Хорошее настроение просто пришло само. Правда, помимо всего прочего, мы высмеивали высокомерие наших одноклассников. Как можно было оставаться серьёзными, когда они несли чушь с такими уверенными лицами или пытались задеть наши с сестрой чувства, пока у самих волосы после осветления пожелтели и брови были насыщенного чёрного цвета, похожие на две волосатые жирные гусеницы? Цирк уехал, клоуны остались.

К счастью, сегодня нас ждала интересная тренировка с Евгений Николаевной, и наше веселье пришлось только кстати. Она всегда была на одной волне с нами и только поддерживала наши эмоции.

Добравшись до большого зала, мы невольно услышали разговор учителей, который доносился с третьего этажа.

Людмила Ивановна, преподающая у нас всю основу и ставящая нам большую часть танцев, с Галиной Александровной поливали грязью Евгению Николаевну, как могли. Преподаватели утверждали, что её группа ничего не добивалась и отставала от программы. Номера у нас были неинтересными, а костюмы неподобающими.

– Я не верю своим ушам, – прошептала Нюра. Её лицо, так же как и моё, было полно удивления и ужаса, – да кто бы говорил?!

Я подтолкнула сестру к раздевалке. Развесив верхнюю одежду на крючки, мы двинулись к зеркальному залу на третьем этаже. Он был самым красивым, так как в нём с трех сторон были огромные окна и зеркала. Все оборудование было новым.

Не успели мы пройти по коридору, как на меня налетела разъяренная Людмила Ивановна. Все её внимание было сфокусировано на мне. Теперь я стала для неё поводом для агрессии. Не прошло и пары секунд, как она нашла к чему придраться.

– Что это за внешний вид? Что за тряпки? – спросила Людмила Ивановна, я лишь демонстративно закатила глаза, а она схватила меня за руку и потянула к себе.

– Ты куда пришла, дрянь? На тренировку? Так какого хрена ты пришла в лосинах? В следующий раз голая придёшь? – сыпала обвинениями она. Вырвав руку, я возмутилась такому замечанию.

– Чего? Мы на современный танец всегда ходим в лосинах и футболках. Вся наша группа. Почему вы привязалась именно ко мне?

– Не дерзи мне! Ещё раз, и будешь отчислена!

Фыркнув, она развернулась и ушла, продолжая что-то кричать.

Почувствовав жжение и боль, я вспомнила про руку. На запястье виделись ярко-красные царапины длинной примерно в четыре сантиметра.

Подавляя раздражение, я вышла к Евгении Николаевне, которая поспешно вытерла слезы и то ли дрожащим, то ли осипшим голосом оповестила:

– Девочки, сегодня занятий не будет. На танцы пришли только вы из двух групп. Думаю, вам сегодня можно отдохнуть.

– Х-Хорошо. Удачного дня вам дня, – с сочувствием и пониманием ответила Нюра, взглянув на учителя.

Всю обратную дорогу мы обсуждали этих двух мегер.

– Помолчали бы обе. Вот что Людмила из себя представляет? Педагога, который не добился ничего в карьере балерины из-за перелома пальца и теперь отрывается на нас? По мне, так это просто отговорка. А чем её костюмы лучше? Убогие наряды, которые лучше обменять на мешок из-под картошки. Была бы возможность! Галина Александровна хотя бы воодушевляет… Но тоже ничего хорошего, – эмоции переполняли меня. И, высказывая всё это, я надеялась на, то, что мне станет лучше.

– Галина Александровна тоже хороша. Со своей группой каждый год танцует одни и те же номера в одних и тех же костюмах, вонючих, протертых и старых, которым уже тринадцать лет! Девочки с крашеными волосами, татухами на всем теле и с пирсингом танцевали русский народный! И ничего.

– Ага, а им уже по двадцать лет. Давно выпустились, а все торчат здесь.

– Это ей-то судить этого замечательного человека?! Разве их костюмы и номера соответствуют? Евгения Николаевна каждый раз покупает новые или дополняет старые чем-то интересным и ярким.

