– Посмотри, Соня, на эти два объявления. В одном богатый дядечка желает приобрести дворец в хорошем месте, а в другом продают домик в этом самом хорошем месте. Не понимаю, как еще никто не увидел очевидного.

– Ну-ка, ну-ка объясни, – Соня подсела ближе. Заинтересовавшись, подтянулась и Лиза. Авантюрный оттенок Оксаниной загадочности увлекал.

Они встретились с брюшковатым добродушным от большого количества денег дяденькой и бесповоротно очаровали его. Дяденька любил светловолосых, ухоженных по новым, впущенным в страну заграничным тенденциям, а тут – сразу две с ума сводящие блондиночки с открытыми от самых бедер ногами. Не нужный раньше никому, кроме стареющей сварливой надоевшей супруги и то только для общепринятого “лишь бы был”, разбогатевший дядька переживал вторую молодость. Неважно, что в персону он превратился из несуна, все равно считал себя достойным лучших представительниц второй половины общества. Те смекнули это сразу, восхищались дядькой, задавали наперебой вопросы о его жизни, правдоподобно изображая интерес к его драгоценной персоне. Лишь потом кокетливо заявили, что согласны отдать дом любимой тетушки в хорошие руки. Богатая тетушка бездетна, а потому души не чает в племянницах. А поскольку дом после смерти мужа стал для неё огромен, она поскорее хочет его продать, купить что-нибудь поменьше, а оставшуюся сумму отдать девочкам на самостоятельное устройство.

Дядька был вполне тронут, к тому же его грела перспектива дальнейшего общения с красотками, которые так удачно очаровались его положением и, наверняка, обаянием. Он благодарил судьбу, что разговор состоялся не по телефону, а в ближайшем кафе, куда вежливо пригласили его на разговор девушки. На завтра договорились ехать смотреть дом богатой тети, но весь в радужных бабочках кавалер уже был почти уверен в своих положительных чувствах к новому жилью.

Анна Даниловна, хозяйка домика в шестьдесят квадратов, очень обрадовалась появлению потенциального покупателя. Оксана осмотрела постройку, прогулялась по садику, не забывая сахарно улыбаться и нахваливать владения женщины. И между делом она доверительно поведала хозяйке историю о большой любви к ней одного человека, который и желает приобрести девушке в подарок маленький уютный домик для отдыха. Если ей, Оксане, все понравится, то покупка состоится.

Анна Даниловна весь остаток дня пребывала в прекрасном расположении духа, отметив про себя, что девушка действительно очень мила, и не зря она угостила ее чаем с вареньем.

– Оксана, девочка моя, – Полина едва не плакала, услышав голос Оксаны по телефону. Та слегка расчувствовалась тоже.

– Ах, Полина, я так скучаю по тебе. Мне очень нужно увидеться с тобой. Скажи, завтра ты будешь одна?

– Дорогая моя, я одна целыми днями и ночами. Валентин давно не появляется. Мое сердце чувствует, что у него беда. Уже два раза приходили из милиции. Его ищут.

– А Платоныч?

– Платоныча я тоже давно не видела. Последний раз – неделю назад, он деньги привозил. Ты не бойся, приходи, пожалуйста. Никто тебя не увидит. Здесь никого нет, кроме меня.

– Полина, давай все же где-нибудь встретимся. Пожалуй, так мне будет спокойней. Помнишь кафе, куда я водила тебя в канун твоего дня Рождения? Тебе ещё понравился десерт, который ты назвала живописью.

– Хорошо, милая, я приду. Приду. Во сколько?

– Завтра в двенадцать. Не далеко ли тебе туда добираться?

– Не волнуйся. Ничего, прогуляюсь.

