Его рука сама собой нащупала в кармане телефон, сама набрала номер Алёны. Сейчас Вознесенский готов был на что угодно, только бы не оставаться одному.
Конечно, он понимал, что технически ничего страшного не случилось – ведь мама всё ещё жива, пусть и не реагирует на внешний мир. А вот от врача он, наверное, зря сбежал – мало сердечников выживают после комы… Надо было его выслушать и узнать, есть ли ещё шансы и насколько они велики.
Ну вот почему он такой идиот – сначала что-нибудь сделает, а потом начинает думать? Почему он в такой важный момент не сумел совладать со своими нервами? Теперь с ним в больнице и разговаривать не захотят, наверное…
Он просто устал.
Устал и физически, и морально; и от бесконечных трудов, и от нервного напряжения. Устал вытаскивать всё на себе и избегать чужих утешений. Эх, если бы только было можно вернуть всё назад, когда ситуация с болезнью мамы была не такой критичной! Он бы даже встать с дивана ей лишний раз не позволил. Он бы вовремя повёл её к врачам, соблюдал бы все необходимые правила, выполнял все поручения – только бы не дошло до того, что есть сейчас… Только бы не страшиться за её жизнь каждую минуту.
Алёна ответила на звонок почти сразу – звенящим серебристым голоском пообещала, что встретит его у ворот парка. В её словах звучала тревога, и Дима поймал себя на мысли, что поступает эгоистично, пытаясь перекинуть на неё часть своего груза. Алёна не заслужила того, чтобы бездарно тратить своё время, силы и душевное тепло ради такого, как он.
И как она до сих пор его терпит?.. А главное – зачем?
Дима встряхнул головой, отгоняя мрачные мысли. Алёна их точно не одобрит.
До парка он добрался в полной тишине, полностью погрузившись в раздумья. Наверняка он что-то упускает, и не только в больнице можно решить мамины проблемы. Парень подумал, что стоило бы обратиться к старым профессорам из его университета – мало ли, вдруг они что-то подскажут?
Силуэт Алёны на залитой солнечным светом дорожке возник неожиданно. Непослушные каштановые кудряшки были, как всегда, распущены и пружинились в разные стороны, из-за чего девушка издалека немного смахивала на одуванчик. Это было отличительной особенностью, которая позволяла легко выделить её силуэт среди других.
Дима никогда не замечал, но он улыбался при мысли об этом.
Алёна, судя по всему, тоже его увидела, потому как остановилась у створки ворот и приглашающе раскинула руки. Прохожие странно на неё посматривали, но она терпеливо ждала, пока Дима наконец дотащится до входа в парк и легко, почти невесомо обнимет её в знак приветствия.
– Я ходила в больницу и уже всё знаю, – шепнула Алёна, прежде чем отпустить его. – Можешь ничего мне не рассказывать.
Дима благодарно кивнул. Ему действительно не хотелось лишний раз произносить такие страшные слова.
Они до сих пор звучали в ушах: впала в кому.
Впала в кому.
Алёна подняла на него взволнованный взгляд. В её зелёных глазах с янтарными крапинками отражалось солнце.
– Пойдём? – тихо спросила она.
Дима встряхнул головой и через силу улыбнулся:
– Конечно.
– Ну вот, – закончил Дима свой рассказ. – Так что завтра я пойду в больницу и извинюсь перед врачом. А потом… Я не знаю, что будет потом.
– В больницу сходи обязательно, – серьёзно кивнула Алёна. – Кто знает, вдруг этот новый курс лечения действительно поможет?
– Не знаю, – Дима так внезапно развёл руками, что чуть не выбил лоток из рук идущего навстречу мороженщика. Тот показал неприличный жест, Вознесенский ответил тем же. – Если честно, я не верю… Я уже давно не верю в эти их новомодные препараты. Мама два года в состоянии сомнамбулы, а я… Я очень хотел бы что-то для неё сделать, но здесь это вряд ли возможно. Как думаешь, стоит перевести её в другую клинику?
– А что это поменяет? – тихо спросила Алёна. – Там ведь практически всё одно и то же. Если только в частную больницу… Но там такие расходы, что даже мы с нашими …м-м-м… заданиями не потянем.
