А бабуля ведь могла! Мне сложно представить и понять, как она в восемьдесят семь лет тащила на себе деревенское хозяйство и никого ни разу не попросила о помощи. Может, это тоже часть магии, живущей в нашей крови?..

– Давай вытащим этот камушек, – сказала она, посмотрев в яму.

– Да, только куда его потащим? – вслух подумала я.

– Можно на задний двор, там место есть, – предложила бабуля.

– Не думаю, что это хорошая идея, – покачала головой. – Соседи заметят, разговоры пойдут… Давай лучше к границе леса, там легче спрятать от любопытных глаз.

Я спустилась в яму и обмотала камень верёвками. Бабуля надёжно привязала их концы к трактору и села за руль. Мотор затарахтел, и машина медленно потянула тотем из ямы.

Наблюдала, как сантиметр за сантиметром каменное изваяние ползёт наверх по скользкой влажной земле, слышала, как скрипят верёвки и надрывно кашляет выхлопная труба трактора. Думала, что ничего у нас не получится, и тотем ведуньи вот-вот упадёт мне на голову, разрешив все проблемы, но двигатель оглушительно взревел, и машина всё-таки вытащила каменную глыбу из ямы. Я тоже выбралась к поваленной берёзе.

Трактор не спеша полз в сторону леса. Каменный тотем ведуньи волочился следом. Пришлось бегом догонять бабулю. Я не стала забираться в кабину, а поравнявшись с машиной, пошла рядом. В голове вертелся назойливый вопрос: «что дальше?», но сил ответить на него не осталось.

Прабабушка заглушила мотор, только когда углубилась в просвет между деревьями. Мы отвязали камень, кое-как перебросили верёвки через прочные нижние ветви ели и попытались поднять тотем. Ничего у нас, конечно же, не вышло. Даже не представляю, сколько весила эта глыба!

Бабуле пришлось подкатить трактор, с трудом маневрируя между деревьями. Хорошо, что росли они здесь неплотно. Попытки с пятнадцатой мы подняли каменное изваяние и, обессиленные, уселись на земле, прислонившись к колесу трактора, облепленному комьями весенней грязи.

– Что теперь? – эхом моих мыслей раздался голос прабабушки.

– Не знаю, – ответила я. – Вернёмся домой, отмоем с себя грязь и завалимся спать.

– Хороший план, мне нравится, – бабуля улыбнулась. – Но надо хотя бы хвороста набрать для видимости.

Я закрыла лицо руками и застонала. Плечи и спина ныли, щипало ободранные ладони, перед глазами всё расплывалось от усталости… Но делать нечего, пришлось вставать и помогать бабуле набивать ковш трактора ветками.

Мы вернулись вместе с сумерками. Поужинали в тишине, сил не было даже на то, чтобы переброситься двумя – тремя дежурными фразами.

Перед тем как провалиться в небытие, меня посетила только одна мысль: как теперь оживить камень? Если никто из деревенских за ночь не растащит его на сувениры, конечно.

Глава 16. Дух Камня

Утро началось с мышечной боли. Даже потягивание окончилось стоном. Я спустила ноги на пол и поднялась, опершись о комод. Джинн участливо посмотрела на меня умными глазами и побежала вниз. С первого этажа доносился запах омлета.

Медленно сползла по лестнице. Бабуля копошилась у плиты.

– Доброе утро, доченька! – сказала она не оборачиваясь. – Я подумала, что сегодня тебя ждёт трудный день, и завтрак должен быть сытным.

– Спасибо, – я вздохнула и села за стол. – Прости, что втянула тебя в эту историю, – положила голову на руки и закрыла глаза. О чём я думала, когда всё рассказала прабабушке?!

– Не извиняйся, – она поставила сковороду с дымящимся омлетом на стол. – И помочь единственной правнучке не в тягость.

Мы позавтракали, я вымыла и убрала посуду, вытерла стол и даже почистила раковину. Что угодно, лишь бы не возвращаться к каменному тотему. Бабуля молча наблюдала за суетой.

– Полина, у тебя всё получится, – со вздохом сказала она. – Только не надо обманывать себя и пытаться растянуть время. Проблемы не исчезнут сами. Найди смелость решить их.

