Через несколько минут заходит пожилая женщина – врач в белоснежном халате. Прямые каштановые волосы, заплетенные в косу, холодные серые глаза и большой нос. Кого-то она мне напомнила, но кого?
– Доброе утро, Виктория, – приветливо здоровается она. – Как самочувствие? Я хирург – Антонина Семеновна.
– Здравствуйте, доктор, у меня всё болит, – жалостливо прохрипела я.
Доктор участливо ответила:
– Удар был сильный. У вас несколько травм и переломов. Предстоят ещё операции. Но хорошо, что цел позвоночник. – Она с состраданием смотрит на меня. – Держитесь! Все могло быть гораздо хуже.
– Да куда уже хуже? – слезы наворачиваются, и начинается истерика. – Мне надоело всё! Вся моя жизнь – это сплошной клубок неприятностей! Я хотела для себя счастья, понимаете? А что я получила? Страх, предательство, боль… Нет, лучше бы я умерла! Разве это – жизнь?
Доктор вызвала медсестру, и та вколола мне успокоительное.
Мне предстояло длительное лечение. Я не решалась позвонить маме, не хотела её расстраивать. Пусть лучше остается в неведении и думает, что у меня всё хорошо. Попросила доктора держать это в тайне. Репортеров ко мне не пускали, посетителей не было. Никому я здесь не нужна, еще раз убеждаюсь в этом. Ни Лиза, ни продюсер не пришли. Но кто-то оплатил мне ВИП-палату.
Приходил следователь, мягко расспрашивал о случившемся. Я написала заявление и дала координаты водителя. У меня отличная память, и я всегда запоминаю номера машин, в которые сажусь. Водителя поймали в этот же день и предъявили обвинение. Через пять дней неожиданно меня навестила Василина. Она принесла пакет сладостей и фруктов.
Оказывается, это она перевела меня в эту палату.
– Но почему? – спрашиваю я.
– Я чувствую себя виноватой. Из-за меня Эдик тебя выгнал, и ты попала в эту… переделку,– Василина сочувственно улыбнулась. – Из-за песни не сержусь, да и Эдуард присудил авторство мне.
– Я, наверно, сейчас очень плохо выгляжу? – тихо спрашиваю я.
– Ты истинная девочка, – рассмеялась Василина. – Невероятно, что сейчас тебя это волнует больше всего!
Василина мило со мной разговаривала, улыбалась и шутила. Неужели, она все-таки мне поверила? Словно в подтверждение моих мыслей, она спрашивает:
– Расскажи, как ты попала в прошлое?
Она давит на больной мозоль. Я с горечью рассказываю о Филиппе, Софье и Даниле, о размеренной жизни, которую я вела, о несбыточных мечтах, о юбилее, когда мы с Филиппом поругались, и я выбежала из дома, о сильном дожде и о монологе, который вела с Богом. Потом темнота, и я снова в 2004 году.
– Класс, – заявляет Василина. – Ты такая фантазерка, Вика, но все равно спасибо за поддержку. Ты когда описывала меня в будущем, у меня как будто второе дыхание открылось, и я сочинила новую песню.
Я улыбнулась, не став спорить. Пусть думает, что я фантазерка и ясновидящая. Главное, мы теперь с ней подруги. Когда она ушла, я достала сумку из тумбочки, а из нее вытащила медальон, который подарил мне Костя. Вглядываясь в святой лик, мысленно попросила его помочь мне. Ведь Пантелеймон – целитель. Надела медальон на шею. Вспомнила Костю. Он просил меня делать хорошие, благие дела, но я проигнорировала его. Сейчас о многом сожалею. Через час зашла доктор. Она начала меня осматривать и внезапно схватила в руки медальон.
– Откуда у тебя это? – вскрикивает она. Я пугаюсь ее реакции и быстро произношу:
– Парень подарил, Костя.
Антонина Семеновна все еще держит медальон в руках, и глаза ее наполняет глубокая печаль.
– Я была знакома с его девушкой, это не ты. Он с ней расстался за месяц до… смерти, – глаза ее покраснели, губы задрожали.
– Я с Костей была знакома всего две недели, мы с ним сблизились и были все время рядом. Вы его мама? – вспоминаю, Костя говорил, что его мать известный хирург в Москве. – Он вас очень любил, – добавляю я.