Оксана положила трубку, вытерла ладонью, по-детски, намокший нос. Но через минуту уже была весела, загоревшись прежним вдохновением. На вечер дел еще предстояло немало: навестить Оленьку, заехать в “полиграфические услуги” за табличкой, а также за буклетами, которые Лиза отправится завтра распространять, а также заглянуть в фотоателье, где готов нужных размеров портрет, а также не забыть купить несколько газет городских объявлений с заказанной рекламой (дорогая, однако, вещь – реклама в рамочке и с крохотной картинкой) и напоследок ещё раз обсудить нюансы предстоящего завтра дела.

В одиннадцать табличка уже висела. Как и обещала Полина, в доме Мастера никого не было. И живой душой на всей прилегающей территории был только Рамир. Оксана и Соня быстро оформили соответствующие декорации к предстоящему спектаклю: навели необходимый беспорядок, разложив повсюду чемоданы и коробки, извлеченные из подвальной кладовой, повесили на видном месте портрет Анны Даниловны в рамочке (фотографию пришлось умыкнуть в её квартире) и в качестве последней детали плана выпустили Рамира из вольера. В двенадцать позвонил новый русский дядька, и Соня поехала его встречать к съезду на Борисовку, так как точный адрес ему не указали. Когда две машины подкатили к воротам, Оксана взяла Рамира за поводок и открыла калитку с яркой, привлекающей внимание табличкой: «п. Снегиревка, д.№ 17». Именно с этой таблички, как театр с вешалки, начиналась Оксанина афера.

Дядькина новенькая машина вся блестела только что наведенной чистотой, и это говорило о том, что он прибыл скорее произвести впечатление, чем впечатлиться. Прекрасно. Придерживаемый Рамир для порядка пару раз бухнул на незнакомца басом, чтобы тот не расслаблялся, сопроводил его до крыльца, и остался за дверью. Соня тут же убежала на второй этаж якобы продолжать собирать вещи, а Оксана принялась водить стареющего “Аполлона” по роскошным комнатам обители, которая ему, как он не улыбайся, не светила. При этом кокетка не забыла представить ему Анну Даниловну в виде внушительной фотографии в рамочке и нежно взять его под локоток в моменты нашедшего на него блаженства от желания обладать не только, вероятно, красотой материальной, но и (всё сегодня указывает ему на это) одушевленной красотой.

– И сколько стоят тетины владенья? Вы, однако, так еще и не назвали цену, – напомнил мужичок.

– А сколько бы вы дали за один из самых роскошных домов на одном из самых лучших направлений плюс полностью готовый к проживанию?

Мужчина чуть заволновался, промокнул платком испарину на лбу.

– В сочетании с вами, мадам, несомненно, место бесценно, однако вы должны назвать цену.

Оксана не имела права упустить удобного лоховатого клиента. Она понимала, второго такого не будет. Но и дешевить было бы подозрительно. Нужно поступить так. Пусть покупатель сам назовет цену, и по логике она будет соответствовать семидесяти-восьмидесяти процентам его реальных запасов. В этот момент позвонил телефон. Оксана вскинула взгляд на часы: полчаса первого ровно. Трубку можно взять.

– Ало! Да, тетя Аня, мы уже осматриваем дом, – бодро сказала она в трубку смеющемуся Лизкиному голосу. – Нет, нет, думаю, не стоит (она заговорчески посмотрела на потеющего дядьку). Нет, пока не присылайте покупателей, у нас, кажется, уже есть свой. К тому же он серьезный человек, и ему все нравится. О цене? Ещё не говорили. Но вы не волнуйтесь, мы все обговорим. Тут человек, видно, не так себе. Солидный, говорю, человек. Я позвоню.

И она вернулась к собеседнику. Присела на кресло, указав ему на другое.

– Уважаемый…простите…

– Олег Юрьевич, – поспешил представиться тот.

– Меня зовут Маргарита, – Оксана сделала паузу и слегка наклонила голову.

Юрьевич мгновенно подхватил её пальчики, с удовольствием поднес к губам.

– Дорогой Олег, из уважения к вам я прошу вас самого назвать цену, которую вы считаете уместной. Дело в том, что мне как-то неудобны такие вопросы, ведь я решаю их впервые. И то только по просьбе тети. Я чувствую себя неловко. Помогите мне, пожалуйста, справиться с этой задачей.