– Ты, как всегда, права, – я обняла прабабушку, оделась и пошла в лес.

Каменное изваяние стояло на месте. Никаких признаков того, что кто-то из деревенских был рядом.

– Ну и как теперь тебя разбудить, Дух Камня? – спросила я у пустоты и, естественно, не получила ответа.

Ведунья советовала вызвать землю и дух. Помощью первой стихии я уже воспользовалась. Теперь в игру доложен вступить пятый элемент. Получится ли до него достучаться?

Я вытащила из кармана складной нож и нацарапала на земле перед камнем символ духа. Волшебства не произошло.

«Или ты думаешь, что без помощи стража не обойдёшься?» – эхом прозвучали в голове слова ведуньи. Нет уж, покажу и ей, и себе на что способна. Кулаки инстинктивно сжались. Я опустила взгляд на руки. Их окутывало едва заметное фиолетовое свечение. Как только расслабила ладони и выдохнула, оно пропало.

То же самое произошло, когда бабуля рассказывала о незваных гостях. Значит, дух питается злостью?.. Но тогда, в пещере мной владели совсем другие эмоции. Или этой стихии любые чувства подходят? Проверим.

Гнев вызвать легче всего. Я на многое зла: на Хельду, которая не оставляла в покое, на Союз проводников, из-за которого вынуждена пойти на сделку с дьяволом… Фиолетовое свечение окутало мои ладони и стало ползти на запястья. Губы скривились в усмешке. Судьба, на тебя тоже я зла: зачем ты поселила во мне магию? Сердцебиение участилось, а свет, полностью покрывший мои руки и переходящий на грудь, становился ярче. Алекс, пусть злость коснётся и тебя…

Как только я подумала о страже, свечение пропало. Да, себя не обманешь, вовсе не злость и не гнев вызывали мысли о нём. Я вздохнула, села на землю и прислонилась спиной к тотему.

Почему нас столкнула судьба? Потому что я Поводник, а он страж? Вряд ли. Потому что обе сироты? Тоже так себе объяснение. Потому что люблю его, а он нет? Ближе к истине…

Вот я и призналась себе в этом. Но почему именно он? Почему именно сейчас? Будто мало проблем вторглось в мою жизнь вместе с магией кристаллов! Ладони снова окутало фиолетовое свечение. Нет, боль и злость не лучший выбор, чтобы разбудить Дух Камня.

И всё же, Алекс, кто я для тебя? И кто ты для меня? Любовь или страсть? Болезненное влечение или зов души? Закрыла глаза и попыталась вспомнить каждую минуту, что мы провели вместе. В междумирье нами владела дикая животная страсть. Всё произошло так быстро и неожиданно… Его идеальное тело в моих руках. Весь он тогда принадлежал только мне, а я ему. Алекс что-то разбудил во мне. Что-то такое, о существовании чего даже не догадывалась. Да, он не был моим первым мужчиной. Но только с ним я почувствовала себя женщиной. Желанной и любимой.

Реальность разрушила волшебство между нами. Мне пришлось бежать и бояться его. А ему пришлось искать и доказывать, что не причинит вреда. И я снова поверила. Во всяком случае, в то, что он может защитить.

В нашу последнюю встречу Алекс показал настоящее лицо. Поняла, что он тоже уязвим. Эта слабость и стала последней каплей, нарушившей шаткое равновесие моей души. Полюбила его именно за слабость обычного человека, а не за силу воина. И глубоко в сердце точно знала, что Алекса тоже тянет ко мне. Не могли его глаза, губы и руки врать. Может, есть веская причина того, что он прячет истинные чувства и желания. Я узнаю. Обязательно. Следующая наша встреча расставит все точки над i.

Медленно открыла глаза. Всё тело окутывал насыщенный фиолетовый свет. Ровный и яркий. Он не исчез от мимолётного испуга. Так вот, значит, что питает тебя лучше всего, дух. Любовь…

Я встала и повернулась к тотему. Положила на него обе руки и попросила пятый элемент оживить каменное изваяние. Свет начал медленно обволакивать серую глыбу.

– Дух Камня, прошу, услышь меня и проснись, – сказала, когда весь тотем засветился фиолетовым.