– Нет, ну а что мы хотели? Тебе напомнить ситуацию, когда мы поехали в Китай? Как она уехала бухать на всю ночь, а нам, четырнадцатилетним, дала вино под видом сока и оставила в отеле. Напомнить, как китайцы стучались в номер и предлагали эротические массажи?

– Как можно так хорошо скрываться под маской? – возмутилась Нюра, – А пару лет назад она нас вдохновляла. Распевала красивые речи о том, что мы хорошо танцуем, что нас ждёт успех, ещё и предложила нам выступать с ней, на что мы с радостью согласились. И что в итоге мы сейчас получаем? Танцы, поставленные за пятнадцать минут до концерта. Нет в жизни справедливости, есть только ложь.

– Да они просто завидую ей! – предположила я. – Она предоставляет возможность заниматься в удобной форме, даёт новые хореографические трюки для выполнения и у неё можно танцевать под современную музыку. Мы с ней развиваемся. Что может быть лучше? Все родители и дети в восторге от неё, чего не скажешь об этих двух. Евгения Николаевна преподаёт, показывая на примере! А эти двое только словами объяснять пытаются. Оправдываются проблемами со здоровьем! На минуточку и у Евгении Николаевны проблемы со здоровьем.

–Бред! А ещё она постоянно ведущая и организатор всех концертов. Постоянно посещает какие-то курсы.

– И ещё привязалась ко мне с этими лосинами. Что ей надо? Почему всегда такое предвзятое отношение? Зато как соло, так сразу надо нам в центре быть, а не её любимицам. Как же так? Прямо не знаю.

– Ну, ты же знаешь, что русский балет славится не только своей красотой, но и особыми методами преподавания, без которых рождение танца было бы невозможно. Дисциплина, муштра, тактильное воздействие, повышение тона, неприятные слова в нашу в сторону … О какой справедливости может идти речь? От того какой педагог в балете, зависит дальнейшая судьба выпускника.

– Это точно. Вспомнить даже педагога Пермского училища Людмилу Павловну Сахарову, славившуюся своими жёсткими методами преподавания, которые давали потрясающий результат. Недавно вышла книга Светланы Потёмкиной «Надежда Павлова. Большое интервью с балериной», в которой опубликовано очень занимательное интервью, где говорилось: «Убедить в недостатках = научить учиться» – рассказываю я.

Сколько бы разногласий не появлялось у нас с сестрой, мнения по поводу балета и преподавателей чаще всего совпадали. Эти темы мы могли обсуждать целую вечность.

Когда мы пришли домой, я, как всегда, пошла ужинать. Мама присоединилась, и мы завели беседу.

– Да, мам. Знаешь, она достаточно быстро отошла от расставания. Однако всё ещё хранит их совместные фотографии. Поэтому ничего не смогу сказать наверняка, – рассказывала я маме, в то время, как в мою голову параллельно заползали злые мысли.

– Да кто его знает, что там внутри творится. Она же никогда ничего не рассказывает. Это ты постоянно разговариваешь, как отец. А из нее и слова не вытянешь, – ее слова проходили ножом по сердцу. Мама постоянно сравнивала хорошие качества сестры со своими, а мои плохие качества с папиными. Я много разговаривала, когда была счастлива, потому что мне очень хотелось сделать и других счастливыми, отвлечь своей болтовнёй от плохих мыслей.

Когда мне было грустно, я тоже молчала. А когда настойчиво спрашивали, отвечала, позже получая лишь упрёки. Было так обидно… Состоянием сестры интересовались, сочувствовали произошедшему, а моими чувствами пренебрегали и радовались, что отношения закончились.

Нюра начала знакомиться с другими парнями, а также же загорелась желанием вступить в группу, где я общаюсь с Владом и Надей, и даже прочесть книгу «50 оттенков серого». Но книги как раз я отдала, поэтому она сама назначила Владу встречу и спросила о книгах.

Пока Влад ехал из ДВФУ, мы пришли фотографироваться к морю. Её желание сделать классные фото было непоколебимо. Поэтому, несмотря на то, что лед на море только начал таять, Нюра в своих замшевых сапогах залезла в воду на камень. Я сделала несколько снимков. Ей было мало, и, в конце концов, сестра упала с камня по чистой случайности.

После первой встречи они с Владом, на удивление, хорошо спелись и позже стали общаться уже вне группы.

– Наверное, это хорошо. Не стоит зацикливаться на том, что уже было. – задумчиво произнесла мама, поднося кружку с чаем к губам.

– Да, но проблема в том, что у Влада есть девушка. И Нюре она не помеха. Девушка там, конечно, не очень и по характеру, и по внешности, но не нам судить. Сам факт, что она его уводит, ужасен. И если Влад купится на это, то где гарантия, что в отношениях с ней будет иначе? Вот о чём стоит задуматься. Влад – одноклассник Нади. Он с ней хорошо ладил, но в последний раз на ночёвке откровенно приставал к ней, даже после того, как сестра сказала нет. И самым странным было то, что, когда Надя нас познакомила лично на прогулке, он тоже распускал руки как бы невзначай. Такое было не один и не два раза. После этого я с ним почти не виделась. Все это я Нюре рассказывала. Но как видишь….

– У тебя что с Ильёй? Ещё не было? – с подозрением уточнила она. Мама спросила это с упрёком. На самом деле она хотела этим сказать: «Не осуждай сестру. Ты не лучше.»

Я же, опешив от откровенности вопроса, подавилась чаем.

– Мам, нет. Во-первых, негде, во-вторых, мы не торопимся. Пусть терпит хоть до посинения. Мы с ним пару раз целовались, и на этом все. Гуляем, узнаём друг друга. Пока что.

– Правильно, нельзя торопиться, – без всяких эмоций кивнула мама.

– А как он вам вообще?

– Ну, честно говоря, вроде бы нормальный парень, но до конца раскусить не могу. У него вечно недовольное лицо. Хмурый какой-то. Будто его заставляют с тобой встречаться.

– Да нет… Там другое. Но это сложно… Ладно, пойду я в комнату. Сериал посмотрю.

На самом деле я ушла, потому что было обидно. Чего я ожидала? Конечно! Нюра была хорошей, как и любые её отношения. А как мой парень, так мутный. Мне многое не нравилось в сестре. Если дать мне немного времени, я распишу на эту тему лист бумаги.

Мне не нравилось, что ей уделяли больше внимания. За неё беспокоились больше, якобы потому, что я думала чуть больше, чем сестра, перед тем, как что-то сделать, потому что я была ответственнее. Бесило, что на ошибки Нюры закрывали глаза, и её наказания могли быть досрочно прощены. А мне не прощали. Бесило, что наказывали за некоторые её действия нас обоих. Точнее, если сестра что-то не сделала по дому, её начинали наказывать, и мама просто говорила, что я поступала так же. Даже если последние две недели я делала всё за двоих. Напрягало, что мама всегда заступалась за сестру и сравнивала её с собой, а меня только с плохими членами семьи. Почему так? Разве я была такой плохой?

Если бы родители только знали, как Нюра к ним на самом деле относилась, как выпивала, когда ей было грустно, и как сейчас вела себя с парнями. Может, тогда они стали бы относиться ко мне чуть лучше…

«Ведь это же несправедливо, несправедливо!» – твердил мой разум с той недетской ясностью, которая рождалась пережитыми испытаниями, а проснувшаяся энергия заставляла меня искать способ избавиться от этого нестерпимого гнёта: например, убежать из дома или, если бы это оказалось невозможным, никогда больше не пить и не есть, уморить себя голодом.

Почему я все время была обречена страдать, всегда подвергалась унижениям, оказывалась виноватой и наказанной? Почему мной всегда были недовольны? Почему оказались бесполезны любые попытки кому-то понравиться?

Разве я не была бы более счастлива, попытайся забыть её суровость вместе со жгучим возмущение, которое она вызвала.? Жизнь слишком коротка, и не стоит тратить её на то, чтобы лелеять в душе вражду или запоминать обиды.

Глава 16. Восьмое марта.

– Дочь, надо вставать. Нельзя вот так полдня в праздник валяться и страдать по утрате. Умерла. Мне тоже жаль, но все умирают. И мы когда-нибудь умрём. Хлоя любила Мейз. Ты же видела, как ей стало плохо после смерти Мейзикин? Появилась опухоль, затосковала совсем. И это несмотря на то, что Мэйзикин дралась с ней, когда Хлоя была еще крысенком. Дыньку привезли, ей, вроде стало легче. Ты была рядом. Она ушла не в одиночестве. Да и ты успела попрощаться. Не надо заводить животное, чтобы плакать.

– Ну а как не заводить? Они милые, умные. Так, я хотя бы им жизнь хорошую подарю, любить буду. Это лучше, чем попасть в руки каким-то живодерам, – ответила я.

– Лена предлагает новых крыс, да и рыжая с Омска приедет. Ты хаски хотела? Как раз появились крысята с таким окрасом. Через месяц можно купить, – мама выжидающе посмотрела на меня, но так и не дождалась ответа. Я не знала, что сказать. Она была права. Горевать, не было смысла, но заменить и забыть я так просто не могла и всё.

Мама пошла готовить завтрак, а я, Пприсе на край дивана, попыталась настроить себя позитивно и за добавкой хорошего настроения залезла в социальные сети, где меня поздравляли знакомые и друзья с праздником.

Ответив всем взаимными поздравлениями, я всё же пошла завтракать.

На столе рядом с красочной яичницей стоял подарочный пакет, и мама, обняв и поцеловав, вручила мне подарок.

Несмотря на то, что являлась подростком женского пола, я ни в чем не нуждалась. Поэтому мне подарили пену для ванн, гель для душа и духи, которые как раз закончились. К сожалению, деньги с дня рождения у меня к марту уже закончились, поэтому всё, что я смогла придумать в качестве подарка близким – это крем для Нюры, шоколадку и бартер для тела маме.

После обеда у меня уже была назначена кратковременная встреча с Владом и вечерняя прогулка с Надей. Для Нади мой подарок представлял собой то же самое – уходовую косметику, но именно ту, которая было нужна подруге, а вот она мне делала сюрприз.

К празднику я как-никак сделала причёску, закрутив волосы, и приготовила розовое платье с глубоким декольте.

У меня появилось желание попробовать что-то новое, а не продолжать сидеть с кислой миной, поэтому я постаралась накраситься, но все попытки были тщетны. Потеряв счёт времени, я совсем забыла про Влада, который, как оказалось, уже вот-вот должен был подойти к подъезду. Поспешно стирая то, что получилось, я накинула пальто и вышла к Владу. Он пришёл так быстро, что я была не совсем готова к нему выходить.

Кудри торчали во все стороны, стрелки, которые я пыталась нарисовать в первый раз, не получились, и рисовала я их не подводкой, а красной помадой. После нескольких попыток вокруг глаз всё стало чересчур красным.

Влад же пришёл, как всегда, в форме, вручил мне букет фиолетовых тюльпанов, что мне показалось весьма оригинальным: обычно все дарили цветы красно-жёлтого оттенка. Помимо букета, парень вручил мне подарочный пакет, в котором находилась кружка с изображением совы из геометрических фигур. Мы с ним почти не общались и редко виделись, а он проявил такие знаки внимания. Я была приятно удивлена, и, честно говоря, мне стало стыдно.

К счастью, или, к сожалению, наша встреча не длилась долго, Владу ещё надо было заехать к девушке. А мне нужно было к Наде. Занеся подарок домой, мы побрели по дороге к Столетию.

– Давно ты уже в отношениях? И она не против, что ты мне делаешь такие подарки, – не поворачивась в его сторону, поинтересовалась я. В это время Влад широко улыбнулся.

– Относительно. Больше полугода, точно знаю. И нет, не против. В этом нет ничего плохого. Ты же моя подруга.

– Возможно, хотя я, как ревнивый человек, своего парня загрызла бы. Хотя с Ильёй я стараюсь пока что действовать иначе.

– А вы с ним давно?

– Нет. Три месяца от силы. Как там у вас с Надей? Не думали помириться?

– Нет, она ни в какую не хочет признавать то, что это была случайность.

– Эх, нехорошо получилось. И я ещё вас помирить попыталась. Сделала только хуже.

– Да нет, забей. Всё хорошо.

Из-за угла цветочного магазина вышла Надя. И, о чёрт! Её глаза были полны удивления, когда подруга увидела рядом со мной Влада.

– Знаешь, мне, наверное, пора. Я уже вижу её недовольство и гнев, поэтому…

– Да. Я забыла сообщить, что Надя должна была погулять со мной.

Обняв меня на прощание, Влад пошёл на остановку, а я навстречу подруге.

– Ты что? С этим общаешься, так ещё и обнимаешься? – в ее голосе чувствовалось ядовитое отвращение.

– Он просто занёс подарок, и мне было как-то неловко его посылать куда подальше. Ведь мне он ничего плохого не сделал.

– Ну да. Но всё равно не устраивай встречи со мной и с ним одновременно.

– Будь спокойна. Это одноразовая акция.

– Ну, иди сюда! Хоть поздравлю, – заключив друг друга в объятия, мы качались из стороны в сторону.

– С 8 марта, дорогая.

– Прошу прощения, но я немного не понимаю, что это? – спросила я. В руках у меня было что-то похожее на камушки сиреневого цвета. На баночке были нарисованы ягоды черники и инструкции на непонятном языке.

– Это суперская соль для ванны. Я сама пробовала, мне понравилось. И еще всякие мелочи. Кокосовая гигиеничка с шоколадкой.

– Спасибо! Мне очень приятно! А я собрала тебе набор того, что ты так хотела. Добавила ароматических палочек. Ты их любишь, я знаю.

– Супер. Ну что, куда пойдём?х

– Пошли на стадион.

Недалеко от Столетия был оборудован новый стадион, на котором каждый мог заниматься чем угодно.

Пока мы смеялись и болтали, солнце садилось, и я поймала в голове чудесный кадр улыбки подруги и солнечных лучей на её шевелюре.

Я достала телефон, решив запечатлеть момент. Надя смущалась, при этом смеясь ещё больше, поэтому я наделала кучу фотографий.

Время нашей прогулки подходило к концу. Надя, чтобы не оставлять меня одну, подождала, пока приедет Илья. Как стало известно позже, Илья был на Столетии у бабушки, и после того, как мы проводили Надю, предложил зайти к ней.

– Илья, я не готова сегодня знакомиться с частью твоей семьи.

– Да её нет там, я же говорю.

– Я поняла, что нет. Но она уже могла вернуться или приедет, когда мы там будем.

– Я уверен, бабушка работает. Она не отвечает на сообщения. Вот смотри, я написал.

– Ну, я не хочу. Можно я у подъезда постою?

– Ну, уж нет. Я с твоей семьёй знакомился. А сейчас просто прошу зайти на пару минут. Неужели тебе так сложно?

Илья крепко сжимал мои руки и тащил меня за собой до самого дома. В конце концов, я смирилась и вошла в квартиру и, к счастью, Илья оказался прав.

Глава 17. Остров Русский.

Илья встретил меня сразу после экскурсии. В наших планах на сегодняшний день была прогулка по территории океанариума у берега моря. Перед отъездом я забежала домой, только чтобы освежить свой вид и хотя бы попить, так как прогулка предстояла долгая.

Зайдя домой, я взяла с собой яблоки, бананы и воду. И, подойдя к зеркалу, ещё раз взглянула на себя.

На мне была белая рубашка, чёрные брюки с цепью, длинные однотонные носки и массивные кроссы. Всю ночь я спала в неудобной позе, чтобы вместо обычных прямых волос у меня были объёмные кудри. Я делала их при помощи чулок, а это всегда было игрой на удачу. И, к счастью, удача сегодня оказалась на моей стороне.

Волосы торчали в разные стороны как и всегда. В этом было что-то особенное, поэтому я оставила всё как есть, не стремясь сделать лучше.

Подкрасив ресницы и губы стойкой оранжево-розовой помадой, я исподтишка следила за Ильёй, который наблюдал за мной, пока я делала вид, что не замечала его пристального взгляда.

– Мы всё взяли? – спросил Илья.

– Да, – ответила я. Захватив с собой красный пиджак, он взял меня за руку, и мы вышли из дома.

На улице сегодня было двадцать градусов тепла, хотя средняя температура у нас обычно держалась в пределах пятнадцати. Было тепло, солнечно, и дул легкий свежий ветерок, довольно редкое явление для нашей местности. На Днепровской улице обычно бушевал сильный ветер.

Не знаю почему, но весна была для меня самым счастливым временем года. Появлялось ощущение настоящей жизни. Большое удовольствие было наблюдать за просыпающейся природой, когда всё вокруг оживало и расцветало. Я каждый год с началом весны выискивала зелёную траву и подснежники, чтобы убедиться, что она действительно пришла. Ждала, когда начнут жужжать пчелки.

Деревья были ещё не такими густыми, но город уже приобрёл множество зелёных оттенков. Трава тянула свои стебельки вверх, и, когда дул ветер, покачивая их верхушки, издали казалось, что я смотрю на зелёное море и небольшие волны.

Что я еще любила весной, так это дождь, который был во вторник. Он пах особенной свежестью. В мае он обычно оказывался тёплым, приносил радость, хорошее настроение и воспоминания. Легкая прохлада придавала энергии и сил.

Дойдя до остановки, Илья проверил на карте, где находился 77 автобус.

– Ну что, где он там?

– До Молодёжной улицы ещё минут пятнадцать ехать будет, – убрав телефон в задний карман, Илья повернулся ко мне. – Ты обещала рассказать мне, как прошла экскурсия.

– Уверен, что хочешь знать? – улыбнулась я, зная, что он немного ревновал.

– Да.

– Честно, даже не знаю, зачем нам эта экскурсия нужна была с этими идиотами… Потому что там не было ничего особенного.

–Что ты такое говоришь? Ты же наверняка мечтала всю жизнь попасть в этот ППК! – подкалывая, говорил он. Ведь мы оба знали, что этот колледж ничего хорошего из себя не представлял.

– Это вряд ли. Мы с сестрой же на учителей собрались… Хотя, честно говоря, я ещё не знаю, чего хочу. Может быть, стоматолог? Или парикмахер?

Учителем хотелось быть тоже, но как-то сомнительно… Я хотела стать учителем с четвёртого класса по шестой. Но потом моё мнение о школе испортили учителя и одноклассники. Единственной любимой учительницей, которая вдохновляла меня являлась Инна Владимировна. Никого справедливее и солнечнее её я не видела в этой школе. Она всегда была в меру строга, но на её уроках было интересно. В общем, учитель то, что надо. Это как Евгения Николаевна на танцах. Вот два моих любимых преподавателя. Но родители в детстве сказали, что не стоило становиться учителем. Якобы это было очень тяжело, мало платили, и в целом профессия казалась неблагодарной.

Мне казалось, так мало профессий осталось, на которые можно было учиться после девятого класса. В основном все теперь после одиннадцатого.

– Да забей. Большинство так делают. Тем более многие, уйдя после одиннадцатого, всё равно идут в колледж.

– Да, у многих моих знакомых именно так. Обычно все заваливают ЕГЭ по математике. В нашей школе и ОГЭ завалило два класса в прошлом году. А мы ведь у той же учительницы. Это одна из причин, почему мы с сестрой уговорили родителей закончить учёбу в школе после девятого. Второй причиной стало то, что им сказали на родительском собрании. Им объявили, что наша школа с десятого класса будет вести только гуманитарные науки. Если мы хотим учить физику и математику, то нам в 23 школу надо будет перейти или нанимать репетиторов. Не думаю, что стоит оставаться ещё на два года.

