На душе было грустно, он так давно не видел самого дорогого на свете человека, но она жива и здорова – это главное. В то же время он нутром чувствовал, как его девочка от всего устала и как ей не хватает тепла.
Джамир получил ссылку на видео с Мари, находясь в другом штате. Сидя в кресле со стаканом виски в руках он наслаждался игрой на скрипке и вокалом девушки, в душе было неспокойно.
Какое-то время он не мог понять, от чего, а потом понял – глаза. Ее глаза были грустными, и во время исполнения песни она будто закрывает свою душу от всего мира.
«Что же происходит сейчас в ее жизни? Когда она вернется, чтобы хотя бы знать, что она здесь, рядом, чтобы можно было видеть со стороны, защитить?»
Джамир понял для себя одно, что Мари стала для него эталоном женщины, уровня которой достичь другим невозможно. А еще… как трудно, невыносимо больно жить с неразделенной любовью.
ДОМИНИК МОРО
Она меня восхищает всем: красотой, умом и своей естественностью, неординарными способностями, талантами, уверенностью, независимостью и умением видеть в жизни смысл, чувствовать прекрасное и восхищаться мелочами.
Такую женщину трудно завоевать, но еще труднее удержать и ей соответствовать. И во всем этом ее прелесть и ценность как личности.
Из той информации, что я получил, в Америке Мари живет одна, успешно трудится в Центральной больнице Лос-Анджелеса, много тренируется, принимает участие в боях без правил, причем дерется только с мужчинами, еще участвует в мотогонках. Она потрясающая!
Но меня продолжают тяготить несколько вещей: она живет в доме Даниэля Миллера и собирается вернуться в США.
Я уверен, что Миллер просто так мне не отдаст Мари Росси, значит, надо продумать до самых мелочей план по устранению конкурента.
Первый шаг мне удался. Пока мы с Мари были в ресторане, Даниэль Миллер нам помешать не мог, так как был вынужден присутствовать в офисе, куда нагрянула проверка налоговой службы.
Пусть смотрит на красавицу только по видео.
Вторым этапом я запросил всю информацию по его коммерческой деятельности и филиалам. Надо сделать так, чтоб он реже бывал с Мари.
А пока у меня есть идея организовать через Департамент здравоохранения семинар практикующих врачей с целью обмена опытом, о чем я лично поговорю с министром здравоохранения и солидарности. Вот туда-то и будет приглашена Мари Росси как врач из Америки, в настоящее время работающая во Франции. А в течение трех дней проведения семинара все его участники буду проживать в городе Бордо на Атлантическом побережье Франции.
АВТОР
Мари приехала с работы, ужинать отказалась, пошла в свою комнату, где в настоящее время сидела на кровати, укутавшись пледом, и рисовала в альбоме.
В дверь комнаты постучали и на ее приглашение войти, появился Даниэль, прошел в глубь помещения, сел напротив Мари в кресло и молча смотрел на рисующую девушку, не обращающую на него никакого внимания, несколько минут.
– Мари, сколько времени ты будешь меня игнорировать и отказываться от еды? —начал разговор мужчина, не спуская с нее глаз.
– А когда ты отправишь меня назад в США? – задала встречный вопрос она.
– Никогда. Я своего никому не отдам.
– И с каких это пор я стала чей-то? – оторвав на секунду взгляд от рисунка, спросила она.
Её вопрос остался без ответа, а Даниэль продолжил:
– Что у тебя с Моро?
– Послушай, Даниэль Миллер, я хоть и нахожусь в твоем доме и не по своей воле, но являюсь свободной женщиной и отчитываться ни перед кем о своих контактах не буду.
– Ты меня решила позлить? Хочешь увидеть, что я сделаю сначала с Домиником Моро, а потом с тобой, если узнаю, что вы вместе?
– Мне все равно, что ты будешь делать, наверняка попытаешься убить. Твоя ревность – это только твоя проблема, и прекращай мне угрожать, я тебя не боюсь.
– Я тебя предупредил… И почему ты ничего не говоришь, что тебя пригласили на семинар в Бордо?
