– С чего вдруг мы должны вам рассказывать это? – сказала она и взглянула на мужчину так, словно это он ночью пробирался в библиотеку за сборником законов, – Тем более, что я вас впервые вижу! Ты знаешь его? – она посмотрела на Диану, словно была уверена в том, что и Диана видит эту бороду впервые. Но выражение лица подруги заставило её рассмеяться, и решительность пропала, – Диана?
– Кира, – вдруг пролепетала Диана, – это Эндрю. Эндрю, это Кира.
– Что? – Кира медленно поднялась с пола. Юбка её была испачкана пылью, – Вы знакомы?
– Так вышло, – начала было Диана, но Эндрю её перебил:
– Диана моя жена.
Кира снова села:
– Я тебя слушаю, Диана, – тихо сказал она, смотря в одну точку. Диана молча отвернулась от подруги и вопросительно посмотрела на мужа:
– Он здесь? – спросила она.
– Нет, конечно. Ты ведь ёще не знаешь, зачем мы пришли? – задал встречный вопрос Эндрю.
– Нет, но я искренне надеюсь, что ты нам сейчас всё расскажешь, – она встала с пола, отряхнула юбку и уперла кулаки в бока, – В противном случае, я непременно пойду в полицию!
– Думаю, что это следует сделать мне, – ответил Дрю и улыбнулся, – Давай сначала расскажем твоей подруге о нас: она, кажется, немного шокирована.
Кира не двигалась и молчала. Юбка её была измята, а волосы растрёпанны, и всё её поведение давало схожесть с сумасшедшей.
А сейчас я рассажу историю Дрю и Ди, как они ласково друг друга называли. Эту же историю слушала и Кира, немного придя в себя.
Эндрю и Диана познакомились в Белом Замке. Отец Дианы работал самым обычным садовником у Майка (владельца Белого Замка), а её мать была самой обычной горничной у его жены. Диана росла в белом замке, училась вместе с детьми Майка и его жены Элины. В четырнадцатый день рождения Дианы исчезла из собственно дома Элина, но помимо Красной дамы, появился ещё один персонаж в её жизни – Эндрю. Он был двумя годами старше её и невероятно привлекателен собой – высокий русый парень, к тому же он жил в соседней комнате. Ну как тут можно было упустить возможность познакомиться? Так, через несколько месяцев закрутившийся роман превратился в нечто большее, и Диана решилась сбежать с Эндрю, вопреки запретам родителей. Они остались на год в соседнем городке, родили очаровательного ребёнка, но за всё время никто их не пытался разыскать. Когда Эндрю понял, что его сбережениям приходит конец, он решил вернуться на работу в Белый Замок, где как раз требовался дровосек, и забрал с собой малыша. А Диана, чтобы не сильно скучать, ушла в «Приют». Супруги долго не общались, и эта встреча не могла быть названа никак иначе – настоящий подарок.
– Значит, ты мне врала? – спросила после длинного рассказа супруг Кира.
– Только про семью! – заверила её Диана.
– И всё же, душевные разговоры отложим на потом, – перебил девушек Дрю, – Что вы здесь забыли?
Девушки переглянулись, и, когда Диана начала говорить, Кира закрыла её рот рукой.
– Молчи! – шепнула она. Дина вскочила, оторвала руку подруги от своего рта и вскрикнула:
– Ему можно доверять! Он мой муж!
– Немного тише, – попросил Дрю, – Лучше вы расскажете эту историю мне, чем всему нашему отряду.
Диана кивнула. Несколько минут они просидели в полной тишине, собирая мысли, раскладывая их по полкам. Жаль, что в голове нельзя расставить всё так же, как книги в библиотеке по алфавиту!
– Мы потеряли детей! – Вскрикнула вдруг Кира, – Мы не знаем, что теперь делать, потому что мы не сообщили в полицию, а сотворили кое-что куда страшнее! – громко скороговоркой отчеканила она.
– Надеюсь, вы никого не убили?
– Нет, – шепнула Диана, – мы просто их упустили. Они сами сбежали, я думаю, – и выдержав паузу, добавила, – Надеюсь, они живы…
– Мы тоже ищем детей, – сказал Эндрю.
