– Да. Её похитил убийца Джима Паркера. Но это часть плана Мари Росси. Она знала, что он так поступит. Преступник в полной уверенности, что Мари его не узнает. Он несколько лет назад сделал пластическую операцию, но, несмотря на это, она его опознала.

Мартин почти белый, как стена, подскочил с места и громко сказал:

– Офицер, вы понимаете, что горите? Она сейчас похищена этим убийцей, и вы не знаете где она?!

– Успокойтесь. Она во Франции. Но на связь выйти не может, преступник был очень осторожен, ее телефон и часы с вмонтированными устройствами и программами оставил в аэропорту похищения. Но мы с госпожой Мари этот вариант предвидели. Она даст о себе знать.

– Как долго все это продлится?

– Неизвестно. Вам надо запастись терпением. Я не знаю, какие у вас отношения с госпожой Мари, но первым ее условием было обеспечение вашей безопасности, как самого дорогого и единственно близкого человека. Так, что не удивляйтесь, но мы за вами «присмотрим» до конца операции…Я вижу, вы шокированы услышанным. Скажу честно, я никогда не встречал столь умных и бесстрашных девушек. Она реалист, хладнокровна, с прекрасным аналитическим умом. В принципе, это все, что я вам хотел и должен был сказать, господин Мартин Гарсиа. Еще Мари просила передать вам письмо, которое вы должны прочитать, когда будете уже дома, причем сидя на кухне, напротив картины. Такова ее просьба, – офицер протянул Мартину письмо в конверте.

Практически ошарашенный всей полученной информацией Мартин приехал домой, где некоторое время не мог набраться сил, чтобы открыть письмо. Прошло не менее часа, Мартин взял в руки письмо и сел напротив нарисованной на стене картины.

«Мой самый близкий человек на свете, Мартин, здравствуй.

Я вот подумала, а ведь мы никогда не писали писем друг дугу. Между тем в этом есть что-то таинственное, и я бы сказала даже романтичное: слова, идущие из души и сердца, находят отражение на простой бумаге и при этом могут там остаться на долгое время, приобретая со временем новый смысл.

Мартин, ты все эти годы был рядом, защищая, согревая меня своим теплом, вселяя оптимизм и веру в добро и справедливость.

Только с тобой я могла почувствовать себя ребенком, которого любят и берегут, гордятся и в которого верят.

Я воистину счастливый человек, со мной столько лет по жизни шел такой замечательный парень как ты, Мартин, который был рядом в самые страшные периоды. Я безмерно тебе благодарна за все!

Обещаю, где бы я ни была, что бы ни происходило со мной, я всегда буду тебя помнить, тебя – самого светлого и доброго, любящего и понимающего Мартина, моего Мартина.

Спасибо тебе за признание в любви, любви чистой, преданной и благородной.

Я очень тронута твоими словами и, наконец, поняла глубину и смысл твоего взгляда, который никак не могла объяснить раньше. Оказалось, что это на меня так смотрит любовь твоего родного для меня сердца.

Если вдруг мы не увидимся, Мартин, прошу меня простить, что не все могла и не могу сейчас тебе рассказать.

Поверь мне, пожалуйста, в этом мире есть вещи, от которых нужно и хочется защитить самых любимых и дорогих людей. Я не могу потерять тебя, как теряла близких ранее. Поэтому, не осуждай свою сестренку, ты же знаешь, я не склонна к импульсивности и если иду на риск, то осознанный.

Я нашла убийцу Джима и выполню данное самой себе слово поставить точку в этой трагедии. Но я буду стараться оправдать твои надежды и одержать победу, чтобы встретиться с тобой еще раз и все еще в этой жизни.

Мартин, подними глаза и посмотри на картину.

Орел всегда являлся олицетворением абсолютной свободы. Закат же красив, когда веришь в рассвет. И не важно, сколько закатов и рассветов ты встретишь, важно – какими они будут. А об океане Жак-Ив Кусто сказал: «В океане нет места смерти – там всегда будет царить жизнь».