Ничего. Камень оставался таким же молчаливым и холодным. Тогда я попробовала настроиться на него с помощью магии кристаллов. Но нащупать связь тоже не удалось. Или камень не хотел отвечать мне. Такое иногда случалось. Не все минералы с лёгкостью готовы сотрудничать. Что же ты за тотем такой сотворила, Хельда? И как до него достучаться?

При воспоминании о ведунье в памяти всплыли её слова: «магия твоей крови во много раз сильнее». Может, камню тоже нужна кровь? Как стихии воды в междумирье…

Я достала из кармана нож и с сомнением посмотрела на левую руку. Здесь реальный мир, и боль, и рана будут настоящими. Но других идей всё равно не было. Поднесла нож к левой руке, зажмурилась и резко провела лезвием по мякоти ладони. В этот раз я даже не вскрикнула. Только резко втянула воздух и сжала кулак.

Медленно распрямила ладонь и протянула к тотему. Из тонкой линии длиною сантиметров в пять начала стекать кровь на запястье. Я приложила руку к глыбе.

– Если тебе нужна моя кровь, бери! И оживай скорее!

Свечение вокруг тотема начало менять цвет. Вначале свет стал белым, потом бледно-голубым. На каменном столбе появилось мужское лицо.

Отдёрнула руку и сделала шаг назад.

– Кто ты и зачем разбудила меня? – донёсся из глубины камня низкий лишённый эмоций голос. Как у робота.

– Меня отправила к тебе Дочь Времени, – промямлила я. – Она просила передать, что скоро вернётся, и чтобы ты приготовился к встрече.

– Давно она не посещала эти края, – медленно произнёс камень. – Я начал думать, что ведунья не собирается возвращаться.

Хотелось бы и мне так думать.

– Она планирует вернуться в полнолуние, – проговорила я.

– Это понятно, – ответил тотем. – Непонятно только кто будет платить за её возвращение…

От его слов в животе возникло неприятное ощущение, будто внутренности потянулись к позвоночнику.

– Но раз она послала тебя, – продолжил камень, – то и платить придётся тебе.

– И какова плата? – сглотнув комок в горле, спросила я.

– Чувствую, что в тебе скрыта сила, девочка, – ответил каменный голос. – Поделись ею. Приложи левую ладонь к моему телу. Не бойся, я не возьму лишнего.

Сбросив оцепенение, прикоснулась к тотему порезанной рукой. «Почему подчиняюсь камню? Он что, загипнотизировал меня?» – пронеслась в голове мысль, прежде чем силы начали покидать меня. Потяжелели и опустились веки, ноги стали ватными и подкосились, сползла на землю и погрузилась в темноту.

Открыла глаза в доме бабули. Я лежала на диване в гостиной, она сидела в кресле и вязала.

– Как ты, доченька? – спросила прабабушка, когда услышала шевеление.

Попыталась сесть, но перед глазами потемнело, и закружилась голова.

– Лежи-лежи, – она отложила вязание и подошла к дивану. – Доктор сказал, что тебе нужен покой и много воды. Вот, выпей, – бабуля протянула стакан и помогла мне приподняться.

– Что случилось? – спросила я, выпив воду.

– Хотелось бы знать, – она покачала головой. – Тебя долго не было, и я пошла в лес, проверить, всё ли в порядке. Нашла тебя перед камнем, без сознания, рука в крови…, – бабуля поёжилась. Представляю! То ещё зрелище. – Хорошо, что я не успела вернуть трактор. Приехала за тобой, кое-как затащила в кабину и привезла домой. Поднять на второй этаж сил не хватило, пришлось оставить тебя на диване, – она виновато улыбнулась. Я только закатила глаза. – Потом сбегала за сельским врачом. Он сказал, что ты, скорее всего, без сознания от кровопотери. Что произошло, Полина?

– Никто, кроме врача, не знает, что я здесь?

– Нет, – бабуля покачала головой. – Попросила его никому не говорить, что у меня в гостях правнучка. На ходу придумала историю, что тебя ищет бывший молодой человек, а ты не хочешь с ним встречаться. Доктор вроде поверил. В твоём возрасте это правдоподобная история.