– Он ничего не сказал о своей болезни, – она отчаянно бьет кулаком по колену. – Как он мог? Разве это любовь?! Да я бы на шаг от него не отходила и была бы рядом в последние часы!
– Как раз, потому что любил, и не сказал. Не хотел, чтобы кто-то страдал, глядя на него. Он был прекрасным человеком, – грустно заканчиваю я.
Антонина Семеновна, опираясь локтем на колено, пальцами растирает лоб. Ей сейчас крайне тяжело и больно. Но ни одна слезинка так и не падает с ее глаз. Какая сильная женщина! Она встает и уходит. Я восхищенно провожаю ее взглядом. Она пришла ко мне через два дня, на лице улыбка и что-то еще… Любящий взгляд? Я почувствовала близость матери.
– Вика, на завтра я назначила тебе операцию. Она серьезная, но это твоё последнее испытание. Скоро будешь бегать.
В меня вселилась надежда, и я воспрянула духом. Не сомневалась в том, что она говорит, ведь Антонина Семеновна лучший хирург страны.
Операция прошла успешно, и через месяц я практически полностью восстановилась. За это время продала свою квартиру и машину. Все, хватит с меня Москвы, поеду домой.
Глава 14
Хабаровск, июль 2006 г. Мечты, которые казались мне когда-то недосягаемыми и оттого столь привлекательными, на поверку вышли пустыми и бессмысленными. Я снова дома. Мама с большой радостью приняла известие о том, что ее блудная дочь вернулась. Жизнь только не складывается как-то. Я уже два месяца дома, а ничем не занимаюсь. Как говорится, балду пинаю. Наверное, это депрессия. В конце мая пыталась устроить случайную встречу с Филиппом, надеясь сблизиться. Сидела в его дворе на лавочке часами, выжидая, когда он выйдет. Мое сердце заколотилось, когда я увидела Филиппа. В своем черном спортивном костюме «Адидас» и кроссовках, он быстрым шагом шел в моем направлении. Я с бьющимся сердцем пошла к нему на встречу и, как будто невзначай подвернув ногу, упала возле него.
Филипп тут же подбежал.
– С Вами все в порядке? Давайте, помогу. – Он нагнулся, заглянул мне в глаза и удивился. – Вы? – затем криво усмехнулся. – Любите падать?
– Может, все-таки, поможете? Я не могу встать, – я улыбнулась своей самой очаровательной улыбкой и беззащитно протянула руку. На него это подействовало. Он тут же меня поднял за руку и облокотил на себя, обняв за талию. Я тоже со своей стороны нежно обхватила его за шею. Он посмотрел на меня загадочным взглядом, но был холоден, как ветер в Антарктиде. Как жаль, что я не могу читать его мысли. Давай, Филипп! Ты же влюбился в меня с первого взгляда! Чего же ты молчишь? Неужели, сердце у тебя не бьется так же бешено, как у меня? Неужели, тебе не хочется обнять меня крепче и поцеловать? Почему ты такой равнодушный и далекий?
Филипп молчаливо шел по указанной мной дороге, так и не сказав ни слова. На миг я представила, что не было никакого возвращения в прошлое. Я иду рядом с мужем, а дома нас ждут наши дети. Я трепетала от радости, вдыхая его родной запах и чувствуя его родное тепло.
– А по-моему, Вы уже не хромаете, – Филипп спустил меня с небес на землю и снова окинул странным взглядом. Я замешкалась и снова начала прихрамывать.
– Вот и мой подъезд, – сказала я, указывая на дверь, все еще обнимая его за шею, – как мне отблагодарить моего рыцаря? Может, зайдете на чашечку чая? – ангельским голосом, с надеждой спросила я, поднимаясь по лестнице в подъезде. На мгновение в его глазах промелькнули боль и страдание. О, Филипп. Почему у тебя такие грустные глаза? Ведь ты всегда излучал радость и позитив. Что с тобой?
– Нет, спасибо, у меня дела, – Филипп явно колебался, что-то мучило его. Мы подошли к моей входной двери. Я взяла его за руку и с волнением прошептала:
– Запишите мой номер. Я приглашаю Вас в кино, – Он отпрянул, как от удара током, и побежал по лестнице вниз…
С тех пор у меня депрессия. Все мои мысли заняты Филиппом. Я люблю только его, и искать кого-то еще смысла нет… Как мне его добиться? Я ведь никогда не добивалась мужчин, как другие девушки. Привыкла, что, наоборот, они всегда добиваются меня. Может, он до сих пор встречается с той милой девушкой? В груди неприятно заболело, и тяжелый камень повис на сердце. О, Филипп, как мне тебя вернуть?.. Я взяла гитару. Песня Принцессы Авеню здесь весьма кстати:
Ты… не здесь,
Мне кажется, продолженья нет.