– Кстати, об этом, – Дима моментально сделал суровое лицо. – Ты опять подложила мне в рюкзак свои деньги?
– Нет, ты что? – Алёна вздрогнула, но тут же постаралась принять невозмутимый вид. – Я же знаю, что тебе это не нравится…
– И тем не менее ты это сделала!
Дима решительно оттащил её за локоть на газон, распахнул рюкзак и продемонстрировал сложенные на дне купюры.
– Я же говорил, что мне не нужна помощь, – процедил он. – Я говорил, что в моей ситуации не хочу ни от кого зависеть и иметь перед кем-то финансовые обязательства… Даже перед тобой!
– Глупый! – Алёна вырвала у него рюкзак, застегнула его и швырнула обратно. – Какие тут могут быть обязательства? Я же отдаю тебе просто так! Мне не нужны эти деньги. В отличие от тебя!
– Как это не нужны? – от удивления Дима сразу сбавил тон. – Ты же хотела поступить в институт…
– У меня давно есть необходимая сумма, – Алёна тоже притихла. – А тебе средства нужны постоянно.
– Но зачем… Зачем ты тогда остаёшься с нами, рискуешь собой?
– А ты что, до сих пор не понял? – Алёна укоризненно посмотрела ему прямо в глаза. – Потому что мне не всё равно, что будет с тобой! Что будет с вами… – она смущённо прокашлялась, прежде чем закончить. – С тобой и Сашей.
– Я понимаю.
Дима виновато опустил голову.
– Может, вернёмся на дорогу? – предложил он. – А то все прохожие как-то подозрительно на нас смотрят.
– Ты совершенно не умеешь переводить тему, – печально усмехнулась Алёна.
– А ты – признавать, что неправа, – не остался в долгу Вознесенский.
– Ты так считаешь? – глаза Алёны подозрительно засверкали, и Диме показалось, что она вот-вот заплачет. – Хорошо… Я обещаю больше никаких денег тебе не подкладывать. Но эти, пожалуйста, оставь себе. В последний раз. Для меня это очень важно.
– Ладно, – примирительным тоном сказал парень. Ему не хотелось ещё больше расстраивать подругу. – Только если ты обещаешь.
– Обещаю, – улыбнулась Алёна.
Следующие несколько минут они проделали в полной тишине, думая при этом об одном и том же. Потом Алёна внезапно затормозила у толстого фонарного столба, сплошь залепленного объявлениями. Её взгляд сразу притянуло к себе одно из них – яркое, красочное и, очевидно, приклеенное совсем недавно.
– Дима, – осторожно позвала она. – Посмотри на это…
Тот обернулся и поневоле рассмеялся:
– Только не говори, что ты серьёзно!
Ярко-лиловая узорчатая бумажка оказалась визитной карточкой какой-то гадалки. В списке услуг, помимо стандартного «отворот-приворот» и «чтение будущего» значилось: «Избавлю от любой болезни».
– Ты действительно в это веришь? – удивлённо спросил Дима, отсмеявшись. – Вот уж не думал…
– Весь город верит! – живо возразила Алёна. – Это же Веста! Её визитка! Это самая известная и влиятельная знахарка в нашей округе… Даже я знаю! Одна воспитательница из нашего интерната ходила к ней. Правда, она никогда не упоминала, зачем. Но помощь точно получила!
– Ты к чему это клонишь? – подозрительно прищурился Дима. – Я туда не пойду, даже не рассчитывай!
– Почему? – горячо возразила Алёна. – Кто знает, вдруг это действительно сработает?
– Потому что я не верю во всю эту ерунду, – авторитетно заявил парень. – И тебе не советую.
– Ведь ты сам сказал, что больше не можешь слепо верить в традиционную медицину, – напомнила Алёна. – Почему бы не попробовать?
– Попробовать? Да ты знаешь, сколько этот приём стоит?
– Можно подумать, те новые лекарства дороже? – спросила девушка.
– Это совсем другое! Здесь есть хоть какие-то гарантии…
– При чём тут… – Алёна резко замолчала, а затем тихо выдала свой последний довод: – Между прочим, твоя мама всегда верила в необъяснимые явления.