«Как бы хотелось, чтобы именно так всё и было!..», – подумала я и поведала прабабушке о встрече с Духом Камня. Она только перекрестилась и сказала, что я легко отделалась.

К ужину смогла встать с дивана и добраться до стола. Потом даже поднялась на второй этаж и завалилась на кровать, где свернувшись клубком лежала Джинн.

– Первое задание Хельды окончилось потерей крови, – проговорила я, поглаживая спину кошки. – Что будет дальше?

– Осталось четыре дня, Джинн, – я вздохнула. – Так много, чтобы испугаться и передумать, и так мало, чтобы решиться и довести дело до конца. Завтра надо снова открыть портал и встретиться с ней…

Но идти в междумирье не пришлось. Ведунья пришла в мой сон.

– Вижу, что не ошиблась в тебе, – она заговорила первой. Тёмно-синий брючный костюм, надетый на голое тело, подчёркивал плавные изгибы её фигуры. Рядом с Хельдой я всегда чувствовала себя слишком молодой и тощей. – Что сказал Дух Камня?

– Не знаю, – я пожала плечами. – Потеряла сознание, когда тотем пил мою кровь.

– Значит, он будет готов к встрече, – она улыбнулась.

– Почему ты не сказала о плате? – я хотела задать вопрос спокойно и непринуждённо, но получилось тоном обиженного ребёнка.

– Ты не спрашивала, – Хельда скрестила руки на груди. – И Дух не всегда требует вознаграждение. Наверное, он слишком долго спал и потерял часть сил.

Я чувствовала: ведунья что-то недоговаривала или просто врала, но решила сменить тему.

– Ладно, проехали. Что делать дальше?

– Люблю целеустремлённых людей, – она криво усмехнулась. – Нужно собрать и подготовить камни для портала и ждать полнолуние. Моим персональным камнем во все времена был и остаётся адуляр. Ещё можешь добавить чёрный гранат. Остальные кристаллы на твоё усмотрение.

– А дальше? – спросила я, когда молчание затянулось.

– Дальше тренируйся открывать круг, чтобы в нужное время не возникло проблем. В центре расположи тотем. Рядом на земле нарисуй человеческую фигуру, по ней разложи камни для портала. Как призвать стихии ты и сама знаешь. Когда круг будет замкнут, откроешь врата и встретишь меня на границе миров. Но последнее только в полнолуние, – будто сама бы не догадалась!

– Понятно. Это всё? – Хельда странно посмотрела на меня.

– Открой дверь, – она кивнула в нужную сторону.

Мы стояли в гостиной дома ведуньи, так, во всяком случае, я окрестила комнату с сушёными травами и прочими колдовскими атрибутами. Насколько помнила, деревянная дверь вела в крохотную спальню. Она со скрипом открылась от моего толчка.

На узкой кровати лежала бабуля. Глаза закрыты. Грудь под тонким одеялом медленно поднималась и опускалась.

– Что ты с ней сделала? – процедила я сквозь зубы, подавив желание схватить Хельду за плечи и хорошенько встряхнуть.

– Пока ничего, – её голос звучал спокойно и надменно. – Но если ты вздумаешь нарушить условия сделки, Марика навсегда останется в междумирье. Считай, что я подстраховалась.

– Зачем?..

Вопрос повис в пустоте, а ведунья растаяла в воздухе. Я села в кровати и отдёрнула штору. За окном светало. Спустилась на первый этаж, зашла в спальню бабули, села на пол рядом с кроватью и взяла её за руку. Холодные пальцы никак не отреагировали на моё пожатие. Пульс едва нащупывался, а дыхание с каждым вдохом замедлялось.

– Бабуля, проснись! – я потрясла её за плечи. Никакой реакции.

Тогда влезла в сапоги, на ходу набросила куртку и побежала к врачу. Бешеным стуком в дверь разбудила и его, и жену.

– Полина? – спросонья доктор с трудом узнал меня. – Что случилось?

– Бабуля, – схватившись рукой за грудь и пытаясь унять сердцебиение, выпалила я. – С ней что-то не так. Почти не дышит и не просыпается.

– Я сейчас, – врач скрылся в дверях.

