– А это еще что такое? – спросила Элизабет и отшагнула от «постели». Эрик подошел к пятну, нагнулся и дотронулся до него. Пятно было высохшим. Эрик поднес пальцы к носу и закашлялся:
– Это кровь.
Элизабет села на стол.
– Как думаешь, – сказала тихо она, – здесь кого-то убили?
Эрик не отвечал.
– А что, если кто-то узнал о нашем побеге и решил подкараулить нас здесь. Чтобы убить?.. – вскрикнула девочка. Голос её дрожал.
– Ещё скажи, что это пятно от предыдущей жертвы нашего убийцы! – рассмеялся Эрик, – Ты никогда еще так серьезно ничего не воспринимала! – сказал он, опуская руку в ведро с водой, – Кроме физики, конечно… – улыбаясь, добавил он и взглянул на подругу. Никогда он ещё не видел её такой напуганной.
– Эй, – он подошел к ней и взял мокрой рукой за подбородок, – ты чего?
Элизабет замялась, закрыла глаза, и на щеки ее выбежал застенчивый румянец:
– Рик, я не хочу, чтобы ты так умер, – шепотом сказала она, положив ему на щеку свою руку. Взгляд её стал мокрым – в них, казалось, было больше воды, чем в том ведре.
– Я не умру, – сказал Эрик, – по крайней мере, так. Обещаю.
Они обнялись и рассмеялись.
– А всё-таки это глупо! – сказала вдруг Элизабет, вскочив со стола, – Чтобы тут, в этом милом месте кто-то кого-то уб… – договорить она не успела. Дверь отворилась, и на пороге показались две тёмноволосые головы, уже знакомы нашему читателю.
– Вы кто? – Лариса подошла к Элизабет так близко, что каждая из девочек чувствовала дыхание другой.
– Это вы кто? – вскрикнула вдруг Элизабет и подошла еще ближе к Ларисе.
Тем временем, в загородном доме родители пропавших детей устроили настоящий переполох. Но прежде, чем рассказать, на сколько изменилась обстановка в Белом Замке (как называли свой дом сами жильцы), следует рассказать о том, какой она была до пропажи самого ценного, что в нем было.
Замок находился на возвышении и был выстроен из крупного белого кирпича. Территория была обнесена высоким кованым железным забором с такими же кирпичными колоннами, над которыми нависали ветви раскидистых ив и привезенных из разных стран экзотических деревьев – крона их была розовым пухом, словно сахарной ватой, в очередь за которой на ярмарках выстраиваются дети. После утренних занятий Лара забиралась на их ветви, чтобы спрятаться от назойливой мачехи. Мачеха Лары и Роджера появилась в их доме в тот же год, что пропала их мать. Обстоятельства исчезновения были весьма странными: по приезду из Индии отец бегал счастливый по дому, рассказывая всем, как удивительна эта страна:
–А какие там деревья! А какие там слоны! – говорил он. Никаких описательных слов, кроме «какой», «какая», и «какое» он не применял, и прислуга часто над ним из-за этого подшучивала.
А мать целый день бродила по дому, окутанная опасением, отвечала в разговорах невпопад и постоянно повторяла, что очень любит детей. Отец всех заверил, что у неё простуда:
– Наверняка, жар из-за простуды. А уж от жара и до бреда не далеко. Простыла, поди, на корабле, – продекламировал он детям и прислуге, собравшимся в холле третьего этажа.
Но доктора никто не вызвал, а к вечернему чаепитию стало ясно, что фигура матери исчезла из собственной комнаты на третьем этаже. Отец горевал около недели. По прошествии двух месяцев, проведенных отцом в своем запертом кабинете, в Замке стала появляться высокая темноволосая дама, которую, впрочем, никто не видел раньше ни в Замке, ни вообще в обществе. На ней было всегда что-то непременно красное или бардовое (как говорила она «винного цвета»), а локоны длинных волос ниспадали хаотично до самого пояса. Всё в ней было как-то неестественно и наиграно, что у детей сразу вызвало массу негативных эмоций. По сему, отец решил запирать детей в их комнате во время прихода гостей. Визиты Красной дамы становились всё чаще. А однажды она приехала в самую бурю и пожелала остаться.