После этих слов броня Вознесенского дала глубокую трещину.
– Ладно, – фыркнул он. – Я подумаю над твоим предложением.
Девушка радостно кивнула.
Они ещё около часа погуляли по парку, после чего Дима резко засобирался домой.
Алёна уже успела изучить его реакцию на разные явления и поняла, что он решил прямо сегодня пойти в больницу. Значит, он всё-таки задумался над её словами, и это не могло не радовать.
Друзья молча распрощались на том же месте, где и встретились – у главных ворот парка. Как и предполагала девушка, Дима быстро пошёл по тротуару в направлении больницы, которая находилась буквально в пяти минутах ходьбы. Сама Алёна осталась стоять на месте, печально глядя на его удаляющуюся спину и думая о том, как же сильно меняются люди.
Она помнила время, когда друг был совершенно иным. Когда они только познакомились. Тогда он ещё не знал о страшном диагнозе своей матери и охотно общался с людьми, заводил новые знакомства и вообще с удовольствием относился к жизни.
Алёна прекрасно помнила их самую первую встречу. Произошло это в том же парке, куда они так часто ходили вместе. Правда, при не самых приятных обстоятельствах.
В то памятное воскресенье интернатская группа Алёны под руководством одной из старших воспитанниц (которая не смотрела никуда, кроме как в свой телефон) вышла в парк подышать свежим весенним воздухом.
Это была первая организованная прогулка в нынешнем месяце, и Алёна просто наслаждалась видом просыпающейся природы. Запах свежей листвы немного одурманивал и заставлял погрузиться в мечты о будущем. Девушка давно решила – как только она выйдет из интерната, станет художницей. Алёна всегда очень любила рисовать и мечтала о поступлении в художественное училище, но понимала, что её вряд ли туда примут. Ведь она никогда серьёзно не занималась живописью, у неё просто не было такой возможности. Оставалось надеяться только на добрых людей.
Замечтавшись, девушка и не заметила, как на ходу врезалась в спину идущей впереди сверстницы. Она подняла голову, готовясь извиниться, да так и замерла.
Это оказалась Катька Острозубова, местная проблема, гроза абсолютно всех ребят – и младших, и старших. Раздражительная и озлобленная, она никогда не забывала обиды и цеплялась к любой, даже самой незначительной детали.
Катя живо развернулась и тут же, не глядя, подняла сжатую в кулак руку.
– Ослепла, что ли? – процедила она.
Алёна зажмурилась, прекрасно понимая, что сейчас ей просто разобьют нос. Она даже не стала оглядываться на девчонку, которая должна была присматривать за ними – та увлечённо трещала по телефону (судя по всему, с поклонником), и ей явно было не до младших воспитанников.
Но прошло несколько секунд, а боли не последовало… Удивлённая девушка медленно открыла глаза и обнаружила, что занесённую руку Кати кто-то держит, не давая ударить. Она подняла голову и встретилась взглядом с невесть откуда взявшимся крепким белокурым парнем в потёртых джинсах и мятом синем свитере.
– Отвали, – бросил парень в сторону Кати, резко отпуская её руку и одновременно отталкивая в сторону. – Разве ты не видишь, что она не нарочно?
– А ты в адвокаты записался? – злобно фыркнула та. – Иди, куда шёл!
– Пойду, – добродушно пообещал незнакомый герой. – Как только пойму, что ты её не тронешь.
Он весело подмигнул Алёне блестящим карим глазом.
– Сейчас тоже получишь! – пригрозила Катя, кивнув своим приятелям.
Те моментально оказались рядом и окружили всех троих полукольцом.
Алёна испуганно замерла, глядя то на своего неожиданного защитника, то на сборище верзил, пожиравших его гневно-любопытными глазами. Потом тот быстро толкнул её плечом и шепнул:
– Беги!
Девушка припустила назад по аллее, даже не оглядываясь. В тот момент она не думала ни о том, что будет с незнакомым парнем, ни о том, что будет с ней самой по возвращении в интернат Кати, но надеялась, что в обоих случаях всё обойдётся.
Их официальное знакомство состоялось днём позже.