Переминаясь с ноги на ногу, считала секунды до его появления. Семьдесят восемь.

– Садись, – бросил он мне, открывая двери обшарпанной газели, переоборудованной под скорую помощь.

Когда Сергей Иванович – так звали доктора – осмотрел прабабушку, его и без того печальное и серое лицо осунулось ещё больше.

– Похоже на предкоматозное состояние, – медленно проговорил он. – Придётся ехать в Петрозаводск…

– Отвезёте? – с надеждой спросила я.

– Конечно, – ответил врач. – Помоги мне перенести Марику Евсеевну в машину.

Мы замотали бабулю в одеяло и отнесли в газель. Сергей Иванович положил её на бок, закрепил ремнями безопасности, приложил лёд к голове и занял водительское место. Я сбегала в дом за документами и деньгами и села на пассажирское сиденье.

Никогда в жизни ещё так не жалела об отсутствии машины. Даже на моей старой Мазде доехали бы раза в два быстрее.

По дороге я спросила врача только об одном: выживет ли прабабушка. Он ответил, что не может дать никаких гарантий, особенно учитывая её возраст.

Медсестра в приёмном покое задала мне вопрос, кем прихожусь больной. На секунду замешкалась, но ответила, что правнучкой. И плевать! Надоело мне бегать и скрываться. Сейчас не до этого.

Санитары покатили койку по коридору, а мне сказали сидеть здесь и ждать врача. Медсестра ещё минут пятнадцать задавала вопросы о прабабушке. Я отвечала на автопилоте. Потом несколько раз расписалась в каких-то бумагах и села на жёсткий, самый дальний стул.

Поставила локти на колени, закрыла лицо ладонями и заплакала. Как можно быть такой наивной?! Почему решила, что Хельда всему поверит, и не найдёт способы влиять на меня?.. Что теперь будет с бабулей? Отпустит ли её ведунья, даже если выполню все условия сделки?

Не знаю, сколько так просидела. Сил не хватило даже на то, чтобы посмотреть на часы. Очнулась, только когда кто-то сел на соседний стул.

– Полина? – спросил приятный, но уставший голос.

– Да, – я спешно вытерла глаза рукавом свитера и повернулась.

– Меня зовут Евгений Степанович, – представился врач. – Я заведующий неврологическим отделением больницы, – он тяжело вздохнул. – Хочу поговорить о вашей прабабушке.

– Пожалуйста, только не говорите, что она умерла! – не выдержала я.

– Нет-нет, что вы! Не хотел вас напугать, – быстро проговорил врач. – Она в коме. Если говорить научным языком это ещё не кома, но присутствуют ярко выраженные симптомы частичного угнетения функций центральной нервной системы. А это стадия развития коматозного состояния…

– Доктор, ничего не понимаю, – призналась я. – Скажите, пожалуйста, что с бабулей? Она выживет?

– Этого вам никто не скажет, – врач потёр виски. Наверное, дежурил всю ночь. – Нам удалось только стабилизировать состояние Марики Евсеевны. Пока оно не ухудшается, но и не улучшается. Делать какие-либо прогнозы ещё рано. Нужно подождать хотя бы сутки.

– Могу я увидеть бабулю?

– Пока нет, она в реанимации. Оставьте номер телефона дежурной медсестре, и вам сообщат, когда Марику Евсеевну переведут в обычную палату.

– Спасибо, – я кивнула. – Могу ли что-то сделать для неё.

– Только молиться.

– И доктор, прошу вас, определите бабулю в лучшую платную палату. Деньги не проблема. Пусть ей будет комфортно.

– Хорошо, подумаю, что можно сделать.

Врач пожал мою руку и ушёл.

Кофейный автомат стоял в противоположном конце холла. Подошла к нему и выбрала эспрессо. Сегодня мне нужна бодрость, а не кофе, разбавленный молоком. Пока пила горячий ароматный напиток, думала, что делать дальше. Оставить номер телефона я не могла. Тот, что дал мне Дима, выбросила ещё в Пскове, а бабушкин остался дома, и его могли прослушивать. Но торчать весь день в больнице тоже не лучший выход.

