Хроника Свайн-Эберской войны

Белодолия. Святославск. 22 ро 692 года 17:00

Макаревича у трапа самолёта встречал младший лейтенант Старинов. Он протянул ему руку для приветствия и взял чемодан.

– Zdravstvuyte, gospodin kapitan⁷⁶, – сказал он.

– Nu, kak tam?⁷⁷ – спросил Макаревич.

– Tam takoe tvoritsya. No lushe pokazat. Na mestnosti⁷⁸.

– Tut, – лейтенант указал на точку на карте в планшете. – V 11:16 nash gidrosamolyet zasek «Bucefala». Tut, – лейтенант указал на другую точку, но жирную и красную. – V 11:34 bil` «Ciprit». Seychas oni vse zdes⁷⁹. – лейтенант указал на четыре синих точки.

– Horosho, – ответил Макаревич. – A shto tam tvoritsya uvidet moghno? Visual?⁸⁰

– Da.⁸¹

– A shto oni tam delayut viyasnit udalos?⁸²

– Est odna teoria. Oni podnali mnogo zolota!⁸³

– Shto? Na nashey territorii? Kak vi uznali?⁸⁴

– Ono zvenit po-zolotomu!⁸⁵

– A otkuda ono?⁸⁶

– Vidimo «Kozerog», bil davno takoy fregat⁸⁷.

– Eto pahnet zagovorom i mezhdunarodnim skandalom. Pokazhite mne ih!⁸⁸

– Poshli!⁸⁹

Лейтенант указал на перископ, стоявший посередине бункера, возле окна с видом на море.

– Vot⁹⁰, – Макаревич подошёл к перископу и посмотрел в него.

– Tut nichego net!⁹¹

– Knopku naghmite⁹², – Макаревич нажал на кнопку с надписью «vverh» («вверх») и тощая труба поднялась над скалами. Разглядеть её можно только вблизи…

– Aga, – Макаревич покрутил ручку резкости. – Tut mnogo narodu. General morskoy pehoti Haslandii Kater, admiral Vaserfall toy ghe Haslandii, polkovnik Sayers… Oni drughat, ughe vidimo rasdelili. Meloch kakaya-to, sandzunskaya. Leytenant, gotovte barcas, nado navesti poryadok, poka oni istcho ne rasehalis.⁹³

– Est!⁹⁴

Спокойный океан. Территориальные воды Белодолии. 22 ро 18:43

Все главы экспедиций за «Козерогом» подписали договор «О не болтании, о том: почему главы привезли лишь четверть золота, и что произошло на борту «Альтаира». Затем на борту «Циприта» их всех ждал банкет по поводу обмывания этой сделки, но…

– Кто здесь полковник Саерс? – спросил радист «Альтаира», размахивая листком бумаги.

– Я, – ответил пьяным голосом полковник (Катер уже угостил его кое-чем из своей фляжки) и встал с бака на всеобщее обозрение. Затем снял чёрный берет генерала Катера со своего плеча. – Я Саерс!

– Вам радиограмма.

– Читай! – Саерс высморкался в берет Катера.

– «ПИЛОТ БИОВУЛЬФА ТОЛКИН ПОЛКОВНИКУ САЕРСУ ТЧК К ВАМ ПРИБЛИЖАЕТСЯ КАТЕР РЫБИНСПЕКЦИИ БЕЛОДОЛИИ ЗПТ ОН ИДЁТ В ВАШЕМ НАПРАВЛЕНИИ СКОРОСТЬ ОКОЛО ВОСЬМИ УЗЛОВ ТЧК»

– Спасибо, – Саерс сел и отдал Катеру мокрый берет. – Что? – Саерс протрезвел. – Белодольцы! Вы слышали?!

– Да, – ленивым голосом и нестройно ответили все.

– Нас засекут! Вы что? Суперлинкоры и подводные лодки здесь такое же дело, как и рыба?

– Чёрт! – крикнул капитан «Альтаира». – Матросы «Альтаира» план «Омикрон»! Живо! – все как один встали.

– «Буцефал» уберите! – крикнул старпом.

– Дерман, иди на юг! Уводи «Циприт», – прокричал на капитанский мостик Вазерфалл.

– Радист! Прикажи Толкину, улетать от корабля подальше! – прокричал Саерс.

– Есть! – радист убежал.

В трубах «Циприта» появился дым, люк «Буцефала» закрылся, а сама лодка погрузилась.

За считанные секунды матросы «Альтаира» рыбой закрыли в блоках золото. Разлили воду по полу. Раздали всем рыбацкую одежду. Распылителем распространили запах рыбы на корабль и людей.

В это время на горизонте появился катер рыбинспекции с флагом «Святого Владимира». «Рыбаки» забродили по палубе «Альтаира» выполняя всякие рыбацкие обязанности, не всем, правда, хватило этих обязанностей, так что кое-кто даже болтался без дела.

Катер медленно прошёл до «Альтаира» и остановился. Из рубки выглянул Макаревич в зелёной форме и с папкой для бумаг в руках. Он внимательно, осматривая всех «рыбаков», спустился на палубу «Альтаира».

– Zdravstvuyte, – сказал он. – Kto zdes kapitan?⁹⁵

– Ya⁹⁶, – ответил капитан Риссьюр.

– Vistroyte svoih lyudey. Est obyavlenie.⁹⁷

– Все в одну шеренгу. Стройся! – все «рыбаки» начали судорожно строиться в одну шеренгу.

– Pochemu vi skazali na svoyom yazike?⁹⁸

– Ne vse znayut vash.⁹⁹

– Ne horosho. Narushaem zakoni!¹⁰⁰

– No ya-to znayu!¹⁰¹

– Proehali. Tak, – Макаревич осмотрел шеренгу. Та тянулась от одного борта и до другого, причём ещё не влез Вазерфалл. Мало ему длинных штанин и рукавов, так ещё и пристроиться на судне негде. – U vas mnogo narodu!¹⁰²

– Platyat horosho vot i idut¹⁰³, – капитан сам встал вперёд шеренги.

Макаревич ходил то влево, то вправо и что-то записывал. Вся шеренга следила за ним, синхронно поворачивая головы. Капитан Тайной Кафедры откинул крышку блока, там лежала горбуша. Макаревич подумал. Повернулся к шеренге спиной и чуть постоял. Затем резко развернулся и наставил на шеренгу пистолет. Вся шеренга разом подняла руки.

– A teper gonite zoloto!¹⁰⁴

– K-k-kakoe zoloto?¹⁰⁵ – заикаясь, спросил Катер.

– Vot, – осуждающе сказал Макаревич капитану «Альтаира», – a ti govoril shto ne znayut nashego yazika. Vrat licu dolghnostnomu pri ispolnenii! Ne horosho, – капитан Риссьюр молча опустил голову. – Zoloto, kotoroe vi podnyali so dna, – Макаревич снова подошёл к блоку и откинул крышку. Затем выкинул оттуда рыбу и указал на желтые бруски. – Eto!¹⁰⁶

– A shem dokaghesh shto eto zoloto vashe?!¹⁰⁷ – прокричал Катер.

– Pervoe, moi podchinennie imeyut ukazanie zhivimi vas ne brat, esli ya ne vernus cherez chas. Vtoroe¹⁰⁸, – Макаревич достал из кармана коробочку с кнопкой и нажал на кнопку. В воздухе зажужжало.

– Вы снимете чайник?! – не вытерпел полковник Саерс.

– Вот это да, – сказал капитан Риссьюр, указывая на эскадрилью гидросамолётов, летящих с севера. Они пролетели над «Альтаиром» и направились на юг.

– Videli? Tak shto gonite zoloto. Nashi dve treti. Zakonnie. I vsyo tip-top.¹⁰⁹

– Beri, – ответил Катер, – tolko kuda ti ego pogruzish?¹¹⁰

– Ne volnuysya! – Макаревич снова нажал на кнопку, и снова прожужжали гидросамолёты и сели рядом с «Альтаиром». Из них вышли дюжие молодцы с фигурами античных силачей с примесью белодольщины. – Nachali!¹¹¹

– Значит, по четыре тысячи, – с грустью подвёл итоги Вазерфалл.

– Это тридцать миллионов открыток, – ответил грустно Катер, глядя на то, как люди в серой форме грузят золото на гидросамолёты.

– И пятьдесят миллионов мишей, – добавил капитан «Альтаира».

– Девяносто шесть с половиной миллионов зден, – добавил старпом и прослезился.

– Тридцать с половиной миллионов фунтов голдеров, – добавил Саерс. – Нас за такую работу по головке не погладят. Застрелят и всё.

– Нас застрелят, – ответил Катер. – А если спереть на него, – Катер указал на руководившего погрузкой Макаревича.

– Идея, – старпом повеселел. – Вроде они сами и разграбили фрегат.

– Может, ему «на лапу» дать, – не успокаивался Вазерфалл. – Нет такого белодольца, чтобы не любил халявных денег. In partibus infedelium.

– Что? – Катер посмотрел на адмирала удивлённо. – Что ты сказал?.. Хотя нет. Видишь, люди в сером. Это их тайная полиция. Мы уже засветились.

– Тогда воры, – радостно сказали все разом.

– Значит, своровали золотишко, а нам досталось не слишком.

– Точно подмечено, – ответил Вазерфалл.

Из отчёта адмирала Анри де Кукишьера

«…Таким образом со дна Спокойного океана было поднято четыре тысячи фунтов золота. Стоимость, которого сейчас равна 49 699 200 мишей. Учитывая страховку национального банка Сандзюнии.

Видимо, вороватые белодольцы самостоятельно нашли «Козерога». Учитывая неполноту взятия золота, есть теория, что это было негосударственное предприятие. То есть взыскать данную сумму у Белодолии мы не сможем, даже если очень захотим. Нет на этот народ управы даже у Международного Суда.

Учитывая стоимость ремонта «Альтаира» и переделки корпуса, обошедшейся нам в 1 550 000 мишей, стоимость топлива на «Альтаир» 300 000 мишей, заработную плату экипажу 12 745 мишей, расходы на такелаж 40 089 мишей, бюрократические проволочки 100 000 мишей, а также похоронную пенсию мадам Гильер (Лидьер) 5 000 мишей. Получается, что прибыль от данной операции составила 47 691 366 мишей, вместо намеченных 596 390 400 мишей.

Через месяц у нашего посольства в Белодолии появился Ж. Б. Гильер и потребовал, чтобы его отправили на Родину.

Я выражаю крайнее недовольство за то, что данная сумма пошла в Академию Наук. Нашему флоту денег тоже не хватает.

PS. Пенсию с мадам Лидьер (Гильер) взыскать так и не удалось. Две пятых этих денег ушло на похороны водолаза Гильера. Пятая на свадьбу её с офицером Шарлем Лидьером. Пятая на лечение её в институте травматологии. Пятая на лечение почек Гильера.

Адмирал флота Фамлёдии Анри Кукишьер.

23 осьмя 692 года».

P.S. автора. Некоторые нецензурные выражения генерала Катера я всё-таки вычеркнул.

P.P.S. автора. Кажется.

В ледяной дуге

Телеграмма была нешифрованная и гласила: «Rasch abkochen, dann Vormarsch nach Sokal»¹¹².

 

Я. Гашек «Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны»

Часть первая. План маршала Гробуча

Глава первая, надо же с чего-то начинать, а то и закончить будет нечем

Генерал Катер поднялся на второй этаж Управления Военной Деятельностью Хазляндии. Он прошёл до конференц-зала и смело распахнул дверь. Там сидели все генералы, а также полковник Пони, маршал и адмирал с вице-адмиралом. Катер замер.

– А… – обрадовался маршал Гробуч. Он наконец-то дождался увидеть генерала морской пехоты в дверях, – генерал Катер, вы опаздываете. Садитесь на своё место.

Воздуха в конференц-зале не хватало, вообще-то по проекту тут размещались две уборные: для мужчин и для женщин. Но так как женщин в армию Хазляндии не призывают (будто архитектор не мог сам додуматься для кого проектирует здание), а военные могут ходить в туалет и по приказам командования, то лишние стены сломали и уборные назначение поменяли. Посередине зала находился прямоугольный стол, за которым сидели генералы, один полковник, ещё в единственном экземпляре, маршал и адмирал с вице-адмиралом. Гробуч восседал сидел во главе стола напротив левой двери. По стенам развесили портреты великих полководцев Хазляндии от Великого Гольгера до рыцаря Ванштенменстейкпайтена. Все два небольших окна-бойницы занавесили жёлтыми шторами с гербами Хазляндии. Отчего все лица пожелтели как у чайнайцев. Проектор на столе направлен на желтоватый от штор, словно рубашка курильщика, экран.

Катер уселся на своё место рядом с полковником Пони. Маршал как всегда – непричёсан.

– Ну, можем начать, – продолжал Гробуч. – Итак, – он протянул руку к проектору и включил его. На экране появился сам маршал Полосатого Рейха фон Гробуч без мундира. Только в шортах, а за его спиной простиралась водная гладь! Вазерфалл присмотрелся и узнал берег Янтарного моря.

– Ни хрена себе, – сказал Катер. – Что сюда нас позвали зырить?!

– Это мы с женой отдыхали в Хавбурге, – объяснил маршал. – Не понимаю, как она сюда попала? Катер, выбирайте выражения. Это всё-таки УВД, а не балаган…

– А что? Здесь есть женщины?.. Или. Адмирал! Я догадывался! А как под мужчину косит. А ещё в усах, – Катер засмеялся тупым смехом (ну просто, по-другому это никак не назовёшь).

– Катер, замолчите!

– Тупой сухопутный юмор, – объяснил адмирал Вазерфалл сидящему рядом вице-адмиралу Зулентунгу. – Olla male fervet.¹¹³

Катер всё продолжал хохотать.

– Приступаем непосредственно к операции, – Гробуч мученически посмотрел на Катера. В глазах его читалось одно: «Господи, кто же это прекратит?»

– Катер, – донеслось откуда-то сверху. Это был голос короля, а выглядело словно это голос самого Господа. – Прекратите! Как ребёнок, в конце концов. Сказали же, что это не балаган, а УВД, так и нечего ржать как Фастер!

– Кто это? – Катер прекратил смеяться и даже закусил губу.

– У нас прямая связь с Рейхсшвайнесталлом. Так что молчите. Король хоть и болен, но способен отправить вас под трибунал в любую минуту… Мы отвлеклись. Итак, приступаем непосредственно к операции. Предыдущие три месяца войны ни к чему не привели. Состоявшиеся несколько сражений не дали никаких результатов, даже остров Кундиг отвоевать не смогли. И я разработал план по захвату малой территории острова Пусс, но территории после которой начнётся покорение этих варваров, – Гробуч протянул руку, и в проекторе что-то щёлкнуло. – Это, – маршал указал на фотографию какой-то местности, возникшую на экране. Вдали переливалось море. А на берегу лежал снег и росли сосны и ели. – Граница Северных полярных льдов. Зимняя граница. Здесь находится самое северное постоянное поселение Пуссляндии. На этой территории не находится ни один порт или военно-морская база. Здесь даже нет железных дорог, – Гробуч снова переключил кадр. На экране появилась физическая карта: справа бурый берег, а слева – голубое море, наверху которого белым нарисовали пояс льдов. – Так что захват будет лёгким, но результат этого маленького шага отольётся сторицей. Мы построим на этой территории базу и начнём продвигаться дальше. Разработанный мною план состоит в следующем: по морю идёт колонна, состоящая из суперлинкора «Циприт», нескольких транспортов, пары эсминцев и двух крейсеров. В целях обеспечения безопасности вокруг кораблей кружат самолёты-разведчики и самолёты-истребители. Сохраняется режим «радиомолчания», так как конвой пройдёт возле колонии Пуссляндии – Скво, – маршал подошёл к экрану и достал из кармана огрызок карандаша, тот немного выходил из-за пальцев Гробуча. – Итак, колонна делится на три части, – маршал указал на верхнюю часть берега. – Часть первая идёт к устью реки Дельта. Тут образован треугольник. Там высаживаются морские пехотинцы и сапёры. Их цель состоит в строительстве плотины на реке. Стройматериалы прилагаются…

– Какие стройматериалы? – засуетился генерал пехоты Барцен.

– Бомбы, мины, динамит, нитроглицерин, тринитротолуол, – с некоторым недовольством ответил маршал и снова повернулся к экрану. – Вторая группа высаживается в заливе, – Гробуч показал на среднюю часть берега. – Их цель: перейти через побережные скалы и захватить обсерваторию «Телесцоп», за эту миссию ответит лично генерал Катер. Также со второй группой высаживается рота солдат, артиллерия с автомобилями и танки – все двигаются к деревням Фишерес и Аквавилаже.

– Водяная лажа? – спросил генерал Катер.

– Чего?! – недовольно спросил Гробуч и посмотрел на него грозно, даже искры из глаз посыпались. Катер замолк и затушил искру, упавшую ему на плечо. – Третья группа в сопровождении генерала Барцена, – Гробуч показал огрызком на генерала Барцена. – Она высаживается в деревне Аквавилаже, это танки и пехота. Но дело в том, что в деревне есть радиотелеграф, и захватывать эту рыбацкую деревню следует быстро. Для этого в состав группы входит гидросамолёт с десантом. Он облетает деревню, и в то время как захватывается обсерватория, десант окружает деревню и захватывает её. На втором этапе механизированные части берут под контроль деревню возле озера Фишер, – маршал указал на пёстрое пятно возле голубого. – Здесь живут только рыбаки, и радиотелеграфа у них нет. Сапёры из третьей группы делают вторую плотину на реке Лэйк, южнее деревни Фишерес, начинают стоится укрепления и аэродром. На третьем этапе в деревне Аквавилаже строится порт, а возле самой деревни возводится стена. Вся наша зона обносится колючей проволокой, в центре строится штаб, аэродром… И мы получаем достаточно большую укрептерриторию, – Гробуч обвёл «указкой» большую часть берега. – Вопросы есть?

– У меня, – кротко сказал адмирал и поднялся. – А куда потом navigans корабли? Facili dictu, difficile factu¹¹⁴.

– Чего? – маршал не знал латыни. – Я в последнее время перестаю вас понимать, адмирал.

– Куда плывут корабли?

– А… Транспорта уходят назад в Хавбург, а крейсера и суперлинкор уходят в новый порт, названный в честь короля Гейнцом… то есть Фридрихом. Ну, как план?

– Можно я? – спросил толстый пехотный генерал Барцен.

– Давайте, – Гробуч сел и посмотрел на генерала так, как глядит голодный художник на своей выставке на потенциального покупателя, буквально залезая в душу в потрёпанных ботинках. Барцен уловил взгляд маршала.

– План хороший.

– Всё?

– Да.

– Ну, это лучше, чем ничего. Дальше. Кто горит желанием?

– Я, – сказал худой генерал авиации Флиегер.

– Давайте.

– План отличный, – Гробуч улыбнулся, – я бы сказал классный. Особенно очень хорошо отражено значение авиации. Как вы хорошо рассказали про десантный самолёт. Надо полагать, что и дирижабли тоже будут использоваться, – маршал довольно кивнул. – Я полагаю, что вы хорошо продумали план, хороший стиль. «Один, один».

– Что «один, один»?

– За план.

– Ну, знаете.

– Ну, «нуль» я вам не могу поставить. Меньше «нуля» ещё оценки не придумали.

– Ладно. Кто ещё? Никого? Ага, Панцер!

– Я? – удивился Панцер. Он до этого даже не смотрел на Гробуча.

– У нас есть ещё один Панцер?

– Нет, ну…

– Ой, только без «ну»!

– Буду без «ну». Операция хорошая. Замечательно, что вы вспомнили про меня и мои танки. Спасибо.

– Всё?

– Да.

– Ну, кто ещё?

В конференц-зале повисла тишина.

– Тогда, если нет вопросов по поводу операции, осталось самое сложное: надо придумать ей название, – сказал Гробуч. – Генерал Катер!

– А что я? – спросил Катер. – Я вообще молчу в тряпочку!

– Потому как опоздали и вели себя аморально!

– Пусть это будет операция «Высадка на севере» или «Северный баклан»… то есть «Северный олень»…

– И на том спасибо.

– Кто ещё?

– Можно я? – спросил генерал Гешоб.

– Давайте.

– Я заметил, что линия фронта имеет форму кольца, а если не учитывать берег, то дуги. А если…

– Короче.

– Операция «Ледяная Дуга».

– Ну что же. Незамысловато. Мне нравится. Кто «за»?

Все дружно подняли руки. Им уже порядком надоело это совещание-опрос.

– Тогда утверждено, – ответил Гробуч. Он собрал все бумаги со стола, взял конверт и заполнил его. Затем заклеил конверт и подписал: «Операция «Ледя…» – Эй, а как пишется «ледяная»? Две или одна «н»?

– Одна, – ответил Аирплан, он точно знал.

Гробуч дописал название. Затем пронзительно свистнул, от чего все заткнули уши. Дверь открылась, и явился курьер.

– Магер, – сказал Гробуч курьеру, – быстро в копировальный отдел, пусть сделают… десять копий. И ещё скажите полковнику Спиону, что если он ещё будет снимать копии со всяких документов для себя – получит по погонам! Вместо его трёх полковничьих звёзд будут четыре, но капитанских. Ясно?

– Да, герр-герр генерал – Магер схватил конверт.

– Идите!

– Есть! – Магер отдал честь и вышел.

– Итак, план начнёт осуществление… можно так выразиться? (Флиегер кивнул.) Осуществление уже на следующей неделе. Сроки мы объявим в следующий понедельник. А теперь свободны!

– Ура! – радостно вскрикнули все. Маршал и глазом моргнуть не успел, как остался один в пустом конференц-зале.

– И это высший командный состав! Как дети, честное слово.

– Ну, это не я их так распустил, – сказал откуда-то сверху король Фридрих и кашлянул.

Глава вторая, вот, начало уже есть

Кто-то очень умный и не менее древний сказал: «Война требует денег». И всё военное стоит очень дорого. На зарплату рабочего можно купить какой-нибудь захудалый танк Каменного века. А про зарплату уборщицы я уже и не говорю. Другой очень умный человек выразился: «Война – двигатель прогресса». И заметьте не какая-нибудь реклама или лень (хотя насчёт послледней я и сомневаюсь), а именно война! Так вот к чему всё это я рассказывал…

В план маршала входил также и ещё один важный момент: он задумал широкую техническую акцию в этой операции (О! стихи получаются). Вся техника, кроме кораблей, конечно, должна быть новой. Такая операция позволит одним махом, и испытать технику, и показать врагу засекреченную до этого новую ударную силу Полосатого Рейха, а заодно и «где раки зимуют».

Для начала маршал направился в свой родной город – Капиталесбург. Он воспитал не только маршала Гробуча, Ролте, Колькера, а также проучил Катера, своими порядками. Но не посещение родных пенат больше интересовало маршала, не город как таковой был ему важен, а точнее то, что под ним. А там как раз располагался секретный танковый завод. Маршал приехал в родной город инкогнито. И чтобы его никто не узнал надел очки, гражданскую форму, постригся. Но каждый, кто его встречал, хлопал по плечу и кричал: «Гейнц, друг! Какими судьбами?» После чего звали к себе. Детство вспомнить или взять взаймы у герр-герр генерала Хазляндии.

Гробуч кое-как убежал с банкета своего школьного друга Жальберга, бывшего, кстати, заместителем мэра по общественному транспорту (два такси и один автобус), тут же его поймали дети из местной школы. Они протянули ему фотографии для автографов и пригласили в комнату-музей его имени в школе N 4. Дети довольные ускакали. Гробуч же побежал к зданию «Национального Банка Хазляндии». Там он предъявил своё удостоверение, а его отвели к директору Банка (он же полковник национальной безопасности Хазляндии). В кабинете директора маршал прошёл к личному сейфу, где набрал нужный код (нам его помнить необязательно), вытащил полки из сейфа, открыл дверь. Маршал зашёл в дверь. Директор же (полковник же) закрыл дверь за маршалом, вернул полки на своё место и закрыл личный сейф.

Маршал прошёл короткий коридор и оказался у двери лифта. Он нажал кнопку и через несколько секунд появился лифт с капитаном внутри.

– Добрый день, маршал, – поздоровался он. – Куда прикажете?

– Вниз, – недовольно ответил маршал. Ну, в городе-то его каждая собака и свинья (в первоначальном смысле этого слова) знает, но тут-то! Гробуч расстроился, его маскарад не удался.

– Куда?

– К директору.

– Поехали, – капитан нажал кнопку «-14» и лифт полетел вниз. Капитан насвистывал любимую песенку маршала, тот тоже не удержался и запел:

– «В городке, где я рождён, жил пилот, вёл самолёт…»

Но тут Гробуч опомнился. Ведь это песенка пуссляндской группы «Shedding Whiskey», а Пуссляндия была врагом. Он прекратил петь, замолчал и капитан. Лифт остановился. Дверь открылась, впереди тянулся длинный широкий коридор.

– Прямо и направо, – сказал капитан.

– Знаю, – ответил маршал и вышел из лифта. Капитан закрыл дверь и укатил в лифте.

Гробуч огляделся. Коридор всё тот же! Он прошёл прямо и остановился перед дверью с табличкой:

Гробуч постучался.

«Войдите», – послышалось из-за двери.

Маршал приоткрыл дверь и вошёл в большой кабинет уставленный полками с книгами и стендами с макетами танков. Посередине находилмся стол, за которым сидел человек среднего телосложения, в гражданской одежде с погонами поверх и в очках. Он поднял голову и сказал:

– Маршал Гробуч! Какими судьбами?

– Откуда вы меня узнали? – не выдержал маршал.

– Бирку, – человек показал на рукав, – из прачечной надо снимать.

Действительно на рукаве висела бирка, маршал снял её и разглядел. «Гейнц Рудольф фон Гробуч» – выдавали исподнее кривоватые буквы. Маршал с гневом её содрал и отшвырнул в мусорную корзину. Потом снова взглянул на директора. Подошёл к столу и сказал:

– Я тут инкогнито.

– Уверены? Весь город уже знает.

– Хватит об этом. Я не за этим сюда приехал.

– За новыми танками?

– Да.

– Ну что ж, пойдёмте, – Курбелвелле встал и пошёл к двери, маршал последовал за ним. Они вышли из кабинета, директор закрыл дверь на ключ, пошли к лифту.

После второго нажатия на кнопку появился лифт. Дверь открыл тот же капитан. Гробуч и Курбелвелле вошли.

– Наверх, – сказал директор. Капитан без всяких вопросов нажал на кнопку «-11». Лифт начал подниматься. Капитан стоял молча. Тогда Гробуч оглянулся и запел уже родную песню Хазляндской группы с нехазляндским названием «Dumb Garden»:

– «Я знаю, что где-то тропиках есть маленькое деревце, футов шесть. Но это ничего, зато я люблю его плоды…»

Лифт остановился. Маршал и директор вышли. Они вышли в чистый белый коридор с красными дверьми. Лифт же полетел по своим делам. Из шахты донёсся голос капитана:

– «Это лимон, я его люблю, хоть он и кислый. Но это ничего…»

– Хорошие у вас люди, – сказал Гробуч, указывая на шахту.

– Этот? – спросил Курбелвелле. – Хам он и недотёпа. Хорошо ещё чаевые не просил.

– Ничего себе. Что это у вас здесь за кадры?

– Самые плохие.

– Я поговорю с министром.

– Пожалуйста, сделайте доброе дело.

– Но за последствия я не ручаюсь.

– Это само собой. Нам сюда, – директор указал на дверь.

– Я хотел посмотреть на танки, а не по кабинетам бегать.

– Это не кабинет, – директор подошёл к двери и открыл. Это был шкаф! Там рядком стояли новенькие, но уже слегка запылившиеся армейские велосипеды «Роллеры». – До полигона около тысячи футов, там ещё всякие проволочки. Так что лучше ехать.

– Понятно, – Гробуч вытащил себе велосипед, потом директору (начальник всё-таки, кое-что от него здесь зависело).

– Итак, – Курбервелле сел на велосипед и указал вперёд, – нам туда! – директор оттолкнулся и поехал.

– Ну и завод у вас тут… Как только такое умудрились выкопать, – Гробуч тоже оттолкнулся и поехал. И они дружно поехали по коридору.

Мимо них пролетали большие красные двери. Когда кто-нибудь выходил из таких дверей, то сразу отдавал честь велосипедистам. Будь это инженер или солдат. Пара человек так уронила папки с бумагами, один портфель, в котором что-то зазвенело. Несмотря на физическую тренировку, маршал периодически отставал от директора. Что ни говори, а Курбервелле крутил педали ежедневно. Всё время директору приходилось останавливаться и ждать маршала. Гробуч же всё время видел его спину.

Минут за пять они добрались до полигона, где поставили велосипеды на стоянку, и пошли к большой металлической двери. Там директор набрал код, и что-то заскрежетало, дверь начала раздвигаться. В их глаза ударил свет сотен ламп. Они оказались в большом подземном зале, по которому катались на велосипедах люди в белых халатах. Под потолком висел большой кран. А посередине стояли танки разных размеров и цветов. Люди в белых халатах что-то считали, вымеряли, отрезали, шлифовали и полировали.

– Впечатляет? – спросил директор.

– Очень, – только и выдавил из себя маршал. – Много у вас изменилось со времени моего последнего посещения этого завода.

Дверь за их спинами закрылась. Они пошли к танкам.

– Вот, – сказал директор, указывая на танки, – это наши последние модели. Каудервельш! – крикнул директор.

– Я, – откликнулся очкарик в белом халате.

– Расскажи нам про танки, – инженер подошёл к директору и маршалу.

– С удовольствием, герр директор. Итак, – Каудервельш достал из кармана ручку и указал ею на первый неказистый танк. Какой-то железный параллелепипед с цилиндром на крыше и гусеницами по бокам. – Это модель ZX-900-Pn-140, средний танк. Скорость его порядка восемнадцати узлов. Вооружён танк пулеметом тридцатого калибра и пушкой сто сорокового калибра. Лобовая броня около полудюйма. Он довольно хорош для южных широт и юга Пуссляндии, однако неприспособлен для средней части острова Пусс. Дальше, – инженер подошёл ко второму высокому танку с большим дорожным просветом, он имел очень мало люков, но маленькую башенку с компактной пушкой. – Эта модель называется ZZ-12-980-Pn-100W. Танк плавающий. Вооружён пушкой сотого калибра и маленьким пулёмётом «Вульф» пятнадцатого калибра. Танк приспособлен для перехода водных пространств и болот. Танк лёгок, но вооружение слабое – иначе утонет. Следующее произведение, – инженер указал на ещё один танк, невысокий, с отличной башней, прочным корпусом формы усеченной шестиугольной пирамиды, средних размеров гусеницами и ёмкими баками, – это танк VX-12-44-55-Pn-134, танк хороший во всех отношениях. Вооружение составляет одна пушка сто тридцать четвёртого калибра и пулемёт сорок второго. Он способен двигаться по болотистой местности, тундры и тайги для этого есть дополнительный трек. Экипаж три человека…

– На этом я и остановлюсь, – оборвал его Гробуч.

– Но мы ещё не просмотрели все танки!

– Война задержек не терпит. Мне подходит этот танк.

– Но может, мы бы выбрали нужный танк, для той территории, для которой они вам нужны. Мы бы выбрали лучший танк. Может кое-что из уже прошедшего полные испытания. Куда вам нужны танки?

– Это пока военная тайна. Проводите свои испытания и мне нужно три части. Через две недели.

– Сто восемьдесят танков? – спросил директор.

– Но пока это тайна.

– Но, понимаете, Гейнц Рудольфович, нам придётся работать не уставая. Только неделя уйдёт на испытания, ещё пять дней на утверждение…

– Что у вас тут за бюрократия? – маршал снял очки и стал трясти ими перед носом у директора. – Что это за очковтирательство, я вас спрашиваю? Война не терпит задержек. Пока всё это пройдёт, о танках узнает враг!

– Хорошо, – директор развернулся и крикнул: – позовите Унтернабена!

Через полминуты к ним подошёл высокий человек в очках, в руках у него был блокнот и карандаш.

– Слушаю, – сказал он и отдал честь Гробучу.

– Посчитай-ка, Унтернабен. Ускоренное утверждение проекта, – тот начал тут же записывать в блокноте буквы и соответствующие им цифры, – плюс, ускоренная поставка на производство, плюс производство семисот двадцати штук танков VX-12-44-55-Pn-134.

– И ещё тесты, до сорока процентов, – добавил инженер.

– Посчитал.

– Ага, – Унтернабен кивнул, – всего восемнадцать дней.

– Ну, идём смотреть готовое? – довольно спросил Курбелвелле, он чувствовал себя победителем в этой небольшой, но очень важной для себя битве.

– Нет, – ответил маршал. – Ускоряйте, как хотите. Вводите кадры, работайте хоть по двадцать семь часов в сутки, но уложитесь в полторы недели.

– Ну что ж. Унтернабен, посчитай всё это с учётом ускоренного производства.

– Всего десять дней, – кивнул Унтернабен.

– Ну, вот десять бессонных ночей мне обеспечено.

– Игра стоит свеч, – сказал Гробуч.

– Как бы зазор в ваших свечах не засорился.

– Разговорчики. Ладно, мне пора на самолёт и дальше по Рейху. Итак, с вами много времени потерял.

– Пойдёмте.

Маршал и директор вышли с полигона, до лифта они ехали молча. Курбервелле молча поставил велосипеды на место и молча отправил Гробуча к лифту. Капитана в лифте уже не было, на его месте стоял страшного вида старший лейтенант. Небритый, с татуировкой прямо на щеке (на ней крот разрывал Земной шар на части). Как только таких берут на работу на важные военные объекты? Куда только министр военной промышленности смотрит?

Они доехали до верхнего этажа, где Гробуч и вылез. Он постучал особым образом в железную дверь, и ему открыл директор банка (полковник), маршал молча вылез из сейфа, надел очки, что всё время сжимал в руке, и вышел из банка. Он быстро добрался до леса, самое интересное, что маршала никто не остановил и даже не крикнул: «Гейнц, друг!» В лесу стоял его личный аэроплан. За штурвалом сидел адъютант.

– Ну, как? – спросил он. – Узнали вас.

– Да, люди без совести. Уже нет никакого уважения перед маршалом. Хоть бы притворились, что не знакомы. Все поголовно! Все, до единого, понимаешь. Даже детей сюда вплели. Даже школьницы автографы брали… Жуть, – ответил маршал и залез в самолёт.