Саша всё больше сомневался в правильности их затеи поехать разобраться с Ленкой Девяносто девять.
– Ещё бы. Он точно у неё, – и с этими словами Вася запустил камень в окно дома.
– Девяносто девать, верни Рафа!
Вместо Ленки из дома вышел заросший, обрюзглый и очень злой Лёня Хромоножка.
Пацаны поняли, что нужно давать дёру как можно быстрее.
– Нам влетит за разбитое стекло.
– Ничего. Пусть знают. Собаку ты ведь хочешь вернуть.
– А вдруг Раф не у них?
И Саша был прав. На крыльце дома, виляя хвостом, его встречал любимый пёс. Собрав все, какие только возможно нацеплять шерстью колючки и листья с ближайших полей и лесов, Раф радостно дышал, выпрашивая миску еды.
– Саша, это уже слишком. Ты меня так расстроил… Отцу придётся ставить им новое стекло, – ругалась мама вечером. Лёня Хромоножка всё же доковылял к ним и всё рассказал.
– Перестань водиться с этим Васей. Он тебя дурному учит.
Родители постарались, и некоторое время друзья не общались. Но уже с началом учёбы ребята вновь стали кататься на велосипедах по выходным как ни в чём не бывало.
Середина сентября выдалась на редкость сухой и жаркой. Подъезжая к колодцу попить воды, друзья столкнулись с Ленкой Девяносто девять, как всегда отличавшейся внешним видом. На Ленке висело до колен старенькое в цветочек ситцевое платье, похоже, доставшееся от покойной Лёниной матери, поверх накинута тонкая серая трикотажная кофта с растянутыми рукавами и масляными пятнами. На сухих мозолистых ногах изношенные босоножки, они дополняли бомжеватый вид женщины. Грязные тёмные волосы спутанными паклями свисали до плеч. Зрелище было то ещё.
Пацаны подъехали поближе.
– Девяносто де-е-евять, а Девяносто девять, где твой один процент? – начал подзюкивать Вася.
– Девяносто девять сегодня обиделась, – не остался в стороне Саша.
Ленка наливала воду в эмалированные ведра, делая вид, что не видит их и не слышит.
– Девяносто де-е-е-евять… Девяно-о-осто де-е-евять…
Мальчиш