– Не вижу смысла, ты и так все узнаешь.
– Кто едет?
– Не знаю, я не интересуюсь такими вещами. Мое выступление по регламенту во второй день мероприятия. Вылет послезавтра, – после этих слов она перестала рисовать, подняла голову на уже стоящего рядом с кроватью Даниэля, они встретились взглядами.
И если у него взгляд был полон желания овладеть ею и злости на ее строптивость, то у нее в глазах кроме равнодушия ничего не читалось, что бесило мужчину так, что он еле сдерживался.
Он развернулся и вышел из комнаты. Мари чувствовала усталость. От Миллера можно ожидать чего угодно, начиная от ночного визита и заканчивая тем, что он, и правда, убьет кого-нибудь.
Отработав дневную смену, девушка поехала в клуб на тренировку с Пирром, которому во время занятий рассказала о планах, поездке в Бордо, поведении Миллера и Моро.
Пока все шло по плану. Пирр ей сообщил, что, судя по информации, поездка спланирована Домиником Моро, чтоб увезти ее от Даниэля. Кроме того, Моро собирает информацию о бизнесе и партнерах Даниэля. А еще, что в Бордо за ситуацией будут присматривать сотрудники Интерпола.
Когда Мари вошла в дом, ее встретил Томас со словами: «Так, я тебя не пущу в комнату до тех пор, пока ты не поешь. Я не могу смотреть на то, что ты вкалываешь, тренируешься и все это на голодный желудок! Мистера Миллера дома нет, так, что марш мыть руки и на кухню!»
Томас старался казаться грозным, но его открытое и доброе лицо, улыбающиеся при виде Мари глаза совсем не вписывались в ту роль, которую он решил изобразить.
Девушка рассмеялась, подошла к Томасу, обняла его, похлопала по спине и сказала: «Томас, ты самый лучший повар в мире и самый добрый человек! А я послушная девочка и бегу мыть руки». Мари пошла в ванную на первом этаже, помыла руки и пришла на кухню. Никого кроме них с Томасом не было.
Пока Мари с удовольствием ела, Томас украдкой на нее посматривал, а потом тихо сказал: «Будь аккуратна». Девушка кивнула ему в ответ.
Поблагодарив повара за вкусный ужин и отменный десерт, который он сделал персонально для нее, а также за его заботу и внимание, Мари поднялась в комнату и начала собирать вещи в дорогу. На завтра с самого утра у нее были запланированы процедуры в салоне красоты, вылет вечером, так что себе любимой времени оставила почти целый день, ведь мы хоть и воины, но остаемся девочками.
Уснула Мари быстро, в районе 2 часов ночи. И уже в 4 утра в ее комнате появился Даниэль Миллер.
Он посмотрел на чемодан, установил в его ручку прибор для отслеживания местонахождения его владельца, посидел в кресле напротив кровати Мари, а потом лег с ней рядом. Это уже потребность. Когда она рядом, становишься спокойнее, на душе тепло и чувствуешь счастье.
Девушка лежала на спине, руки над головой, вытянувшись, как по струнке, спала так глубоко, что Даниэлю показалось, что она не дышит, отчего его охватила паника. Мужчина наклонился ближе к ее лицу, подставил ухо и с успокоением услышал, что она дышит, просто слабо и как-то редко.
Он лег на бок и внимательно всматривался в черты лица Мари, вспоминая, какой она была в школе, университете. Эта девочка была прекрасна всегда, и когда была пышечкой Зефиркой, и сейчас, когда стала роковой красоткой.
Кончиками пальцев мужчина провел по ее щеке, прикоснулся к ее пухлым губкам, отчего девушка сморщила носик, на что Даниэль улыбнулся, а потом начала переворачиваться на противоположный мужчине бок, но он аккуратно развернул ее, подложил свою руку ей под голову, придвинув к себе, и она полностью оказалась в его объятиях.
Он прижал ее к себе так крепко, будто боялся, что она сейчас выпорхнет из его рук. Даниэль целовал ее волосы, слушая, как стучит ее сердце практически на его груди.
