Спешно вызванный Ефимов немедленно явился со своими орлами и приступил к детальному опросу всех подряд. Выяснилось, что вчера пропавший официант работал в первую смену и вечером после работы его не видела ни одна живая душа. Последним же клиентом пропавшего был мальчик Федор, которому в тот день, по его словам приспичило попробовать кофе «глиссе». Когда на мальчика аккуратно поднажали, выяснилось, что конечной целью Феденьки являлось не распивание кофе, а предложение дяде Эдику своей помощи в деле расшифровке подозрительного соседа, которого, как всем известно, мальчик не одобряет, а говоря еще точнее – терпеть не может.
Ефимов от внимания прищурил карий глаз и задал пареньку еще несколько вопросов на ту же тему, но по всему выходило – нетерпимость мальчишки к соседу построена на эмоциях, а не является реакцией на противоправные действия последнего. Предложение же помощи пропавшему официанту желания сотрудничать у того не вызвала.
Парень, давай не торопясь допивай кофе и возвращайся домой. И Феденька ушел…
Но мы с Вованом – Федор решил колоться до конца – полночи за немцем наблюдали, но…
Никого там не видели – продолжил за него Ефимов.
Да, но мы просто немного того…
Задремали – снова досказал Ефимов.
Ну да, черт побери – это все Вован. Давай посидим немного, давай посидим, я же знал, что садиться нельзя…
В общем, если там и была какая ночная заваруха, то вы все проспали – покачал головой Ефимов. Ну, ладно, не расстраивайтесь вы же еще маленькие. Вот повзрослеете и научитесь по ночам не спать.
Обиженный Федор аж взвился на стуле и чубчиком затряс. Может мы и поспали немного, но все не проспали. Вот вы слышали что-нибудь ночью?
Привычка Федора нападать, когда его в чем-то притесняют или не принимают в серьез, сработала и сейчас.
А что я должен был слышать?
Значит ничего не слышали, а ваши подчиненные – дежурные по городу разве вам тоже ничего не докладывали? – в лице Феденьки прибавилось ехидства
С майорского лица сползла улыбка – уси-пуси. Хм. Ладно, хорош. Рассказывай, что проворонила доблестная городская милиция и не пропустил маленький мальчик Федя.
Еще раз маленьким обзовете, ни слова не скажу.
Извини – покладисто согласился Ефимов – больше не буду.
Звук этот – начал Федор я очень отчетливо слышал, несмотря на то, что Вован храпел. Точнее, звука было два. От первого я…
Проснулся.
Ну, да.
Вспомни, пожалуйста, на что этот звук был похож? Глухой он был или звонкий. Дерево о дерево, метала о металл, а может кожа о воду?
Нет – тянул Федор – хлопнуло так резко и совсем не тихо. Вот я иногда дверцей в нашем старом «Москвиче» бабахну, когда тороплюсь – отец ругается – чего так громко. Только этот звук немного поглуше был, но такой же, как впопыхах.
А может это на соседней улице кто бидон уронил – в уголках рта капитала пряталась улыбка.
В два часа ночи?
Хорошо, ты сказал – звуков было два. Второй, наверное, на пистолетный выстрел походил. Правильно я угадал?
А вот совсем и не правильно. Второй звук намного тише был. Если бы я еще дрых, я бы его и не разобрал. Таких звуков на улице не услышишь. Такой он, как влажный что-ли. Если взять много-много мокрого белья и по другой куче мокрого белья хлеснуть. И что бы обе кучи – как из кипятка.
Понятно, а больше ты ничего не слышал и не видел? Это точно все? Ну, хорошо. Я понял. Если еще чего вспомнишь, приходи.
