Когда Мари вошла в кабинет, в нем помимо Сэма находился среднего роста мужчина лет 50-55, и по его осанке, манере держаться видно было, что он либо из полиции, либо военный.

– Добрый вечер, – сказала Мари.

– Проходите, пожалуйста. Вот, познакомьтесь. Это доктор Мари Росси. А это директор Национального центрального бюро Интерпола в США офицер Норвуд Браун.

Последний протянул руку Мари, не без интереса глядя на девушку. Он не ожидал, что она окажется такой молодой и очень женственной. Как-то информация на нее не стыковалась с внешними данными.

Сэм сказал:

– Доктор, поговорите с офицером. Он здесь из-за своего подчиненного, – и вышел, закрыв за собой дверь.

Девушка пристально смотрела на офицера своим спокойным, но холодным взглядом, пронизывая насквозь человека, который, прямо чувствовалось, не знает, как начать разговор. Она решила помочь ему, не любит долгих пауз.

– Офицер, вы здесь из-за Николаса Томпсона?

– Как вы догадались?

– Я его предупреждала о проблемах с сердцем давно. Так в чем вопрос?

– Позвольте мне называть вас Мари, – девушка кивнула в знак согласия, сохраняя холодность в общении. – Ему для операции на сердце требуется очень редкая группа крови 4 положительная. Нам стало известно, что в нашем штате спасли ребенка с такой же группой крови, и якобы именно вы нашли донора для него. Скажите, кто им был? Наше управление компенсирует этому человеку все затраты, нам нужны его данные, пожалуйста.

– Но данные частных лиц – это тайна, за разглашение которой предусмотрена уголовная ответственность в нашей стране.

– Поэтому именно я приехал к вам, чтобы стать своего рода гарантом сохранения тайны. Мне также доложили, что офицер Николас Томпсон, ответственный за проведение полицейской операции по задержанию Даниэля Миллера, в те встречи, которые у вас с ним состоялись, проявил себя не с лучшей стороны и позволил недопустимый тон. Я приношу извинения за его поведение. Мне также известны ваши условия участия в этой операции.

– Я принимаю ваши извинения, офицер.

– Руководство этой координированной операцией возьму на себя лично, тем более что Николас болен. И я гарантирую вам, что взамен на сведения о доноре, пойду на обсуждение ваших условий.

– Меня интересует только возможность ликвидировать этого человека, у меня с ним личные счеты, больше ничего обсуждать не буду, – сухо сказала Мари, глядя в заинтересованные глаза Норвуда Брауна.

– Вы решительно настроены, Мари, мне нравится ваша твердость. Слово офицера, что в конце операции дадим возможность вам это сделать. А ее детали обсудим потом. Вам достаточно моего слова? – Мари пристально смотрела на Норвуда Брауна.

– Вполне. Иначе офицер, не сдержавший слова, обязан застрелиться.

– Мари, так скажите, где нам найти донора с этой уникальной кровью?

– Когда надо было спасать того малыша, крови не оказалось даже в близлежащих штатах.

–Так, где же его нашли все-таки? Нам сказали, что это была девушка.

– Это была я, офицер, – от услышанного Норвуд Браун растерялся, побледнел и с восхищением и какой-то отцовской нежностью посмотрел на девушку. Пауза длилась несколько минут.

– Вы?

– Да. У меня такая же группа крови 4 положительная.

Снова повисла пауза.

– Не зря вас называют Ангел.

– Но, офицер, я чуть больше двух месяцев назад получила пулевое ранение, по всем медицинским требованиям могу быть донором крови только спустя 120 дней после операции. Лечащий врач вашего подчиненного должен обладать этой информацией. Я готова с ним переговорить, и, если он согласен, сдам кровь.

– Спасибо большое, у нас появилась надежда. Мы перед вами в долгу.

– Не теряйте время, переговорите с врачом, а мне пора к пациентам. Дайте знать о принятом решении и когда, куда прибыть.

Девушка вышла из кабинета, а Норвуд Браун стоял в некотором замешательстве.

Мартин, отработав смену, перед тем как уйти домой, зашел к Мари в кабинет. Она пила кофе, сидя на диване, поджав ноги под себя, и о чем-то задумалась, а при виде Мартина улыбнулась.

– Привет. Отработал?

– Вроде бы. А как твое дежурство? О чем думаешь?

– Приходили сегодня из Интерпола. Это их сотруднику нужен донор.

Мартин сел рядом с девушкой, обнял ее за плечи.

– Всех спасти невозможно. Что мне делать с твоей добротой? Как принцессу посадить в замок и охранять драконом? – Мари положила ему на плечо голову.

– Просто терпи, друг, другого выбора у тебя нет. Хотя есть… отказаться от сестры, – за эту фразу получила щелчок по носу, фыркнула.

– Никогда не откажусь, не дождешься ни ты, ни остальные.

Уже утром раздался звонок Норвуда Брауна, который попросил Мари приехать в госпиталь, где лежал Николас Томпсон, чтобы встретиться с врачом. За Мари хотели прислать машину, но она отказалась и поехала на мотоцикле.

Её встретил Норвуд с главным врачом госпиталя, который со словами «Рад познакомиться, коллега» пригласил к себе в кабинет, куда пришли двое врачей, которые и должны будут делать операцию Николасу Томпсону.

Обсудив с Мари все вопросы, медики пришли к выводу, что если девушка согласна выступить донором, то они не видят препятствий к тому, чтобы она сдала кровь для офицера.

Мари согласилась. Операцию назначили на завтра, на 10 часов утра, в госпитале надо было быть в 8.00.

После разговора Мари уехала. Уже из дома позвонила Мартину, рассказала о планах на завтра, он сказал, что утром сам ее отвезет и потом заберет. Еще позвонил Сэм и сообщил, что с ним связались из Министерства и предупредили освободить ее от работы на два дня с сохранением всех выплат.

Девушка, поговорив со всеми, сделала маску на лицо и на волосы, погрузилась в теплую ванну с пеной, включив джазовую музыку. Потом, укутавшись в банный халат, как Шамаханская царица, вышла из ванной комнаты, выпила чашку чая с одним сырником и пошла к себе в комнату. Незаметно для себя вот в таком домашнем виде уснула, обняв лапу своего большого плюшевого медведя.

Мартин после разговора с Мари по телефону, часа через три снова ее набрал, но на звонки никто не отвечал. Тогда он решил съездить к «сестричке», чтоб убедиться, что она в порядке.

Как это обычно бывает, на стук в двери никто не прореагировал, он открыл своим ключом. В квартире было тихо и очень вкусно пахло, чуть слышно играла джазовая музыка.

«Мари, можно войти в комнату?» – негромко спросил Мартин.

Никто не ответил, и он прошел вглубь квартиры, к комнате девушки, постучал несколько раз, потом приоткрыл дверь и увидел, что его маленькое счастье спит сладким детским сном, обнимая игрушку. Он подошел, снял с волос Мари мокрое полотенце, чтоб не замерзла, накрыл ее пледом и вышел.

Проснувшись, Мари переоделась в домашний комплект, удивилась, что нет полотенца на голове, и с копной завившихся от влаги волос вышла из комнаты, поняла, что на кухне орудует Мартин.

Она встала в дверном проеме и, улыбаясь, некоторое время смотрела на друга со спины.

– Марусь, я знаю, что ты проснулась, – сказал Мартин, потом развернулся к ней, ласково посмотрел. – Выспалась?

– Мартин, я пришла к выводу, что врачи самые загадочные люди. Не поймешь, какой образ жизни они ведут: спят как попало, когда попало, где придется, режима нет никакого. А сами от пациентов требуем вести здоровый образ жизни.

– Зато Гиппократ нами с тобой гордится. Есть будешь?

– Как-то не хочется, ела перед сном.

– Если недоеденный сырник – это еда, то я английский лорд, – усмехнулся Мартин.

– Ты лучше! Поверь. Как же вкусно пахнет. Твоей жене и детям повезет во всех отношениях. Мой друг – золото, – от души улыбалась Мари, глядя снизу вверх на парня. В его же глазах снова был тот взгляд, который Мари никак не могла понять.

