Глава 78. Почти невозможно
Дни пролетают незаметно – я передаю дела Маше, доделываю оставшиеся отчеты, привожу в порядок документы и репетирую речь. Я не имею права опозориться дважды, поэтому в этот раз особое внимание уделяю возможным каверзным вопросам.
Во вторник звонит куратор. Сообщает, что мое выступление перенесено на самый конец и будет завершать мероприятие. От удивления я только открываю рот. Даже не знаю, радоваться или плакать.
Наступает пятница – день выступления на TED-конференции. Девять месяцев назад я сказала бы, что сегодня главный день моей жизни, но теперь это, конечно, не так. Самые главные дни я провела с Эриком, и они навсегда останутся таковыми.
По традиции приезжаю на мероприятие заранее. Куратор проводит инструктаж и дает последние наставления. Отправляюсь в гримерку к стилисту. Мастер старается на славу: на голове создает легкую укладку волнами с пробором посередине, на лицо наносит ненавязчивый макияж с акцентом на глаза. Вставляю в уши золотые серьги-кольца – миниатюрные, без всякой вычурности. Надеваю длинное трикотажное платье, алое, словно паруса на корабле капитана Грэя. Закончив со мной, стилист уходит. Раздается стук, дверь приоткрывается. Оборачиваюсь и вижу Марка. Не скажу, что встреча с ним для меня приятная неожиданность.
– Саша, привет! – обращается ко мне Шефер с подозрительной доброжелательностью. – Можно к тебе?
– Марк? – с ноткой надменности приветствую бывшего руководителя. После сегодняшнего выступления мой долг перед компанией будет выполнен и мы расстанемся навсегда.
– У тебя есть время?
– Что-то важное? – дерзко уточняю я. У меня нет ни малейшего желания общаться. Остаюсь сидеть в кресле, лишь слегка поворачиваясь в его сторону. Надеюсь, разговор будет коротким и необременительным. Совсем не хочется потерять настрой перед выступлением.
– Пожалуй. Я хотел извиниться. Я был несправедлив к тебе и сделал неправильные выводы, – трет лицо ладонью. Во второй руке держит бутылку с водой.
– Бывает, – мой голос звучит скептически.
– Слушай, если бы я мог отмотать назад, отмотал бы. Ты пойми, я слишком привязан к Эрику и его семье. Так уж сложилось, что у меня нет никого ближе. Его боль я воспринимаю как свою. – Марк похлопывает рукой по груди.
– Ну что ж. Ты можешь быть спокоен. Скоро я окончательно исчезну из ваших жизней.
– Я этого не хотел, – Марк кажется искренним. Впрочем, какая теперь разница. Хотел – не хотел. Он здесь вообще ни при чём. Пожимаю плечами. – Тебе надо подъехать в понедельник в семнадцать часов в посольство США. С документами, которые подавала. Сможешь?
– Что? – смотрю на Марка в недоумении.
– Твой вопрос с визой улажен.
По спине пробегает холодок. Что он только что сказал? Мой вопрос улажен? Но ведь это невозможно. В оцепенении смотрю на мужчину. Замираю, словно неподвижная статуя. Марк слегка улыбается, видя мою растерянность.
– Как улажен? Но ведь мне сказали, что это невозможно.
– Это было почти невозможно. К счастью, есть люди, для которых даже невозможное возможно, – мужчина внимательно смотрит мне в глаза. – Я понимаю, почему ты не сказала об этом Эрику. Но тебе следовало позвонить и рассказать об этом мне.
– Боюсь, мы были не в тех отношениях, – ошарашенно признаюсь я.
– Понимаю. И сожалею.
– Марк… Мне что, действительно дадут визу? На сто процентов?
– На сто.
Закрываю глаза. Сейчас я не в состоянии мыслить здраво. В голове прокручивается миллион мыслей.
– А Эрик знает?
– Я ему не говорил. Твой вопрос решился только сегодня, – Марк откручивает крышку и делает глоток из бутылки. – Ты сама должна решить, как теперь поступить. Я лишь устранил препятствие.
– Марк, я не знаю, что сказать.
– Спасибо сойдет.
– Спасибо, Марк. Огромное спасибо.
– Удачи на выступлении.
Марк протягивает руку для рукопожатия. Не сразу понимаю, чего он хочет. С трудом поднимаю онемевшую ладонь и, видимо, делаю то, что нужно.
Мужчина направляется к двери, на миг замирает, будто хочет сказать что-то еще, но потом передумывает. Одаривает меня улыбкой, демонстрируя белоснежные зубы, и прикрывает дверь.
***
Смотрю вслед ушедшему Марку. Что всё это значит? Если я получу визу, у меня появится шанс всё исправить? Что мне делать? Как объяснить Эрику произошедшее? Как забрать назад слова “Я тебя не люблю”? Не слишком ли поздно для всего этого?
Голова сейчас взорвется. Тру виски, пытаясь взять себя в руки. Встаю со стула и начинаю мерить шагами гримерку. Колени сводит нервная дрожь. Я испытываю на прочность недавний маникюр, терзая ногтями лаковое покрытие.
Предположим, я позвоню ему. И что скажу? Эрик, прости, я была дурой. Все мои слова от начала и до конца – одна нескончаемая безобразная ложь. Я наврала, что не люблю тебя, потому что люблю слишком сильно. Я причинила тебе боль, поскольку побоялась омрачить твою жизнь куда большим страданием. Да, у меня свой шкаломер, оценивающий, какая утрата сильнее: рана от потери меня тянет на ноющую восьмерку, а Лизы – непоправимую десятку. Я была слишком самонадеянна и считала, что выхода нет. Оказалось, что есть. Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? Сможем ли мы забыть о том, что я натворила? Сможешь ли ты поверить, что больше такого не повторится?
Меня мучают сомнения: вдруг я опоздала, вдруг он не даст мне еще один шанс, вдруг я ранила его слишком сильно.
Хожу из угла в угол, то и дело посматривая на настенные часы. Мне давно пора выкинуть из головы все посторонние мысли и сосредоточиться на выступлении. Но что поделать, если разговор с Эриком стал для меня важнее всего на свете.
Надо действовать незамедлительно. Даже если ничего уже не исправить, хуже чем сейчас уже не будет. Разница во времени с Чикаго девять часов. Значит у Эрика восемь утра. Беру телефон и нахожу знакомый номер. Сердце бешено колотится, ладони вспотели. Была не была. Нажимаю. Слышу ответ: “Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети”. В чём дело? Может Эрик сменил номер телефона? Но разве тогда не должна стоять переадресация? Выжидаю десять минут и набираю Эрика снова. Всё то же самое. Я могла бы написать Эрику в мессенджер, но это не тот вопрос, который следует обсуждать в переписке.
Вспоминаю, что Лиза присылала мне американский номер Эрика. Звонить на городской в наш технологичный век кажется каким-то безумием, но в моей голове свирепствует горячка. Ее нужно немедленно остудить. Надо поговорить с Эриком сейчас же, сию минуту. Возможно, он еще не уехал в офис.
Решительно набираю номер. Один гудок, второй, третий. Собираюсь положить трубку, как на звонок отвечают:
– Алло, – говорит по-английски незнакомая девушка.
Перехожу на английский:
– Доброе утро! Я хотела бы поговорить с Эриком.
– С Эриком? О, к сожалению, его сейчас нет дома. Он уехал, – барышня как будто расстраивается из-за несостоявшегося разговора. Голос становится еще милее и непосредственнее. – Давайте я передам ему, что вы звонили, когда он вернется. Вас как зовут?
Немного тушуюсь. Нет никакого желания представляться. Это не то, на что я рассчитывала.
– Спасибо, не утруждайте себя, – прощаюсь и кладу трубку.
Может это домработница? Или кто-то из обслуживающего персонала? О господи, ну кого я обманываю. Судя по голосу моя собеседница молода. Наверняка, еще и красива. Ее свободный тон говорит о том, что с Эриком девушка общается на короткой ноге. А раз в восемь утра она находится в его квартире и отвечает на звонки, значит, всё не так просто.
Несколько минут пребываю в оцепенении. Опять я накручиваю себя. Как тогда с Алиной. А вдруг всё не так, как кажется? А я снова возьму и сдамся. Неужели я так ничему и не научилась? Я должна бороться за своё счастье! Ведь наше с Эриком расставание – исключительно моя вина. Он терпеливо ждал, когда я прозрею, когда смогу довериться ему, а я была слишком слепа и самоуверенна. Я обязана сказать ему о своих чувствах, попросить прощения, а потом пусть решает сам, как поступить. Открываю мессенджер и включаю голосовую запись:
– Эрик, привет. Это Саша, – закатываю глаза от собственной глупости. Само собой это я. Кто же еще будет отправлять сообщение от моего контакта. – Эрик, у тебя есть минутка, чтобы выслушать меня? Мне надо кое-что тебе рассказать. Я наделала столько глупостей…
И я начинаю исповедь. Рассказываю обо всём, что тревожило меня эти месяцы – об отказе в визе, о тяжелых переживаниях, что Эрику придется выбирать между мной и Лизой, о болезненном решении о расставании, об ужасных словах, сказанных в парке. Говорю, как тяжело мне дались последние месяцы, что моя жизнь без него неполноценна. Рассказываю о решении уволиться, о том, как сильно разозлился на меня Марк. И как он потом мне помог. Объясняю, что больше ни на что не рассчитываю, лишь надеюсь, что Эрик сможет понять причину моих поступков.
– Я хотела извиниться перед тобой. Я так поступила, потому что любила тебя. Пожалуйста, прости меня, Эрик. Мне так жаль.
Отправляю сообщение. Хватаю стакан с водой и делаю пару глотков. Расхаживаю по гримерке, стараясь привести мысли в порядок. Через десять минут дрожащими пальцами беру телефон. С ужасом обнаруживаю, что сообщение не только доставлено, но и прочитано. Прочитано – прослушано – и оставлено без ответа. Эрику нечего мне сказать.
Меня накрывает ужасное дежавю. Девять месяцев назад, когда Эрик ушел прямо перед моим выступлением, я чувствовала себя так же погано. Нет, сейчас хуже. В сто раз хуже. Моё душевное состояние напоминает разбитый вдребезги хрустальный бокал. Ничто не поможет вернуть ему первозданное состояние. Такого суперклея не существует.
В отчаянии падаю на стул. Как хорошо, что у меня больше нет слёз – все они уже выплаканы. А иначе идеальный макияж был бы испорчен.
У меня остается два часа, чтобы взять себя в руки.
Глава 79. Сердце бизнеса
Закрывать мероприятие непростая задача. Слушатели устали. Позади долгие часы выступлений. Кому-то пора по делам, кто-то проголодался или мечтает поскорее выпить на предстоящем фуршете. Скоро каждый получит желаемое. Но не в ближайшие восемнадцать минут. Эти восемнадцать минут я ждала слишком долго. Ну ладно-ладно, всего девять месяцев, предвкушая, как реабилитируюсь после сокрушительного провала.
Сейчас у меня нет никаких личных сложностей. Всё осталось там, за сценой. В голове живет только тысяча слов, которую я скоро произнесу. Мысли сосредоточены на предстоящей речи. Это мой особый дар. Я умею собраться, когда нужно, отринув любые внешние обстоятельства.
Выхожу на сцену под вежливые аплодисменты аудитории. В лицо бьет свет софитов. Я как будто очутилась на ночной трассе и встречный автомобиль ослепляет глаза ксеноновыми фарами. На секунду теряю зрение. Наконец, зрачки привыкают к мощному свету и картинка медленно проясняется. Замираю на месте, не произнося ни слова. Посторонние звуки постепенно стихают. Зал окутывает тишина. Жду еще несколько секунд. Теперь я слышу биение собственного сердца. Неровное “тук-тук-тук” в груди сменяется размеренным “тууук–тууук”. Волнение отступает. Я в своей стихии. Я на своем месте.
– Друзья, давно не виделись! – воодушевленно приветствую и обвожу взглядом аудиторию. – Похоже, скоро я стану популярнее Илона Маска. Интересно, ему выпадала честь выступать на TED дважды за год?
По залу проносится волна легкого одобрительного смеха.
– Впрочем, прошлый раз не считается, – с грустной иронией подмечаю я. – Ведь мое выступление даже не разместили на сайте.
Кто-то в зале издает безумный смешок, отчего зрители заливаются раскатистым смехом.
– Поднимите руки, кто из вас был свидетелем моего позора?
Завожу диалог с аудиторией. Поднимается приличный лес рук.
– Надеюсь, вы не думаете, что я попаду впросак дважды? Это слишком даже для меня, – качаю головой, картинно вытирая лоб ладонью. – Хотя, если здесь есть Ульяна…
Зал буйствует. Мой юмор заходит аудитории. Есть контакт.
– Если серьезно, с тех пор мой показатель жизненного баланса порядком подрос. Сейчас он восемьдесят два. Неплохо правда?
Раздаются подбадривающие возгласы. Пора сделать признание.
– Друзья, это будет моя прощальная песнь LifeLab, – откровенничаю я. По залу проносится волна недоумения. – У нас случился прекрасный бизнес-роман длиной в четыре года. Я отдавала компании всю себя и получала взамен в разы больше. Но теперь дошла до конца пути. И сегодняшнее выступление – мое признание в вечной любви LifeLab.
Делаю небольшую паузу, чтобы зрители успокоились.
– Давайте начнем?
Слышу множество “Да”. Зал погружается в темноту. На экране запускается видеоряд – мелькает нарезка из кампании “Это по любви”: длинные растяжки со слоганом, яркие наружные баннеры с людьми, держащими в руках красные сердца, толпа народу с шариками-сердечками с городских празднований и в качестве венца – семь огромных воздушных шаров в форме сердец, парящие над Пушкиным.
– В бизнесе нет места чувствам. Это знает каждый предприниматель. Цифры, отчеты и показатели – вот наши главные друзья. Именно они подсказывают, когда сказать "да", а когда твердое "нет". Все мы умеем хорошо считать, а иначе бы здесь не находились.
Чинно прохаживаюсь в противоположную сторону сцены. Головы в зале следуют за мной.
– Вот вам загадка, друзья, – окидываю взглядом аудиторию. – Может ли региональная маркетинговая кампания в городе с населением сто тысяч человек привести к продаже одного миллиона устройств?
Из зала доносятся: "Да кто ж ее знает", "Ну нет", "Может". Кто-то выкрикивает: "Только если кампанию ведет Лаврова", и слушатели разражаются смехом.
– Вы мне нравитесь, – шутливо говорю, показывая пальцем на юмориста. – Так что же, вы уже забыли о цифрах?.. И правильно сделали. Потому что ответ – да, может.
Жду, пока эмоции стихнут. На экране появляется число.
– Один миллион девяносто восемь тысяч трекеров. Именно столько устройств было продано в рамках кампании "Это по любви". На это потребовался тридцать один день…
По залу проносится восторженный гул.
– …Знаю-знаю, вы уже прикинули в уме объем продаж в денежном эквиваленте. Всё верно. Цифры зашкаливают.
Количество проданных трекеров на экране сменяется денежным показателем продаж. По залу пролетает восхищенное эхо.
– Если кто-то ожидает, что сейчас я раскрою главный секрет нашего успеха, то … будет прав. У нас действительно есть секрет.
Перехожу к основной части выступления и рассказываю аудитории о внутренней составляющей LifeLab: работе с сотрудниками, ориентированной на рост и раскрытие потенциала, об особой атмосфере, царящей в стенах компании, о цепочке создания и развития продуктов, где каждое звено имеет значение, о тесной и непрерывной связи с клиентами, которые давно превратились в наших друзей. Я говорю и говорю, задействуя силу голоса, язык жестов и поз. Мне хочется достучаться до каждого участника, сидящего в зале. Мне хочется, чтобы они почувствовали то, что чувствую я. Я позволяю словам литься, рассуждая о бизнесе со всей кипящей во мне страстью. В итоге подвожу слушателей к мысли, что не просто клиентоориентированность, а нечто большее двигает LifeLab вперед.
– Так в чем же секрет успеха LifeLab? – делаю очередную эффектную паузу, окидывая участников многозначительным взглядом. – В шести буквах, известных каждому.
На экране появляется слово “Любовь”, и я продолжаю:
– Да. Истина стара как мир. В основе нашего бизнеса лежит любовь. Любовь к нашим клиентам, сотрудникам, партнерам. И эта любовь взаимна.
На экране показываются мини-ролики, в которых клиенты признаются в любви LifeLab. Один кадр сменяется другим. Сотни признаний сливаются в одно бьющееся сердце.
– За каким бизнесом будущее? – надрывно интересуюсь я. Жду, когда тишина станет давящей и продолжаю. – За тем, что искренен с самим собой и со своим покупателем. За тем, в который вложено сердце. За тем, что делается по любви. Такой бизнес способен изменить мир.
Замолкаю. Я сказала всё, что хотела. Зал молчит секунду, две, три. Каждым волоском ощущаю повисшее в воздухе напряжение. Из глубины зала вылетают аплодисменты. Они становятся громче и громче, пока мощная звуковая волна не соединяется воедино и не оглушает всех присутствующих. Я срываю овации, зрители рукоплещут, поднимаясь со своих мест. Вот она, слава, о которой я так мечтала. Девять месяцев назад именно эти секунды представлялись мне вершиной блаженства. Разве можно хотеть большего? Но сегодня я просто рада. Да, я смогла покорить аудиторию. Да, я преодолела себя. И всё же у меня нет самого главного, без чего признание теряет какое бы то ни было значение. У меня нет тех самых шести букв, о которых я только что говорила.
Раздаются слова ведущего:
– Это была не прощальная песня, а лебединая. Александра, вряд ли в зале осталось хотя бы одно сердце, которое не тронули бы ваши слова. Так просто мы вас не отпустим. Передаю слово нашим участникам, желающим задать вопросы.
Перевожу взор на проход. Вижу высокий стройный мужской силуэт. На мужчине элегантный черный костюм с белоснежной рубашкой и черным галстуком. Ему прямая дорога не на конференцию, а на премию “Оскар”. Эту фигуру я узнаю всегда и везде. Ошибки быть не может. Это он. Эрик. У меня пересыхает во рту, пульс начинает частить. Что мне делать? Как взять себя в руки?
– Саша, спасибо за чудесное выступление. Я только что влюбился в LifeLab заново, – бодрым голосом начинает Эрик. – Но ты так и не сказала, почему решила уйти из компании.
Я не верю, что снова вижу его. Я не верю, что мы снова говорим. После небольшой паузы отвечаю:
– Иногда чтобы двигаться дальше, надо отпустить то, что любишь. Как бы болезненно это не было. Но LifeLab навсегда останется в моём сердце. – Прижимаю ладонь к груди.
Эрик сверлит меня взглядом. Что он задумал? Ощущаю прилив волнения.
– Порой мы думаем, что выхода нет. Но это не так. Надо лишь посмотреть на ситуацию под другим углом. И откроется новая дверь. В новое будущее, – говорит Эрик. – Саша, мы с Марком не готовы тебя потерять. Ты часть компании и твоя работа еще не закончена. Позволь сделать тебе предложение.
Зал замирает, погружаясь в напряженную тишину.
– Для нас будет честью, если ты станешь вице-президентом по маркетингу LifeLab.
Мои мысли лихорадочно скачут. Я не ослышалась? Он предлагает мне не просто возглавить маркетинг Европы, не просто заняться маркетингом североамериканского подразделения, а управлять маркетингом всего LifeLab? Маркетингом на мировом уровне? Не могу поверить в происходящее.
– Что скажешь, Саша?
Что на это можно сказать? Это не просто вершина карьерной лестницы. Это бизнес-олимп. Возможность создавать великое. Я совершенно растеряна и смущена. Единственное, что мне остается, улыбаться отработанной за годы улыбкой.
– Скажу, что я в шоке, – мой голос радостно дрожит.
– В хорошем шоке?
– Определенно. Определенно в хорошем, – позволяю себе рассмеяться.
– Так это “да”? Мы можем пожать друг другу руки?
– Это “Да”!
Зал утопает в аплодисментах. Эрик движется легкой и уверенной походкой. Поднимается на сцену и подходит ко мне. Протягиваю ему руку для рукопожатия. Но вместо того, чтобы крепко пожать ее, он берёт мою руку в свои, крепко сжимает и подносит к губам. Моя улыбка сменяется растерянностью. Зал медленно погружается в темноту, лишь мы вдвоем остаемся в лучах софитов. Аудитория замирает. В тишину мягко врывается красивая и очень знакомая песня:
Well I found a woman, stronger than anyone I know
She shares my dreams, I hope that someday I'll share her home
Конечно, это Эд Ширан. Что всё это значит? Что происходит?
– Саша, боюсь, одного “да” мне сегодня недостаточно, – тихо, но отчетливо произносит Эрик. Зрители не издают ни звука. Откуда-то сверху начинают кружиться и опускаться на сцену лепестки красных роз. – Ты самая удивительная женщина из всех, кого я встречал. Ты единственная. Ты неповторимая. Ты звезда моей жизни. Я хочу признаться тебе в любви перед всем миром. Никогда не думал, что можно так любить. Я люблю тебя до безумия, Саша.
Эрик опускается на правое колено, достает из кармана пиджака красную коробочку с золотым орнаментом и открывает ее. На мягкой черной подушечке лежит изумительное помолвочное кольцо – из гладкого белого золота с чистым переливающимся на свету бриллиантом.
– Ты выйдешь за меня замуж?
Закрываю лицо руками. У меня шумит в ушах и, кажется, сейчас перестанет биться сердце. Я еще жива? Гигантский зал сжимается до квадратного метра. Есть только он и я. Больше никого, ничего. Я не в силах моргать, не в силах сделать вдох. Могу лишь смотреть в его бездонные, гипнотизирующие глаза. Ощущаю как меня накрывает волной пьянящего, безумного счастья.
– Да, Эрик. Да! – с восторгом, не узнавая собственный голос, восклицаю я.
Творится какое-то сумасшествие. Из глубины сцены извергается водопад светящихся искр – фейерверки! Музыка становится громче. До меня долетают обрывки слов:
…Now I know I have met an angel in person
And she looks perfect…
Эрик подхватывает меня на руки и кружит. Зал утопает в аплодисментах и криках "горько". Участники вскакивают со своих мест, громко и воодушевленно о чем-то переговариваются. Эрик останавливается и целует меня – страстно, безумно. Поцелуй продолжается и продолжается. Наконец, мы возвращаемся в реальность. Любимый аккуратно снимает микрофон с моего платья и выключает его, затем проделывает то же самое с устройством на лацкане своего пиджака.
– Эрик, спасибо тебе, – с волнением произношу я. Он лишь сильнее прижимает меня к своей груди. – Но ведь ты не мог спланировать всё это за два часа. Получается, ты организовал всё заранее? Ты знал о моих чувствах?
От нахлынувшей бури эмоций глаза заволакивает пленочка слёз. Эрик достает что-то из внутреннего кармана. Лист для заметок, сложенный пополам. Кладет мне в руку. Разворачиваю записку и читаю написанное:
“Ты тоже нужен мне совсем чуть-чуть: всего лишь всегда. Саша.”
– Получается, наши отношения спас листик для записей? – поднимаю взгляд на Эрика и невольно улыбаюсь.
– Нет, Саша, – серьезно отвечает Эрик. – Нас спасла любовь.
Обнимаю любимого так крепко, как только могу. Этот мужчина никогда не перестанет меня удивлять. Он мой герой. Ожившая мечта.
– Пообещай мне, что никогда больше не будешь ничего от меня скрывать.
Эрик обхватывает мое лицо руками и заглядывает прямо в глаза.
– Ты уверен, что хочешь этого? – щебечу я. – А вдруг я поправлюсь на пять килограммов и решу скрыть от тебя этот факт?
– Меня этим не напугаешь, – Эрик убирает прядь волос мне за ухо. – Ты можешь доверять мне на сто процентов. Не существует вопросов, которые мы не сможем решить вместе. Ты понимаешь это?
Смотрит на меня – слишком искренне, слишком открыто – я не смею больше шутить.
– Понимаю.
Мужчина улыбается, прижимает меня к себе и зарывается носом в мои волосы.
– Тогда договорились? Больше никаких тайн? – нежно шепчет на ухо. – Ни про сорок шестой этаж, ни про отказ в визе, ни про пять килограммов.
– Про пять килограммов не уверена… – стою на своем я. – А на остальное согласна.
– Хулиганка, – смеётся Эрик и ласково целует меня.
Обхватываю шею любимого руками. Я так счастлива, что не могу справиться с нахлынувшими эмоциями. Однако остался вопрос, который до сих пор меня гложет.
– Эрик, что за девушка ошивается в твоей квартире? Я звонила тебе три часа назад и мне ответила незнакомка.
Улыбается.
– Лизина няня. Лиза провожала меня вчера, и они вместе остались ночевать в квартире.
У меня камень спадает с плеч.
– Красивая? – на всякий случай интересуюсь я.
– Я замечаю только одну красивую женщину, – мужчина смотрит мне прямо в глаза. В его огромных черных зрачках различаю свое отражение. – Тебя.
Этот ответ меня устраивает. Я наконец расслабляюсь и улыбаюсь. Надо сказать что-то еще. Что-то чрезвычайно важное.
– Эрик, – произношу имя любимого, вкладывая в него всю таящуюся в сердце нежность. – Я так сильно люблю тебя.
Конечно, он давно это знает. Всегда знал. Эрик молча смотрит на меня несколько невыносимо долгих секунд.
– Ты даже не представляешь, как сильно люблю тебя я, – прижимается ко мне губами и всё мое существо растворяется в нём.
Любовь моя.
Счастье мое.
Жизнь моя.