И в моей душе
Цветы осыпаются,
Мечты забываются…
Я знаю, что навсегда уже…
Остался белым снегом
На моей руке.
Капли света -
Шёпотом нежным в груди.
Не уходи,
Я же слышу, что любовь твоя
Ещё дышит –
Ты не обманешь себя.
Знаю, знаю, что любишь меня,
Ты меня…
Дай… мне шанс
Забыть тебя,
Стань невидимым,
Забери мечты
И воспоминания.
Они без твоей любви
Всю душу лишь мне изранили…
Остался белым снегом
На моей руке.
Капли света -
Шёпотом нежным в груди.
Не уходи,
Я же слышу, что любовь твоя
Ещё дышит –
Ты не обманешь себя.
Знаю, знаю, что любишь меня,
Ты меня…
С Крис мы встречаемся редко. Она вся погрузилась в работу, а больше близких друзей у меня нет. Мама всячески старается мне угодить, возится со мной, как с маленькой, что раздражает еще больше.
Месяц назад я завела любовную связь с предпринимателем Павлом. Он директор крупной строительной фирмы. Каждый день клянется мне в любви и поет дифирамбы. Конечно, это льстит моему самолюбию, но что-то серьезное я с ним не планирую. Он неплохой любовник, раскрепощенный и даже немного жесткий, с привлекательной внешностью: высокий лоб, широко расставленные круглые глаза, густые брови, жесткая щетина, что говорит о его жгучем темпераменте, узкие губы. Одевается он только в дорогих салонах и ухаживает за собой. Но не испытываю я к нему никаких эмоций и чувств, пустота внутри – и только. В моем гардеробе это всего лишь красивые дорогие туфли, которые жмут, а выкинуть жалко. Он мне нужен был, как отдушина какая-то, что ли. Я подумывала расстаться с ним окончательно, так как Пашка выдумал себе Бог весть что: собрался жениться на мне.
Хлопнула входная дверь. Мама с работы пришла.
– Доча, привет, тебе письмо! – крикнула она. Почему-то сердце испуганно забилось: какое еще письмо?
Я вышла, поцеловала маму и взяла конверт. И снова – без обратного адреса. Я в нетерпении раскрыла его и увидела короткую записку.
«Любовь моя, самая прекрасная девушка на свете, предел моих желаний! Ты разобьешь мне сердце, если не придешь сегодня на Затон. Буду ждать тебя в десять вечера у последнего мыса! Мне нужно, наконец, открыться!»
Я прижала записку к сердцу. О, Филипп, ты все же не смог уйти от судьбы! Мы предназначены друг для друга! Затон был излюбленным местом наших свиданий. Тенистый крутой берег, мало народу, песчаный пляж и река. От радости я пустилась в дикий пляс, чем-то напоминающий танец дикого племени. Времени уже восемь. Нужно собраться и выглядеть на все сто! Час я собиралась, и вскоре, накрашенная и наряженная, выехала на Затон. После двадцати минут пути, свернула на гравийную дорогу направо, которая привела меня к пляжу. Он сказал у последнего мыса. По узкой песчаной дороге я поехала дальше, находясь между двумя обрывами. Вскоре доехала до тупика и вышла. Уже стемнело, и стало как-то не по себе. Я спустилась к реке, но никого не обнаружила. Чья-то лодка, привязана к камню. Неожиданно что-то твердое уперлось мне в спину.
– Спокойно, без резких движений. Иди в лодку, – тихо зазвучал голос сзади. – Не то, получишь пулю в спину.
Я послушно шла, хотя ноги от страха подкашивались. Вот я глупая. Совсем страх потеряла из-за любви к Филиппу. Правильно говорят: девушки слышат лишь то, что хотят слышать. Я тихо спросила:
– Кто Вы? Зачем Вы это делаете? – но ответом мне была лишь гнетущая тишина.