Только ночью, когда она в состоянии глубокого сна, он мог быть таким нежным с ней, в другом состоянии Мари его не примет.
Сейчас он наслаждался моментом, продлить который может только мгновение.
Десять лет назад он чуть не лишил себя возможности так лежать и дышать ее ароматом, но, если она не захочет остаться с ним, ему придется лишить мир этого Ангела.
От собственных мыслей мужчине стало холодно внутри и он, чуть развернув Мари, начал целовать ее губы, такие теплые и такие для него желанные, но вовремя остановившись, просто прижал ее к себе. С ней рядом контролировать свои желания становилось для него все сложнее.
Когда Мари начала во сне ворочаться, он понял, что надо покидать ее комнату, нехотя встал с кровати и вышел. После таких визитов к Мари ему еще ни разу не удалось уснуть.
В аэропорт девушку привез охранник Даниэля, она прошла в зал аэровокзала, где должна была встретиться с тремя коллегами по больнице. Все вместе они сдали багаж, прошли паспортный контроль и направились в зал ожидания к терминалу, указанному на табло.
Мари достала наушники, включила музыку на телефоне и отрешенно смотрела в огромное окно, через которое было видно, как взлетают и садятся самолеты, похожие на больших и важных птиц.
Время в полете от Парижа до Бордо заняло всего 1 час 15 минут. И вот она уже на юго-западе Франции, в городе, находящемся на Атлантическом побережье страны.
Их встретили, разместили в отдельных комфортабельных номерах частной гостиницы. Поскольку было уже достаточно поздно, распаковав вещи, девушка приняла душ и легла спать.
Позавтракав с коллегами в гостинице, они пошли на прогулку по городу.
Мари продолжала делать вид, что ничего не понимает по-французски. Для себя решила, что Бордо – город с очаровательным провинциальным шармом, с уникальными памятниками архитектуры и искусства. Старая часть города застроена красивыми особняками, здесь же расположен собор Сен-Пьер, в центре – Гранд-Театр, охраняемый 12 музами и грациями. Поразительно выглядела река Гаронна, через которую перекинуты мосты Кайло, Пьер и семнадцатиарочный Каменный мост.
АВТОР
Даниэль Миллер смотрел на списки приглашенных на семинар и пассажиров, летящих с его Мари одним рейсом. Среди них Доминика Моро не было.
Каково было удивление Даниэля, когда, войдя после отъезда Мари в ее комнату, он обнаружил маленький прибор для отслеживания ее перемещений, который он ночью вмонтировал в ручку ее чемодана, лежащим на столике с косметикой.
Такой внимательности он не ожидал и усмехнулся, восторгаясь способностями своей Зефирки.
Первый день семинара проходил интересно и информативно, выступающие были людьми, которые живут своей профессией. Семинар велся на английском и французском языках, и всем присутствовавшим было комфортно воспринимать информацию и делиться своей. Мероприятие продлилось до 17 часов, потом предполагался совместный ужин.
Мари решила на ужин не ходить, а погулять по городу, насладиться новой атмосферой на побережье Атлантического океана и перекусить где-нибудь по пути.
Примерно в 20 часов она стояла по центру моста через реку Гаронна и смотрела вдаль. Неожиданно кто-то подошел сзади и надел на ее голову капюшон толстовки со словами: «Сегодня на реке прохладный ветер, не простудитесь, Мари».
Она обернулась и увидела Доминика Моро, взгляд которого был спокойным, внимательным, а глаза полны доброты.
– Вы не замерзли, Мари? Может пройдем на ту сторону берега и в кафе согреемся ягодным чаем?
– Добрый вечер, Доминик. С удовольствием.
Они, не торопясь, перешли по мосту на другую сторону и по уютной, маленькой улочке дошли до частного кафе, из которого веяло теплом и аппетитной сдобной выпечкой.
– Как вкусно пахнет! – восторженно, по-детски сказала девушка. – Доминик, пойдемте быстрее, а то все вкусное съедят без нас, – весело сказала она спутнику, чем вызвала искреннюю улыбку на его лице.