– Дрю? Каких детей? Только не говори, что ты потерял нашего ребёнка! – завопила Диана, подсев ближе к мужу.
– Нет, наш мальчик дома, с горничными. Он здоров. А вот о господских детях того не скажу. Хозяин Белого Замка с ума сошел с этой Ритой! Она там теперь всем заправляет.
– О чем ты?
– Рита – новая жена Майка, вы не слышали?
Девушки переглянулись и помотали головами.
– Она там всё перевернула. Дети под строгим контролем, муж тоже, а о прислуге и говорить нечего… – он помолчал, потер, щурясь, затылок и продолжил, – Дети не выдержали и, видимо, ушли. По крайней мере, так считает их отец… Мы обошли весь лес, потеряли треть отряда, но ребят не нашли. Думали, они могли бежать сюда. Но на дворе ночь, нужно было где-то остаться, вот мы и оказались тут по совету полицейского…
В полной тишине догорал фитиль свечи. Лицо Киры, то ли от света, то ли от эмоции покрыло морщинами и вытянулось. Под её темными глазами проявились тёмные пятна. Вдруг она открыла рот и громко вобрала в себя воздух, от чего её пухлые щёки втянулись. По щекам девушки потекли холодные слёзы крупными каплями. Сравнить их можно только с ливнем, разошедшимся в засушливом районе. С губ слетел болезненный стон:
– Что нам делать, Господи! – она закрыла лицо руками, – Что делать… – прошептала она в пухлые белые ладони.
Диана принялась успокаивать подругу, но сама не могла сдержать слёз. Эндрю вышел на улицу, достал пачку сигарет, купленных на всю поисковую группу, и выкурил сигарету, выпуская густые клубы дыма.
Когда Лариса и Роджер вернулись в домик, Элизабет сидела у окна и, напевая какую-то грустную мелодию, смотрела вдаль. Эрика нигде не было видно.
– Где красавчик? – спросила Лара, переступая порог и оглядывая помещение. Элизабет встала со стула и улыбнулась новым знакомым, при этом уголки её губ нервно дёрнулись:
– Он пошёл к реке.
– Сказали бы нам, мы бы принесли воды, – сказала Лара и швырнула на стол огромный кожаный мешок.
– Что это? – спросила Элизабет. Подойдя к столу, она осторожно отогнула край мешка, – Кто это? – вскрикнула она и отпрыгнула обратно к окну, зажимая нос рукой. Из мешка тонкой струей потекла густая бордовая кровь. Роджер взял мешок и выставил его на улицу.
– Сегодня на ужин жарим мясо! – рявкнула Лара, присаживаясь за стол, где уже стояли две зеленые фарфоровые тарелки, – Возле леса всегда пасётся какая-нибудь живность.
– Вы сами это сделали? – чуть не плача пролепетала Элизабет, подняв от удивления брови.
– Нет, конечно! Коровы обычно мёртвыми пасутся! – вскрикнула Лара, собрав густые брови на переносице, – Не думала, что ты настолько недалёкая! Думала, ты притворяешься! – она вскочила со стула и собрала волосы в хвост, – Ро, ты уверен, что нам стоит с ними оставаться? – Лара развела руки в стороны и рассмеялась, – Даже я умнее её буду!
Очевидно, Лариса ожидала, что ответа от брата она не получит – он был слишком вежлив. Поэтому, как только её бледные губы сомкнулись, она выскочила за дверь. Роджер подошёл к Элизабет.
– Куда она пошла? – спросила Лиза, наблюдая, как тёмная фигура, стремительно двигаясь в направлении выхода из леса, пинала по пути палки и обламывала ветви сухих кустов.
– Нагуляется – вернется, – спокойно промолвил Роджер, – она всегда так.
Элизабет повернулась к нему лицом и стала разглядывать. Его лицо выглядело так, словно художник отвлёкся во время написания его лица и забыл что-то изобразить. То ли это было из-за его необъятных щёк, то ли из-за очень маленьких тёмных глаз, то и из-за низкого лба, половину которого закрывала густая чёлка, не шедшая его форме лица, но бывшая в то время очень модной. Мальчик тоже рассматривал новую знакомую.
– Сколько тебе? – внезапно спросил он, когда заметил, что молчание становилось неловким.
– Пятнадцать, – ответила Лиза, – как и Рику.
– Вы брат и сестра? – спросил снова мальчик, присаживаясь на стол.
– Не садись, я тут стол накрыла! – когда она возмущалась, нос ее морщился, и веснушки собирались так близко друг к другу, что должны были уже слиться в одну крупную родинку. Элизабет увидела, что Ро смущённо отошёл от стола, и добавила, – Вообще-то, моя очередь спрашивать.
Роджер одобрительно кивнул и, улыбнувшись, присел на стул.
– Откуда вы на самом деле?
– Мы рассказали вам только то, что сами о себе знали, – ответил Роджер и поправил челку, что намеревалась закрыть глаза. А вы?
– Мы тоже вам не врали, – солгала Лиза. Воцарилась тишина. Стало слышно, как за окном шуршит листьями кто-то, приближающийся к домику. Лиза перевела глаза на пол и снова увидела пятно, – Это вы… – начала она, но в комнату вошёл Рик:
– Я принёс немного воды и вот, – он протянул Элизабет в одной руке ведро воды, в другой – букет ярко-оранжевых мелких цветов на тонких стеблях. Их бутоны были ещё не раскрыты, но аромат уже тянулся по всему дому. Волосы Рика были разлохмачены, но это делало его только привлекательнее. Он улыбнулся Элизабет глазами, она засмущалась, и кожа её побледнела.
– Спасибо, Рик, – тихо шепнула Элизабет и, приложив руку, в которую она вложила букет, к груди, прошла с ведром воды в соседнюю комнату.
– Я бы тебя сейчас поцеловала, – думала девочка, – если бы только в комнате никого не было! Хотя, если бы в комнате была Лариса, я бы всё равно это сделала – назло! Но не при Роджере. Нет. Он меня пугает куда больше Ларисы, – Лиза поставила ведро на пол и поднесла бутоны цветов к маленькому носу, – Непременно бы поцеловала! – она рассмотрела цветы и пообещала себе, – В следующий раз – обязательно!
Войдя в комнату, она поставила цветы на стол в стакан.
– А пить из чего будем? – протянул Роджер.
– Из этого, – сказала только что вошедшая в дом Лариса и поставила на пол ящик, – здесь кое-какая посуда.
В ящике аккуратно лежал сервиз белой фарфоровой посуды: каждый прибор был завернут в отдельную бумагу, а тарелки были проложены тканью.
– Откуда это? – спросил Роджер, – Мы же договаривались! – за одну секунду он оказался около сестры и замахнулся на неё широкой рукой. Эрик схватил его за рубашку и оттянул назад:
– Ты что творишь! Она же девочка!
Эрик повалился на живот, Лариса рассмеялась:
– Когда ужинать будем? – она указала на ящик с посудой, – Там ещё есть немного овощей и фруктов. Я пойду разводить костёр.
Когда Лара вышла, Эрик помог Роджеру встать:
– Что это ещё за фокусы?
– Без дрессировки животные отбиваются от рук… – тихо ответил мальчик, глядя на Рика. На глазах его навернулись слёзы.
– Я бы вернулся домой, – думал он, – непременно бы вернулся! Даже мачеха бы меня так не расстроила, как это унижение перед чужими ребятами!
В полной тишине ребята вышли на улицу, где Лара уже развела костёр. Она тоже молчала. Огонь уже доел мелкие ветки и принимался обгладывать крупные поленья, облизывая их жёлтым языком. Угли чернели в самом центре костра, куда Эрик бросал мелкие еловые ветви, сгорающие за секунды. Небо темнело и накрывалось тучами, как одеялом, когда ребята возвращались в домик с приготовленным ужином. На палках были зажаренные куски говядины и овощи, а на одной из тарелок лежали вымытые фрукты. Элизабет несла большую миску с прокипяченной водой.
– Мы за всю жизнь столько мяса не съели, – думал Рик.
