Но только я знала, чего эта благодать стоила самой Ане.
Поскольку родители поощряли нашу дружбу, мы много времени проводили у Ани дома – делая вместе уроки и играя в куклы в перерывах, от чего часто еще не могут отказаться девочки в 12 лет. И вот в такие моменты я не раз становилась свидетелем того, как Анины родители «стимулируют ее талант». Причем не только музыкальный – в школе Аня тоже была круглой отличницей. Раз, когда мы сделали уроки и играли, в комнату зашла Анина мать. Она имела такую привычку – появляться незаметно и вообще обладала крайне незаметной внешностью, напоминая мне сбежавшую из тетради кляксу из старого советского мультфильма – контур в треугольном платье с хвостиком на голове. Но в этот раз мы не сразу заметили ее еще и потому, что ползали по полу, усердно укладывая кукол спать. И то, что случилось дальше, было тем страшней, что произошло внезапно.
– Что это? – тихим голосом сказала Анина мать.
Мы обернулись и только тогда я поняла, что в руках у нее Анин школьный дневник.
– Что это такое! Говори, тварь?!
Второй раз мать уже кричала, и, кажется, совсем не ждала ответа. Внезапно она начала лупить Аню дневником по лицу. Аня же только закрывала лицо руками.
«Что там такое?» – не успела подумать я, как в комнату зашел отец. По пути он вынимал ремень. Все, что дальше произошло, было удивительно тихо. Пока Аню били, она не издала ни звука – только в воздухе свистел ремень и тихо поскуливала я, забившись в угол от страха, не смея заступиться за подругу – ведь это были ее родители. К Ане по разбросанным куклам и их мебели я решилась подползти только когда они ушли из комнаты. Потная, с покусанными губами, она тихо вздрагивала в углу. Все руки, кроме кистей, были в красных полосах от ремня. В тот момент я поняла, почему она всегда носит рубашки с длинным рукавом. И еще – почему она круглая отличница. Били Аню в тот вечер за четверку по математике.