В кафе они сели за столик с глубокими и мягкими креслами, который выбрала девушка, сделали заказ, и мужчина начал неторопливый разговор.
– Мари, как вам город, семинар?
– Все отлично. Спасибо за приглашение на это мероприятие.
– Я к этому не имею никакого отношения.
Мари лукаво на него посмотрела, улыбаясь, чуть наклонив голову на бок.
– А вот обманывать не хорошо. Вы же инициировали проведение семинара и мое выступление на нем. Не отпирайтесь, Доминик. Ложь вам может и помогает в государственных делах, но не к лицу в общении со мной.
Он ошеломленно смотрел на Мари, а потом сказал:
– Зачем мне придумывать все это? Вы талантливый врач, вот вас и пригласили.
– Мои способности здесь ни при чём. Я не так давно во Франции. Просто Доминик Моро решил вырвать меня из окружения Даниэля Миллера. Другой вопрос, почему он это делает. Можете ответить?
– Мне не нравится то, что Даниэль Миллер постоянно рядом с вами. Он мне неприятен. Не скрою, в нем я вижу соперника. Он вас любит, это же очевидно. Но мне вы нравитесь тоже. Мари, почему вы живете с ним? Вы знаете, что у него нелегальный бизнес?
– Во-первых, я с ним не живу, я размещаюсь в его доме и не совсем по своей воле. Во-вторых, о его нелегальном бизнесе и связях с коррумпированными чиновниками догадываюсь, но не обладаю компетенцией, чтобы предотвратить его незаконную деятельность. Он опасен и у него могущественные покровители не только в вашей стране.
– Что значит не по своей воле вы у него в доме? Вы же работаете, посещаете город, тренировки. Он вам угрожает?
– Не знаю, можно ли вам доверять, Доминик…но Миллер привез меня сюда, похитив в аэропорту стыковочного рейса до Техаса. Не ограничивает меня в работе и перемещении в пространстве только для того, чтобы я не сбежала. В чем, кстати, сейчас я смысла не вижу, потому что он просто убьет меня и тех, кто в этом будет мне помогать. А у меня на ближайшее время еще есть планы во Франции, умереть можно чуть позже, – Доминик, побледнев, смотрел на девушку.
– Мари, вы так спокойно об этом всем говорите. У меня волосы дыбом от этой информации. Я занимаю серьезную должность в администрации главы государства и могу сделать так, чтобы его бизнес рухнул.
– Знаете, в чем сейчас ваша ошибка?
– В чем?
– В импульсивности. Вы готовы разрушить его бизнес, но вы рискуете потерять должность, поскольку будете руководствоваться исключительно личными мотивами, что не допустимо. И не забывайте, что наверняка у Миллера есть свои люди в вашей администрации, раз он столько времени ведет незаконный бизнес здесь, в США, Испании, Италии.
Мужчина внимательно смотрел на Мари и понимал, что эта девочка невероятно умна и то, что она говорит, не лишено смысла.
– К тому же, не совсем хорошо открыто помогать мне разбираться с криминальным авторитетом. Это подорвет вашу репутацию. Такие вопросы относятся к юрисдикции правоохранительных органов, причем международной организации уголовной полиции. Тогда и ваша репутация сохранится, и авторитет как должностного лица, радеющего за чистоту рядов окружения Президента страны, преумножится.
Мари не случайно говорила именно так. Она должна подвести Доминика к идее обратиться с информацией, откровенно говоря «слить» ее, Интерполу, а не самому светиться и лезть под прицел Даниэля. Она не могла рисковать его карьерой и жизнью. Миллер способен убить хладнокровно кого угодно.
– Знаете, Мари, вы так молоды, но вашей мудрости и политической прозорливости может позавидовать даже президент. Я услышал и понял все то, что вы мне сказали. Единственное, я волнуюсь, чтобы он с вами чего-нибудь не сделал.