Я хочу, чтобы все твои рассветы и закаты были счастливыми, чтобы в жизни ты чувствовал свободу и легкость, ощущал дыхание и жизненную силу океана, которыми он с тобой обязательно поделится.

Будь умничкой, Мартин. Постарайся найти свое счастье.

Твоя непослушная Мари».

А внизу рисунок ангелочка, посылающего воздушный поцелуй.

Он дочитывал письмо своей любимой Мари глазами, полными слез. Так могла написать только она.

– Мари, мы с океаном будем тебя ждать столько, сколько нужно. Ты только вернись к нам. Мы со всем справимся. Я тебя люблю, – вслух, глядя на картину, сказал Мартин, и из его глас потекли слезы.

АВТОР

«Иногда ты должен отпустить того, кого любишь, просто чтобы посмотреть, любят ли тебя так, чтобы вернуться» – мудрость Паоло Коэльо

АВТОР

Часов в 7 утра Мари на мотоцикле выехала с территории домовладения Даниэля и направилась в сторону города. Её сопровождали два охранника.

Она ездила по Парижу целый день, останавливалась в тех местах, которые ей казались красивыми, в некоторых садилась и начинала рисовать в альбоме, который взяла с собой, причем так увлекалась, что не замечала, когда к ней подходили или подсаживались рядом, любуясь, как она это делает.

За весь день девушка ничего не ела, только пару раз открыла бутылку с минеральной водой. Чувствовалось, что ей нравится этот город, его архитектура.

Охранники такого ритма от девушки не ожидали. Она не зашла ни в один магазин или бутик, абсолютно не обращала внимания на присутствие сопровождающих. Вообще было очевидно, что девушка привыкла быть одна, она не нуждалась ни в чьей компании.

Мари почти уже начала выезжать из города, как увидела, что пятеро или шестеро французов как-то странно ведут себя с женщиной африканкой, пытаясь ее ударить. И тут со стороны женщины к французам стали подходить двое мужчин тоже африканцев, видимо, чтобы заступиться.

Мари подъехала ближе. Поскольку она знала французский, поняла, что в адрес женщины и мужчин высказываются оскорбления по поводу их происхождения и цвета кожи, а также угрозы. Прямо чувствовалось, что французы провоцируют конфликт и драку.

Первыми напали французы, пользуясь численным превосходством.

Неожиданно для охранников, Мари просто въехала в эту толпу, соскочила с мотоцикла, быстро сняв шлем, ринулась к конфликтующим с криками на английском прекратить драку.

На пару секунд все в недоумении остановились. Но один из французов закричал, что надо учинить расправу над африканцами и достал нож, собираясь нанести удар тому, что моложе.

И тут вся накопившаяся у Мари злость на Даниэля, этих чертовых провокаторов французов и обида за африканцев заставила нападавших пожалеть о словах и действиях.

Она красивым приемом выбила у француза из рук нож, потом с размаху врезала ему в нос, из которого потекла кровь. Затем в прыжке ударила ногой в грудь второму нападавшему, тот рухнул на землю и вставать не спешил.

В это время африканец, который постарше, дрался с третьим французом, четвертый достал пистолет, хотел выстрелить в африканку, но Мари успела ее оттолкнуть в сторону, чем спасла, а сама, сделав кувырок, сбила резким ударом по колеям стрелявшего с ног и стала лупить по лицу до тех пор, пока тот не перестал сопротивляться.

Молодой африканец в этот момент катался по асфальту, борясь с достаточно крупным французом, который не просто был тяжелее и сильнее, а пытался кастетом ударить парня в лицо.

Мари, продолжая ругаться на английском, подбежала, резко перехватила руку француза, которую тот уже занес над лицом африканца, ударом колена сбила его с парня, вывернула запястье руки, в которой был кастет, отчего нападавший взвыл, как дикий зверь.

К концу драки подбежала целая толпа африканцев, но Мари преградила им путь к побитым французам, спросив, говорит ли кто-то из них на английском.