– Мартин, ты поешь, а я с тобой выпью кофе.

– Я неголоден. Приготовил тебе на завтра говядину и в холодильник поставил морс, чтоб завтра пила и ела после сдачи крови.

– Заботушка ты моя. За что мне небеса послали такого друга?!

– Как насчет прогулки по парку? Погода хорошая, пойдем, пройдемся.

– Я согласна, только досушу волосы.

На улице стояла осень, теплая и безветренная, люди в парке наслаждались чудесной погодой, было много пар с маленькими детьми, а те, что постарше, играли в мяч, пускали мыльные пузыри, бегали, некоторые кувыркались в листве.

Мартин, глядя на эту картину, сказал:

– Только дети могут так искренне радоваться мелочам, ощущая счастье от всего, что вокруг: солнца, травы, упавшей листвы, ветра и каплей дождя. Это так мило.

– Особенно, когда они чувствуют любовь родителей. Тогда для них нет преград и страхов. Дети искренне верят в чистоту мира, они его по-другому чувствуют, – поддержала его Мари.

Неожиданно к девушке подбежал мальчик лет 4, взял за руку и протянул флакончик с мыльными пузырями.

–Ты хочешь пускать со мной пузыри? – ласково спросила его Мари, погладив по голове, тот в ответ кивнул.

Мари начала с ним по очереди пускать мыльные пузыри, ребенок смеялся, они бегали, вокруг них в воздухе поднималось красивое мыльное облако.

К стоящему и смеющемуся Мартину подошел молодой мужчина.

– Я Остин – папа этого дамского угодника, – улыбаясь, сказал он, головой кивнув в сторону мальчугана, бегающего с Мари, пожав руку Мартину. – Мой сын похитил вашу супругу, простите, но она действительно красивая. У моего сына, оказывается, отличный вкус. У вас есть дети?

– Пока нет, – ответил Мартин, а в душе стало как-то по-особенному тепло.

В этот момент мальчик обнял Мари, которая уже сидела с ним на траве, она его погладила по спине. Ребенок, увидев отца, крикнул: «Папа, это Мари. Мне с ней весело!»

Мужчина подошел к девушке, поздоровался.

– Папа, я могу жениться на Мари? Она мне нравится. Я буду ее любить, – задал вопрос мальчуган, на что его отец немного растерялся.

– У Мари есть муж, ты не можешь на ней жениться.

– Жаль, – надул губки малыш. – А вы не хотите мне ее отдать? – свой вопрос ребенок адресовал Мартину.

– Я ее никому не отдам, дружище. Извини, – был ответ улыбающегося мужчины.

Потом Мари и Мартин попрощались с мальчиком и его отцом. Ребенок послал девушке воздушный поцелуй, она ему в ответ.

– А вы, девушка, популярны. Какой хорошенький у вас поклонник! – засмеялся Мартин и похлопал Мари по макушке.

– Да, я такая! – гордо подбоченившись и встав в театральную позу, ответила Мари. – Пойдем к озеру, – и потянула Мартина за руку.

«Как приятно держать ее мягкую, маленькую ладошку в своей руке», – думал Мартин.

На следующий день Мартин отвез Мари в госпиталь, передал ее лично главврачу и поехал на работу, договорившись, что ему позвонят, когда можно забирать девушку. Перед тем, как Мари зашла в здание, он ее обнял: «Береги себя, не геройствуй. Я волнуюсь».

– Все будет хорошо. Это не Эдвун, здесь полное переливание не нужно.

Когда Николасу Томпсону сообщили, что назначена дата операции, он запаниковал, но главный врач больницы его успокоил, сказал, что донора нашли, он будет во время операции рядом. На его вопрос, кто донор, последовал короткий ответ, что это милая девушка.

Мари действительно сдала кровь для офицера, которую ему влили во время операции.

Пока она отдыхала в отдельной палате, к ней зашел Норвуд Браун, сел на стул.

– Спасибо вам, доктор. Вы спасли ему жизнь, – Мари улыбнулась.

– Так себе, конечно, у меня теперь кровный родственничек, но ничего не поделаешь.

– А вы шутница. Как себя чувствуете? Чего-нибудь хочется?

– Нет, спасибо, все хорошо.

– Мари, вы как пару дней отдохнете, надо нам с вами встретиться и начать обсуждение того, о чем мы говорили.

– Хорошо, мистер Норвуд.

Потом за Мари заехал Мартин, он тревожным взглядом осмотрел бледную девушку, обнял ее за плечи, посадил в машину, и они поехали к ней домой.

Мари, переодевшись, сказала, что пойдет немного полежит, очень хочется спать.

«Видимо слабость сильная», —подумал Мартин, уложил ее на кровать, накрыл одеялом и вышел из комнаты.

Он стоял в зале перед окном, смотрел на город с высоты 12-го этажа и думал о том, что Мари совершенно себя не бережет, она живет на износ, отчего его сердце сжимается, на душе неспокойно. Он не может больше молчать о своих к ней чувствах, она должна знать всю правду, и даже если его отвергнет, все равно свою жизнь посвятит ей, иначе уже жить не может и не хочет.

Девушка проспала до следующего утра. Всю ночь Мартин следил за ее пульсом и измерял температуру, которая была очень низкой, как и давление.

Мари практически не шевелилась, как легла в одну позу, так и лежала, пока ночью Мартин не перевернул ее набок лицом к себе, положил голову на свою руку. Только тогда она поерзала, улеглась поудобнее, положив свою руку на Мартина, уткнувшись в его плечо носом, и, видимо, начала согреваться. Так они и спали до утра, при этом мужчина даже на шелохнулся, чтобы не потревожить сон своей девочки.

Мартин проснулся первым, осторожно встал с кровати и уже через 30 минут приступил к приготовлению позднего завтрака.

Мари выползла из комнаты с взъерошенными волосами, смешная.

– Доброе утро, Мартин.

– Доброе. Отдохнула?

– Благодаря тебе. Пока ты не пришел, было так холодно! А от тебя всегда тепло.

И она пошла в ванную. Потом они завтракали, причем Мартин заставил ее есть отварную говядину с овощами, сделав полезный сэндвич.

Поскольку мужчине нужно было заступать вечером в ночную смену, Мари отправила его домой отдохнуть и переодеться, дала слово никуда не выходить, обняла его и чмокнула в щеку.

ВСТРЕЧА С ИНТЕРПОЛОМ

АВТОР

Как и было оговорено, встреча Мари с Норвудом Брауном состоялась через сутки. Они сидели в офисе бюро еще с тремя сотрудниками. Достаточно долго полицейские излагали план по внедрению Рика – специального агента ФБР в окружение Даниэля Миллера при помощи Мари на территории Испании, где по информации находится последний, получению интересующих сведений о коррупционных связях и устранению его госпожой Росси.

Мари слушала, не выражая никаких эмоций, сохраняя спокойствие, на что сразу обратил внимание Норвуд Браун, внимательно наблюдавший за девушкой.

– Мари, каково ваше мнение по предложенному плану? – обратился он.

– План провальный, а еще рискованный для Рика. К тому же я не собираюсь тратить несколько месяцев своей жизни и отвлекаться от работы на международного преступника.

– Каково ваше видение?

– С самого начала идея с агентом Риком могла слабо, но хоть как-то, попытаться работать только до тех пор, пока свою операцию проводило ФБР, но вы знаете, чем это закончилось. Даниэль о Рике, больше, чем уверена, знает как об автомеханике частной компании с того момента, как его коллегу после драки в баре доставили к нам в больницу. Таким образом, Рику в этой операции участия принимать нельзя. Даниэль убьет его быстро, еще «в титрах».

Мое предложение такое: вы делаете так, чтобы Даниэль Миллер узнал, что меня собираются по обмену направить на работу на 2 месяца в штат Техас, который находится от Калифорнии на приличном расстоянии, больше тысячи километров, туда чаще всего летят с пересадкой. Только все должно быть по документам оформлено официально, так как у Даниэля есть осведомитель в моей больнице. Он проверит и больницу в Техасе тоже. Я специально озвучу кое-кому дату вылета и аэропорт, где буду пересаживаться на другой рейс до этого штата. Уверена, что до Техаса я не долечу, он меня похитит именно в этом аэропорту.

Миллер не повезет меня ни в Италию, ни в Испанию, поскольку я в совершенстве владею этими языками, в чем он уже убедился. Ему нужно место, где при мне можно говорить, обсуждая деловые вопросы, на том языке, которого я не знаю. Он меня как-то проверил на знание французского, именно на этом языке говорили его люди на базе «Огненных Львов», и убедился, что я этого языка не знаю. По логике он меня должен после похищения отвезти во Францию. К тому же, как ни странно, он в душе очень романтичен, а, как известно, эта страна ассоциируется с любовью. Могу предположить, что и компаньоны его по оружию могут быть в этой стране, это мы точно поймем, находясь с Даниэлем.

– Но как вы будете без знания французского находиться с ним рядом в этой стране, и реализовывать свой план? – задал вопрос начальник оперативной службы.

– Я не сказала, что не знаю этого языка. Я им владею в совершенстве. Мне выгодно было держать его в неведении об этом.

– А что будет дальше во Франции? Какие действия может предпринять Даниэль?

– Через некоторое время он постарается меня убить.

– Убить? И вы так спокойно об этом говорите? Мари, вам ведь придется действовать в одиночку, это небезопасно, так не годится, – сказал Норвуд Браун. – Что этот преступник сделает завтра, никто не знает, наши люди должны быть с вами, – он нахмурился.

– Завтра будет то, что должно быть, и не будет ничего из того, что быть не должно. Извините, но ФБР и Интерпол с самого начала не входили в мои планы, я просто помогу вам получить значимую для вас информацию. Для убийства Даниэля вы мне не нужны.

– Мари, а можно узнать причины, по которым вы хотите убить Даниэля? – задал вопрос Норвуд Браун.

Мари немного помолчала, а потом продолжила, не меняя спокойного выражения лица и уверенного тона.

– Если быть точной, мне нужна смерть Альберта Уилсона.

– Он как-то связан с Даниэлем Миллером?

– Это один и тот же человек.

– Этого не может быть, – сказал один из присутствующих офицеров.

– Мари, вы не ошибаетесь? – спросил Норвуд Браун и напрягся.

– Нет, не ошибаюсь. Этого человека я бы узнала даже через тысячу лет, не то, что через десять и после пластической операции. Альберт Уилсон десять лет назад убил близкого мне человека и дважды выстрелил в меня, но я выжила. Он недавно появился в полной уверенности, что я его не узнаю. В этот раз нас познакомил главврач больницы, – она внимательно посмотрела на Норвуда Брауна, по взгляду которого было ясно, что он понял ее намек об осведомителе, – на официальном мероприятии. И с того момента он начал активно оказывать знаки внимания. В одном из разговоров, признаваясь в чувствах, он сказал, что хотел бы украсть такую девушку, как я, предоставив ей возможность работать в любой из самых престижных клиник Италии, Испании, Швейцарии, видимо, у него там бизнес и связи.

– А почему он появился спустя столько времени и с какой целью?

– За мной. Дело в том, что мы с моим любимым человеком, которого он застрелил, учились с ним в одной школе. Альберт Уилсон, как выяснилось позже, был в меня влюблен и из ревности решил убить меня на глазах у моего парня, но тот собой меня закрыл и умер от огнестрельных ранений на месте. Но Альберта Уилсона это не устроило, и он стрелял в меня.

У него есть несколько отличительных особенностей: он в школе, играя в баскетбол, получил серьезный перелом кисти правой руки. Мой отец был известным хирургом-травматологом, и именно он оперировал и восстановил ему руку, у него вставлена в кость интересная спица, которую папа сам «подгонял» под Альберта, я помню эти снимки. Если крепко сжать кисть этой руку, можно почувствовать наличие характерной мозоли, врач это сразу определит. В этом я убедилась, когда он меня крепко держал в своих руках в тот момент, когда собирался убить.