– Лара, Роджер, – говорил на следующее утро отец, – у нас есть прекрасные новости.
В комнату вошла Красная дама в свободном утреннем ярко-красном платье и встала возле кресла, в котором сидел отец:
– Ваш папа хочет сказать, что мы скоро поженимся, – быстро сказала она и провела рукой по плечу отца, что явно насторожило детей, – Теперь, это наша крепость, – закончила она.
– Не крепость, а замок, – отрезала Лара и вышла из комнаты широкими гулкими шагами.
– Не беспокойтесь, она скоро привыкнет, – заверил Роджер отца и гостью, – Она никак не может примириться с исчезновением нашей матери, – прошептал Роджер, как-то особенно произнеся последнее слово, и ушел за сестрой.
Новость для детей оказалась не радостной, чтобы не сказать трагичной. Их пропавшая мама была единственным человеком, способным уговорить Лару быть спокойнее, дочь лишь её и слушала. А сын, осознав, что мать уже, верно, не вернётся домой, нашел в себе силы не выказывать эмоций, в то время, как Лара истерично вопила на горничных, а по вечерам устраивала обиженные бойкоты. Словом, в этом хаосе новый человек становился новой проблемой. А мачеха принесла с собой целый мешок.
– Папа, – сказала Лара, как-то вечером заглянув в кабинет отца, – Вы женитесь завтра?
– Да, звездочка, а что? Ты уже выбрала платье? – обрадовавшийся приходу дочери, отец расплылся в удовлетворённой улыбке.
– Я надену свои любимые брюки и не приду к ней на свадьбу, – грозно процедила Лара.
– Но, звездочка…
– Единственный человек, – перебила его дочь, – который мог сюда явиться, это наша мама. А ты впустил эту женщину! – вскрикнула Лара и вышла из комнаты. Утром под дверью кабинета лежала записка, не нуждающаяся в подписи:
«Можешь взять её в жёны, но мы её ненавидим».
Сразу же после свадьбы новая королева Белого Замка устроила «Дворцовые перевороты»: внутри весь замок стал красным – обивка всех диванов и ковров была Её любимого оттенка – и пропах Её же духами. У детей появился график, в котором было отражено поминутно их расписание на день так, чтобы с отцом они виделись только вечером в саду, когда шли на чаепитие (да, и чаепития были у детей отдельно от взрослых), и то мельком, а Красную даму не встречали вовсе.
Но не подумайте, что всё было так плохо. Отец понимал, что дети не в восторге от новой мамы (так она просила себя называть), и распорядился, чтобы каждые два месяца на три недели дети были отправлены в какую-нибудь хорошую частную школу заграницей. Постепенно, дети свыкались с причудами мачехи (иногда, даже Ларе удавалось её вытерпеть), но так и не смогли её принять в семью.
– Пусть она и живет в нашем доме, – говорила Лара Роджеру, – она никогда не станет жить в нашей семье. Потому что даже если ты сдашься, я никогда не обрадуюсь, увидев её фигуру в красном рядом.
В обед, когда в кабинет отца пришли два учителя, всему Замку пришлось принять трагическую правду:
– Дети пропали! – верещали горничные.
– Совсем как их мать несколько лет назад,– шептали кухарки.
Красная дама не бродила по дому, как обычно, она сидела на балконе, подперев голову рукой, и смотрела вдаль, словно сейчас там покажутся заигравшиеся дети.
– А я говорила тебе, Майк, – сказала она вечером мужу, – нельзя их отпускать гулять. Они сбежали в лес и, наверняка, уже мертвы…
– Не переживай, Рита, не переживай. Я получил от них записку с почерком Лары. Они живы, – и он тоже посмотрел в стону леса, где солнце заходило за горизонт, царапаясь о верхушки лесных елей.