Села в лодку и посмотрела на него. Человек в черном, на лице – маска. Он развязал лодку, залез в нее и принялся грести. – Я могу Вам заплатить. Много, – попыталась я его подкупить.
И тут мне пришло в голову, что всегда стараюсь найти выход в деньгах: с Костей, с таксистом, сейчас… Давно пора осознать, что деньги не решают всех проблем, а наоборот, их создают. Он молча работал веслами.
– Почему Вы хотите меня убить? Что я сделала? – я дрожала и испуганно смотрела на пистолет, который он держал в правой руке вместе с веслом. Все, это конец. Этот псих застрелит меня. Я не выдержала и заплакала. Он не обращал внимания. На берегу никого нет, помощи ждать неоткуда. Совсем стемнело. Есть вариант нырнуть под воду, но успею ли? Мы доплыли до середины реки, и он остановился. Злоумышленник снял маску, я вгляделась в лицо, и зажала рот рукой. Не может быть!..
– Гера?! Но как? Ты же…Тебя же…– События той страшной ночи пронеслись перед глазами. Это охранник того офисного здания… Но в него выстрелили в упор! И я была уверена, что он умер! Почему была так уверена?..
– Убили? Нет, как видишь, я жив, Аня. Или Вика? Только жив ненадолго. Лучше бы я умер тогда. Врачи долго боролись за мою жизнь, сделали несколько операций. На ноги поставили, но долгую жизнь не обещают. А знаешь, каково это – жить и ждать своей смерти? Я ведь совсем молодой, не построил дом, не посадил дерево, не вырастил сына. Ты лишила меня всего! Ты и твои дружки, которых ты убила из-за денег!
– Нет! – крикнула я. – Это все не так! Гера, послушай! Я хотела спасти тебе жизнь!
– Заткнись! – Гера влепил мне пощечину. Я вскрикнула и приложила ладонь к щеке, которая вмиг запылала.– Сколько в тебе гнили и дерьма! Ты думала, тебе все сойдет с рук? Я решил не говорить о тебе милиции, решил сам тебе отомстить. Когда я сидел у тебя в машине, прочитал доверенность на управление автомобилем, твое имя и фамилию на ней. Понял, что здесь что-то не чисто, и машина у тебя была без номеров. Когда вышел тот мудак, я хотел выяснить, в чем дело, – он сморщился, воспоминания отражались болью на его лице. – Но он выстрелил, гад. Я помню, у него в руках было два чемодана. Потом они исчезли. А в офисе нашли еще три трупа. Видимо, ты договорилась со своим дружком, который в меня стрелял, что он положит своих сообщников, чтобы не делиться деньгами.
– Все не так! Ну, послушай же меня! – слезы градом катились из глаз. Какие несправедливые обвинения! – Ты все неправильно понял!
– В Одессе и Москве это я покушался на твою жизнь. Но оба раза тебе повезло,– не слушая меня, продолжал он. – Сейчас, наконец-то, доведем дело до конца. Ты можешь покаяться в грехах и помолиться на прощанье. У тебя одна минута, – криво усмехнулся он и посмотрел на часы. В отчаянии я смотрела ему в глаза. Твердый, холодный взгляд… Пощады мне не будет, его не разубедить… Пришла расплата. Я закрыла глаза, слезы обжигали щеки. Я не знаю молитв. Господи, прости меня, грешную, спаси и сохрани. Надеюсь, что не буду мучиться: выстрел в сердце, и дело с концом. Я почувствовала, как его сильные руки выталкивают меня за борт. Машинально набираю полные легкие воздуха. Что? Он не будет стрелять? В следующее мгновение я под водой, он крепко держит меня за волосы и не дает всплыть. Пытаюсь сопротивляться, но это бесполезно.
Что ж, Гера, ты не учел одного. В воде я чувствую себя не хуже, чем на земле, не зря семь лет занималась профессиональным плаванием. Под водой могу продержаться минуты три. Я еще сделала пару резких движений и притворно замерла, бессильно опустив руки и ноги. Он отпустил меня, и я всплыла попой кверху. Меня понесло течением. Прошла минута. И что дальше? Нужно попытаться быстро уплыть. Он начнет палить, но в такой темноте есть шанс выжить. Прошла еще минута. Все, больше не могу! Воздуха! Внезапно я слышу выстрел и резко переворачиваюсь, судорожно вдыхая воздух.
