–Но если нет? Подумай сам. Ведь коль иссякнет
В нас терпенье, таким же злобным стать и нам.
И улыбнулась грустно Тала, а принц задумался немало.
XIII
Пообедав каждый раз, гномы
Шли в постель, охотно поваляться в тихий час.
Но дельфин себя свободно не почувствовал, к досаде. Детка ж
Здесь посуду мыла. Что его морской команде, ну, никак не подходило. Когда Сестрица позвала, пытался он, уединиться. Дабы Тала не смогла в море
Видеть его племя. Коль пред ней ему открыться
Не настало еще время.
Гай
–Что же делать? Ждёт уж Кет. Вот
Опять вопит в сознанье! Только вот не станет, «вред»,
Из-за чувства состраданья нарушать поочередность. Значит
Есть на то причина. И приход ее не вольность,
Но какая-то кручина.
Но вдруг услышал вопли он:
«Если их не сгонишь, Гай? Попадут они в полон.
К валуну плыви, давай! Там две рыбки за скалой. В сеть
Такая же попала, как комарик в паутинки.
Погоди, и я с тобой!»
Допустить не мог провала.
Подыграть лишь и осталось, двум смущенным
Гладя спинки. Талу к брату он подвёл. И сказал, сажая чадо:
«Уж позволь ребёнку шалость, покатай девчушку, «вол»
Позабавить крошку надо.» Ну, а сам
На Кет взобрался.
Гай
–Вечность, так бы и катался на тебе, моя сестрица.
Кет
–Я ж тебя подстерегу! Ах ты ж,
Хитрая лисица! Жаль, что сбросить не могу
Пред ребёнком тебя в море! Но смотри, как Тин увлекся,
Узнаю себя в напоре. А сейчас Гай приготовься
Вести слушать о Листаре. Как ты
Думаешь, он где?
Гай
–Мне еще загадок паре не хватало в бытие.
Кет
–Кстати, братец, о загадке.
Сильно маг был огорчён, как узнал о порке
Он. Но метнулся резко к травке, как услышал о флаконе. За ним
Еле поспевая, я была уже в загоне. И опять Листар чудил.
Передать велел для Гая, чтоб о гордости забыл
И дразнить не смел он гнома.
Гай
–Что за странные приказы? Это значит от приема их помоечной
Заразы отказаться мне нельзя? Ну уж нет! Прости меня, мой
Родитель дорогой! Но на подвиг нет уж сил.
Кет
–Свой отказ, такой «крутой» лично сам и передай.
Но уверена, что мил будешь при свиданье!
Гай
–Все выкладывай, давай! Из тебя клещами знанье
Надо «Кети» добывать.
Кет
–Да, не долго встречи ждать. Пару часиков, как здесь,
Маг под солнцем ярым бродит. Ну, и как задире весть?
Гай
–Знает память моих лет, царь на землю
Не выходит, легкомысленная Кет. Но коль сам пришёл
Владыка? Значит крупную опасность представляет та бутылка. Но смотри
Же, чтобы гласность из твоей не вышла пасти в красках ярких,
Да красивых. Не буди пока что страсти,
Сбереги покой любимых.
Ну а в то же время Тин
Мастерство свое являл. То плавал медленно
Дельфин, то с наездницей скакал. Как-будто видел пред собой
Препятствий низких длинный строй. О сколько ж радости она в морской Забаве испытала! Что даже детку глубина под ней ничуть не напугала, и Умиляясь целовать, стала Тина, с ним прощаясь. Видя к берегу спешат,
К валуну стремясь опять, словно, как бы совещаясь, оба чуда
Вместе в лад. И став на хвост, работая им бойко, смешно
Треща, головками кивали. И успокоило ребёнка,
Коль удаляться они стали.
А Гай сердился на привычку Кети
Тайны создавать. Но не унять ему сестричку, уж если
Любит так играть! И одеваясь, он подумал: «Лепет мысли мои спутал.
Знал же я за Кети слабость. Сколько обмороков, слёз, да истерик перенёс! Все ж развесил уши малость. А она назло видать, мне о главном не сказала. Хочет видимо опять эта вредина скандала… Но завис вопрос серьезный. Начать ли поиск скрупулезный? Да и как узнать мне
Мага, червь теперь он иль макака?»
И помытую посуду потащили
Они в грот. Где проснулись все не к худу, но
Совсем наоборот. И день закончился б не плохо, когда б
Не бедствия сигнал. Был притоплен кем-то кроха.
Ну а кем? Не знал Сандал.
XIV
Принц момента поджидал, какой оттягивала сора. Ведь
Был свидетелем он спора, гном когда скандалить стал:
«Моя шапочка, отдай!»
Крета
–Она что, Гарал, с зубами? Иль с косою её край?
Ну, как незрячими глазами в темноте узнал её?
Их и днём не отличишь.
Гарал
–Весь твой род одно жульё!
Крета
–Не смеши меня, Малыш! Кто бы ратовал за правду?
Да и хватит на сегодня. Получать пошли награду,
Не к чему увечным склотня.
И наконец открылась дверь, в тьму
Кромешную впуская. В то же время мелкий зверь
Прошмыгнул меж коротышек. Но кто бы в нём признал бы Гая?
Мудро взял он облик мышек, с серым камнем слившись цветом. И на
Топтаных тропинках перебежкою шёл следом. Знать не видеть ему там пару
В шапках невидимках, не подвластно колдунам. Надо ж вспомнить
Как Листар, если нам не полениться, дал плоды сынку
От чар, защитив от Мрака принца.
Крался долго так мышонок. Но, как
Замер гулкий топот, Гай, как статуя, застыл. Но коль
Слух дельфина тонок, то, услышав хриплый шёпот, он досадой уловил,
Что расходятся супруги. И за кем теперь бежать? По наитью выбрал
Мать. И в нежданный час разлуки гном свернул в иной туннель,
Где в верх вели его ступени, где эхом частая капель
Звенела, падая во тьме.
А Крета встала на колени, как беглец
В сырой тюрьме. Проникнув в узкий лаз ходов. Где было
Тесно и для спинок, и для маленьких голов. А Гай, вскочив ей на ботинок,
Ехал, лапками вцепившись. Но коридор с высоким сводом неожиданно Открывшись, ставит на ноги мамашу. И покрывшись алчным
Потом, скинув храбрую поклажу, кралась медленно
Вперёд, как за мышью хитрый кот.
Но вот она уже у цели. И клич победный
Вдруг раздался, и хохот эхом разрастался. А всего-то, здесь
Горели два рубина на подносе. Все сомнения в вопросе о психическом Здоровье Гаем тут же отметались. Впрочем, гномов
Поголовье все умом не отличались.
XV
Но, как услышан под землёй был
Дальний грохот трудовой, пошли в иное русло
Думы. И уж собрался было Гай, разведать нижний мир
Угрюмый, но стал помехой чей-то лай. Метнулся он и встал за
Кретой, за юркость мышь благодаря, коль мог бы
Стать он здесь и жертвой.
Гай
–Ещё какого дикаря таит
«Чудесный» лабиринт? Откуда взялся бы
Щенок? Оголодал-то как, рахит, видать не ел он долгий
Срок. А, как трясётся, словно лист! В глазах
Испуг, ох бедолага…
Крета
–От хвори вроде бы ты чист. А ну, ко мне иди собака!
Мне сторож нужен, да позлей, раз нет надежды на детей.
И Крета зверя потащила,
А Гай в раздумье вслед побрёл: «Назад
Вернулся бы орёл, когда б разведка победила. Но может
И такое статься, как псу в туннелях затеряться. Как скряга алчностью Богатый, от всех таящий слиток златый, так не открыли себя гроты. Будто Волк опять голодный возвращаюсь я с охоты. Утомительный, бесплодный Стал поход, но не совсем. Ну, кто б ещё, если не люди, поднесли рубин на Блюде? Но кому сей дар, зачем? Эх, сгубил барбос затею, появившись Словно чёрт! Но, как худо будет зверю, в худые ж руки попадёт.
И видя бедствие щенка, начнёт и девочка страдать. А это
Значит, что опять спасёт их тайная рука.»
Из-за угла Гарал вдруг тявкнул, напугать пытаясь Крету.
И заплатил за шалость эту. Он тут же в сторону отпрянул,
О выступ голову разбив, когда б щенок ответил звонко.
Крета
–О, как он злобен и ретив! Но слабоват ещё он только.
Гарал
–Где взяла ты эти кости? Выбрось гадость эту, мать!
Крета
–Чай несу его не в гости, а служить и охранять.
И хотел он нрав уж было,
Сей строптивой показать. Но заметив
Камни, мило гном просил ему отдать, хоть и нёс мешок
Огромный. И ради мира мать отдала ценный груз свой благородный – Бесподобные рубины. Но всю дорогу проверяла,
Ругая мужа без причины.
Перед дверью сняли шапки
И вошли в дремавший грот. И поставив пса на
Лапки, Крета видит, как суёт с неохотой муж ей ценность.
Всё ж боялся её криков, за женою зная вредность.
Сыт был «нежностью речей». Доведёт до
Нервных тиков. Но страшней?
Лишит харчей.
Ну а Гай, промчался пулей
Вон из грота, на простор. И вернувшись
Тут же в «улей», внёс дровишки да топор. Ох, гудели
«Роем пчёлы», окружив свой «дикий мёд».
Каким обмазаны престолы и рад
Какому, был бы огород.
XVI
Сменялись думы непрестанно,
Когда бы Гай бродил по брегу: «Скорей всего играл
Забавно и заблудился пёсик милый. Но я уверен, человеку принадлежит Щенок игривый. И завтра снова в путь иной пойду Гараловой тропой.
Отыщу отца приметы и открою тайны гор. Так отдаст свои секреты Поднебесный весь простор.»
Но вдруг он слышит горький плач
И поспешил на помощь горю. В пути подумав:
«Вот поспорю, что псёнка мучает палач. Так и есть, в кружок
Стеснились. Нет в пещере взрослых гномов, сети ставили, трудились. «Трудились» так же сыновья. В раж входя от тяжких стонов, так веселиться Здесь семья. Соревнуясь, побольней ущипнуть стремиться каждый, в плоть Вонзившись посильней, видя подвиг в том отважный.» И Тале молвил
Он: «Иди, забери у зла из пасти. Ты должна его спасти, рвут
Же бедного на части. Ну а я их, задержу.»
Союз бесчинствовал садистов,
Она к ним шла, как по ножу. Но нрав у Талы
Был таков, снесла б она удар неистов, чем слышать стоны
Слабаков. Она резко закричала, их от жертвы отвлекая. И тут же с ношей Пробежала в коридоре мимо Гая. Но стайка деток разъярённых за ней Последовали с визгом. Но однако не преклонных ждал сюрприз
Один приятный. Выл же там со скорбным видом их щенок
Изрядно мятый. Схватил один его, другой, к себе и
Третий стал, и пятый тянуть безжалостной
Рукой. Но вис не долго Гай распятый.
Что дальше было? Лучше вам
Не знать. Одно скажу, увидев мать, в восхищении
Застыла. Детей искусанные раны сказали опытной жене, что были
Пытки не желанны. Так заслужил щенок вдвойне, став
Грозой для сыновей, её похвальных одобрений.
Но слышит Крета: «Пса убей! Раз он
Кусается, как гений.»
Крета
–А тронет кто его хоть пальцем, познакомиться с кнутом!