Допив кофе, надела пуховик, обмоталась шарфом и натянула капюшон на глаза. Повезло, что сегодня снова похолодало, и такой наряд смотрелся уместно.

Я смяла бумажный стаканчик, швырнула его в урну и зашагала к выходу из больницы. Что же, Хельда, придётся играть по твоим правилам. Во всяком случае, пока.

Глава 17. Сила Духа

Первым делом я отправилась на рынок за новым телефоном. Выбрала самый простой и древний – больше шансов, что не смогут прослушать. Купить сим-карту без документов тоже труда не составило.

Забрела в пустынный двор, включила мобильник, активировала симку и позвонила в больницу. В справочном сказали, что бабуля ещё в реанимации. Ладно, подожду. Займусь пока поиском камней для портала. Некоторые нужные кристаллы я видела в доме прабабушки, но ни лунного камня, ни, тем более чёрного граната, там нет.

Хоть я и родилась в Петрозаводске и выросла в нём, но понятия не имела, где купить натуральные камни. Пришлось вернуться на рынок в надежде, что кто-нибудь из продавцов подскажет нужное место. Одна молодая и бойкая девушка посоветовала эзотерический магазин на другом конце города. Сказала, что там большой выбор камней, и я не разочаруюсь.

Почти час дороги привёл к потёртой выцветшей табличке «Всё для культа» над входом в подвал. Я спустилась в маленькое, пропитанное смесью благовоний и плохо освещённое помещение. Камней там, действительно, оказалось много. Только вот настоящих по пальцам одной руки пересчитать, остальное – дешёвые пластиковые подделки.

Злая и разочарованная я вышла на улицу. Сейчас бы Айфон, интернет и помощь Гугла или Яндекса, а не местных торговок!

Незаметно ноги принесли меня на улицу, где провела первые тринадцать лет жизни. Ещё два квартала и я стояла у ворот родительского дома. Тёмные окна печально смотрели на прохожих.

Сколько я уже не приходила сюда? Полгода? Год? Не помню. После смерти родителей не решилась ни продать, ни сдать дом. Это единственная память о них. Бабуля приезжала каждую неделю, чтобы бомжи не поселились и местные ничего не разворовали. Я только платила по счетам, а бывала здесь редко – слишком болезненные воспоминания. Но сейчас дом будто звал меня.

Один кирпич вынимался из кладки фундамента. Вытащила его, просунула руку в дыру и достала запасные ключи, аккуратно завёрнутые в пакет, чтобы не заржавели.

Замок поддался не сразу. Наверное, потому что руки тряслись. Дверь со скрипом отворилась, и я вошла в тёмный коридор. На ощупь добралась до электрического щитка и переключила семь маленьких рычажков вверх. В коридоре и гостиной загорелся свет.

Бабуля иногда убиралась в доме, но мебель всё равно покрывал ровный слой пыли и в воздухе стоял запах сырости и затхлости. Открыла окно и поднялась на второй этаж. Провела рукой по резным деревянным перилам, стряхивая пыль. Папа сделал их сам, потратив на это почти год. Я не дошла пять ступеней до конца лестницы, села и зарыдала. Здесь не нужно никого стесняться и можно плакать громко, со стонами и всхлипываниями.

Мне так не хватало родителей! Особенно сейчас. Если с бабулей что-нибудь случится, останусь совсем одна…

Вдоволь наплакавшись и успокоившись, я зашла в кабинет мамы. Все вещи здесь лежали так, как она их оставила. Будто вышла на час-другой и вот-вот вернётся. Я провела рукой по комоду и письменному столу, села на стул и выдвинула нижний ящик. Там лежали её наброски: эскизы гостиных, спален, кухонь и ванных комнат. Сложила листы стопкой и задвинула ящик. В среднем ящике оказались журнал, в верхнем – ручки, карандаши, линейки, рейсшины… Собралась задвинуть и его, но заметила в глубине деревянную шкатулку. Аккуратно вынула её и, задержав дыхание, открыла.

Внутри шкатулка оказалась двухуровневой и разделённой на секции деревянными перегородками. В каждом маленьком квадрате лежали камни. Здесь нашлись и нужные мне адуляр и андродит, и лабрадор, и кахолонг, и разные кварцы, и красная яшма и даже пирит. Спасибо, мама, что до сих пор помогаешь мне… Закрыла шкатулку и положила её на дно рюкзака.