Лодка в десяти метрах от меня, Геры не видно. Приглядевшись, вижу свисающую из лодки руку. Боже, он застрелил себя!.. Сил оставалось мало, я кролем поплыла до берега, совершая размашистые гребки левой и правой рукой попеременно. Кроль неспроста считается наиболее быстрым способом плавания. Спустя некоторое время, я добралась до берега. Посмотрела в сторону лодки, сняла с себя вещи и начала выжимать. От холода у меня уже начались судороги. Я побежала к машине и внутри включила печку на всю мощность. Пока грелась, думала о случившемся. Несмотря на то, что Гера хотел меня убить, мне было жаль его. Люди от страха и от безвыходности совершают безрассудные поступки. Хорошо, что хоть в милицию меня не сдал… Это же надо, в то время, когда он меня целовал, он читал доверенность! Хитер лис. Был… Я грустно посмотрела в окно. Столько событий произошло за последнее время. Я устала от адреналина. Хочется мира и спокойствия. Кто-то внутри меня шепчет: разве раньше ты не хотела новых ощущений и ярких событий?.. Да, но кто ж знал, что таких… Завожу машину и еду домой.
Еле заснув, я проснулась лишь к обеду следующего дня. Разбудил меня настойчивый мобильный звонок. Засунула руку под подушку и достала телефон. На экране высветилось имя Паша. Я еще не отошла от событий вчерашней ночи, и разговаривать с кем-либо, а особенно с этим занудой, мне не хотелось. Но он потрясал своей настойчивостью. Не выдержав, на двенадцатый звонок, я взяла трубку и рявкнула:
– Да!
– Привет, солнышко! Ты не занята? – услышала я влюбленный голос Паши.
– Если человек не берет трубку, как ты думаешь? Занят он, или нет? – грубо спросила я.
– Не сердись, милая. Я на пару слов. Давай сегодня встретимся на площади Ленина в пять вечера. У меня для тебя сюрприз, – мурлыкал в трубку этот кот. На несколько секунд я задумалась. Необходимо порвать наши отношения.
– Хорошо, в пять на площади, – проворчала я и, не дождавшись ответа, выключила телефон.
Придя на условленное место, Павла я не обнаружила, хотя пришла на двадцать минут позже. Стояла прекрасная летняя погода, благоухали цветы, радовали глаз зеленые газоны и веселые фонтаны. Теплый ветер развевал локоны моих черных волос. Сегодня я одела облегающие белые брюки, зеленую полупрозрачную блузу со стразами и любимые красные туфли на шпильках. Вскоре появилась шикарная белая карета, запряженная тремя белыми конями. Кучер остановился около меня. Из кареты вышел элегантный Павел в шикарном костюме и галантно открыл мне дверь в карету. Я приятно удивилась, улыбнулась и, подняв голову, как королева, гордо села в нее.
Мы объехали весь центр города, пили шампанское, пели песни, целовались и смеялись. Это то, что мне надо было! Захмелев, я подумала, что он не такая уж и плохая партия в мужья. Потом мы поехали в самый дорогой ресторан нашего города, «Интурист», где Паша заранее заказал столик на наше имя. Да, это впечатляет: не скупой мужик, как некоторые. В ресторане мы снова пили шампанское. Немерено. Столько, что соображать к концу вечера уже удавалось с трудом.
– Паш, все, домой, мне плохо, – я едва ворочала языком.
– Подожди, дорогая, у меня для тебя еще один сюрприз! – он подал знак администратору, и началась непонятная суета. Честно говоря, мне уже было не до сюрпризов, зал плыл у меня перед глазами, но я старалась держаться. На сцену вышел администратор и объявил:
– Дорогие наши гости, минуту внимания. Сегодня и сейчас, в этом зале произойдет бракосочетание двух любящих сердец! Жених и невеста, встаньте!
Я пьяно оглянулась вокруг, как вдруг Паша подхватил меня, поднял и шепнул: – Дорогая, выходи за меня. Что-то говорить не было сил, да и зал аплодировал так, что у меня уши заложило. Я лишь недоуменно посмотрела на него. Следом на сцену вышла улыбающаяся женщина с папочкой в руках и торжественно произнесла:
– Сегодня, 13 июля 2007 года, в этом зале вступают в брак Виктория и Павел. Уважаемые невеста и жених! Сегодня – самое прекрасное и незабываемое событие в вашей жизни. Создание семьи – это начало доброго союза двух любящих сердец. С этого дня вы пойдёте по жизни рука об руку, вместе переживая и радость счастливых дней, и огорчения. Создавая семью, вы добровольно принимаете на себя великий долг друг перед другом и перед будущим ваших детей. Перед началом регистрации прошу вас ещё раз подтвердить, является ли ваше решение стать супругами, создать семью, искренним, взаимным и свободным.