На этих словах она внезапно вскочила и со словами: ах, простите, я не угостила вас кофе, грациозно поспешила в столовую. Оставшись один, дядька свободней расположился в кресле, слегка расслабился и с восхищением обвел глазами шикарные своды, уже не в силах совладать с собой, чтобы не представлять себя частью всего этого неизведанного ещё в жизни комфорта. И в ту секунду он убедительно верил, что просто обязан со всем своим статусом, своей производящей впечатление солидностью, иметь именно такое жилье и именно такую женщину, о которой мечтает каждый, а получают единицы. Он уже представлял себя на каком-нибудь дорогом курорте и выходящую из воды Маргариту, притягивающую взгляды всех без исключения мужчин, и ласково скользящую вдоль его распластанного на песке тела, и ложащуюся головкой ему на грудь. И тут девушка вошла с изящным подносом и двумя чашечками дымящегося кофе.

– Я готов дать триста тысяч, – начал клиент, – больше у меня нет.

Оксана взглянула на него так, что тот нашел себя смешным и сконфузился.

– Я ведь не хотела с вами торговаться, потому что думала, что это не достойно вас. В подобной роскоши имеет право жить тот, кто оценит её по достоинству. Как вы считаете, изысканность стиля, над которой трудились профессионалы не один месяц, использование самых дорогих материалов для длительного срока службы, панорамные окна и стеклянные потолки вы смогли бы оценить? Разбираетесь ли вы в этом?

Он смутился, подтянулся, и Оксана уловила на его лице испуг разочаровать её в собственном невежестве. Она украдкой глянула на часы. Пора было дядьку выпроваживать. Полина могла вернуться с минуту на минуту.

– Дайте хорошую сумму и закончим, наконец, официальную часть нашего знакомства.

Это были ключевые слова. Взмокший от азарта, дядька внутри себя утвердился в своем недавнем желании и отсулил четыре сотни.

– Как скоро вас ждать, Олег? – затеребив, будто от волнения, край короткой юбочки, почти прошептала девушка, и тот был сражен.

– Завтра же! Завтра же совершим сделку! – заверил замечательный покупатель, и что-то подсказывало ему, что в его жизни наступала полоса головокружительного успеха. И в этом была заслуга его: он выдвинулся в ряды избранных.

– Тетя не успела собрать вещи, и ей понадобится ещё дня три-четыре. Но я рада, что завтра вы станете хозяином. Лучше поскорее подтвердить свои намерения, пока тетя не привела других покупателей. А то знаете, какой криминал царит в сфере недвижимости. Немало сейчас любителей быстрым способом получить красивую жизнь, и мораль с законом при этом отдыхают. Я очень боялась за тетю. Пожилая вдова одна в таком шикарном доме, мало ли что. Теперь я совершенно спокойна.

– В этом вы правы. Такой творится беспредел. Работать не любят, а красиво жить хотят. Я полжизни в поте лица трудился, теряя здоровье и молодость, чтобы заработать достойные деньги. Поглядите, какой седой стал, а ведь мне всего сорок.

Похоже, дядька решил, что их не начавшиеся отношения уже перешли в стадию теплых и обоюдно доверительных.

– А я не дружу со сверстниками, Олег, мне с ними неинтересно, – Оксана снова скользнула взглядом по циферблату и начала волноваться. – В отличие от вас они не знают, что хотят в жизни, ни к чему не стремятся, и на уме у них – одни тусовки. Вы – другое дело. Именно такие как вы достойны лучшего. Ну, так что же, по рукам?

– По рукам, – дядька нагнулся над её ладошкой, коснулся влажными губами молодой кожи.