Но через неделю отец потерял спокойствие: повторных записок не было, и детей тоже. Он, не на шутку перепугавшись, сформировал поисковую группу из добровольцев, которые должны были отправиться на следующее утро в лес и близлежащие посёлки и города. Белый Замок кипел жизнью, шуршал, как муравейник, полный мелких, бегающих из стороны в сторону, насекомых. Изнутри он был теперь черным бархатом, потому что Красная дама не могла видеть больше свой любимый цвет:
– Когда я его вижу, – лепетала она, – я сразу представляю их трупы в крови… А ведь они еще так молоды! Четырнадцать – такой прекрасный возраст!
Отец снова заперся в кабинете. Трудно сказать, что он там делал, ведь это только ему и известно.
Читатель, надеюсь, тебе комфортно так стремительно путешествовать в окрестностях нашего городка, потому что только так мы сможем увидеть всю историю. Если же мы не будем разглядывать её под лупой, если не будем видеть все спутанные нити, как настоящие сыщики и детективы, история потеряет не только форму, размазавшись по этим листам, но так же и утратит какой-либо смысл…
А сейчас мы отправимся обратно в лес, в домик на дереве, где встретились наши герои – такие разные, и такие похожие друг на друга одновременно….
– И так, ты Лариса, – Элизабет внимательнее рассмотрела новую знакомую. Лариса кивнула и хмыкнула, – а ты? – она перевела взгляд на рядом сидящего пухлого мальчика, который всё время смотрел в пол и ничего не говорил.
Дети сидели на полу посередине комнаты. Элизабет и Эрик пристально рассматривали гостей, Лара стучала пальцами по полу и смотрела только на Эрика, а Роджер, как я уже сказала, сверлил взглядом пол в надежде, что он обязательно проснётся и окажется дома, на несколько лет младше, и мама будет сидеть рядом, рассказывая какую-то историю из её детства.
– Его зовут Ро, – ответила за брата Лара, – Роджер то есть.
– И что вы здесь делаете? – нахмурилась Элизабет.
– Это что, допрос? – рассмеялась Лара и толкнула брата в бок локтём, чтобы тот тоже рассмеялся. Но обстановка становилась только напряжённее, и терпение Эрика было на пределе – как говорят, натянутой струной, которая вот-вот должна лопнуть.
– Это мой домик! – Эрик вскочил на ноги и указал пальцем на выход, – Я гостей не звал – проваливайте!
Элизабет не раз замечала, что Эрик похож на дикаря или на беспощадное животное. Из-за этого она его немного побаивалась. Когда он выходил из себя, Элизабет делалась совсем тихой, и своей тишиной она перекрикивала его – Эрик успокаивался.
Поэтому сейчас Элизабет не оставалось ничего, кроме как тоже встать и взять Эрика за руку. Она почувствовала, как за считанные секунды кровь Эрика, быстро бегущая по венам, сбавляла скорость; сердце успокаивалось и больше не отдавалось гулкими толчками по стенкам вен, проходя сквозь кожу, стуча по коже Лизы.
– Тише, – сказала Элизабет, – мы еще не узнали, что их сюда привело, – Может, они тоже беглецы, – добавила она про себя. Эрик сел обратно, обняв руками колени.
– Прошу его простить. Иногда, он бывает немного груб, – прошептала Элизабет и села рядом с другом, – Мы надеемся, что вы расскажете нам, как вы тут оказались.
В тихой и спокойной обстановке ребята выслушали истории друг друга. Я бы непременно пропустила этот момент, если бы то, что говорили ребята, было реальностью. Но, дорой читатель, это не так. По сему, поведаю вам и о том, какую выдуманную историю поведала каждая из сторон.
– Мы сироты, – сказал вдруг Роджер. Лариса посмотрела удивленно на брата:
– Неужели ты им расскажешь? – улыбнулась она.
– Нам придется поведать о себе: мы заявились в чужой дом, – улыбнулся Роджер сестре, – И так, о наших родителях нам известно не более чем ничего. Хотя, вероятно, один из них был черноволосым, – и он улыбнулся еще раз, рассматривая Элизабет, – Все свои пятнадцать лет, а моя сестра годом меньше, мы провели в детском доме, как и подобает сиротам. Здесь недалеко есть городок, в «Приюте» которого мы и выросли. Две недели назад мы взяли в библиотеке карту окрестности, выстроили приблизительный маршрут и направились через лес в соседний город.