Из толпы вышел молодой мужчина и сказал, что он говорит. Мари попросила перевести всем присутствующим, что конфликт исчерпан, надо расходиться, а французам научиться культуре и уважению людей, независимо от их происхождения. А если сегодняшний урок они не уяснят, в следующий раз она просто их убьет.

Девушка была в гневе, она громко сказала, что не отпустит того, который оскорбил женщину, до тех пор, пока он не извинится публично здесь и сейчас, и в руки взяла нож, которым тот угрожал африканцам.

В ответ француз, сидя на земле, начал оскорблять Мари, сказал, что не будет унижаться, африканцы не достойны этого. Девушка попросила перевести его слова, а когда услышала перевод, кинула в нападавшего нож так, что он воткнулся в ткань брюк в районе промежности, в сантиметре от «причинного места», обладатель которого завопил от страха.

Мари приказала ему заткнуться и встать для извинений. Подошла, вытащила нож. Парень встал и тихо что-то пробубнил. Мари так громко и зло на него крикнул, угрожая ножом, что ему пришлось принести извинения. Потом она сказала, чтоб французы убирались.

Когда те в спешке убежали, повисла тишина. Африканцы с нескрываемым удивлением и восхищением смотрели на девушку, которая оказалась, а тем более на их фоне, совсем невысокого роста, ее внешность не стыковалась с тем, что они видели во время драки.

Пока они стояли и осмысливали, Мари подошла к немолодому африканцу, который держался за левую руку, попросила «переводчика» подойти, сообщила, что она врач и стала осматривать повреждение. Оказался сильный ушиб и вывих, который она тут же вправила, улыбнулась на ойканье, которое издал мужчина. На что он сквозь боль тоже улыбнулся. Потом Мари достала из куртки эластичный бинт, зафиксировала его сустав.

На вопрос, откуда у нее с собой бинт, она, обведя лукаво своими зелеными глазами присутствующих, немного смущаясь, ответила, что часто дерется, поэтому защищает руки, так как она хирург.

Этот искренний ответ маленькой белой девушки вызвал искренний, добрый смех. Ей пожимали руку, а женщина африканка, плача, подошла ближе, но как бы опасаясь нарушить границы, остановилась, на что Мари сама сделала к ней шаг, обняла и сказала, что она должна гордиться тем, что является представительницей африканского народа, трудолюбивого, мирного и такого позитивного.

Парень, которого она спасла от удара кастетом, сказал, что теперь будет вспоминать ее как Ангела с зелеными глазами. Все дружно засмеялись. Мари похвалила своего переводчика, всем пожелала здоровья, как врач, а любви и счастья, как их сестра, села на мотоцикл и уехала.

Вот таким выдался первый день поездки по Парижу.

Охранники, следовавшие за девушкой по городу, могли предполагать все, что угодно, но не ее участие в разборках рядом с криминальным гетто на окраине города, где проживают африканцы. Им было страшно представить, что устроит им шеф.

В принципе, произошедшее, на взгляд девушки, не представляло проблемы, но было одно «но» не в пользу охранников, поскольку неизвестно откуда и кем сделанное видео с самого начала до конца этого конфликта было выложено в Интернет. Оно стало вирусным в течение первого получаса.

Мари предположила, что выложил его тот, кто должен был заснять, как французы издеваются над африканской женщиной, а получился целый боевик, где провокаторы и зачинщики конфликта, побитые и хромые, покинули поле своей предполагаемой славы.

«Да уж, что-то у них пошло не по сценарию и напоминало войну 1812 года».

Уже поздно вечером, когда она в сопровождении охраны приехала в особняк Даниэля, последний рвал и метал от увиденного в Интернете, больше всего из-за того, что охранники не остановили Мари, и с ней могло случиться все, что угодно.

Девушка и двое сопровождавших ее мужчин вошли в холл, где расхаживал с нескрываемым гневом Даниэль Миллер. Он с криками на французском набросился на охранников, угрожая им пистолетом, который держал в руке. Парни стояли неподвижно, даже не моргая, готовые принять наказание.

Вообще-то господин Миллер в гневе страшен, он теряет весь контроль над собой. Его в этот момент даже не смутило присутствие Мари.

Понимая, что сейчас Даниэль реально разорвет на клочья этих двоих, она громко обратилась к нему на английском:

– Прекратите, Даниэль! Я полагаю, вы сейчас на них срываете злость за то, что произошло. Но это я запретила им следовать за мной. Поскольку я ваша гостья, они не имели права меня ослушаться.

– Почему запретила? – орал он уже на Мари.

– Потому, что вы – успешный бизнесмен, и участие ваших людей, даже их нахождение где-то рядом с конфликтом на расовой почве, повлекло бы для вас негативные последствия как в сфере деловых отношений с партнерами не только Франции, но и других стран, так и в политическом вопросе взаимоотношений с местной властью. И за то, что ваши люди повели себя мудро в той ситуации, не ослушались меня, вы грозитесь их убить и повышаете голос на меня, на что у вас нет никакого права! Я в вас разочарована, Даниэль Миллер. Прекратите орать! Лучше выдайте им премию. Вы же знаете мой характер, если бы они не послушались, они уже были бы мертвы. Я пошла спать, спокойной ночи, – и она демонстративно ушла в свою комнату на втором этаже.

Охранники, которые прекрасно владели английским языком, поэтому и были приставлены к Мари, стояли ошарашенные сказанным. Она ведь их сейчас защищала, не давая шефу их убить. И то, что они видели, вызывало восторг этой девушкой, которая не похожа на врача, по навыкам больше на спецназовца с внешностью школьницы. Она совершенно хладнокровно общается с их шефом, который, это заметно, влюблен в эту строптивую особу.

Мужчина, осознав, что сейчас повел себя несдержанно с Мари и в ее присутствии сорвался на охранников, уже злился на самого себя.

Подчиненных он отправил отдыхать, сказав, что разберется с ними потом. Сам налил в бокал вина, опустился в кресло перед камином. В раздумьях он провел не менее часа, когда к нему подошел один из телохранителей и доложил о вооруженном конфликте его людей с одной из группировок.

Даниэль распорядился усилить охрану особняка и Мари, сам, вооружившись, уехал на нескольких автомобилях к месту разборок.

Мари наполнила ванну, включила на телевизоре, который висел на стене, итальянскую комедию и погрузилась в ванильную пену. Пока она принимала водные процедуры, из ванной комнаты периодически доносился ее задорный смех.

Потом, не торопясь, с полотенцем на голове и в белоснежном банном халате она вышла в комнату, нанесла на лицо увлажняющий крем и легла на кровать головой на зайца.

«Так, что мы имеем на сегодняшний день, – начала про себя рассуждать она, – Первое – это участие в конфликте местных и африканцев, второе – это стало достоянием общественности, что, наверняка, невыгодно Даниэлю, третье – через Интернет об этом узнают в Интерполе, мою локацию для них теперь определить не составит труда, а это уже выгодно мне. Но самое главное – получить информацию о его коррупционных связях с высшими эшелонами власти страны. Но вот как это сделать, пока не знаю. Но мне надо чаще бывать на виду в городе и его окрестностях, чтобы со мной могли связаться люди Норвуда Брауна».

От мыслей её отвлек стук в двери. Она встала с кровати, открыла дверь в комнату, на пороге стоял просто огромного роста охранник, который, глядя на нее сверху вниз, как на ребенка, достаточно спокойно сказал: «Мисс Мари, мы просим вас закрыть все окна и шторы, и не подходить к ним близко. Около вашей двери будут дежурить охранники. Не волнуйтесь».

– Я так понимаю, что разборки между людьми Даниэля Миллера и его конкурентами заставили принять такие меры. Насколько это серьезно?

– Не имею права отвечать на такие вопросы.