– Самый большой его недостаток на сегодняшний день – ревность. И думаю, что его люди нашу беседу уже засняли на видео, поэтому чтобы они не видели движения наших губ, мы сидим именно за этим столиком, хотя он вам сразу не понравился, – и она засмеялась, а Доминику стало жарко от услышанного. – Но меня пока он не тронет, еще не пришло время, – Мари сделала глоток чая и, посмотрев на собеседника. – Доминик, зачем вам все это надо?
– Вы мне нравитесь.
– Выбросите это из головы, пожалуйста, и не стройте иллюзий, от этого только больно.
Но Доминик Моро на это ничего не сказал. Посидев в кафе еще минут 20, они вышли и пешком, уже через другой мост, перешли на противоположный берег реки и направились в сторону гостиницы, где разместилась девушка и ее коллеги.
На следующий день Мари Росси выступила на семинаре, поучаствовала в обсуждении ряда тем и во второй половине дня решила посетить знаменитую и самую большую в Европе дюну Пила недалеко от Бордо, высота которой составляет 130 метров, а ширина 500.
Ей хотелось встретить закат на этой дюне с видом на Атлантический океан и загадать желание.
И вот она поднялась на нее. Закат был великолепен! Атлантический океан поражал своим величием.
«Но мое сердце осталось там, где Тихий океан», – подумала она и мысленно обратилась к Джиму со словами своей любви, с сожалением о том, что он так рано покинул ее, оставив одну в этом мире, с пожеланием в новой жизни обрести счастье.
Пока она об этом думала, по ее щекам текли слезы, в лучах заката похожие на хрустальные горошины. И было в этом что-то загадочное.
Мари стояла одна, смотрела в сторону горизонта, раскинув руки в стороны, ее волосы гладил ветер, и казалось, сейчас она сделает шаг и просо полетит по воздуху.
Доминик смотрел на нее со стороны, и ему казалось, что все это сон. По его телу пробежал холодок, так волшебно выглядело все, что он видит, так нереалистично и притягательно.
«Она правда Ангел, но сейчас Ангела что-то тревожит. И я знаю кто это, поэтому мне надо защитить эту девочку. Нельзя допускать, чтобы Ангелы плакали».
По окончании семинара Мари со своими коллегами вернулась в Париж, где в аэропорту ее лично встретил Даниэль Миллер, несмотря на свой в последнее время плотный график общения со всевозможными государственными организациями.
Он преподнес девушки букет белых роз, проводил ее к автомобилю, и они поехали в сторону особняка. Часы показывали полвторого ночи.
Мари и Даниэль сидели на заднем сиденье автомобиля, в котором салон отгорожен от водителя шумоизолирующим стеклом, через которое ничего не было не только слышно, но и видно.
– Как долетела, Мари? – первым нарушил молчание мужчина.
– Прекрасно.
– Тебе понравился Бордо, Атлантический океан?
– Город прелестный, как любая провинция, а Тихий океан мне нравится больше, – и Мари повернула голову в сторону Даниэля, который в этот момент взял ее руку и положил себе на колено. Она ее собиралась одернуть, но мужчина своей рукой прижал ее ладонь к ноге, не давая возможности ее убрать.
– Он был там? – голос Даниэля был приглушенным, а в глазах появился злой блеск.
– Если ты о Доминике Моро, то да.
– Ты проводила с ним время?
– Даниэль, ты сейчас устраиваешь мне допрос? Да, пили чай в кафе. А в чем дело? Не накручивай себя. Мы с тобой друг другу никто. Каждый живет так, как считает нужным. Франция ведь светское и демократическое государство, если я не ошибаюсь, или что-то изменилось за время моего отсутствия?
– Прекрати, Мари! Ты понимаешь, о чем я. Доминик Моро тобой заинтересован как женщиной, ты не можешь этого не чувствовать! – начал повышать голос Даниэль.
– Если ты заметил, я вообще не анализирую отношение мужчин ко мне. Мне это безразлично, их чувства меня не волнуют. Когда-то во мне убили способность любить. Так, что заканчивай строить из себя ревнивца. Мне плевать на то, чем ты руководствуешься, удерживая меня около себя. Лучше отправь меня в Лос-Анджелес, а сам строй свою жизнь с кем-то другой, я тебе не подхожу. И не повышай голос!