– Подумай. У тебя ещё есть время. Скоро лето. Но думаю, правда, пора закончить школьную жизнь и идти дальше. – Илья обнял меня, и мы оба о чем-то задумались на пару минут, после чего подъехал в автобус.

Сели мы ближе к водителю, и вместо продолжения беседы играли в бильярд на телефоне. Но как только доехали до конечной остановки и направились к морю, Илья снова пристал со своими вопросами.

– Да что тебе рассказать? Я, как обычно, в школу пришла заранее. На тридцать минут раньше. Не могла отойти от зеркала, так как боялась выглядеть плохо. Тем более ППК – преимущественно колледж, состоящий из парней, поэтому выглядеть надо хорошо.

Хотя на фоне девочек с бровями-гусеницами и тоналкой по всему лицу я явно выглядела не глупо. Природа всё же меня не обделила. Учитель провела нам лекцию по технике безопасности. Ехали мы на заказном автобусе.

В колледже нас передали двум старшекурсникам, которые проводили нам экскурсию вместе с двумя педагогами. Нас водили по аудиториям, призывая поступать в их колледж на ту или иную специальность.

Нюру заинтересовало предложение поступить на бухгалтера, как и меня. Но, зная, что там должна быть математика, я отказалась от этой мысли.

– Затем было самое интересное, – продолжала рассказывать я. – Нас передали парням старшего курса, и они отвели нас в компьютерный кабинет. Парни меня и сестру буквально тащили к этим компьютерам, хватали, уговаривали, а потом предлагали в столовку зайти. Чуть не увели в другую сторону. Видел бы ты лица наших одноклассников. Ведь из всех обратили внимание только на нас с сестрой. Они явно этого не ожидали. В общем, колледж такой себе. Там ещё бывший парень сестры учится. Помнишь Макса? Она волновалась, но справилась. Хотя мы не раз прошли мимо него.

– Понятно.

– Всё прошло хорошо. Весело. Но я остаюсь твоей. Меня не забрали.

Остров возле океанариума начали потихоньку оборудовать, а точнее не сам остров, а спуск на пляж, выделили место для парковки, что свидетельствовало о том, как много будет людей здесь летом, стали делать деревянную дорожку, поставили лестницы и места для спасателей, но самих спасателей не нашли. Рядом поставили раздевалки и ларьки быстрого питания. Я сошла с дорожки и направилась к воде. Стало интересно, насколько вода была холодной. Вода оказалась комнатной температуры, но это ведь был сантиметр от берега. Конечно, вода здесь прогревалась быстро.

Илья всё ещё молчал, и я потихоньку начала шататься из стороны в сторону, толкая его в бок. После третьего толчка Илья начал проделывать то же самое раз за разом и наконец-то начал улыбаться. Даже смеяться, что делал очень редко.

Я достала телефон и начала снимать парня на камеру. Илья, не сильно стараясь, пытался скрыться от нее. Отойдя подальше, я взглянула на результат, пара хороших фотографий всё-таки получилась. Позже мы направились к территории океанариума, где встретили двух лис. Они почти спокойно ходили по местности. Пройдя мимо них, мы пошли к пруду с карпами.

Вернулась домой я только к девяти вечера. Мама была в комнате, и, поправляя очки, что-то смотрела в телефоне, а на плече у неё сидела Дыня. Нюра ещё гуляла с Владом, а папа был на работе.

Я рассказала маме, как прошла экскурсия. А она была удивлена и недовольна, что я ещё не разобралась с тем, на кого пойду учиться. Мы все ещё рассматривали педагогические колледжи, но единственный педагогический, ДВФУ, писал на сайте о том, что принимал абитуриентов только на второй курс.

Мы были в замешательстве, так как сразу после экзаменов планировали пройти медкомиссию и подавать документы в колледж. Мама также предложила поехать в другой город в медицинский или в педагогический, как сделала дочь её лучшей подруги.

В общем, вопрос оставался открытым.