Роджер почти ничего не съел, но выпил больше всех воды, а Лара доела порцию брата.
Всё время, пока ребята сидели за столом, Элизабет пялилась на пятно от крови на полу, но никто этого не заметил.
– Это тоже от говядины? – думала она.
На полу, в противоположных углах, они расстелили тряпки, в которых лежала посуда, и отдали каждой из сторон по подушке. В одном углу на подушке лежал Эрик, а на его руке, отбросив вверх рыжие кудряшки, уже дремала уставшая за день Лиза. В другом – порознь лежали брат и сестра: Лара занимала большую часть спального места и замерзшая потихоньку пододвигалась к храпевшему брату.
Ночью Элизабет вышла на улицу. Одеяло сползло с неба, и она могла разглядывать созвездия. По правде говоря, она ни одного названия созвездия не знала, но ей очень нравилось объединять звезды в причудливые фигуры и узоры. Висевший над головой белый месяц освещал лицо девочки, и веснушки словно пропадали. Вдруг по щеке проползла слеза, оставляя за собой мокрый солёный след. За ней поползла еще одна, и еще, и еще… Элизабет плакала, но сама не знала, от чего. То ли от того, что не знала созвездий; то ли от того, что Лара была с ней так груба; то ли от того, что скучала по библиотеке и городским тайнам; то ли от того, что не поцеловала Рика…
Но читатель должен знать, что была и ещё одна причина, отвлекающая Лизу от снов. Она сама была этой причиной.
– Как я могу знать себя, – думала она, – если я не имею ни малейшего понятия о том, кем были мои родители? Или, может, они до сих пор живы…
Когда такие размышления окутывали голову девочки – не важно, была ли подушка под её головой, или звездное небо отражалось в слезящихся голубых глазах – она представляла, кем бы могли быть её родители.
– А вдруг, они очень богаты! – думала она тогда, рассматривая в воображении картинки, где рыжеволосые мужчина и женщина сидят в огромном доме напротив камина, – И скоро они приедут и заберут меня в свой огромный дом в другой стране! Я буду носить пышные платья и роскошные прически, а по вечерам давать балы… Или, может, они путешественники! – тогда она видела отца за штурвалом корабля, а маму, заглядывающую за горизонт у кормы, – Мы бы обошли весь свет! Я бы побывала по всей планете.
Но реальность всегда брала своё.
– Мир так сложен, они могут быть уже и не живы вовсе. Или быть бедняками, что прячутся в подвалах городских домов, – плакала девочка.
Но как бы суров ей ни казался мир, какой бы она ни представила судьбу своих предков, каждое утро она старалась улыбнуться другу, чтобы казаться намного сильнее, чем она есть. И каждый раз у неё получалось.
Когда Рик проснулся, по его коже бегали мурашки.
– Ночью было прохладно, – думал он, – Нужно утеплить домик или скорее идти дальше.
Ноги подняли Эрика с постели и понесли к окну. На улице не было ни дыма, ни тумана, но ели стояли серые. На небесном поле облака собирались в крупные стога и чернели. Белки прятались в дупла, собирая по дороге какие-то погнившие шишки, а птицы спустились с верхних веток и блуждали между деревьев, ожидая, что вот-вот дождевые червяки покажутся из-под земли.
Настроение мальчика окрасилось цветом дня за окном, но стоило ему взглянуть на спящую Элизабет, как пасмурной погоде тоже находилось место в мире.
– Можно будет на днях грибы поискать, если завтра всё же солнце выглянет, – решил мальчик.
Ночью, вернувшись в домик, Элизабет свернулась в комок и придвинулась к другу, чтобы холод не смог добраться и до неё (Эрик в свою очередь несколько раз просыпался, чтобы проверить, что подруга не замерзла и спит). И утром, когда Рик проснулся, Элизабет начала мёрзнуть, что и заставило её открыть глаза.
– Эрик, – прошептала она, оглядев комнату, – где они?
Эрик обернулся. В углу, где спали Лариса и Роджер, лежало аккуратно сложенное покрывало и измятая подушка.