– Хорошо. Тогда выдайте мне оружие, вы же не будете ночевать со мной в комнате? Как обеспечите мою безопасность?

– Вам запрещено выдавать оружие, извините, – и он ушел.

Через пять минут снова раздался стук в двери и в комнату заглянул один из тех охранников, которые были с ней сегодня, в его руках было блюдо с легкими закусками и термокружка.

– Мисс Мари, вы целый день ничего не ели. Повар просил вам передать, – он протянул ей блюдо.

– Я и забыла про еду, – усмехнулась она, глядя на парня. – Спасибо.

– Это вам спасибо за сегодня, – ответил он, не отрывая своих глаз от Мари, у которой на фоне белого халата и полотенца глаза казались сказочно зеленого цвета, какого-то неестественного просто.

Она ему подмигнула, он ушел, закрыв за собой дверь.

Мари не спеша высушила волосы, заплела две косички, оделась так, чтобы можно было быстро покинуть помещение, перекусила и расположилась в кресле, которое отодвинула из зоны окна и двери на случай, если начнется перестрелка.

В особняке было тихо, ничего не происходило, и Мари, придвинув к креслу пуфик, вытянула ноги и уснула, обняв плюшевого зайца, который был по длине с ее рост.

Когда на часах было 4 утра, девушка проснулась от того, что ее кто-то осторожно хлопал по руке, пытаясь разбудить. Мари открыла глаза и увидела сидящего на корточках около нее того самого огромного охранника.

– Мисс Мари, извините, но вам надо проехать с нами в одно место.

– Кто-то ранен?

– Да. Нужна ваша помощь.

– Тогда поехали.

–Я вас подожду за дверью.

Она встала с кресла, отложила игрушку на кровать, забежала в ванную комнату и уже через 10 минут они с охранником спустились в гараж, где сели вместе еще с тремя в бронированный джип, во вторую машину сели четверо.

Они ехали по пригороду, в машине с ней были те двое, которые сопровождали по городу. Между собой они говори на французском. Ничего интересного не было сказано, обсуждались детали конфликта. Мари внимательно смотрела в окна автомобиля, несколько раз обернулась назад, чем вызвала вопросы у сидящих с ней в салоне.

– Вас что-то беспокоит, мисс?

– Если ранен Даниэль Миллер или кто-то значимый для него, нам попытаются помешать доехать до него. Вас должна смущать абсолютная тишина на дороге. Думаю, надо готовиться к тому, что нас сейчас остановят взрывом и перестрелкой. Вам следует дать мне оружие, – спокойно сказала Мари.

И только один из охранников сказал: «Не волнуйтесь, мисс», как раздался взрыв недалеко от машины, ехавшей сейчас впереди них, которая резко затормозила, а следом за ней и машина с девушкой.

– Оружие, быстро! – зло крикнула на них Мари, – получив пистолет, вместе с другими покинула автомобиль.

Охранники из первой машины уже начали перестрелку с нападавшими. Мари и сопровождающие ее заняли позиции, и когда в них начали стрелять, открыли ответный огонь. Парни пытались собой закрывать девушку, но она быстро пресекла их действия, которые только усугубляли ситуацию, создавая некоторое скопление людей в одном месте. Девушка активно отстреливалась, как минимум двоих уже тяжело ранила.

Потом на них практически со спины решили напасть человек семь, не меньше, у которых были пистолеты и ножи. И вот уже здесь начался рукопашный бой, конечно же, без каких-либо правил.

Мари, завладев двумя большими ножами, одновременно и правой и левой рукой отбивалась от противника, который такого явно не ожидал от какой-то девчонки. Она нанесла ему несколько ножевых ранений, но таких, чтобы не дергался больше, но и не умер.

Потом, видя, что со спины один из нападавших хотел выстрелить в охранника, бросив нож, проткнула ему руку, и тот выронил пистолет (любимый ее прием). Мари, усмехнувшись, подмигнула спасенному охраннику и продолжила драться с напавшим сейчас на нее мужчиной. Остальных охранники вырубили, но и двое из ее сопровождения получили ранения.

Загрузившись в свои автомобили, Мари и ее «свита» продолжили путь. По рации они с кем-то переговаривались.

Здесь же, в салоне автомобиля, она осмотрела раненых. У одного было пулевое ранение в плечо. Нужно оперировать, но ранение не тяжелое. Она сделала из подручных вещей плотную тугую повязку. У второго – ножевое ранение в ногу.

Их автомобили остановились около трехэтажного здания – частной клиники, куда быстро проследовала она и большой охранник и куда доставили раненых.

Когда она появилась в помещении клиники, к ней подошел врач, представился и сказал, что Даниэль Миллер ранен и настаивает на том, чтобы она делала операцию. Врач, хорошо говоривший по-английски, сказал, что вся бригада в операционной говорит на этом языке. Даниэль никого не подпускает к себе, хотя состояние у него тяжелое.

Мари в знак согласия кивнула и спросила, кто будет оказывать помощь остальным людям из ее сопровождения. Врач ответил, что еще двое хирургов на месте, они ими займутся.

После этого они прошли в ординаторскую, где Мари изучила все результаты осмотра и анализы Даниэля, потом врач проводил в помещение, где она должна была подготовиться к проведению операции.

До того, как Даниэля должны были вести в операционную и давать наркоз, он попросил Мари прийти к нему.

И вот она стоит напротив убийцы своего парня, рядом с тем, кто дважды выстрели в нее, целясь в сердце. И сейчас ее задача – спасти его жизнь. Вот уж действительно превратности судьбы.

Она долгим, пронизывающим взглядом смотрела в его такие запоминающиеся глаза, не говоря ни слова. Потом обратилась к медперсоналу: «Готовьте пациента. Будем приступать».

Мари стояла у операционного стола сосредоточенная, спокойная, каждое ее движение было четким. Даже когда стало резко падать давление и снижаться пульс у пациента, она была хладнокровна, сказала, что, как только восстановит кровообращение, все наладится.

Она пару раз успокоила ассистента и медсестру, которые в какой-то момент начали нервничать, при этом улыбнувшись под маской и подмигнув им. Это было так непривычно и душевно. Её профессионализм и какие-то не по возрасту мудрость, спокойствие во время работы вызывали у всей бригады в операционной уважение и вселяли уверенность.

Из его тела она извлекла 2 пули. Операция длилась чуть больше 5 часов. Мари вышла из операционной, где в коридоре ее ожидали человек 10 из окружения Даниэля, рассказала, как все прошло, сколько пуль извлечено, и что их шеф должен находиться в реанимации, следующие сутки самые опасные при таких ранениях.

– Мисс Мари, вы сможете быть с ним эти сутки? – задал вопрос, видимо, старший из охранников.

– Если нужно, и главный врач больницы не будет возражать, то могу.

– Я не буду возражать, коллега. Сочту за честь поработать с самым молодым хирургом за мою практику, – раздался голос главврача, который их и встречал.

– Доктор, – обратилась к нему Мари, – а как остальные, на них посмотреть можно? – и она мило улыбнулась.

– Пойдемте. С ним и все хорошо.

Мари и главврач зашли в одну из палат, охраняемую людьми Даниэля, где лежали пациенты, подключенные к капельницам. Девушка обвела их усмехающимся взглядом.

– Что, парни, решили омолодиться, как я погляжу? – они слабо в ответ улыбнулись. Главврач деликатно оставил их наедине.

– Как босс? – спросил один из них.

– Две пули поймал. Сейчас в реанимации.

– Вы с его врачом не разговаривали? Опасность есть?

– Я не разговариваю сама с собой, – Мари засмеялась, ловя на себе удивленные взгляды мужчин. – Я его оперировала. Должен выжить, эти сутки решающие, буду с ним. А вы выздоравливайте, – после этих слов девушка вышла из палаты.