Вместо ответа он взял девушку за затылок, не давая крутить головой, развернул ее другой рукой к себе и впился в ее губы страстным, грубым поцелуем, не давая Мари даже вздохнуть. Казалось, что через поцелуй он собирается лишить ее кислорода.
Чем больше Мари пыталась сопротивляться, тем крепче становился захват руками ее тела, а поцелуй углублялся. Даниэль был настолько возбужден, что мог легко потерять контроль над собой и своими действиями.
Мари впервые почувствовала, что не может активно противодействовать его реакции на себя, у нее похолодели не только руки, но и сердце. И тогда она просто прокусила Даниэлю нижнюю губу, отчего он прервал поцелуй, тяжело, прерывисто дыша, облизнул кровь на губе, улыбнулся и прошептал ей на ухо: «Наступит день, и ты станешь моей. Я подожду».
Мари дала ему пощечину и отвернулась к окну. Её губы полыхали от поцелуя этого мужчины, на душе было противно, как никогда.
– Когда ты в гневе, ты очень сексуальна. Не злись, меня это возбуждает так, что я могу не сдержаться и тогда…
Но он не договорил, его прервала Мари.
– И тогда я убью себя. Мне нечего терять в этой жизни.
В дом Мари вошла первая, охранник занес ей в комнату чемодан, и она больше до утра не спускалась вниз.
Даниэль налил себе вина и некоторое время расхаживал перед камином, размышляя над словами девушки, облизывая рану на своей губе.
«Страстная малышка», – подумал он и как-то хищно улыбнулся.
Утром Мари, не завтракая, ухала на мотоцикле на работу. Когда припарковалась, обнаружила в бардачке пластиковый одноразовый контейнер с завтраком, любезно приготовленным Томасом.
«Какой он добрый и внимательный человек, я буду за ним скучать», – она взяла завтрак и вошла в больницу.
Так пролетела неделя. Мари работала, тренировалась, с Пирром обменивались информацией и инструкциями от шефа операции. Она высказала свои предположения, что в течение месяца, максимум полутора, ситуация с Миллером выйдет на финишную прямую. В принципе, такие же прогнозы давал и Интерпол, основываясь на полученной спецслужбами оперативной информации.
На одной из тренировок девушка сообщила Пирру, что во время их совместного ужина с Даниэлем Миллером, последний разговаривал по телефону с мужчиной на французском языке, будучи уверенным, что Мари не знает этого языка, и из разговора следовало, что у Даниэля свой человек в Правительстве, в ведении которого находятся вооруженные силы и административный аппарат страны, и, похоже, что он из кабинета Премьер-министра.
Речь шла о каких-то уже подписанных документах по вопросу поставки оружия, причем на баснословную сумму. Миллер был удовлетворен подписанием этих бумаг и говорил о конкретной дате или встречи, или поставки, из разговора это не совсем было понятно.
Пирр, в свою очередь, дал понять, что с подачи Доминика Моро, администрация Президента республики начала активно сотрудничать с Интерполом, поскольку вопрос касался не только чистоты рядов окружения главы государства, но и внешней политики страны.
В это самое время тучи над Даниэлем Миллером сгущались. В его криминальном бизнесе появился предатель, который активно сливал кому-то информацию, из-за чего к нему весьма некстати возник нездоровый интерес правоохранительных органов. Но, отдать должное, он сохранял спокойствие, как это свойственно прагматичному человеку.
Единственное, что его выводило из себя, так это то, что Мари затаила на него злобу за произошедшее в машине, и как он для себя решил, специально уже дважды встречалась за ужином с Домиником Моро.
Один из его источников сообщил, что Моро решительно настроен завоевать Мари Росси, активно интересуется ее предпочтениями и вкусами.
Относительно девушки сказали, что она достаточно спокойно принимает его внимание, инициативы не проявляет, но и не отталкивает, ведет себя как истинная леди.
