– Что мы? – со смешком отозвался круглолицый белокурый мужчина с плутоватыми серыми глазами. – Ну… помогает он нам, но как?! К нему подходишь, он даже не глянет на тебя, словно ты – никто. Сидит, уткнувшись в компьютер, руку протянет и ждёт, когда ты ему флэшку положишь. Работу сделает, флэшку – на стол. Всё! Просто робот какой-то, а не человек.
– А ты хотел, чтобы он тебе ещё спасибо сказал за свой труд? – возмутилась хорошенькая голубоглазая девушка.
– Все согласны с Борькой? – резко спросил Гоги с необычным для него жёстким выражением лица.
Ответом ему было полное молчание.
– Молодцы, геноцвале! Значит так, я тут подсчитал, сколько стоит помощь «робота» каждому из нас. Так что? Платить будем сейчас или ещё подождём?
Недоумённая тишина повила в воздухе после слов всегда весёлого балагура Абашидзе. Всех удивило не столько то, что сказал их товарищ, а то как он это сделал.
– Что притихли? – продолжал говорить Гоги. Его черные, как угли глаза, потемнели, а лицо побелело, не оставив на нём ни кровинки. – Роботу, по – вашему, платить не надо! Он – машина! А мы – люди, да? Нет, мы – дикие звери, что собрались из разных стай, и нам наплевать друг на друга, лишь бы свой кусок урвать. Для этого можно и загрызть того, кто рядом. Так, да?– возмущённо прокричал последний вопрос Абашидзе, перейдя на фальцет, и едва не сорвав голос.
V
Азаров возвращался домой с тяжёлым сердцем. Встреча с существом из потустороннего мира, назвавшимся его отцом, взбудоражила молодого мужчину. На улице стояла непроглядная темень, словно за время, что он находился в офисе, лето сменилось поздней осенью. Небо заволокло тучами, заморосил неприятный мелкий дождь. Подходя к дому, на окраине города, где он снимал квартиру, Герман услышал грязную ругань и увидел дерущихся пьяных мужчин. Из открытого окна, откуда-то сверху, визгливо кричал женский голос, обвинявший какого- то Ваську во всех смертных грехах. В голову пришла мысль: «Зачем жить, если так бездарно тратить жизнь?».
Войдя в квартиру, он, рухнув в кресло, прикрыл глаза. Полная луна, разорвав ярким светом тучи, заполнила комнату. Послышался необычной красоты нежный перезвон колокольчиков. Это не был обычный звук инструментов. Герману казалось, что сами живые цветы, стоящие в вазе устроили волшебный концерт. Он с трудом поднял отяжелевшие веки. Прямо перед собой, в ореоле сверкающего серебристого света, он увидел очень красивую девочку – подростка с прекрасными карими глазами в сияющем белом одеянии.
Он ещё не успел осмыслить происходящего, как его губы произнесли: «мама». Её улыбка и глаза сказали ему, что он не ошибся.
– Ты ангел?– еле двигая языком, спросил Гера
– Да, сынок,– ласково заговорила ангел мелодичным голосом, – Я пришла сказать: «Береги душу. Не страшись потерять тело. Оно тленно. Всё равно наступит час, и оно начнёт стареть и разрушаться. Душа вечна, она…»,– ангел умолкла и испуганно встрепенулась. Кинув на сына прощальный взгляд, полный материнской любви, она исчезла. И, сквозь замирающий перезвон колокольчиков до него донеслись её слова: «Береги душу, сынок!».
В комнате вновь потемнело, и вместе с запахом серы её стал заполнять удушливый желтоватый туман. Появившийся из него тот, кто назвал Германа своим сыном, молча застыл посреди комнаты. Подобно собаке, он стал обнюхивать воздух. «Неужели, – бормотал он себе под нос,– сама спустилась на землю? Не сидится ей в своих райских гущах! Жаль, сбежать успела».
Поймав взгляд сына, он придал лицу радостное выражение.
– А я, как и обещал, к тебе, мальчик мой,– произнёс он радушно.
– Признаюсь, скучал. Жажду нагнать упущенные дни и годы нашей разлуки. И, как отец, многому тебя научить. Сам ты, с бабкиным воспитанием, никогда не сможешь продвинуться по служебной лестнице, стать богатым и счастливым. Итак, что нужно для этого? Пустяк! Чуть- чуть подправить твою душу. Ты добровольно мне её отдаёшь, её слегка подчистят, и тут же тебе вернут. Всё. Ты в шоколаде: богатый и счастливый.
– Как же тело будет без души, умрёт? – поинтересовался Герман.
– Мальчик мой, мир, где я нахожусь, живёт по иному времени. Ты даже моргнуть не успеешь, как всё случится. Решай, я жду.
– Я подумаю, и дам тебе ответ в воскресенье. Скорее всего, я приму твоё предложение,– устало ответил Герман.
– Я понимаю тебя, мой мальчик, отдыхай, – прохрипел в ответ радостный голос.– В воскресенье я у тебя. Прощай.
VI
Едва успел развеяться туман, как в дверь позвонили. На пороге с белозубой улыбкой во весь рот стоял Гоги, а за ним, смущённо переминаясь с ноги на ногу, толпились коллеги. У каждого под мышкой торчал ноутбук, а в руках они держали целлофановые пакеты с едой. Никогда ещё маленькая однокомнатная квартира не принимала столь шумных и весёлых гостей. Женщины, их было в отделе всего трое, забрав у мужчин пакеты, отправились на кухню. Среди них была стройная девушка с большими голубыми глазами, устроившаяся на работу в концерн несколько месяцев назад. Это была Лена Уварова, та сама девушка, с которой начал встречаться в институте Герман. На работе Лена сторонилась его, никогда не обращаясь за помощью. Азаров тоже избегал её. Вид девушки вызывал у него непонятное стеснение в груди и тоску по минувшим счастливым и беззаботным студенческим годам. Пока мужчины, разделив между собой по темам доклад для Городецкого, уткнулись в свои ноутбуки, женщины готовили ужин. Потом все пили чай с «Шарлоткой», много шутили и смеялись. Наконец, от усталости свалились там, где сон сморил их.
В эту ночь Азаров исполнил мечту всех домашних собак,– он лег на коврике перед входной дверью.
Ему приснился сон, будто он, десятилетний мальчишка, тяжело заболел. Бабушка, как это и было всегда, сама лечит его. Когда он начал стонать, она положила его голову себе на колени и, ласково гладя по волосам, стала рассказывать о высоких сильных людях, живших в стародавние времена на Руси. Но внезапно, словно рассказы о богатырях, отстоявших от иноземцев землю русскую, закончились, бабушка заговорила совсем о другом. «Когда ты вырастишь,– говорила она,– никогда не злобись, как бы тебе трудно не было. Живи в радости и неси эту радость людям. Не мсти, а умей прощать и любить. Жизнь – это великое благо, и дана она тебе для счастья. Находи его в самой мелочи: в пении птиц, в расцветающем бутоне полевого цветка, в красоте просыпающегося утра. Не ищи его в богатстве – этот путь приведёт тебя к пламени, что горит под землёй. Ищи в друзьях и в благородных поступках. Помни, жизнь – дар божий. Береги её!».
Проснувшись раньше всех, Герман, не имея сил открыть глаза, на ощупь направился в ванную комнату, но споткнулся обо что- то мягкое. Открыв глаза, увидел коллег, спящих на полу на его одежде, снятой с вешалки.
Проведя взглядом по комнате, он еле сдержался, чтобы не рассмеяться от открывшейся перед ним картины: Гоги спал на подоконнике, сложив руки на груди и подняв длинные ноги на откос окна; лёжа поперёк кровати, дружно похрапывали четверо парашютистов – любителей; у стены, на подушках, с размазанным по лицам макияжем, посапывали две сотрудницы. В кресле, свернувшись калачиком, тихо, словно не дыша, спала Леночка Уварова. Азаров несмело задержался возле неё, любуясь миловидным личиком, не тронутым яркой косметикой. Боясь разбудить девушку, он снял тапки и отправился дальше.