На следующее утро, изо всех сил стараясь не разбудить свою соседку по комнате Настю, Алёна вышла во двор главного корпуса, чтобы самой выбраться за территорию и спокойно погулять, не боясь нападок хулиганов. Вчера вечером ей повезло – она просидела в комнате до самого отбоя, и Катя, кажется, забыла о неприятном инциденте в парке.
Подойдя к воротам, Алёна с наслаждением вдохнула знойный майский воздух. Лето понемногу вступало в свои права, и на улице было очень жарко, несмотря на раннее утро.
Девушка уже занесла ногу, собираясь перелезть через закрытые ворота, как вдруг услышала резкий окрик.
Неподалёку, просунув голову в проём между прутьями ограды, ей приветливо улыбался вчерашний блондинистый парень – тот самый, из парка. Под левым глазом у него гордо горел здоровенный фингал.
– Доброе утро, – крикнул он, поняв, что его заметили.
Усмехнувшись, Алёна опустила ногу и сделала несколько шагов ему навстречу.
– Как ты меня нашёл? – поинтересовалась она.
Парень тоже усмехнулся, отчего стала очень заметна тонкая ниточка шрама над верхней губой.
– Я ещё вчера понял, что ты интернатская, – вполне себе добродушно пояснил он. – А интернатов у нас всего два, на разных концах города. Я увидел, куда ты завернула, и вот… – она развёл руками. – Пришёл.
– Зачем? – удивилась Алёна.
– Хотел ещё раз тебя увидеть, – парень коротко мотнул головой. – И убедиться, что тебя больше никто не обидит.
Алёна встряхнула густой копной кудряшек:
– И давно ты тут стоишь?
– Почти час, – с гордостью сообщил таинственный защитник. – Но это уже не важно, потому что ты наконец вышла на улицу.
Парень протянул руку сквозь прутья решётки.
– Меня зовут Дима, – сообщил он. – Дима Вознесенский.
Вот с этого и началась их долгая и крепкая дружба.
В тот первый день они почти три часа прогуляли по улицам, весело смеясь и болтая, как будто знали друг друга уже сто лет. Алёна рассказывала о своей жизни в интернате, а Дима об учёбе в медицинском и планах на будущее. Тогда девушка совсем не была уверена, что это общение продлится долго. А оказалось наоборот…
Дима стал приходить к воротам интерната почти каждый день – ровно в половину третьего, именно в это время у неё заканчивались занятия. Он с упорством быка выпытывал, всё ли хорошо у Алёны и не обижал ли её кто-нибудь, а если та на последний вопрос отвечала утвердительно, немедленно бросался на её недоброжелателя и требовал извинений. Алёна не могла сказать, что это сильно помогало, ибо далеко не все хулиганы были умными людьми, но жить в этом коллективе ей действительно становилось легче.
А спустя пару-тройку месяцев девушка поняла, что влюбилась по уши. Иногда ей даже казалось, что она замечает редкие и неловкие знаки внимания. Алёна не хотела строить иллюзий и прекрасно знала, что лучшим выходом будет просто откровенно поговорить с Димой, но всё не решалась и откладывала… А потом он узнал о болезни матери, и его характер, к ужасу подруги, начал неумолимо меняться. Из открытого и дружелюбного парня он постепенно превратился в мрачного и нелюдимого ворчуна, с головой погружённого в бесконечную работу и избегающего знакомств с новыми людьми. Семейная трагедия за два года сделала его почти неприкасаемым, он всё время держал эмоции в себе и становился всё менее похожим на себя прежнего.
Алёна ужасно боялась, что Дима в конце концов перестанет общаться и с ней. Он был первым человеком, который искренне заботился и оберегал её, и девушка совсем не хотела с ним прощаться.
Оставалось надеяться, что друг послушается её совета и всё-таки сходит в этот гадательный салон. И молиться звёздам, чтобы эта Веста оказалась настоящей знахаркой, а не шарлатаном.
Дима со смущённым и виноватым видом плёлся по больничному коридору, намереваясь вернуться в кабинет врача. Он совсем не хотел извиняться, но понимал, что это необходимо – ради мамы. Её состояние за прошедшие часы так и не изменилось. И вряд ли теперь изменится без посторонней помощи.
