Самолет встряхнуло. «Пчелка» отчаянно завибрировала, казалось, будто она сейчас рассыплется и грудой алюминиевых листов рухнет на землю. Стрелка указателя скорости запрыгала по шкале. Орографическая болтанка: срывающиеся со склонов потоки воздуха швыряют машину вверх и вниз, и неосторожный пилот запросто может получить ферму площадью два квадратных метра. Причем удобрением будет служить он сам.
Я обогнул гору Лысую с юга и прошел над озером Рейнджли в бухту Сити. Наконец, я выпустил закрылки, сбросил газ и осторожно притер «Пчелку» днищем к подернутой рябью воде. По сторонам взметнулись брызги. Под самолетом загрохотало, машину затрясло, будто мы неслись по булыжнику.
Мэри вскрикнула от ужаса:
– Что это?
– Вода, детка! – весело ответил я. – На скорости она мало чем отличается от бетона. Если бы не наш обтекаемый корпус, мы бы уже лежали на дне.
На берегу раскинулся небольшой провинциальный городок: несколько десятков обшитых сайдингом одно– и двухэтажных зданий. У причалов дремали катера и моторные лодки. Два самолета на поплавках – «Сессны Скайлейн» слегка покачивались на волнах у далеко выдающегося в бухту пирса. Их надменно задранные вверх носы почему-то напомнили мне старинную песню о шастающих по Парк-авеню модниках.
Я зарулил к свободной стоянке, открыл дверь, едва не шагнул прямо в озеро и чертыхнулся. Проклятая сухопутная привычка. Жена прыснула, прикрыв рот ладонью.
Какой-то человек ловко набросил швартов на крюк в носу самолета. Я узнал Пита Сондерса. Что ему здесь надо?
– Хай, Джек! – ухмыльнулся он, указывая на длинное зеленое здание, выстроенное вдоль берега. – Давай за мной! Места уже забронированы!
Мы с женой разместились в обшитой лакированными панелями комнатке. Маленькие окна выходили на озеро, и я долго наблюдал за утками, важно разгуливающими по берегу. Их спугнула собака с морщинистой и короткой, но добродушной мордой – кажется, эту породу называют мопс. Водоплавающие взмахнули крыльями и, точно самолеты-штурмовики, тяжело полетели, едва не задевая брюхом траву.
– Пилотаж на предельно малой высоте, – я улыбнулся жене, она ответила мне тем же и прошла в общую для нескольких комнат кухню. Через несколько минут оттуда донесся аромат только что сваренного кофе.
Я сел на кожаный диван и, с наслаждением поглощая бутерброды, пощелкал пультом телевизора. Наконец, я наткнулся на новости.
– … сегодня утром в штате Мэн исчез вертолет, принадлежащий компании «Стар-Дельта электроникс». Поиски ведутся в районе озера Ричардсон…
Неужели это тот самый вертолет, что мы видели над Аппалачами? Он упал? Но тогда поисковая команда работает совсем не там!
Распахнулась дверь и на кухню походкой «от бедра» гордо вплыла платиновая блондинка. Мне показалось, что кто-то зажег в помещении еще одну лампу.
– Мистер Риппер? – осведомилась она певучим голосом. – Летчик экстра-класса в этой глуши собственной персоной?
– Не то, чтобы экстра, – заскромничал я под перекрестными взглядами жены и очаровательной незнакомки. – Но летчик, да. Приехал насладиться свежим воздухом после духоты крупных аэропортов. Откуда вы меня знаете?
– Я была представителем в одной латиноамериканской стране. Вас там почитают, как национального героя.
Наверное, это проклятие будет преследовать меня всю жизнь.
– То-то я боюсь там показываться. Они запросто раздерут меня на клочки.
– Вы на себя наговариваете, – улыбнулась молодая женщина. – Разрешите представиться, мое имя – Мелисса Ирвинг.
– Мэри Риппер, – представил я свою жену. – Мисс… или миссис…
– Мисс Ирвинг. Не угостите даму кофе? – она бесцеремонно налила из кофейника две чашки, поставила на поднос и вышла, не закрыв за собой дверь.
– Вызывающая девица, – подытожила жена. – Наверное, в представительства только таких и берут. И это мы еще не видели ее спутника.
– Может, у нее и нет никакого спутника, – возразил я, дожевывая последний бутерброд.
