В этом мире ни одна живая душа, за исключением маменьки не заметили моего появления на свет. Думал я, ведь как можно не заметить рождение своего ребенка. Только вот куда она потом делась, не знаю. Возможно сгинула. Сколько помнил себя, всегда моей верной подругой и соратником, были улица, свобода и желание не жить нет. Выжить! Именно это и делают дети живущие на улицах Московии.

Время шло, весна меняла зиму, на ее место приходило лето, потом осень и снова зима. Зиму не любил больше всего, время когда не чего есть и постоянный холод, что пробирает до костей, завывает, путает в волосах снег и сковывает лохмотья одежды.

Одна отрада была, смотреть с чердака бани, на боярскую дочку, куда меня пускала сердобольная кухарка, что бы не сгинул.

Красавица Дуняша с розовыми щечками, выходила гулять во двор со своими няньками. Запала в душу сразу, еще семь зим назад, когда впервые попал на чердак. Несколько раз пытался заговорить на ярмарке, но вот не таких друзей подбирал для нее батюшка. Пока был не ровня. И долгими зимними ночами, лежа в темноте у трубы печи, думал, и строил планы, как заполучить Дуняшу в женки, самым верным вариантом это пойти служить царю, в армию там титул можно было получить и деньги. Ведь боярами так и становились. Только как туда попасть? В старой рубахе, лаптях и залатанных штанах. Без знакомства и протекции. Пока мысли в голову не приходили, оставалось только мечтать.

Проснувшись пораньше, сегодня было рождественское утро. Этого утра я и вся челядь, к которой с недавних пор был приписан, ждали с нетерпением. Ну не утра конечно, а барских подарков ждали, что хозяйка раздаст после прихода из церкви.

– Ванька, где тебя носит? – услышал, голос кухарки. – Дрыхнешь еще? Вот, тебя сейчас. – пронзительно пискнула Тося.

– Иду. – крикнул сверху, наверное опять нагоняй получила от Григория управляющего, а кроме меня ей больше не на кого было кричать. А мне некуда было идти, поэтому приходилось слушать и терпеть. – Что ты так раскричалась, встал давно, жду, что бы под ногами не болтаться.