Одиссея Атани Дюбарри. Начало

* * * *

Солнце медленно уползало за горизонт, береговые огни Антигуа запылали, отражаясь в морской глади. Потянуло прохладой. Аврелия сидела на палубе, обняв себя за плечи, и не сводила глаз с суши в ожидании лодки.

– Мадам, – окликнул её голос преданного Боба. – Вам холодно? Может, вниз спуститесь…

– Нет-нет, я буду ждать. Пьер обещал, что они вернутся до заката и вот, уже закат…

– Месье будет ругаться, если вы промерзнете. Здесь холодные ночи, мадам…

Девушка молчала.

– Хорошо! – сказал Боб. – Тогда позвольте мне принести вам хотя бы одеяло!

И так, как она ничего не возразила, он бегом понесся к трапу. Схватив свое собственное одеяло из кубрика, Боб собрался бежать наверх, но тут заметил фигуру, прижимавшуюся к стене в углу. Юноша остановился.

– Кто здесь? – спросил он. – Кто тут?! Выходи! – и он угрожающе взмахнул рукой, чтобы придать своим словам больше серьёзности.

– Не надо! – прозвучал из темноты молодой голос. – Я безоружен! Пожалуйста!

– Ты – это кто?! Выходи на свет!

Фигура двинулась с места, и в свете коридорного фонаря показался высокий черноволосый юноша в рваной одежде. На вид он был всего лишь на несколько лет старше самого Боба.

– Пожалуйста! – взмолился он. – Не выдавай меня! Мне нужно спрятаться!

– Тут не место для пряток! – нахмурился Боб. – Выходи и убирайся, пока не вернулся капитан!

– Пожалуйста! – снова попросил тот. – Иначе плантатор меня выпорет! У меня последний шанс!

Боб задумался, изучая светлую кожу парня.

– Беглый раб, что ли? – с сомнением спросил он.

– Политические интриги отца, – покачал головой тот. – Ссылка… Он умер, а нас с матерью отдали тут на плантации! – и он перешел на эмоциональный приглушенный крик. – Я не хочу назад! На меня кандалы наденут!

– Кандалы… – мрачно протянул Боб. – Да, кандалы это не шутка… Но я тебе ничем помочь не могу! Увидит тебя наш капитан, выставит вон! У него спрашиваться надо!

– Да видел я его! – юноша показал Бобу красное ухо. – До сих пор горит! Он меня из таверны за него выволок и ещё и под зад коленом пнул! А мне некуда бежать уже! Не выдавай меня, будь другом! Я же изгнанник…

– Изгнанник, – Боб словно попробовал слово на вкус. – Так здесь все такие… Не знаю, что с тобой делать. Промолчу про тебя, а потом получу ремнем по ногам!

– Я же способный! – взмолился тот. – Простые паруса ставить даже умею! И ем мало! – выдал он козырь после паузы.

Боб думал:

– Я мадам скажу… Пусть она и решит, что делать про тебя… Если и она не уговорит месье, то выкинут тебя отсюда… Прям за борт и выкинут… Звать тебя как?

– Эдгар. Эдгар Косс. – закивал беглец.

– Боб Кельвин! – и юноша протянул руку новому знакомому.

* * * *

Выходя от Атани, Эдгар задел кого-то дверью и услышал в ответ гневное шипение.

– Прошу прощения, – бросил он.

– Смотреть надо! – процедил гортанный мужской голос.

– Я же извинился! – передернул плечами Эдгар.

– А быть аккуратней все равно бы не помешало! – тот потрогал редкую светлую бородку. – Хотя, судя по тому, что вы вот так выходите от дамы среди белого дня…

Эдгар поморщился.

– Сэр, это вас не касается, вам не кажется? Я перед вами извинился, чего вы ещё хотите?

– Любезный, – лорд Хьюстон повел челюстью. – Кто вы такой, чтобы указывать мне, что именно меня касается, а что нет? Идите, куда шли!

– Вы хотите скандала? – Эдгар напрягся.

– Я? Увольте! У меня на вас нет лишнего времени, мистер!

Дверь комнаты Атани внезапно открылась, пожевав губами, она оценила сцену, и растянула губы в деланной улыбке.

– Ещё раз добрый день милорд! – и серьезно прибавила, мотнув головой. – Эдгар, ещё кое-что! Зайди!

Оба спорящих джентльмена обменялись ненавидящими взглядами и разошлись.

– Уф… Ну и местечко тут, я скажу, одни запоминающиеся личности! – выдохнул Эдгар, оказавшись в комнате Атани снова. – Это вообще что за мерзкий тип?

– Так я тебе о том полчаса пыталась втолковать, – усмехнулась Атани. – Лорд Джон Хьюстон!

Эдгар обернулся на дверь.

– Ааа… – протянул он. – Значит, лорд Хьюстон…

– А то! Я ж тебе говорю – мой горластый сосед через стенку. Джентльмен из разряда «дай, Боже, нервишек».

Эдгар пожевал губами.

– Когда ты говорила, что он противный тип, я почему-то думал, что ты, как всегда, преувеличиваешь…

Атани подскочила.

– Кто?! Я?! Почему «как всегда»?!

– Согласись, я пока не могу вспомнить, чтобы ты оценивала высоко даже куда более приятных джентльменов… – усмехнулся Эдгар.

– Потому что они меня раздражают своей тупостью. А этот – своим чванством. Вот и всё…

– Хорошо, теперь верю. Так что ты хотела ещё?

– Ничего, – ответила она. – Я должна была что-то придумать, чтобы вы не сцепились в драке…

– Атани!

– Не прям в матросской потасовке, конечно, но все равно… Ах, да! Куртка Боба! Отдай ему, а то я забыла! – она хихикнула. – Меня в ней все уже тут видели, ничем не удивлю!

…В это же самое время в комнате Кассандры Суронте между нею и братом происходил разговор, отличный по своей направленности и эмоциональному настроению.

– Ты это нарочно, да? – слегка возмутился Филипп, смотря на девушку сверху вниз.

Та со вздохом закрыла книгу и подняла голову. Ямочки на ее щеках исчезли.

– Ты задал вопрос, я тебе ответила. Нет, не издеваюсь. Мне так кажется…

Молодой человек прошелся туда-сюда, размахивая руками:

– Я уже вторую ночь не сплю! Думаю! Места не хожу, эти глаза, эти волосы, этот стан – мне покоя не дают, везде мерещатся, а ты… Не дорос ещё до её предпочтений! – в его голосе было отчаяние. Он сделал глубокий вздох, изучая недоделанное вышивание сестры, разложенное на столе.

– Хорошо, – Кассандра отложила книгу и серьезно взглянула на брата. – Допустим, я не права, и эти джентльмены к её любовникам отношения не имеют…

– Что-то мне подсказывает, что это так…

– А тебе ли не все равно? – девушка развела руками. – Начистоту, Филипп: тебе же нужна ещё одна победа и все?

Тот обернулся.

– Я влюблен! Впервые настолько! – воскликнул он, тряхнув взъерошенными волосами.

– Если так, то… Даже жаль… Хотя нет, я тебя понимаю. Честно. Она очень красива, но…

– Возражения смысла уже не имеют! – Филипп снова взмахнул руками. – У меня голова не на месте! Но она не дает мне даже слова вставить! Совсем! – он прошелся по небольшой комнате туда-сюда.

Кассандра поморщилась.

– Сядь, пожалуйста. У меня уже самой в глазах темнеет от твоего хождения и размахивания. Ты пришел ко мне сейчас, как к женщине, или как сестре?

Молодой человек шумно сел, громыхнув стулом.

– Скорее, первое… – после паузы произнес он. – Как сестра, ты ничего нужного мне не скажешь…

– Не сочти за иронию, но с твоим опытом очаровывать девушек… – чуть шевельнула бровями та и замолчала.

– Можешь смеяться, Кассандра, – мрачно сказал Филипп. – Ничего не работает в этом случае. Совсем ничего! Не поворачивается в мою сторону, слушать не желает, на знаки внимания не реагирует. Бегает от меня, словно я опасен!