Она всё ещё находилась в отделе интенсивной терапии, как сообщила парню прекрасно знавшая его молоденькая медсестра. Сына Марины Вознесенской знала почти вся больница – начиная уборщицей и заканчивая главврачом. Его все жалели и надеялись, что случится чудо – но вместе с тем понимали, что факты говорят об обратном. Именно поэтому среди персонала царила непривычная тишина, когда Дима с бессильно опущенной головой проходил мимо.
Поднявшись по лестнице, парень вошёл в очередной коридор, как вдруг прямо в его начале увидел приоткрытую дверь.
Сердце сразу же предательски пропустило удар. Дима прекрасно знал, что находится за этой дверью.
Он воровато огляделся по сторонам, убедившись, что никого из работников больницы поблизости нет, и аккуратно, бочком проскользнул в дверной проём.
Вид мамы, лежащей на больничной койке, подключенной к целому арсеналу каких-то непонятных приборов, по-настоящему убивал.
Дима в три прыжка пересёк палату и опустился на колени перед кроватью. В каком-то оцепенении схватил руку больной, провёл по своим взлохмаченным волосам. Мамина ладонь была пугающе бледной, холодной, и только ровное дыхание да писк датчика говорили о том, что женщина жива.
Дима закрыл глаза и в остервенении помотал головой. Нет, он не хотел видеть её в таком состоянии. Но и уйти и бросить её одну тоже не мог.
Он не помнил, сколько просидел так на коленях возле койки, уткнувшись носом в неподвижную руку и мысленно клянясь всё исправить. Не замечал, что по его щекам одна за другой бегут беспомощные, злые слезинки. Не слышал, как распахнулась дверь и с глухим стуком ударилась о стену. Опомнился только тогда, когда кто-то резко кашлянул и притопнул ногой.
Изрядно напуганный Дима вскочил с пола и с опаской уставился на пожилую медсестру. Он знал её – именно она всегда ухаживала за мамой.
– Как чуяла, что тебя здесь найду, – вздохнула женщина. – Разве не знаешь, что сюда посетителей не пускают?
Дима молчал, понуро уставившись в пол.
– Да не ругаю я тебя, не смотри волком-то, – горько усмехнулась медсестра. – Я ведь всё понимаю… Страшно думать о том, что можешь родных своих пережить.
Она вдруг прищурилась и внимательно взглянула ему в лицо.
– Ты плакал, что ли?
Дима резко помотал головой, ещё больше взъерошивая и без того растрёпанные волосы.
– Врёшь, плакал, – снова вздохнула медсестра. – И слёз своих не стыдись. Они всегда помогают успокоиться, новые силы в себе отыскать. Ты имеешь право плакать. Имеешь, слышишь?
Она говорила просто и искренне, чем-то напоминая Диме заботливую бабушку, которой у него никогда не было. Но он быстро отмёл ненужные мысли. Знала бы эта бабушка, как именно он зарабатывает большинство денег на мамино лечение!
– На похоронах поплачу, – буркнул он и выбежал из палаты, мысленно давая себе пощёчину за грубые слова. – И жалеть меня не надо! – добавил он уже в коридоре.
– Да постой ты, чумной! – крикнула ему вслед медсестра. – Тебя врач искал. Он у себя в кабинете!
Даже не остановившись, Дима резко сменил направление и побежал по лестнице вниз. Кабинет врача находился на первом этаже.
Пожилая женщина прищурилась, глядя ему вслед.
– Гордый, сильный, – вздохнула она. – А такой глупый…
Она произнесла это тихо, про себя, но парень, ещё не успевший далеко убежать, услышал.
Ему внезапно вспомнились слова Алёны.
«А ведь я и правда глупый, – подумал Дима. – Раз упускаю хоть какой-то шанс. Даже идиотский.»
Тем же вечером он позвонил по объявлению и записался на приём в гадальный салон Весты. Чем чёрт не шутит!
Веста назначила ему встречу в десять часов вечера и прислала адрес на телефон.
Диме было стыдно себе в этом признаваться, но он был немного испуган и взбудоражен, хотя всегда считал, что всё в этом мире имеет рациональное объяснение – всё же учился на медицинском!