– Да, ещё кое-что, – вспомнила девушка. – Оплата производится в присутствии нотариуса, и за сделку ему отдается один процент со стоимости. Это получаются немалые деньги. Истинный грабёж, скажу я вам, и многие такими порядками возмущаются (она дождалась его кивка в поддержку своего якобы негодования)! И чтобы нам с вами не задаваться трудным вопросом, кто из нас расстанется с четырьмя тысячами долларов, предлагаю сумму занизить. Скажем, до сорока. Сорок – в присутствии нотариуса, остальные потом. Итого, за сделку – четыреста долларов, а не четыре тысячи. Вы не рискуете ничем, рискую я. Но как видите, я вам доверяю. Вы не против?

– Как я могу быть против? – воспылал дядька. – Ваше доверие для меня дорогого стоит!

Спустилась Соня, укорила одними глазами, мол, дольше оставаться опасно.

Дядьку пошли провожать. Он шел летящей походкой, широко окидывая счастливым взором чужие “угодья” и продолжал потеть от предвкушения. И лишь изредка оглядывался назад, где, покачиваясь черными мускулами, за ним следовал Рамир.

Не успела закрыться калитка, как плутовки ринулись в дом, столкнувшись в дверном проеме, и, заметая следы, затеяли бег по этажам с чемоданами. Они уже закрыли входную дверь и спокойно выдохнули, когда спохватившись, Оксана понеслась назад и сорвала портрет Анны Даниловны, вдовствующей миллионерши, не ведающей данного факта о себе. Табличка на калитке благополучно открепилась, а старая – с указанием настоящего адреса – водрузилась на место.

Алкоголик Веня послушно ждал девушек в Борисовской роще. В качестве аванса ему были выдана пачка сигарет, а сосуд необходимого продукта гарантировался по окончании предприятия. Он сидел на поваленном дереве и курил себе беззаботно. Рядом лежал выкопанный им собственноручно столб с прямоугольным указателем населенного пункта “Зареченка”, назначенный на это место государственной дорожной службой.

Глава 23

Лиза оставила записку перед тем, как отправиться на свою экзотическую работу: “Девочки, буклеты и газеты с нашим объявлением отнесла в книжный магазин. Осталась незамеченной”.

Прекрасно! Теперь осталось самое трудное: заставить руководство знаменитого магазина клюнуть на приманку. Денег было истрачено немало. Помещение на территории завода сняли дорогое, потому что был нужен телефон. С завтрашнего дня очень нуждающаяся в средствах девушка (найденная в самом захолустном общежитии и не имеющая прописки в столице, впрочем, как и в области) будет сидеть на телефоне и ждать звонка. Такая непыльная работа стоит любых денег. Это будет реклама премьерного спектакля.

Кому под силу провернуть подобное? Заморочек миллион. Считайте. Найти помещение под офис и избежать маломальской регистрации у администрации предприятия. Раз. Обзавестись компьютерами для солидности и другими крутыми замашками, иначе крупный магазин бытовой техники не удостоит вниманием понурый склад после добротного многолетне посещаемого. Два. Соблазнить клиентов перспективами нового склада, а это – создать конкуренцию закоренелому лидеру. Три. Произвести впечатление на месте и подвигнуть на покупку. Четыре.

Вы не пойдете на все это, потому что сказали себе, что это трудно. А это всего лишь вопрос вкуса. Вам трудно, вы и не идете. Вам невкусно, вы не едите. Вы равнодушны к Майами, потому что оно вам не светит. А мы идем не туда, куда идти легко, а туда, куда нам захочется. Поэтому мы любим не то, что имеем, а имеем то, что любим. И живем мы не эмоциями-реакциями, а эмоциями-реактивами, опережающими ситуации их собственного возникновения. Не так, как принято – сначала ситуация, а за ней эмоция, радостная или наоборот, в зависимости от подброшенной судьбой монетки. А по-другому: сначала радостная, переполняющая теплом эмоция, а следом нужная ситуация, которая и должна была привести к ней. Вот так смыкаем прямую линию. Гнем железный прут. Это просто. К тому же покупатели никогда не разглядят фикцию и не будут пытаться, потому что понимают, что постановка такого спектакля – большая заморочка и никому не нужна.