Федя вышел на крыльцо братьев близнецов, а Ефимов в это время говорил сержанту Ерохину – чушь какую-то пацан несет. Если мы это дело скоренько не прикроем, то скоро все городские пацаны начнут в сыщиков играть. Тогда беспорядку не оберешься. Наши всегда будут все беды на этого немца вешать. Богатый и чудной. Чужак опять же. Но мы-то с тобой Ерохин власть – нам по стереотипу думать, а тем более работать нельзя. Да и просто это как-то, как-то уж слишком наружу. Два человека вечером повздорили, той же ночью один другого пришлепнул… как одну кучу мокрое белье о другую кучу… А где – спрашивается – мотив? Этот немец с официантом мог вообще никогда в жизни не встретиться. Здесь есть сразу две случайности, в которых Крафт не играет. Эдик вернулся в город не по воле Крафта и не по воле Крафта привез ему домой обед. Да, если бы этот немец захотел от него избиваться, ни о каких конфликтах между ними никто и не услышал бы. У этого Крафта не только деньги есть, но и голова явно хитрое варит. Такие как он так глупо людей не косят. Нет и нет. А сдается мне, знаешь что? И уж не в первый, между прочим, раз. Что кто-то под Крафта того потихоньку копает, потому как зарыть его глубоко хочет. Вот этот кто-то случайными стечениями обстоятельств вполне мог воспользоваться. У нас ведь еще один новенький в городе имеется. Да и разговор один у нас с мэром об этом господине Мадьярове по его приезде состоялся… Так что мы с тобой Ерохин, на Крафта-преступника не поведемся. А вот с Мадьяровым познакомиться поближе – это наше. Наружку за ним круглосуточно, а телефон – на прослушку – чай не в столицах живем, нам прокурорская писулька без надобности. Пусть на телефонном узле Мадьяровский номер на наш участок запараллелят. Пошли Борьку угрюмого – он болтать не станет. Надо бы еще запрос послать – пользуется ли Крафт мобильной связью. А Эдика нашего искать, конечно, и дальше будем. Только попомни мои слова, Ерохин, не найдем мы его. У меня на эти дела – чутье.
* * *
Боль из Полиной ноги уходила, как и положено приличной боли. Приложила ногу хозяйка – пик боли. Организм хозяйки ногу лечит. И боль – показатель неполадок затухает по равномерной дуге. Сегодня тише, завтра еще тише. Ну если, конечно, в срочном порядке еще чем тяжелым по больному месте «не приласкать».
Накануне вечером Поленька чувствовала себя вполне нормально, даже проехалась немного на велосипеде – клиентке наряды вручить. Но на следующее утро боль вернулась – не такая сильная, как в первые дни, но забыть о себе не позволяла. Перегрузила вчера – подумала Поленька и, сократив домашнюю работу до минимума, снова осела на приступках крылечка.
Новая работа только завтра появится, а раз простой – надо бы новинки моды осмыслить и в какую сторону она капризуля, дальше двинется.
Боль процессу осмысления мешала сильно. Поленька впустую шуршала журналами, укладывала и перекладывала ногу, но место ушиба будто кто-то глодал с голодухи..
А тут еще визитеры замучили. С утра домашние трудно из дому уходили – все боялись ее одну оставлять. Потом бабушка явилась, вплела свой куплет в старую песню – велела от соседа подальше держаться. Только что Неллька наконец удалилась, полдня мнимыми страданиями промучившись. Знала бы Неллька, как сильно у ее подруги нога разболелась. Но с людьми негостеприимно обращаться нельзя. Не за тем люди к Поле приходят. Бабушка часто напоминает про крест, мол каждый свой кресс носит. В ее семье, например, отец на тяжелой работе надрывается едва ли не каждый день, включая выходные. Мать пригласили на два месяца на работу в новое ателье. Она и сама говорила, это скорее всего, для рекламы – хорошо известная местная портниха – сотрудница. Матери совсем не нравится, как там продукт гонят, поэтому она там не ко двору и спустя два месяца ее скорее всего потихоньку спровадят. А все равно пошла – хорошо заплатить обещали. Феденька – мал еще, а уже бьется. Свои мальчишеские дела решает, о будущем задумывается. Так что ее жизнь по сравнению с другими – сплошное удобство, нечего тут жаловаться.
Поленька осторожно потерла больное месте и скривилась. И тут же услышала голос – Здравствуйте Поленька!
Еще один визитер.
А, здравствуйте, господин Крафт!
Зовите меня Сергеем Оттовичем.
Добрый день, Сергей Оттович.
Я вижу, Поленька, что нога у вас сегодня снова разболелась, а знаете почему?