Он шёл по тёмной улице, убеждая себя, что делает это чисто для успокоения собственной совести. Ведь ежу понятно, что никакой пользы эта встреча не принесёт – только время и деньги будут зря потрачены.
Как он и ожидал, салон находился на окраине, в неприметном кирпичном здании – парень даже не сразу понял, что именно туда ему нужно. Лишь случайно увидев знакомый плакат на двери, он сообразил открыть именно её.
Веста оказалась тощей седовласой женщиной в длинном шёлковом балахоне чёрного цвета, сильно смахивающим на судейскую мантию. Быстрые мутно-голубые глаза пристально окинули взглядом посетителя.
Дима гордо поднял голову, пытаясь выглядеть уверенно, но хозяйка салона, кажется, быстро его раскусила.
– Что, Дмитрий? – усмехнулась она. – Совсем тебя, видать, жизнь замучила? По доброй воле ты бы сюда никогда не сунулся.
Парень похолодел. При телефонном разговоре своего имени он не называл!
– Ты ведь не веришь, что я смогу помочь, – лениво продолжила Веста, продолжая пристально смотреть ему в глаза. – Зачем тогда пришёл?
Дима молчал, глядя на неё расширившимися от удивления и страха глазами.
– Ну что испугался, маленький? – рассмеялась гадалка. – Я тебя не съем.
Она, поигрывая кистями мантии, прошла за большой стол в центре комнаты. Дима нерешительно опустился напротив.
– Откуда вы всё это знаете? – тихо спросил он.
– Ты всё равно не поймёшь, – снова усмехнулась Веста. – Ты ведь не веришь в мои возможности.
– Это Алёна вам звонила? – допытывался парень. – Это она рассказала вам про меня?
– Твоя подружка тут ни при чём, – пожала плечами женщина. – А тебе советую задавать поменьше ненужных вопросов.
– Вообще-то я плачу вам за приём, – неожиданно осмелел Дима. Наглость хозяйки салона начала его бесить. – И вы обязаны отвечать на мои вопросы.
– Пока ты здесь, я тебе ничем не обязана, – невозмутимо заявила та. – Лучше молчи и слушай.
Она снова пристально вгляделась в его лицо.
– Как же ты осмелился, а ? – прищурилась гадалка. – Как за себя не страшно? Тебя ведь рано или поздно арестуют…
Дима впал в состояние шока.
– И ладно бы один, – продолжала Веста, словно бы наслаждаясь его испугом. – Других людей зачем в свои делишки впутывать? Вы же все ещё дети глупые!
Она выдержала драматическую паузу, затем закончила:
– Я смогу помочь твоей матери.
Дима с трудом подавил желание вскочить и убежать отсюда куда подальше. Он не понимал, что происходит, и был растерян. Но последние слова хозяйки заставили его остаться на месте и только крепче вцепиться в подлокотники кресла.
– Как? – хриплым шёпотом спросил он.
– Это уже не твоя забота, – оборвала Веста. – Я помогу, и это не пустые слова.
Дима почувствовал, как у него замерло сердце.
– Вы гарантируете, что она выздоровеет? – почти беззвучно, одними губами произнёс парень.
На лице Весты не дрогнул ни один мускул.
– Да, – стальным голосом произнесла она. – Гарантирую. Но ты должен помнить, что я ничего не делаю бесплатно.
Дима молча запустил руку во внутренний карман куртки и извлёк оттуда несколько крупных банкнот.
– Сколько вы хотите? – спросил он. Его прежняя уверенность начала возвращаться.
– О нет, – поморщилась Веста. – Убери свои грязные деньги немедленно! Мне они не нужны.
– Не нужны? – опешил Дима, машинально сжимая купюры в кулаке. – Но как же…
– О, у меня другой способ оплаты, – усмехнулась гадалка. – Мне нужно, чтобы ты оказал мне услугу. Три услуги.
Парень немедленно навострил уши, карие глаза подёрнулись металлом.
– Точнее, не ты один, – продолжила Веста. – Ты справишься, только если твои подружки по банде тебя поддержат.
Она стойко выдержала его пристальный, внимательный взгляд.
– Мне нужно, чтобы вы совершили три налёта. На места, которые я вам укажу. Только в этом случае я помогу твоей матери.