– Нелогично, – перебил его Эрик, – вы не продумали фактически ничего! – он не кричал, но говорил серьезно и явно злился на Роджера за его ложь, – Случись что в лесу – вы трупы!
– Согласен, поступок рискованный…
– Глупый, – вставил Эрик.
– И всё же сбежать оттуда хотелось больше, – Роджер, наконец, отвел глаза от Лизы и, подняв брови, взглянул на Эрика, – Нам очень повезло, что мы нашли ваш домик. Примите наши извинения, но когда мы пришли, здесь никого не было.
– Извинения приняты! А теперь – уходите, – прорычал Эрик. Он был похож на огромного рассерженного льва.
– Эрик, мы не можем их просто так отпустить в лес: тут полно волков и медведей. К тому же, если их кто-то заметит, их непременно отправят обратно, – сказала вдруг Элизабет, – пусть останутся ненадолго.
Эрик рассерженно смотрел на Элизабет, она улыбнулась ему, и спор был разрешён.
– Ладно, – процедил он, – Если они хотят, пусть остаются.
– По правде говоря, мы и не надеялись на такую щедрость, и очень вам благодарны, – улыбнулся Роджер, – мы уйдем на днях.
– Мы не можем здесь остаться, пока не узнаем вашу историю, – сказала Лара, – да и вообще, странно, что двое детей живут в лесу. Что-то здесь не так…
– Можно я? – спросила Элизабет Эрика, положив ему на руку свою холодную ладонь.
– Нет, Лиз, лучше я, – ответил Рик и улыбнулся, – Зовут меня Эриком, а это Элизабет. Наша жизнь, очевидно, прошла насыщенней вашей. Знаете, неподалёку от сюда есть красивый загородный дом? – ребята переглянулись и кивнули, – Так вот мы выросли в нем. Пятнадцать лет путешествий и роскоши пролетели незаметно для нас обоих, но родители были чрезмерно строги к нам, и мы решили сбежать ненадолго, – Эрик снова посмотрел на Элизабет и улыбнулся; в глазах мелькнул хитрый рыжий огонёк, – Так что на днях и нам с Лизой придется покинуть это прекрасное место.
Лара посмотрела на брата. Тот кивнул.
– Мы выйдем ненадолго, – сказала Лара, – придем, когда солнце начнёт садиться. У вас будет, что поесть?
Лиза встала, развязала мешок с вещами и, порывшись немного, вытащила несколько кусочков засохшей булки:
– Есть еще печенье, но мы планировали оставить его на дальнейший путь.
– Продуманно, – сказал Роджер, – но что-то не густо для богатой семьи.
– Тогда за нами еда, – сказала Лариса.
– Да здесь ничего, кроме поганок не растёт. Я годы еще какие-то ядовитые, – сказал Эрик.
– Мы справимся сами, – сказал Роджер и вышел за дверь. Лера пошла за ним, помахав на пороге Эрику рукой:
– Закат будем смотреть вместе.
Эрик смотрел вслед уходящим гостям, и, когда они скрылись за ветвями елей, он сказал:
– Сироты из «Приюта», значит.
– А мы из Белого Замка, – рассмеялась Элизабет,– Классно придумал, Рик. А если они поняли, что мы врём?
– В любом случае, они тоже нам лгали. Что-то не припомню их в нашем приюте… Роджер подошёл к столу и сел возле него на пол, облокотясь спиной на одну из его ножек и протянул руку Лизе. Она поддалась и села рядом, Рик обнял подругу:
– Боятся нечего…
Ребята долго сидели молча, разглядывая домик. В одном углу под потолком была темная плесень, сползавшая по стене в соседнюю комнату. Дверцы тумбочки были расшатаны и поэтому были немного перекошены, а вот стол выглядел очень крепким и массивным в полупустой комнате. Эрик чувствовал, что готов провести вот так, сидя в старом детском домике на дереве, обнимая единственную на свете девочку с рыжими косичками. Но Элизабет отнюдь не чувствовала себя так же умиротворенно. Взгляд её скользнул по полу.
