– Поздравляю. Ты сделал это. Отныне ты честен с самим собой и знаешь, что делать дальше. Все увиденное тобой внутри касается только тебя, но не нас. Это твой путь и твои мотивы.

– Можно вопрос?

– Конечно, задавай. – Разрешил Фауст.

– Те, кто не прошли испытание… Что с ними сталось?

– Неизвестно. Крепость поглотила их. – Ответил Руш.

– Что это вообще за место? Почему в нем столько чертовщины?

– Мы сами точно не знаем, – Сказал Дориан, – Похоже, что пространство здесь полностью изломалось, смешивая воедино различные места и события.

– Я так понимаю, это произошло после катастрофы?

– Самое забавное, что некоторые странности, связанные с потерей ориентации внутри здания и пропажей людей в нем, отмечались здесь еще до две тысячи девятого, а Взрыв словно… Усугубил их. Даже мутанты обходят Крепость стороной.

– Ясно. Что от меня требуется теперь?

– Сейчас мы поедем на нашу основную базу, узнаем как там вообще обстановка, а потом, если все в порядке, отправимся искать твой бункер… Да, и кстати, Сергей… Добро пожаловать в Анклав! – Торжественно произнес Максим, повторно протянув мужчине ладонь для рукопожатия.

* * *

Зараженные территории образовывали кольцо вокруг ГИБХа и Северной ТЭЦ. В южной части находился Санкт-Петербург – сектора с кодом «А», а на севере населенные пункты Мистолово, Бугры, Энколово и Кузьмолово – сектора с кодом «В». Сам центр зараженных земель обретался между железнодорожными станциями Капитолово и Лаврики, на которых и находились два главных объекта – эти сектора носили маркировку «Б», они не прослеживались со спутников, отправленные туда вертолеты и беспилотники теряли управление еще на подлете, а все пытавшиеся проникнуть в них пешие группы бесследно пропадали. Единственным способом попасть из южных секторов в северные была автомобильная трасса от станции метро «Проспект Просвещения», широкой дугой огибавшая эпицентр, и проходившая через все северные поселки, вплоть до Кузьмолово, куда и лежал путь Анклавцев.

Здесь, на севере, тварей было куда больше, чем в городе. Если в Калининском районе Петербурга еще жили люди, то в этих, ставших дикими, краях жильцов практически не было. Изредка попадались лишь одиночные выживальщики-мародеры, рыскавшие по опустелым домам и брошенным военным базам в поисках наживы и средств к существованию.

Черный внедорожник несся по шоссе, выжимая максимум из своего движка. Чем быстрее Анклавцы доберутся до поселка, тем меньше у них шансов наткнуться на мутантов, коих не только в количестве, но и в разновидностях на севере было значительно больше.

Сергей сидел, прижавшись к окну – чтобы влезть в джип Павла впятером им пришлось потесниться. Хозяин находился за рулем своего автомобиля, Фауст на переднем сиденье, Дориан сзади, на оружейном ящике, лейтенант Смокер у него на коленях, а правее них сидел и сам майор. Куприенко всю дорогу рассматривал промелькивавшие за стеклом омертвелые пейзажи и в мыслях рассуждал о человеческой глупости.

Изначально, когда люди только зародились на Земле, планета была чиста и девственна. Повсюду царили баланс и гармония. Обретя технологии и силу, человек возгордился, посчитал себя высшим существом и стал пренебрегать планетой. Людям стало наплевать не только на окружавшую их среду, но и даже друг на друга.

В окне незаметно проскочил железнодорожный переезд, а за ним начали мелькать и полуразрушенные кузьмоловские пятиэтажки. Выехав на окраину поселка, автомобиль стал медленно лавировать между заброшенными огородами и сараями. Впереди, перед сосновым лесом, показалась штаб-квартира Анклава.

Когда-то давно, еще до катастрофы, на этом участке стоял небольшой косой домик с частично вделанным в холм чердаком и прорытым внутрь него подвалом. Как оказалось, подземный спуск вел в убежище, предназначавшееся для укрытия гражданских лиц в случае ядерной войны. За прошедшие три года Анклав сделал из него настоящую неприступную цитадель. Вокруг участка возвели кирпичный забор, сверху обтянутый колючей проволокой типа «ласточкин хвост», а старый дом был разобран и на его месте красовался небольшой, хорошо укрепленный вход в подземный многокомнатный бункер. Сверху, над входом, возвышалась над остальными строениями кирпичная вышка дозорного, с торчавшим изнутри пулеметным стволом. В пределах забора также находились гараж с мастерской и крупная самодельная вертолетная площадка, на которой стояла гордость Анклава – их личный воздушный транспорт. Хаба, таковым было прозвище одного из основателей организации, превратил обнаруженный в одной из разведывательных ходок конвертоплан в настоящего монстра. Поврежденные места в каркасе летательного аппарата заварили листами черной стали, а из вооружения на способное к полету чудо установили два роторных пулемета. Конвертопланы серии В-23 «Skopa» были произведены в США по прямому заказу Пентагона ограниченной партией в сотню единиц, и каким образом одна из них оказалась на территории Зоны Заражения не знали даже ее нынешние обладатели.

Анклавская разведгруппа обнаружила чуть поврежденную машину на Всеволожском испытательном полигоне, стоявшей посреди лесной опушки Собачей Пустоши. Никаких следов падения, включая хотя бы полосы примятой травы или поломанных деревьев, не было, как не было и тел бывшего экипажа, а вот экипировка в салоне присутствовала в полном составе, за исключением одного парашюта, который должен был находиться прямо рядом с задним выходом. Прорабатывая возможные версии произошедшего, Советники пришли к выводу, что парашют никак не мог быть использован в экстренной ситуации сидевшим в кабине пилотом – им мог воспользоваться только некто, находившийся в задней части транспортного отсека, что лишь ввело их в еще большее недоуменнее, заставив отложить все размышления до тех пор, пока не будут найдены новые факты, связанные с загадочной историей воздушного судна, про которую со временем забыли из-за более насущных проблем.

Видеокамера, стоявшая на воротах, засекла джип еще при приближении, и металлические створы, с гудением, начали открываться. Руш сразу же завернул в гараж, не решившись вновь оставлять машину под открытым небом. Ворота закрылись, как только автомобиль въехал на территорию базы. Анклавцы покинули гараж и подошли к входу под землю. Перед ними стояла герметичная дверь с вручную нарисованным на ней символом Анклава – пятиконечной звездой, скованной четырьмя уголками. Гермодверь заскрипела и уехала внутрь стены, обнажив спуск в противоядерное убежище.

– Добро пожаловать в Чащобный Дом. – Объявил Грей специально для Куприенко, после чего все вереницей двинулись вниз по ступенькам.

Стены бункера состояли из нержавеющей стали и свинца, благодаря чему любая внешняя радиация его обитателям была не страшна. Кроме того, у сооружения имелась мощная система фильтрации воздуха и воды, дополнительно оберегавшая его жителей от проникновения зараженной пыли и токсичных веществ. Чащобный Дом был разделен на тринадцать частей: четыре жилых комнаты, кухня, душевая, два туалета, лаборатория, компьютерный зал, арсенал, и главная комната. Также от основного бункера шел небольшой тоннель, связывавший его с мастерской. Из динамиков одного из помещений приглушенно поигрывала тихая лиричная песня, исполненная вокалисткой на английском языке. Сергей несколько раз слышал ее, но из-за плохого знания английского не понимал слов. А вот сам мотив трека, по его мнению, отлично подходил под атмосферу Чащобного Дома – последнего оплота цивилизации в этих губительных местах, созданных человеком.

Вернувшихся домой Советников встретили остальные Анклавцы. По случаю прихода лидеров все собрались в главном зале. Большинство стен помещений, за исключением личных покоев, были выкрашены в светло-зеленую краску. Мягкие флуоресцентные лампы дневного света, висевшие на потолке, не ослепляли, создавая при этом отличный уровень освещенности. За длинным столом разместились все основные лица Анклава. Куприенко познакомился с теми, кого видел впервые.