Еще у Альберта на теле, под левой лопаткой, есть слабо заметное родимое пятно белого цвета, по форме напоминающее сердце, но не как его рисуют, а как оно анатомически выглядит. Ну, и его глаза, их вообще забыть невозможно, они бледно-серого цвета, со слегка разного размера зрачками, но этот аргумент слабо убедителен для посторонних, но тому, кому он смотрел в глаза неоднократно, в том числе перед убийством, они запомнятся на всю жизнь.

Я предвижу ваши вопросы по родимому пятну. Еще в школе, в которой я училась с 5 лет, а Альберт был на 2 года старше, когда мальчишки в жаркую погоду играли в футбол, баскетбол и т.п. часто снимали майки. Вот тогда-то и увидела его родимое пятно, а уже в старших классах сравнила его с изображением сердца человека, так и запомнила.

Совсем недавно через главврача больницы Альберт попал ко мне якобы на осмотр по поводу болей в животе, хотя истинная цель его визита – проверить, узнала я его или нет. Когда проводила осмотр, как раз и посмотрела на родимое пятно, оно было на месте. Руку проверила там же, не буду говорить, при каких обстоятельствах (второй раз после убийства Джима), глаза рассмотрела, когда проверяла реакцию зрачка на свет. Ну и, как понимаете, для хирурга при осмотре человека, прощупывании лимфоузлов, не трудно увидеть даже самый искусный шов от пластической операции. Я ответила на все ваши вопросы? Теперь мой мотив ясен?

– Да. Абсолютно. Простите, что пришлось все это вспомнить.

– Все в порядке.

– Почему вы уверены, что он вас убьет?

– Чтобы не досталась никому, я же откажусь быть с ним и раскрою карты, что знаю, что он Альберт Уилсон.

– Мари, хоть это и спецоперация, но вы не боитесь убить человека?

– Офицер Норвуд Браун, скажите честно, я похожа на убийцу?

– Нет. Но вы же хотите этого?

– Желание не есть само действие. Вы, видимо, не обратили внимания, что, рассказывая вам о своих мотивах, я сделала акцент на том, что мне нужна смерть Альберта Уилсона. Его я не собираюсь убивать, его убьет Даниэль Миллер после того, как выстрелит в меня. Он просто не переживет моей гибели, – в кабинете повисло молчание.

– Знаете, Мари, никогда не думал, что это скажу, но я восхищен, вы проницательны и хладнокровны, – он пожал ей руку. – Ваш план достаточно аргументирован, хотя и рискован, но вы к этому готовы. Вы лучше всех знаете Даниэля Миллера. Нам надо продумать, как максимально обеспечивать вашу безопасность, решить вопрос с каналом связи. Потом подготовим людей, которые будут осуществлять за вами наблюдение, и решим вопросы с работой в Техасе. На время вашего нахождения в «отъезде» за вами полностью сохранится рабочее место, зарплата и все выплаты, сколько бы вы ни отсутствовали. Охрану вашей квартиры мы обеспечим.

Потом уже, наедине, Норвуд Браун спросил, есть ли у нее личные пожелания. На что Мари сказала:

– Спасибо, что спросили об этом. У меня есть друг Мартин Гарсиа, он врач педиатр в той же больнице, где работаю я, и единственный родной и близкий мне человек. Я бы не хотела, чтобы он пострадал. Перед самым моим отъездом через вас хотела бы передать ему письмо, мало ли как все пройдет, никто ведь ни от чего не застрахован. Этот человек очень переживает обо мне, и поскольку с ним у меня связи не будет с момента моего похищения, он может пойти в полицию, а этого допустить нельзя. У Даниэля Миллера там свои люди. Надо этот момент не упустить. Можно за ним начать наблюдать через два дня после того, как я перестану с ним выходить на связь, и тогда предать ему от меня письмо?

– Даю вам слово, сделаем, как вы просите.

– Спасибо, офицер. Мне пора. Буду ждать от вас информации, – после этих слов Мари ушла.

Норвуд Браун еще долго сидел за рабочим столом, анализируя состоявшийся разговор. Потом распорядился, чтобы ему предоставили полную информацию об обстоятельствах получения Мари Росси огнестрельных ранений 10 лет назад, а также собрать данные на Альберта Уилсона.

Информация, истребованная офицером, была у него на столе через трое суток. Она включала как официальные данные, так и результаты агентурной деятельности. От прочитанного Норвуд Браун испытал в какой-то мере состояние, близкое к шоку, с точки зрения человека, это с одной стороны, а с другой – снова восхитился и поразился этой девушкой: «Я прожил на свете более 50 лет, но такого человека встретил впервые».

А еще он понял, что Альберт Уилсон заслуживает самого сурового возмездия. И оно наступит неизбежно. По официальным данным такой человек погиб много лет назад во Франции.

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ МИССИС БРИЭЛЬ

Рабочие будни отвлекли Мари от мыслей о предстоящей встречи с убийцей. Сейчас девушка в свободное от работы время тренировалась, прошла курс массажа, периодически находила время для салона красоты, куда пару раз они «ныряли» на полдня с миссис Бриэль, потом весело болтали в частных кафешках, и их в это время не могли найти ни Мартин, ни мистер Ритчел, поскольку эти две особы совершенно забывали о времени.

На вполне закономерный вопрос мистера Ритчела: «Ну и что с ними делать, сынок?» Мартин отвечал: «Пап, только любить».

Мартин и Мари активно готовились ко дню рождения его мамы. Они выбрали уютный частный ресторанчик, где играет музыкальная группа из молодых и весьма успешных ребят, с которыми Мари, конечно же, в тайне от друга, уже несколько раз репетировала. Для именинницы Мари заканчивала картину. Также был заказан праздничный торт, дизайн которого придумали они вдвоем.

К назначенной дате именинница со своим супругом были привезены Мартином в этот ресторан, туда же прибывали гости. Мари приехала на такси. Мартин встречал ее на улице около ресторана.

На девушке было черное платье – футляр длиной чуть ниже колена, с аккуратным V образным вырезом, на ногах классические лодочки на высоком каблуке, слегка вьющиеся волосы распущены и красивой заколкой собраны частично сзади, макияж подчеркивал ее нежные черты лица, красивые зеленые глаза, а на пухленькие губки нанесен блеск.

– Ты просто красавица! – с искренним восторгом сказал ей Мартин.

Мари помимо упакованной картины держала в руках очень изысканный букет, собранный по ее заказу флористами.

Праздник был в разгаре, когда Мари вышла на сцену, сказала слова благодарности миссис Бриэль за то, что она есть, что там, где она, всегда свет и тепло, и что песня Shirley Horn “The Man You Were” будет исполнена для неповторимой именинницы. В сопровождении музыкантов Мари, взяв в руки микрофон, запела любимую песню миссис Бриэль.

Мистер Ритчел пригласил свою супругу на танец. Это было трогательно! Они столько лет вместе, а их чувства не уменьшаются, а возрастают, к любви добавилась мудрость отношений и трепет.

Пока Мари пела, Мартин не спускал с нее влюбленных глаз.

«Как же это здорово иметь в жизни человека, которого любишь, на которого готов смотреть вечность, который для тебя становится целым миром, а ты готов стать для нее космосом, вселенной и с ней хочется разделить жизнь», – эти слова сейчас говорило его сердце.

Вечер проходил в теплой, душевной обстановке. Всем было весело, много танцевали, были даже розыгрыши, загадки. Мари устроила конкурс рисунков, которые надо было сделать за минуту. Насмеялись так, что болели лицевые мышцы.

Девушка исполнила для мистера Ритчела, как человека, который достойно сопровождает в жизни самую красивую леди – миссис Бриэль, песню I Only Wanted. Под эту мелодию Мартин танцевал с мамой.

Миссис Бриэль, как любящая мать и реалист по жизни начала разговор с сыном.

– Мартин, чего ты ждешь? – хитро прищурившись, обратилась она к сыну. —Тебе же нравится Мари.

– Мам, она не просто нравится, я ее люблю и всегда любил.

