– Упрощая сложное, подчас теряешь изначальный смысл. – Ответил Руш. – Вообрази себе Интернет. Что он собой представляет? По сути – незримая сеть информации, связанная с каждым включенным в нее компьютером. А теперь представь на месте машин людей. Ноосфера так же незрима, как и Интернет, но она существует. И с ней можно взаимодействовать.

– После того, как Макс узнал про это, – Продолжил объяснение Фауст, – Он начал строить свои теории и проводить ряд экспериментов и наблюдений в этом вопросе. В то время… Пять лет назад… Мы тоже работали в области метафизики, и многие явления связывались с одним и тем же, доселе необъяснимым, глобальным фактором. Это очень заинтересовало Грея. Владимир Иванович, к сожалению, лишь частично предугадал будущие изменения на Земле и не успел сам стать их свидетелем… Коллективный человеческий разум, сконцентрированная планетарная воля, как сила космического масштаба… Черт, Макс столько раз пытался втирать нам это, а мы его не слушали… Не признавали его идей, а теперь…

– М-да… Столько всего сразу навалилось. – Устало произнес Куприенко, – Мне кажется, на фоне всего этого я вообще уже потерял какую-либо нить в жизни… Какая вообще уверенность теперь может быть в завтрашнем дне, когда ты ни черта не понимаешь даже в сегодняшнем?

* * *

Совершив крохотный шаг вперед, Дориан оказался низвергнут катастрофическим потоком безграничной силы в столь глубокие дали, помыслить о существовании которых он не был способен даже во снах. В одно мгновение Анклавец покинул Землю, в то же самое Солнечную Систему, и в ту же неумолимо кратную долю временного восприятия был выдворен далеко за пределы Млечного Пути. Планеты, звезды и целые галактики проносились мимо него со скоростью, ни объективную, ни субъективной оценку которой не смог бы дать ни один воспаленный интеллект, ибо не летел он внутри умозримых пространств, но смещался в закоулках между ними, разбиваемый на тысячи осколков, на тысячи «я», неведомо как сохраняемых и бережно сопрягаемых сквозь века и события уносившим его первородным ураганом.

И когда старейшие из созвездий угасли, Грей осознал себя восставшим в пустоте пред последним краем, окруженным абсолютной тьмой отсутствия бытия. Единственное возможное здесь ощущение интерпретировалось им тишиной, манящей, окутывавшей со всех сторон – остальные чувства и инстинкты покинули Максима, это место поглотило их, обернув сознание мягкой пеленой, мелодично заставлявшей позабыть обо всем и внушавшей равнодушие ко всякой значимой ему вещи и понятию. Но кое-какая частица в нем все же не смогла угаснуть даже под давлением всепроникающей черноты – тоненький огонек веры, составлявший саму его суть – любовь к друзьям и людям, которые никогда не будут ему безразличны. Морок схлынул с сознания Грея, оставив за собой жестокие реалии причинности его пребывания в пограничном средоточии внекосмической экзистенции.

В тот же миг его разум обожгла волна сокрушительно нахлынувшей энергии. От внезапности порыва Анклавцу показалось, что он возвращается обратно в осязаемые им измерения, однако в этом он ошибся. Перед ним начала проявляться Сущность, не имевшая ни форм, ни размеров, ни верха, ни низа, столь несоизмеримо величественная, сколь может быть ничтожна крохотная бактерия перед конгломератом многомерных Вселенных.

Сознание Максима взорвалось, мысли разлетелись в разные стороны, обнажив легионы сплетавшихся друг в друга голосов, хаотичным роем пронзивших его самость.

– Юынй Магриб, мы бдуем врыжатаься на занокмом тебе яызке, но ты дложен првиыкнуть. – Нахлынувшие волны резонировали в такт внушаемым ими мыслеформам.

– Илк-Гвалот, один из Великих Первых? – Мысленно задал вопрос Максим, физически не способный произнести здесь, в покинутом Мирозданием вакууме, ни слова.

– Оишбка есть нрома товего вида. Ты всорпинимеашь перед собой весго лишь жлакое эхо, бесичселнное мнжоетсво раз ортаженное от непотсигамеого коилечства миров. Наши Сзонания едины, как и Наша воля.

– Я нахожусь в Пустоте?

– Нет, в товей пмаяти это мсето имнеуется Серыми Промежутакми.

– Зачем Вы призвали меня сюда?

– Врзыв, прозиошдеший три года назад по товему летоичсислению, перечрекнул твою реальонсть, софрмировав иллюзию продложения ее сщуествования, нраушил цикл предоперделенных собтыий.

– То есть как? Как такое возможно?!

– Без Врзыва вся ваша жзинь слжоилась бы дргуим обарзом. Вы сатли несопсобны принмиать самостяотелньые решнеия, длеать собсвтенный выбор – вся ваша суьдба была солжена за вас, без шнаса измнеить ее.

В сознании Грея все окончательно рухнуло. Сбылся самый страшный из его кошмаров. На протяжении последних трех лет жизнь каждого из людей была жестко начертана кем-то другим. Ни у кого не было возможности изменить что-либо.

– Почему Вы говорите мне об этом именно сейчас, и почему говорите вообще?

– Разлад, венсенный Врзывом в историю, портиворечит Нашей воле.

– И у кого же хватило могущества пойти против Вас?

– Ты не столь умен, каикм себя сичтаешь. Есть вещи, не сопсобные быть дсотупынми товему понмианию. Мы заперты в Влеикой Запредлеьной Тьме, на краю ктоорой ты ныне стоишь. Мы не могли вемшаться, хоть и занем все обо всем. Аластер, мгоущсетвенный Некромант, тсыячелетяими псотигал новые знания, в кноце кноцов обретя валсть над силой, дложной быть нашей. Он сзодал тот Врзыв, а не авария, как вы считеате. Иемнно тот момент стал отпрваной точкой, тогда перечернкулась твоя реалньость.

– То есть в той, «настоящей» реальности, жизнь всего мира сложилась бы совсем по-другому?

– В ней вы сами овтечали за сови псотупки.

– А как же лаборатория? Бункеры? Они ведь были построены до взрыва!

– И да, и нет – не сулчился бы Врзыв, не было бы и лбаортаории, его сзодавшей. В тебе, Юынй Магриб, ткаже как и в тех, кого ты имнеуешь Рушем и Фаустом, содежрится Наша сила. Она запеачтана в вас при ржодении. Вам сжудено было всртетиться и идти даьлше вемсте. Ты мжоешь все исрпавить, обартить искусвтенную реалньость, свести ее к тчоке ржодения, не дпоустив ее поялвения. Все оишибаются, и Аластер – не икслючение. Он сзодал нечто, сопсобное перечернкуть его планы. И тови дурзья в сотсоянии залвадеть этим.

– На моей планете семь миллиардов человек. Почему именно я?

– Ваши методы не столь оиднаковы, но вы оба сртемитесь к порядку – это длеает вас Едиными. И уявзимыми. Ты сопсобен отыксать Аластера и убить его. Погинбув вместе с совторенной им же иллюзией перед ее стирнаием, он будет стерт вемсте с ней на всех верменных проемжутках и не сомжет пвоторить Врзыв.

– Но ведь у каждого свой «порядок», верно?.. Сила, способная освободить Вас, была перенаправлена Аластером на прорыв пространства в другое место. Теперь Вы заточены в Пустоте навечно, потому и хотите вернуть все на три года назад, чтобы потом, в той реальности, вместо Дьяволов выйти на Землю, не так ли?

– У Нас бдует шанс, так же, как он бдует и у вас. Сйечас его нет ни у кого. Айс явялется местом сорпикосновения монгих миров, сорпяжение двух из них рарзушает и отсальные. Готов ли ты допутсить гибель не тоьлко совей расы, но и монжества других? Последтсвия станут катасртофическими для всех.

– А в чем же заключается предлагаемая Вами альтернатива?

– Унитчожение Айса венрет все на сови места: иллюзия ичсезнет вемсте с убитым тобой Аластером, твоя рондая реалньость продложит сущетсвование со дня Врзыва, коротого не было. Для этого вам портебуется впслеск энергии великой монщости – одной вашей силы, даже влкючая ту, что ты обертешь с Нашей помощью, не хавтит. Вы дложны завхатить другой итсочник энергии, приналдежащий Аластеру, и испоьлзовать его с безукоринзенной Верой в совешраемое, чтобы рарзушить закмнутый им круг.

– Таким образом, с одной стороны обеспечив Вам шанс на возвращение, но с другой возвратив всем украденную у них жизнь… Хорошо. Я согласен. Будем решать проблемы по мере их поступления.

Дориан почувствовал, как вновь ощущенное им тело начало наполнятся могучей силой. Ноги его резко стали неимоверно тяжелыми, тянущими вниз, затем окаменели руки и торс, одновременно сдавив его изнутри и разорвав в разные стороны. Голос Земли заговорил внутри него.

– Ты прогибаешься и разрываешься на части под тяжестью своих проблем. Ты мечешься в своих мыслях, не знаешь с чего начать, боясь совершить ошибку и потерять все, что тебе дорого. Признай это и перебори.

Пораженный подобным явлением, Грей все же смог взять над собой контроль и познать первую Истину. Тяжесть исчезла, наполнив его легкостью и спокойствием, подняв его в небеса. Анклавец забыл обо всех своих проблемах, считая, что они – лишь мелкий пустяк, и что он витает над ними, не уделяя им и чуточки нужного внимания. Это был Воздух.

– Ты считаешь себя способным справиться абсолютно со всем, не ценишь советов, которые дают тебе окружающие, думаешь, что все это – лишь очередной пустяк, который пройдет для тебя незаметно. Признай это и перебори.

Максим все же осознал, что он не всесилен и не может держать все во Вселенной под своим контролем, что не все идет так, как он задумал. Вторая Истина была познана.

Маленькая искра вспыхнула внутри его разума, моментально разгоревшись в пламенный пожар, сжигающий человека изнутри, но не способный вырваться наружу.

– Ты слишком яростен. Веришь, что твои темные способности смогут быть использованы только во свет. Не позволяй лжи затуманить твой взгляд. Признай это и перебори.

Когда очищающий Огонь схлынул, и он познал третью Истину, Дориана окружила Вода. Бурлящий поток унес его вглубь его же собственного сознания, в глубоко запрятанные думы.

– Ты боишься утонуть в своих кошмарах, боишься их воплощения. Все твои истинные страхи всплывут наружу. Не следует им поддаваться, ведь они уже сбылись. Признай это и перебори.

Вода была абсолютно права – все то, чего он боялся, уже сбылось. К чему тогда лгать себе о том, что все само придет в норму? Только он может остановить все это, но лишь тогда, когда его вера в свои свершения будет нерушимой. Грей познал четыре главных для каждого человека Истины – он познал себя. Теперь он знал что делать. Впервые в жизни, он точно знал, что не совершает ошибку и идет по верному пути.

– Ты плоучил силы совего мира, они помогут тебе всртетиться с Аластером, но знай: твой билогичексий мозг не сопсобен цеилком вметсить этот опыт.

– Окончательно вернувшись в свой временной промежуток, я все позабуду?

– Нет, но спеткр оттекнов переижтых тобой чусвтв поблекнет.

– Тогда мне будет достаточно и того, что останется.

– Оптравляйся обранто свкозь сорпяжения и разыщи его, иди навтсречу своей Судьбе.

– Я не прощаюсь. Так или иначе, мы с Вами еще встретимся… Пускай и неизвестно в каких ипостасях.

– Время покажет… – Напоследок произнесли чуждые голоса растворившемуся в пространстве и времени силуэту Анклавца.

Глава 6: Конец Окружности

Писк миниатюрного взломщика разбудил задремавших Советников, утомленные последними событиями они быстро отключились. Павел провел рукой по уставшему лицу и глянул на коммуникатор:

«Внимание! До полного взлома системы осталось: 0 час(ов) 27 минут(ы).

Получен доступ к: «Открытие двери в исследовательскую лабораторию мониторинговой станции Н-2»

Выполнить протокол?»

– Андрей! Ты только посмотри, что у них здесь… – Крикнул Руш, привлекая внимание своего товарища.

Фауст подошел к нему и окинул сонным взглядом дисплей устройства. Как только мужчина понял, что именно там написано, в глазах у него появилась явная заинтересованность.

– Отлично, отпирай! Сидите здесь, а я осмотрюсь… – Сказал Андрей и зашагал к уже уехавшей в стену двери.

– Будь осторожен. – Бросил напоследок второй подполковник.

Как только Анклавец вошел внутрь, дверь за ним сразу же закрылась – сработали сенсоры массы на полу. Он оказался в маленькой комнате с мягкими белыми стенами и потолком, впереди находилась прозрачная стеклянная дверь. Освещение внутри было не в пример лучше наружной части станции. Из потолочных решеток, под большим давлением, на Андрея выплеснулся поток безвредного газа – стандартная процедура дезинфекции в закрытых учреждениях. Через несколько секунд герметичная стеклянная створка отворилась, и Советник увидел саму лабораторию: всепокрывающий белый кафель, отражавший освещение и чуть слепивший этим зрение, несколько коридоров, уходивших в разные направления, непонятного назначения барокамеры и автоклавы, а также паутины разноцветных проводов, протянутые по всем стенам между исследовательским оборудованием. Из самой обширной стены выступал огромный компьютерный терминал. Фауст подошел к нему с таким чувством радости, будто всю дорогу до этого ступал по воде, и изучил выведенные на монитор надписи.

«Добро пожаловать в архивный мейнфрейм лаборатории H-2.

Главное меню:

1. Статус проекта «Гиперион».

2. –ЗАПИСЬ УДАЛЕНА–

3. –ЗАПИСЬ УДАЛЕНА–

Выберите пункт для прочтения…»

Андрей нажал на единицу, на экране появилось новое окошко.

«Статус проекта «Гиперион»:

Дата: 22.06.09.

«Гиперион» – портативная лазерная винтовка, разработанная сотрудниками оптико-физического отдела нашего Ордена. Пучок концентрированного света выпускается излучающей мини-установкой «Н-37» и разделяется на выходе за счет модернизированной компенсаторами трехлинзовой системы Марковича. По сути – это первое на сегодняшний день личное боевое лазерное оружие.

Результат нашего проекта действительно стоит затраченных на него времени и средств: лазерный луч способен прожигать насквозь метровый слой чистой лабораторной стали.

На данный момент прототип излучателя «Гиперион» находится в этой лаборатории. Агенты нашего Ордена должны будут забрать его через три дня.

К сожалению, все еще очень остро стоит вопрос об источнике питания, поскольку из-за малой емкости нынешнего аккумулятора устройство может произвести не более 30-ти излучений. С окончанием первых успешных боевых тестов проблема энергопитания переброшена на отдел атомной энергетики.

«Гиперион» размещен в стенном контейнере, в трех метрах правее данного терминала. Желаете ли вы получить доступ к прототипу?»

Анклавец с удовольствием вдавил клавишу «Enter», и стена в упомянутом месте пришла в движение: сегмент кафельной плитки заехал внутрь, а из образовавшейся пустоты на его место выдвинулся стеклянный контейнер, напомнивший Андрею тот, в котором хранился бронекостюм в Чащобном Доме.

Внутри стеклянной ячейки стояло нечто, заключенное в пластиковые держатели, размерами вдвое больше типичной штурмовой винтовки, с тремя широкими «стволами», венчавшимися алыми линзами. Несмотря на мудреный вид корпуса, излучатель имел всего лишь одну кнопку, стилизованную под спусковой крючок, встроенный в рукоятку.

– Вот это игрушка… Не зря я два курса оптики отпахал. – Радостным тоном произнес вслух Андрей, аккуратно взяв лазерное орудие в руки.

* * *

Анклавец стоял на крыше высотного здания, осматривая опустошенные окрестности Санкт-Петербурга. Облака, растворявшиеся где-то в ночной тьме, начали постепенно опускаться. Порывистый ветер, сдувавший разный мусор и неприятно бивший песком в лицо, усиливался. В какой-то момент напряжение Стихии достигло своего пика, пространство разрядила вспышка фиолетовой молнии, замкнувшей время на доли секунд. Отсветы разряда вырвали из мрака силуэты проспекта Просвещения и кинотеатра Прометей – сектор оцепления «А-1». Несколько столпов дыма поднимались из здания, чтобы слиться затем с беснующимся штормом. Небеса разорялись холодным жестким ливнем, будто кто-то наверху нарочито открыл кран на полную. Грохочущие звуки выстрелов и взрывов нарушали ночную апатию.