– Рик, – сказала она, – я совсем забыла.
– Что? Если ты забыла одно из своих платьев в «Приюте», прости, но мы не сможем…
– Рик, мы не узнали, откуда кровь!
Поисковая группа шла несколько часов по густому ельнику. Но успехов в поисках не было, и даже наоборот: часть группы отбилась и осталась где-то на входе в лес. Передвигались они медленно, но из-за того, что человек было около тридцати, территорию удавалось захватить значительной шириной. К вечеру они оказались в нашем городке. Если вы что-то потеряли, идите в бюро находок. А если вы потеряли кого-то, идите в полицию.
– Здравствуйте, – произнёс кто-то из поисковой группы, когда они пришли в участок, и из толпы вышел высокий крупный человек с густой русой бородой и массивными черными бровями, – Нам бы кое-какую информацию, – застенчиво сказал он, обращаясь к полицейскому, сидящему за низким столом. Рядом с этим мужчиной полицейский казался ребенком.
– Будете писать коллективное заявление? – равнодушно спросил тот.
– Нет, – тихо сказал мужчина, – мы детей ищем. Полицейский осмотрел толпу:
– Все?
– Да, – ответила толпа.
– Пишите заявление о пропаже.
– Нет, – бородатый мужчина подошёл вплотную к столику полицейского и оперся на него обоими массивными кулаками, – мы пришли узнать, не приходили ли они в ваш город.
Полицейский встал:
– Я позову начальника.
Бородатый схватил полицейского за предплечье:
– Не вздумай сбегать, – он оглядел людей, – мы превосходим количеством.
Полицейский кивнул и сел обратно, достав из-за стола какую-то папку.
– Все дети, – сказал он, – живущие в нашем городе, сейчас могут быть только в приюте, – он развернул бумаги и указал пальцем на длинные столбцы, – здесь записаны все, кто числятся, а так же помечены фамилии уехавших на время или навсегда.
Вся толпа ринулась к раскрытой папке. Мужчина стал читать. Чаще всего напротив имен стояла красная черта и подпись «у. н.», что значило «уехали навсегда». Прочитав весь документ, мужчина развернулся лицом к толпе и сказал:
– Наша задача в этом городе конкретно упрощается: в этом городе числятся всего двенадцать детей, двое из которых уехали на время, а еще двое через месяц станут совершеннолетними, – в толпе начали перешёптываться, – наших детей в списках нет. Где можно их разыскать? – обратился он к полицейскому.
– «Приют» – единственное место, где их могли взять. К тому же там редко следят за документами; возможно, их просто не внесли в списки.
– Скажите, – вдруг крикнул кто-то из толпы, – за окном темнеет, мы не успеем дойти обратно – через лес ночью опасно – мы можем где-то переночевать?
Полицейский молчал и рассматривал толпу, пересчитывая людей.
– Есть одно место, – сказал он, – библиотека. Она в самом центре города. Крупное здание, вы заметите. Но через неделю мы придем туда с проверкой, вас там уже не будет, – закончил он.
– За мной! – сказал бородатый мужчина, – Спасибо вам, – сказал он полицейскому и направился сквозь толпу к выходу. Люди последовали за ним.
В большом зале библиотеки на первом этаже двадцать человек раскладывали сумки так, чтобы можно было на них уснуть. Толпа гудела и постоянно шевелилась под высоким потолком, между книжными шкафами. Кто-то спорил о том, сколько времени придется провести тут; кто-то воспроизводил беседу полицейского и бородатого мужчины; кто-то пытался уснуть, но не мог и прислушивался к беседе соседей.
Когда все уснули, а бородатый мужчина, как самый крепкий, остался сторожить на входе, суждено было случиться ещё одной встрече.
Ночь стояла на улицах города такая спокойная, потому что она, как и весь город, не знала о побеге двух друзей. Лес, окружавший горок, шуршал: ели перешёптывались о случившемся:
– Мы видели, в какую сторону они шли, – говорили одни, поднимая колючие ветви.