– Прямо так и сказала?! – поражённо выдохнула Алёна. – Что тебя арестуют?
– Нет, – поморщился Дима. – Но намекнула, что рано или поздно это случится.
– И как вы вообще до этого додумались? – раздражённо спросила Саша, делая глоток кофе из своей чашки. – Мне надо было потратить два часа, чтобы уговорить отца отпустить меня в это кафе с вами, потом мчаться сюда как угорелая, переживая, не случилось ли чего с моими непутёвыми соратниками, волноваться, переживать, не знать, что думать… только чтобы услышать вот это? Дима, я, конечно, понимаю твои страхи, но ходить к гадалке? Это уже слишком.
– Это была моя идея, – вступилась за друга Алёна.
– Лучше бы ты этого не говорила, – фыркнула Саша. – Ладно, опустим нежелательные подробности. И что же тебе ещё сказала эта Веста?
– Она сказала, что сможет помочь маме, – выдохнул Дима, чувствуя, как нарастает волнение. – Она дала стопроцентную гарантию.
– Так это же замечательно! – обрадовалась Алёна. – Вот видишь, а ты ещё не хотел идти…
– Помолчи, – Саша раздражённо опустила голову на руки, словно о чём-то задумалась. – Это ведь наверняка не бесплатно. Правду я говорю?
– Не бесплатно, – согласился парень. – Но я готов рискнуть.
– Рискнул бы лучше и заказал новые лекарства.
– Послушай, я тоже не верил, когда шёл туда, – с нажимом заявил Дима. – Но… Она действительно рассказывала такие вещи… Она знает обо мне всё, – он глубоко вздохнул, собираясь с духом. – И о вас тоже.
– В смысле «о нас»? – напряглась Саша.
– Она знает, чем мы занимаемся, – на одном дыхании выпалил Вознесенский. – И зачем нам это нужно, она тоже знает.
– И зачем же? – недоверчиво прищурилась Саша.
– Она рассказала про твоего отца, – пояснил Дима. – И про Алёнкин институт. И… – он виновато посмотрел на Алёну. – Ещё она сообщила, что ты никогда в него не поступишь.
Зелёные глаза Алёны немедленно подёрнулись влагой, девушка готова была заплакать.
– Но почему? – тихо спросила она.
– Не знаю, – Дима лишь развёл руками. – Но она добавила, что взамен ты получишь кое-что не менее важное.
Алёна и Саша в недоумении переглянулись.
– Ладно, допустим, я поверила, – наконец снова обратилась к Диме Корнилова. – И сколько же она запросила за свою помощь?
Дима опустил голову и взволнованно сцепил руки в замок.
– Это… не деньги, – наконец выдавил он.
Алёна удивлённо посмотрела на него:
– И что тогда?
Дима, пожалуй, впервые в жизни не знал, что ответить.
– Ей нужно, чтобы я кое-что сделал, – он всё-таки смог подобрать слова. – И в этом вся загвоздка – один я не справлюсь.
Он глубоко вдохнул перед тяжёлым монологом и зацепился взглядом за то, что сейчас казалось ему самым ярким – янтарные крапинки в глазах сидящей напротив подруги. Алёна выглядела взволнованной и немного огорчённой. Дима надеялся, что его рассказ не расстроит её ещё больше.
Алёна Панкратова была не из тех, кому идут слёзы.
– В общем, нам троим надо совершить налёты на места, которые она укажет, – с места в карьер начал парень. – Всего три места – три задания для нас. И с каждым выполненным заданием… – он взволнованно выдохнул, прежде чем закончить. – С каждым заданием ей будет становиться лучше.
Сашины глаза подозрительно сощурились:
– И ты согласился?
Дима стойко выдержал её взгляд:
– Да.
Саша крепко сжала губы, с трудом скрывая раздражение.
– И ты согласился с тем, что мы тоже будем принимать в этом участие?
Дима смело встретил её рассерженную реплику.
– Да.
Саша уже не могла сдерживать свой гнев.
– Ты сделал это, не посоветовавшись ни с кем из нас?!
– Да, сделал, – Дима ничуть не испугался. – Потому что знаю, что могу на вас положиться. И потому что это совсем не трудно.