Да я наверное, вчера на велосипеде…
Верно, но не только поэтому. Несмотря на синее небо и яркое солнце над нашим городом скоро прольется дождь. Сильный дождь, ливень. Ваш свежий ушиб ноет от ожидаемой непогоды.
Поленька невесело улыбнулась. Значит теперь я, как собачки и кошечки смогу предсказывать погоду?
Нет, фройлляйн, ни животные ни птицы погоду предсказывать не имеют.
Разве? А я думала…
Нет. Они реагируют на уже свершившийся факт – изменение атмосферного давления. Перед дождем оно падает. Достаточно иметь дома самый простой барометр, что бы стать такими предсказателями, как птицы, парящие в воздушных потоках низко, близко к земле. Ну, ничего, ничего, вы еще очень молоды. На вас все зарастает…
Как на кошках и на собаках.
Верно, если позволительно провести подобное сравнение с такой прекрасной девушкой. И я… я рад, фройляйн, что вы по-прежнему дружелюбны и вчерашняя шумиха не изменила вашего отношения ко мне. Моя молочница, к примеру, сегодня утром меня ужасно дичилась. И если барометр показывает приближение природного ненастья, то это дама молочница предчувствует в отношении меня общественную грозу.
Ну что вы, Сергей Оттович – думаю так далеко дело не зайдет. В нашем городе живут хорошие люди. Они что называется вспыльчивы, но отходчивы. Вчера подрались – сегодня лучшие друзья. Так что, вам по поводу недоразумения не стоит особо переживать. Наш город – невелик и новостями небогат, наверно, поэтому когда здесь хоть что-нибудь случается, люди придают событию чрезмерное значение. Но скоро все и всегда утрясается. Пройдет и это. Вот увидите.
Спасибо, Поленька, вы меня сильно утешили.
* * *
Когда Поленька привычно оказывала моральную поддержку соседу, она еще не знала о пропаже Эдуарда. А когда узнала – как-то ей стало немного не по себе. Ну, а если бы Сергей Оттович сейчас ко мне подошел – спросила сама себя Поленька, я что, как тетя Нюша-молочница вместо «здрасти» дичиться бы начала и при первых его словах с приступок уковыляла? Человека и так в переделку втянули, да еще в чужом городе, где у него ни родных ни близких. Ну давайте теперь все начнем от него бегством спасаться. Кому-как, а мне с больной ногой не больно-то и сбежишь. Да и вообще, глупости все это.
* * *
На следующий день, ближе к обеду, который доходил, томился у Поленьки под теплой юбкой типа «телогрейка» раскрасавицы куклы собственного производства, Поленька спустилась на приступочки. Постелила домотканный пеструшку коврик на еще не просохшие от дождя доски и осторожно присела.
Феденька с друзьями торчали одновременно снаружи и внутри садика и делали вид, что ремонтируют мотоцикл одного из друзей – толстяка Вована. Мотоцикл у Вована больше двух дней кряду никогда не ездил и Феденька немного зло проходился по фигуре друга. Ты не только мотоцикл, но и танк своими окороками развалишь. Все жуешь и жуешь.
Вокруг по обе стороны распахнутой калитки валялись запчасти вперемежку с инструментами. Сам Феденька и трое других ребят вымазанные маслом, как чертенята чем-то звенели и стучали, а Вован, возвышаясь над ними горой, по хозяйки взирал на своего разобранного железного друга и совершенно чистыми руками уминал огромный бутербродище, основанием и верхом которого являлась половина батона.
Феденька торчал дома со вчерашнего вечера, уже через пару часов прознав об очередной беседе Польки с соседом. Весь вечер и все утро Феденька опять ругал ее, как на маленькую девочку.
Ну, надо же – думала Поленька – откуда только узнал – мы и говорили – то не больше пары минут, да и поблизости ни единой души не было. Нет, я, конечно, врать не стала бы, но все же интересно.
Да с какой стати ты встал на мою защиту – увещала Поленька Федора – меня разве кто-то обижает? Да и вообще, что я тебе ваза стеклянная?
Ты Полька не понимаешь ничего, вот и молчи. Просят тебя по человечески не болтать с этим немчурой. Так ты и не болтай. Вот и все.