Оказалось, разорившиеся заводы и фабрики с радостью делились пустующими площадями со всеми желающими арендаторами. И что самое ценное, руководство не закрепляло такой союз официально, так как сидело на позиции разорения, не платило налоги и лишние доходы скрывало во благо собственного кармана. А компьютеры нашлись сами, списанные в утиль и сложенные в пыльную кладовую. Старые, покоцанные, неработающие (а кто об этом узнает?) теперь стоят на офисных столах (найденных в красном уголке), даже не включенные в розетку. Зато их много, как в очень успешной компании. Диван и два кресла привезли из съемной квартиры – лучшее из всего интерьера. Дешево и оригинально. Ещё ни один оптовик не догадался создать в рабочей обстановке домашние условия. Покупатели это оценят. Дальше – дело красивых глазок и техничного ухаживания за клиентами, чтобы последним не было дела до сомнений.

* * *

“Актриса” впилась взглядом в приближающегося дядьку, пытаясь уловить его сегодняшний настрой. Тот так широко улыбнулся, что надобность в исследовании дядькиного самочувствия отпала.

Оксана первой вошла в кабинет нотариуса сообщить, что Громова Анна Даниловна и её покупатель явились к назначенному по записи времени.

– Хорошо, подождите, мы вас позовем, – сказала секретарша.

В коридоре ждали недолго, тем более ожидание было скрашено многозначительными улыбками и взглядами, парящими от счастливого дядьки в сторону Оксаны и в обратном направлении. Женщина-нотариус внимательно рассмотрела все документы на дом в поселке Снегиревка за номером семнадцать, проверила оба паспорта и отнесла секретарше для изготовления договора купли-продажи.

Можно было себе представить, как трясется Соня сейчас в машине, боясь быть пойманной на обмане. Ведь произнеси нотариус размер площади дома, и всему конец. Но как ни странно, сама виновница афёры не чувствовала страха никакого. Она не позволяла себе размышлять на тему неудач, прекрасно зная, как материализуются мысли, и даже наоборот, уже жила в успешном финале.

Когда договора принесли, нотариус положил их перед участниками сделки для проверки правильности данных. Оксана прильнула к дядьке всей своей дорого пахнущей свежестью и указала пальчиком на место в документе, где были прописаны его данные, а также адрес покупаемого дома. Все выглядело так, будто она не в шутку увлеклась мужчиной и использует любой повод, чтобы проявить к нему внимание. У того от счастья и нарастающего желания буквы слегка расплывались и смысл тормозил, а потому он испытывал благодарность чужой в сущности девушке за серьезное отношение к его стороне сделки. Когда строчки дошли до указания площади дома (не шестьсот обещанных, а шестьдесят), Оксана приняла все усилия, чтобы дядькину бдительность окончательно усыпить, и принялась под столом пожимать его потную ладонь.

– Поздравляю с роскошной покупкой, – прошептала она в самое его ухо так, что другие этого не услыхали, и тот растрогался чуть ли не до слез: давно никто так искренне не радовался за его успехи, даже жена, привыкшая к деньгам и принимающая заработок мужа как должное. Не дав ему опомниться от счастья, Оксана положила прямо на роковое место (размер площади) маленький розовый листочек из записной книжки с номером телефона некой загадочной Маргариты. И немедленно, будто засмущавшись несдержанного порыва, красивым жестом отвернула хорошенькую свою головку от него и томно загрустила. Дядька решительно и размашисто подписал оба договора, будто символично отвечая согласием на “розовое признание”, и с победоносным видом отсчитал сорок тысяч.

Потом тетя Аня торжественно вручила новому собственнику одну связку ключей, подтвердив, что пара-тройка дней ей, действительно, не помешают, и на Сониной машине была отправлена домой с деньгами и словами:

– Счастливо, дорогая тетя Аня, Танечка отвезет вас домой.

И Анна Даниловна уехала со счастливым лицом, ликуя и перекладывая деньги то в одно отделение сумочки, то в другое. А Соня уж проследила, чтобы женщине и в голову не пришло скользнуть взглядом по номерам машины.

Дядька едва дождался момента оказаться с Маргаритой в его машине и раздулся от гордости, когда девушка восхищенно принялась разглядывать всякие прелести внутреннего убранства салона. Он поиграл автоматическими стеклами, повозил по крыше люк, а потом щелкнул замочком бара и извлек оттуда шампанское. Однако Оксана игриво перехватила бутылку и, раздвинув ножки, поместила её между колен. Развернула ладони и хищным взглядом потребовала обещанное. Дядька достал с заднего сиденья дипломат и честно отсчитал триста шестьдесят зеленых тысяч прямо на колени блондинки.

Риск увенчался удачей! Теперь можно было пить шампанское. Но как очаровательно было бы отметить большой дядькин успех (зачем же, уважаемый и дорогой, наспех, лучше вечером в хорошем ресторане). Тем более такси уже ждет, и излишнее волнение хрупкой девушки за безопасность огромной суммы мешает приятному расслаблению.

Дядька долго не отпускал руку прекрасной Маргариты, не в силах справиться с неподъёмным количеством свалившегося счастья. Наконец, отпустил и ещё несколько секунд сожалел о том, что так и не добился от обольстительницы разрешения подвезти её домой. Простенькая, постукивающая изношенными рессорами, машина такси унесла от него роковую незабываемую блондинку, оставившую шлейф головокружительных перспектив и… ничего не значащие цифры на розовой бумажке.

– А если он запомнил номер моей машины? – Соня все ещё пребывала в озабоченном состоянии.

– Разумеется, не запомнил, – Оксана раскинулась на стуле с чашечкой кофе, её полностью занимала красивая и легкая победа.

– Да почему ты так в этом уверена?

– А зачем ему запоминать твою машину? К его жизни твоя машина никакого отношения не имеет. Ему не только не пришла мысль о необходимости такого действия, но и не возникло даже оттенка какого-либо подозрения. Можешь спать спокойно.

– Я все равно перекрашу машину в другой цвет. Сколько это стоит?

– У нас столько денег, а ты считаешь копейки. Перекрашивай, сколько хочешь, рисуй на ней пейзажи и делай любой тюнинг. Можно все.

– Но он будет нас искать.

– Конечно. И пусть ищет. Здорово, когда кто-то кому-то до такой степени нужен.

– Когда он обратится в милицию – а он туда обратится – и приведет ее в дом, где мы морочили ему голову, то выдут на тебя без сложности. Даже соседи тебя опознают.

– И что страшного в том, что опознают? Где доказательства того, что он мне добровольно отдал нереальную сумму денег? Нотариус для чего? Да над ним посмеются и только.

И Анна Даниловна подтвердит, что дядька покупал домик для меня. Понятно любому, что помимо домика дядька немалые суммы тратит на свою пассию. Может быть, он из личных обид решил отомстить. Кто знает, что между нами случилось, ссоры ли, ревность, мало ли что, только я с ним после той ссоры навсегда решила распрощаться, вот он и вскипел. А представляешь его рассказ о том, что на месте Снегировки оказалась Зареченка и наоборот? Его послушают и у виска покрутят. И вообще перестань беспокоиться. Я же не беспокоюсь.

Дядька был озадачен неверным номером телефона, и поначалу принял недоразумение за описку. Однако позже понял, что эта самая описка – не что иное, как в явном виде насмешливая роспись мошенницы. Это осознание на него нашло, когда, послушно выждав три дня, он отправился в свои новые владения и долго не мог найти Снегиревку. Битый час кружил по заколдованным местам и все время выезжал на какую-то Зареченку. А когда Снегиревку все же нашел, с ужасом уставился на дом за номером семнадцать. Не согласившись с внезапным обманом зрения, и боясь подумать страшное, уехал от неприглядного места и вернулся-таки в несчастную Зареченку. И о чудо! Дом нашелся. Шикарный, величественный, его дом. Только признавать в нем хозяина особняк не собирался, обдавая недружелюбным холодом незнакомой таблички на калитке: “п. Зареченка, д.35”. И тогда только прошитый смертельным ознобом и пригвождённый к месту отяжелевшими ногами, дядька понял, что, к сожалению, не сошел с ума…

– О, Полина, дорогая Полина, прости меня, пожалуйста. Я никак не могла прийти и предупредить тебя заранее. Мне так жаль.

– О чем ты хотела поговорить, Оксана? Я очень переживаю за тебя. Что-то случилось?

– Нет, нет, у меня все хорошо. Просто очень хотела видеть тебя. Я соскучилась.

– Девочка моя, я тоже скучаю. Я хотела спросить. Ты не бросишь университет?

– Нет, Полина, я обязательно его закончу. И деньги у меня на учебу есть.

– Мастер готов отдать любые деньги, лишь бы ты вернулась к нему. Ему очень плохо, Оксана. Он вынужден скрываться, хотя ничего преступного не совершил. Я это знаю. Он не стал бы мне врать. А вчера происходило ужасное. Опять ворвались люди в форме, устроили обыск. Все перерыли, и твою комнату тоже. Вскрыли все сейфы. По разговору я поняла – искали оружие.

– Хочешь, я заберу тебя? Будешь жить со мной.

– Спасибо. Я никак не могу бросить дом. Я тут привыкла. И Валентин мне как сын. Лучше ты возвращайся.

– Я не вернусь. Прости…

В снятом помещении, наконец, раздался звонок.

– Склад “Калейдоскоп”. Менеджер Марина. Здравствуйте.

– Добрый день, девушка. Это магазин бытовой техники “Комфорт”. Мы звоним вам впервые.

– Будьте добры, не могли бы вы ответить, из каких источников вы узнали о нас? Мы собираем данные сведения для статистики.

– Из рекламной газеты и буклетов. Нас заинтересовали ваши цены. В сравнении с другими оптовиками, у вас все значительно дешевле. Это действительно так или рекламный ход?

– Да, это действительно так. Дело в том, что мы не посредники. У нас прямые поставки деталей из-за границы и собственная сборка. Мы не теряем лишних денег на таможне и на доставке объемного груза как раньше.

– А почему о вас ничего не было слышно?

– До недавнего времени мы не занимались оптовой торговлей, только торговлей в розницу, так как у нас ещё не были налажены связи.

– И скидки имеют место, как указано?

– Конечно. Причем в буклетах указаны еще не все скидки, какие мы предоставляем клиентам. У нас очень гибкая система. Приезжайте и убедитесь сами.

– Диктуйте адрес.

Оксана с предельным вниманием отслеживала все движения руководства магазина бытовой техники, принадлежащего самому Мастеру. Необходимо было вычислить день выезда за товаром. Все напряженно ждали этого момента. Закупка происходила раз в месяц, и это был устойчивый момент в течение многих лет. Оксана об этом хорошо знала, как и о давнем желании руководства найти оптовую фирму с более выгодными ценами для закупки товара. Что ж, у руководства – желание найти, у Оксаны – желание дать то, что ищут. Наконец, такой день настал и за час до прибытия экспедитора-толстосума были созданы необходимые декорации: один мужчина и одна женщина на передний план, ещё мужчина и женщина на второй план (все они после представления получали не только заработанные деньги, но и красивые костюмы в подарок, в которые были упакованы). Умные девушки без столичной прописки бежали через заднюю дверь по территории бывшего завода к полусонной заводской бухгалтерше, чтобы напомнить все условия устного договора и вручить, наконец, обещанный аванс. Та оживала, шевелила файлы на компьютере и быстренько просматривала таблицы, изготовленные заранее.

Еще был сторож Борис Иванович. Роль у него была маленькая, а потому можно было надеяться, что после похмелья он с ней справится: спросить, вы к кому, и, услышав, склад “Калейдоскоп”, поднять шлагбаум. Или, услышав, где тут у вас склад бытовой техники, сказать, направо и до конца, и опять же поднять шлагбаум. Сумма, которую обычно тратили на товар, составляла треть миллиона русских рублей, на неё и рассчитывали. Сыграть надо было настолько хорошо, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно потраченные силы. Денег, впрочем, было внесено в проект до смешного мало.

– Здравствуйте, – сказал мужчина Первый План вошедшим: водителю (мужской пол) и экспедитору (женский пол). – Прошу вас.

И проводил к ресепшену (три “сращенных” стола).

– Мы вам звонили, – начала знакомство экс-жертва.

– Будьте добры документы юридического лица, – улыбаясь, щебечет девушка Первый План (весьма симпатичная). – Возьмите прайсы и присядьте. Менеджер вам поможет ознакомиться с товаром. Договора будут готовы чуть позже.

Девушка П.П. не без гордости вручила папку с материалом и чистыми бланками. Гордиться было чем. Содержимое должно было очаровать клиентов. Больше всего трудились именно над этой папкой.

Клиенты присели на мягкий диван перед небольшим столиком. Четыре таких столика временно экспроприировали на Лизиной работе. Они стояли у стен под всякими предметами нерабочего беспорядка – чайником, стаканами, вазой с чьим-то париком, утюгом и прочим. Их отсутствие могла заметить только уборщица: директор ресторана – мужчина – сто лет в женскую уборную не заходил и надо полагать, не зайдет ещё столько же. И вот присели дорогие гости перед столиком, открыли папку. На нескольких десятках страниц красовались цветные картинки холодильников, стиральных машин, газовых плит, пылесосов, микроволновок, комбайнов, разноцветных чайников и много чего ещё (бумаги-то не жалко). От такого широкого ассортимента экс-жертва пришла в восторг. Напротив картинок стояли цены, тоже в “ассортименте”: первая цена как у всех (для “неподозрений”), вторая обещалась в случае покупок на сумму свыше ста пятидесяти тысяч, третья, от которой взгляд было не оторвать, свыше трехсот. То есть дело обстояло так: на сколько денег рассчитываешь, по соответствующей цене и считай. Просто, радостно и хитро.

Вот эту арифметику и объяснил “менеджер” П.П., тепло улыбаясь тетеньке. Та как цветок раскрылась, созрев для покупки на все триста, и немного досадовала, что накануне не уложила отросшую химзавивку. Давно никто так приятно не улыбался ей с глубоким намеком на её женскую сущность. Далее надо было вписать в чистые бланки (слегка надушенные для психологического эффекта) номера выбранной модели и количество штук. Улыбчивый П.П. любезно предложил свою помощь и в этом, и пока мадам определялась с выбором, принес гостям по чашечке кофе.

Негромко звучала нежнейшая классическая музыка, и на подвешенном к стене телевизоре плавно менялись чарующие пейзажи: то берег экзотического острова, то уходящее солнце за горизонт. Девушка первого плана время от времени подносила к уху трубку телефона, якобы принимая звонки от заинтересованных клиентов, и вела тихий деловитый разговор на тему новых поступлений или что-то в этом роде.

Рядом с нашей тетенькой и её спутником, расположившись в креслах, сидел мужчина второго плана с такой же папкой в руках. Когда наши пили кофе, он встал, подошел к девушке первого плана и передал ей бланки с якобы заказом. Девушка П.П. тут же встала, скользнула вежливой улыбкой по В.П. и нашему водителю (надо же было подмаслить для полного счастья и его) и удалилась. В.П. присел. Девушка вернулась и певуче произнесла:

– Ваш заказ набирается на складе номер один. Будьте добры, подождите ещё немного.

А ещё через некоторое время пригласила В.П. в кассу. Оттуда В.П. вышел с накладными и для точности переспросил: