26. Сердце Дивии и бремя отказа
Когда я вернулся в зал со Скрижалями, ко мне подбежала Реоа Ронгоа. Радовалась так, словно я был её давно потерянным другом.
– А я запомнила сразу три слоя озарения «Обновление Крови», – похвасталась она.
Я слегка укорял себя, что был слишком резок с девушкой. Пусть она неугомонная и душная болтунья, которая хвалится своими знаниями, но ведь болтун – находка для попаданца.
– Ты – молодец, – ответил я. – Но почему при всех своих талантах ты ещё не выбрала предназначение Возвращающих Здоровье?
Реоа Ронгоа замялась:
– Просто… просто целителей и без того слишком много. Все они постоянно создают новые кристаллы, сбивая цену… Поэтому старшие рода решили, что озарённым Ронгоа пора пробовать иные предназначения. Я должна стать первой в нашем роде, кто выберет яркое озарение Помогающих Создателям. И буду служить в храме дружественного нам рода…
– Так ты стала неопределившейся не по своей воле, а по приказу старших?
Девочка потёрла свой тонкий синий носик и кивнула:
– Я хотела бы лечить, но раз старшие решили… то…
– Ясненько. Кстати, Реоа, я слышал, что кто-то из старших вашего рода изучает одержимых демонами?
Девушка с изумлением на меня посмотрела:
– А зачем тебе демоны?
– Хочу лечить душевные болезни и одержимости. Вот и подумал, что Скрижали Знания вашего рода помогут мне изучить предмет… Саран и Ронгоа вроде бы союзники.
Девушка перестала тереть носик и надменно задрала его:
– Вообще-то, Ронгоа слишком сильный род, чтобы быть союзниками мелких Саран. Мы – ваши покровители, а не союзники.
– Пусть так. Тем более. Можно мне получить доступ к этим скрижалям?
– Но ты ведь даже не Саран, – ответила Реоа. – Ты ещё никто.
– Но когда приму род Саран, то можно почитать Скрижали?
Реоа Ронгоа вернулась к потиранию носика:
– Демоны… демоны… Кажется дедушка Каро изучал демонические одержимости. Я могу спросить у него, хотя почти не знаю господина Каро Ронгоа.
– Я буду очень тебе благодарен, прекрасная Реоа.
Я схватил её холодную ладошку и сжал, улыбаясь при этом как можно соблазнительнее. Синенький носик девушки тут же покраснел, а на щеках выступили красные пятна.
– Как покровители вашего рода, мы, конечно, да… – забормотала она. – Я поищу ответ…
– Вот и хорошо. – Я отпустил ладошку девушки и повернулся к Скрижали Знания.
Учитель расположился на своём лектусе, достал из котомки скромные деревянные коробочки и кувшин и расставил их на полу. Потом прочитал короткую молитву: я услышал знакомое «свет более не падёт в грязь».
Мне хотелось ознакомиться с ветками прокачки целителя, раз уж я обречён быть им. Реоа Ронгоа некоторое время крутилась возле меня, но скоро ушла к другой скрижали и тоже погрузилась в изучение веток.
И чем больше я узнавал о целительстве, тем сильнее злился на маму Самирана. Из-за её распутства я должен заниматься всякой чепухой. А ведь я даже не её сын! Вот возьму ей назло два ярких управляющих озарения, да отправлюсь работать в сады папы Самирана!
Мысль о ярких озарениях породила вопрос:
– Учитель, если яркое озарение забирает шесть тысяч граней, то почему нет озарения за двенадцать тысяч граней?
Гиан Атти отставил кувшинчик с водой и прищурился:
– Самиран? Ты разве не знал о существовании ослепительного озарения?
– Э-э-э… Знал бы, спрашивал не у вас, а у своего Голоса.
– Есть лишь одно ослепительное озарение, которое забирает все двенадцать тысяч граней. Как называется это озарение и что оно даёт взамен, нам расскажет…
Учитель обвёл нас взглядом.
Совсем как в обычной школе моего детства (и на моих уроках истории в транспортном колледже), отличники тут же потянули руки. Другие ученики безучастно глядели на плывущие в арках облака – даже если они и знали ответ, то не стремились получить одобрение препода. Кто-то барабанил пальцами по шкатулке с едой. Кто-то оживлённым шёпотом рассказывал товарищу о каком-то поединке между «могучерукими из Четвёртого Кольца».
– Можно я расскажу? У меня есть ответ.
– Ну, расскажи, Реоа.
Бойкая девушка затараторила:
– Хотя среди мудрецов и учителей Дома Опыта принято насчитывать только шесть ступеней озарений, но на самом деле есть седьмая ступень, которая содержит одно единственное озарение. И называется оно – «Сердце Дивии».
Реоа обвела всех нас взглядом победительницы. Кто-то из учеников фыркнул: «О, Создатели, дам нам плевать, что ты умная».
– Верно, – сказал учитель. – Но что даёт это озарение?
– Ничего.
– Как это? – удивился я. – Можно потратить двенадцати тысяч граней, а взамен получить – ничего?
Реоа закивала:
– Считается, что усвоивший это озарение, как бы передаёт свои грани обратно Создателям, признавая, что он недостоин носить их. Считается, что озарение даёт высшую любовь Создателей.
– И сколько людей выбрали озарение, которое делает ничего? – спросил я.
– Бывали разные люди в истории, – отозвался учитель. – Все они получили именно то, что хотели.
– Ничего?
– Ничего.
Я провёл ладонями по поверхности скрижали, прося показать узор «Сердца Дивии».
Вобрав голову в плечи, я прищурился, готовясь увидеть нечто головокружительное. Если даже первый слой узора озарения вызывал тошноту и головную боль, то ослепительное и семислойное «Сердце Дивии» должно вообще лишить меня чувств. Но вместо этого на каменной поверхности проявился двойной иероглиф:
С Д
Е И
Р В
Д И
Ц Я
Е
– Как видишь, – пояснил Гиан Атти, – усвоение этого озарения не требует усилий. Это означает, что Создатели не ставят препятствий на Пути тех, кто решил вернуть грани.
Это объяснение убедило меня. С технической точки зрения всё правильно. Если выбор предназначений – это личное дело каждого, то и не выбортоже должен быть личным делом каждого.
Озарение «Сердце Дивии» просто предлагало жителю возможность отформатировать систему, удалив из его сознания все следы Двенадцати Тысяч Граней.
Один из учеников, тот парень с «афро», буркнул:
– Каким надо быть болваном, чтобы выбрать озарение с эффектом ничего?
Гиан Атти улыбнулся:
– Один из древних мыслителей сказал, что «Самый быстрый способ пройти Путь Двенадцати Тысяч Граней, это остаться на месте. Ведь все идущие возвращаются к началу».
✦ ✦ ✦
Гиан Атти встал с лектуса и призвал к нашему вниманию. Мы собрались вокруг скрижали, на которой отмечены все популярные схемы прокачки.
– Сегодня вы узнали, что усвоение узоров озарений – тяжёлый труд, изнуряющий все ваши Линии. Кто-то из вас осилил сегодня только один слой узора, кто-то два…
– Кто-то – три! – выкрикнула Реоа Ронгоа.
– Да. А кто-то давно уже выбрал своё предназначение и усвоил несколько озарений, полезных для сословия и рода. – пристыдил её учитель. – Я же хочу сказать следующее: тяжесть первых дней учёбы не должна омрачить вашу решимость в выборе предназначения. Не надо спешить, но не надо и проявлять нерешимость. На Скрижали Выборавы вы всегда можете выбрать готовую ветку озарений, а так же сравнить, сколько граней вам будут стоить каждая из них, а сколько граней останутся свободными, чтобы творить кристаллы. Выбирайте, сравнивайте и взвешивайте свои решения. Увидимся завтра.
Большая часть учеников тут же выбежала из зала. Я же хотел подольше изучить Скрижали Знания. Хотел найти билд, который позволил бы мне, приняв наследованное озарение целителя, всё же стать Поддерживающим Твердь.
Но учитель Гиан Атти не позволил мне остаться:
– Скоро придут старшие ученики. Тебе нельзя быть здесь.
Пришлось выйти в опустевший коридор. А потом, не задерживаясь на площадке, я и вовсе вышел из Дома Опыта – решил проведать Виви Карехи.
Но не успел отойти далеко от Дома Опыта, как меня нагнал какой-то незнакомый мужчина. Я впервые увидел на жителе Дивии одежду, хоть чем-то похожую на штаны: некие широченные шаровары из толстой кожи, отделанной металлическими узорами. При ходьбе они позвякивали. В шаровары заправлена белая рубаха. На золотом поясе, похожем на тот, что был у Каипа, водителя-насильника, висела кривая палка, завёрнутая в такую же инкрустированную металлом кожу. На голове у мужчины чалма со спускавшимися на шею кусками ткани, как у бедуина.
– Приветствую тебя, отрок, – негромко и вежливо сказал незнакомец. – Ты же Самиран, сын Похара Те-Танга и Мадхури Саран?
Я слегка поклонился, как это было принято в Дивии при общении младших со старшими:
– Допустим, уважаемый…
– Раккир.
– Уважаемый Раккир.
Хотя мужчина говорил вежливо, я заподозрил что-то неладное. Ведь он не назвали ни своего рода ни хотя бы предназначения.
– Пойдём со мной, Самиран, – так же вежливо попросил Раккир.
Я, быть может, ещё плохо знал порядки Дивии, но мужик, который подстерёг возле школы мальчика и попросил его пойти с ним куда-то, не мог не вызвать подозрения.
– Не пойду, – ответил я.
– Почему? – удивление Раккира было искренним. – Отказ ляжет тяжким бременем на тебя.
– Я вас не знаю.
– Меня послал твой друг.
– И кто это такой?
Вместо ответа Раккир схватил меня обеими руками и поднял. Я даже не успел закричать. Нас накрыла тень акраба. Слегка присев, Раккир подпрыгнул метров на десять и мы очутились на крыше летающего экипажа. Бросив меня в раскрытый люк, Раккир спрыгнул вслед за мной и захлопнул люк.
Моё похищение заняло три секунды.
В салоне акраба темно и пусто. Окон нет, пол застелен мокрой и вонючей соломой, напоминающей о свинарнике. В передней части, где светилось узкое, как у танка, окно, стояла лавка, на которой сидел второй незнакомец.
– По какому праву… – начал я, но акраб так резко взмыв вверх, что меня вдавило в пол.
✦ ✦ ✦
Конечно, я задавал вопросы. Я угрожал. Я спрашивал, кто они такие и куда меня везут? Но ни Раккир, ни его товарищ не удостоили меня ответом.
– Я буду кричать и звать на помощь, – заявил я.
– Кричи, мальчик, – разрешил Раккир. – Хотя я и удивлён, какая помощь тебе нужна?
– Вы меня похитили!
– Вовсе нет, – возразил товарищ Раккира. – Тебя великодушно возят по небу на самом быстром акрабе наших дней.
– Кроме того, добавил Раккир. – У акраба толстые стены. Их не пробьёт ни яркая молния, ни ледяная стрела, ни тем более твой крик.
Экипаж на самом деле летел так быстро, что меня постоянно относило к задней стенке, приходилось держаться за торчавший из полу деревянный брусок, оставшийся от скамейки.
– Куда вы меня везёте?
– Путей много, но место прибытия всегда одно, – философски изрёк Раккир. – И ты его узнаешь, когда мы окажемся в этом месте.
– Ясненько.
Скорость полёта была такая, что уже через десять минут акраб легонько стукнулся днищем и остановился.
Раккир открыл боковую дверь:
– Пойдём со мной, Самиран.
Мы вышли на крышу какого-то невысокого здания. Рядом стояло ещё несколько акрабов. Убранство их варьировалось: от умеренно богатого, как наш семейный «Полезный в делах», до совсем простого из брёвен и ткани с заплатками.
Вокруг здания росли густые деревья, в которых щебетали птицы. В просветах веток виднелись статуи невиданных зверей. Вероятно, тех самых энгаров или мухитов, о которых упоминал Хаки. Теперь я знал, что звери – не выдумка скульптора. За деревьями высилась стена Кольца с белевшими на ней фигурами людей, они неспешно поднимались и спускались по лестнице. Словом – обычный, людный район Дивии.
Я вздохнул полной грудью, собираясь позвать на помощь. На плечо легла тяжёлая рука Раккира:
– Не ори. Язык вырву.
– У вас есть озарение для вырывания языков? – сострил я.
– У меня есть пальцы. Я пальцами вырву.
– Не буду орать, – выдохнул я.
Не убирая руки с моего плеча, Раккир подвёл меня к большому проёму в крыше. Широкая, застеленная ковром лестница уходила вниз. Оттуда доносился гомон голосов, какие-то ритмичные удары, непонятное дребезжание и запахи еды.
– Едальня? – догадался я. – Вы привели меня в едальню?
Раккир не ответил и повёл меня по ступенькам. Сквозь мой испуг пробилось любопытство: я впервые был в таком заведении. Сложный запах пота, еды и какой-то кислятины вперемешку с приятными ароматами намекали, что бандитские кабаки Дивии не сильно отличались от таковых в наши дни или в Древнем Риме.
Спустившись по лестнице, мы оказались в большой круглой комнате, в центре её стояло полуметровое каменное кольцо, похожее на барную стойку. Часть бара отдана кухне: на его гладкой поверхности виднелись круглые выходы печей. В одних полыхал открытый огонь, на других стояли накрытые деревянными крышками котлы и кастрюли.
На другой части кольцевого бара высился ряд огромных, оплетённых верёвками глиняных кувшинов. Их бока украшены корявыми и примитивными геометрическими узорами, которые отличались от тех сложных рисунков, которыми украшали поверхности предметов в Дивии. К тому же узоры были не выпуклыми, а просто намалёваны краской.
К одному кувшину подошёл гость едальни. Вытащив пробку из дырки в нижней части сосуда, подставил к струе квадратную металлическую коробочку, такие частенько заменяли дивианцам сосуды для питья. Наполнив коробочку до краёв, сунул пробку на место и, покачиваясь, пошёл прочь.
Я понял, что за кислый запах наполнял помещение – так пахли прокисшие ягоды И, если судить по кувшинам, это «домашнее» вино не производили в Дивии, а доставляли из низких царств.
Освещение в бандитском кабаке-едальне, как положено в таких местах, было неярким. Только над кольцевым баром золотился столб света, который падал из круглого окна в потолке.
Вокруг бара расположены лектусы на которых сидели и возлежали посетители. Некоторые лектусы расположены кругом, как лепестки цветка. В центре такого круга громоздились коробки еды, корзины с хлебом и кувшины разного размера. Компании за такими лектусами были самыми многочисленными и шумными.
Я и Раккир неторопливо шли среди лектусов. Я заметил, что публика в едальне преимущественно мужская, хотя были и женщины, которые пили, ели и ругались наравне с мужиками.
Ещё я заметил, что в некоторых компания по кругу передавалась высокая металлическая коробочка, похожая на упаковку от дорогого алкоголя. Получив коробку, человек быстро открывал крышку и прислонялся к отверстию ртом. Вдохнув полной грудью дым, закрывал крышку и передавал коробку товарищу, а сам сидел, задержав дыхание, потом – выдыхал, выпуская дым.
Во мне снова шевельнулся недобитый прогрессор:
«Ясненько. Нормальный кальян или хотя бы бурбулятор, они не изобрели. Есть на чём построить бизнес. Ещё одна идея для стартапа, так сказать».
Странно, что я не был таким предприимчивым в прошлой жизни. Глядишь, заработал бы денег не только для поездки в Абхазию…
Когда мы проходили мимо компании вдыхателей дыма, Раккир остановился и жестом попросил коробку. Сделав одну «затяжку», вернул коробку и мы пошли дальше.
По пути я обнаружил источник ритмичных звуков – кристалл «Игры Света». Его держал на ладони какой-то крайне грустный и немолодой мужчина в потёртом халате. Он сидел на корточках, а вокруг него расположились фигуры полуодетых девушек, которые играли на примитивных музыкальных инструментах.
Уже знакомая мне танцовщица Раана трясла рыжими волосами и стучала кулаками по большим цилиндрам из металла. Она задавала ритм на этой своеобразной барабанной установке. Шаати – танцовщица-блондинка – надувала щёки и дудела во что-то похожее на раковину, инкрустированную металлическими узорами. На чём играли остальные талантливые танцовщицы я не увидел, Раккир толкнул меня куда-то в сторону.
Оказалось, что в стене имелись проходы в отдельные комнатки, закрытые серыми занавесками, сливавшимися с цветом стены.
В этой комнате стояло пять лектусов с лежавшими на них людьми. У всех на лицах тряпичные маски с прорезями для глаз. Только у одного, одетого в пластиковые доспехи, открыто лицо.
– Приветствую тебя, Самиран, сын Похара Те-Танга и Мадхури Саран, – сказал небесный мент Илиин.
27. Демон и рыжебородый
Раккир усадил меня на пол и вышел. Пол застелен ковром, поверх брошено несколько подушек. Поэтому было не так унизительно, если бы меня усадили на голый пол. Я постарался непринуждённо облокотиться о подушку, хотя руки у меня дрожали от смеси испуга и любопытства.
Илиин сам вызвал меня. Это подтверждало версию о его причастности к ворам граней. А чуваки в масках, несомненно – воры граней.
– Зачем ты ходил к Маимбару Адасу? – сразу же начал Илиин. – Мы так не договаривались.
– А мы с вами договаривались?
– Ай, Самиран, Самиран, – грозно покачал головой Илиин. – Ты слишком мал и глуп, чтобы играть со мной в такие игры.
– Честное слово, дяденька, – жалобно сказал я, – после грязного колдовства, я полностью потерял память. Даже не помню, как я умудрился заняться грязным кол…
Илиин подскочил ко мне и сжал моё горло. Схватившись за его волосатое запястье, я открывал рот, но не мог сделать и вдоха.
– Самиран, – сказал Илиин. – Если тебе отшибло память, то я напомню, о чём мы договаривались.
Задыхаясь, я откинулся на спину. Ни один из присутствующих в едальне даже не повернулся в мою сторону. Будто здесь так часто душили подростков, что никто уже не обращал внимания.
– Мы договаривались, что выдумку о потере памяти ты будешь рассказывать родителям и небесным стражам, чтобы не отличаться от других преступников, пойманных на грязном колдовстве.
Валяясь среди подушек, я раздирал своё горло и хрипел. Илиин ослабил хватку:
– Ты что-то хочешь сказать, малец?
Я покорно закивал:
– Да. Да. Простите светлый господин.
Один из людей в маске глухо сказал:
– Наш уговор был в том, что мы пробуем на тебе новую гроздь озарений, которая поможет нам извлечь дары Создателей. Взамен, мы не стираем твою память, но получаем всё то, что ты получишь от Создателей.
Всё ещё не понимая, о чём он, я всё-таки закивал.
– Ну, так почему мы ещё не получили то, что тебе не принадлежит? – спросил Илиин.
– Не знаю, светлый господин…
В комнатку вошёл ещё один человек: высокий, сутулый мужчина неопределённого возраста, что-то между тридцатью и пятьюдесятью. На его лице прямо-таки светилась медью рыжая борода. Выглядела крашенной. Одет в хитон из плотной серой ткани. Ни узоров, ни иероглифов. Издалека его одежда походила на учительское рубище, с тою разницей, что ткань была не грубой, а очень сложного и мелкого плетения. При движении её редкие складки отливали небесной синевой.
Мужчина присел на край одного лектуса и посмотрел на меня:
– Душили?
– Ага.
Вопросительно подняв брови, он повернулся к Илиину.
– Была причина, светлый господин, – начал оправдываться небесный мент. – Парень начал расспрашивать Маимбара. Кроме того, он притворяется, что ничего не помнит.
– Ай-ай, Самиран, как же так. – Мужчина повернулся ко мне. – Мы ведь договаривались?
Понимая, что любой мой ответ сделает ситуацию только хуже, я виновато развёл руками.
– Ну, ладно, – великодушно сказал рыжебородый мужчина. – Мы тебя потом придушим. Но сначала попробуем менее бесчеловечные способы узнать правду. Ты не против?
– Дяденьки… – сказал я. – Я честно-честно не помню.
– Придушить быстрее, – буркнул Илиин.
Мужчина повёл рукой возле моего лица, рисуя световой овал «Правдивой Беседы». В отличие от того, который когда-то использовала мама Самирана, этот овал был такой яркий, что у меня из глаз потекли слёзы. Но я не мог ни зажмуриться, ни пошевелиться.
– Мальчик, – начал допрос рыжебородый, – ты понимаешь, что от такой яркой «Правдивой Беседы» тебе не уйти?
– Да. Но я не вру. Я…
– Не говори лишнего мальчик, – попросил мужчина. – Итак, ты помнишь, что было после того, как ты очнулся в храме?
– Да. Меня поймал стражник Илиин.
– Хорошо. А что было до того, как ты попросил благоволение у Создателей?
– Не помню.
Насмешливое выражение лица мужчины сменилось серьёзным. Он смотрел не на меня, а на овал света вокруг меня.
– Помнишь ли ты, как я и ещё трое моих помощников осенили тебя гроздью наших озарений в храме Двенадцати Тысяч Создателей?
– Нет, дяденька.
Мужчина явно забеспокоился. Люди в масках тоже зашевелились и переглянулись через прорези.
– Что последнее ты помнишь из времени до того, как мы затеяли грязное колдовство?
– Ничего, дяденька.
Рыжебородый даже отпрянул от меня. Будто не ждал, что я скажу правду.
– Но как же так… Ты не помнишь свою жизнь? Родителей и друзей?
– Помню.
– А нас?
– Вас не помню.
– Что-то тут не то, – сказал один из воров в маске. – Твоя «Правдивая Беседа» не работает.
Я еле сдержал торжество. Ведь я не врал. Я действительно помнил свою жизнь. Жизнь Дениса Лаврова.
В допрос вмешался Илиин:
– Если ты, малец, всё забыл, то зачем пришёл к Маимбару Адасу и расспрашивал о нас?
– Среди своих вещей я нашёл кристаллы из его лавки. Вот и решил проверить, откуда они у меня?
Воры притихли. Они совершенно не ожидали такого исхода дела. Рыжебородый провёл рукой по своему лицу:
– Так не бывает. Ты не мог забыть столь много из своей жизни, но при этом остаться вменяемым человеком. Ты должен стать безумцем.
Я похолодел. Лишь бы не спросил про демонов!
Видимо, «Правдивая Беседа» как-то отметила мою мысль, потому что мужчина подозрительно напрягся и перевёл взгляд с овала света на меня.
– Ты мне врёшь, мальчик?
– Нет.
– Что-то скрываешь?
– Нет… а-а-а-а! – По моему телу пробежала волна световых вспышек, каждая из которых причинила боль.
– Попался!
– Теперь предлагаю его придушить, – сказал Илиин.
– Нет, нет, – озабоченно ответил рыжебородый. – С этим юношей что-то не так. Скажи-ка, мальчик, а как меня зовут?
– Не знаю, дяденька, – всхлипнул я.
И зачем я повторял это жалобное «дяденька»? Ведь на моих мучителей оно не действовало.
– А его?
– Илиин.
Рыжебородый вдруг приблизил своё лицо к моему, овал света от «Правдивой Беседы» заискрил в его зрачках:
– Скажи-ка, мальчик, а как зовут тебя?
– Самир… а-а-а-ой-ой-ой! – Меня пронзила очередная порция световой боли. – Лавров Денис Васильевич.
Русское имя, вероятно, прозвучало для них как набор бессмысленных звуков.
– Чё? – только спросил Илиин.
– Это имя демона? – мрачно предположил один из воров.
✦ ✦ ✦
– Постойте, – всполошился Илиин. – Вы уверены, что Самиран, сын Похара Те-Танга и Мадхури Саран – демон?
– Ты же сам слышал, что он произнёс своё имя.
– Но этого не может быть, – уверенно сказал Илиин. – Самиран не похож на обуянного демонами.
– А ты знаешь, как выглядят обуянные? – спросил кто-то.
– Нет. То есть – да. Один пожилой и бывалый небесный стражник рассказывал мне, что он ловил демона на Ветроломе Преданных. Обуянные демонами не ведут себя, как люди. Они прыгают, выгибают невозможным образом свои руки и ноги. У них изо рта идёт пена. И они ни слова не могу сказать на дивианском языке.
Рыжебородый недовольно взглянул на Илиина:
– Ну, тогда Самиран не демон. Нам-то какая разница?
Илиин нахмурился:
– Уважаемый, хотя я связал свой жизненный Путь клятвой верности вашему роду, но я всё ещё славный небесный стражник. Моё предназначение – выше родовой клятвы.
– Мы знаем, Илиин, – сказал другой вор в маске. – Но тебе-то какое дело до того, демон Самиран или нет?
– Прямой Путь обязывает излавливать всех демонов. Я – служу Прямому Пути во славу Дивии. Я обязан снова доставить его в Прямой…
– А вот этого, уважаемый Илиин, вы не будете делать, – резко сказал рыжебородый. – Раз Самиран не похож на демона, то и вам не надо ловить его.
– Но вы сказали, что…
– Я ошибся.
– Но малец произнёс непонятные слова!
– Знаете, Илиин, – сказал молчавший до этого вор. – Если бы меня схватили неизвестные и притащили сюда, я бы тоже говорил что угодно, хоть на языке демонов, хоть на языке птиц. Лишь бы меня отпустили.
– Но Самиран под «Правдивой Беседой», – настоял Илиин. – Он не может говорить неправды.
– Ну так спроси его сам, – явно рассердился рыжебородый.
Илиин подошёл ко мне близко и наклонился:
– Отвечай, малец. Ты демон?
– Нет, – выдохнул я и зажмурился, ожидая удара боли от «Правдивой Беседы». Но ничего не произошло. Впрочем, это ещё не значило, что я не демон. Просто я мог этого ещё не знать.
– Вот видишь, уважаемый? – сказал рыжебородый. – Теперь отстань от парня.
Илиин вернулся на своё место. Я же понял, почему рыжебородый испугался, что я попаду в Прямой Путь. Ведь там произойдёт сравнение Обвинения и Правды. Махинации воров могут стать известными судьям Прямого Пути.
После минутного молчания, голос подал один из воров в маске:
– Демон или нет, но мы должны получить своё.
– Да, – согласился с ним второй. – Линия моего Морального Права должна стать достаточной для входа в зал заседаний Совета Правителей.
Рыжебородый спросил:
– Самиран, ты получил благоволение от Создателей?
– Да.
Воры в масках облегчённо вздохнули.
– Ты согласен отдать нам это?
– Но я не знаю, что и как вам отдавать!
– Мы сами всё возьмём. Тебе просто надо перестать сопротивляться.
Чтобы поскорее избавиться от обездвиживающей силы «Правдивой Беседы», я закивал. Рыжебородый отодвинулся от меня, но овал света не убрал:
– Тогда напоминаю тебе суть уговора. Мы должны войти в храм и сотворить заключительную часть грязного колдовства, во время которого благоволение Создателей будет превращено в потоки Морального Права. Мы впитаем их, а ты будешь свободен.
Мне не нужна «Правдивая Беседа», чтобы понять – он врал. Как только из меня выбьют (непонятно каким-образом) лут в виде Морального Права, так меня сразу убьют.
– Давайте покончим с этим, – обречённо кивнул я.
Рыжебородый развеял свет у моего лица. Почувствовав свободу, я тут же вскочил на ноги, толкнул мужчину в плечи, отчего тот повалился на лектус Илиина.
Я распахнул занавеску и ринулся прочь из комнатки. Сразу же встретился взглядом с Раккиром, который стоял у кувшина и ждал, когда вино наполнит его бокал.
– Помогите! – заорал я на всю едальню. – Меня похитили и хотят убить!
Но посетители заведения не отреагировали на крик. Многие отвернулись, чтобы не видеть меня. Кто-то спрятал лицо в бокал с вином, кто-то – в коробочку с дурманящим дымом.
– Я же говорил, что вырву тебе язык! – прорычал Раккир и, отбросив бокал, ринулся на меня.
А сзади ко мне уже бежал Илиин. Тогда я прыгнул в сторону, где заметил свободное от посетителей пространство. Там как раз сидел на корточках «музыкант», державший на ладони кристалл «Игры Света». Пробежав сквозь танцовщиц и их музыкальные инструменты, я налетел на «музыканта». Он упал, кристалл вывалился из рук. Танцовщицы тут же развеялись.
– Ты чего себе позволяешь? – обижено сказал «музыкант».
– Меня хотят убить, – пробормотал я.
Оценив ситуацию, музыкант быстро кивнул и достал из коробочки на поясе сразу пять кристаллов. После их активации нас окружила плотная толпа из сотни одинаковых Шаати, Раан и Лиин. Все они одинаково и беззвучно танцевали.
Конечно, завеса из голографических девушек не остановила моих преследователей, но немного задержала, скрыв меня. Кроме того гости, испытывая некоторую вину, не подсказали Раккиру и Илиину, куда я сбежал. Но и не помогли мне. Вероятно, боялись гнева воров.
Музыкант показал на часть стены, покрытую ветками вьющегося растения:
– Это выход. Чтобы открыть дверь из листьев, надо…
– Спасибо! – ответил я, убегая. – Я знаю, как открывать такие двери.
Добежав до стены я так дёрнул ветку, что надломил её. Тем не менее, плотная стена листьев раздвинулась, открывая мне узкий проход в стене. Щурясь от яркого солнечного света, я протиснулся через щель в листьях и оказался на улице.
Не пытаясь понять, где я, помчался в сторону стены Кольца. На её ступеньках много людей, навряд ли воры граней осмелятся хватать меня на их глазах.
Над моей головой мелькнула тень акраба, который почти бесшумно взлетел с крыши бандитского кабака. Я тут же упал на землю, перекатился и спрятаться под сенью одного из тех пышных кустов, которые высаживало ведомство папы Самирана по всей Дивии. Я не знал, был ли это акраб моих преследователей, но всё же подождал, когда он отлетит подальше.
Выбравшись из-под куста – со всех ног побежал к спасительной лестнице Кольца.
✦ ✦ ✦
Я пробежал почти четверть той бесконечной лестницы, что вела на вершину стены Кольца. Мне всё время казалось, что за мной кто-то гонится, а с неба на меня вот-вот ринется акраб или призрачный орёл.
Но скоро я так выдохся, что не мог ступить и шагу. Повиснув на каменных перилах, наконец задумался: а где я и куда вообще бегу?
«Ты на одной из лестниц Второго Кольца», – с готовностью подсказал Внутренний Голос.
Дом Опыта находился в Четвёртом Кольце. Я стоял на лестнице Второго. Значит, бандитский кабак располагался в Третьем Кольце. Однако, неплохо устроились воры граней!
В Третьем и Четвёртом Кольцах сосредоточены дворцы всех сильнейших родов Дивии. Недвижимость тут стоила миллионы золотых граней. И никогда не бывала в свободной продаже – вся территория этих Колец давно поделена. Только поражение в противостоянии с другим родом или потеря капитала, вызванная ошибочной спекуляцией на рынке кристаллов, освобождали эти земли. Проигравший борьбу за власть род продавал недвигу в Третьем Кольце, чтобы сохранить остатки влияния. Такое произошло с Саран и Те-Танга. С тою разницей, что проиграли оба рода, растратив ресурсы в войне друг с другом.
Я посмотрел вверх – лестница, казалось, уходила прямо на солнце. Все верно, чем ближе к центру Дивии, тем выше стены Колец. Чтобы дойти до вершины стены Второго Кольца, понадобится больше часа.
Идти вниз я боялся, ведь я снова попаду в район бандитского кабака. Так же я не рискнул подойти к двум небесным стражникам, которые прохаживались внизу лестницы. В их защиту я не верил. Как не верил в справедливость суда Обвинения и Правды.
Поэтому я решил дойти до вершины, пройти по стене Второго Кольца и спуститься с обратной стороны. Потом отыскать в Третьем Кольце акраб. Хотя в последнем я не был уверен. Всё-таки в богатом районе у всех были свои акрабы, нет нужды нанимать извозчиков.
Я отлип от перил и продолжил путь по ступенькам.
Было любопытно взглянуть на Второе Кольцо. Как я слышал, туда вообще нельзя пройти, если у тебя недостаточно высокое Моральное Право. Именно во Втором селились члены Совета Правителей. Бесплатно. Лишь на основе Морального Права.
От папы Самирана я узнал, что закрытость Второго Кольца создавала трудности для его немногочисленных жителей. Ведь они не могли привести с собой ни слуг, ни родственников. Любой из тех, у кого недостаточное Моральное Право, мучительно погибал, перейдя границу Второго Кольца.
Даже целители не могли вовремя прибыть к заболевшему члену Совета Правителей. По этой причине они не рисковали постоянно жить во Втором Кольце, предпочитая Третье.
Странно, что, взбираясь по лестнице, я думал о каких-то Кольцах. Вероятно, мне не хотелось лишний раз думать о ворах граней. Теперь я окончательно стал их врагом. Даже непонятно – радоваться ли мне, что что многое прояснилось? Я оказался прав в том, что целью их грязного колдовства были вовсе не грани, а Моральное Право.