Доминик Моро продолжал через службу охраны и безопасности главы государства устанавливать коррупционные связи Миллера с должностными лицами не только госдепартаментов, но и Правительства. Помимо этого, он усилил наблюдение за Мари, опасаясь, что Миллер ее снова похитит или убьет.
И он был не так далек от истины, поскольку Даниэль Миллер уже продумывал план уехать с Мари в Италию на случай, если во Франции кто-то ему начнет мешать.
Вообще-то события развивались таким образом, что напряжение перед предстоящей развязкой чувствовали все: Мари, которая понимала, что Даниэль ею одержим и попытается сделать своей, а если не получится или заподозрит в измене, то убить; Доминик Моро, который уже получил часть отчета о выявленных коррупционных составляющих не только в Правительстве, но и в администрации главы республики, о чем был проинформирован лично Президент; Норвуд Браун, руководивший операцией, проводимой Интерполом, в полной мере отдающий отчет, что на линии огня осталась Мари Росси, которая не только организовала поступление нужной информации о связях Даниэля Миллера с госструктурами, но и о его сделках, поскольку ей даже удалось получить копии его соответствующих записей, но сама девушка остается уязвимой, хоть за ней и установлен усиленный контроль спецслужб, и с некоторых пор она готова в любую минуту встретиться со своим убийцей.
Но были еще и те, кто, не владея объективной информацией обо всем, что происходит и чем занимается Мари, каждый день ощущали приближение чего-то нехорошего и от этого не находили себе места.
Мартин Гарсиа, который за столько лет дружбы и любви к Мари Росси научился ее чувствовать душой на любом расстоянии благодаря прочной ментальной связи, возникшей между ними, не мог унять возникшую в сердце тревогу. Он постоянно мысленно «держал» Мари около себя в надежде согреть ее своим душевным теплом, защитить, приласкать и успокоить, вселить в нее уверенность.
Мартин ждал свою девочку, он в нее верил, но не переставал волноваться, сердце просто ходило ходуном. На работе все понимали, почему доктор ни с кем не общается, кроме своих маленьких пациентов и их родителей, сразу после работы уезжает, немногословен.
Он чаще стал бывать в квартире Мари, ставил послушать ее любимые пластинки с джазом. На одной он нашел стикер с ее запиской: «Я знаю, что прошло много времени. Не скучай, послушай эту музыку».
Вот и сейчас, вечером, не включая свет, он сидел на ее кровати, обняв большого медведя – любимую игрушку Мари, было ощущение, что они никогда не увидятся.
Утром Мартин сел за руль и поехал к Джиму.
– Привет, дружище. Неспокойно мне как-то, Джим, вот и приехал к тебе. Ты же не против? Вот уже скоро 11 лет как тебя не стало, а такое чувство, что только вчера виделись. Наша с тобой Мари все еще во Франции. Но мне так тревожно, боюсь, что ее могут разоблачить, прямо предчувствие какое-то. Она, конечно, у нас боевая, но такая маленькая девочка. Откуда у нее только силы на всю борьбу? Наверное, это ты ей помогаешь. Это ведь ваш один на двоих враг. Ты уж постарайся, Джим, не бросай ее в этой битве. Надо с этим уже покончить. Она должна вернуться, чтобы жить полноценной и счастливой жизнью. Даже если она меня не выберет, буду всегда поблизости, как друг. Но любить буду ее всю жизнь, честное слово. Ты мне веришь?
Порыв осеннего ветра, гнал по земле сухую листву, мелкие ветки и один лист просто прилип к его джинсам. Мартин усмехнулся, взял его в руки.
– Джим, это ты так мне намекаешь, чтоб я не сомневался? Думаешь, выберет меня? – сказал Мартин. – Понял тебя. А ты, приятель, часто листвой с нами разговариваешь… Я буду надеяться, что она примет мою любовь. Джим, я был у твоих родителей пару дней назад, у них все хорошо. Эдвун скучает за Мари, смотрит на ее фотографию, гладит ее и, представляешь, продолжает называть мамой. Миссис Амади ничего с этим не может поделать. Но, с другой стороны, в его венах течет ее кровь, – Мартин улыбнулся и задумался.
