Мир Аматорио. Доверие

Глава 10

Твоему отцу было все равно! Тогда почему я должна волноваться за его сына?

Слова Крис звучат эхом в моей голове и пронзают сердце. Внутри меня все горит. Я задыхаюсь, и хочется содрать живьем с себя кожу, лишь бы сделать нормальный вздох.

Стараясь успокоиться, я цепляюсь в раму, и под моими пальцами измученно трещит старая древесина. Я поднимаю голову и смотрю в окно. Мой взгляд возвращается к Крис. Она все еще сидит под дождем у могилы родителей. Промокшая, одинокая, потерянная.

А я стою здесь и наблюдаю за ней, как какой-то слабак.

Пошло оно все к черту!

Сколько можно изводить себя и ее? Сколько можно разрушать наши жизни из-за ошибок прошлого?

Крис сделала мне больно. Я нанес ей ответ. Теперь мы квиты. Счет сравнялся, и больше не будет никаких моих идиотских планов «А» и планов «Б». Больше не будет никаких попыток уничтожить то, что связывало нас. Я больше не собираюсь делать ей больно.

И больше не позволю ей иметь надо мной власть.

Тяжелый влажный воздух постепенно заполняет мои легкие, дыхание выравнивается. Я прихожу в равновесие и направляюсь к выходу. Распахнув дверь, я выбираюсь из часовни и иду к тому месту на кладбище, где находится Крис.

Я могу оставить ее здесь и уехать. Один. И пускай она учится, где хочет. Встречается, с кем хочет. Трахается, с кем хочет.

Но я дал обещание ее брату. Я верну Крис домой. Я доведу до конца дело.

Я приближаюсь к ней, но внезапно резко останавливаюсь, словно врезался в невидимую стену. Между мной и Крис несколько футов, и я недовольно смотрю на ее затылок. Блять. Почему ты замер, Десмонд? Просто возьми и унеси ее в машину. Ты же собирался сделать именно так!

– Я понимала, что он не виноват в том, что сделал его отец. Дети не должны нести ответственность за ошибки своих родителей. Но он все знал и молчал, – сквозь шум дождя я слышу гнусавый голос Крис.

Она говорит про меня?

Затаив дыхание, я прислушиваюсь к ее каждому слову.

– И пока я думала, что встретила человека, которому смогу доверять, он скрывал от меня правду, – продолжает Крис, не подозревая, что я стою за ее спиной. – Он скрывал правду, когда признавался мне в любви. Он скрывал правду, а сам требовал, чтобы мы не имели друг от друга секретов. Разве это справедливо?

Нет, это ни хрена несправедливо. Но я скрывал правду не просто так. На то были причины. И совсем скоро Крис об этом узнает.

Я верну ее в Бостон и отдам документы на право собственности. Мне не нужен ни спортивный комплекс, ни земля, на котором он построен. Это все принадлежит Лазарро.

– Но я все равно не должна была говорить ему ужасные вещи. Я пожелала ему смерти.

Ее плечи подрагивают, и я слышу, как она плачет. От этого звука у меня колит в груди. Я хочу притянуть Крис к себе, а мои руки так и просят обнять ее и не отпускать. Но я не должен обращать внимание на это предательское чувство. Крис столкнула меня в пропасть и безразлично ушла.

– Я причинила ему боль, и мне жаль. Мне действительно жаль, – сквозь всхлипы произносит Крис. – И, если бы можно было отмотать время и вернуться назад, я не стала бы говорить ему этих слов. Я бы сделала так, как обещала. Я бы рассказала ему обо всем, и мы решили проблему вместе.

Вместе.

Ее слова впечатывают меня в землю невидимым грузом. Крис помнит про свое обещание, которое так и не сдержала. Но время упущено, и с того момента произошло много дерьма. Я солгал ей, сказав, что разослал видео. И теперь мы оба страдаем, получив то, что заслужили.

– Не хочу оправдывать себя, но мне было тяжело. Одна проблема сменялась другой, и я не могла оставаться спокойной. Перед судебным слушанием ко мне пришел адвокат и попросил снять обвинения с Грейс.

Крис замолкает и плачет, а я так часто дышу, что не могу перевести дух. Бромфилд просил Крис снять обвинения с Грейс? Он заставлял давать ее ложные показания?

Гребаный ублюдок! Как он посмел требовать что-то от Крис?

Я сжимаю кулаки, и кожа на руках болезненно натягивается. Я придушу нашего семейного адвоката, как только вернусь домой. Обмотаю вокруг его морщинистой шеи галстук и со всей силы потяну на себя.

– Он попросил, чтобы я сказала на суде, что Грейс пыталась защитить меня от Джеймса. Точнее, не попросил, а предложил деньги. Но я отказалась. Грейс должна понести наказание…

Я не слышу, что дальше говорит Крис. У меня в голове гудят одни и те же слова: «…защитить меня от Джеймса».

Мое сердце сжимается. На Крис напал мой гоночный соперник Джеймс Уильямсон? Он обидел ее? Сделал ей больно?

Каждая мышца в моем теле напрягается, хочется крушить все вокруг. Уильямсон нежилец.

– Но это не все. Пиар-менеджер Джеймса потребовал от меня, чтобы я… – Крис понижает голос, и я не могу разобрать из-за шума дождя то, что она произносит.

Я делаю еще пару шагов, оказываясь буквально позади Крис. Знаю, что она не хотела бы, чтобы ее подслушивали. Но мне, черт возьми, важно услышать, что сделал этот подонок.

– Я была так напугана, что не могла сохранять спокойствие. В этот же день я увидела Десмонда, и… – Крис всхлипывает. – Я увидела Десмонда, и вся ярость и злость, что сидели внутри, обрушились на него. Я причинила ему боль, и он ответил мне тем же. Он поступил подло, и я никогда не смогу простить ему этого. Между нами все кончено.

Как только она замолкает, раздается резкий раскат грома.

Между нами все кончено.

Нет, между нами ни хрена ничего не кончено. Я найду виновника, который разослал видео, и он будет первым в моем списке. И только после него я займусь жалким куском дерьма Уильямсоном и адвокатом.

Злость и гнев во мне достигают предела, отчего на лбу выступает пот. Он мгновенно перемешивается с прохладными каплями дождя, стекающими по лицу. Сжав кулаки, я вижу, как Крис дрожит от рыданий, и больше не могу на это смотреть. У меня разрывается сердце от того, что она плачет. Нужно, как можно скорее уводить ее, пока она окончательно не замерзла и не потонула в горе.

– Крис, – тихо произношу, чтобы ее не спугнуть.

Она вздрагивает, напрягает плечи, а затем разворачивается. Ее глаза встречаются с моими, и внутри меня все рушится, с оглушительным ревом летя вниз. Я ожидал чего угодно, но только не этого.

Ее взгляд безжизненный, лицо не выражает каких-либо эмоций. Крис выглядит так, словно поставила крест на своем мире. На какое-то время я потрясенно замираю, а потом беру себя в руки. Действуй, идиот!

– Мне позвонил твой брат. Он искал тебя, и я пообещал ему, если найду тебя, то отвезу домой.

– Я сегодня позвоню ему и скажу, что со мной все в порядке, – она моргает ресницами, мокрыми от слез и дождя. – Оставь меня.

Нет, детка. Я оставлю тебя только, когда перестану дышать. Но даже на том свете я найду способ оказаться рядом с тобой.

– У тебя есть полное право послать меня. Но я никуда не уйду. Я уйду отсюда лишь в одном случае. Вдвоем с тобой.

Я наклоняюсь и кладу руку ей на плечо. Но Крис сбрасывает ее, и в ее карих глазах отражается боль.

– Тебе не кажется, что это уже перебор? Ты разослал видео, угрожал судом моему брату, добился того, что я не смогу учиться в колледже. Ты уничтожил мою жизнь, Десмонд. Я пришла на могилу родителей. Почему ты не можешь оставить меня в покое хотя бы здесь?

– Я не рассылал видео. Я специально так сказал, чтобы сделать тебе…

– Больно? – Крис перебивает меня. – Поздравляю, тебе это удалось. Мне больно. Но не от того, что я разочарована в тебе. Мне больно, что видео увидит мой брат. Даниэль будет винить себя в том, что долго не мог найти работу, и его младшей сестре пришлось пойти на подобный поганый заработок. Но это ведь не волнует тебя, верно?

Сказав это, она оставляет потухшую свечу рядом с надгробием, поднимается и проходит мимо меня.

– Крис, я не рассылал видео, – повторяю я и иду за ней. – Я знаю, что ты мне не веришь. Но я обещаю, что найду того, кто это сделал.

– Твои обещания ничего не значат, – Крис оборачивается и выдергивает из-под ворота толстовки цепочку с кулоном. – Видишь надпись? А теперь вспомни, что ты говорил мне несколько месяцев назад?

Мои слова, которые я так и не сдержал, застревают в горле огромным комом. Тысячи лучших ночей.

Свинцовое небо пронзает молния, на долю секунды освещая лицо Крис, блестящее от дождя. Следом раздается раскат грома, и я вспоминаю, что не один здесь, кто отрекся от своих слов.

– Ты тоже давала обещание, – говорю я и приближаюсь к ней. – И ты тоже его не сдержала.

Крис не отрывает от меня настороженного взгляда и молчит. Ее губы сжимаются. Я знаю, что она понимает, о чем я говорю.

– Мы вместе принимаем решение, – я делаю еще один шаг в ее сторону. – Вместе побеждаем и вместе огорчаемся.

Еще шаг, и наконец я встаю рядом с Крис. Задрав голову, она по-прежнему неотрывно на меня смотрит и ничего не говорит.

– Мы вместе делаем ошибки. И вместе их исправляем, – последние слова я выделяю особым тоном.

Я не жду, что Крис что-то скажет в ответ. Она никогда не пыталась себя оправдать. Но ее глаза красноречивее всяких слов. Они полыхают огнем, и я, черт возьми, рад этому. Пускай Крис ненавидит и мысленно пускает мне кровь. Пускай представляет, как вырывает мне горло. Это в стократ лучше, чем ее безжизненный взгляд.

– Я все прекрасно помню, Десмонд, – выпаливает она. – Но это уже не имеет значения. Я больше не хочу тебя ни видеть, ни слышать.

Крис на меня злится, и я знаю, что с минуты на минуту она оттолкнет меня и убежит. Я не даю ей этого сделать и, схватив ее, прижимаю к своей груди. Зарычав, Крис упирается в меня ладонями и пытается вырваться. Но я крепко держу ее и направляюсь вместе с ней к выходу.

– Пусти меня! – кричит она.

Крис замахивается и со всей силы бьет меня в горло. У меня резко перехватывает дыхание. Твою мать. Для девчонки это был достойный удар. Но я все равно не выпускаю ее. Я добираюсь к машине и оттесняю Крис к кузову. Пока я ищу ключи, она пытается ударить мне коленом по яйцам, но я зажимаю ее ногу между бедер.

– Детка, я люблю жестко, но не настолько, – дразняще ухмыляюсь я.

Взвизгнув, Крис мечется из стороны в стороны, слово в нее вселился бес. Но я не даю ей шанса освободиться и разворачиваю ее, прижимаясь к ней грудью. Мои пальцы обхватывают ее запястья, и я скрещиваю ее руки у Крис за спиной. После чего наклоняюсь к ней вплотную. Капли дождя поблескивают на ее ресницах, губы волнительно приоткрыты. И я знаю, что ее губы способны подарить самый чувственный поцелуй.

– Отпусти меня! Я никуда с тобой не поеду. Козел!

Я отрывисто усмехаюсь. Ее губы способны и на ругательства. И черт, как же хочется заткнуть рот Крис своим.

– Я же сказала, что не хочу тебя видеть! – продолжает возмущаться она. – Пусти меня!

– А еще ты сказала, что если бы можно было отмотать время и вернуться назад, ты бы не стала говорить мне тех слов, – напоминаю я.

Ты жалеешь. Пожалуйста, признайся, что хочешь вернуться.

– Твой отец не учил тебя, что плохо подслушивать чужие разговоры? – огрызается Крис.

Она с новой силой начинает брыкаться, и я крепче сжимаю пальцами ее запястья, пока ее попка трется об меня через джинсы. Черт. Крис слишком близко, ее запах заполняет легкие, и я едва держу себя в руках. У меня появятся проблемы, если в этот момент встанет член. Я делаю глубокий вздох.

– Плевать. Главное, что я услышал самое важное. Ты сказала мне это дерьмо на эмоциях, и мы можем все исправить. Дай мне несколько дней, и я найду того, кто разослал видео.

– Я не верю тебе, – упрямо возражает Крис. – Ты не первый раз обманываешь меня.

– Хочешь узнать, почему я скрывал от тебя правду? Ты узнаешь об этом. Но только, когда вернешься в Бостон.

Крис прекращает попытки вырываться и замирает. Сейчас она запросто может почувствовать, как бешено колотится мое сердце.

– Ты врешь, – тихо заявляет она.

– Пожалуйста, доверься мне, – мой голос ломается. – Я хочу рассказать тебе правду. Но для этого ты должна вернуться в Бостон.

– Почему ты не можешь сказать правду прямо сейчас? – взрывается Крис. – Почему для этого мне обязательно возвращаться в Бостон?

Она серьезно? Неужели Крис не понимает, что по-другому я не смогу убедить ее вернуться?

– Потому что я обещал твоему брату, – отвечаю я. – Даниэль ждет тебя в Бостоне.

После моих слов Крис опускает голову, словно принимает решение сдаться.

– Хорошо. Я вернусь в Бостон, – она поворачивается и предупреждающе на меня смотрит. – Но если это твоя ловушка или манипуляция, в следующий раз я исчезну навсегда.

Не исчезнешь. Я никогда не допущу этого.

– Договорились, – я с неохотой отпускаю ее запястья. – Мы уезжаем сегодня.

Крис кивает и медленно отходит от меня, обогнув Mercedes со стороны капота. Она останавливается у двери пассажирского сиденья, и я расслаблено выдыхаю. Крис осталась со мной и не сбежала.

В поиске ключей от машины я ощупываю карманы джинс, но ничего не нахожу. Нахмурившись, я озираюсь по сторонам. Неужели я оборонил их на кладбище или в часовне?

– Десмонд, – меня окликает Крис. – Ты что-то потерял, милый?

Милый? Что?

В недоумении я смотрю на нее и вижу… Какого черта? Крис свистнула мои ключи?

– Крис, верни их, – твердо требую я и направляюсь в ее сторону.

В этот момент она замахивается и швыряет ключи в огромную лужу на дороге.

Блядь. Только не это.

Нет, нет, нет.

Выпустив измученный стон, я смотрю, как брелок пропадает в темной воде, после чего на ее поверхности появляются круги.

– Крис, какого хрена? – я оборачиваюсь и…

Мне хочется и смеяться, и рычать одновременно. Эта девчонка обвела меня вокруг пальца. Сделала вид, что поверила мне. Украла ключи и утопила их.

И ей все-таки удалось ускользнуть от меня.

Я тихо усмехаюсь. Хорошо, детка. В этот раз я позволю тебе убежать. Но только для того, чтобы поймать тебя.

Глава 11

Мне не верится, но я действительно сделала это. Я утопила ключ от машины Десмонда, а затем сбежала от него. Впрочем, с последним у меня никогда не возникало проблем.

Закрыв за собой дверь своего номера, я стаскиваю ботинки и оставляю их на пороге. Прохожу внутрь, попутно снимая тяжелую мокрую куртку, и останавливаюсь у кровати. Из-под нее вынимаю чемодан, который заранее собрала в Бостоне, и достаю оттуда чистую и сухую одежду. Мои зубы выстукивают дробь, мне жутко холодно. И если я не приму горячий душ в ближайшее время, то рискую покрыться инеем.

Торопливо иду в ванную, и едва теплая вода попадает на мою кожу, выпускаю довольный стон. Господи, как же хорошо. Несколько минут я не шевелюсь и просто стою под горячими струями, пытаясь согреться.

Отправиться на кладбище в проливной дождь, явно не очень здравая идея. Но для меня было важно поделиться с мамой и папой тем, что произошло в моей жизни за последнее время. И так вышло, что меня услышал Десмонд.

Клянусь, я ощущала его присутствие. Я не видела его, так как он стоял за спиной, но на теле каждый волосок встал дыбом, как наэлектризованный. Мне нужно было обернуться, но я не поворачивалась, ошибочно полагая, что Десмонд не стал утруждать себя моими поисками.

Однако мало того, что он следил за мной, так он еще подслушал мой разговор! Говнюк.

Из дозатора, прикрепленного на стене, я выдавливаю шампунь и наношу его на волосы. Я мою голову, прикрыв глаза, и мягкий, ненавязчивый аромат проникает в ноздри.

Для недорогого отеля тут вполне приличные условия проживания. Чистое белье и полотенца, даже вдоль ванны расставлены стеклянные емкости с разными эфирными маслами. Но мне не суждено ими воспользоваться. Я должна съехать отсюда, как можно скорее. Десмонд в любой момент может найти меня. Если уже не нашел.

Но если он все-таки вычислит меня, я ни под каким предлогом не впущу его в номер. Что бы он не говорил.

Мы можем все исправить. Дай мне несколько дней, и я найду того, кто разослал видео.

Низкий голос Десмонда звучит в голове, и мое горло сдавливает. Боже, как хочется поверить ему. Как хочется, чтобы все его слова оказались правдой. Но я буду полной идиоткой, если вновь доверюсь ему.

Пожалуйста, доверься мне. Я хочу рассказать тебе правду. Но для этого ты должна вернуться в Бостон.

Я качаю головой. Нет. Как бы я не желала узнать причину, почему любимый человек обманывал меня, не нужно вестись на его уловки.

Все, что говорит Десмонд – очередная ловушка. Он прекрасный манипулятор и взвешивает в уме каждое слово. У него есть цель – разрушить все, что связывало нас. Десмонд откровенно и напрямую заявил мне об этом.

Я хочу видеть, как каждый день ты будешь смотреть, как я медленно уничтожаю то, что когда-то мы обещали друг другу.

От его угрозы мой подбородок дрожит. Я стискиваю зубы, стараясь успокоиться. Я не должна забывать о его злобных намерениях. И не должна возвращаться в Бостон ни при каких обстоятельствах.

Смыв шампунь, я наношу кондиционер и сквозь шум льющейся воды улавливаю шорох. Сердце пропускает удар. Я мгновенно распахиваю глаза и за полупрозрачной шторкой вижу высокую тень. Она приближается, и, вскрикнув, я моментально прижимаюсь к кафельной стене, испуганно прикрыв тело руками.

– Кто здесь? – от страха к горлу подступает желчь. – Джеймс?

Я знаю, что его лечение подходит к концу. После ночи Хеллоуина Джеймс угодил в больницу, так и не получив заслуженного наказания. А отсутствие наказания только усиливает вседозволенность таких больных ублюдков, как он.

Но я больше не предстану перед ним жертвой. Пока темный силуэт движется в мою сторону, я лихорадочно ищу что-нибудь, что подойдет в качестве средства самообороны. Схватив баночку с солью для ванны, я как можно быстрее откручиваю крышку и высыпаю ее содержимое. Пустая стеклянная емкость не повысит мои шансы, однако если я разобью ее об кафель, то смогу поранить ублюдка и выбраться отсюда.

– Проваливай! – кричу я. – Если ты сейчас же этого не сделаешь, в этот раз я обращусь в полицию!

Не теряя времени, я разбиваю стеклянную банку. Осколки рассыпаются по дну ванны, а горлышко с острыми неровными краями остается зажатым в руке. Собираясь первой нанести удар, я прикрываюсь шторой для ванны и замахиваюсь. И тут же останавливаюсь, судорожно вздохнув.

Напротив меня стои́т Десмонд. На нем темная рубашка с несколькими расстегнутыми пуговицами на воротнике и черные джинсы. Он пристально смотрит на мое импровизированное средство самообороны. Затем опускает взгляд на дно ванны, усеянное осколками. И только потом его взгляд поднимается на мое лицо.

– Десмонд! – рявкаю я. – Что ты здесь делаешь?

– Джеймс? – мрачно спрашивает он. – Почему ты думала, что это он?

– Ты совсем обнаглел? – кричу я. – Какого черта ты делаешь в моем номере?

– Ты пыталась защититься от Джеймса, – Десмонд не обращает внимания на мои вопросы. – Этот ублюдок сделал тебе что-то плохое?

Я не собираюсь разговаривать с Десмондом. Тем более в таком положении, когда я чувствую себя максимально уязвленной. На мне нет ничего из одежды.

Продолжая укрываться шторой, я тянусь к крючку с полотенцами. Но меня опережает Десмонд. Прежде, чем я успеваю возмутиться, он хватает полотенце и одним махом отодвигает штору. От неожиданности я ахаю и отступаю назад, когда Десмонд набрасывает на меня махровую белую ткань. После этого он обвивает меня руками и поднимает с такой легкостью, словно я ничего не вешу.

– Пусти меня! – взвизгиваю я. – Не прикасайся ко мне!

– Поверь, я бы не трогал тебя. Но ты была в ванной, полной осколков, – Десмонд ставит меня на пол рядом с собой.

– Спасибо за заботу, – огрызаюсь я. – Мне бы не пришлось разбивать стекло, если бы ты не забрался в мой номер!

– Меня бы здесь не было, если бы ты не утопила мои ключи от машины и согласилась вернуться домой, – парирует он.

Десмонд выпускает меня, и я моментально укрываюсь полотенцем, пытаясь спрятать самые интимные места на теле. Не хочу, чтобы Десмонд нахально пользовался своим положением и пялился на меня.

От возмущения моя грудь часто вздымается и опадает, щеки заливаются краской. Но несмотря на свой взбесившийся вид, в глубине души я испытываю колоссальное облегчение от того, что это он. А не псих Джеймс.

– Я не вернусь домой, – тихо рычу я и добавляю. – Точнее, не вернусь в Бостон. Теперь уходи из моего номера.

– Из твоего? Тогда почему ключ от твоего номера у меня?

Я прищуриваю глаза и злобно смотрю на ключ-карту, которую Десмонд достает из кармана джинс и демонстрирует мне.

– Что он у тебя делает?

– Я могу купить этот отель по щелчку пальцев. В том числе и номер, в котором ты остановилась, – заявляет Десмонд с невероятным самодовольством.

– И что ты намерен делать дальше? Собираешься купить меня? – язвительно спрашиваю я.

В его голубых глазах мелькает неловкость и что-то похожее на сожаление. Но потом его взгляд вновь становится уверенным и нахальным.

– Даже если бы я возглавлял список Forbes, мне бы не хватило на такую, как ты, – отвечает он.

– Ты для этого пришел в мой номер? – озлобленно интересуюсь я. – Чтобы сказать мне об этом?

– Этой мой номер, Кристиана, – настойчиво возражает Десмонд.

Его номер? Моя ладонь тут же чешется отвесить звонкую пощечину по заносчивому и красивому лицу этого напыщенного говнюка, черт бы его побрал.

– Твой номер? – переспрашиваю я и срываюсь на крик. – Это мой номер, Десмонд! Я оплатила его до завтрашнего дня. И меня не волнует, что ты можешь позволить себе купить это место, улицу или весь чертов город! Ты сейчас же свалишь отсюда, иначе я вызову полицию. Ты нарушаешь закон, вторгаешься в мою личную жизнь и занимаешься преследованием!

Думаете от моей яростной речи Десмонд стал выглядеть раскаянным или хотя бы попытался изобразить смятение?

Ни капельки.

– Если ты вызовешь полицию, боюсь, они арестуют тебя, а не меня, – невозмутимо говорит он. – Этот номер оформлен на Аматорио, а насколько я помню – ты Кристиана Лазарро, – уголки его губ ползут вверх, и Десмонд добавляет. – Хотя мне намного больше нравится, как твое имя сочетается с моей фамилией. Кристиана Аматорио.

Если бы я услышала подобное от Десмонда всего полтора месяца назад, я бы стала самой счастливой девушкой на планете. Но я знаю, что все сказанное им сейчас – часть его плана. Десмонд хочет нанести мне удар побольнее. В мое самое уязвленное место. В сердце.

Но я не позволю этому засранцу играть на моих чувствах. Я вскидываю подбородок, стараясь, чтобы выражение моего лица выглядело скучающим.

– Неплохая идея, – я равнодушно пожимаю плечами. – Как думаешь, Кэш не будет против, если я возьму вашу фамилию?

Сказав это, я сразу же жалею о своих словах. Что я несу, черт возьми? Мне нужно заткнуться. Я не должна сеять зерно раздора между братьями.

Я жду, что Десмонд что-нибудь съязвит в ответ, но он не произносит ни единого слова. Он приближается ко мне вплотную, и я пячусь назад, пока не утыкаюсь спиной в стену. Выставив руки по обеим сторонам от моей головы, Десмонд наклоняется. Его лицо оказывается напротив моего, а губы рядом с моими. Его горячее дыхание обволакивает мою кожу, и у меня сдавливает грудь от волнения.

– Ты будешь носить нашу фамилию, – низким охрипшим голосом произносит Десмонд. – Но только от меня.

Он внимательно на меня смотрит. Не пожирает голодным, похотливым взглядом, а впивается своими пронзительными глазами в мои. И от этого меня тянет к нему. Мне хочется закрыть глаза и прижаться к его твердой груди. Но вместо этого я вижу, как в его глазах из-под полуопущенных век расширяются зрачки. Черная точка постепенно расползается и поглощает голубую радужку.

Я делаю глубокий вдох, чувствуя, как мучительный тягостный жар зарождается в груди и медленно опускается в низ живота. Каждый дюйм на моей коже распаляется от близости Десмонда.

– Я неудачно пошутила насчет твоего брата, и мне не нужна ваша фамилия, – с трудом выдавливаю я. – Я лучше оближу искрящийся провод, чем стану Аматорио.

– Тогда мне придется вырубить к чертовой матери электричество во всем мире, чтобы ты стала Аматорио, – твердо заявляет Десмонд. – Ты будешь носить мою фамилию, Кристиана. Наши дети будут носить мою фамилию. И ты сама этого захочешь.

Он до сих пор не отводит своих глаз от моих. Не знаю, сколько проходит времени, но мне кажется секунды оборачиваются часами, а минуты годами. На миг я теряю самоконтроль и опускаю взгляд с его глаз на губы. И тотчас воспоминания, как мне было хорошо с Десмондом, вихрем кружатся в голове.

Его горячие поцелуи… Обжигающие прикосновения рук… Десмонд внутри меня, и раз за разом я выдыхаю его имя…

Черт, Кристи! Держи себя в руках!

Я знаю, что для моего блага будет лучшим оттолкнуть его и убежать. Но этой мой номер, и Десмонд должен уйти сам.

– Единственное, что я хочу – чтобы ты оставил меня в покое, – мне хочется кричать, но я способна лишь на шепот.

– Ты действительно хочешь, чтобы я оставил тебя в покое? – спрашивает Десмонд.

– Да, черт возьми, действительно хочу.

Большинство людей после такого ответа сразу бы ушли, но только не Десмонд. Он, наоборот, остается на месте и еще ниже склоняет голову.

– Хорошо, я уйду. Но у меня накопились вопросы. И мне нужны ответы.

С этими словами Десмонд выпрямляется в полный рост, и только сейчас я могу нормально вздохнуть. Он поднимает руку и снимает с крючка еще одно полотенце. После чего проводит им сначала по одной моей влажной щеке, затем по другой. Дальше вытирает подбородок и медленно спускается к шее.

Не зная, как реагировать, я замираю и наблюдаю, как Десмонд вытирает мою кожу, покрытую капельками воды. Десмонд проводит полотенцем по плечам, а потом переходит к рукам и делает это так нежно, трепетно и осторожно, что у меня на глазах наворачиваются слезы. Я зажмуриваюсь, чтобы не показать своей слабости.

Мои веки опущены, и я чувствую, как Десмонд проводит полотенцем по линиям ключицы и скользит по ложбинке между грудей. Я пытаюсь справиться с учащенным дыханием, пока тело трепещет в ожидании дальнейших прикосновений.

С частыми вздохами парфюм Десмонда и его собственный запах заполняют меня, отключают голову. Я совершенно не помню, зачем и по какой причине здесь находится Десмонд.

Главное, что он со мной.

Раскрыв глаза, я вижу, как Десмонд опускается передо мной на колени. Его мокрые после дождя волосы небрежно спадают на лоб и виски. Кончики моих пальцев горят от желания запутаться в его черных прядях.

Не догадываясь о моих мыслях, Десмонд проводит полотенцем по лодыжке и поднимается выше. Выше. Еще выше, и мне становится труднее дышать. Я борюсь с внутренней дрожью, отчетливо ощущая, как соски напрягаются, а между ног нарастает давление.

Боже, еще одно его прикосновение, и я могу сорваться. Мне отчаянно хочется ощутить его настойчивые губы на своих. Его крепкое твердое тело на моем. Его сильные руки, ласкающие все и сразу…

Жар целиком охватывает меня, когда Десмонд вытирает мою нижнюю часть бедра и останавливается у края полотенца. Он поднимает на меня взгляд, и наши глаза встречаются. Я не разрываю наш зрительный контакт, и в этот момент у меня появляется чувство, что Десмонд смотрит на меня так, будто ищет подсказки и пытается узнать ответы.

Черт!

Десмонд собирался уйти, но перед этим хотел получить ответы. Как я могла такое забыть?

– Ты говорил, что у тебя есть вопросы, – я стараюсь, чтобы мой голос не выдавал эмоций. – Ты задашь их?

Не отрывая от меня взгляда, Десмонд вытирает мою другую ногу. После этого бросает полотенце себе на плечо и выпрямляется в полный рост. Его массивная фигура снова нависает надо мной. И снова его дурманящий аромат окружает меня.

– Почему ты не рассказала мне, что тебя обидел Джеймс? – охрипшим голосом спрашивает Десмонд. – Что он тебе сделал? И почему ты не обратилась в полицию?

– Я не рассказывала тебе, потому что ты обманывал меня. Я была зла на тебя и не могла доверять.

Мой ответ ранит Десмонда, я замечаю это по его глазам. Но постепенно его боль переходит в привычно уверенный и твердый взгляд.

– Ты врешь, Кристиана. Дело не только во мне. Почему ты не обратилась в полицию? Этот ублюдок угрожал тебе?

Тяжелый влажный воздух, наполненный клубами пара, еще больше сгущается. Мне мерещится, что стены, покрытые кафелем, давят со всех сторон и сокращают пространство.

Я с трудом проглатываю надсадный ком.

Нет. Я не могу сказать всего Десмонду. Не могу ему объяснить. Не могу допустить того, чтобы он узнал.

– Крис, ты должна мне довериться, – мягко говорит Десмонд. – Вспомни свое обещание. Если бы ты рассказала мне все с самого начала, мы бы не пережили столько дерьма.

В эту секунду больше всего на свете мне хочется открыться ему. И вместе с тем понимаю, что для меня это непозволительная роскошь. Всего пару дней назад Десмонд собирался уничтожить все, что связывало нас.

Не зная, что делать, я опускаю взгляд.

Десмонд поднимает руку, заправляя мою влажную прядь за ухо. От соприкосновения его пальцев с моей щекой по коже пробегают электрические разряды.

– Хочешь знать, чем мы занимались, если бы ты сдержала свое обещание? – спрашивает Десмонд, но я молчу. – Мы бы вместе подали документы на поступление в «Браун». Мы бы планировали, как проведем зимние каникулы и Рождество. Куршевель или Аспен? Или дом у озера Луиз в Банфе? Не важно. Важно, чтобы я заставлял тебя смеяться при любой возможности. Важно, чтобы я трахал тебя при любой возможности. Важно, что мы были счастливы, а не на грани полного краха.

Тяжело дыша, я смотрю на его прекрасное лицо, и мои глаза наполняются слезами.

Пожалуйста, уйди. Пожалуйста, не мучай меня. Пожалуйста, не испытывай. Мое сердце и так больно бьется о ребра и кровоточит.

Мне требуется несколько секунд или возможно минут, чтобы вернуть самообладание.

– И ты бы дальше продолжал меня обманывать и скрывать о том, что сделал твой отец? – спрашиваю я.

– Нет. Ты бы узнала об этом в свое восемнадцатилетие.

– Почему именно на мой день рождения?

Десмонд не торопится отвечать. Он снимает с соседнего крючка халат и укрывает им меня.

– Мое условие остается в силе. Возвращайся в Бостон, и ты все узнаешь.

Он разворачивается и уходит, и несмотря на теплый халат, я чувствую, как воздух охлаждается за считаные секунды.

– Я буду в соседнем номере, – Десмонд замирает около двери и удостаивает меня короткого взгляда. – И зря ты не рассказала про Джеймса. Я все равно все узнаю.