– Не трудно?! Да ты втащил нас в какую-то бандитскую схему!
– Там не надо делать ничего серьёзного! – отбивался Дима. – Всего лишь устроить небольшой беспорядок…
– Да какая разница?! – вскипела Саша. – Ты принял решение за нас всех, ни с кем его не обговаривая! И тебе не стыдно?
– Стыдно! – тоже взорвался Дима. – Очень стыдно! Но у меня не было выбора!
– Да ты просто бессовестный, зацикленный… – начала Корнилова.
– Помолчи! – резко оборвала её Алёна. – Хотя бы дослушай до конца!
– И ты туда же! – окончательно разозлилась Саша. – Я думала, ты умная девушка! А ты пресмыкаешься перед этим идиотом, как…
– Хорошо. Чего ты хочешь? – не дал ей договорить Дима. – Чтобы я извинился? Я это сделаю!
– Да мне всё равно, что ты теперь будешь делать!
Саша вскочила с места и с размаху стукнула по столу пустой чашкой.
– Дура ты, – бросила она в сторону Алёны. – Если хочешь потакать этому несчастному эгоисту и всё ему прощать – пожалуйста. Только без меня!
Она выскочила из кафе, громко хлопнув дверью, а Дима в небывалом приступе усталости опустился на стул.
– А ведь я догадывался, что так будет, – вздохнул он.
При одном взгляде на его потерянное лицо у Алёны сжалось сердце.
– Дим, – тихо начала она. – Ты не должен…
– Просто дослушай до конца, – печально улыбнулся он. – Я ни к чему вас обеих не принуждаю. Если ты не хочешь участвовать в этом странном деле, ты не должна. Это только мои проблемы. И я давно привык к тому, что их все придётся решать самостоятельно.
Он тяжело вздохнул.
– И именно это я хотел сказать Саше… но она не дала мне закончить.
– Я очень хотела бы сейчас тебя утешить, но боюсь, что не смогу этого сделать, – виновато потупилась Алёна. – Всё это очень неожиданно и… сложно. Я пока не знаю, что решу делать в этой ситуации. Дай мне немного времени.
Дима через силу улыбнулся ей и отхлебнул из забытой чашки остывший кофе.
– Спасибо, – просто сказал он, и Алёна вспомнила, почему влюблена именно в него.
Разумеется, она согласилась присоединиться к нему на задании.
Следующим вечером они встретились на парковке неподалёку от небольшого частного дома, адрес которого Диме прислали СМС-кой (очевидно, это была Веста). Судя по рассказу гадалки, хозяин разместил свой бизнес прямо в жилище. Им требовалось просто устроить беспорядок во входной группе, ничего не забирая и не причиняя никакого серьёзного вреда, но молодым людям всё равно было страшно, как никогда в жизни. Эти ощущения были совсем не похожи на те, которые они испытывали во время вылазок по собственной инициативе. Тогда была уверенность, что всё пройдёт хорошо, и к тому же была чётко видна цель, которая стоила любых усилий. А сейчас…
Сейчас они в чёрных спортивных костюмах с глубокими капюшонами прятались за толстым деревом, оглядывая ночную улицу. Здание офиса располагалось в частном доме, так что проблем с охраной возникнуть было не должно.
Оставалось только надеяться, что на объекте не стоит какая-нибудь новомодная сигнализация – ведь полицейский участок располагался совсем рядом, буквально через два квартала, и в случае любого промаха им грозило попасть под стражу.
Нет, Дима не боялся полиции. И его давно не пугала перспектива угодить туда самому. Он боялся, что когда-нибудь он незаметно перейдёт с воровства на кое-что более страшное.
Он всегда считал, что самое важное для любого мошенника – чувствовать грань, за которую нельзя переступать. Никогда не делать противозаконных вещей без особой необходимости. Стараться не допускать при этом страданий и гибели других людей.
Дима не сомневался, что делает всё правильно – ведь у него попросту не было другого выхода. Он готов был буквально на всё, лишь бы помочь самому дорогому человеку. Но он боялся, что когда-нибудь выйдет за собственную грань, позволив посторонним пострадать из-за этого.