Фиолетовая искра расчертила небосвод где-то совсем рядом, сердце у Анклавца на несколько мгновений перестало биться. Пули, пролетавшие вокруг статуи Прометея, зависли в воздухе, псы замерли в позициях для прыжков и уворотов, ветер исчез, и даже дым остановился на месте, не пытаясь подняться вверх и разнестись по улицам. Яркая вспышка просветила насквозь руку Павла, все это время приложенную к глазам. Отлучив ладонь от лица, сквозь слезы, смешавшиеся с каплями дождя, он узрел стоявшего перед ним Дориана Грея.

Максим прекрасно осознавал, куда он попал – все глубже погружался в томившее его прошлое, запрятанное где-то далеко внутри, в тесных уголках его души… Раз за разом он приближался к моменту, которого нельзя избежать… Но к совершенно невозможному свиданию со своим товарищем здесь, в то время как тот сражался у стен кинотеатра, готов не был.

– Ты никогда, слышишь, никогда не должен говорить мне об этом! Этой нашей встречи не было! – Обратившись к шокированному бывшему ученику, громко выкрикнул Руш, стараясь пересилить громовые раскаты.

Реакция Грея на невесть как оказавшегося здесь компаньона вышла агрессивной: не произнеся ни слова, юный лидер Анклава сосредоточил свои силы в руке, быстро расчертил пальцем в воздухе перед собой рунический символ и, посредством него, метнул их в своего бывшего учителя. Не воспринимаемый глазом, но отлично ощутимый другим спектром чувств сгусток энергии пронесся мимо вовремя поднявшегося на ноги и отскочившего в сторону центра крыши Павла, просочился через перила и улетел куда-то вниз, встретив на своей траектории другую цель: только что приземлившийся посреди площади Жнец издал низкочастотный звук и, объятый мерцанием, разорвался чернотой, хлынувшей изнутри самого себя.

Спустя несколько минут весьма эмоционального диалога две человеческие фигуры, стоявшие на крыше многоэтажного здания, в последний раз пожали друг другу руки и развеялись в беспокойной ночи умирающего Санкт-Петербурга под аккомпанемент очередного громового раската.

* * *

Возвращаясь обратно, Фауст не стал дожидаться окончания дезинфекции. Линзы излучателя совершенно бесшумно испустили поток из трех сияющих пучков алого света, насквозь проплавивших основную дверь, ведшую в мониторинговый зал.

– Что за…?! – Вскочив со стула и перехватив автомат, выкрикнул Руш, – Какого хрена? Эй, ты чего творишь?!

– Вот… Решил опробовать найденную штукенцию. Эти ребята определенно знают толк в истреблении! – Вышагнув из зиявшего раскаленным металлом отверстия, пояснил Андрей и демонстративно покрутил винтовкой, улыбнувшись при этом во все лицо.

– Да-а, Саске, я с тебя фигею… Ты хоть в следующий раз предупреждай, когда нечто подобное вытворить удумаешь, а то… – Павел не успел договорить.

– Тревога! Угроза безопасности! На подходе к станции зафиксировано множество быстродвижущихся объектов в правом тоннеле основной ветки городского метрополитена! – Автоматически возвещал из компьютерных динамиков электронный женский голос.

– Ни черта себе… Датчики движения все еще работают! – Удивленно резюмировал Куприенко, прильнув к экрану, – Это мутанты, прут со стороны «Гражданки».

– Процесс взлома почти завершен, но у комплекса присутствует система самоликвидации, главное сейчас – успешно обойти ее… Я должен оставаться у компьютера. – Акцентировал внимание Руш, – Сергей, идите с Дроном вдвоем…

– Нет, Серега, оставайся здесь, охраняй это помещение, – Перебил Фауст, – Из этой комнаты никуда не выходите. В тоннеле я и сам справлюсь, у меня хватит огневой мощи, чтобы их сдержать… – Анклавец снова повертел лазерной пушкой, подойдя к лестнице, – В конце концов, пора уже и мне начинать спасать положение! – Гордо произнес Андрей, громко зашагав вверх по ступенькам.

Только по завершению подъема Советник заметил, что корпус высокотехнологичного излучателя не полностью симметричен: с нижней части правой стороны, в районе приклада, имелась подозрительная прямоугольная выпуклость с маленькой кнопкой рядом, после незамедлительного нажатия на которую, потайная футлярная емкость раскрылась и в руку мужчине из нее выпали необычного вида защитные очки с двумя крохотными присосками-электродами на уровне висков. Надев их, шокированный Фауст застыл на месте от удивления.

«System loading… initialization complete.

Language plugin… установлен.

Загрузка логических команд… завершена.

Состояние здоровья: 100%

Мышечная нагрузка: 37%

Боевой Информационный Оптико-Лингвистический Интерфейс орудия «ГИПЕРИОН» активирован.»

Андрей еще никогда не ощущал ничего подобного. Сообщения не просто отображались на очках – они будто бы наслаивались на его сознание, были в какой-то другой ментальной плоскости. При попытке всего лишь сфокусировать взгляд на объектах, его чувства взрывались потоком передаваемых в мозг сигналов. Изображение детализировалось до пугающей точности – подземный вестибюль давно заброшенной станции, гнилой мусор, смешанный с грязью, местами надтреснувшие колонны, надпись на мраморной стене – все это он видел абсолютно детально. При этом обострившиеся до небывалых высот остальные его чувства создавали вокруг него некое «поле принятия информации» в радиусе нескольких метров. Он ощущал картину происходящего позади себя почти так, словно видел ее своими глазами. Никаких лишних мыслей. Никаких лишних чувств. Полная сосредоточенность.

Внезапно для себя, он услышал движущихся в его сторону мутантов, ловко сиганул с края платформы и пошел им навстречу.

«Расстояние до целей: 428 футов.

Конвертирую…

Расстояние до целей: 147 метров.»

Как только первая тройка волосатых бестий подбежала к Анклавцу, он произвел выстрел – мутировавших псов испепелило прямо в прыжке, тлеющий прах разлетелся по затхлой темноте тоннеля. Через несколько секунд показались еще две собаки, выстрел, затем сразу четыре создания решили опробовать человечину на вкус, еще один залп, и еще…

Вопреки ожиданиям Андрея, мутантов оказалось значительно больше, чем изначально зафиксировали датчики – твари продолжали прибывать. Воздух вокруг нагрелся, стены и пол тоннеля оплавились на добрые полсотни метров вперед, смешанный запах раскаленного металла и жженой плоти неприятно обжег ноздри.

Из-за почти беспрерывной атаки аккумулятор винтовки разрядился за считанные мгновения, выдав излучателю всю имевшуюся энергию, но дюжина озлобленных существ еще осталась в живых. Покрепче перехватив отстрелявшееся орудие, Фауст начал бить их увесистым прикладом, не подпуская к станции.

«Состояние здоровья: 64%

Мышечная нагрузка: 83%»

Все его движения и жесты требовали идеальной выверки: один удар – один труп. Чудовища рассредоточились по тоннелю, словно пчелы по улью, надвигаясь на Советника.

Трое мутантов набросилось на него разом, пытаясь разодрать в клочья… Казалось бы, вот он, конец, но что-то всплыло из глубин его сознания, что-то, ошибочно загнанное туда им самим…

«Состояние здоровья: 23%

Мышечная нагрузка: 102%

Внимание! Сбой аналитической системы!

Сканирование… экстремальный уровень мозговой активности!

Обнаружена аномалия!

Состояние здоровья: 100%

Мышечная нагрузка: 300%

Критическая ошибка.

БИОЛ-Интерфейс отключается…»

Мощная вспышка света озарила стены тоннеля. Волна энергии разошлась во все стороны, расшугав обезумевших псов. Посреди этого сияния стоял Андрей. Абсолютно здоровый, без единого синяка и царапины. Очки сгорели, не выдержав нагрузки – логические цепи микропроцессора не смогли признать силу духа Анклавца. Стрелы огня взвились из его рук, уничтожив нескольких тварей и заполонив ветку метро. Фауст достал из-под куртки два своих любимых ножа и, словно какой-то дикий эквилибрист, в сметающем все танце начал кромсать мутированную плоть, заливая реками крови проржавевшие до основания рельсы.

Через несколько минут он уже стоял перед Сергеем и Рушем. Ему не нужно было ничего объяснять о произошедшем, парни сами все поняли: насколько бы не были совершенны технологии, им никогда не превзойти человека, наделенного живой душой.

– Ну и на кой хрен было так выпендриваться? Кому из нас было нужно твое показное геройство? – Задорно, но с добротой произнес Руш, – Я и так прекрасно знаю, кто ты и на что способен, дружище.

– Эх-х… Сам теперь не знаю, кому и зачем… В голову что-то не то ударило… Извините меня, мужики… Вы лучше скажите, компьютер взломан? Что вы узнали?

– Да взломан он, взломан… Мы тут, с майором на пару, уже почти все «от и до» изучили, тебя вот ждали.

– Ну и? Говорите.

– В общем, так: через этот комп мы получили доступ к резервной копии главного сервера Центральной Лаборатории ОПС, которая располагалась под ГИБХом. Под прикрытием биохимических исследований и нескольких десятков весьма крупных откатов объект занимался изучением влияния на пространственную структуру и разработкой способов смещения массивной материи… Их финальный эксперимент заключался в проломе структуры нашего измерения для выхода на другие Планы.

– Что у них, похоже, прекрасно получилось. – Добавил Куприенко.

– Да… – Согласился Павел, – Так вот, самое интересное то, что лаборатория по факту не занималась биологическими и вирусными исследованиями, среди внутренних отчетов нет ни единой записи касательно реальной работы по этим направлениям, разве что упоминания о смежном производстве вполне себе естественных токсичных химикатов.

– То есть как?! – Искренне удивился Андрей, – А мутанты? Они же с нашей Земли, в смысле животные и люди мутированные…

– А вот в этом-то и вся загвоздка: причина мутаций до сих пор не ясна.

* * *

Панорамы индустриальных городов и горных вершин, старинных замков и жарких пустынь, сверкавших мегаполисов и подводных глубин межпространственной круговертью поглощали Грея до тех пор, пока он не оказался посреди вполне заурядного на первый взгляд солнечного денька давно ушедшего лета.

Зеленолистые деревца живой стеной произрастали по обе стороны от железнодорожной ветки, соединявшей Капитолово и Лаврики. Со стороны журчавшей речки на путевую насыпь неспешно поднимались трое подростков, лет тринадцати-четырнадцати на вид. После успешной прогулки за водой, совершенной по просьбе родственников одного из них, они вновь пересекли юркую Охту через находившуюся чуть ниже по течению дамбу, и смело вышагивали на восток, поперек рельс – туда, где через иную сотню метров яркая и лучистая трава сменялась изжелта-пепельной пустошью, окруженной младыми березами и елями, порыжевшими от сверхвысокой температуры недавнего взрыва пролегавшего там газопровода.

– Я думаю, нам нужно как-то назвать нашу компанию, нас ведь уже трое… Как вы считаете? – Задал вопрос остальным старший из друзей.

– Не знаю… Думаю, что стоит. – Поделился своим мнением второй юноша.

– Тогда, как тебе «Анклав», а, Руш? – С нескрываемым довольством спросил первый, – Тебе же тоже нравится это слово, оно отлично подойдет нам как название!

– Да, звучит довольно необычно и неповторимо, оно мне нравится. Я согласен… Хабзик, а ты что скажешь?

– Да, сойдет… Нормально. Пусть будет такое. – Застенчиво улыбнувшись, ответил третий.

Находясь на значительном отдалении от своего непосредственного прошлого, Дориан почти не слышал дальнейшего разговора, но детально помнил его содержание, как и всего этого дня – девятнадцатого августа две тысячи седьмого года. Холодный призрачный ветер, не свойственный ни этому месту, ни этому времени подул на затылок Максима, и позади него проявилась человеческая фигура в черном саване, с накинутым на голову глубоким капюшоном, не позволявшим разглядеть лицо.

– Здравствуй, Митра. Я вижу, ты стал сильнее… – С нотками издевки промолвил Аластер.

– Правильно видишь, скотина. – Ответил Грей, обернувшись на прозвучавший за его спиной голос.

– Ну, зачем же так?

– «Так»? А как с тобой еще?! Это ты в ответе за все! Зачем ты создал иллюзию? Зачем создал вирус? Для чего нужно было мутировать людей?!

– Вот тут ты конкретно ошибаешься… Не создавал я никакого вируса – люди и есть сам «вирус». Открой, наконец, свои глаза! Посмотри на мир! Вы сами изничтожаете самих себя и то, что обеспечивает вам жизнь! Планета уже больна вами, вашими пороками, желанием покорять и разрушать! Мутации, как ты говоришь… Я лишь ускорил процесс, вывел наружу естественный облик вашего вида – таковыми являются люди внутри!

– А как же животные, растения, другие парадоксальные метаморфозы?!

– Вы отравляете природу, отравляете свой дом, разве это не ясно? Своими эмоциями, мыслями, своей истинной сутью вы влияете на все, что вас окружает!

– Не все люди такие, а многие могут измениться.

– Ты рассуждаешь о силах, которые неподвластны твоему восприятию, Митра!

– Ты сам много хуже тех, кого сейчас описываешь: ты отнял у Человечества свободу, шанс каждого развиваться по собственному пути!

– А зачем ему свобода, если результат все равно один… Хотя, о чем я вообще говорю… – Аластер пренебрежительно махнул рукой, – Ты ведь ни черта не понимаешь!

– Я знаю, что каждый должен иметь право совершать угодный ему выбор. И своими действиями ты лишний раз доказал это: исказив чужие судьбы, взяв чужие жизни в свои руки, выпустив Ад на Землю, ты поставил под угрозу существование множества миров!

– Дьяволы, по крайне мере, не скрывают своих целей под невинной улыбчивой маской. Так или иначе, с твоими новыми силами ты с легкостью разберешься с этой проблемой, а заодно и поможешь своей ненаглядной подружке!

– Я уничтожу тебя и то, что ты создал.

– Неужели ты так сильно печешься о них, что готов пожертвовать своим личным счастьем? Здесь, в этом мире, я дал тебе все! Силу, власть, любовь… А там, в той реальности, у тебя не останется ни-че-го! Твоя любовь уйдет от тебя, твои друзья пойдут по своим дорогам, ты останешься один!

– Любовь и дружба – это в первую очередь самоотверженность, попытка сделать все ради блага того, кем дорожишь. Мне плевать, что станется со мной там… Это тебе меня никогда не понять.

– Правда?… Выбор, говоришь… – Капюшон Аластера слегка повернулся, скрытое под ним лицо посмотрело на идущих вдалеке троих подростков, – Пусть будет так. Я даю тебе этот выбор: делай то, что считаешь нужным!

Грей закрыл глаза и совершил глубокий выдох. Острое лезвие его катаны насквозь пронзило тело виновника катастрофы. Черный капюшон содрогнулся и склонился напротив уха Анклавца.

– Наступит момент, когда пространство, время и душа разделяться – тогда мы встретимся с тобой вновь, и ты признаешь мои слова, признаешь свою истинную суть… – Надрывным шепотом напоследок произнес смертельно раненый Аластер и растворился в потоках энергии.

– Этого не случится. – Категорично ответил Максим, стоя под раздираемым молниями алым небом и глядя на изломанные стволы уродливых деревьев Воттоваары.

* * *

– Тут есть еще кое-что… Сейф, видишь? – Руш мотнул головой в центр зала.

– Ну да, я его сразу заприметил… – Ответил Андрей.

– И мы тоже. Сейф имеет прямое соединение с серверами этого комплекса и был защищен лучше остальных систем, взломался последним… Тебя вот ждали, чтобы вместе открыть.