*ПРОШЕДШЕЙ НОЧЬЮ*
– Она, кажется, уснула, – прошептал кто-то в темноте. Массивная тень приподнялась от пола, – Ты уверена, что нам стоит уходить сейчас?
– Обговорим на улице. Ещё проснуться… – послышался шёпот в ответ, затем поднялась ещё одна тень поуже и направилась, пригнувшись, к выходу. Через несколько секунд по лестнице спускались Роджер и Лариса. Лица еле можно было разглядеть – на небе показались облака, поочередно перекрывающие лунный свет. Распущенные тёмные локоны Ларисы развевались на сквозняке.
– Ну и холод! – воскликнул Роджер, спустившись с дерева.
– Тише ты! – шикнула на него сестра, озлобленно сверкнув темными глазами, и, убедившись, что из окна домика, висевшего над их головами, никто не выглядывает, скомандовала, – Бежим!
Роджер схватил сестру за предплечье, сильно стиснув его пальцами:
– Сначала выкладывай план! – громко говорил он.
– Тише! Они проснуться – никакой план нам уже не поможет! – она жалобно взглянула на брата, но тот не разжал пальцев, но решил оставить след от ногтей на нежной коже сестры.
– Хорошо, – сказал он резко. Он громко выдохнул через широкие губы, – Убежим до них, – он указал пальцем на стоящие вдалеке три ели, которые росли так близко друг к другу, что их можно было принять за одно дерево, – Там ты расскажешь мне план. И только тогда я буду согласен с тобой бежать.
Не раздумывая, девочка наклонила голову вперед, в знак соглашения. Было слишком темно, чтобы брат заметил, что глаза Лары наполнились влагой. Она рывком провела кистью свободной руки по глазам и озлобленно посмотрела на угнетателя:
– Ну, мы идём, или так и будем тут торчать?
Широкие ступни Роджера направились в сторону указанного им места, где должен был раскрыться план сестры. Роджер бежал так быстро, что Лара еле поспевала за ним. Ей становилось душно в лесу, полном чистого воздуха, и жарко в ночную летнюю прохладу. С каждым шагом девочка чувствовала, как силы покидали её тело через ноги, уходя в землю. Она смотрела, как опавшие с ветвей елей коричневато-рыжие иголки впивались в её босые ступни. Когда они добежали до трёх елей, Роджер прижал сестру к стволу одного из деревьев. Он отпустил её руку, где остались продавленные тёмные следы его широких ногтевых пластин, и обе тяжёлые руки положил на её худые плечи, словно хотел, чтобы тело сестры слилось с чернеющей корой. Если бы вы смотрели на них в этот момент, вам бы показалось, что Лара мгновенно похудела и уменьшилась в росте, волосы её поблекли; вам бы непременно показалось, что кости её со скрипом громко хрустнули, бросив по лесу громкие раскаты эха.
– Что я говорил о воровстве? – тихо начал Роджер.
– Я так больше не буду, – ещё тише сказала Лара.
– Ты говоришь так каждый раз! – Он взглянул ей в тёмные глаза, но заметив слёзы в потускневших глазах, стал рассматривать ветви елей, – И каждый раз снова воруешь… – шепотом добавил он. Лара молчала. Страх обрушился на неё, словно бы его вылили на её голову из ведра.
– Выкладывай! – вскрикнул Роджер. Он был похож на медведя. Лара попыталась вырваться из плена, уперев руки брата в его грудь, но оттолкнуть его – не хватило сил. С губ девочки слетел тихий глухой стон. Он долетел лишь до ушей брата и потонул в ночном холоде, словно лес поглотил его.
– Нам нужно идти, если ты ещё хочешь жить… – пролепетал она, – Я хочу! Поэтому отпусти меня! – и она еще раз попробовала освободиться, но и это усилие оказалось бесполезным.
– Мне. Нужен. План, – отчеканил Ро, подавляя гнев.
– Мы бежим до реки. Там есть заброшенный домик. Наверное, лесничий…
– С чего ты взяла, что нам нужно бежать? Чем тебя не устраивает наше положение? – спросил мальчик и отпустил её, присел на одну из тянущихся к земле тяжёлых веток ели.
– Они нам врали! – вскричала она, – Неужели ты еще не понял? Их история такая же выдуманная, как наша!
Девочка села рядом с братом, положив обессиленные руки на рваные брюки:
– Переждём в том домике, за рекой. Через несколько дней Лиза и Рик уйдут дальше, а мы сможем вернуться и ещё какое-то время пожить без Риты, – закончила она. Лара встала и зашагала в сторону реки, собирая растрёпанные волосы в хвост. Внезапно её ноги отяжелели, и Лара упала. Роджер подошёл к телу сестры, без сознания лежавшему на тропинке. Он поднял её на руки:
– Хорошо, сестрёнка, – прошептал он, – пусть будет по-твоему. У меня тоже нет ни малейшего желания возвращаться домой.
В промёрзшем за ночь лесу шёл мальчик, неся на руках расслабленное тело сестры. Лунный свет освещал его зубы, показавшиеся в хитрой ухмылке.
Утром Лариса очнулась уже в домике за рекой. Она попыталась встать с кровати, но голова её была подобна железной бочке, в которой при малейшем движении сердился шторм. Поверье, если бы в вашей голове творилось то же самое, вам бы непременно казалось, что вы находитесь на огромной производственной фабрике, где извечно всё стучит и грохочет. Пересилив себя и шторм в голове, Лариса всё-таки села в постели и оглядела комнату. Всё было как в тумане: размыто и глухо. Возле выцветшего зелёного дивана, на котором девочка провела ночь (вернее, её часть), стояла табуретка и стакан воды. Лара спустила ноги с дивана, уперев ладони в матрас. Пружины больно впились в её руку. Она тут же прижала ладони к груди, вспомнив, как ночью так же вонзались в её руки ногти родного братца, но не издала ни звука. Исцарапанные еловыми ветками ступни ощупывали промёрзший деревянный пол – от холода становилось немного легче, мелкие порезы чувствовались гораздо меньше.
– Где он сейчас? – подумала она, протянув руку к стакану. Достать до него было не так-то просто – кисти дрожали и ныли. Когда же Лара всё-таки достала стакан и поднесла его к губам, она медленно проглотила немного воды. С губ по очереди сорвалось несколько стонов, разорвавших тишину. Все внутренние органы девочки словно встряхнули и заставили работать в каком-то другом порядке, так чтобы весь этот процесс приносил такое количество боли, какое мог вытерпеть только самый сильный человек. Стакан был брошен на пол: вода разлилась по полу и каплями растекалась по осколкам.
– А если он её отравил? – испугалась девочка, – От него можно ожидать всего!
Она попыталась встать с дивана, но ноги ещё не были готовы к этому. Лара упала на пол.
– Нужно непременно уйти. Переждать где-то или вернуться к тем ребятам.
Изо всех сил Лара стала отталкиваться ногами и руками, чтобы ползти. Пол был пыльный, и мелкий сор залетал в глаза и нос. Ларе понадобилось около пяти минут, чтобы пересечь небольшую комнату домика и оказаться у выхода. Она снова попыталась встать, и на этот раз ноги решили её послушаться. Лара медленно отворила дверь, та даже не скрипнула, словно была в сговоре с девочкой. Хромая, Лариса попыталась бежать и остановилась на берегу реки.
– Я не переплыву, – сказала он вслух и посмотрела на быстро убегающую воду, – меня снесёт течением.
Но другого выхода не было, и Лара медленно погрузила ноги в ледяную воду. Через несколько шагов по мелким камням, порезы начали кровоточить, окрашивая воду в пугающие оттенки розового и красного. Девочка сжала зубы и сделала ещё несколько шагов, но её окликнули.
– Лара! Вернись! Тебя снесёт течением! – крикнул Роджер, – Ты погибнешь!
Он в несколько шагов преодолел расстояние, на которое его сестра потратила не меньше десяти минут, и осторожно взял её за руку. Лара обернулась. На её лице показались капли – то ли моросящего дождя, то ли слёз:
– Но если я вернусь, то ты сам меня убьёшь! – медленно произнеся эти слова, девочка успокоилась, – У меня нет выхода? – спросила она себя. Роджер ответил за неё: