– Всё, как обычно: попросили волшебства, я помогла, а потом эта бабуля тут же начала говорить, какой классный доктор, что спас щенка. И ни слова, что сама просила, чтобы случилось какое-нибудь волшебство для спасения пса, – рассказала Сия.
– Но ведь щенка действительно спас ветеринар, – вставил я.
– Да. А кто нашёл этого врача? Не просто так, а при помощи феячества. Мало кто знал, что этот доктор берётся за такие болезни, какая была у того пёсика. А я феякнула – и он нашёлся, – похвасталась Сия.
– И утром после того, как феякнула, осталась без своих способностей, поняв это после того, как не получилось нафеячить себе кофе… – проговорил я.
Сия утвердительно кивнула.
– Ния, – обратился я к своей персональной фее, – не находишь, что уже третий случай похож на предыдущие?
– Вижу, что девочки не тратили своё дар там, где можно было подключить смекалку. А люди по-прежнему не хотят верить в нас по-настоящему, – ответила волшебница.
– Сия, – обратился я к фее, – а ты кого-нибудь подозреваешь в том, что осталась без дара?
И Сия ответила то же самое, что сказали две предыдущие волшебницы…
– Я как-то прочитал в одной книги такие слова: «Знаете, в чём проблема этого мира? Все хотят разрешить проблемы волшебным образом, но все отказываются верить в волшебство!» – сказал я Ние, когда мы шли в её департамент. – Люди сначала просят о волшебной помощи, а потом в неё не верят.
– Ты думаешь, потому и способности феи теряют, что не верят в нас? – спросила персональная волшебница.
– Есть такое подозрение. Вы же прячетесь от людей. Даже вывеска на департаменте не та, что должна быть. И только в каких-то случаях, вроде моего, вы признаете своё феячество. Так, может, не надо прятаться, чтобы люди верили? – спросил я.
– Как я тебе говорила, нас мало. На всех не хватит. А любой человек так устроен, что будет просить бесконечно – то ему нафеячь, это. Я же говорила, не получится рай на Земле сделать – мало нас, – возмутилась Ния.
– А станет ещё меньше. Чем меньше людей будет в вас верить, тем больше фей будет терять свои способности. И в конце концов, волшебниц и вовсе не останется, – сказал я.
– Так значит, ты уверен в том, что именно из-за неверия людей, феи остаются без дара феячить? – спросила волшебница.
– Не совсем. А может, я всё же сильно ошибаюсь. Давай порассуждаем. Это всё – ну, потери способностей – только-только началось. А люди не верят в вас уже давно. Неужели это неверие как-то копилось, а теперь решило проявиться таким ударом по волшебным способностям? – задумчиво произнёс я.
– Что же или кто же делает так, что феи перестают ими быть? – Ния, как мне показалось, была очень огорчена тем, что у меня пока нет никаких версий.
А у меня их и, правда, не было. Одна мелькнула, но начав её озвучивать Нии, сам же понял, что в эту версию я и сам пока не верю. А других пока не возникало. Не было ни одной ниточки к разгадке. А так хотелось помочь феям и моей Нии, в первую очередь. Вдруг она потеряет свои способности, а я потеряю персональную фею?
– Слушай, мне всё-таки не даёт покоя Наставница…, – сказал я своей персональной волшебнице.
– Ну у неё же нет мотива! – возразила Ния.
– Да, вроде и нет. Но я тут ещё кое-что почитал – про поведение преступников. Когда я беседовал с Наставницей, она почему-то все время отводила глаза, была немного скована и, как мне показалось, очень неестественна, – пояснил я.
– Ты говоришь про невербальное общение? Быстро учишься, – сказала Ния.
– Не без твоей помощи – ты же феячишь скорость усвоения информации моим мозгом.
– Про Наставницу – она могла быть уставшей, не хотела это тебе показывать и поэтому была, как ты говоришь, неестественной, – пояснила моя фея.
Несколько дней я посвятил изучению разной литературы по психологии: как ведут себя люди в тех или иных ситуациях, как отличить врут они или нет, что может их сподвигнуть на преступление и т.д. Благо феячество Нии работало – читал я очень быстро и запоминал всё почти дословно с первого ознакомления.
Изучая всё это, я смотрел записи встреч и в деталях вспоминал свои разговоры с Наставницей и феями, которые почему-то потеряли свой дар. Мой мозг работал отлично – все беседы прокручивались в нём, как документальное кино. Вспоминались мельчайшие детали – слова, позы, движения глаз моих собеседниц. Я пытался вспомнить то, что могло меня смутить. Или увидеть что-то на видео.
Мои «киносеансы» длились несколько дней, наверное, сотни раз подряд. И вроде всё было в этих «фильмах» хорошо – ничего подозрительного. Но только вроде. Я не мог понять, что меня смущает в рассказах и поведении всех четырех моих собеседниц. Пока не мог понять.
И самое главное, почему все три уже бывших феи поняли, что потеряли свой дар после того, как попытались сделать кофе. Почему кофе? Почему его надо феячить, а не просто сварить? Ведь феи стараются не растрачивать свой дар, если что-то можно сделать без него.
Что не так с этим кофе? Что не так с Наставницей? Что не так во всей это истории?
– Да, Алекс, – ответила мне Ния, когда я позвонил ей.
– Я хочу встретиться с кофейной феей!
Её имя Дия. Да-да, с ударением на «И». Большая любительница кофе и бариста от бога. Плюс её способность обрабатывать кофейные зёрна своим феяческим даром, чтобы впоследствии напиток укреплял дар других волшебниц.
– Ты сразу знала, что можешь делать «волшебный» кофе? – спросил я.
– Мне Наставница сказала, что я могу воздействовать на напиток, – ответила Дия.
– А потом ты попробовала и всё получилось?
– Да. И это прекрасно! Я обожаю возиться с кофе, и получается, что могу не просто делать вкусно, но и полезно. Для фей точно полезно, – воодушевлённо рассказала волшебница.
– Любой сорт кофе можно сделать волшебным? – уточнил я.
– Конечно. Но я такую процедуру делаю только с хорошими сортами – те, что люблю и как бариста, и как ценитель кофе, – ответила Дия.
– Не обижайся, но есть такой вопрос: а можешь ты сделать так, чтобы тот же кофе лишал феяческих способностей?
– У меня точно алиби, Алекс, – улыбнулась волшебница, – лишить способностей может только Наставница.
– Ния, – спросил я после встречи с Дией, – сколько ещё фей потеряли свой дар с того дня, как вы это заметили?
– Ты знаешь троих – эти за полгода стали обычными по очереди. Всего же их 7. Потеря дара началась около года назад. Примерно каждые два месяца кто-то переставал быть феей. Ты хочешь встретиться и с остальными? – уточнила волшебница.
– Знаешь, я примерно представляю, что они будут рассказывать. Но меня интересует только одна деталь – остальные четыре тоже хотели нафеячить кофе? – сказал я.
Ния тут же набрала сообщения тем уже бывшим феям.
– Да, все они пытались сделать кофе с помощью волшебства.
– Напиши, пожалуйста, всем семерым – какой кофе они пьют? – попросил я.
– Я сама отвечу – это наш фирменный фейский напиток. У нас есть специальная кофейная фея. Это такая традиция в департаменте, что ли – пить только наш кофе, – ответила Ния.
– И чем он так хорош? – спросил я.
– Наставница говорит, что он укрепляет способности фей. Девочки утверждают, что он вкуснее других, – сказала волшебница.
– А тебе он как?
– Мне нравится и этот кофе, и другие. Я не особо фанат кофейных зёрен. Но утром – самое то, – ответила Ния.
– А способности укрепляются? – уточнил я.