Пока он разговаривал с Джимом, недалеко с черным, как ночь, псом гулял молодой человек, внимательно наблюдавший за гостем их африканского района.
Поскольку Мартин нередко появлялся здесь вместе с Мари, его знали в лицо и местные жители, и те, кто эту территорию считал своей – люди Джокера.
Джакс вошел в кабинет к Джокеру.
– Сегодня на кладбище был Мартин – друг Мари и Джима. Он расстроен. Может что-то случилось с доктором Росси?
Джокер внимательно посмотрел на племянника и набрал номер Джамира.
– Надо встретиться. Сегодня в 20.00, где играет джаз.
Джамир понял, что это тот самый клуб, где Мари пела накануне своего отъезда из страны, и в назначенное время был в его VIP зоне.
Джокер поприветствовал его и не успел еще сказать и слова, как его опередил вопросом Джамир:
– Что-то с Мари?
– Нет. Просто ее друг был на кладбище, расстроен чем-то. У тебя о ней есть информация?
– Никакой, кроме плохого предчувствия.
– Послушай, Джамир, эта девочка не очень верит тем, с кем она сейчас во Франции. Но мне вчера передали через одну из африканских банд Парижа ее предупреждение для нас с тобой следующий месяц сидеть тихо. Она нас с тобой бережет от федералов.
– А какая у нее связь с африканскими бандами Франции, их же даже полиция боится?
– Она как-то в пригороде Парижа спасла мальчика, у которого была остановка сердца прямо на улице. Потом с ним поехала в больницу и оплатила его нахождение там, ребенок из бедной семьи, договорилась обо всем с врачами. Пока нашли его родителей, Мари была с мелким, купила ему одежду, игрушки, оплатила трехразовое питание и нахождение одного из родителей с ним. А отец мальчика оказался из криминального гетто на окраине города. Вот так Мари, в очередной раз, познакомилась с бандитами. С того самого момента люди этой банды стали присматривать за нашей Мари, когда она появлялась вблизи их территории. Отец мальчика после его выписки нашел ее в городе. Она его попросила, по возможности, передать нам с тобой это предупреждение. Кстати, пацану, которого она спасла, через отца передала купленный при нем же на уличной торговле кулон, на котором мастер, по просьбе Мари, сделал надпись на латыни: «Твое сердце будет биться всегда!» Вот, правда, Ангел! Для африканцев уж точно, – выдохнул Джокер.
Джамир слушал и понимал, что, наверное, из-за Мари становится сентиментальным. Эти истории об ее человечности и доброте сводили с ума. Он никогда бы в жизни не поверил, что станет таким, испытав любовь.
АВТОР
В перерыве во время тренировки к Мари, сидящей на лавочке и пьющей воду, подсел Жан со словами: «Как настрой?»
– Боевой, как всегда.
– Вижу, что тебе надо выбросить все накопившееся наружу. Как на счет поучаствовать в бое? – глаза Мари заблестели.
– С кем и когда?
– Завтра в 19.00. Противник из Канады Феликс Симард.
– Что из себя представляет?
– Агрессивен в меру, берет своим крупным телосложением и ростом.
– Но это и будет его слабым местом, – усмехнулась Мари.
– Еще любит противника поднимать вверх и бросать. Из 12 боев только 2 поражения.
– Согласна. Лично я люблю число 13. Завтра у меня как раз выходной. Только, Жан, давай усилим мне защиту на левом плече, там уже три пулевых ранения, и, видимо, еще не предел, хочу его поберечь, – сказав это, девушка засмеялась. А Жан пристально на нее посмотрел, но ничего говорить не стал.
Подошедший к ним Пирр даже не удивился согласию Мари на бой.
– Как раз расслабишь нервную систему, Марусик, – тихо на ухо на русском языке сказал ей он, – они ударили друг друга кулачками.
О том, что у нее завтра бой Мари никому не сказала, да и говорить-то было некому, по большому счету.