Первой из них оказалась Полина – низкого роста полноватая готесса-неформалка с обширным бюстом, одетая во все черное и с такого же цвета макияжем. Она занималась научной деятельностью в Анклаве: изучала причины мутации животных и людей, проводила опыты и была коллегой Дориана в научных вопросах. Также Полина отлично готовила, потому чаще всех дежурила по кухне. Анклавцы всегда радовались, когда наступал ее черед стряпать. Поскольку она практически не участвовала в полевых выходах, то и имение оперативного прозвища считала ненужным. Следующим был Алексей Волков, ее парень. Волк, как он себя называл, присоединился к организации уже после катастрофы, быстро сумев найти применение своим выдающимся способностям, оказавшись непревзойденным разведчиком. Выполнив несколько заданий, он молниеносно дорос до звания капитана и принял руководство разведгруппой, хотя в целом отдавал предпочтение работе в одиночку. Про Хабу Куприенко рассказали еще по дороге на базу – он был мастером на все руки и мог собрать и починить все, что угодно. Влад, наравне с Рушем и Греем, был одним из трех людей, основавших Анклав, но через некоторое время он решил отойти на задний план, не захотев влезать в глобальные проблемы руководства, и его место в Совете занял Фауст. Еще Хаба умел управлять любым средством передвижения, начиная от мотоцикла и заканчивая отремонтированным им самим конвертопланом. Влад жил прямо в мастерской, там он имел собственное койко-место, да и вообще весь гараж негласно считался его территорией.

Больше всего Сергей удивился внешнему виду Ахмеда – своей полнотой он контрастировал с остальными парнями, и, как и Полина, почти никогда не покидал Чащобный Дом. Зато его физиологические данные компенсировали математический склад ума и огромные познания в области высоких технологий и компьютеров. Настоящим же его именем было Михаил, а происхождение столь необычного прозвища он предпочел оставить без комментариев. Ахмед был первоклассным хакером и мог взломать все, что только использовало за основу программный код. Он отвечал за всю электронику в бункере, следил через Интернет за событиями, происходившими в мире, а также был «всевидящем оком» Чащобного Дома – наблюдал за округой через установленные по периметру базы видеокамеры. Все время, за редкими исключениями, Ахмед проводил в компьютерном зале, там же он и ночевал, два года назад упросив Анклавцев разместить в нем свою кровать.

Последними оказались Таня и Валя – сестры, родившиеся в один день, но совершенно не похожие друг на друга. Татьяна, теска жены Фауста, была принята в организацию по воле Руша, поскольку была его второй половинкой, а Валентина не захотела покидать Зону Заражения без своей сестры. До катастрофы обе они, вместе с Машей, играли в местной вокально-инструментальной рок-группе.

Собственно, «небольшой отдых», как выразился Грей, свелся к тому, что все Анклавцы, рассевшись за накрытым в главном зале столом, напились и стали травить друг другу различные байки и анекдоты, бешено гогоча над самими собой. Андрей, переборщив с вином и сушеными кальмарами, большую часть времени провел в туалете. Максим и Мария, забывшие о всяких мерах приличия, постоянно целовались и обнимались, не обращая ни на кого внимания. Ахмед выпил почти всю водку и, немного побуянив, завалился спать. Таня, несколько дней не видевшая своего ненаглядного, незаметно для остальных утащила его в их личные апартаменты, чему сам Павел был только рад. Полина с Волком, обнявшись, сидели в углу зала, что-то тихо нашептывали друг другу, и так же посмеиваясь над общими шутками.

Именно сейчас Сергей понял, что, несмотря на незаурядную мудрость многих из них, которая к некоторым людям не приходила и к закату жизни, эти молодые личности не растеряли огонь юности, свойственный их возрасту. Судьба отняла у них беззаботную молодость, но взамен наградила разумом, стойкостью и стремлением к своим целям. Зрелый майор, прошедший не один вооруженный конфликт, до того ощущавший себя перед ними чуть ли не шкетом, наконец, осознал их секрет: здесь, под защитой родных стен, они были обычной молодежью, наслаждавшейся жизнью, но там, за толстой свинцовой гермодверью бункера, среди безумных опасностей внешнего мира, они снова становились собранными, готовыми пожертвовать своими жизнями во благо других Анклавцами.

Наутро, впервые за последние дни отдохнувший, Верховный Совет собрался в компьютерном зале. Помимо предводителей Анклава, на нем, по определенным причинам, также присутствовали Куприенко, Полина и Волк. Алексей вышел вперед с докладом о проделанной работе.

– Вчера, во время патрулирования восточных границ полигона, я наткнулся на группу из четверых военных.

– Положил их? – Сразу же спросил Грей.

– Конечно, Полковник, обижаешь… Сигнал на базу послать никто не успел.

– Если я не ошибаюсь, то вояки уже потеряли двух своих разведчиков в том районе. На кой им посылать туда еще четверых бойцов?

– Они двигались в сторону поселка, Макс.

– Чушь! Поселок мертв. Военные не суются туда с момента эвакуации. – Запротестовал Павел.

– Я смог подслушать часть их переговоров. Солдаты были напуганы тем, что их отправили туда. Плюс, они целиком разрядили свои обоймы в парочку тупых кадавров, подняв шум на весь лес. Это была не обычная разведгруппа.

– Тогда, что они там делали?

– У командира их отряда я обнаружил флешку…

Волк подошел к компьютеру и вставил крохотный накопитель данных в порт приема внешнего устройства. На карте памяти содержался только один текстовый файл. Анклавец дважды кликнул по нему курсором мыши и на мониторе появился текст:

«СЗ-3: 178-84-76. Код доступа: 2537»

– Шо эт за хрень? – Спросил Фауст, ни к кому конкретно не обратившись.

– Все ясно, – Сказал Куприенко, – Это был отряд с нашей базы.

Советники удивленно обернулись на внезапно заговорившего Сергея.

– Копаясь в архивах, – Продолжил майор, – Я нашел упоминания о некоем законсервированном бункере, не таком, как ваш Чащобный Дом, не гражданской обороны. Насколько я помню, он находится где-то в районе вашего населенного пункта. «Эс-Зэ-Три» обозначает «Северо-Западная Зона Заражения», далее идет зашифрованный код координат объекта, ну а за ним, собственно, и код доступа к входной двери. Стандартная маркировка нашего отдела.

– Ты знаешь алгоритм шифровки ваших координат или мне звать Ахмеда? – С шутливым вызовом в голосе спросил Максим.

– Естественно знаю, ведь это я предложил руководству его использовать. – Улыбнувшись, ответил Куприенко, – У вас есть карта поселка?

Волк, стоявший ближе всех к компьютеру, свернул текстовый файл и вывел на экран карту Кузьмолово с обозначениями.

Майор подошел к столу, несколько секунд подумал, и указал пальцем в монитор.

– Это здесь.

– Охренеть! – Удивленно возгласил Руш, – Макс, помнишь? Это около гаражей! Мы еще гадали, что это за ровные холмики с выходящей наверх вентиляцией… Да мы мимо них пробегали, когда Андрей проходил свое испытание на Советника! Ты тогда охранную собаку силой кирпича… То есть, кхм, мысли, силой мысли остановил.

– Да уж… Столько лет прожили в поселке, и даже не знали, что у нас под боком… Тем не менее, это не объясняет причины того, почему ваши, – Дориан кивнул в сторону бывшего армейца, – Послали туда всего четверых человек, да еще и именно сейчас.

– Значит, штабу срочно потребовалось попасть туда. – Ответил майор.

– Это же самоубийство! Понимаешь, Сергей… Вскоре после взрыва, Кузьмолово стало схоже с Крепостью, только, в отличие от нее, никто из углубившихся в улицы поселка назад уже не возвращался.

– Знаете, парни, я думаю, командование не стало бы просто так посылать бойцов в самое пекло. Похоже, основные их силы подготавливаются к чему-то другому, более важному, вот и выделили маленькую команду. Сам говоришь, наши не появлялись там с момента катастрофы, так откуда же им тогда точно знать, что конкретно там происходит?

– Хорошо… С этой проблемой мы, пока, более-менее, разобрались… – Продолжил лидер Анклава, – Теперь ты, Полина… Что с исследованиями?

– Я изучила несколько тел собак и кадавров. Между словом… Благодарю за новое оборудование, Андрей, оно нам сильно помогло. Долго я его ждала. Так вот: такие мутации организмов не могли произойти только из-за радиации или химических веществ. Я думаю, здесь поработал некий генетический вирусный модификатор… Скорее всего, он попал в атмосферу во время взрыва на ГИБХе. Но даже если учесть реальность этого фактора, здесь есть что-то еще, более сложное, в чем я пока не разобралась. Возьмем, к примеру, кадавров – они ведь не мертвецы, как считают местные, просто сильно мутировавшие люди, с нарушенным действием центральной нервной системы и отсутствующим болевым порогом… Проще говоря, эти бедняги думают своим желудком, напрочь позабыв об инстинктах самосохранения. Или Колоссы – их гуманоидная внешность неоспорима, но совершенно не понятно, как человек мог мутировать в такое. Почему некоторые люди превратились в монстров, а некоторые, вроде нас – нет? На этот вопрос я не могу выдать хоть сколь-нибудь стоящий ответ.

– Понятно. Хочешь сказать, что на ГИБХе штамповали вирусы, модифицирующие ДНК живых организмов, а во время аварии произошел их выброс в атмосферу?

– Макс, это только гипотеза… Я почти убеждена, что столь сильные изменения затронули даже молекулярную структуру клеток… К тому же, мы имеем жестко ограниченное количество видов и некую корреляцию на генном уровне… Будь я менее рациональной, то вообще предположила бы, что все они были сотканы воображением одного и того же безумца… Поэтому, не факт, что мои представления единственно верные.

– Погоди. Извиняюсь, что перебиваю, – Сказал Куприенко, – Но кто такие Колоссы? Никогда раньше о них не слышал.

– Ты первый раз в северных секторах, не так ли? Колоссами я нарекла вид огромных мутантов ростом с два этажа. Интеллект у них минимален, зато запредельно развита мускулатура, кости увеличены в размерах, а кожа, почти всегда, пепельно-серого цвета, чем они напомнили мне древнегреческий памятник. – Пояснила Готесса.

– Кстати, возможно, твоя эта гипотеза – правда. – Отметил Сергей, – Те документы, про которые я говорил… В нескольких из них, полученных совершенно из разных мест, есть ссылки на многоуровневою подземную лабораторию под институтом. Тот городской бункер, в который я хочу вас отвести, должен был проводить мониторинг некоторых систем этого комплекса, вроде удаленной станции наблюдения, на случай, если что-то пойдет не так.

– Неужели у нас начинает проявляться картина реальных событий катастрофы… Это превосходно! – Оценил Дориан радостным голосом, – Вполне возможно, станций слежения несколько, в разных местах вокруг центральной лаборатории, а кузьмоловский бункер может являться как раз одной из них.

– Вы обязаны туда отправиться, Макс. Если это действительно так, то внутри вы найдете недостающую нам информа… – Полина не успела закончить, ее оборвала внезапно появившаяся Маша.

– Я иду с вами.

– Любимая, это слишком опасно…

– Дориан Грей, позволю себе напомнить: характеры у нас с тобой одинаковые, и ты знаешь, что не сможешь меня отговорить. – Самодовольным голосом парировала девушка ответ своего парня, – Я буду нужна вам там, смогу почувствовать то, что будет скрыто от остальных.

В зале, на минуту, повисла тишина.

– Эх-х… Ладно. Ты идешь с нами.

Смокер подлетела к Максиму, обняла его и крепко поцеловала в губы. Майора сильно удивило то, что глава Анклава, доселе непоколебимый, проявил такое отношение к своей девушке и, фактически, преклонился перед ее волей, даже не сделав выговор за проникновение на Совет, на который ее официально не приглашали.

– Так, вот только не начинайте сосаться посреди собрания! Не портите наш имидж перед Сергеем. – Недовольно буркнул Руш.

– Ничего. Все в порядке, я их понимаю. – С улыбкой ответил майор.

– Замечательно, он еще и на их стороне… – Продолжил негодование Павел, разведя руками в стороны.

– Руш, кончай хренью страдать. – Фауст легонько толкнул друга плечом.

– Ладно, ладно… Я понял… Итак, Макс, когда мы туда выдвигаемся?

– Вы с нами не идете. – Твердо заявил Грей.

– Это еще почему? – Удивился Руш.

– Ты знаешь, насколько затея опасна. Если бы в этом не было крайней необходимости, я бы сам ни за что туда не пошел и никого бы не пустил. В худшем случае… Ты же понимаешь, потеря одного Советника – это не то же самое, что и потеря всего Совета. Вы двое обязаны остаться здесь.

– Ты чертов ублюдок, ясно тебе? Всегда все самое интересное себе прибираешь! – С наигранной обидой ответил Фауст, столь оригинальным образом выказав свое согласие.

– В другой раз, Андрей. С Машкой должен идти я, а ее способность… Она действительно может пригодиться в поселке.

– Ну, так возьми с собой еще и Волка! Или, может, весь его разведотряд из Прометея отозвать? – Не отставал Руш.

– Нет! Нельзя идти большой группой, не стоит лишний раз рисковать людьми, когда у нас на носу неизвестно что! Со мной пойдет Сергей, он опытнее нас в плане боевой подготовки и уже посещал сооружения подобного типа, сможет найти там нужную нам информацию.

– Погодите, – Опять всплыл в диалоге майор, – Я, конечно, согласен, но прежде, чем мы пойдем наружу, у меня есть несколько вопросов…

– Не, ну если наш доблестный лидер когда-нибудь вытащит язык изо рта своей девушки… Да-да, знаю, заткнулся. – Сам себя остепенил Павел.

На лицах Анклавцев снова проступили улыбки. Дориан закончил целоваться со своей пассией, облизнул губы и задал встречный вопрос.

– Что конкретно тебя интересует?

– Ты говоришь, что Мария может нам помочь, но каким конкретно образом?

– Маша всегда отлично разбиралась в характерах людей, умела найти подход практически к каждому, чем сильно сопутствовала нам в приеме новых кадров… – Начал пояснять Верховный Советник, с любовью в глазах взглянув на девушку, – Но после катастрофы она стала настоящим эмпатом. Взрыв каким-то образом затронул ее эмоциональные и психологические особенности, усилил социальное восприятие, вывел его на экстрасенсорный уровень.

– Насколько я знаю, подобные люди легко травмируемы и в значительной степени асоциальны из-за постоянных переживаний… – Отметил Куприенко.

– Многие, но не все. Она прекрасно умеет контролировать и использовать этот талант, разрушительно же он действует на личность, лишь становясь бесконтрольным. Как и военные, Анклав в точности не знает, что именно происходит в нашем родном поселке, а Машка сможет интуитивно почувствовать неопределимое для нас с тобой.

– Значит, как и в случае с Крепостью, у твоей девушки также имелся… некий задаток, из которого уже после Взрыва проявилась аномалия, верно?

– Верно. Мы сами не раз рассуждали о подобных совпадениях, но для подтверждения наших гипотез нам нужно более детально разобраться в истоках образования Зоны Заражения. – Прокомментировала Мария.

– Ясно. В таком случае, поведайте мне об этом Ордене Провозвестников Смерти.

– ОПС – это крупная, хорошо законспирированная организация, довольно влиятельная во многих направлениях. – Ответил Руш.

– Ну, судя по тому случаю с конфискацией документов прямо с моей базы, в масштабах их влияния не следует сомневаться… Учитывая специфику деятельности и строгую секретность, какой-нибудь «левый» министр не смог бы даже попасть в наш отдел, не говоря уже о запугивании моего бывшего начальника.

– В настоящий момент эти ребята приближены к верхам нашей страны, но нет никаких оснований предполагать, что они работают на государство. Скорее, наоборот. Мы даже нашли некоторые свидетельства того, что Орден раскидал широкую агентурную сеть на международной арене. – Продолжил рассказ подполковник.

– Происки Запада?

– Маловероятно. Все нити появления ОПС сходятся на Санкт-Петербурге, а самым примечательным в этой ситуации является следующий факт: мы не обнаружили ни одной зацепки, хотя бы косвенно указывающей на существование Ордена до катастрофы, он появился сразу после Взрыва и удивительными темпами разросся за три прошедших года. Мы считаем, что именно Провозвестники Смерти ответственны за все произошедшее, а твоя информация о лабораториях подкрепляет эту версию.

– В этом действительно есть смысл… А об их внутреннем устройстве вам что-нибудь известно?

– Очень малое… – Ответил Андрей вместо своего товарища, – Как нам совсем недавно удалось выяснить, у Ордена есть лидер, в котором сами Провозвестники видят чуть ли не живого бога, но о том, кто он такой и где находится нам ничего не известно.

– Все это крайне любопытно… – Сергей на несколько секунд задумался, решившись задать новый вопрос, – Вы обещали рассказать о себе больше, если я заслужу ваше доверие. Ваш символ мне очень интересен. Подобных ему я никогда не встречал. Что он обозначает?

– Давайте я ему объясню… – Фауст выступил чуть вперед, – Эта пятиконечная звезда именуется Звездой Единства, она символизирует равенство и взаимосвязь пяти первоэлементов, пяти Стихий, пяти изначальных состояний вещества…