Да с какой стати ты на него так ополчился? Он что тебе что-то плохое сделал?
Фактов у меня против него нету. Это точно. А только он в пропаже дяди Эдика точно виноват. Чую.
Да с чего ты взял?
Я когда с дядей Эдиком в ресторане говорил, сразу понял, что он непросто нашим обещал узнать про этого немца, а что он прямо этой ночью к нему и пойдет. Да и звуки эти ни на что непохожие. Эх, проспали мы дядю Эдика. А все Вован этот жиртрес…
Знаешь, Федор, ты бы лучше в казаки-разбойники играл.
Нет, ты погоди, вот увидишь, на чьей стороне правда будет. А пока тебя по человечески просят – не говори с немцем, а пройдет мимо – отвернись – вот и все.
В этот день Сергей Оттович своим визитом Феденьку не нервировал, зато другими визитерами Поленька обделена не была. Стоило мальчишкам нагрузиться на Вованов мотоцикл с целью проверки его работы на ходу и скрыться за поворотом, как перед Поленькиной калиткой, как из-под земли появился посетитель – господин Мадьяров. Он встал к Поленьке боком, так что бы ему хватило небольшого поворота головы для появления в поле зрения старинного особняка, точнее забора, окон второго этажа и крыши.
Начал господин Мадьяров не слишком оригинально – простите, вы не подскажите, который час?
Поленька которая сразу поняла, что время молодого человека не слишком интересует, подавила вздох, и стараясь не слишком хромать поднялась и поковыляла в гостиную. Через минуту она вернулась, спустилась на пару приступочек и достаточно громко объявила – половина второго!
Мадьяров вздрогнул, как лошадь всем телом и переспросил, ошарашено уставившись на Поленьку – что?
Полине пришлось объяснить – вы спрашивали время, сейчас половина второго.
Ах да, спасибо – ответил Мадьяров и снова удалился в ступор.
Ну, надо же подумала Поленька – такой молодой, а нервная система прямо никуда не годится. Она рассмотрела его повнимательнее – лицо красивое в варианте – смазливое, только бледное очень, сердито нахмуренные брови, а обе складки между ними – не складки даже – борозды глубокие. И вид такой – какое бы слово подобрать, капризный, что ли. Как у ребенка, которому все не по нем.
Глубоко задумавшийся Мадьяров остался торчать у калитки, а Поленька потихоньку удалилась, что бы ему не мешать. А то еще скрипну чем, а он опять подскочит, пусть уж самостоятельно вернется оттуда, куда ушел.
Когда она через час снова выбралась на улицу, Мадьярова у калитки уже не было, за то в этот момент к ней подходил майор Ефимов собственной персоной.
Поленька, здравствуй.
Добрый день.
Как поживаешь? Как нога?
Ой, а вы откуда знаете?
Милая моя, в нашем-то городе, да о несчастных случаях я должен знать все.
Спасибо, мне лучше. А вы, извините, просто так заглянули, или случилось что?
Поленька, вот что мне в тебе нравится, это твоя откровенность. Другой, темнит, темнит, крутит, так и не поймешь – и чего приходил, может чего сказать хотел, а с тобой одно удовольствие разговаривать – никакого туману. Все просто и ясно. Да, кое-что случилось, да ты уж знаешь, наверное – официант из «Золотого» пропал.
Слышала.
Ты знаешь об этой истории что-нибудь, чего не знаю я?
Поленька улыбнулась – а что вы знаете?
Немного. Я пока только вопросы задаю. Не возражаешь?
Нет, конечно, только боюсь я вряд ли чем помогу.
Скажи, пожалуйста, ты с соседом напротив, с Крафтом Сергеем Оттовичем знакома?
Пару раз говорили…
Ну и как он тебе?
Да, по-моему нормальный человек – вежливый, воспитанный и еще очень образованный.
Вот и я говорю – удовлетворенно кивнул Ефимов – а скажи мне, а другого приезжего по фамилии Мадьяров ты тоже знаешь?
Нет, этого совсем не знаю, видела только.
Ну, а первое впечатление? То же нормальный, вежливый?
Мммм… Поленька замялась.
Можешь не отвечать – я понял, прервал Ефимов и помолчав, добавил – вот и я говорю. А при каких, собственно говоря обстоятельствах вы с Мадьяровым познакомились?
Нет, мы не знакомы. Просто он подошел к калитке и спросил – который час.
Что, прямо к тебе заявился?
Думаю – он просто мимо проходил.
Интересно, интересно. И ты сказала ему сколько времени?
Конечно, сказала.
И это все?
Да. Но вы знаете, я не хочу, чтобы вы подумали, что мне этот господин каким-то сумасшедшим показался. Просто он таким задумчивым был, весь в себе, поэтому немного странно выглядел. Вот и все.
Задумчивым, говоришь… вот и я так думаю, что ему есть над чем подумать. Ну, ладно, Поленька, пойду я. Приятно было тебя повидать, светлая ты наша головушка. И знаешь, что, держись ка ты подальше от всех этих приезжих. Люди новые, кто их по первости разберет. Договорились?
Ну, вот – подумала Поленька, улыбнувшись Ефимову на прощание – и власть туда же, мало мне домашних. А к калитке уже несся на мотоцикле Феденька. Мотоцикл еще не успел закончить пыльный вираж, а брат уже кричал, перекрикивая ревущий движок:
Чего – Ефимов приходил? – не иначе про немца спрашивал.
Если он кем и интересовался, так вовсе не немцем, а господином Мадьяровым, так по – моему.
Да, ладно.
Серьезно. А вообще посоветовал от них обоих подальше держаться. Только зря он так. Господина Мадьярова я совсем не знаю, а вот Сергей Оттович очень милый человек.
Ага, милый. Полька, тебе в сотый раз русским языком толкуют – не смей!
Да что же это такое, в самом-то деле! Что я такого нехорошего делаю? И кто у нас тут старший. Ты или я?
* * *
На следующий день первым на улице появился Мадьяров. Но Поленька еще хлопотала на кухне и его не видела. Зато следом за Мадьяровым явилась Неллька и закричала страшным голосом еще у калитки – Поля!
Полина выскочила на улицу, позабыв про ногу, за что немедленно поплатилась.
Ооой. Неллечка, что такое?.
Он здесь. Неллька прижала руки к груди и закатила глаза. Я знала, знала, что мы когда-нибудь встретимся.
Полина едва разобрала ее шепот. Фу, ты меня перепугала. И где он?
Неллька снова затаращилась, глазами и бровями указала направление.
Мадьяров неспешно вышагивал по улице, направляясь явно к ним. Сегодня лицо его не было таким бледным и даже приобрело более осмысленное выражение.
Здравствуйте – с Поленькой Мадьяров поздоровался, как со старой знакомой. Нелли вовсе не заметил.
Здравствуйте – вежливо ответила Поленька.
Здравствуйте, здравствуйте – заверещала Неллька дурным голосом и выдвинулась на передний план. Что дальше сказать, она пока не придумала.
Мадьяров поглядел сквозь Нелли на Полину, потом – на клумбу, уделил должное внимание штакетнику, разглядывая на нем облупившуюся коричневую краску и даже поскоблил ее пальцем, а потом спросил – скажите, пожалуйста, который час?
Поленька, подавив вздох отправилась смотреть на часы.
В этот раз сообщение о том, что сейчас одиннадцать ноль-ноль Мадьяров принял спокойно, постоял еще немного и удалился прогулочным шагом, все так же косясь на старинный дом.
Не успел он скрыться из виду, что Нелли в сердцах вскричала – какая же я дура!
Это еще почему?
Ну, как же, если бы я не забыла о мобильнике в кармане, я бы сразу ему ответила, глядишь, разговор и завязался бы. Ты ведь рассказывала, что он и вчера интересовался временем. Торможу. А все почему? Потому что этот жених мне точно нравится. Вот я и смущаюсь, как девчонка.
Да, кто мог подумать, что он и сегодня тот же вопрос задаст.
Не скажи, как раз думать надо. Особенно мне и особенно в этой ситуации. Ах, ну надо же! Ты ведь знаешь, сколько у меня часов этих. На последний день рождения родители новые золотые часики подарили. Помнишь, они закрываются еще, а крышка – вся в рубинах. Красоты необыкновенной и почему, спрашивается я их не ношу? Небось про руку быстрее бы вспомнила, чем про карман. Ах, дура я дура!
* * *
На следующий день Коптев ждал возвращения Казимира. Его вызвали телеграммой и он в тот же час сорвался домой, успев лишь отгулять на свадьбе друга. Самолет донес его за пару часов.
По приезде прямо с вокзала Казимир – бегом к Ефимову. Они коротко переговорили. Потом Казимир забежал домой, на Клочковскую, бросил у входной двери вещи и даже не переодевшись унесся на пикапе в город. Там он также пообщался к милицейской властью, потом нанес краткосрочные визиты всем своим знакомым и знакомым Эдика, о которых только мог вспомнить, покрутился в ресторане и в конце концов тоже пришел к выводу, что брат в тот злополучный день домой не возвращался. К тому же, сразу после его исчезновения, Ефимов послал сюда запрос о его местонахождении. И все кто хотел высказаться по этому поводу уже давно высказался и если бы брата хоть кто-нибудь в тот проклятый вечер видел, об этом было бы известное. Не там ищу – такой вывод сделал Казимир.
Вечером он вернулся домой. Город ждал разборок, скандалов. Появление всегда выдержанного официанта со зверским выражением лица в любом месте города вызывало ажиотаж, самые любопытные следовали за ним на некотором расстоянии. Однако Казимир никаких активных действий пока не предпринимал, он побродил вокруг старого особняка, остановился поболтать с Полиной, потом также покружил вокруг съемной квартиры Мадьярова по улице Отводная, дом 3, где был засечен наружкой. А потом отправился домой.
Взволнованные горожане ожидали, что ночью Казимир по примеру брата, близнецы все же, займется юридически запрещенными мероприятиями, после чего также канет в никуда. Горожане глядели на парня с жалостью, кидали прощальные взгляды и только что автографа не просили.
Однако, следующем утром многие горожане снова увидели пусть небритого и помятого, однако живого и здорового официанта. Он шел по улицам Коптева, прочесывая его поперек и, пробираясь в калитки, а где и через забор перемахивая, заглядывал во все окошки подряд, особенно тщательно – в подвальные. Как будто думал – если брата нет ни дома, ни в ресторане, значит, он должен быть где-то в другом месте. Может быть его удерживают против воли, или он заболел, напился, ну, я не знаю… А я пойду мимо и почувствую его присутствие. Ведь мы всегда чувствовали друг друга. Мы по этой причине даже в детстве в прятки друг с другом никогда не играли. Эх!
За минуту до появления Казимира Вербной улице, к дому Поленики подошел Мадьяров. Полина, которая только вышла на улицу, подготовилась хорошо – бросила взгляд на настенные часы и поэтому точно знала, который час.
Не успел Мадьяров открыть рот, как Поленька с не– свойственной ей реакцией выпалила – половина третьего! Мадьяров налетел на сообщение как на дверь подъезда, сжался и замер, потом негромко произнес – да, и я так думаю. И доверительно глубокомысленно добавил – скоро будет три.
Тут к ним подошел Казимир. Здравствуй, Поленька.
Здравствуй, Казик. Как ты? Совсем не спал? Может зайдешь на минутку, я как раз травяной чай заварила, да и щи уже допарились. Ты сегодня ел что-нибудь?
Спасибо, Поленька, я потом… А сейчас надо бы нам с этим приезжим господином потолковать.
Зовут меня Казимир – глядя на Мадьярова в упор и не протягивая руки начал официант – и я брат пропавшего Эдика, если ты еще не знаешь. Пойдем-ка, мил, человек куда в сторонку, поговорить нам надо.
Погоди, давай Ефимову позвоню – испугалась Поленька.
Не, не волнуйся. Брат ночью пропал, значит стервятники эти по темному времени шуруют, тихушники. А тут вишь народу сколько. Ничего он мне не сделает… а вот за себя я не поручусь. И если врать вздумает – почую. У меня нервы щас, как без кожи вовсе. Любой вральский холод по ним, как лед.
Ну, что стоишь, пошли что-ли? И не боись, если ты тут не при делах, ничего с тобой не сделается.
Мадьяров послушно развернулся в предлагаемую сторону и не спеша потопал вперед. Казимир кивнул Полине и пошел следом.
Поленька все еще сидела под впечатлением, глядя на лилию в первом круге от центра клумбы, когда ее вывел из задумчивости какой-то грохот.
Держа впереди себя здоровущие настенные часы с маятником, в полураскрытую калитку протискивалась Неллька.
Полина глянула на нее и ахнула. Кроме гроба часов в руках, на Нелли были надеты и навешены с десяток разнообразных часов и часиков.
Мужские же часы, скорее всего отцовы были нацеплены непосредственно на ногу, чуть выше высокой дуги застежки туфель. Видимо от ходьбы они сбились и переместились цифербратом назад и теперь чтобы узнать у них время, пришлось бы заглянуть Нелли за спину.
Полина уже поднялась на выручку, когда застрявшая Неллька наконец справилась с калиткой и ввалилась во двор.
Фу, я не опоздала, опрос времени еще не состоялся? – по деловому оправляя часы и часики, едва успев освободить руки – спросила Нелли.
Ты что, ограбила отдел часов в универмаге?
Ну, как же? Мадьяров уже два дня подряд спрашивал – который час, значит может и сегодня заявится. А тут при исполнении – живая девушка-часы. Уж в таком-то виде, согласись, ему будет очень сложно меня не заметить.
А ты не боишься, что он от тебя, наоборот, шарахнется?
А что такого? Хобби у девушки такое, часовое, А сундук этот я может, из ремонта тащу.
Нелль, я не знаю, как тебе сказать, только он приходил уже…
Что?! Ах, ты черт! Так я и знала! А во всем виноват отец. Это он меня задержал. Сопротивляться, понимаешь, вздумал. Совещание, регламент. Какие-то часы дочке на ножку пожалел. Мой отец меня убил!
Ну, что говоришь такое?
Поленька, а можно я у тебя пару дней поживу, вместе с часами?
Да живи, сколько хочешь.
А расскажи мне, какой он сегодня был?
Кто Мадьяров? Да, обычный. Бледный как обычно и что-то про цифру три сказал. Знаешь, его Казимир, ну знаешь, официант «Золотого», у которого брат пропал, поговорить позвал. Прямо не знаю, до чего они там договорятся.
Ах, если Казька его побьет, я его раны лечить буду. Нежно, ласково. Лишь бы он его до конца не добил – мечтательно договорила Нелли.
Знаешь подруга, с тобой невозможно разговаривать. Пойдем-ка я тебя травяным чаем успокою.
Не, скажи лучше, в какую сторону они пошли, а то к нему еще кто-нибудь прибьется раны-то лечить. И так я все время опаздываю.
В этот день у Поленьки начало пестреть в глазах от количества людей, проходивших туда-сюда по улице. Но ни Мадьярова, ни Крафта, ни Казимирова она больше не видела.
* * *
Еще парой дней позже Поленька проводила плановую прополку клумбы. Когда-то они с мамой решили сделать на месте клумбы художественную цветочную горку, но в связи с недостаточностью камней только обложили ими основание клумбы. Теперь Полина радовалась, что камней не хватило, потому что растущие среди цветов сорняки прятали свои корни глубоко под здоровыми булыжниками и вытащить их оттуда было гораздо сложнее, чем просто из земли. Ах, если бы все цветы росли между камней…
Поленька! – позвали от калитки. Полина подняла глаза и увидела Казимира. Сегодня он выглядел намного лучше. И был, если не весел, то по крайней мере оживлен.
Казь, ты сегодня сосем молодцом. Неужели Эдик нашелся?
Еще нет, но зато я теперь точно знаю, где его искать.
Где?
Лучше тебе об этом пока не знать. Только сегодня история эта так или иначе но закончится.
?
Видишь ли, если хочешь до чего-нибудь докопаться, нужно разговаривать с людьми. Вот поговорил я с одним умным человеком. Он мне и разъяснил, ну, чем некоторые люди занимаются. Знала бы ты только, какую глупость мы сделали, когда немцу этому особняк продали. Таких страшных людей, как он только по телевизору показывать.
Это Мадьяров тебя так против Сергея Оттовича настроил? А ты не ошибаешься? Ты ведь даже в глаза его ни разу не видел. Так?
Вот сегодня и повидаемся. Еще как повидаемся!
Погоди, ты хоть ночью никуда не ходи – забеспокоилась Полина.
Э, нет, мы пойдем другим путем. Нам скрывать нечего, пусть люди все видят. В тихоря в темноте человека угробить – это не средь бела дня при свидетелях. Пусть попробует!
В этот день Сергей Оттович с обедом тянули. Поднос простоял в нише забора больше часа, прежде чем немец за ним явился.
Вокруг подноса толкался народ. Страсти накалялись. Кое-кто уже приглядывал на земле камешек потяжелей. Еще немного и немец остался бы без обеда, а ресторан – без посуды.
Наконец поднос медленно поскреб по кирпичной выемке внутрь, но не тут-то было, за другую его сторону цепко ухватился Казимир.
Из-за забора послышалось очень недовольное – в чем, собственно говоря, дело? Немедленно отдайте мой обед, иначе я пожалуюсь властям.
А власти здесь – сказал кто-то за спиной Казимира и выдвинули на передний план сержанта Ерохина.
Очень хорошо – обрадовались из-за забора. Прошу оградить меня…
Крафт Сергей Оттович?
А в этом есть какие-то сомнения?
Господин Крафт, прошу вас, открыть калитку, сложно говорить с человеком сквозь дырку в кирпиче.
Значит, вы желаете войти в мой дом против моей воли. Может у вас и санкция прокурора имеется? Стыдитесь, молодой человек, вы должны ограждать людей от насилия, а не поощрять его.
Зачем вы так? Именно урегулированием конфликта я сейчас и занимаюсь.
В таком случае, вы должны действовать следующим образом: немедленно прекращать этот стихийный митинг и ограждать мой дом и мой обед от посягательств. В противном случае я немедленно звоню вашему областному руководству – полковнику Фадееву. Думаю, ему будет небезынтересно узнать, что в вашем городе царит произвол, поощряемый властями и что он зря рекомендовал его мне в качестве для постоянного места жительства. А вам, молодой человек, я бы очень советовал, проконсультироваться с начальством, прежде, чем что-то предпринять. Мне почему-то кажется, что ваше руководство не в курсе вашей инициативы. Впрочем, это совсем не сложно установить.
Казимир, отцепись от обеда – прошипел Ерофеев и тут же развернулся к толпе – граждане, расходитесь. Господин Крафт имеет право на неприкосновенность жилища, он также имеет право не открывать дверь и отказываться от беседы. Призываю всех придерживаться рамок закона. Граждане, не толпитесь, спокойно идите по своим делам и не волнуйтесь, дело о пропаже нашего горожанина ведется со всей тщательностью. Давайте же доверим его профессионалам. Тем более, что следствие ни одного подозреваемого пока не установило. Последнюю фразу Ерофеев проговорил громко и было видно насколько сильно ему не по себе.
Наверно, начальством пригрозили, я и напрягся. Но в глубине души он в это не верил. Взглянуть бы на немца прямо сейчас или в скосрости еще раз сюда подъехать – я бы понял, что к чему.
Казимир с ненавистью глядя на Ерохина, оставил поднос в покое и тот сразу же был втянут внутрь. Потом подтянулся на руках и заглянул в нишу, но ничего, кроме полноватой, мерно удаляющейся спины и отросшей стрижки светлых, хорошо промытых волос, не увидел.
Люди, все еще возмущенно переговаривались, но уже отхлынули от забора. Ерофеев продолжал успокаивать и уговаривать и тоже немного удалился от калитки. В этот момент Казимир снова резко подтянулся на своих сильных пальцах, держась за нижний край ниши, перехватился правой рукой уже за верх забора, бросил в нишу ноги, оттолкнулся и не успел Ерофеев и пальцем пошевелить, как нарушитель уже красивой ласточкой кверху тормашками перелетал забор.
Парень, ты что, с ума сошел? Прешься в чужой дом, при всем честном народе. Эй, ты, куда? Стой! Немедленно открой калитку и вертайся взад.