Я зашла в библиотеку. Её начал собирать дед, а продолжил отец. Маленькая тёмная комната с небольшим окном почти под потолком и тремя огромными стеллажами, заполненными книгами, всегда была моим убежищем. Могла проводить здесь часы и даже дни, погружаясь в сказочные миры. Корешки старых и не очень книг приглашали отправиться в новое путешествие.

Запереться бы сейчас в этой комнатке, забраться с ногами в потёртое кожаное кресло и спрятаться от проблем в каком-нибудь вымышленном мире… Но я не могла позволить себе такую роскошь.

Достала телефон и снова позвонила в больницу. В этот раз выяснилось, что бабулю перевели из реанимации. Я спустилась, погасила свет, закрыла входную дверь и положила ключ в тайник.

До больницы добралась на такси. В регистратуре объяснили, как найти палату. Сделала глубокий вдох, решительным жестом распахнула дверь и замерла на пороге. Я не узнала бабулю. Куда подевалась живая энергичная женщина? Вместо неё на койке лежала неестественно бледная старушка. Капельница, трубки от запястий к приборам. Рядом на столе аппарат для искусственной вентиляции лёгких. Видела такой в кино.

Прабабушка дышала порывисто и шумно. Я осторожно придвинула стул и опустилась на него. Дотронулась до её руки. Кожа прохладная.

– Бабуля, миленькая, прости, – проговорила я. – Из-за меня ты здесь оказалась… Но обещаю, что Хельда за это заплатит!

Рассказала прабабушке о сне и о том, что ведунья заперла её душу в междумирье. Упомянула, что побывала в доме родителей и нашла там мамины камни. Я пообещала, что всё будет хорошо, и пошла искать врача.

Дежурная медсестра попросила вернуться в палату и ждать его там. Доктор появился минут через пятнадцать.

– Полина, есть ли у Марики Евсеевны другие родственники? – с порога спросил он.

– Нет, – ответила я.

– Хорошо, тогда буду откровенен, – начал врач. – Ваша прабабушка в коме второй степени, но состояние постепенно ухудшается. Если так будет продолжаться, то через три-четыре дня возможен летальный исход.

– Неужели ничего нельзя сделать?! – набросилась я на врача. – На дворе двадцать первый век, нанотехнологии, квантовая медицина…

– Да, вы правы, – спокойно перебил доктор. – И если бы нам удалось установить причину коматозного состояния, это существенно увеличило бы шансы на выздоровление. Но в том-то и проблема, – он вздохнул. – Понимаете, кома не является самостоятельным заболеванием. А возникает либо как осложнение ряда заболеваний, либо при первичных повреждениях структур головного мозга. При тяжёлой черепно-мозговой травме, например. А у Марики Евсеевны не наблюдается ни того ни другого.

«Потому что причину нужно искать не в нашем мире», – подумала я.

– Но что же делать? Должен быть какой-то выход!

– Поверьте, мы пытаемся его найти, но пока эти попытки бесплотны, – тихо произнёс Евгений Степанович.

– Чем я могу помочь бабуле?

– Вам самой не мешает отдохнуть, – ответил врач. – Отправляйтесь домой, хорошенько выспитесь, а завтра приходите с новыми силами. Единственное, чем вы можете помочь прабабушке, – это заботой и любовью. Поговорите с ней, вспомните весёлые или трогательные моменты жизни, расскажите о своих планах. Что угодно, только не молчите и не плачьте, когда будете рядом.

Я вышла из больницы в десять минут седьмого. Через полчаса оказалась на вокзале, а в семь смотрела через грязное стекло автобуса, как медленно проплывают мимо улицы Петрозаводска.

Деревенский дом встретил непривычным безмолвием. Только Джинн мяукнула и потёрлась о ноги. Без бабули и её вечной суеты всё казалось старым, давно отжившим свой век.

Из последних сил накормила кошку, поменяла воду в миске и легла спать. В эту ночь Хельда оставила меня в покое. Но утро не принесло бодрости. Со всех сторон окружала тишина, а с кухни не доносился привычный звон посуды.