– Кому-то вторую чашку кофе она соорудила, – ответила Мэри.
Я почувствовал себя полным кретином. Чмокнул жену в щеку и побежал в местный полицейский участок – сообщить о том, чтобы спасатели сменили район поисков. Но я не успел даже выскочить на пристань: путь мне преградил Пит.
– Джек, – заговорщически шепнул он. – Заработать хочешь?
– Сколько? – вырвалось у меня.
– Пять тысяч баксов, наличными, – Пит протянул мне ключи и ткнул в сторону желтой «Сессны». – От этой птички. Бензина чуть меньше половины, но тебе хватит. Дождешься гостей, прокатишь их, куда скажут, и деньги в кармане. Но дальше сортира и кухни – ни ногой!
– Ты не понимаешь! – повысил голос я. – Вертолет ищут не там, где надо!
Пит внимательно выслушал мой сбивчивый рассказ.
– Ты здесь никого не знаешь, – нахмурился он. – Вряд ли тебе кто поверит. Я сам схожу в участок. А ты жди гостей.
– Как же я их… распознаю? – я окончательно растерялся.
– Пароль – орел, – усмехнулся Пит. – Сам поймешь. Главное, чтобы никто не перехватил инициативу.
Я поспешил вернуться в гостиницу и рассказал жене о разговоре с Питом.
– Раз надо, так надо, – вздохнула она. – Я привыкла тебя ждать.
Я увел жену в комнату. Остаток дня мы предавались любовным утехам и смотрели телевизор. О пропавшем вертолете не сказали больше ни слова, зато диктор постоянно распиналась об успехах одной быстро растущей и, судя по всему, нахальной компании, занимающейся всем – от электромобилей до запусков ракет.
Утром в дверь постучали. Я подскочил: наконец-то я дождался своих клиентов! Мы с Мэри торопливо натянули одежду. Неизвестный постучал еще раз, на этот раз долго и настойчиво.
Я, не спрашивая, открыл дверь. На пороге стоял высокий мужчина. Его властное лицо было абсолютно непроницаемо. Если бы не спортивный костюм, он походил бы на топ-менеджера крупной компании, но сейчас, скорее, напоминал предводителя уличной банды.
Орлиные глаза обшарили меня с ног до головы, и я ощутил себя морской свинкой на столе безжалостного вивисектора.
– Уильям Конрад! – бесцеремонно представился он. – Вы нам нужны, капитан Риппер!
Я слегка растерялся. Уставился, глядя снизу вверх, в глаза моего визави, вздохнул и проворчал:
– Зачем?
– Вышел на связь пилот разбитого вертолета. Нам необходимо его… гм… эвакуировать.
Я глянул в окно. Туман мокрым покрывалом укутал озеро. Пристань едва проглядывала сквозь мглу.
– Нет, – ответил я. – Видимость полмили. Дальше объяснять?
– Ты же пилот экстра-класса? – прищурился Уильям.
– Но не самоубийца!
– Может, позвонить спасателям? – неожиданно спросила Мэри.
Гениально! Самое простое решение почему-то не пришло мне в голову. Я метнулся к телефону. Тишина. Ни гудков, ничего. На сотовом горел индикатор «нет сети».
– Кто-то вывел из строя телефонную станцию и сотовую вышку. Весь городок отрезан от внешнего мира. Небольшой заряд пластита…
– Классика, – перебил я Уильяма. – Но как же пилот связался с вами?
– По радио. У нас корпоративная связь. Шифрованная, для связи со спасателями она бесполезна. Да, чуть не забыл: я – ведущий инженер компании «Стар-Дельта». Мелисса – моя секретарша. Вертолет должен был забрать нас отсюда и доставить в Квебек, на совещание.
Я поднял руки в знак поражения и пошел за картой.
Конрад указал на южную оконечность острова Шелтер. Я наметил маршрут: если пройти вдоль озера Рейнджли, обогнуть Лысую гору с юга, над поселком Мейси, выйти к озеру Муслукмегантик и пролететь три мили на запад, то можно выйти точно к острову Шелтер и вертолету. Но в любом случае нужно ждать, пока туман хоть чуточку рассеется.
Я сказал об этом Конраду. Тот лишь кивнул. На скуластом лице промелькнула досада.
К полудню серая пелена немного спала. В окно я отчетливо увидел очертания желтой «Сессны», пришвартованной к пристани.