– Прошу ответить Вас, Жених!
– Да – громко ответил Паша.
– Прошу ответить Вас, Невеста!
Все казалось каким-то сном, кружилась и дико болела голова. Еле выговаривая слова, я тихо спросила Пашу: – Что, черт возьми, происходит?
– Просто скажи да, – как-то жестко и нервно ответил он и сжал до боли мою руку. Я посмотрела в его глаза, взгляд у него был умоляющий, все гости с умилением и восторгом смотрели на нас. Я посмотрела на регистраторшу, язык не слушался, я кивнула, затем выдохнула: – Да.
– Прошу вас в знак любви и преданности друг другу обменяться обручальными кольцами.
Паша достал коробочку, достал обручальное кольцо и надел на мой безымянный палец. Я удивленно посмотрела на кольцо. Самое обычное, тонкое золотое кольцо.
Свое кольцо он надел себе сам и довольно засиял.
– В полном соответствии с Семейным Кодексом Российской Федерации, ваш брак регистрируется. Объявляю вас мужем и женой. Ваш брак законный. Поздравьте друг друга.
Паша обернулся ко мне счастливый, обнял и поцеловал. Я чувствовала, как он напряжен. Боялся отказа, гад, хотя в такой ситуации это было практически невозможно. Ничего, я ему завтра устрою! Зал шумно аплодировал и свистел. Паша, оторвавшись от меня, крикнул:
– Всем шампанского! – Зал загудел пуще прежнего, все выкрикивали поздравления. Я села, взяла в руки бокал и допила остатки шампанского. Не знаю, то ли с радости, то ли с горя. Этот бокал оказался лишним, весь зал закружился, словно карусель. Я смутно увидела подходящих к нам двух женщин. Одна из них, регистраторша, улыбаясь, положила передо мной и Пашей какие-то документы и попросила расписаться. Паша быстро все подписал, дал мне ручку и сказал:
– Подписывай свидетельство о браке.
Я хихикнула и сболтнула, хлопая ладонью по бумагам:
– Паш, я не могу подписать! Я уже замужем!
Паша натянуто улыбнулся женщинам и сказал мне в ухо:
– Вика, не дури, подписывай! Свидетельство о браке! Ну же, соберись!
Я взглянула на лист, все буквы расплылись. Да что-то о браке. Подписала. Паша поднял лист и показал на еще один документ.
– И здесь.
Затем еще один документ. Я подписала.
– Умница, я тебя люблю.
Паша поблагодарил женщин, и те отправились восвояси. Он аккуратно собрал документы, затем взял меня на руки, и мы вышли из ресторана. Я, ничего не соображая, громко напевала:
– Были белее снега
Свадебные цветы.
Мне улыбался ты,
Это было, как во сне…
Филипп, не тряси меня так! О, как хорошо… Филипп, я тебя люблю, сильно-сильно!
Проснулась я на следующий день около часу дня. В огромной кровати, в съемной квартире Паши. В его коттедже, как он говорит, идет ремонт, поэтому пока он живет в этой скромной квартире, где мы с ним и встречались. Ужасно болела голова. Такое ощущение, что она сейчас расколется на две половины. События вчерашнего дня плавно перемещались в моей памяти. Вот гаденыш, как только я повелась на его провокацию? Да была бы я трезвая, послала бы его, куда подальше. Моему возмущению просто нет предела! Вика, ну зачем надо было так пить? Так ведь это он и подливал мне постоянно!.. Что же получается? Я замужем? Вроде бы, все вчера было романтично, и даже эта свадьба в ресторане. Но какое-то плохое предчувствие не давало мне покоя. Да еще дата свадьбы – 13 мая! Говорят, кто женится в мае, всю жизнь маяться будет. Плюс несчастливая цифра – тринадцать. Да нет, Павел – человек состоятельный, внимательный и любит меня. Что же, переедем в коттедж, попробую новую жизнь, буду позволять себя любить. Кстати, а где он? Зазвонил телефон, я схватилась за голову, но все же взяла мобильный.