Впрочем, будучи красавцем, он и сам отмстит клыком.
Ну, наконец-таки, я рада, что будет страж теперь у клада.
Они сидели в закуточке, блуждала
Боль ещё в щеночке, и Талы нежная рука ласкала
Грустного щенка. Но бледность девочку покрыла, сердце страхом
Наполнялось, коль за пса ей страшно было. Но, как всегда,
Теперь всегда и вновь всё круто изменялось, когда б
Везений череда пришла от радостного Гая.
Гай
–Крета пёсика зовёт, ему кушать
Насыпая щи с мясистого навара. Слышишь, как
Она орёт? Ох, поддала всем там жара! И не жаль ей сыновей!
А мне нравиться привычка так воспитывать детей!
Но не гляди ты так, сестричка…
В её глазах упрёк прочтя, смутился он, щенка неся.
И думал Гай: «Вот мелюзга! Ну, ведь совсем ещё, малыш.
Но как в суждениях резка! Пред ней болванчиком стоишь.»
И вернувшись к Тале снова, Гай помог
Собрать ей веток. Но связка уж была готова, и в грот
Отправились тропой. Но Тала, ранки видя деток, заглушила крик
Рукой. И не могла она понять. Как же немощный щенок всех
Успел здесь изорвать? И ещё дивило чадо, мяса дать
Ему кусок за проделки Крета рада.
Ох, как ручки её бойки!
В костерке трещали палки, и в лечебные
Настойки превращались тут же травки. И вновь явила
Свою милость, а Гай опять негодовал. Душа его
В среду свою стремилась, и он щенка
С собою взял.
XVII
Лишь для племени приметный
Слал сигнал Гай безответный. Войдя в море,
Думал он: «Может спиться постовому? Или в разуме заслон?
Иль надеюсь, не до дому подалась сестрица вольно? Ну и пост несёт Почтенный! Спорю, вид её надменный клянут рыбки беспокойно
Далеко от этих мест. Ну, как смогла сестрица Кети позабыть
О долге, чести? Ох, и выскажу протест!»
Листар
– С обвинением прощайся, Кети занята делами.
Гай
–Где ты, где ты, сознавайся? Ведь не выразить словами,
Как скучал по магу сын!
Листар
–Здесь он, Гай, не далеко твой любимый господин.
Гай
–Как желанье велико мне обнять тебя, отец!
Листар
–Врёт сынок и не краснеет, лишь такой как ты глупец
Жаждет то, чего имеет.
Робко Гай главу склонил и щенку в глаза воззрился.
Гай
–Ты зачем опять чудил? Почто от Гая ты таился?
Листар
– А я сомненья проверял. Чтишь ли ты заветы мага?
И слышал я, как ты гонял. Скажу, плохая то отвага.
Гай
–Но царя могли убить!
Листар
–Скажи, сынок, когда бы Крета решила б зверю отомстить?
Ты б дальше шёл против завета?
Гай
–Я б не дал щенка обидеть.
Листар
–И открылся бы им сын… И они смогли б увидеть,
Как глубинный властелин повод дал к войне великой. Как ты
Думаешь, дружок? Чтобы сделали с владыкой, видя в нём угроз исток?
Не тебе ль я говорил скрыть свою тупую гордость? И разве ты не ощутил
В тех словах моих суровость? Ну, что ж, поведаю для Гая с глуши
Времён я быль одну. Когда Сарал, отравою стращая, заставил
Нас нырять ко дну. Где рядом с гиблыми судами на дне
Лежали и ларцы. И мы с глубин, обмотанный
Ремнями, сей груз тащили за концы.
Гай
–Но нам нельзя в глубины моря! Давленье-смерть для нас, отец!
Листар
–Али не знал того подлец,
Причиняя клану горе? И многим жизнь
Пришлось отдать, дабы доставить ему прибыль. И в их
Числе, и ваша мать, на дно спустилась на погибель.
И хоть давно всё это было… но чувство
К милой не остыло.
Гай
–Кто есть на свете мам дороже? Мне не хватает её тоже…
Листар
–А шантажировал Сарал вот этим же дрянным флаконом.
А что в нём? Я точно знал, что от тьмы досталось гномам.
Гай
–Такой тощий пузырёк… Неужели так опасен?
Листар
–О-о, наивный мой дружок! И был бы
Всех конец ужасен, в том числе и глупых карлов.
Одной достаточно лишь капли и больше нет весёлых балов,
И корабли навеки б встали. И скорби не было б, любви, и ни радости, ни Муки. Смерть вошла б в права свои от мизерной, вот этой штуки. Зловонной Кровью мертвеца стало б море на погибель. А ты боишься за отца, чью жизнь Отнял бы местный житель. Когда уход из жизни мой-пустяк, поверь мне, Дорогой, в сравнении со смертью общей. Теперь живи, Гай,
С этой ношей! И думай, прежде чем рычать,
Твой гонор каплей может стать.
От такого всем «подарка» стало принцу даже жарко.
Гай
–Хотел бы знать, какой вулкан извергнул в гневе эту
Магму? Ну если это не обман?
Листар
–«Вулкан» известен, это Рагму. И дочь
К нему сейчас спешит, противоядие он знает. Боялся
Всё же он последствий. Коль Свет к злодею говорит:«Кто с Мраком
Зелье сотворяет, чтоб избежать глобальных бедствий, обязан знать, как Усмирять злого детища капризы. Иначе есть, чего терять его родителю Сполна! Навек задвинуться кулисы преступной жизни колдуна.»
Томиться он в темнице нашей вот уж тысячу годков.
Под неусыпной, зоркой стражей, средь
Многочисленных оков.
Гай
–Как маг не вышел из скалы?
Листар
–Но сил магических лишат
Не простые кандалы, ведь я и есть тому гарант.
И лишь один их ключ откроет, те цепи жертвенность уронит. А он
Вцепился в свою тайну, доверить знания боится. Считает,
Мстить ему я стану. Но разве это месть убийце,
Изгнание в обмен на слово?
Гай
–Но как же яд явился снова?
Листар
–Когда ж обмен устроил гном,
Я вышел зелье закопать на берег в облике людском.
Замуровал я в тайном месте флакон злосчастный глубоко. Но при свидетеле Видать, раз гном обходиться без чести. Как оказалось он легко, давно
Уже его изъял. Хотя и схрона нерушимость отец
Твой часто проверял.
Гай
–Гном не гном, утратив лживость, как без шутки царский
Шут. А молчун сей не дельфин?
Листар
–Нет, сынок, он древний спрут.
Но как упрям сей господин! Гнетут сомнения царя,
Что достучится в сердце дочь. Боюсь, плывёт принцесса зря,
Посла всегда же гнал он прочь. И вижу выход только
В том, на дне морском замуровать, залив
Отраву сургучом.
Гай
–И жить на нервах и гадать. Когда ж разрушит время,
Море смерти лютой оболочку?
Но оставим мы их в споре, когда бы доводы отца
Так не нравились сыночку, в ожидании гонца.
XVIII
Две зубастые акулы охраняли
В скалах грот. И ни угрозы, ни посулы, даже
Лесть их не берёт. Исполняли они честно перед обществом
Свой долг. Когда стало им известно, что
Явился войнов полк.
Тин
–Вас приветствует владыка! Службой он доволен вашей!
Но все вздрогнули от крика,
Шёл который из поклажи: (На носилках офицеры
На себе ж тащили клетку.) «Вы бесчинствуйте без меры! Пощадили быстро Детку! Пока в жаб не превратила вас свирепая Мартила! Ох, да что ж
Я говорю!? Нет! Я добрая, поверьте. Лишь немного оступилась.