Я сварила кофе и сделала два бутерброда с сыром. Но так и не притронулась к ним. Позвонила в больницу. Медсестра сказала, что за ночь состояние бабули не изменилось.

Допила кофе и решила вначале навестить каменный тотем, а потом поехать в Петрозаводск. Я собрала всё необходимое для круга и пошла в лес. Поставила рядом с каменной глыбой корзину, села на землю и взяла в руки кусочек аметиста. Он всегда помогал успокоиться и хотя бы ненадолго забыть о проблемах. Пять минут наедине с каменной фиалкой, и я почувствовала, что готова открыть круг.

Достала из корзины нож, начертила пентаграмму и знаки стихий. Для воздуха я выбрала шалфей. Подожгла пучок сушёных листьев, дала ему прогореть полминуты и потушила огонь.

– Я стою в месте, где рождается сила круга. Сила воздуха, дыхание жизни, освежающие ветры, ураганные порывы и нежные бризы, прошу, придите ко мне, очистите и установите круг силы во имя стихий. Да будет так! – окурила круг дымом шалфея, двигаясь по его границе от востока к востоку.

Когда вернулась к перечёркнутому треугольнику, порыв ветра разметал волосы. Оставила пучок шалфея догорать рядом со знаком воздуха и взяла в руки свечу.

– Сила огня, жар души, танцующие языки пламени, прошу, придите ко мне, очистите и установите круг силы во имя стихий. Да будет так! – я прошла круг от юга до юга, очерчивая его границу пламенем свечи.

Когда подошла к знаку огня, пламя колыхнулось, увеличилось в три раза, а потом вернулось к нормальному размеру, и свеча продолжила гореть ровно.

Я поставила её на землю и взяла в руки чашу с водой. Интересно, понадобится ли сегодня этой стихии моя кровь?..

– Сила воды, жизнь, что течёт по венам, штормы и звенящие дожди прошу, придите ко мне, очистите и установите круг силы во имя стихий. Да будет так! – я пошла от запада к западу вдоль круга, стараясь сосредоточиться на воде в чаше, почувствовать её.

Когда вернулась к треугольнику, направленному остриём вниз, меня окружил запах Онежского озера. Знакомый с раннего детства и ни с чем не сравнимый аромат.

– Спасибо тебе, вода! Благодарю, – проговорила я, поставила чашу на землю и взяла миску с солью.

– Сила земли, плоть этого мира, твёрдость скал и безграничность долин, прошу, придите ко мне, очистите и установите круг силы во имя стихий. Да будет так! – проделала путь от запада до запада, насыпая соль по границе круга.

Подошла к перечёркнутому треугольнику, направленному остриём вниз, поставила миску и приложила ладони к земле. Почва под ними стала мягкой и тёплой.

Для духа не требовалось атрибутов. Теперь я знала, что ему нужно.

– Дух, ты есть любовь и свет. Ты поддерживаешь жизнь во всём. Ты её движущая сила, вечная тайна и загадка. Прошу, приди ко мне, очисти и установи круг силы во имя стихий. Да будет так! – я не стала обходить круг.

Закрыла глаза и сосредоточилась на самых светлых воспоминаниях. Сильные руки отца, подбрасывающего меня высоко в воздух, нежные мамины пальцы, заплетающие непослушные рыжие кудри в изящные косы, улыбающееся лицо прабабушки и её руки, протягивающие маленький пищащий чёрный комочек – будущую красавицу Джинн… Счастливые воспоминания калейдоскопом мелькали перед мысленным взглядом. Последним в их ряду оказалось лицо Алекса. Я открыла глаза.

Начерченная на земле пентаграмма светилась, а меня окутывало разноцветное сияние. Не так эффектно, как в междумирье, конечно, но ощущения похожие. Там, где свет прикасался к коже, становилось то тепло, то прохладно. Стихии, будто, говорили со мной через прикосновения к лицу, шее, ладоням. Наполняли силой. Я почувствовала, как выпрямилась спина и расправились плечи. Поднесла ладони к лицу. Цвета стихий переливались, сменяли друг друга в ожидании моей команды.