Она по приглашению главврача пила с ним кофе с горячими бутербродами с ветчиной и сыром в кафетерии больницы, они непринужденно беседовали, и врач задал ей вопрос:

– Скажите, Мари, вы имеете какое-либо отношение к известному хирургу- травматологу Александру Росси, который работал в США?

– Самое прямое. Я его дочь, – с радостью и нежностью о родителях ответила Мари.

– Боже! Вы так с ним похожи, просто не передать. Я так счастлив, что с вами познакомился.

– Взаимно.

– Мари, а вы надолго во Франции?

– Пока не знаю, но задерживаться здесь не хочу.

– Может мое предложение покажется слишком дерзким, мне было бы приятно поработать с вами в моей больнице. На то время, что вы в этой стране, я с удовольствием заключу с вами договор, и вы сможете заниматься любимым делом. А я поработаю с потомственным хирургом и дочерью уважаемого мной коллеги. Знаю, знаю, звучит крайне эгоистично, но подумайте, пожалуйста.

– Спасибо за приглашение. Я подумаю.

Вот уже сутки, как Мари дежурит около Даниэля Миллера – своего врага, которому во что бы то ни стало нельзя дать умереть сейчас. И она не дала ему этого сделать. Он пришел в сознание и первое, что увидел, как Мари регулирует его капельницу.

– Вот вы и вернулись, Даниэль, поздравляю, – сказала она, поворачиваясь лицом к мужчине.

Он хотел что-то сказать, но Мари дала ему понять, что стоит помолчать, и продолжила:

– Из ваших людей двое были ранены, но их врачи этой больницы подлатали. Так, что не волнуйтесь. Они в соседней палате. А теперь отдыхайте, – после этого она вышла и сказала охране, что их босс пришел в себя, но пока лучше дать ему отдохнуть.

Через три часа она вышла на ступеньки больницы, вдохнула воздух и закрыла глаза.

– Устали, доктор? – послышался незнакомый мужской голос.

Она обернулась и увидела рядом врача анестезиолога, с которым оперировала Даниэля.

– Меня зовут Александр Гальяно, – он протянул ей руку, она ответила на рукопожатие.

– Мари Росси.

– Мне понравилось с вами работать в одной бригаде, Мари. Вы же не из Франции, как я понимаю?

– Из Америки. Здесь временно. А вы неплохо говорите по-английски.

– Стажировался в США.

– А я вот совсем не знаю французского.

– Мари, можно вопрос? Как давно вы оперируете? Вы очень молоды для хирурга.

– В 15 лет уже ассистировала.

Мужчина удивленно поднял брови вверх и уставился на нее. Девушка решила сменить вектор диалога и спросила:

– Сколько операций в сутки проводит ваша больница?

– С учетом того, что она частная, 3-4.

– И большинство такого плана, как сегодня? – усмехнулась она.

– Угадали. Хотя иногда бывают и рядовые.

Их разговор прервал главврач: «Доктор Мари, вас настоятельно просит подойти Даниэль Миллер».

– Извините, я пойду, – сказала Мари своему новому знакомому, он только кивнул и изучающее посмотрел на девушку.

Даниэль полностью пришел в сознание, к приходу Мари успел пообщаться с начальником своей службы безопасности и знал детали произошедшего по пути к нему в больницу.

«Она поразительная девушка. Моя Зефирка великолепна во всем. Хорошо, что она не знает правды обо мне, иначе убила бы на операционном столе. Она должна быть моей. Я подарю ей весь этот мир», – про себя думал Даниэль. И в этот момент вошла Мари.

– Вы просили зайти к вам, что-то беспокоит? – сказав это, она посмотрела на показатели на мониторе, проверила капельницу, попросила медсестру, которая заглянула в палату, взять анализы у пациента.

Все это время Даниэль не спускал с нее влюбленных глаз. Мари при этом сохраняла спокойствие и явно была в нем не заинтересована.

– Мари, спасибо, что спасли меня и помогли моим людям.

