточься на чем-то одном, и ее поиски напоминали скорее забаву, чем серьезное дело. Есения отвлеклась всего на минуту, разглядывая лазурные волны Замятного моря, однако этого хватило, чтобы упустить принцессу из виду. Стражников тоже было не видно, видимо, они растворились в толпе вслед за Еленой. Это была личная охрана принцессы, в их обязанности не входило оберегать Есению, однако теперь она оказалась в городе совсем одна. Изящный клинок, что она в последний момент догадалась взять с собой, едва ли защитил бы ее.
Есения пыталась отыскать принцессу в толпе, но в районе лавок всегда было столько народу, что это было невозможно. Неожиданно она почувствовала тревожную дрожь, что стрелой пробежала по позвоночнику. Кто-то за ней следил. Она резко обернулась, успев заметить, как незнакомец в коричневом плаще с капюшоном отвернулся, сделав вид, что вовсе не смотрел на нее. Сердце Есении забилось чаще, она вспомнила послания с угрозами и проклинала себя за беспечность. В такой толчее люди бы и не заметили, напади на нее кто-нибудь. Она решила скрыться в таверне, переждав там некоторое время, чтобы убедиться, что за ней действительно следят.
Таверна «Рыбий глаз» была гораздо больше и чище той, где она повстречала Милоша. Длинные дубовые столы протянулись посередине зала, несколько столов на четверых стояло по бокам. Здесь было гораздо меньше народу, чем на улице, однако Есения все равно привлекала любопытные взгляды. Хозяин недовольно хмурился, что она занимала место просто так, и Есения, потратив пару монет, купила кружку тепловатого кваса. Разбавленный и безвкусный, он хотя бы утолил жажду, погасив немного страх, что сковывал ее тело.
Низкое гудение Солнечного круга Хорса известило о наступлении шести часов. Дольше скрываться было нельзя, не сидеть же ей здесь до скончания веков? Есения надеялась, что тот, кто следил за ней, ушел, однако пройдя несколько шагов, она вновь заметила в толпе потертый коричневый плащ.
Умнее было скорее бежать в замок, под защиту его неприступных стен, но ее охватила злость на этого неизвестного преследователя, она устала бояться и решила узнать, наконец, кто стоит за этими посланиями. Она не торопясь прогуливалась между лавками, делая вид, что вовсе не замечает слежки, постепенно приближаясь к просвету между домами. Там она резко свернула в переулок и стала ждать, затаившись за углом дома. В руках Есения крепко сжимала кинжал, который хоть немного уменьшал дрожь, что муравьями бегала по телу. Несколько минут спустя в переулке появился преследователь.
Стиснув кинжал, Есения выпрыгнула из укрытия, и, стараясь показать уверенность, которой у нее вовсе не было, раздраженно спросила:
– Кто вы и почему следуете за мной?
Незнакомец застыл, словно в нерешительности, а затем сбросил капюшон. Знакомые глаза цвета весенних листьев спокойно осмотрели ее с ног до головы.
– Мама? – прошептала Есения.