– Мы тоже! – отвечали другие, – Но мы знаем, где они сейчас!
– А мы знаем, с кем им пришлось встретиться!
Пока ели хвастались друг перед другом, на небо поднялась луна, разбросав вокруг себя звезды на темно-синем полотне. Время от времени, проплывали облака, застилая шёлковым шарфом белый лунный диск. За забором «Приюта» показались две белые юбки, быстро скользящие по дороге к выходу.
– Кира, – сказала одна из женщин. Короткие завитые локоны её светлых волос двигались в ритм с подолом юбки, – ты уверенна, что нам следует идти туда в такое время? – она говорила тихо, но было слышно, что еще чуть-чуть и она будет готова кричать от страха.
– Конечно, – послышался ответ, – А иначе, когда? – она распустила темные волосы, что были собраны в пучок, – Хочешь, чтобы мы пришли днём?
– Почему нет…
– Диана! – шикнула Кира, – Ты хоть представляешь, насколько это будет подозрительно? – она остановилась и громко выдохнула, – Вот придём мы в библиотеку днём и скажем: «Дайте, пожалуйста, сборник законов», а нам в ответ: «Что-то скрываете?». Тут-то нас и схватят!
Кира замолчала и ускорила шаг, Диана поспешила за ней. Дверь ворот тихо затворилась, когда женщины вышли за ограждение.
– Ну, хоть они не скрипят, – пробубнила Кира, убрав за ухо выскочившую прядь волнистых волос, – если бы они скрипнули сейчас, как обычно скрипишь ты, я бы точно совершила преступление!
– Ещё одно, – добавила блондинка, отворачиваясь от подруги. При этом кудряшки её разбегались в разные стороны, открывая длинное худое лицо.
– Если мы будем постоянно останавливаться и спорить, нас заметят.
Сказав это, Кира ёщё быстрее зашагала в центр города, и через несколько минут они уже были около библиотеки.
Массивное здание возвышалось над головами воспитательниц и, казалось, вот-вот должно было достать до неба, хотя в нём было всего два этажа. Высокие колонны подпирали крышу с рельефными украшениями. Две деревянные двери с металлическими ручками смотрелись, как портал в другое измерение.
– Ну что, пошли? – сказала Кира, не оглядываясь на Диану. Она дотронулась до холодной дверной ручки и задала этот вопрос скорее себе, чем подруге. Когда она потянула дверь на себя, на её плечо опустилось что-то тяжёлое.
– Не время для шуток, – сказала она, – отпусти, Диан! – но тяжесть так и осталась на плече. Кира развернулась и застыла в испуге.
Напротив неё стоял высокий мужчина с густой русой бородой; теперь одна из его рук держала Диану, а другая прикрывала ей рот. Диана плакала. Тёмные широкие брови нависали на глаза так, что не возможно было понять – есть ли у него вообще глаза. Кира отшагнула назад и очутилась в библиотеке. Мужчина с пленницей вошел за ней, и дверь безмолвно закрылась.
– Осторожно, – тихо сказал он, – здесь на полу люди спят.
Кира огляделась. И правда: вокруг неё всюду лежали тела, сопели носы.
– Мы сейчас тихо пройдем в другой зал, – сказал мужчина и, освободив рот Дианы из плена, взял за руку Киру и повёл женщин в другой читальный зал.
Женщины сели по указанию мужчины на пол небольшого помещения и молчали. Здесь было меньше книжных шкафов, зато стояли несколько столов, на которых в несколько стопок лежали книги. Мужчина прошёл по залу, выругался и, взяв с полки свечу, сел перед Дианой и Кирой. Он зажёг свечу и поставил перед собой, на пыльный пол.
– И так, что две очаровательные дамы забыли в библиотеке ночью? – спросил он, – Мне казалось, что по ночам дамы спят.
Диана вытаращила испуганные глаза на мужчину и молчала. Лицо её стало похоже на морду игуаны. А вот Кира не растерялась. Она вообще не терялась в таких ситуациях: