Как бы я не заставляла себя не думать о Силине, этот противный тип поселился в моей голове. Я сложила на него все известные маты, пожелала огромного счастья в непутевой личной жизни и весь день пыталась вырвать из памяти заляпанную страницу с нашими странными взаимоотношениями.

С минуты на минуту приедет Стас. Мы не виделись с тех пор, как я перед Новым годом заразила его своим поцелуем. От меня красавчика бросило в такой жар, что он пять дней пролежал с температурой под сорок. К себе не пускал, так что последние две недели мы лишь переписывались и созванивались. Знал бы Стас, как мне перед ним стыдно! Но сегодня я искуплю свою вину.

Полвоскресенья я наряжалась. И теперь кручусь перед зеркалом в свободном платье кремового цвета с геометрическими металлическими вставками – коротком и соблазнительном, с огромным v-образным вырезом. Образ дополняют золотистые босоножки со шнуровкой, подчеркивающей щиколотки. Волосы накручены, глаза ярко подведены. Сегодня я расстаралась. Уверена, этим вечером я забуду о Силине, как о страшном сне.

Слышу традиционный визг колес. Это, разумеется, Стас. Через минуту открываю дверь бывшему больному. Впрочем, для человека, пролежавшего две недели трупом, Стас выглядит до неприличия бодро. Еще бы добавить загар и вполне сойдет за курортника.

– Привет, малышка! Ммм, какая ты соблазнительная! – страстно целует меня. – Ты не представляешь, как я соскучился.

Проходит, раздевается. На нем кашемировый черный джемпер и темно-серые джинсы с потертостями. Одет с иголочки, но с сегодняшней мной, конечно, не сравнить. Стас вскидывает голову и проводит рукой по волосам, зачесывая шевелюру назад. Мужчина очень хорош собой, и я ни на секунду не сомневаюсь, что он это знает.

– У меня для тебя подарочек, – протягивает коробочку, упакованную в красную оберточную бумагу с нарисованными снеговиками. Сверху прилеплен бумажный бант.

– Как мило, Стас. Подожди минутку. У меня для тебя тоже кое-что есть.

Бегу в комнату и достаю из шкафа подарок, купленный месяц назад. Да, понимаю, он дороговат, но тогда мне страшно хотелось сделать приятное. Я возлагала на нашу пару большие надежды. Впрочем, что я такое говорю. И сейчас, конечно, возлагаю.

– Это тебе, – протягиваю презент, обернутый золотистой фольгой.

Стас срывает упаковку со своего подарка и теряет дар речи.

– Вау! – обалдевает он. Смотрит на меня с нескрываемым восторгом. – Ничего себе.

Достает из коробки трекер со стальным браслетом. Именно такой носит Силин, так что можно не сомневаться – я сделала лучший выбор. При воспоминании о директоре мысли вновь уплывают. Опять возникает лик Эрика, такого красивого и … распутного. За ним прилетает воспоминание о дурацком фото и моём унижении. Ненавижу Силина! Вечно портит мне жизнь, даже когда его нет рядом. Надо немедленно выкинуть его из головы. У меня романтическое свидание, которое наверняка перерастет в нечто большее. Вот о чём я должна сейчас думать.

Возвращаю мысли на место и пялюсь на Стаса. Мой гость плюхается на кресло. Словно малый ребенок, увидевший желанную игрушку, напрочь обо всем забывает. С упоением рассматривает гаджет и сразу же натягивает на руку. Начинает копаться в настройках. Скачивает приложение на телефон.

К моему огорчению, Стас перестает обращать внимание и на меня. Сажусь на стул рядом с пианино, так и держа в руках подарок со снеговиками. Рассматриваю улыбающегося блондина. В душе должна бы подняться буря благодатных эмоций, потому что одаренный на седьмом небе от счастья. Но что-то явно не так. Я не испытываю ни волнения, ни трепета – лишь обычное удовольствие от радости другого человека. Нет, мне ни на грамм не жалко потраченных денег. Просто я покупала трекер тогда, когда Стас виделся мне идеальным спутником, героем моего романа. Но за последние пару недель мой запал стих. Может, так сказалась болезнь, и скоро всё вернется на свои места? Не теряю надежду.

Спустя полчаса, когда Стас понажимал на все кнопочки и задал мне пятьдесят пять уточняющих вопросов, он, наконец, вспоминает, зачем пришел. Встает и подходит ко мне.

– Куколка, разве можно делать такие дорогие подарки? – соблазнительно обнимает меня и долго, усердно целует. – Ты лучшее, что со мной случилось за последнее время.

Замечает в моих руках коробочку.

– Как, ты еще не видела мой презент? – искренне удивляется. – Открывай скорее, малыш.

И правда, что это я. Аккуратно снимаю обертку. Что там? Парфюм. Выглядит очень элегантно – продолговатая черная коробка с белой плашкой и названием “Хорошая девочка”. Раскрываю упаковку и достаю из нее туфельку с длинным золотым каблучком – гладкую, черную, покрытую роскошными блестками. Выглядит сногсшибательно!

– Потрясающе! – изумляюсь я.

– Понюхай, – игриво призывает Стас.

Мне хочется поправить молодого человека и объяснить, что букет нынче принято “слушать”, по крайней мере, по словам парфюмерных консультантов, но сдерживаюсь. Нажимаю на пяточную часть туфельки, где спрятан пульверизатор. По комнате разносится сладковатый, восточный аромат. Что это за запах? Миндаль? Кофе? Жасмин? У меня кружится голова. О господи, нет, не от счастья. Просто аромат оказывается настолько сильный и совершенно не мой, что я точно не смогу его “носить”. Тру нос, чтобы побыстрее перестать ощущать приторные нотки. Пользоваться водой я, конечно, не буду, но полочку в гостиной туфелька точно украсит. Стас молодец. Очень милый подарок.

– Ты моя Золушка, а я твой принц, – шепчет мне Стас. – Тебе понравилось?

– Прелестно, – изображаю радость я. – Давай за стол. А то суши остынут, – морожу глупость, лишь бы перевести тему, а то еще попросит надушиться.

Проходим на кухню, присаживаемся. Стас натягивает свое самое обольстительное выражение лица. Берёт меня за руку. Начинает что-то рассказывать. Шуток сегодня меньше, чем обычно, но вижу, Стас очень старается. Поддерживаю его улыбкой, ем суши.

За окном темнеет. Стас заканчивает очередную историю. Предлагаю выпить чаю. Отказывается. Встает. Подходит ко мне, решительно обнимает. Понимаю, мужчина настроен серьезно. Конечно, пора перевести наши отношения на новый уровень, я же не семнадцатилетняя кисейная барышня. Пытаюсь сосредоточиться на прикосновениях и получать удовольствие. Стас становится напористее, спускает платье с моего плеча, оголяя грудь. Ладно, предположим, сегодня у меня кислый настрой, но в конце концов должна же меня захватить страсть! Вон как Силин с Луганской зажигали. Их явно ничто не тревожило. Вместо Стаса мне мерещится Эрик. Безумие! Я совсем сошла с ума! Только этого не хватало! Стараюсь выбросить образ Силина из головы. Стас переходит в настоящее наступление, целует шею, спускается ниже. Нет, черт побери, я не могу. Не хочу. У меня совсем нет настроения. Дурацкий Силин снова всё испортил.

– Стас, – шепчу я, пытаясь рукой отстранить его.

– Что детка? – по инерции выдыхает он. Его дыхание страстное, прерывистое. Он снова напористо целует меня. – Не переживай, я чист. Недавно проверялся.

Это не то, о чем я думала. Но хорошо, что Стас сообщил – сразу видно, какой он ответственный. И всё же даже эта мысль не помогает мне расслабиться.– Стас, я не могу, – отталкиваю мужчину.

Он уже распалился и не слышит меня.

– Ну что ты, детка. Всё будет супер. – Прожигает меня взглядом и сжимает грудь, прислоняясь ко мне всем телом.

– Не сегодня, – отодвигаюсь я, возвращая на место платье.

Стас прерывисто дышит, смотрит на меня черными обезумевшими глазами.

– Детка, так нельзя. Я же мужчина. А ты играешь со мной в такие игры, – раздражается. Я всё понимаю, но ничего не могу с собой поделать. Инстинктивно прикрываю рукой слишком откровенный вырез.

– Прости, – решительно отрезаю я. – В другой раз.

– Ты что, издеваешься? – выпаливает Стас.

Отходит, испепеляет меня взглядом, сжимает и разжимает кулаки. Выражение лица бешеное. Мне становится не по себе. Боюсь что-либо говорить. Стас стоит еще минуту, затем выскакивает в прихожую, хватает пальто и вылетает из квартиры. Через тридцать секунд слышу жуткий визг шин.

Стаса можно понять. Он рассчитывал на страстную ночь, а получил шиш с маслом. И в этом виновата я. Поступила как неразумная девчонка, поиздевалась над мужчиной. Мне впору бы огорчиться, расстроиться. Но я рада, что Стас ушел.

Глава 41. Вот и позанималась

Тащусь на пилатес нога за ногу. Нет ни малейшего желания лицезреть Стаса после столь неуклюжего вечера, но спорт есть спорт. За весь день он ни разу не написал и не позвонил. Я ему тоже.

Да и от истории с Силиным до сих пор дергается глаз. Казалось бы, какое мне дело до его похождений, но каждый раз вспоминая фотографию его поцелуя с Алиной, живот сводит болевая судорога. Век бы его не видеть!

Воистину, понедельник день тяжелый. Я пришла на полчаса раньше и выбрала самый дальний шкафчик, расположенный с обратной стороны от тренерских мест. Поблизости никого, и это чудесно – нет ни малейшего желания улыбаться и с кем бы то ни было общаться. Неторопливо переодеваюсь. В соседнем ряду щебечут две фитнес-птички. Один голос знакомый, явно принадлежит Лидии. Девушки говорят тихо, но до меня всё равно долетает их разговор.

– Представляешь, я глазам своим не поверила, – шепчет Лидия коллеге. – Помнишь, ты рассказывала, он к ней на тренях подкатывал? Ну а она типа такая неприступная была. Всё нос воротила. Так вот смотрю, сидят голубки вдвоем в уголочке в лаунж-зоне.

– Это реально они оказались? – смакует новость, словно десерт, собеседница.

– А то! Жаров с Диночкой собственной персоной. Ты бы видела, что они вытворяли. Я думала они там съедят друг друга. Целовались как сумасшедшие, – вкрадчиво делится фея пилатеса. – Удивляюсь, честно говоря, как их еще не попросили из клуба. Он ее там почти раздел, представляешь? А ей хоть бы хны.

– Офигеть!

– Я, само собой, подходить не стала. Мы через несколько столиков сидели, – с достоинством уточняет Лидия. – Через десять минут смотрю, уже в обнимочку на выход идут. Не таким уж и крепким орешком Диночка оказалась. Сколько он к ней пробивался? Месяца два?

– Типа того, – задумавшись, отвечает девушка.

– А чего ты её не предупредила-то? Она же через неделю слёзы лить будет. Глупышка, – произносит тренер с сочувствием, из которого пробиваются нотки фальши.

– Да говорила я ей, что Стас придурок. Ни одной юбки не пропустит. А она всё делала вид, что ей до него дела нет. Ну вот пусть теперь сама и расхлебывает.

Девушки тихонько хихикают и удаляются из раздевалки. Медленно стекаю на скамейку, лишь наполовину натянув спортивные штаны. Прислушиваюсь к себе. Ожидаю уловить режущую душевную боль или, не ровен час, упасть без сознания от лошадиной доли предательства. Но нет. Случается кое-что похуже – ни в организме, ни в душе не происходит ничего. Мое сердце отбивает удары в том же темпе, а желудок не сводит ни одна судорога. Мне решительно всё равно. Впрочем, вру. Есть одна неприятность. На пилатес идти расхотелось.

Глава 42. Карты раскрыты

Готовлю романтический ужин для нас с Федей. Благодаря Луи приготовление блюд превратилось в приятное хобби. Сегодня в меню бефстроганов. Луи выступает шеф-поваром и подсказывает, когда, куда и сколько чего добавить. Я у него в подмастерьях. От витающих в воздухе ароматов у нас с Фёдором текут слюнки. Как раз в тот момент, когда я добавляю в жарящуюся говядину сметану, звякает телефон. Одной рукой помешиваю блюдо, второй хватаю гаджет. Читаю эсэмэску:

“Детка, привет. Какие планы на вечер?”

От Стаса. Подсчитываю: сегодня вечер вторника, а значит, прошло уже двое суток. Вот ведь наглец, как только ему совести хватает писать как ни в чем не бывало? Хочется взять большую ложку – из под бефстроганова как раз сгодится – и треснуть ему хорошенько по лбу. Может совесть вернется на место. Впрочем, нет, я против насилия. От моей руки страдают только книги и банкетки. Отбрасываю телефон подальше. Через пять минут бесстыжий ухажер звонит. Игнорирую. Присылает очередное сообщение:

“Котёнок, ну не обижайся. Я просто был сам не свой. Позволь загладить свою вину”.

Действительно, и чего это я обижаюсь? Подумаешь, изменил разок или разки. Мелочь какая. Как хорошо, что я не успела в него влюбиться. Вот бы терзалась. Даже не подумаю отвечать.

– Федюшка, дорогой, кушать подано, – приглашаю кошачье величество к его миске. Долго звать не приходится. Федор давно на карауле.

Садимся ужинать. К концу трапезы раздается звонок в дверь. Неторопливо бреду открывать. Меня встречает огромный букет алых роз. За розами прячется Стас, смотрящий на меня взглядом невинной овечки.

– Малыш, прости меня, – говорит голосом ангела.

Беру розы и кладу на стул в прихожей. В конце концов, они ни в чём не виноваты. Впускаю наглеца, чтобы соседи не стали невольными свидетелями надвигающейся сцены.

– Раздеваться не стоит, – вместо приветствия выдаю я.

Стас поднимает на меня грустные голубые глаза.

– Лапуля, ну дай же мне объясниться.

Пытается приблизиться. Не даюсь. Нечего ходить вокруг да около, поэтому бросаю болтающийся на языке аргумент:

– Желаешь рассказать мне про Диночку?

Стас ошарашен.

– О ком? – удивленно вскидывает брови.

Стас определенно плохой актер. Такую игру не спасут даже хорошие внешние данные.

– О девице из зала, – уничтожающе кидаю я. – С которой ты спишь.

– Вранье! – перебивает мужчина. – Всё не так, как ты думаешь!

– Стас, не нужно. Все взрослые люди, – рассудительно добавляю я.

– Я говорю правду, – врет Стас. – Дина сама вешается на меня, вот слухи и ползут.

– Вас видели, Стас, – мне надоедает эта игра. Хочется скорее со всем покончить и съесть со спокойной душой чизкейк.

Стас бьет себя по лбу и похоже решается раскрыть карты.

– Ваш Павел всё неправильно понял! Вот ведь болтливый черт.

Причем здесь Павел? Что он неправильно понял? Стас расценивает мои слова, как неверие, и продолжает откровенничать:

– Дина позвонила второго утром. У нее билеты на концерт пропадали. А мы с ней дружим. Как спортсмены. Вот я и согласился сходить, – объясняет Стас. – Там и встретили вашего Павла. А он похоже и надумал всякого. Бывают же мужики, которые не умеют держать язык за зубами.

До меня доходит не сразу, но когда доходит… Какая же я доверчивая! Пока я мучилась угрызениями совести, полагая, что заразила несчастного перед Новым годом, этот кобель скакал по концертам с другими женщинами! И наверное, не только по концертам.

– Так ведь ты болел? С температурой под сорок? – ехидничаю я.

– Мне в тот день получше стало. Вот я и согласился. А потом по новой слег, – не теряется Стас.

Меня разбирает злой смех. Это ж надо настолько не иметь совести, чтобы выдумывать на ходу подобную чепуху.

– Понятно, Стас.

Стас принимает мой смех за добрый знак и тоже подхихикивает.

– Ну вот видишь, крошка, всё и прояснилось.

– Да, негодница эта твоя Диночка. Вытащила бедного больного из кровати, – улыбаюсь я и сердито добавляю: – Слушай, а в воскресенье в клубе, я так понимаю, ты Диночку перевоспитывал? Применял все известные тебе оральные методы воздействия?

Стас прикусывает губу. Чешет нос. Понимает, что пойман с поличным. Вижу, как усиленно работает его мозг, но не находится с ответом. Минуту мечется из стороны в сторону. В конце концов, ярость берёт свое и ловелас срывается:

– А ты чего хотела? Тоже мне цыпа. Ходишь неприкаянная. Сколько можно за тобой бегать? Я в тебя и так кучу денег вбухал, а ты цедишь мне нелепые поцелуйчики.

Мне становится жутко противно. Хочется, чтобы этот тип скорее покинул мою квартиру.

– Убирайся, Стас, – разъяренно указываю на дверь.

Мужчина в бешенстве, лицо пошло пятнами.

– Давай, давай и дальше нос вороти. Так и останешься одна, – выпаливает, раздувая ноздри.

Хватаю розы со стула и вышвыриваю их вместе с хамом за дверь. Через минуту прохвост садится в машину. Букет кидает рядом – правильно, нечего добру пропадать. Раздается свирепый визг шин отъезжающего автомобиля. Надеюсь, я слышу эти звуки в последний раз.

Глава 43. Правда

Хватит обманывать себя. Я должна быть откровенна сама с собой.

Правда такова:

1. Я не люблю и никогда не любила Стаса.

2. Я люблю и всегда любила одного только Эрика.

3. Я ужасно, невыносимо ревную.

4. Мне придется всё это пережить.

Да, знать правду больнее, но жить с ней легче.

Глава 44. Я занята

Утро четверга. Сижу в офисе, как на иголках. Молюсь, чтобы наступило девять тридцать и ничего не произошло. Видеть Силина выше моих сил. Накладываю чары на часы, отсчитывая секунды. Уж не знаю, каким чудом срабатывает магия, но в девять тридцать пять директора еще нет. К десяти, наконец, расслабляюсь. Похоже, мне сегодня везет.

День идет своим чередом. Я переделываю кучу дел, с аппетитом обедаю в близлежащем кафе, и вскоре даже могу снова улыбаться.

А что если Силин вообще перестанет приезжать в Пушкин? Прекрасную обнадеживающую мысль вдребезги разбивает унылая реальность – дверь открывается, и в кабинет вальяжно вплывает директор собственной персоной. Я резко утыкаюсь в стол и хватаю первую попавшуюся бумажку. Изучаю ее крайне внимательно, не понимая ни слова. Как хорошо, что у меня сейчас встреча и не придется два оставшихся рабочих часа дрожать от бешенства и умирать со стыда.

Силуэт шефа мелькает в оккупированной переговорке. Сейчас лучший шанс тихонько проскочить и встретить гостей. Шустро направляюсь к выходу. Когда до цели остаются считанные метры, передо мной объявляется Силин.

– Саша, привет! Поговорим? – голос бодрый, будто ничего не случилось.

Поднимаю взгляд с пола на босса. Поговорим? Конечно нет! Я больше вообще никогда не хочу с ним разговаривать! Вслух я такого произнести не могу, но мысленно успеваю отправить визави горстку нелицеприятных слов.

– Извини, у меня важная встреча с представителями администрации, – стараюсь говорить ровно, натягивая на лицо непроницаемую железную маску.

– Администрации? – воодушевляется Силин. – Что будете обсуждать?

– Весеннее мероприятие. В Пушкине планируется масштабный праздник. Хочу наладить сотрудничество, – мой голос звучит самым деловым образом. Еще бы, я ведь профи.

– Могу я присоединиться? – произносит противным бархатным голосом.

Вот только этого не хватало! Собираюсь тактично отказать, как вдруг дверь распахивается и на пороге появляются государственные служащие в сопровождении Павла – дама и господин из администрации. Павел замечает директора и расплывается в слащавой улыбке.

– Эрик Юрьевич, какая неожиданность. Вы приехали на встречу?

Силин кивает, приветствует Павла и гостей.

– Михаил Игнатьевич, Елена Ильинична, познакомьтесь с Эриком Юрьевичем, генеральным директором LifeLab.

Мужчины обмениваются крепким рукопожатием, женщина также неуверенно пожимает Эрику руку, на что тот дарит ей свою фирменную улыбку. Дама покрывается зимним румянцем, а как только Эрик помогает ей снять пальто, и вовсе теряет ориентацию, переставая замечать кого-либо вокруг.

– Я то уж было решил сам составить компанию Александре Сергеевне. К нам ведь пожаловали столь важные гости, – лебезит Павел.

– Александра Сергеевна из города Пушкина? – вставляет чиновник, не в силах скрыть гоготок.

– Да, Александра Сергеевна здесь родилась, – не въезжает в шутку Павел. – Но потом она долго жила в Москве.

Мое лицо перекашивает и от скабрезного юмора и от глупости Павла, тем не менее натягиваю маску профессионала и вежливо здороваюсь с каждым. Затем обращаюсь к управляющему, чтобы у того ни при каких условиях не возникло желания составить нашим гостям приятную компанию.

– Да, Павел Леонидович. Эрик Юрьевич пожелал лично присутствовать на встрече, так что не смею вас больше задерживать. Большое спасибо, что встретили наших дорогих гостей.

– Да, да. Спасибо, Павел, – полушепотом молвит Елена Ильинична, то и дело бросая обольстительные взгляды на директора.

Михаил Игнатьевич не отстает. Ему явно польстило личное знакомство с самим Силиным.

– Павел, рад встрече. Еще увидимся.

Мужчины пожимают друг другу руки и Павлу ничего не остается, кроме как гордо откланяться. Страшно представить, какую порцию ненависти я добавила в котел взаимоотношений с управляющим.

Вчетвером проходим к главной переговорной комнате. Силин проявляет галантность, придерживая дверь и пропуская всю компанию вперед. Рассаживаемся. Шеф устраивается рядом с дамой, мне остается расположиться ближе к господину. Наши компаньоны явно довольны рассадкой.

Я подготовилась к встрече заранее. На проектор выведена презентация с логотипами администрации города и LifeLab и громким названием “Семь ключевых выгод от нашего сотрудничества”. Беру слово и рассказываю гостям о компании, планах работы на пушкинском рынке, об открывающихся совместных возможностях и блистательных перспективах. Эрик ненадолго перехватывает инициативу и в своей яркой, импозантной манере делится опытом взаимодействия с администрациями городов-миллионников. Мысль о том, чтобы встать в один ряд с Москвой завораживает участников.

Женщина не может скрыть восхищение. К ее лицу то и дело приливает кровь, стоит лишь взгляду Силина задержаться на ней чуть дольше положенного. Нет сомнений, чиновница в восторге от наших трекеров. Точнее, от их создателя. Михаилу Игнатьевичу, похоже, трекеры тоже пришлись по вкусу. Тут уж впору краснеть мне, поскольку при взгляде в мою сторону государственный деятель расплывается в сальной улыбке. В один наиболее выразительный момент моей речи, мужчина умудряется неловко подмигнуть.

Встреча проходит на ура. Администрация в лице двух представителей дает добро на проведение совместных инициатив. Нам согласовывают куда лучшие условия, нежели я рассчитывала. Когда приходит время собираться, чиновник подходит ко мне и молвит вкрадчивым низким басом:

– Александра, ваши трекеры и правда сражают наповал. Может, поужинаем завтра и вы покажете мне их функциональность во всех деталях? А там, глядишь, я порекомендую вашу продукцию на самом высоком уровне.

Я слегка ошарашена и бестолково улыбаюсь. Подобные предложения и раньше мне поступали, но в такой бесцеремонной форме – впервые. К счастью, на такие случаи у меня есть чудесный ответ, уже не раз выручавший.

– Боюсь, завтра мы с мужем и детьми едем в цирк, – хлопаю ресницами и демонстрирую собеседнику самый широкий доброжелательный оскал, на какой способна. Пока тот переваривает услышанное, добавляю. – А у вас есть дети? Может встретимся вместе семьями? Для мужа будет честью с вами познакомиться.

В этот момент к нам подходят Силин с дамой, и я замечаю, как бровь директора взмывает вверх от услышанного. Я догадываюсь, кому пришлась бы по душе идея с ужином – новой знакомой шефа – но создается ощущение, что подобного предложения от него не поступило.

– Обсудим позже, Александра Сергеевна. Мы ведь с вами всегда на связи, – завершает беседу Михаил Игнатьевич, как будто без прежнего энтузиазма.

Дама всячески показывает свою благосклонность главе LifeLab, но Силин помогает гостье одеться и с искренним сожалением прощается. Перед тем, как покинуть офис, чиновник приближается и басит мне в ухо:

– Ну и штучка же вы, Сашенька. Я ведь знаю, что вы не замужем. Поговорим позже.

От его хриплого голоса становится не по себе. На автомате держу лицо, хотя внутри всё опустилось. Меня совсем не привлекает перспектива продолжать общение с этим типом.

Представители администрации удаляются, после чего Силин обращает взор на меня.

– Не знал, что ты уже многодетная мать.

– Я тоже многого о тебе не знала, – довольно грубо парирую я. – К тому же мне как-то не улыбалась перспектива идти на свидание с этим типом. Хотя он явно не понял намек.

Лицо Силина перекашивает. Тоже мне, будто сам белый и пушистый, и никогда не приглашал на ужин клиенток. А может он только на сотрудницах специализируется? От этой мысли пробирает глухая злость. У меня нет ни малейшего желания обсуждать пошлого чиновника, и я быстро меняю тему.

– Встреча прошла довольно успешно. Спасибо, что присоединился.

– Я рад, – скупо отвечает директор. – Теперь мы можем поговорить?

– Прости, у меня сейчас встреча, – тараторю я, стараясь не смотреть на Силина.

– Еще одна? – удивляется Эрик. – С кем на этот раз?

У самого по десять встреч на дню, а мои две встречи подряд его, видите ли, удивляют. Надо срочно сообразить, с кем у меня может быть встреча. Экстренно осматриваю присутствующих в кабинете. Взгляд падает на несчастного продавца, который вряд ли откажет.

– Со Степаном. Нашим продавцом. А что, хочешь опять поприсутствовать? – ехидно добавляю я, чтобы до босса дошло, что подобное неуместно.

– Нет. – С ноткой недовольства отвечает Силин.

Гордо упархиваю от директора и лечу к столу коллеги. Степан занят и не замечает моего появления. Пристраиваюсь к краешку стола и стучу ноготками, чтобы обратить на себя внимание. Боковым зрением отмечаю, что Силин за мной наблюдает. Наконец, сослуживец отрывается от экрана и обнаруживает меня.

– Привет. У нас с тобой встреча, – мило воркую я.

– Разве? – удивляется продавец. – Я что-то запамятовал.

– Да. В семнадцать тридцать, – уверенно сообщаю я.

– Сейчас в календаре поищу, – занудствует молодой человек. Вот упертый. Еще не хватало, чтобы меня разоблачили.

– Не нужно. Просто пойдем, – стараюсь говорить самым манящим голосом.

– Но мне надо сирээмку заполнить, – упирается Степан.

– Заполнишь через полчаса, – подмигиваю я. Похоже, трюк срабатывает.

– Ну ладно, – коллега лениво поднимается с места и тащится за мной словно приговоренный.

Эрик видит, как мы следуем в переговорку, хмыкает и направляется в свое логово. Фуф, пронесло.

***

Пытаюсь сообразить, была ли в моей жизни более бестолковая встреча. Я не знаю, что сказать, а Степан не знает, куда деться. Мучаю его нелепыми вопросами, заставляя описывать образ жизни и внешний вид наших корпоративных клиентов. Делаю вид, что составляю аватары целевой аудитории. С умным лицом конспектирую сведения. В семнадцать пятьдесят восемь с облегчением выдыхаю и не дослушав очередное описание, предлагаю продавцу вернуться к работе. Уверяю, что полученные данные – настоящий кладезь информации, который станет фундаментом для разработки маркетинговых инициатив. Но как только возвращаюсь к столу, исписанный лист летит в мусорное ведро.

Ровно в восемнадцать часов выключаю ноутбук, хватаю сумку и бегу надевать пальто. Пора и честь знать, и желательно побыстрее. Уже одной ногой ступаю к двери, как Силин преграждает путь. Коллеги далековато, а потому с особым усердием навостряют уши.

– Нам надо поговорить, – звучит голос, не принимающий отказа.

– Извини, уже шесть. Мне надо бежать. Да и Луи не одобрит, – перекошенно улыбаюсь, чтобы коллеги не заподозрили ничего лишнего.

– Это важно, – тихо настаивает Силин. – Хватит от меня бегать.

Меня выводит из себя последняя реплика. Чего ему вообще от меня надо? Хочет обелить свою Алину? Доказать, что рассказанная история фарс? Да мне нет до этого никакого дела. Я просто хочу забыть раз и навсегда о Силине, Луганской и всей этой мерзкой ситуации.

– Тогда назначь мне встречу в рабочее время, – нагло отрезаю я, зная, что сегодня он уедет и никакого разговора не состоится. Вижу по глазам Эрика, что он взбешен, но проглатывает грубость и отпускает меня.

Выбегаю на улицу, мне срочно нужен глоток спасительного, свежего воздуха. Знаю, что поступила неправильно, по-детски. Вести себя так с руководителем неприемлемо, но мне всё равно. Мне хочется рыдать от мысли, что я безмерно страдаю из-за его связи с Луганской. А раз так, пусть хоть уволит, лишь бы раз и навсегда выкинуть его из своей бестолковой, пустой головы.