– Не стоит. Спасать людей – мой долг.

– Поезжайте с моей охраной домой и отдохните.

–Хорошо, только дождусь результатов ваших анализов. Завтра буду у вас.

В особняк Даниэля Миллера она приехала в сопровождении троих охранников и сразу пошла в свою комнату, где разделась, забросила в стиральную машинку белье и встала под теплый, расслабляющий душ, чтоб смыть с себя все то, что произошло.

«Вода действительно творит чудеса», – подумала девушка, выходя из ванной с распущенными, мокрыми волосами, которые тут же стали завиваться в локоны. Она их начала сушить полотенцем, стоя перед окном, глядя вдаль. Ей вспомнилось, как Мартин сушил ей волосы, и она непроизвольно улыбнулась.

– А я за ним скучаю, – сказала Мари.

В это время в дверь постучали, и голос снаружи передал приглашение повара на ужин. Мари поблагодарила и сказала, что спустится. Она почти досушила волосы феном, оставив их досыхать распущенными, переоделась в джинсы, майку и рубашку и спустилась на первый этаж, где в столовой был сервирован стол только для нее одной. Стоящего охранника она спросила, где ужинают остальные обитатели дома. На что ей ответили, что на кухне. Тогда Мари взяла свои приборы и сказала: «Ведите меня в их компанию».

Мужчина опешил, но спорить с этой особой не стал, провел ее на просторную кухню, в которой было очень уютно и вкусно пахло. Здесь готовились ужинать человек 8 охранников, был повар и, видимо, его помощник.

– Всем добрый вечер, примите меня в свою компанию? – с улыбкой спросила она, при этом выглядя очень забавно, держа в руках тарелку и приборы.

– Конечно, мисс Мари, – одновременно сказали несколько парней.

Девушка посмотрела на мужчину в фартуке и обратилась к нему:

– Скажите, вы повар?

Тот вытер руки о полотенце и ответил по-английски:

– Я.

Мари пожала ему руку.

– Вы потрясающе готовите! Спасибо, – на ее слова повар как-то растерялся.

– Благодарю за похвалу, мисс. Но господину Даниэлю не понравится, что вы едите вместе с нами. Вы здесь почетная гостья.

«Знали бы вы правду, не гостья, а заложница», – подумала девушка.

– Но это проблемы господина Даниэля, а не наши с вами. Мне нравится ваша компания, а мнение других не интересно, к тому же он знает мой характер. Мне не перечат, – она рассмеялась так искренне, что ее смех подхватили остальные.

Сначала среди присутствующих чувствовалась некоторая неловкость от того, что среди них девушка, да еще гостья самого босса. Но Мари искусно разрядила ситуацию, и ужин продолжался уже в непринужденной атмосфере.

Девушка даже попыталась «повоевать» с одним из охранников за булочку с маком, получилось очень забавно: они на вилках, как на рапирах, отвоевывали свое право на вкуснятину, при этом Мари маленькая, с распущенными волосами, то убегала, то нападала на парня, который гораздо выше ее ростом, до тех пор, пока повар, сделав наигранно грозный вид, подбоченившись, не сказал: «Прекратить бой! Замрите!»

Мари и парень замерли, остальные просто давились от смеха.

«Победила гостья!» – таково было решение этого судьи. Он протянул ей булочку, а Мари театрально произнесла: «Нет, мой господин, победила дружба», и при этом разломила булочку напополам и протянула своему «противнику».

Этот ужин напоминал театральную постановку. Весело и все втянуты в представление.

Пока пили чай, один из парней спросил:

– Мари, где вы научились так драться и владеть ножами?

– Метать ножи и драться на них, если честно, моя слабость с 16 лет. А потом, я же хирург, поэтому острые предметы – моя тема, – она загадочно улыбнулась, приподняв одну бровь.

– А драться?

– Это тренировки в течение многих лет. Девушка же должна уметь за себя постоять, – все после ее фразы как-то на несколько минут замолчали.