– Але, Викуль, привет, – послышался радостный голос Крис. – Ты была права! Меня повысили! Меня поставили начальником по развитию. Все, как ты и говорила!
Представляешь? Начальник! Я покажу им, где раки зимуют! Ведь я всё своим трудом, понимаешь? Без связей, без постели! Вик, ты меня слышишь? – она тараторила, как никогда быстро, чувствовалось ее возбуждение и радость.
– Так ты мне слова не даешь вставить! – я улыбнулась. – Конечно, я была права. Больше тебе скажу, не за горами тебя ждет еще лучшее место. Ты умница, все сама заслужила. Вдруг, вспомнив ее через шесть лет, я неожиданно добавила – Дорогая, не забывай только про личную жизнь.
Кристина рассмеялась:
– Как раз про нее я хочу забыть! Успеется! Карьера на первом месте! Вот стану министром, выйду замуж и нарожаю кучу детей!
«Будет уже поздно», – подумала я. При слове «дети» у меня снова защемило в груди…
– Крис, ты помнишь, я тебе говорила про Волкова?
– Да, помню, он подлец, каких свет не видывал. – С улыбкой процитировала меня Крис. – Я не буду с ним связываться!
– И еще, у меня к тебе огромная просьба, прими восьмого марта предложение от Балонского, поужинать вместе. И еще раз, никогда не делай аборты, тебе нельзя.
– Хорошо, мой гуру, как скажешь. Только кто такой Балонский?
– Увидишь. Слушай, Крис, я замуж вчера вышла.
– Не смешно, Вик, – поменяла тон голоса Крис.
– А я не шучу. Перезвоню тебе.
Открылась входная дверь. Приняв воинственный вид и надув губы, ждала его появления. Паша зашел очень довольный.
– Привет, жена. Головка не болит?
Я накинулась на него:
– Что за цирк ты вчера устроил? Заранее мое мнение нельзя было узнать? Напоил меня! Как же мои родные и близкие? Ты не подумал?! – последние слова я уже кричала. Тут произошло то, чего я никак не ожидала. Паша отвесил мне такую оплеуху, что я отлетела в угол комнаты. У него так жестоко загорелись глаза, что я испугалась.
– Кажется, вчера ты не исполнила свой супружеский долг. – Он накинулся на меня, сорвал с меня сорочку, стал бить по щекам, не сильно, скорее издевательски, затем больно схватил за волосы. Я закричала, он быстро закрыл мне рот, расстегнул ширинку на брюках и грубо вошел в меня. Я не могла пошевелиться, он крепко держал меня за волосы и жестко имел меня, как проститутку. От боли и унижения у меня выступили слезы. Никто и никогда со мной так не обращался. Когда он, наконец, закончил, оттолкнул меня и сказал:
– Теперь будешь ублажать меня каждый день. Матросила меня, думала поиграть со мной и выбросить, как ненужную вещь? Не получилось, детка. Теперь играем по моим правилам.
– Ты с ума сошел. Да я сегодня же подам на развод и милицию сейчас вызову! – Я с широко раскрытыми глазами смотрела на него, не веря в происходящее. Тело болело от его грубых сжиманий, лицо пылало.
В ответ прилетела еще одна звонкая пощечина.
– Дура. Ты вчера подписала брачный контракт, заверенный нотариусом, она тоже вчера была на свадьбе, пришлось заплатить прилично. По этому контракту в случае, если один из супругов подает на развод, все общее имущество переходит к другому супругу, который счастлив в этом браке, то есть ко мне. Кстати, ты в качестве свадебного подарка выписала мне доверенность на управление твоими счетами, теперь я полноправно разделяю все твои деньги. А ты что думала, что я по уши влюблен в тебя? – он рассмеялся. – Да я как увидел тебя, так сразу и узнал. Ведь это ты выиграла недавно десять миллионов. Нельзя было упустить этот шанс. И так как ты по-хорошему жениться не хотела, пришлось пойти на хитрость. Ты оказалась не такая умная, как представлялось сначала. Достаточно было создать иллюзию, что за тобой ухаживает успешный, респектабельный романтик, сорящий деньгами. Мне это далось непросто, конечно, но, как видишь, того стоило. Теперь все свои издержки перекрою с лихвой. Что ты, курица, можешь сделать с деньгами? А я бизнес построю.
Еще, кстати, по брачному контракту мы должны жить вместе. В случае если вздумаешь уйти, это будет равносильно подаче на развод, останешься ни с чем. Также насчет измен, если я тебя здесь с кем-то застукаю, автоматически суд будет в мою пользу.
– Я не верю своим ушам, да я в суд на тебя подам! Это не законно! Я не заключала никаких договоров! Ты меня принудил!
Паша снова рассмеялся:
– Почему же, все законно, я уже был в банке, мне, как ВИП-клиенту, выдали платиновую карту. Кстати, денег оказалось намного больше, чем я ожидал. Но ты не волнуйся, я их уже на свои реквизиты перевел, не достанешь! А насчет «заставил» – не говори ерунды. Весь ресторан вчера наблюдал, как двое влюбленных женились по обоюдному согласию. Ты сказала «да», забыла? И подписывать документы тебя никто не заставлял. У меня как минимум тридцать независимых свидетелей.
– Козел! Дай мне пройти! Я сейчас милицию вызову!
– И что ты им скажешь? Что муж секса хочет?
– Ты, скунс вонючий, микроб, ничтожество!
Кровь закипела во мне, я сжала кулак и замахнулась ударить его, но Паша среагировал быстро. Он поймал меня за запястья и сжал до боли.
– Кстати, насчет секса, – прошептал он.
Я попыталась вырваться, но этим его только раззадорила. Он часто задышал, перевернул меня и снова грубо вошел сзади, при этом делая мне больно, выворачивая руки.
– Если будешь орать, воткну кляп и буду бить сильнее.
На этот раз он мучил меня долго, меняя позиции и удовлетворяя все свои животные похоти. Наконец, он откинул меня и лег на диван, оставив меня лежать на полу. От боли я не могла даже встать, лишь тихо стонала и лихорадочно думала о побеге. Паша прошел в ванную. Так, он завладел моими деньгами, а они немаленькие, девятнадцать миллионов: десять выигранных миллионов, остатки от украденных банковских денег, плюс я продала квартиру в Москве, да и были кое-какие сбережения от моих выигрышей на ставках. Я не могу подать на развод, я даже не могу уйти отсюда! Что за бред! Это какой-то кошмарный сон. Это могло произойти с кем угодно, только не со мной! Мне срочно нужно что-то придумать, этому подонку не должно все сойти с рук. Я встала, дрожащими руками взяла телефон и через некоторое время положила назад. Пока не знаю, кому звонить.
– Вот и правильно, – сзади подошел Паша и обнял меня. – Будешь хорошей девочкой, будешь слушать меня, и все будет хорошо.
– Зачем тебе это нужно? Ты же состоятельный человек, – с ненавистью спросила я. Он лишь улыбнулся и жестко сказал:
– Не лезь в мои дела. Твое дело – хозяйство вести и ноги передо мной раздвигать, когда я захочу. Если ты, конечно, не хочешь подать на развод. Меня устраивают оба варианта. И не надо прикидываться жертвой, все вы, бабы, любите силу. Будешь меня слушать – будет тебе хорошо, понятно? Никогда меня не спрашивай, куда я пошел и где нахожусь, а вот тебе нужно будет отчитываться за каждый шаг. Приду вечером, хочу видеть тебя в сексуальном белье, больше ничего не надевай. На, кстати, копии документов, почитай. – Он кинул мне папку с бумагами, затем оделся и ушел. Я до сих пор не верила в происходящее. Схватив папку, вытащила копии и принялась читать. Так, доверенность:
Хабаровск 12 июля 2007
Я, Жарская Виктория Вячеславовна, 15 октября 1983 года рождения, (паспорт 08 05 123456 выдан ОУФМС России по Хабаровскому Краю в Индустриальном районе г. Хабаровска 16 октября 2001 года), зарегистрированная в Хабаровске, улица Индустриальная, дом 1, квартира 14, уполномочиваю Деревянкина Павла Григорьевича, 19 мая 1980 года рождения, (паспорт 40 00 654321 выдан 2 ОМ Николаевского района г. Николаевска – на – Амуре 16 октября 2002 года), зарегистрированного в г. Николаевск – на – Амуре, ул. Ленина, дом 7, квартира 2,