Но, как не стыдно-то царю, когда б сдохла его милость!?
Отпусти-ите! Дома ж дети!»
Тин
–Сам Листар нашёл вину, приговор – дожить в плену.
Принимайте чародейку, к Рагму спесь эту подселим.
акула
–Нет! Не примем мы злодейку. Указаний не имеем его
Гостем развлекать. Должен вместе он с упрямством
В одиночестве страдать.
Спор, конечно, Рагму слышал. Даже видел
Со злорадством, как из щели почти вышел его гибкий
Соплеменник. Закричала грозно стража: «Коль сбежит? Вина
Та, ваша!» Так смирён был собеседник. И сдвинув каменную глыбу, в щель Впихнул он истеричку, туда ж и сдохнувшую рыбу и вернул назад
Затычку, ставя к волюшке заслон. Но в зад вперед она металась
И в пещере зло ругалась: «И тебе здесь хватит места!
Ну манеры? Солдафон!»
Рагму
–А вот, и дедушке невеста!
Кэт
–О-о, ещё один остряк!
Рагму
–Твоя душа дерзить желает?
Кэт
–О нет, она приличье знает. Иль эра лет для нас пустяк?
Рагму
–Теперь и ты, моя красотка, потеряешь счёт годам.
Увы… Разбилась жизни лодка, когда б скрутили
Ноги нам. За что ты здесь? Будь откровенна.
Кет
–За то, что скрашивает быт, за колдовство, мой друг, наверно.
Рагму
–Так докажи, что ты колдунья!
Кет
–Фу, липучка-паразит!
Рагму
–А это значит, что ты лгунья!
Кет муреной обратилась и погналась за занудой.
Рагму
–Прояви, царица, милость! Не являйся острозубой!
Кет
–Ну, что трясёшься, испугавшись? Боишься смерти? Неужели?
Причём от жизни отказавшись. Ну всё, не буду, дорогой. Коль
Нас вселить сюда посмели, назло подружимся с тобой.
XIX
Спрут засветился в темноте, сменив от радости окрас. Другой
Был вид теперь в воде. Был полон грот, таинственных прикрас.
Рагму
–О, дорогая, мне поверь, на волю выйдем очень скоро.
Почти расчистил я ведь дверь. Теперь вдвойне работа
Споро у нас пойдёт, моя коллега.
Кет
–Пустые хлопоты, мой друг. И жизнь в морях, и человека избавит
Твой флакон от мук. И я знаю это точно, там гном беснуется опять.
Рагму
–Надо что-то делать срочно!
Кет
–Надо ключ от тайны дать!
Рагму
–Но дух измены не простит! И мне он сделает, так больно!
Кет
–Ах вот, о чём злодей грустит!?
Но яд погубит и тебя. Так умри хотя б достойно!
А будь на месте твоём я, то стала б жертвою гордиться! Забыт бы
Не был подвиг мой. Спасенье дай, ты ж не убийца! Молю тебя,
Верни покой! Чтоб в гнили той с последним вдохом
Тебя не прокляли, старик.
Рагму
–Мой обряд немного дик. Беспорочным слава крохам!
Победит над тьмой их святость. Новорожденный малец
Всем вернёт покой и радость, детка истиной любви.
Кет
–Не начав жить, уже конец?
Рагму
–Что ты, милая, ну что ты? Сила
В капельке крови. Этот щит искал я годы.
Но Мраком был я удивлён, когда б спасенье подсказал,
Создав зачем-то злу препон, чего от духа я не ждал. Ну, а затем? Беды
Стрела покой навеки отняла. В подводном гроте островка я спрятал детище Своё. И как доверчивый болван в надёжность верил тайника. Но выжидал Свой час ворьё, дабы залезть в чужой карман. Как умолял, отдать его, Мартила! Но гнома лишь слеза повеселила. И понял я, вернуть мне
Не дано, ведь это дух помог ему в разведке. Коль Мраку было
Всё равно, кто монстра выпустит из клетки.
Кети спрута обняла и сказала с сожаленьем: «Ты не злой,
Я поняла. Но от смерти избавленьем ты так долго торговал.
Ну, зачем «змеи укус» ты лечить-то не давал?»
Рагму
–А, что ещё бы сделал трус?
Я жути, девочка, боялся, свирепость нрава
Зная Мрака. Я царю помочь пытался… Но прочь неслась
Моя отвага, как только слышал голос духа. Ну, как иначе было быть? Касался только рокот слуха, я тут же рвался угодить.
О, молю тебя, Мартила! Не ищи
Знакомства с ним.
Кэт
–Но даёт богатство сила, отсюда власть, дарованная им.
Рагму
–Но в ответ его рабыней стать придётся,
Дорогая. Пред тобой пример наглядный, ведомый
Собственной гордыней, путь избрав себе проклятый. О власти
С юности мечтая, быть хотел верховным магом и вызвал духа, наконец. Цены Не ведая расплаты… Но Мрак следил за каждым шагом. Проводником
Так стал, глупец, в этот мир его идеям. И бедствий тех известны
Даты. Но знал ли радость я в работе? Служа кощунственным
Затеям наперекор своей природе.
Кет
–Каждый в праве на ошибку, но важно то, что осудил,
Испытав душою пытку. Верно б, царь тебя простил.
Рагму
–Поздно ждать уже прощений, обернись скорей в малька.
И вперёд, ведь без не сомнений в щель пройдёшь наверняка.
Кет
–Рагму, Рагму, бедный узник. Жди меня, вернусь, клянусь!
Рагму
–Да будет скорость твой союзник. А встреч? Не будет, я боюсь…
И конечно проскочить смог малёк
Между камнями, не страшась беды напрасно.
Ведь могла б и огорчить стража с зоркими глазами,
Рядом двигаясь опасно. Отчего был не в восторге за скалою
Бедный Тин. Зная, что для дерзкой Кети риск-прекрасное на свете. Вот Поэтому в тревоге ждал он младшую сестру. Но родные слыша звуки,
В миг покинул он нору. И узнав спасенья суть, он погнал её на муки,
Отправляя в долгий путь. И набирая в море скорость, изо всех
Стремилась сил, царю доставить эту новость,
О чём разведать и просил.
Ну, а спрут, дрожа цепями,
Знал, конец не за горами. И дождался
Перемены, слыша гул со всех сторон. И в ужасе
Заметил он, как крошиться стали стены, и как рухнула
Скала, завалив породой грот. Коль так решил владыка зла, рабу
Жестоко отомстить. И сгинул бы несчастный тот… Но не спешите хоронить, Раз твёрдо слово у царя. Вдруг спала цепь его на камни. И он вскочил в Туннель не зря, который строился веками, в конце его заметив свет,
Где расширяла щели тряска. Но колдовству сказал он: «Нет!».
И не спасла малька бы маска. Почуя магию у грота,
Добит бы духом был бы пленник. И повезло,
Пролез изменник, видать включилась
В нём природа.
Но позже он сменил и царство, устав жить в страхе и в печали.
Так обманув и смерть, и рабство, навек следы его пропали.
А, кто помог? Конечно Кэт, но это был лишь их секрет.
XX
И пока принцессу ждали, так надеясь на победу.
Незаметно продолжали Гай с отцом вести беседу.
Гай
–Я собрался было уж маршрут иной проверить их.
И повёл меня бы муж туда, где ждут дары природы,
До спелых грядок овощных.
Листар
–Нет, сынок. Отдали б гроты ещё один баул на блюде.
И доложит тебе царь, и сегодня, как и в старь, так духам
Дар подносят люди. Ты ж догадайся духи, кто?
Гай
–Неужто Мрака видят в карле?
Листар
–Да, сынок, процентов сто. Теперь,
Подумаем о Тале. Надо бы в глубь островка нам
Наведаться, мой друг. За долиною река, а за нею жёлтый луг,
Колоситься там пшеница. А за нивою посёлок. Вот туда слетает птица.
Путь совсем туда недолог. С незапамятных времён жил народец там, дружок. Но с какого перепугу гному дань подносит он? Но старайся точно в срок Свою выполнить услугу. Пока здесь в отключке гном, возвратиться Торопись. Чтоб не кинулась с кнутом с бородою эта
«Рысь» в поиск ушлого мальчишки.
Гай
–Не волнуйся, я всё знаю. Скоро уж уснут
«Мартышки». Я тем временем слетаю птицей мощной
В этом мире. Уж поверь, подозревать повод я не дам задире.
Тебе ж придётся, дорогой, дитя усердно отвлекать,
Чтоб стал забыт я за игрой.
На берег шла с посудой Тала,
Значит спит уже семья. И хоть солнце и пылало,
Но заставил Гай себя в высь подняться к облакам. Видать,
Муки все пройдя, поднести дитя к рукам
Он хотел бы лично сам.
Ну, а детка, напевая, вскоре
Мыть присела миски. Но вдруг слышит она
Визги, когда брёл щенок, хромая. Тут же начала искать
Не существующую рану. Утешать, жалеть опять,
И всё шло у них по плану.
А Гай летел уж далеко. Проскочив над
Водоёмом, видел, как вода легко, тайно пользуясь
Разломом, затопила здесь долину. Заполнял прилив низину,
Где водилась рыбка даже. Видел он и лодки также, разгадав секрет
По ходу, запустенья берегов: «Не к чему причал народу раз под носом есть Улов.» Но внизу, узрев поля, он вскричал: «Да там сады! О, как ухожена Земля, коль тут полно речной воды! А вот и нива с жёлтой травкой!
И это зрелая пшеница. Ох, как гонят её палкой, но настырна
И синица! Но вижу, вижу вдалеке жильё людское,
Наконец! А жизнь-то есть на островке!
Как и предсказывал отец.»
XXI
По дороге шли с корзиной девы две, смеясь задорно.
Но догнав их, с грустной миной, Гай представился притворно.
Гай
–Я в смерч родню всю растерял, когда б на рифы нас несло.
И, как я рад найти людей, бродя по брегу среди скал! Хоть
В этом жертве повезло среди невзгод последних дней!
Ведь думал я: «Умру досрочно».
В ответ заплакали служанки. Знать попав, не метясь точно,
Тронул Гай души их ранки.
дева 1
–Бедный, бедный сирота! Ох, беда, беда, беда.
дева 2
–Всех живых свела судьба по одной только
Причине – что господ и что раба «в рубашке мама родила».
О сколько ж кануло в пучине! Когда подводная скала морского
Нас лишила крова. Уж десять лет прошло с тех пор. А мы всё плачем Бестолково, во сне лишь видя наш отъезд. Коль все ворота на
Запор закрыли духи этих мест. Вселив, должно быть,
Для страданья нас в эту зону обитанья.
Была им тропкою межа,
И вскоре к дому подошли, видать местного
Главы. И видел Гай, как к ним, спеша, лесные жители
Бегут. И тут же в хол его ввели, где скромный он нашёл приют
Теперь, почти уже вдовы. В дорогом когда-то платье герцогиня шла
Навстречу, отложив своё занятье. Но волнуясь, вместе с речью Гай застыл, Открывши рот. От увиденного дива его бросило аж в пот. Как была
Она красива! Но не это поразило осчастливленного принца.
Коль наследственная сила такой схожести на лица
Налагает лишь в роду, очами Талы, поражая,
Глядела женщина на Гая.
Гай
–Про Вашу ведаю беду, ведь я же знаю Вашу дочь!
Раздался крик из нежных уст.
И слуги кинулись помочь, когда падала без