Та пожала плечами, словно говоря, что ничего странного в этом не видит.

– Если бы это была обычная девушка, я бы выдвинула версии, но в случае с Атани Дюбарри… Этого и следовало ожидать – привычные методы тут не пойдут. Разве что, если ты попросишь её дать тебе уроки фехтования!

Молодой человек болезненно поморщился.

– Это будет скверно выглядеть. Я шпагу в руки никогда не брал…

Кассандра вздохнула и прибавила.

– А вот, как сестра, я бы посоветовала тебе присмотреть другую девушку для внимания…

– Но мне нужна она!

– Такова жизнь… – с философской мрачностью заключила девушка. – Далеко не всегда страсть можно облечь в нужную форму и довольствоваться её изливанием в нужном направлении!

– Это ты сейчас о ком?

– Я? Ни о ком. Я вообще, – тон Кассандры был спокойным. – Мое сердце абсолютно ровно бьется. Его бури не трогают и я этого никогда не скрывала…

– А…И ты с этой позиции… – начал было огорченный Филипп.

– Минуточку! – девушка подняла палец. – Не уходя далеко, разница между нами в том, что я все равно планирую выйти замуж и учитываю этот фактор. Она же, как мне кажется, туда не собирается. Поэтому у нас отсюда разные взгляды на мужское внимание. У меня есть идея!

Филипп вздрогнул и выпрямил спину, с надеждой в глазах взглянув на сестру.

– Я тут вдруг подумала, а если она влюблена? Или обручена? Замужем?

– И это называешь идеей… – красивое лицо молодого человека скривилось. Тень от цветочного горшка на окне нарисовала на его гладких щеках уродливое пятно.

– Не перебивай, ты знаешь, я этого не одобряю. – поморщилась в свою очередь Кассандра, вскидывая голову. – Я о том, что кто вообще это знает, правильно? Допустим, сердце её другому отдано, поэтому её раздражает твоя назойливость… Я понимаю, что моя идея не самая лучшая и может сойти дерзкой, но, по-моему, ни тебя, ни её это не испугает…

– Ты меня уже испугала! – усмехнулся Филипп.

– Нет. Все просто. Задай ей этот вопрос. Вот она тебя отталкивает, как ты говоришь, игнорирует… Спроси – почему. Только в нормальной манере, а не как ты обычно со мной разговариваешь…

– Кассандра!

– И от этого ответа уже будем делать выводы… – заключила та.

– А если она скажет, что это я лично ей не нравлюсь?

– Что ж, – Кассандра пожала плечами. – Придется тебе с этим смириться, брат. Не все же тебе нравиться тут вповалку всем от шестнадцати до тридцати…

– Успокоила! – усмехнулся Филипп. – Хорошо, и потом?

– Вот ты сначала узнай, что она скажет, а потом мы с тобой и подумаем, что дальше, – заключила хитрая девушка.

* * * *

День был удивительно ясный. Высоко стоящее солнце пробиралось сквозь растущие вокруг дома деревья и создавало причудливые фигуры на полу и мебели. Легкий ветер играл тонкими занавесками на распахнутом настежь окне и подкидывал вверх сухой листок, сорванный с дерева, которое простирало свои ветви к подоконнику. За обеденным столом сидела девочка лет шести и мрачно смотрела на стоящий перед ней сервированный стол. У стены стояла высокая худая женщина и не сводила с неё выжидательных глаз.

– Атани, – не выдержала она, но голос её был мягким. – Может, ты все-таки поешь?

Девочка посмотрела на неё, потом на стол и пододвинула себе тарелку с омлетом. Немного подумав, она схватила одну из лежавших перед ней вилок и откинула назад длинные каштановые волосы, собранные в небрежную прическу.

– Нет-нет, – поспешила сказать женщина. – Ты же помнишь, как я тебе говорила? Во-первых, эта вилка не подходит для омлета, во-вторых воспитанная леди не прикасается вот так к волосам за столом…

Девочка посмотрела на неё упрямо и недовольно.

– Другая вилка больше меня! – сказала она.

– Атани!

Та отложила прибор и уставилась в окно:

– Где папа? – вдруг спросила она.

– Я тоже его жду… – та попыталась придать своему голосу покорную мягкость. – Мы все ждем. Он будет ругаться, если узнает, что ты плохо кушаешь…

– Тогда я могу взять бульон, – чуть подумав, сказала Атани. – И вон ту ложку…

– Все верно. Ты помнишь, что делать, когда бульона меньше половины?

Девочка посмотрела на мачеху и внезапно положила приборы на стол:

– Я хочу к папе! – упрямо сказала она.

Женщина набрала воздуха в легкие, развернулась и молча вышла из столовой, бесшумно колыхнув портьерой.

– Мадам? – служанка вопросительно взглянула на неё.

– С каждым днем все труднее, Ирия. – она села. – Я теряю всякую возможность с ней договориться, она меня не признает никак! Мне иногда начинает казаться, что она все это делает нарочно! Что будет, когда ей стукнет пятнадцать!?

– Замуж её выдать! – показала зубы та.

– Вот только Пьер на это не пойдет, – заметила мадам Дюбарри. – Я это заранее знаю. Только по воле самой Атани… Вот почему я и хочу воспитать её достойно! Пусть не знатную девушку, но приличную! – она сделала паузу, и покрутила кольца на тонких пальцах. – Она очень способный ребенок, но это упрямство… Я сказала ей, что отец приедет в июле. И вот теперь каждый день она заявляет, что хочет к папе! Такое впечатление, что я – какая-то лгунья!

– Она хотя бы ела? – спросила горничная, показывая глазами на портьеру.

– Поэтому я и вышла, чтобы она осталась одна, – покачала головой женщина. – Надо было хоть что-то уже сделать…

– Вы ещё не передумали попытаться отговорить месье от таких частых морских рейсов?

– Нет. Да, для меня и его ребенка так будет лучше, но другой вопрос, что оторвать Пьера от моря не по силу никому… Анализируя то, что имеем, могу сказать, что если это не могла сделать Аврелия, то я не смогу и подавно!

– Мадам, ну что вы! Он любит вас… – сказала служанка стараясь быть искренней.

– В какой-то очень узкой манере, Ирия, – пожала плечами та с легкой усмешкой. – И не сильно пытается скрывать, что лучше Аврелии может быть только сама Аврелия… – Что ж, – она снова печально усмехнулась. – Я хотела, я получила… Остальное уже детали…

– Вы очень стараетесь подружиться с девочкой!

– Уже три года почти, как стараюсь, Ирия, – мадам Дюбарри устало взглянула на свой портер на стене. – И последнее время это стало почти невозможно. Она знает, что я ей не мать, и воспринимает меня, словно сторожевую собаку! А я так хочу ей добра! Может быть, она это поймет… только не сейчас…

В столовой громко хлопнула дверь, ведущая на террасу, обе женщины вздрогнули и переглянулись.

– Атани! – Этель Дюбарри метнулась к дверям. – Атани!

В столовой никого не было, дверь на террасу распахнута.

По узкой тропинке к дому, слегка приволакивая правую ногу, шла мужская фигура, а ей навстречу несся ребенок с радостным визгом

– Папаааа!

* * * *

Чайки с натужным криком носились друг за другом, то снижаясь, то набирая высоту, словно пытаясь соревноваться в резвости полетов. Волны набрасывались на береговые валуны, разлетались на миллионы сверкающих капель и снова убегали. Вне досягаемости от брызг на огромной, принесенной морем коряге сидели Боб и Эдгар, негромко переговариваясь. Последний лениво скручивал из табачного листа сигару, та разваливалась, но он снова повторял этот маневр с видом человека, который никуда не спешит. Крупный жук выполз из укрытия и теперь, шевеля усами, гордо и быстро перебирал лапками в пугающей близости от сапог обоих мужчин.

Из-за скал показалась женская фигура и замахала руками. Менее, чем через минуту перед ними появилась сверкающая красотой и улыбкой Атани Дюбарри.

– Я, кажется, запоздала?

– Склянки тут не били, мы не в курсе, – усмехнулся Боб, ковырнув носком сапога влажный песок. – Мы не жалуемся…

– Я вынуждена была идти кружным путем, на тот случай, если некоторых понесет меня выслеживать! – пожала плечами девушка.

– Это ты сейчас случайно не о Филиппе? – улыбнулся Эдгар. Атани сделала гримасу:

– Он уже успел сделать мой день, парни! Вот, казалось бы, я вчера почти весь день провела у себя, не выходила, чтоб поменьше встречаться со всякими лишними личностями, но нет – он меня и тут нашел! Ввалился ко мне в комнату с утра! Такое впечатление, что вчера ждал, а сегодня решил пойти ва-банк!

– А наша Атани не оценила степени его страсти! – хохотнул Боб, но в его усмешке чувствовалась усталость.

– Если бы! У меня аж дар речи пропал! – сказала та. – Он не просто так пришел рухнуть к моему подолу! Он полюбопытствовал, почему я так упорно его игнорирую!

– Красавчик самоуверен! – грохнул Эдгар. – Явно не привык, что его не замечают! Что, вот такими словами и спросил?

– Эдгар, – заметила Атани с легкой улыбкой. – Тебе ли завидовать обаянию Филиппа Суронте! Лет пятнадцать назад ты мог переплюнуть сразу двоих таких Филиппов!

– Черт! – рассмеялся Эдгар, сплюнув. – Атани, почему я узнаю об этом только сейчас, когда я изрядно потрепан и никому не нужен? Где ты была 15 лет назад?!

– В обществе теперешней графини Монгори! – огрызнулась та и уселась на соседнюю корягу. – Это ещё одна причина, по которой я стараюсь поменьше высовываться. У меня впечатление, что она своей приятельнице Марте про меня растрезвонила все выводы, какие только пришли в её напудренную голову! Я, наверное, сама о себе столького не знаю!

– Кстати, все-таки, что ты ответила парню? – спросил Боб, слегка подавшись вперед.

Атани сделала легкую гримасу, которая придала ей особенное очарование.

– Что… Он честно так спросил, я решила честно ответить и даже вроде спокойно получилось. Жеманство включать даже смысла не было. Сказала, как есть. Что на меня глупый арсенал всех влюбленных не действует. И дело не в нем конкретно. Уж, если даже герцог Альтенский удостоился такой участии – до сих пор помню взгляд его вдовы – то, что должно упасть на какого-то Филиппа? Мой поросячий восторг?

– А он что? – поинтересовался Эдгар.

Атани задрала ноги на дерево, чуть подняв платье, и откинулась назад.

– А вот как раз ничего! Промямлил что-то невнятное и поспешил убраться! – хохотнула она. – Ушел обдумывать мой ответ, видимо! Ладно, речь вообще не о нем! – она вдруг стала серьёзной и выдержала паузу. С её красивого лица выражение ребячества мгновенно исчезло. – Что мы имеем? Джон Хьюстон. Английский политик, так, между прочим, противный тип, зацикленный на совершенстве английской нации. – тон ее был сухой и командный. – Зачем-то он срывается с места, и в обществе только жены – даже без её служанки, отправляется в длительное путешествие… Сначала Вест-Индия, потом Полинезия. Что это? Зачем? Куда дальше? Цель…? – она сделала паузу. – Внутри у меня сидит странное чувство, что он может нам навредить каким-то образом.

– Я сказал Джорджу про твою идею, – Боб снова ковырнул песок носком сапога.

– Можешь не продолжать, я знаю что он сказал… Если бы на то воля его была, он бы уже запихал меня куда-нибудь замуж и понадежнее. Я уже решила все равно, – сказала Атани. – Итак, нам нужен лорд Хьюстон! Непременно нужен! В моей голове коварная идея, может, если его голодом начать морить, или ещё что, то он сдаст свою миссию… Или ещё как-нибудь… Да, я сумасшедшая, я знаю, говорить это мне сейчас нужды нет. Я слишком хорошо знаю для этого вас обоих, – она поджала губы в легкой гримасе. – Все немного усложняется его женой. Леди Карла. Я невероятно симпатизирую этой женщине, можно сказать, мозг ломаю, какие невероятные чудеса привели её в этот брак… Что я не разглядела в этом джентльмене, а?

– Знаешь ли, – Эдгар пожевал губами. – Может, тогда он был невообразимо великолепен? Просто сейчас стал мерзким? Политика, понимаешь, никого не красит…

– Возможно. Леди Карла для меня, так сказать, существенная мель на пути следования… Лорд Хьюстон все-таки её муж… Вообще, ничто не делается судьбой просто так. Я это уже поняла… Одно тянет за собой другое, теперь я должна принять решение и я его приняла. Я забираю обоих и все… – Атани вытащила из корсажа большой сложенный лист бумаги и протянула Эдгару. – Это план гостиницы. Нарисовала, как могла. Насчет внутренних ходов могу ошибиться, но что поделаешь: там почти невозможно пройти постороннему, даже если я хорошо чувствую себя в темноте…

– Это не так существенно, – заметил Боб. – А вот толпа лишних людей – вопрос более значимый…

– Да, знаю… – Атани вздохнула и почесала ногу через кружево чулка. – Графиня со служанкой и семья Суронте. Прислугу в расчет не беру, хотя у них прелестная горничная, веселая такая, болтливая, постоянно ко мне забегает, как только выяснила, что я свободно говорю по-французски… Вот кого неприличная леди в моем лице никак не заботит! – она сделала паузу и кивнула. – Графиню я планирую запереть в её же комнате, предварительно подмешав снотворное посильнее. Я уже заметила, она постоянно пьет много воды, и вот…

– Семья Суронте? – спросил Боб и прибавил. – Да уж, вторая мадам Дюбарри намешала нам проблем! Так бы никто не знал твоего имени, и мы не придумывали бы хлопот на свою голову!

– За все встречи тоже платить надо, – мрачно усмехнулась девушка. – Лорд Хьюстон и его жена… Мадам Этель… Филипп, который проходу мне не дает! – она снова сделала паузу. – А вот сестра его мне нравится! Кассандра неглупая, серьезная, есть в ней что-то сильное, интересное… Она на меня так смотрит, как будто разгадывает какой-то ребус. Если бы она была политиком, я бы боялась её похлеще лорда Хьюстона! – прибавила Атани со смехом.

– Честно, если бы они все не знали твоего имени, то было бы все равно, что они могут увидеть и узнать… – сухо заметил Эдгар, выбрасывая свою так и незакуренную сигару.

– У меня есть несколько альтернативных вариантов, – сказала девушка, подняв указательный палец. – Кассандру я планирую запереть в её комнате. Прогуливаясь вечерами вокруг гостиницы, я заметила, что свет в её комнате гаснет рано…

– Если не она не уходит куда-нибудь к любовнику… – усмехнулся Эдгар, вытягивая ноги.

– Далековато будет, – передернула плечами Атани. – Как-то совсем по-свински выглядело бы! Сам бы тогда приходил! – она на секунду задумалась. – А, впрочем, если это так, то ещё лучше. С Филиппом в мою голову не приходит ничего, кроме как убрать его из дома… Выманить…

– В такую рань? – не согласился Боб и вдруг поднял указательный палец. – Да! Назначь ему свидание!

– Не смешно!

– Почему? Между прочим, это идея, – вмешался Эдгар – Если он сейчас только тобой и бредит, то назначь ему свидание где-нибудь подальше… Разумеется, ты не придешь, но это дело уже другое.

Атани уставилась на круживших над водой чаек, обдумывая эту мысль, потом ущипнула себя за прядь волос:

– Хорошо, убедили. Остались Марта и Леандр. И в моей голове есть одна мысль… Может, выманить их в поселок? Придумать предлог от чужого имени…

– От имени графини Монгори! – прыснул Боб. – Которая будет сопеть у себя в спальне…

Атани хрюкнула.

– Я подумаю!

Если бы она знала, как все получится на самом деле, то сказала бы фразу о том, что лучше было на бумаге, незаметны там овраги.