– Надо признаться ей. Эта девушка – мечта любого.

– Боюсь, что откажет. Она Джима любит до сих пор.

– Просто ее сердце заморожено, сынок. Но оно оттает, нужно время. У нее такая боль на душе! Только любовь вернет к жизни. Справишься?

– Справлюсь. Буду всю жизнь доказывать свою любовь.

– Вот это мой сын, мой Мартин!

После шуточной викторины на знание детских песен и стихов, устроенной Мари для гостей, которые пока вспоминали эти вещи, сами выглядели, как дети, заиграла медленная мелодия Ritmo y Romance, и мистер Ритчел пригласил Мари на танец. Они выглядели как папа и дочь, которым было комфортно вместе в этой мелодии.

Мари не давала гостям и имениннице скучать. Те, кто дал неверные ответы на забавные вопросы, собрались на танцполе и под ритмичную музыку выплясывали в сопровождении бурных оваций остальных. Девушка танцевала вместе с ними, задавая ритм и подсказывая движения.

Но танцующая под песню Andrea Bocelli “Momentos” пара Мартина и Мари приковала к себе взгляды почти всех присутствующих. Они гармонично смотрелись вместе, между ними чувствовалась особая эмоциональная связь, искреннее проявление эмоций, они как будто были «синхронизированы».

ДЖАМИР

Мне иногда кажется, что судьба специально нажимает мне на «больное место». Вот сегодня вечером ехал с охраной по одной из улиц города, когда на светофоре случайно увидел выходящую из такси, припаркованного около ресторана, Мари, которая выглядела настолько изысканно и утонченно, что я не мог оторвать от нее глаз, впрочем, как всегда. И встречал ее врач педиатр, он же друг. Но надо видеть лицо этого друга! Друзья так не смотрят. Блин, он в нее влюблен, тут и гадать не надо! Но они, правда, хорошо смотрятся вместе.

Вы думаете, я проехал мимо? Нет, конечно. Я безумно скучаю за Мари, за ее острым взглядом и таким же характером. И тут мне дан шанс увидеть ее. Но в ресторан я не пошел. Нам известно, что за Мари пристально следят силовики, которым, как говорит эта девушка, мы не должны попасть под «горячую руку». И она, как всегда, права.

Настроение и так было не очень, а сейчас совсем достигло нулевой отметки. Чувство безысходности и ощущение того, что навсегда теряю эту девушку, прочно сидит в душе и мозгах.

АВТОР

По прошествии месяца все было подготовлено к участию Мари в полицейской операции по обнаружению и задержанию Даниэля Миллера.

На совещании врачей, проводимом главврачом больницы, было озвучено постановление министра здравоохранения и социальных служб США о том, что от их медицинского учреждения по обмену в одну из больниц штата Техас на срок минимум месяц, максимум полгода, должен быть направлен врач хирургического отделения.

На основании этого документа главврачом Центральной больницы Лос-Анджелеса решено направить туда доктора Мари Росси. Она молода, перспективна, не замужем, детей нет. Девушке дали неделю для того, чтобы закончить на работе все дела, подготовиться к отъезду.

И если Мари восприняла это решение абсолютно спокойно, то заведующий отделением Сэм Купер был крайне недоволен такой позицией главного врача. Ну а в каком состоянии от услышанного находился Мартин, не передать. Он растерянно посмотрел на девушку, как будто ему сказали, что она навсегда бросает его и никогда не вернется.

«Не зря у меня с утра нехорошее предчувствие», – подумал Мартин, не отрывая своего взгляда от Мари, которая тоже смотрела на него. И в глазах они видели эмоции друг друга, понимали их. Оба испытывали целый спектр переживаний.

Мари вдруг ощутила, что взгляд Мартина – это то, без чего она уже не представляет свою жизнь.

«Может, я так привыкла, что друг всегда рядом? – промелькнула мысль. – Но Мартин…он смотрит как-то по-особенному. Так на меня смотрел только Джим. И почему от его взгляда у меня начали краснеть щеки? Наверное, к лучшему, что я уеду. Мы, как друзья, слишком привязаны друг к другу».