Я выглянул на кухню. Уильям и Мелисса пили кофе. Наверное, они сварили напиток из нашей пачки – жена забыла ее на столе.
– Можно лететь, – сказал я. – Видимость почти миля.
Конрад, обжигаясь, торопливо выхлебал чашку.
– Мелисса останется здесь, – сказал он и схватил кожаную куртку. – Составит компанию твоей супруге.
Мы вышли на пристань. Я бросил взгляд на желтую «Сессну», но тут же отказался от сомнительной затеи лететь на незнакомом самолете. Если не доверяешь машине – лучше за штурвал не садиться. Тем более в такую погоду, когда какая-нибудь одинокая сосна незаметно вывесила транспарант «Добро пожаловать».
Конрад отвязал швартов и хлопнул дверью. Я включил зажигание. Двигатель гнусаво зафырчал, будто подхватил насморк. Мэри помахала мне рукой, я отсалютовал в ответ и потянул ручку-пуговку тяги. Самолет прогрохотал по воде и взмыл в небо. Удивительно, никто из жителей Рейнджли не обратил внимания на рев старого мотора, способный на взлетном режиме разбудить покойника. Неужели сюда добралась корпорация «Амбрелла»?
Теперь моим главным помощником стал спутниковый навигатор. Я летел строго по тонкой синей линии на экране, стараясь держаться подальше от поросшего лесом берега. Сквозь молочную пелену маячили верхушки деревьев.
Когда я по узкой долине огибал гору Лысую, мне казалось, будто я могу ногами переломить стальной лом. Маленький самолет летел между Сциллой и Харибдой, но по сторонам я видел только белесую муть. Подняться же над туманом я не мог: потерять землю означало никогда ее более не найти.
Все же судьба мне благоволила: под крылом заблестели воды озера Муслукмегантик. Я миновал остров Фаррингтон, приводнился и подрулил к южному берегу острова Шелтер – поросшего лесом извилистого клочка суши. Среди деревьев что-то светлело.
Белый вертолет лежал на боку, задрав к небу хвостовую балку. Изломанные лопасти винта торчали, будто растопыренные пальцы покойника. Даже неспециалист понял бы, что эта машина больше никогда не взлетит.
Поваленное дерево вмяло прямо в кабину, искореженный металл словно обнимал шершавый ствол. Зазубренные осколки ветрового стекла блестели в зияющем провале окна. А ведь это стекло выдерживает несколько попаданий птиц! Надо быть настоящим счастливчиком, чтобы уцелеть в таком кошмаре. И этот счастливчик сейчас торопился к нам.
Между валунами пробирался невысокий крепыш. Конрад открыл пассажирскую дверь и незнакомец сразу же дал понять, кто здесь хозяин.
– Пересаживайся, – приказал он Конраду и обшарил меня глубинным, скользящим взглядом широко посаженных глаз. Так смотрят летчики, оценивая расстояние до полосы.
Уильям перебрался на заднее сиденье. Неизвестный пристегнулся и хлопнул дверью.
– Филипп Левинсон, – представился он. Сердце у меня ушло в пятки.
Рядом со мной сидела живая легенда операции «Успех». Самый «результативный» летчик-штурмовик, награжденный Серебряной Звездой за доблесть. Он же – беспощадный воздушный убийца, объявленный в Тортугане вне закона. Автор печально известных страниц об охоте с воздуха на переполненные беженцами речные катера и автобусы. Пилот, который не убил моих друзей-повстанцев лишь потому, что у него кончились снаряды. Круг замкнулся.
– Что-то не так? – озабоченно спросил Филипп.
Я перевел дух.
– Нет, все в порядке. Поехали.
Я запустил мотор. Туман еще немного рассеялся, и теперь я вел машину визуально, подстраховывая себя по навигатору. Левинсон задал мне несколько вопросов по мотору «Франклин» и особенностях пилотирования «Пчелки». Профессиональный интерес.
– Знаете, Риппер, я бы в такую погоду лететь не рискнул. Давно не встречал такого летного чутья. Вам бы в нашей эскадрилье цены не было, – Филипп ухмыльнулся улыбкой рыбы-молота.
– Нет, спасибо, – ответил я. – Кстати, взлет и посадка с воды только с полностью выпущенными закрылками.
Из тумана показался берег с разбросанными на нем белыми домиками. Я приводнил машину. Самолет загрохотал по озеру, сбросил скорость и остановился у причала. Левинсон и Конрад выскочили на пирс. Уильям набросил швартов на носовой крюк. Я запер самолет и побрел к гостинице, маячившей в тумане размытым зеленым пятном. Филипп шел позади, напевая старую песенку. «Цветы на стене». Под нее когда-то колеса его «Бородавочника» отрывались от полосы, и снаряды авиационной пушки крушили беззащитные автобусы и грузовики…
Я потянул дверь нашего с Мэри номера. Внезапно бывший летчик-штурмовик втолкнул меня внутрь. Мелисса, только что мирно беседовавшая с моей женой, направила на нее ствол маленького пистолета.
– Держи руки на виду и медленно повернись! – скомандовал Филипп.
Он сунул руку в карман брюк и достал такое же оружие, как у его подельницы. Дуло крохотной черной дырочкой уставилось мне в лицо.
– Ключи, – тихо произнес Филипп.
– Какие ключи? – не понял я.
– От самолета. Быстро. Иначе я сниму их с твоего трупа.
Я вынул из кармана ключи от «Пчелки» и швырнул ему. Левинсон поймал их свободной рукой и сунул в карман.
– Теперь прощайтесь друг с другом, – оскалился в акульей улыбке Филипп. – У вас тридцать секунд.
– Ты же обещал! – крикнул Уильям. – Клялся на Библии!
– Профессионалы никогда не убивают без необходимости, – Левинсон равнодушно посмотрел на мою жену. – Но сейчас такая необходимость есть. Он слишком много видел. Цыпочку мне жаль, но с мужем на небесах лучше, чем одной на земле. Верно? Привет от Фикса, дружок!
– Выстрелы привлекут внимание, – я отчаянно цеплялся за готовую вот-вот оборваться жизнь.
– Мы воспользуемся подушкой, – очаровательно улыбнулась Мелисса и положила пистолет себе на колени.
Внезапно Мэри закричала:
– Джек! Дверь!
Левинсон вновь ухмыльнулся: не проймешь. Что-то зашипело. Филипп с Конрадом схватились за лицо, захрипели и зашлись в кашле. В горле у меня запершило, из глаз полились слезы. Газовый баллончик!
Я выдохнул и рванул к двери со скоростью автомеханика «Формулы-1», меняющего шины лидеру. Чья-то рука скользнула по спине. Да простит моя благоверная, но сейчас я – гарантия ее жизни. Пока я на свободе, мерзавцы ее не тронут. Живая, она хороший способ надавить на меня, мертвая же станет поводом для мести.
Я пулей вылетел на улицу, добежал до пирса и сорвал с крюка желтой «Сессны» швартов. Мне везло: видимо, негодяи еще не успели прочихаться. Но все равно судьба отмерила мне лишь несколько скупых секунд. И они неумолимо таяли.
Захлопнув дверь кабины, я попытался запустить мотор. Если я залью свечи, мне конец. Сердце остановилось. Дрожащей рукой я включил оба магнето и вдавил кнопку стартера. Металлический вой ржавым гвоздем ввинтился мне в мозг. Двигатель чихнул, выбросил из патрубков клуб черного дыма и мягко заворчал. Лопасти пропеллера слились в полупрозрачный диск.
Уже разворачиваясь, я увидел, как из гостиницы выскочила Мелисса. Очевидно, ей досталось меньше всех. Она подняла руку с пистолетом: поздно, с такого расстояния не попасть.
Самолет загрохотал поплавками по воде. Берег скрылся в белесой пелене. Я потянул штурвал на себя, и машина ушла в небо.
В приборную панель был встроен спутниковый навигатор. Никто, разумеется, не вбил в него маршрут, и мне пришлось лететь по памяти с риском поцеловать гору или нежно погладить ветви какого-нибудь одиноко стоящего дерева. Но все же удача была на моей стороне.
Я приводнился у острова Шелтер и бросился к лежащему на боку вертолету. Мне нужно было достать из разбитой машины ценный груз. То, на что я мог обменять Мэри.
С первого взгляда я понял, почему выжил командир. Кабина ударилась о ствол дерева со стороны второго пилота. Несчастного прижало к борту. Он сидел в кресле, склонив покрытую коркой запекшейся крови голову к искореженной приборной панели.
Я попытался пробраться в пассажирский салон. Металл смяло в гармошку и разорвало. Проход заблокировал оторванный вал несущего ротора – нечего и думать здесь пролезть. Нужен автоген или, как минимум, электрический резак.
Выбираясь, я еще раз глянул на мертвеца, и мне показалось, будто мимо меня, обдав могильным холодом, прошла Смерть. В голове пилота темнела маленькая дырочка. Значит, Левинсон записал на свой счет еще одну жертву. Теперь мне стало ясно: идет по-настоящему серьезная игра.
Для очистки совести я подергал ручку двери в салон. Можно было и не проверять: фюзеляж изломан так, будто гигантский орангутанг лупил по нему кувалдой. Мне оставалось только ждать: враги должны вернуться до темноты.
Я отвел «Сессну» к противоположному берегу: вряд ли Левинсон будет рисковать, облетая остров. Критически осмотрел свою рубашку, пошарил в багажном отсеке «Сессны» и выудил охотничью камуфляжную куртку. Великовата. Рукава свисали до самых кончиков пальцев. Я затянул утяжку до упора, махнул на мелкие неудобства рукой и сел в засаде в паре десятков метров от вертолета. Здесь, среди деревьев, меня можно заметить, только если наступить на ногу.
Ждать пришлось мучительно долго. Мне казалось, будто комары со всего штата слетелись сюда, чтобы попить моей кровушки. Я крутился юлой, хлопал себя по рукам и ногам, шлепая подлых насекомых, но на место погибших тут же прилетали новые. Да, снайпер бы из меня не получился: терпения у меня мало.
Наконец, раздался гнусавый, будто простуженный, гул мотора. Сквозь ветви я увидел, как моя «Пчелка» подрулила к берегу. Из нее выскочил Конрад, он тащил два газовых баллона. Потом среди темных стволов появился Левинсон: в его руках блестел резак. Хотел бы я знать, откуда они его раздобыли.
Я замер. Превратился в камень, в дерево, прикрыв рукой лицо, чтобы светлое пятно не маячило на весь остров.
Зазвенел металл, пыхнула и зашипела горелка.
– Дай я лучше, – сказал Левинсон. – Попадешь на топливную магистраль, будет большой бабах.
– Жаль, что с нами нет Фикса, – ответил Конрад. – С его талантами мы быстро управились бы.
И вдруг мне захотелось, словно обиженному пацану, заплакать, нет, зарыдать в голос! Я не взял с собой даже лом или тухлый перочинный нож! И, наверное, хорошо, что не взял: лезть с ломом на пистолет, а то и на два – изощренный способ самоубийства. В отчаянии я опустил руки. Сдался. Теперь они заберут все, что им нужно и увезут Мэри с собой – как заложницу. Наверное, мне придется сдаться им на милость – я не смогу жить, бросив жену в лапах этих бандитов. Мы безропотно встретим свою судьбу, и наши раздутые трупы выловят где-нибудь у побережья Атлантического океана.
Несколько минут гудело ацетиленовое пламя. Потом его гул смолк, раздался скрежет и удары молотком. Что-то негромко треснуло.
– Готово! – в голосе Левинсона сквозило нетерпение. – Уходим. Быстро.
Я осторожно выглянул. Конрад с Левинсоном тащили к «Пчелке» тяжелый серый ящик. Через минуту загудел мотор, и амфибия скрылась за деревьями.
Я бросился к «Сессне». Запнулся о сухую ветку и скатился в ручей, едва не переломав себе кости. Кое-как поднялся и, не обращая внимания на развязавшийся шнурок на ботинке, доковылял до самолета, забрался в кабину, пристегнулся и захлопнул дверь.
Туман почти рассеялся, зато сумерки накрыли озеро траурным покрывалом. Я запустил двигатель и дал газ. «Сессна» разбежалась, оторвалась от воды и легко набрала высоту.
Я увидел свою «Пчелку»: светлое зернышко на темном фоне Лысой горы. Развернулся и, выжимая из самолета все, что можно, помчался наперерез.
Очевидно, меня заметили: «Пчелка» увеличила скорость и пошла вниз. Все же Левинсон – великолепный пилот и, видимо, превосходный штурмовик, раз попытался уйти на малой высоте. Но я – не менее превосходный истребитель, а «Сессна» даже с поплавками заметно быстрее древней амфибии. Я быстро нагнал его. Левинсон лег в крутой вираж – крылья «Пчелки» встали почти вертикально. Конечно, наш «воздушный бой» напоминал гонки на улитках или схватку бипланов Великой Войны, но все же мы устроили в небе настоящую карусель. Авиагоризонт отплясывал твист, стрелка указателя скорости металась по шкале от красной черты до сваливания.
Я отчетливо видел голубое пламя в патрубках работающего на пределе мотора, видел, как шевелятся рули высоты, когда Левинсон пытался прижаться к воде или взмывал, пытаясь стряхнуть меня на горке. Беги, друг, беги. Только все твои попытки напрасны. Не уйдешь.
Наконец, я сел противнику на хвост, поймал вражеский самолет в перекрестье прицела и нажал на гашетку. Но моя машина не вздрогнула, как всегда бывает, когда стреляешь из пушки. «Ну давай же!» – отчаянно закричал я и отпустил, наконец, кнопку радиопередатчика на штурвале.
– Что, приятель, заело? – из громкоговорителя на потолке раздался издевательский голос Левинсона. – Признаться честно, я впечатлен. Но теперь тебе лучше идти за мной и не тупить. Иначе с твоей женой может кое-что стрястись. Понял? Отвечай!
– Понял, – выдохнул я в микрофон.
– Вот и отлично, – Левинсон покачал крыльями, подавая мне сигнал следовать за ним.
Мысли безумной рысью метались в моей голове. Да что же делать? Мне нужно хоть какое-нибудь оружие, а у меня его… нет, есть!
Прямо передо мной лопасти винта рассекали воздух. Я чуть прибавил газ…
Дрррриииуууу! Пропеллер врезался в хвостовое оперение «Пчелки». Полетели обломки, что-то сильно ударило по крылу. Вражеский самолет провалился и рухнул в озеро. Всплеск от падения был слышен даже в кабине. Без хвоста, как и без мотора, далеко не улетишь.
«Сессне» тоже досталось. Машину затрясло, приборная доска заходила ходуном перед глазами. Двигатель заскрежетал и остановился. Погнутые лопасти замерли. Из-под капота показался дым. Я тут же перекрыл подачу топлива. Самолет потянуло на крыло, он вошел в спираль: наверное, повредило элерон. Я отчаянно вывернул штурвал, но так и не смог до конца выровнять машину.
Поплавки ударили по воде. Темная поверхность озера вздыбилась и встала вертикально. «Сессна» чуть постояла на носу и, словно в замедленном кино, опрокинулась на спину. Я повис на ремнях и попытался расстегнуть застежку. Тщетно: ее безнадежно заело.
Мне повезло: хозяин самолета не поскупился на стропорезы. Я рассек ремень и едва не свернул шею о потолок, ставший теперь полом. Правую дверь кабины перекосило и заклинило, но левая открылась легко. Я выбрался на крыло. Удивительно, что до сих пор окончательно не стемнело – наверное, наша воздушная схватка продолжалась всего минуту или две. А мне казалось, целую вечность…
В полусотне метров от меня торчал изуродованный хвост «Пчелки». Несколько пузырей лопнули на зеркальной поверхности озера, и покореженная балка с рваными клочьями металла скрылась в глубине.
Внезапно меня схватил за ногу гигантский осьминог. Я закричал и рванулся, но чудовище сдернуло меня с крыла, схватило за шею и сунуло лицом в холодную осеннюю воду.
Меня спасла охотничья куртка. Непромокаемая, она надулась и помогла удержаться на поверхности. Я вывернулся, и чудовище отпустило меня: иначе я бы вмазал его в обшивку искалеченного самолета. Враг повернулся лицом, и я не поверил своим глазам.
Я предпочел бы встретиться с любым чудовищем – спрутом, кальмаром или гигантской рептилией. Увы, мне ухмылялся акульей улыбкой самый обыкновенный человек. Филипп Левинсон. Снова ему повезло.
– Тебе конец, тварь! – удивительно спокойно произнес он и бросился на меня. В неверном свете сумерек блеснул нож.
Я прикрылся рукой. Предплечье пронзила резкая боль. Но конечность действовала: видимо, лезвие прошло вскользь. Я перехватил Левинсона за запястье, вывернул и ударил тыльной стороной кисти по крылу. Пальцы разомкнулись, и нож булькнул в темной воде. К счастью, несмотря на недюжинную силу, Левинсон был всего лишь летчик, а не командир отряда «морских котиков». Он действовал примитивно: снова схватил меня за шею и попытался утопить.
Я нащупал его ненавистные глаза и, что было сил, надавил на них. Левинсон взвыл и разжал хватку. Я схватился за крыло: мне нужна передышка. Руку невыносимо дергало, перед глазами плыли огненные круги. Еще немного – и мне конец.
Несмотря на боль, мне удалось вскарабкаться на плоскость, торчавшую теперь под углом к воде. Левинсон схватил меня за ногу и, уже во второй раз, попытался сдернуть меня обратно в озеро. Ботинок слетел и остался у него в руке. Тогда он отшвырнул его, ухватился за подкос и полез вслед за мной. Это стало последней в жизни ошибкой бывшего летчика-штурмовика.
– Тебе конец, урод! – зарычал Левинсон и, уставившись на меня налитыми кровью глазами, подтянулся и зачем-то полез в карман брюк.
Я с размаха ударил его носком второго ботинка прямо в лицо. Хруст костей услышали, наверное, даже в городке. Пальцы Левинсона разомкнулись. Я попытался поймать его руку. Предплечье пронзила резкая боль, и я еле удержался на ногах.
Левинсон медленно соскользнул с плоскости и с негромким плеском исчез в непроницаемо-черной воде. Навсегда.
«Сессна» тонула. Крыло встало ребром, хвост нелепо задрался в небо. Еще немного – и на поверхности останутся одни поплавки. Конечно, самолет не утонет, но долго ли я выдержу? Жар схватки прошел, теперь меня бил озноб. Зубы выбивали дробь. Хорошо хоть, боль в руке можно было кое-как терпеть.
Где-то вдали послышался рык моторной лодки. Луч прожектора резанул по глазам. На всякий случай я спрятался за поплавок, стоя по пояс в темной воде. Больше я ничего сделать не мог – надеюсь у меня получится ударить непрошенного гостя первым. И вдруг до боли знакомый чуть хрипловатый голос выкрикнул:
– Эй! Есть кто живой? Выходи, кто бы ты ни был! Не зли меня, или я стреляю!
– Дружище! – отчаянно завопил я. – Это Риппер! Ко мне!
Суденышко обогнуло почти затонувший самолет и я увидел Пита Сондерса. Он положил на сиденье помповый дробовик.
Что-то темное и теплое стекало по пальцам. Пит недовольно пробурчал:
– Хватит мне здесь капать своей кровью!
– Не нравится? Сейчас я буду капать твоей! – от слабости я привалился к борту и уронил голову на грудь.
Пит фыркнул и разрезал промокший насквозь рукав.
– Знатный у тебя здесь «рот». Рана зияет. Зашивать надо. Выглядит жутко, но не так глубоко, как хотелось бы.
– Чего?!
– В смысле, как не хотелось бы… ну… к счастью не так глубоко… – Пит смутился, быстро намотал мне на руку бинт и протянул термос.
Я глотнул горячий кофе. По венам разлилось тепло, и я застонал от невыносимой боли в промерзших ногах.
– Переоденься в сухое, – Пит выудил из-под сиденья старую куртку и брюки. – Она хочет видеть только тебя.
– Кто? – не понял я.
– Мелисса, – отвел глаза Сондерс. – Говорит, что если ты не появишься у нее через час, она убьет Мэри.
Взревел мотор, и я едва не свалился за борт. Моторная лодка рванулась к темневшему вдали берегу.
Едва металлический нос проскрежетал по пирсу, мне в лицо ударил ослепительный луч.
– Здесь Риппер! – крикнул в темноту Пит.
Прожектор погас. Человек в форме помог мне перепрыгнуть на берег и, поддерживая под руку, почти силой дотащил до гостиницы. Штурмовая группа оцепила здание, возле двери дежурили двое спецназовцев. Сквозь закрытые жалюзи пробивался свет.
– Риппер, отвлеки ее, дай ребятам сделать свое дело! – зашептал человек в форме. – Сигнал к штурму – «я люблю тебя, Мэри». Понял?
Я вошел в комнату. Мелисса сидела на полу за диваном, прижав к виску Мэри ствол пистолета. Разбитые губы моей жены распухли, на лбу надулась багровая шишка. У меня сжались кулаки.
– Это Левинсон, – как бы извиняясь, сказала Мелисса. – Ударил ее пистолетом по голове. В наказание.
Мэри кивнула, подтверждая ее слова.
– Дурачок! – прошептала она. – Откуда они знали, что вышку взорвали? Мог бы догадаться!
– Твоя жена куда умнее тебя, – мисс Ирвинг щелкнула предохранителем.
Значит, пистолет не был готов к стрельбе?
– Мелисса, – я попытался убедить ее. – Сдавайся! Ты проиграла! Здание окружено, вот-вот начнется штурм! Груз с вертолета на дне озера. Отпусти заложницу!
Мелисса посмотрела на меня и провела рукой по глазам:
– Джек… скажи мне… они оба мертвы?
– Да! – я в нескольких словах рассказал, что произошло.
– Что ж… Джек, ты бы смог жить без Мэри? Зная, что она погибла из-за тебя?
Мои глаза говорили лучше любых слов.
– Вот и я нет, – странно улыбнулась Мелисса. – Мы были вместе, пока смерть не разлучила нас. Она же нас и соединит.
Я не успел даже шевельнуться. Мелисса толкнула мою жену, сунула себе в рот ствол пистолета и нажала на спуск. Но вместо выстрела раздался лишь негромкий щелчок… Осечка!
– Я люблю тебя, Мэри! – отчаянно выкрикнул я, подавая сигнал к штурму.
Дверь с грохотом сорвалась с петель. Пол задрожал под тяжелыми ботинками спецназовцев. Чья-то могучая рука швырнула меня на пол. Я закричал от боли в раненной руке и медвежий голос бойца виновато произнес:
– Простите, сэр, вы могли пострадать!
Могучая лапища поставила меня на ноги, но сил стоять у меня уже не было.
Я проснулся от звука знакомых голосов. Кто-то очень громко спорил. Мужчина и женщина. Я кое-как продрал глаза, вытер простыней липкий холодный пот и, пошатываясь, побрел к двери. Сегодня четвертый день адовых страданий, имя которым – простуда. Купание в холодной воде озера Рейнджли не прошло для меня даром.
–… пусти меня к нему! Есть разговор! – раздраженно произнес полковник Келли.
– Я же сказала, он болен! Не хочет никого видеть! У него депрессия! – Мэри хлопнула по стене ладонью. Она разве что не шипела, как разъяренная кошка.
И полковник, всегда суровый и непреклонный, отступил перед решимостью собственной дочери.
– Ладно, – пробормотал он. – Зайду через несколько дней.
– Сэр! – крикнул я так громко, как мог. – Давайте поговорим, раз пришли!
Мэри вылетела из коридора, схватила меня за здоровую руку и потянула к постели:
– Джек! Тебе нужен покой! Привидение и то выглядит лучше тебя!
Я рухнул на кровать, укрылся одеялом и погладил жену по щеке:
– Твоя забота бесценна. Но глава семьи пока еще я.
Мэри притворно вздохнула:
– Вот вы, мужики… Вечно у вас дела. Нет времени даже поболеть как следует.
Она села в кресло в углу и вытянула стройные ноги. Полковник принес с кухни стул.
– Как рука, Джек? – начал он издалека.
– Врач сказал: ничего страшного. Заживет, как на собаке.
– Отлично. Продолжим допрос. Что ты знаешь о русских?
– Кроме глупой шутки о том, что по Москве бродят медведи с балалайками, ничего.
– Жаль, Джек. Русские гениальные изобретатели. Правда, они никогда и ничего не доводят до конца. Тебе интересно, что было в контейнере?
– Система наведения крылатой ракеты? – предположил я.
Полковник поморщился:
– Ты, наверное, застрял в прошлом веке. Сверхмощный накопитель энергии – вот что купила в России одна молодая и агрессивная фирма. Но в пути накопитель исчез. Пропал вместе с грузовиком! Началась нешуточная охота. Так получилось, что ты оказался на острие атаки.
– Как обычно, – вздохнул я. – Свою дочь могли бы пожалеть.
– По плану ей ничего не грозило. Нас подвел туман – из-за него Конрад опередил агентов ЦРУ и ФБР. Да и твои способности летучей мыши сослужили нам медвежью услугу!
Я непонимающе посмотрел на тестя.
– Что уставился? – не сдержался полковник. – Тебе Пит строго-настрого приказал безвылазно сидеть в номере! А ты вызвался любезно помочь преступникам и едва не провалил нам операцию! Я мог бы привлечь тебя за соучастие.